Текст книги "Разоблачение"
Автор книги: Кортни Милан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Без чего?
– Без ваших попыток лишить ее последнего, что у нее осталось. – Голос миссис Бенедикт стал тихим, слова можно было разобрать с трудом, но в интонациях осталась та же резкость. Следующая фраза была произнесена почти с жестокостью: – Из всех девушек, находящихся под моей ответственностью, эта более остальных нуждается в том, чтобы ей не досаждали.
– Кажется, я догадываюсь, отчего она так страдает.
Миссис Бенедикт поджала губы.
– Сомневаюсь. Я хотела бы забрать у вас ключ. Если позволите. – Это было сказано таким тоном, что не оставляло сомнений в строгом намерении добиться желаемого.
– К сожалению, не могу его вам вернуть.
Миссис Бенедикт вскинула голову и – чистая бравада для женщины, едва достающей ему до плеча, – двинулась ему навстречу.
– Никаких «не могу» я не принимаю. – Она вытянула руку ладонью вверх: – Вы отдадите, или же я…
– Я уже отдал его мисс Лоуэлл.
Экономка вытаращила глаза:
– Что вы сделали?
– Отдал универсальный ключ мисс Лоуэлл. Я подумал, – ну, я подумал, что будет лучше, если он останется у нее. – Эш вновь пожал плечами. – Не знаю, с чем это связано, просто мне показалось, что он должен быть у нее.
Экономка смотрела на Эша с недоверием:
– Этого недостаточно. Сомневаюсь, что вы принадлежите к тому типу мужчин, которым необходимо прилагать силу, чтобы заставить девушку прийти в вашу комнату. – Однако в голосе звучало сомнение.
На секунду Эшу показалось, что она оторвет ему голову за то, что он отдал универсальный ключ прислуге, и не просто прислуге, а низшей из всех подчиненных экономке имения. Что ж, похоже, в этом доме немало загадочного.
Проклятье. Эш был уверен, что ему потребуется всего несколько встреч, подобных сегодняшней, чтобы услышать от Маргарет заветное слово «да», о котором он так мечтал. И тогда произойдет настоящее падение в пропасть, а не просто легкий вояж – великолепное, непристойное, опасное грехопадение. Все это весьма заманчиво для него. А для служанки, без перспектив на будущее?
Нет. Она заслуживает лучшей участи.
– Я знаю. Как бы сказать… – Эш тяжело вздохнул. – Вы абсолютно правы, миссис Бенедикт. – Он обещал ей не причинять вреда прислуге. Он обещал это и самому себе, поскольку понимал, что эти люди зависят от него. Но он не стремился обольстить Маргарет. Но теперь, когда она сама была согласна, отказаться от нее было выше его сил.
Эш покачал головой, стараясь найти подходящее решение, чтобы скорее выпутаться из этого неприятного положения. Вскоре он уже знал – выбор был пугающе очевиден, – как поступить, чтобы все благополучно разрешилось. Разумеется. Конечно. Эш знал все с того самого дня, как впервые увидел Маргарет на лестнице дома. Ему лишь требовалось время, чтобы все осознать.
– Разумеется, я права. – Она уверенно смотрела ему в глаза. – Но я была права и тогда, когда предупреждала вас о возможности подобного развития событий. Единственное, что мне хотелось бы знать, как вы собираетесь поступить.
Миссис Бенедикт требовала от него больше чем просто обещание.
– Если я останусь здесь… – Эш закрыл глаза и сглотнул ком в горле. Можно сколько угодно рассуждать о чести, но он может потерять контроль над собой, когда в следующий раз увидит щиколотку Маргарет. – Я уезжаю в Лондон. Завтра. И не ждите меня раньше чем через неделю.
Уже после полудня следующего дня Маргарет смогла ускользнуть от отца. Солнце светило так ярко, что его лучи освещали всю галерею. Девушка шла по коридору, ощущая острое томительное желание.
Желание и растущее сопротивление. Пусть никому она больше не нужна, но Эш хочет ее. С ней произошло то, о чем она может думать еще много раз этими летними вечерами, вспоминать историю о том, как принц обратил внимание на служанку.
