Текст книги "Порожденная Грехом (2)"
Автор книги: Кора Рейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Но ты им не веришь?
По лицу Мэддокса было ясно, что он подозревает, что в этом замешан кто-то еще, и у меня возникло чувство, что он подозревает мою семью.
– Ты с моей семьей стал лучше ладить, верно?
– Твой отец терпел меня, а с Амо и Маттео можно было иметь дело...
Мэддокс замолчал, когда папа и Маттео присоединились к нам в переулке, и выражение его лица стало жестким.
– Видишь, он цел, – с усмешкой сказал Маттео, указывая на Мэддокса.
Я схватила Мэддокса за руки, его губы дернулись от боли, но его глаза были устремлены только на отца и Маттео.
– Думаю, это не тот результат, на который ты надеялся, верно? – прорычал Мэддокс.
– О чем ты говоришь? – холодно спросил отец. – И что стряслось с моими людьми?
– Двое из них связаны в задней части фургона, а один мертв.
Отец направился к Мэддоксу с убийственным видом, а Мэддокс, похоже, не прочь был вступить с ним в драку.
Глава 19
Марселла
Я бы не позволила этим двум горячим головам убивать друг друга. Если они не могут вести себя как взрослые и поговорить друг с другом, прежде чем нападать, то мне придется стать посредником между ними.
Я встала между Мэддоксом и отцом, прижав ладони к груди каждого из них. Они едва взглянули в мою сторону, слишком занятые тем, что убивали друг друга взглядами.
Маттео тоже держал руку на пистолете, готовый вмешаться, и определенно не в пользу Мэддокса.
– Это ты убил одного из моих людей?
Мэддокс одарил отца страшной ухмылкой. Он напомнил мне ротвейлера, оскалившего зубы.
– Я убил, и сделал бы это снова, если бы моя жизнь была против их жизни. Твои люди пытались всадить мне пулю в голову!
Отец поднял телефон, но не перестал смотреть на Мэддокса.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня забрал. Прямо сейчас.
– Покажи мне моих людей, – приказал он Мэддоксу.
– Я хочу присутствовать при твоем разговоре с ними. Я не позволю тебе придумывать ложь за моей спиной.
– Ты не приказываешь мне, Уайт.
– Папа, – твердо сказала я. – Мне нужно поговорить с тобой наедине. Сейчас же. Пожалуйста.
Папа начал качать головой, но я продолжала умоляюще смотреть на него. Два вышибалы Сферы появились в переулке, и папа показал на машину.
– Забирайте груз и доставьте их в одну из камер.
Мэддокс щелкнул ключами, закрывая машину.
– Никто никого не заберет, пока я не узнаю, действовали ли эти трое по твоему приказу.
Я повернулась к нему, коснувшись его руки.
– Дай мне поговорить с отцом, хорошо?
Мэддокс неохотно кивнул.
Я повернулась к папе.
– Пап, пожалуйста.
– Пять минут, – сказал он, бросив язвительный взгляд на Мэддокса.
Он повел меня внутрь, а Маттео и вышибалы остались снаружи с Мэддоксом.
Мой живот подпрыгивал от волнения. Если отец действительно пытался убить Мэддокса, я не знала, что мне делать. Это хуже, чем утечка информации об Эрле, и это достаточно плохо. Если бы отец приказал своим солдатам нажать на курок, то кровь была на его руках.
Мне было плохо от одной мысли об этом. Я любила свою семью и не хотела разрушать ее, но я также любила Мэддокса...
Как только мы с папой вошли в его кабинет, я почувствовала, как весь груз забот обрушился на меня одной всепоглощающей приливной волной.
– Поклянись, что это был не ты! —
закричала я, совершенно выйдя из себя.
Если папа приказал своим солдатам убить Мэддокса и представить это как несчастный случай, то я не была уверена, что смогу его простить. Даже если он сделал это ради моей защиты. Существовал предел того, что я могла принять.
– Следи за своим тоном, – твердо сказал папа, пересекая кабинет к своему столу.
