Текст книги "Разоблачение"
Автор книги: Кортни Милан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Лорд Лейси-Фоллетт покосился на Эша, словно пытаясь определить, какое воздействие оказали на него слова Далримпла. Сказав что-то сидящему рядом с ним джентльмену, Лейси-Фоллетт повернулся к Ричарду.
– Основной нашей задачей не является подсчет голосов, – произнес он.
– Возникли некоторые изменения. – На лице Далримпла появилась сдержанная улыбка – странный знак, если учесть, что пальцы его были плотно сцеплены. – Лорд Форсайт и еще пять лордов приняли решение поддержать мою сторону.
Эш внутренне содрогнулся, но промолчал.
Форсайт колебался довольно долго, но сообщил Эшу о своем предварительном решении голосовать за него.
Быстрый обмен взглядами, затем джентльмен рядом с лордом Лейси-Фоллеттом – лорд Даллингтон – произнес:
– Я встречался с лордом Форсайтом три дня назад по поводу… э… его финансового положения, и нахожу ваше сообщение весьма неожиданным.
Лицо Далримпла скривилось от улыбки, больше похожей на недовольную гримасу.
– Первоначальная версия акта, которую вы, возможно, и видели, она изменилась. – Он развернул листы бумаги, которые скрутил от волнения в рулон. – Вот документ, который будет вынесен на голосование.
Ричард положил листы на стол перед лордами. Поколебавшись, он протянул один экземпляр Эшу.
Тот пробежал глазами сумбурную череду знаков. Сидящие напротив лорды углубились в чтение. Эш с ужасом ощущал, как зарождается в душе леденящий душу страх. Усилием воли он старался подавить его; ему не раз приходилось бывать в подобных ситуациях. Он сможет выдержать и сейчас.
– Бог мой! – воскликнул лорд Лейси-Фоллетт. – Полагаю, этот факт стал решающим для Форсайта. При его-то финансовых проблемах.
Лорд Даллингтон облизал губы и отложил листы в сторону:
– Мистер Тернер. Каково ваше мнение о представленном акте?
Эш скосил глаза на документ:
– Не вполне понимаю, как это могло повлиять на решение лорда Форсайта.
– Вы ведь знаете, каковы были его претензии?
Эш знал, но для того, чтобы заставить Даллингтона объяснить, приходилось притворяться и дальше.
– Не удостоите меня объяснением?
– Брачное соглашение герцогини Парфордской – точнее, пункт, касающийся шестидесяти тысяч, – в котором говорится о сумме, переходящей законной наследнице женского пола. Если акт о легитимации не будет принят парламентом, значит, у его сестры нет законных наследниц, что предполагает возвращение денег в семью, а конкретно лорду Форсайту.
– Понятно, – медленно произнес Эш, хотя ничего не понял.
– Поскольку дочь герцогини не будет именоваться леди Анна Маргарет, – продолжал Даллингтон, – Форсайту не грозит опасность потерять деньги.
Эш едва смог сдержаться, чтобы не вскрикнуть. У него появилось ощущение, что его только что неожиданно ударили по почкам. Он слегка согнулся, положил руку на край стола и повернулся к Далримплу.
– Вы… – Он с трудом подавил желание выплюнуть в него вертевшееся на языке оскорбление. – Вы пожертвовали интересами сестры. Допустите, чтобы она осталась незаконнорожденной, только бы получить назад титул.
Что ж. По крайней мере, это объясняет, почему на лице Далримпла нет высокомерного выражения победителя. По крайней мере, ему хватает такта не гордиться своим поступком. А Маргарет приходила к Эшу просить за своих братьев. Она могла принять его предложение и стать герцогиней Парфордской. Она отказалась от этого только ради братьев.
– Жаль, что я не врезал вам хорошенько прошлым вечером, – прохрипел Эш. – Значит, так вы, Далримплы, поступаете с близкими? Готовы предать женщину просто так, ради перспективы легкой жизни?
– Полагаете, это было таким простым решением? – Далримпл вскинул голову.
Эш сделал шаг вперед – достаточно для того, чтобы Далримпл отскочил в сторону.
– Джентльмены! – раздался голос Лейси-Фоллетта. – Цель нашей встречи – в том числе избежать взаимных оскорблений в будущем, а не провоцировать друг друга.
Впрочем, Эш и сам понимал, что, ударив Далримпла, он не сможет изменить ситуацию, Это лишь подтолкнет лордов встать на сторону обиженного. Пусть и бесчестного, отвратительного.