Возможно, все и выдумки – он заинтересован ей не больше, чем любой мужчина хорошенькой девушкой, – но какое это имеет значение? Из небольшого жизненного опыта Маргарет знала, что счастье не длится вечно. Она может наслаждаться воспоминаниями, пока они с ней. Сейчас она испытывала восторг и блаженство, размышляя о том, что произошло вчера между ней и Эшем. Она неминуемо заплатит за то недолгое счастье, когда он выяснит, кто она на самом деле.
А пока… Жизнь ее окончательно и неисправимо разрушена, поэтому ей нечего терять.
Им всем нечего терять; у нее нет той репутации, которую следовало бы беречь. Ее будет презирать даже Эш, когда узнает правду. Отношения такого рода недолговечны. Они не продолжаются всю жизнь. Скоро его увлечение ею закончится, особенно когда он узнает, что она дочь его кровного врага.
Проходя мимо покоев Эша, Маргарет обратила внимание, что дверь заперта. Внутри было тихо, не раздавалось ни звука, ни шороха. Обычно в такое время Эш всегда был у себя, обсуждал со служащими насущные вопросы.
Вероятнее всего, он уехал на встречу с арендаторами. Или составлять перечень дубов имения.
Маргарет склонила голову и направилась к главной лестнице.
Вестибюль был весь залит светом, и она не сразу поняла, что причиной тому распахнутые настежь входные двери. На засыпанной гравием дорожке перед домом стояла карета, к которой двое лакеев крепили большой сундук. Рядом ожидали своего часа два внушительных размеров чемодана. Чуть поодаль в коричневом дорожном костюме стоял Эш.
Под мышкой он держал коричневую же шляпу, которую, вероятно, собирался надеть. Он смеялся заразительным смехом человека, лишенного каких-либо жизненных проблем. Собеседником его был младший брат Марк. Он что-то говорил, покачивал головой и с шутливым назиданием грозил пальцем.
Маргарет выглянула из-за двери, стараясь остаться незамеченной. Эш похлопал брата по плечу и, не оборачиваясь, сел в карету. Грудь пронзила тупая боль.
Она осознавала, что его влечение к ней будет затухать, но не предполагала, что после страстных объятий прошлого вечера он сможет днем следующего дня сесть в экипаж и уехать, даже не попрощавшись с ней. Во рту пересохло настолько, что она не могла сглотнуть.
Похоже, ей вновь предстоит потерять то, что даже еще не стало принадлежать ей. Ослепленная солнечными лучами Маргарет увидела, как кучер хлестнул вожжами и лошади понеслись вперед, ловко миновали круг перед выездом на дорогу и карета, покачиваясь, унеслась прочь.
Что ж, вероятно, она все же не значила для него так много, как о том говорилось.
Подобные мысли должны были привести к депрессии, но этого не случилось. Вместо того губы лишь слегка скривились от досады. Надо лучше прислушиваться к себе. Она не испытывает необходимости в заверениях Эша Тернера – Эша Тернера, лишившего ее всего в жизни, – что она личность. Если она что-то значит в этом мире, она справится и без него.
Маргарет вытерла о юбку вспотевшие ладони и поспешила в дом.
– Скатертью дорога, – пробормотала она, жалея, что воспитание не позволяет подобрать выражения покрепче.
– Прошу прощения? Вы что-то сказали? – В дверном проеме стоял Марк.
– Ничего. Я ничего не сказала.
Молодой человек пожал плечами и прошел вперед.
– Эш просил меня кое-что передать вам, мисс Лоуэлл.
Маргарет едва сдержалась, чтобы не броситься к нему с предательской поспешностью. Нет. Она ведь только что решила, что Эш ей не нужен. Но ведь сейчас дело не в этом. Просто она должна знать.
– О? Что же это?
– Он просил извиниться, что не смог с вами попрощаться. Он вернется. Еще он сказал, что оставил напоминания о себе, но… – Марк вновь пожал плечами.
Маргарет быстро огляделась, чтобы выяснить, не могут ли их слышать, и сказала уже тише:
– Он никогда бы не оставил мне записки.
Марк вздохнул и покачал головой.
– Полагаю, это вовсе не то, о чем вы думаете, – сухо произнес он. – Поверьте. Я знаю.
Эш осознает, что недопустимо вести переписку с молодой женщиной, но вряд ли его остановило именно это.
Похоже, брат не знает о тайне Эша.
– У меня есть кое-какие мысли. Эш сказал…
– Ох. Он представил вам то же оправдание, которым постоянно потчует меня? О том, как он занят? Не верьте этому. Правда состоит в том, что Эш почти не ведет переписку.
– Почему же, ведет. Дело в том…
– Не пытайтесь его защитить. Учась в Итоне, я год за годом отправлял ему длинные подробные письма. Он же отвечал на них посланиями, продиктованными секретарю. От себя же он лишь в конце царапал несколько слов, чтобы добавить немного личного. В сущности, это была лишь пара весьма тривиальных фраз. Они редко менялись. Я и Смайт даже придумали игру, стараясь угадать, что же Эш припишет на этот раз. Чаще всего встречалось: «С большой любовью» или «Будьте здоровы». Такие слова ничего не значат. Нет. Я уже давно не питаю иллюзий о чувствах старшего брата. И… и вам не следует.
Вне всякого сомнения, Марком двигало чувство сострадания, он пытался уберечь ее. Но своими речами добился противоположного эффекта. Все мысли Маргарет о непостоянстве Эша развеялись как дым. Марк ничего не знает. Он ничего не знает о том, что брат не умеет ни читать, ни писать. Ее разговоры с Эшем казались безобидным флиртом – разумеется, в этом были и слова, и признания, которым хотелось верить, хоть она пыталась убедить себя, что его сладкие речи ничего не значат.
Маргарет не могла больше думать об этом. Эш боготворил брата, однако доверил свою тайну именно ей. Причина не в любовной связи. Она не уверена, что Эш рассчитывал на долгие отношения.
Это увлечение казалось ей весьма безобидным и приятным. Всего лишь небольшой вызов, который никому не принесет вреда.
Теперь же ее переполняли эмоции, которым было мало место в ее хрупком теле. Нет, это ничего не значит. В любом случае ее недолгий роман с Эшем окончен.
– Я считаю необходимым сообщить вам об этом, поскольку хочу предостеречь от непоправимых поступков. Я знаю, Эш может быть убедительным, любит казаться загадочным. – Марк заговорщицки подмигнул. – Однако в нем нет ничего особенного. Он такой же человек, как и все мы.
Слушая его, Маргарет еще больше убеждалась, что Марк ни о чем даже не догадывался. На днях он поделился с ней радостью оттого, что Эш начал читать его книгу. Если бы у него были хоть малейшие предчувствия, в чем кроется правда, он понял бы всю невероятность такого рвения Эша. Лишь два дня назад он был единственным, кто владел этой тайной. Тогда Эш был одинок.
Одинок, но полон решимости стать ближе брату, предпочитавшему общаться посредством писем.
– Он тоже совершает промахи. Ошибается. – Марк отвел взгляд. – Я слышал, как о нем шептались горничные. И, основываясь на том, что они говорили, хотел бы предостеречь вас.
Значит, об Эше сплетничали горничные. Маргарет знала, что миссис Бенедикт грозила самыми серьезными последствиями тем, кто выдаст ее настоящее имя. Однако ничто невозможно скрывать вечно. Она чувствовала, что ее безоблачное лето уже близится к концу.
– Об этом можно забыть, – продолжал Марк. – И я забуду. Когда я нахожусь рядом с Эшем, уже ни о ком другом и не помню. Он добр и внимателен. Только когда его нет рядом, понимаешь, что не ты один занимаешь его мысли. Если я с глаз его долой, то и из сердца вон. – Марк пожал плечами. – Я привыкну и к этому.
В какой-то миг Маргарет поняла, что его последние слова лживы. Марк даже не пытался стереть с лица недовольное выражение.
– В конце концов, – продолжал он с горечью в голосе, – пара слов неразборчивым почерком в конце письма – что ж, по крайней мере, он вспоминает о моем существовании. Иногда. Даже если я получу просто несколько закорючек с заверением в любви, сопровождаемой припиской кого-то постороннего.