Эш повернулся спиной к Далримплу, вытянул руки по швам, плотно прижав к телу. Что же будет с Маргарет, когда она узнает, что братья предали ее, поступили с ней так же, как когда-то отец? Что она скажет? Что почувствует?
Внезапно его пронзила старая боль, которая, вероятно, должна была поразить и Маргарет.
Через секунду Эш уже знал, как обернуть ситуацию в свою пользу. Далримплу необходимо заручиться согласием одного лорда встать на его сторону, чтобы идти дальше. В душе закопошились предчувствия. Как может человек, с легкостью предавший сестру, носить титул герцога? На этом можно сыграть. Он мог бы убедить всех этих людей поддержать его и положить конец диспуту раз и навсегда.
Но что… что, если он уже смог это сделать?
Эш всегда относился к акту о признании легитимности только как к делу против братьев Далримпл и лишь сегодня осознал окончательно, что оно касается всех детей герцога Парфордского. Включая Маргарет.
Эта деталь казалась такой маленькой и незначительной, что даже сама Маргарет никогда не упоминала о ней. Если Эш выиграет процесс, то именно он станет тем человеком, кто действительно предал ее. Из-за него она будет признана незаконнорожденной, и уже во второй раз. Это он, Эш Тернер, старается искалечить ее жизнь, навсегда приклеив клеймо «незаконнорожденная».
До встречи с Маргарет он сломал ей жизнь, сам того не желая; но самым страшным было то, что продолжал действовать, уже узнав ее достаточно близко. И полюбив.
Эш открыл глаза и посмотрел на стоящего напротив врага. Странно, но из всех Далримплов лишь с этим сутулым мужчиной он ощущал некое подобие родства. Они оба были слишком глупы, чтобы понять, как поступают с Маргарет, – или слишком эгоистичны, чтобы беспокоиться об этом.
Лорды смотрели на Ричарда Далримпла.
– Вы знаете, я люблю свою сестру, – сказал он. – Но у меня был выбор поступить так или не получить вообще ничего.
Эш почувствовал неприятную тошноту. Мысли, порожденные его чутьем, рвались наружу.
Борись. И победи. Он еще может получить герцогство. Может познать блаженное удовлетворение от мести. Он может возвысить своих братьев – пообещать то, о чем они даже не смели мечтать. И никогда не будет бояться, что ничего не может им дать. Все, что для этого нужно, – предать любимую женщину. Эш с трудом сглотнул шероховатый ком в горле. Он посмотрел через плечо и окончательно осознал, какое действие возымеет сказанное им слово.
Значит, так чувствуют себя настоящие герои?
Разрушенное уже будет не восстановить, нанесенную им рану не залечит даже время.
– Позвольте, если я правильно понял, – обратился Эш к сидящим напротив него лордам. – Если Далримпл получает поддержку всех вас, ему не нужен голос Форсайта и его сторонников?
– Все верно.
У него нет выбора.
Эш шагнул к Далримплу и вырвал оставшиеся листы из его рук.
– Меня от вас тошнит, – сказал он, разрывая их на четыре части и отшвырнув клочки на пол. – Милорды, – продолжал Эш. – Вот желаемое вами дружеское соглашение. Вы голосуете за Далримпла. Но только – я подчеркиваю: только – в том случае, если в соглашение будет внесено имя его сестры.
Далримпл от удивления открыл рот.
Лорд Лейси-Фоллетт посмотрел на Эша:
– Так слухи все же были правдивы, мистер Тернер. Если вы требуете изменений, значит, готовы заключить еще одно соглашение. – Он повернулся к Ричарду и ухмыльнулся: – Я, как и все остальные, не вполне доволен представленным вами проектом. Существуют вещи, которые джентльмен не должен себе позволять ни при каких условиях, и запрет жертвовать женщиной в угоду собственным интересам я бы поставил первым в этом перечне.
Далримпл покраснел. Эш просто покачал головой, ощущая слабость и нежелание бороться дальше. Не сейчас, когда он так явственно понял, как поступает с Маргарет.
Лорд Лейси-Фоллетт поджал губы.
– Полагаю, обсуждение продлится до вечера. Если джентльменам больше нечего добавить, желаю вам хорошего дня.