Слова правды рвались из Маргарет.
«Я выучился писать два предложения – закрываю глаза, и не могу вспомнить, как они выглядят, не могу написать их по памяти. Потребовалось много времени, прежде чем я запомнил несколько слов. Стоило мне вспомнить одно, сразу же забывал другое». Маргарет знала, чего ему стоит добавить к письму те нацарапанные заверения в любви или пожелания здоровья.
– Прошу простить, – сказал Марк, – если расстроил вас. Я не хотел. Правда, я считаю, так будет лучше для вас.
Правда рвалась наружу. Маргарет хотелось встряхнуть Марка за плечи и прокричать, чтобы он услышал и понял наконец, какой ценой Эш приписывал несколько строчек от себя в завершении письма, продиктованного секретарю. Как он мог не понять? Как мог не чувствовать?
Однако в следующую секунду Маргарет уже ругала себя. Почему она так уверена в том, что дорога Эшу? Они даже не любовники в полном физическом смысле, однако ей казалось, что их связывало нечто более интимное и глубокое.
Именно Эш был всегда с ней честен, тогда как сама она вся окутана ложью. Она смотрела на Марка, улыбавшегося ей чуть дерзко, словно гордился, что позволил себе все вышесказанное в связи с дезертирством брата.
– В определенном смысле я рад, что Эш уехал. Будет возможность сосредоточиться на работе. Вернется, опять будет мне надоедать. Эш обещал провести со мной часть лета. Вот и занят исполнением обещания. А я ведь почти ничего для него не значу.
Маргарет покачала головой, ощущая злобу и тоску, вызванную признанием Марка. С большим трудом она справилась с эмоциями. Откашлявшись, она смогла произнести лишь одну фразу:
– Для образованного человека, Марк, вы порой рассуждаете недопустимо глупо.
Глава 11
Но таким был не один Марк. Шли дни, затем полетели недели – Эш не возвращался. Сентябрь плавно сменил август. Все это время Маргарет чувствовала себя чрезвычайно одиноко. В отсутствие брата Марк закрылся в комнате и работал как сумасшедший. Она видела его лишь мельком, когда он проходил мимо, – но и тогда казался совершенно погруженным в свои мысли, выражение лица его было отсутствующим, словно занят он был лишь тем, что размышлял над основными тезисами следующей главы. Присутствие Тернеров не ощущалось в доме, что позволяло Маргарет вновь почувствовать себя членом проживающей в замке семьи.
Пока Эша не было в замке, у Маргарет появилась привычка проходить утром по верхней галерее. Огромные окна выходили на восток; согретая теплом почти уже осеннего солнца, она позволяла себе погружаться в приятную теплую атмосферу. С высоты второго этажа хорошо просматривалась дорога на Лондон, петлявшая между зеленых холмов и ведущая в долину, где располагался замок. Маргарет могла долго стоять в тишине и размышлять.
Когда она смотрела на дорогу в утренние часы, в воздух иногда поднимался столб пыли. За последние несколько дней ее сердце несколько раз вздрагивало, казалось, что она уже видит вдали карету или всадника верхом на лошади. Как правило, ничего не происходило – причиной видения было расслабившее Маргарет тепло или одинокий ворон, разметавший крыльями дорожную пыль.
Имение Парфорд располагалось у подножия холмов, которые скрывали некоторые участки подъездной дороги. Разглядывая пологие склоны, Маргарет представляла, откуда в следующий раз может появиться наездник. Если он скачет рысью, то через несколько минут будет в этой точке.
Но… ничего. Ничего, кроме подгоняемых ветром волн темнеющей травы на лугах, каменных стен и зеленой живой изгороди.
Маргарет и сама не понимала, почему так подолгу смотрит в окно.
Она жадно вглядывалась в изгибы дороги, но на горизонте никого не было. Как же глупо надеяться и ждать, что он когда-то появится. Через несколько недель Маргарет окончательно утвердилась во мнении, что во всем, что связано с Эшем Тернером, она вела себя глупо – запутавшаяся, тоскующая и глупая.
Постояв еще минут десять, внимательно вглядываясь в даль, Маргарет вернулась в комнату отца.