Далримпл сделал неуверенный шаг к двери. Эш нагнал его и схватил за лацкан. В этом жесте не было ненависти, но Ричард отчетливо осознал, что единственным желанием Эша было размазать его по стенке. Он отпрянул, и тогда, склонившись к самому лицу своего заклятого врага, в глазах которого застыл ужас, Эш прошептал:
– Если вы не позаботитесь о ней, я уничтожу вас. Ваше герцогство продлится так недолго, что даже заметить не успеете.
Глава 23
– Все кончено.
Маргарет встала со стула у кровати отца и подалась навстречу входящему Ричарду. Дневной свет подчеркнул насыщенный всеми оттенками лилового синяк на его лице. Он выглядел уставшим. Уставшим и почти сломленным.
– Точнее сказать, моя роль в этом деле закончена. – Ричард опустил голову, чтобы сестра не видела его глаз.
Маргарет не могла понять, изнурен ли он победой, или раздосадован поражением.
Она смяла полотенце, которое держала в руках. Маргарет и сама не знала, о каком результате она молилась. За Эша? За Ричарда? Поражение одного из них разорвало бы ей сердце. На Маргарет навалилась слабость, язык распух, не желая шевелиться ради таких банальных вещей, как речь. Она стояла и молча смотрела на брата.
Ричард вздохнул и покачал головой.
– Что случилось? – с трудом выдавила из себя Маргарет.
Ричард помотал головой:
– Тернер, черт его раздери, отказался.
В голове ее мгновенно просветлело. Казалось, она способна подпрыгнуть и полететь.
– Простите?
Брат подошел и встал к ней почти вплотную.
– Он сказал, чтобы они поддержали меня, но только при условии, что и ваше имя тоже будет включено в акт.
От этих слов мир перед глазами перевернулся, быстро и болезненно резко. В ушах зазвенело. Колени подогнулись, и, чтобы устоять, Маргарет пришлось ухватиться за дубовую спинку кровати.
– Что это значит, при условии, что и я буду включена? Я думала, и так включена?
Ричард повертел в руках кольцо с печаткой, лежащее на тумбочке отца. Луч света, отраженный от меча на гербе, упал на лицо Маргарет. Как когда-то сделал Эш, Ричард надел его на палец.
Ему оно тоже не подошло, и он положил его обратно. Наконец он поднял на нее взгляд, и Маргарет увидела в них выражение торжества.
– Нет. Я вычеркнул вас, чтобы угодить Форсайту и получить его голос.
Это не могло быть правдой.
– Скажите, что это была идея Эдмунда. – Руки Маргарет затряслись.
Это должен быть он – Эдмунд всегда отличался горячностью. Только он…
– Нет, Маргарет. Это была моя идея. Я знал, что буду жалеть об этом поступке до конца жизни, но решил, что лучше жалеть об этом, будучи герцогом, нежели бастардом. Я не думал, что Тернер откажется. Так просто, – язвительно добавил он. – И знаете, что сделал потом этот идиот?
Маргарет покачала головой. Все возможно – после того, как Эш отказался от претензий на герцогский титул, от него можно ожидать всего.
– Велел мне заботиться о вас. Будто я собирался поступить по-другому.
– Нет, Ричард. Думаю, вы уже продемонстрировали, как вы обо мне заботитесь.
Он отвел взгляд, и это подействовало на нее весьма странным образом, словно стало сигналом для выплеска эмоций. Сначала появилась боль, поднимавшаяся изнутри жаркой волной. Потом пришло настоящее понимание того, как хотел поступить с ней Ричард. Он намеревался еще раз лишить ее прав. Ее способность быть преданной так много значила для нее. Она была уверена, что никогда не предаст братьев, как ее отец когда-то предал их всех.
Похоже, она единственная, кто способен на подобные чувства.
Ричард еще раз тяжело вздохнул.
– И после всего, что он сделал, я еще должен быть благодарен этой скотине. До конца дней. Меня это удручает.
Ее родной брат только что признался в том, что был готов поменять ее место в обществе на титул герцога, и больше всего его беспокоило, что ему помешал так поступить Эш, у которого он оказался в долгу.
При мысли об Эше сердце Маргарет сжалось. Он отказался. Он отказался от всего – ради нее. А ведь она лучше всех остальных понимала, что значит для него возможность стать герцогом. Возвыситься в глазах братьев. Обеспечить себе безопасность. Вес в обществе.
За спиной заворочался отец.
– Что ж, – сказал Ричард. – Вам лучше вернуться к… к своим обязанностям. Маргарет, если это имеет для вас значение, я хочу извиниться. Обсуждение в Сакстон-Хаус продлится до конца дня. Даже страшно подумать, что бы случилось, если все прошло так, как я предполагал. Честно говоря, если бы Тернер не поступил по-своему, скорее всего, лорды голосовали бы против меня. Я бы все потерял. Я был так близок к этому. – Он покачал головой. – Они все еще не уверены, но в любом случае поддержат меня.
Ричард говорил так, словно пытался убедить в чем-то себя, а не делился с Маргарет.
– А если бы вам пришлось еще раз пережить этот день, что бы вы им сказали? – спросила она.
Брат покосился на нее:
– То же самое. Ничего не меняя.
Маргарет закрыла глаза. Ричард всегда был таким мягким. Ричард был добр к ней. Однако в каждом случае, когда приходилось выбирать между собственной шкурой и сестрой, он всегда жертвовал Маргарет. Ни разу в жизни брат не доказал ей свою преданность так, как это сделала она.
С кровати донеслось ворчание. За время, прошедшее после приступа, речь отца стала более связной и понятной.
Его слабость и подавленность, которые обеспокоили Маргарет той ночью, сменились привычной вздорностью и вспыльчивостью.
– Вот вы где, – произнес отец, оглядывая Ричарда с головы до ног. – Как прошла встреча? Есть у меня сын или нет?
Ричард покосился на Маргарет и, вскинув голову, посмотрел в глаза отцу.
– Да, – ответил он. – Я унаследую все.
Маргарет была уверена, что за этим последует какое-нибудь злорадное замечание герцога, но тот лишь спокойно смотрел на сына.
– Хорошо, – кивнул он и добавил почти нежно: – Вот это мой мальчик.
У нее все поплыло перед глазами. Брат стоял перед ней, подняв руку, словно для благословения. Он прищурившись посмотрел на нее и отвернулся, тряхнув головой.
– Полагаю, что так и будет, – произнес он, направляясь к выходу.
Дверь за ним закрылась.
– Что, Анна? Дуешься?
«Преданность весьма специфическая черта характера», – подумала Маргарет.
Она дарила ее тому, кто даже не думал о благодарности. Руки теребили полотенце, задумчивый взгляд упал на перстень на тумбочке. Сапфир подмигнул ей.
Маргарет дотянулась до него. Золото теплом согрело ее пальцы. Тяжелое. Хотя легче, чем казалось ей когда-то давно; размер был уменьшен после болезни отца, и теперь кольцо могло подойти только ему.
Или женщине.
Металл скользнул по коже, плотно обхватив фалангу. Меч на печатке вспыхнул, переливаясь в ярком свете.
Смогут ли они найти способ оставить меня без наследства после того, что произошло… Где-то далеко отсюда лорд Лейси-Фоллетт и его гости обсуждают жизненно важный для нее вопрос. Без вмешательства извне они определенно поддержали бы Ричарда.
Может, они все же найдут способ поступить по-другому.
– Что ты делаешь? – Резкий голос отца вывел ее из задумчивости.
– Примеряю ваше кольцо. – Оно подходило ей идеально.
– Кольцо Ричарда, – поправил ее отец. – Надо отдать его ювелиру на переделку.
Маргарет всегда боялась стать такой, как ее отец, – способной на предательство семьи. С сегодняшнего дня она будет верна лишь тому, кто этого заслуживает. Человеку, вставшему на ее защиту, никогда не позволившему себе обидеть ее. Тому, кто с самой первой минуты знакомства говорил ей, что она важна для него, и доказал это своими поступками.
– Ричард теперь мой сын, – сказал отец.
Маргарет наклонилась к нему.
– Нет, – резко выпалила она. – Нет.
– Станет им, когда…
– Я ваш единственный сын.
Отец заморгал:
– Прошу прощения?..
Маргарет сама не знала, что сможет это произнести, но в ту минуту слова, казавшиеся ей такими правильными, сами собой слетели с языка.
– Я поеду в Сакстон-Хаус и сама представлю лордам положение дел. Я выйду замуж за Эша Тернера. Если Ричард сказал правду, они с радостью выслушают мои доводы, чтобы иметь возможность отказаться поддерживать его. Продолжение рода по женской линии не вполне распространено, но у меня есть веские причины. Уясните сразу: следующим герцогом Парфордским стану я. Я все унаследую. Я буду единоличным владельцем всего имущества.