Стоило подождать еще совсем немного. Через несколько минут после того, как за ней закрылась дверь, в доме началась суета. Пока Маргарет отмеряла необходимое количество лекарства – у отца был жар, не оставивший сил на протесты, – пульс ее учащался от волнения.
Когда отец благосклонно отпустил ее, Маргарет бросилась прочь из комнаты. Вспыхнувший было гомон уже утих, в галерее было буднично тихо. И, только дойдя до самого конца коридора, она услышала голос Эша, доносившийся со стороны лестничной площадки:
– Как продвигается работа над книгой?
Ох. Оказывается, она так скучала по нему. Маргарет и сама не понимала насколько, пока вновь не услышала знакомый голос. Он казался ей мелодичным и благозвучным, каждый звук заставлял ее дрожать от волнения. Ей даже пришлось остановиться, чтобы немного успокоиться. Руки тряслись, ладони вспотели, и Маргарет прижала их к прохладной каменной балюстраде.
– Вполне успешно. Осталось лишь написать заключение, – ответил Марк. – Воистину, вам надо уезжать чаще – вы будете удивлены, с какой скоростью у меня выходит страница за страницей, когда меня никто не отвлекает.
Этот неприличный звук может издать только Эш.
– Послушай, общение с людьми может быть тебе на пользу. Молодой мужчина не может тратить жизнь на написание книги о целомудрии, просиживая в одиночестве в библиотеке. Я так понимаю, за время моего отсутствия ты так и не покувыркался ни с одной вдовушкой?
Маргарет достаточно хорошо изучила Эша, чтобы понять, что он шутит.
– Эш, я не женат, – сухо ответил Марк. – А посему – нет. Не покувыркался.
– Чаяния тщетны. Ах, ну что ж. Возлагаю все свои надежды на следующий вопрос – ты с кем-нибудь разговаривал за время моего отсутствия?
Последовала долгая пауза.
– Хм. Сдается мне, я иногда желал мисс Лоуэлл хорошего дня.
Маргарет глубоко вздохнула и принялась спускаться по лестнице. Эш стоял рядом с братом в самом низу скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивал мыском левой ноги.
– Часто?
– Хм. Полагаю, раз в день. – Марк суетливо провел рукой по волосам, которые отросли уже слишком, чтобы их можно было назвать прической, и робко улыбнулся.
Эш покачал головой.
– Вот поэтому я и не люблю оставлять тебя одного надолго, – проворчал он. – Стоит мне уехать, как ты уползаешь в свою раковину, словно рак-отшельник. Ты умен. Интересный собеседник. Тебе просто необходимо общаться с людьми; нет, я не говорю – постоянно, но ты же не можешь, как ежик, сворачиваться в клубок при их приближении! Встречаться с ними раз или два в день. Поговори с людьми. Прошу, скажи, что ты говорил Маргарет не только «добрый день». Надеюсь, она, в отличие от тебя, замечает, что общается с людьми в течение дня.
– Кстати, я забыл о самом главном. Сегодня утром я закончил поистине фантастическую главу о практических способах избавить себя от… – Заслышав шаги, Марк покосился на лестницу и замолчал, позабыв закончить фразу.
– Избавить себя от чего? – спросила Маргарет.
Оба разом повернулись в ее сторону. Просто чудо, что она не оступилась, а попала ногой на следующую ступеньку. Эш посмотрел на Маргарет, и лицо его засветилось. Должно быть, в такой знойный полдень дополнительное тепло должно быть особенно неприятно. Однако ее щеки вспыхнули румянцем. Появление Эша стало для нее и дуновением свежего ветерка, и бушующим адским пламенем одновременно. Эш не обратился к ней по имени. Не пытался прикоснуться к ней. Он стоял и молча смотрел, как она спускается по лестнице.
– Знаешь, что тебе нужно, Марк? – произнес он, не отрывая взгляда от Маргарет. – Тебе надо жениться.
Нога соскользнула со ступеньки, и Маргарет едва удержалась на ногах, уцепившись рукой за перила.
– Что? – воскликнул Марк. – Я еще слишком молод, чтобы обзаводиться женой.