– Поверить не могу, что слышу такое. – Взгляд отца стал мрачным и непонимающим. – Что сказала бы твоя мать, если бы видела тебя сейчас?
Что бы сказала?
Матушка тщательно заботилась о замке, обучала слуг, декорировала интерьеры, занималась садом. Она сделала их дом таким, какой хотела передать детям. Ее убила бы одна мысль о том, что Парфорд может перейти в собственность постороннего человека. Но Маргарет выйдет замуж за Эша, и этого не произойдет.
Она сжала руки в кулаки.
– Я уверена, если бы мама смогла говорить в такой момент – если бы она знала, что я унаследую поместье, – уверена, она была бы рада за меня.
Отец застыл в оцепенении. Она ждала знака, который бы убедил ее, что перед ней все еще тот человек, которого она знала. Но, видимо, это качество безвозвратно утеряно, как и сила воли и стойкость. Возможно, они передались Маргарет, и она уже никогда не увидит отца таким, как прежде.
Она наклонилась и поцеловала старика в лоб.
– Однажды, – сказала она, – когда вы окончательно поймете, что произошло, тоже будете рады за меня.
Она развернулась и, не снимая кольца, вышла из комнаты.
Дом. Эшу казалось странным очутиться в знакомом месте после всего, что случилось с ним за день. Покинув Сакстон-Хаус, Эш подумывал о том, чтобы не возвращаться в особняк. Едва он переступил порог, он увидел ожидавшего его Марка. Эш чувствовал себя таким подавленным, что даже не верил, что жизнь все еще продолжается.
Марк улыбнулся брату легко и счастливо, отчего Эшу стало еще горше на душе. При виде брата он отчетливее осознал, что на самом деле потерял.
– Ты будешь мной гордиться, – с трудом произнес Эш. – Я наконец понял, что не должен этого делать. И не сделал.
– Новости добрались даже до меня, – кивнул Марк. Смысл его реплики был загадкой для Эша, но ему показалось, что брат рад потере герцогства.
– Прости меня, – сказал Эш. – Я знаю, ты никогда не мечтал об этом. Но… я чувствовал, знаешь ли. Я понимал, что когда-нибудь, став герцогом Парфордским, смогу изменить твою жизнь до неузнаваемости. Мне не хотелось расставаться с этой мыслью. Но…
– Я всегда был способен позаботиться о себе сам, – резко перебил его Марк. – Сегодняшний день не исключение. Вы знаете, я никогда не буду осуждать вас за достойные поступки.
– Я столько раз бросал тебя.
– Бросал? Меня? – Марк махнул рукой и насмешливо посмотрел на брата: – Когда это, интересно, вы меня бросали?
– Когда уехал в Индию.
– Вы сделали это, чтобы обеспечить семье средства к существованию. Мне едва ли стоит жалеть о вашем отъезде.
– И тогда в Итоне. Ты говорил, что Эдмунд Далримпл донимает тебя, третирует. Просил забрать тебя домой.
– Просил. Вы прочитали мне целую лекцию, убеждая остаться.
– Через две недели, приехав, я увидел тебя избитым, со сломанными пальцами и синяками под глазами. Тогда я мог думать лишь о том, что сам виноват в произошедшем. Я бросил тебя только из-за собственного тщеславия, и поплатился за это.
– Тщеславия? – Марк нахмурился. – Я считал это одним из проявлений вашей странной интуиции, Эш. О которой страшно подумать и с которой невозможно поспорить. Поскольку она всегда, всегда подсказывает вам верное решение.
У Эша пересохло в горле.
– Это была не интуиция.
Марк вскинул брови:
– Правда? Тем не менее вы опять приняли верное решение.
Он должен сказать. Должен признаться, пока окончательно не сдали нервы.
– Это, – он помолчал немного, – это был страх. Тебе необходимо было учиться. Чтобы не стать таким, как я.
– О. – Марк округлил глаза. – Ясно. Потому что вы уникальны.
Эш выдохнул:
– Нет. Потому что я неграмотный.
– Что ж, ваша нелюбовь к Шекспиру не делает вас неполноценным. – Марк покачал головой и попытался взять Эша за руку. – Вот. У меня есть кое-что…
Эш отдернул руку.
– Это следует понимать буквально. Я не умею читать. Слова для меня представляются бессмыслицей. Так было всегда.
Марк замолчал и посмотрел на брата так, словно мир в одно мгновение перевернулся с ног на голову.
– Я не понимаю. – Он нахмурился.
– Я не умею читать. И писать. Твою книгу читала мне Маргарет.
– Но письма. – Марк прислонился к стене. – Вы… вы отправляли мне письма. Там были слова, написанные вашей рукой. – Он помолчал. – Ведь это писали вы?
– Я запомнил всего несколько фраз. Несколько раз переписывал их, чтобы запомнить. Писал часами, чтобы не перепутать порядок букв. Тренировался до тех пор, пока они не стали выстраиваться в предложения, даже если я не смотрел на бумагу. Мне надо было иметь возможность сказать тебе хоть что-то, когда тебя не было рядом.
– Ваши фразы всегда были одинаковыми. «С большой…»
– «С большой любовью». – Эш смутился. – С гораздо большей, чем я мог выразить.
Марк провел рукой по лбу. Затем посмотрел на брата и вскинул голову.
– Никто не знает, – заверил его Эш. – Если бы об этом стало известно, я бы… я бы…
– Вы всегда оберегали меня. – Голос Марка дрогнул. – Все эти годы вы оберегали меня. От матери. От Далримплов. От собственного желания огородить себя коконом от внешнего мира. Полагаете, я этого не понимал?
– Я… что ж…
– Вы всерьез считаете, что после всего, что вы для меня сделали, я бы не захотел заботиться о вас?
Он многие годы нес на себе весь груз, исполняя обязанности старшего брата. Давившая на плечи усталость была вызвана не только последними событиями. Однако огонек в глазах Марка позволил ему на мгновение подумать, что сможет преодолеть и это. Еще несколько минут назад подавленный, сейчас Эш почувствовал себя обновленным.
– В следующий раз, когда надо будет что-то вам прочитать, если… ох. Вы меня сбили. Вот. Я должен передать вам это.
– Что это?
Марк протянул руку и разжал кулак. На ладони лежал маленький черный ключ – причудливая витая ручка, пересеченная мечом. Универсальный ключ. Ключ от имения Парфорд.
Марк улыбался:
– Его привезла Маргарет.
Эш почувствовал легкое головокружение. Она была здесь? Ему внезапно стало жарко. Но почему же она не дождалась его? И она вернула его подарок – это не к добру.
Какой ему прок от владения универсальным ключом, если герцогом будет ее брат? Ощущения его походили на смесь восторга и отчаяния.
– Что мне делать? – спросил он у Марка. – Не ломай голову. Я уже знаю. Мне надо ее увидеть.
Он бросился к двери, но его остановил возглас Марка:
– Эш, не можете же вы показаться перед леди в таком виде.
Эш оглядел себя. Панталоны заляпаны грязью, прилипшей во время его бесцельных шатаний по городу. Галстук он снял уже давно.
– Не могу?
– Даже для вас это недопустимо. – Глаза Марка смотрели на него смеясь. – Теперь я буду вас оберегать.
Придется задержаться. Он готов и на это ради того, чтобы видеть ее. Сейчас имеет значение не время, а только то страстное желание, которое заставляло сердце биться быстрее.
– Черт, – выругался он и помчался в комнату.
– Не позволяйте себе ничего, что не позволил бы я! – выкрикнул ему вслед Марк, но Эш не заострил на этом внимание.
Решив не звать камердинера – человека привередливого и разборчивого во всем, что касалось костюма его господина, – Эш сбросил промокший сюртук и стал расстегивать сорочку. И в этот самый момент он услышал деликатное женское покашливание. Эш замер.
– Знаете, – раздался голос из-за спины, – если вы будете так поспешно раздеваться, я даже не успею насладиться столь захватывающим зрелищем.
Ему стало страшно оборачиваться, чтобы вдруг убедиться, что ее голос – всего лишь плод разыгравшегося воображения. И все же он решился.
И понял, что это не мираж, поскольку гостья повесила на стул серое шелковое платье, лежавшее теперь всего в нескольких дюймах. Эш протянул руку и коснулся мягкой ткани, от которой исходил нежный аромат роз.
Эш оторвался от платья и перевел взгляд на кровать. Если это его фантазия, то она восхитительна. На покрывале лежала Маргарет. На ней был корсет и нижние юбки, чуть задранные так, чтобы видны были подвязки на чулках. Она потянула за кончик ленты и улыбнулась.
– Маргарет. Что вы здесь делаете?
– Обеспечиваю себе будущее.