– Женщины строят матримониальные планы в еще более юном возрасте. Кроме того, рядом с женой ты скорее найдешь практический способ избавить себя от… от похотливых мыслей, или что ты там придумал написать в своей книге. И самое главное, женившись, ты будешь вынужден вести, по крайней мере, десятиминутный разговор ежедневно.
– Я еще не встретил ту, на которой хотел бы жениться.
Эш искоса бросил на Маргарет хитрый взгляд и подмигнул, отчего та смущенно опустила глаза. Его вопросы о кувыркании с хорошенькой вдовушкой она еще могла понять. Но это? Ее братья никогда не говорили о женщинах в такой манере. Однажды Эдмунд в гневе противился просьбе сестры танцевать с ее подругой Элейн. Он беспокоился, что их отношения могут зайти дальше одного вальса и Элейн не успокоится, пока не будет объявлено об их помолвке.
В понимании Маргарет брак относился к тем превратностям судьбы, которых стоит избегать мужчинам с высоким титулом и ординарным характером – по крайней мере, до тех пор, пока претензии женщины или жалобы родственников не станут невыносимы.
– Что-то случилось, Маргарет? – Эш смотрел на нее вопросительно. – Надеюсь, вы не против института брака? Я подумал, мне следует ввести брата в общество в наступающем сезоне, чтобы он мог найти добродетельную молодую леди, отвечающую всем его практическим требованиям.
– К слову говоря, – резко вмешался Марк, – от женитьбы только тогда будет толк, если эта женщина останется добродетельной и после свадьбы.
Слушая рассуждения братьев, Маргарет не знала, плакать ей или смеяться. Наследник герцога с капиталом в несколько сотен тысяч фунтов и младший брат, похожий на ангела. Какие начнутся интриги. Женщины будут падать в обморок. Какой поднимется фурор, если поползут слухи о том, что молодой брат герцога ищет жену.
Маргарет тряхнула головой.
– Вы ни о чем не тревожитесь?
– Тревожусь? – Брови Эша удивленно поползли на лоб. – А должен? О чем же?
– Хм, о… – Маргарет раскинула руки в стороны. – О женщинах. Вы оба богаты. Молоды. Красивы и… и по вашему же выражению, единственные наследники самого уважаемого титула во всей Англии. Вас не тревожит, что могут начаться интриги с целью заманить вас под венец?
Эш и Марк переглянулись и повернулись к Маргарет с одинаково обеспокоенными лицами.
Эш первым пришел в себя:
– Что за невероятные идеи. Сколько, по вашему мнению, существует женщин достаточно умных для того, чтобы устроить нам с братом западню, и достаточно глупых для того, чтобы пойти под венец с мужчиной, который этого не желает?
Маргарет смотрела на него во все глаза.
– Я не… то есть…
– Именно. Я не буду противиться браку, если влюблюсь. – Их взгляды встретились, и Маргарет внутренне съежилась.
Он имел в виду не ее. Он не мог говорить о ней. Она же служанка, сиделка, незаконнорожденная. Герцоги не соединяют жизнь с бастардами. Это было выше ее понимания. Маргарет не представляла, чего Эш теперь добивается.
Такое положение дел было для нее так непривычно – мужчина, решивший жениться по собственной воле, а не по принуждению, – что она не знала, что и сказать. Он смотрел на нее так, словно отлично помнил их разговор на эту тему. О ее женихе. Маргарет стало невыносимо стыдно.
– Мисс Лоуэлл, – спокойно произнес Эш. – Не представляю, откуда у вас такие взгляды. Разумеется, вы вправе ответить, что это меня не касается, но я должен – нет, я просто обязан – кое-что вам сказать. – Он замолчал и нервно облизал пересохшие губы. – Если мужчина когда-то признается, что считает женитьбу ловушкой, а женщин интриганками, мечтающими лишь о браке, ни в коем случае не идите с ним под венец. Человек, представляющий жизнь в таком свете, не сделает вас счастливой.
– Значит, вы полагаете так… – Маргарет внутренне подалась ему навстречу, но стрелка компаса указывала на север. В душе схлестнулись волны надежды и отчаяния, две составляющие одного целого.