Эш решил, что у него помутился разум. Он растерялся настолько, что не нашелся как отреагировать на ее слова.
Значит, она все же решила остаться с ним. Она способна справиться со всем без его помощи. Сердце сжалось от мелькнувшей надежды и отчаяния.
– Я хочу вас.
Надежда. Надежда. Он медленно приблизился к ней.
– Остановитесь. У меня есть одно условие.
– Если уж вы лежите, полуголая, в моей постели, все условия будут выполнены. Незамедлительно.
– Ах, я не упомянула об этом обстоятельстве при встрече с лордом Лейси-Фоллеттом сегодня днем.
Ошеломленный происходящим, Эш остановился, глядя на Маргарет удивленными глазами.
– Вы говорили с лордом Лейси-Фоллеттом? Серьезно?
– Абсолютно. Я была вынуждена пойти на это после того, как узнала о вашем поступке. Я была слепа в своей преданности братьям, забыв о том, что вы заслуживаете ее больше остальных. Я была не права. Я люблю вас, Эш.
Он растерянно заморгал.
– Люблю за то, – Маргарет улыбнулась, – что вы помогли мне поверить в то, что я единственная. Люблю за то, что вы всегда были рядом со мной в трудную минуту. – Она села, и юбки разлетелись по кровати, приоткрывая лишь безупречной формы лодыжки. – Я хочу сама раскрасить этот чистый холст, Эш. И хочу просить вас помочь мне.
Маргарет опустила одну ножку и осторожно коснулась мыском пола. Он чувствовал себя беспомощным. Вид ее полуобнаженного тела сводил его с ума. А видеть ее в собственной спальне – на своей кровати – и бездействовать было выше его сил.
Она покачала головой:
– Вам нечего мне ответить? Лорд Лейси-Фоллетт и его сотоварищи будут голосовать против билля в парламенте. Я подсказала им это решение. И они со мной согласились – все, – но для того, чтобы переманить их на свою сторону, пришлось выполнить их условие. Лорды не хотят, чтобы род герцога прервался. Они настаивают на нашем браке.
– Какие у вас планы на завтра?
Маргарет подняла вверх руку.
– Хотела просить о свадебном подарке. Нет, не повышения пособия для братьев. А независимости. Я знаю, титулы можно разделить между наследниками, если обратиться с прошением к королеве. У вас есть нужные знакомства. Не могли бы вы им помочь?
– После того, что они вам сделали?
– Да. После всего того, что они мне сделали. – Маргарет тряхнула головой, и волнистые волосы упали на плечи. – Довольно мести. Хочу забыть обо всем, что было между нами в прошлом, и смело идти в будущее.
– И что же? – хрипло спросил Эш. – Мы сможем поговорить о том, что будет с вами?
– Разумеется. – Маргарет широко улыбнулась и потянулась к нему. Она была совсем близко, достаточно было наклониться и коснуться ее губ. – Что же будет со мной, Эш?
Однако вместо поцелуя он провел пальцем по золотой цепочке у нее на шее и расстегнул замок.
– Вот. – Он продел цепочку сквозь витую ручку ключа. – Он ваш, моя любовь. – Эш отпустил его, и ключик с тихим звоном ударился о медальон.
Засунув руку в карман жилета, он достал то, что искал.
– И это. – На ладони лежал еще один ключ. – Он откроет мою комнату в городском особняке. – Еще один приглушенный перезвон. – Все это ваше, Маргарет. И я тоже. Навсегда. Что вы теперь со мной сделаете?
Она хитро улыбнулась и направилась к двери. На мгновение он подумал, что она готова уйти, но Маргарет вставила только что полученный от него ключ в замочную скважину и несколько раз повернула.
– До того, как мы поженимся? – спросила она. – Что бы вы стали делать на протяжении того времени, пока не получите разрешение от архиепископа?
Эш подошел к ней, на этот раз вполне уверенно.
– Маргарет. – Он хотел произнести ее имя с нежностью, но голос прозвучал резко.
Она подняла на него глаза и улыбнулась. Эш крепко обнял ее, прижимая к запертой двери, и вдыхал чудесный аромат, исходивший от ее волос, аромат выдержанного сладкого вина. Его губы коснулись ее шеи; руки скользнули вниз по спине. Эш отодвинулся совсем немного, лишь для того, чтобы заглянуть ей в глаза.
– В последующие несколько часов, – тихо произнес он, – я буду занят только вами. Вами одной.