Замужество.
Фредерика не волновала ее судьба, Эш никогда бы не поступил с ней как он. Маргарет не оказалась бы в таком положении, не будь в ее жизни мужчин, что оказывали ей знаки внимания, а потом отвернулись, когда она была объявлена незаконнорожденной. Лишь один видел в ней личность. Но нет. Маргарет не может даже думать о браке с ним. Он будет презирать ее, когда узнает правду.
– Но… – робко начала Маргарет.
Эш резко взмахнул обеими руками, словно хотел положить конец дискуссии:
– Но нет. Если это не честь для джентльмена вступить в брак с юной леди, значит, этого не должно случиться ни при каких обстоятельствах.
Но я урожденная Анна Маргарет Далримпл. Одно предложение, одна фраза – и на нее падет весь его гнев. Он ей больше не враг, она же остается для него таковой. Внезапно Маргарет стало страшно от осознания того, что то внимание, что читается в его взгляде, может потускнеть.
– Вы не железные тиски с пружинами, что готовы захлопнуться, стоит попасть в них мужскому сапогу.
Почему же она едва сдерживает слезы от этого нелепого комплимента? Может быть, оттого, что он был самым приятным из всех, что ей говорили? Несмотря на долгие скитания по свету, Эш сохранил простодушие и скромность, остался человеком с чистой душой, не разъеденной уксусной горечью жизненных испытаний. Он весело болтал с экономкой и лишь пожимал плечами, когда видел, как брат дает уроки боя прислуге.
Маргарет отвела взгляд. Марк смотрел на них широко открытыми глазами. Но если чистота Эша казалась вполне земной, то целомудрие Марка было несколько надменным – игривым, когда он понимал, что за ним наблюдают, и переходящим в безумие, когда работал. Однако сейчас он не выглядел растерянным. Марк смотрел на нее так, словно впервые разглядел в ее лице что-то важное.
– Кстати, Маргарет, – произнес Эш, понизив голос, чтобы Марк не расслышал, – я думал о вас.
Она смутилась, но подняла на него глаза. Эш улыбнулся ей. Взгляд был ласковым и трогательным. Почти – нет, она не должна так думать, но и не думать тоже не может – почти влюбленным.
Ах, если бы он смотрел так на нее вечно.
Но это невозможно. Через несколько дней – или через несколько часов – все это неминуемо завершится. Она признается Эшу во всем. Стоит ему узнать ее тайну, и никто никогда ей больше не скажет, что она не интриганка, имеющая цель заполучить мужа любой ценой, и не капкан, выставленный для того, чтобы дождаться любого, кто попадет в силок.
Так не может продолжаться вечно.
– Вы нашли в Лондоне все, что искали? – спросила Маргарет.
Эш внимательно посмотрел на нее, словно старался проникнуть сквозь все покровы и докопаться до самой сути.
– Почти. – Он едва слышно вздохнул. – «Почти» обычно выражает неуспех. Я сообщу вам, когда все доставят.
Маргарет вошла в его кабинет, когда уже наступили сумерки – событие расстраивавшее и воодушевлявшее Эша одновременно. Он надеялся, что к моменту их следующей встречи у него в руках уже будет то, чего он так ждал.
Однако бюрократия вещь непреодолимая – в настоящее время Эш оставался никудышным претендентом на титул герцога, посему он мог лишь обещать ей, что сообщит о прибытии ожидаемого послания. И это его невероятно печалило.
Эш хотел обратиться к ней прямо сейчас.
Вместо того чтобы принять в кабинете одну Маргарет, что, несомненно, привело бы к нарушению данного слова, он попросил Марка присоединиться к ним.
Маргарет вошла и улыбнулась Эшу, взгляд ее был сфокусирован на нем одном.
И вдруг:
– Добрый вечер, мисс Лоуэлл. – Она застыла, услышав голос Марка, и медленно повернулась в его сторону. Эш почувствовал себя предателем, вступившим в сговор с целью укрепить силы.
Он указал на стул.
– Сядьте, – скомандовал он.
Маргарет окинула его взглядом – несомненно, удивленная его менторским тоном – и повиновалась. Эш не знал, как это объяснить, но она опустилась не на указываемый им стул, а на низкий диван, на котором он целовал ее вечером перед отъездом. Диван был небольшой, но на нем хватило бы места и для Эша. Он мог бы втиснуться рядом, его бедро коснулось бы ее ноги… Нет, уже поздно просить Марка удалиться.
Эш тряхнул головой, прогоняя волнующие мысли, но как не мог выкинуть из головы воспоминания, так не мог и не замечать сладкий цветочный аромат, наполнявший комнату.
– Эш рассказывал, – это был голос Марка, – как он смог убедить лорда Талтона встать на его сторону в парламентском сражении. Вы ведь знаете о билле, не так ли?
Маргарет поджала губы, и Эш никак не мог понять, является ли это доказательством предположения Марка, что мисс Лоуэлл владеет далеко не всеми секретами семьи, которые давно стали предметом сплетен среди прислуги, или того, что она до сих пор предана Далримплам. Маргарет кивнула, и Марк продолжал:
– Так вот, Талтон отказывался даже принимать его, и…
Эш поднял руку:
– Не думаю, что мисс Лоуэлл будет интересно слушать о моей жестокости. – Он намеренно выделил последнее слово.
Маргарет опустила глаза и принялась рассматривать сложенные на коленях руки.
– Не сомневаюсь, вы нашли способ очаровать этого джентльмена. – В ее голосе чувствовалась горечь. Она сердится, что он уехал и не попрощался с ней, или ей неприятно присутствие Марка, исполняющего роль дуэньи? Необходимо поговорить с ней наедине и непременно выяснить.
И стоило ему подумать об этом, как в голове вновь возникли картины, что может произойти между ними наедине. Последний раз Маргарет была так близка, он касался ее обнаженной кожи, раздвинув бедра, ласкал…
Боже. Он вел себя как похотливый идиот.
– Знаете, – голос Маргарет прервал неприятные размышления, – я вовсе не считаю вас жестоким. Полагаю, это притворство. У вас прекрасно получается казаться беспощадным, однако что же такого ужасного вы совершили в жизни?
– Вы никогда не стояли у меня на пути, – мягко ответил Эш.
Марк скривился:
– Вы никогда не стояли и у меня на пути. Однажды Смайт сказал…
Марк замолчал, поймав взгляд брата, словно призадумался, как лучше закончить это предложение. Эш тоже молчал. Со стороны казалось, что он получил удар в живот. Ему всегда было трудно понять молчаливого и замкнутого Смайта. Иногда Эшу казалось, что тот испытывает к нему острую неприязнь. Что ж, у него были на то причины.
– Что же сказал Смайт? – хрипло спросил Эш, словно преодолевал нестерпимую боль.
– Смайт говорил, что вы наш личный ангел-мститель. – Марк виновато потупился.
Что ж. Могло быть и хуже. Много хуже.
– Это верно, – сказал Эш к, подняв палец, повернулся к Маргарет: – Попробуйте напасть на моих братьев, и я посыплю землю под вашими ногами солью, разрушу все возведенные вами укрепления, превращу в руины все, что вам дорого. Вот. Сейчас и здесь я вас предупредил.
Маргарет улыбнулась. На лице мелькнула тень беспокойства.
– О, вы полагаете, он шутит? – спросил Марк. – Не забывайте о тех обстоятельствах, что привели нас в Парфорд, мисс Лоуэлл. Все это, – он жестом указал на комнату, – это месть Эша Далримплам.
Лицо Маргарет изменилось. Кожа побледнела на глазах. В комнате стало душно, будто в ожидании грозы разом захлопнули все окна в доме. Она, кажется, даже слегка покачнулась.
– О? – только и смогла вымолвить Маргарет. Несмотря на интонацию, в этом восклицании не было вопроса, а лишь желание защититься.
К сожалению, Марк ничего не понял, ведь он не тратил времени на изучение малейших смен настроений, отражающихся на ее лице. Он не догадывался о ее слабых местах. Не знал, что она еще не стала ручной кошечкой, чтобы есть у него с руки. Эш посмотрел на Маргарет извиняющимся взглядом, но она не повернулась в его сторону.