Мои глаза расширились от ярости.
– Я не буду молчать, не тогда, когда ты, возможно пытался убить человека, которого я люблю.
Отец опустился на кресло, выглядя измученным и сердитым. Меня не волновало, что мой тон вывел его из себя. Не после того, что я только что узнала.
Папа молча смотрел на меня почти минуту.
– Любишь?
Я не могла поверить, что он пытается обсуждать мое эмоциональное состояние в такой момент.
– Папа, – твердо сказала я.
Он вздохнул и посмотрел на свое обручальное кольцо. Я никогда не видела его без кольца.
– Я не участвовал в этом.
Я посмотрела на него с сомнением.
– Твои солдаты уважают и боятся тебя. Они выполняют твои приказы, потому что боятся последствий, и ты действительно хочешь, чтобы я поверила, что ты ничего не знал?
– Я знаю только то, что некоторые из моих солдат недовольны моим решением оставить Мэддокса Уайта в живых, а тем более позволить ему обесчестить мою дочь.
– Обесчестить, – повторила я дрожащим голосом.
– Это их слова, не мои.
– Но ты тоже так думаешь.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Марселла.
– А Мэддокс единственный, кто делает меня счастливой!
– Я знаю.
Я колебалась.
– Если ты знаешь, тогда почему пытался убить его?
Папа вздохнул и встал, обогнув стол и обхватив меня за плечи.
– Я не пытался. – он прижал мою ладонь к своему сердцу, затем накрыл ее своей рукой. – Клянусь своей честью и жизнью, что я не знал об их плане убить Мэддокса.
– Поклянись жизнью мамы, – потребовала я.
На лице отца мелькнула улыбка.
– Ты станешь отличным дополнением к Фамилье.
– Пап, – предупредила я, не желая отвлекаться на комплименты, какими бы лестными они ни были.
Ничто в этом мире не значило для папы больше, чем мама. Его любовь к ней безгранична.
– Клянусь жизнью твоей матери. Я ничего не знал о попытке убийства и не одобрил бы. Если кто-то и убьет Мэддокса Уайта, то это буду я.
– Не смешно, – пробормотала я.
– Я абсолютно серьезен.
Я покачала головой.
– Что насчет Амо или Маттео?
– Маттео не стал бы действовать за моей спиной. А Амо смирился с Мэддоксом. Думаю, они ладят.
Они ладили, по крайней мере, лучше, чем в начале, но папа и Амо, проворачивавшие дела за моей спиной, – это все еще обжигало. Я покачала головой, чувствуя, что меня переполняет отчаяние. Я не хотела не доверять своей семье. Слезы навернулись у меня на глазах. Папа коснулся моей щеки.
– Принцесса, в чем дело?
Я подняла на него взгляд.
– Я хочу, чтобы наша семья держалась вместе. Хочу иметь возможность доверять тебе, Амо и Маттео, не хочу бояться за жизнь Мэддокса, когда он с тобой, не хочу оказаться между двух фронтов.
Папа поцеловал меня в лоб.
– Этого не будет, Марси. Я постепенно примиряюсь с тобой и Мэддоксом, но это нелегко. Для отца никогда не бывает легко видеть свою дочь с мужчиной, но для такого человека, как я, видеть тебя с тем, кто был моим врагом, это серьезная проблема, но я готов решить ее ради тебя и твоей мамы.
– Мамы?
– Она хочет, чтобы я помирился с Мэддоксом.
Мне хотелось, чтобы мама была здесь прямо сейчас, чтобы я могла обнять ее.
– Я была бы очень благодарна, если ты поговоришь с Мэддоксом.
Папа кивнул.
– Как думаешь, есть еще твои солдаты, которые хотят убить Мэддокса?
– Я не сомневаюсь. Вражда между нами длится уже слишком долго. Она укоренилась в их мозгах, но теперь, когда я знаю о непосредственной опасности, я положу этому конец, не переживай.
Мэддокс
– Лука никому не приказывал убивать тебя, Уайт, – сказал Маттео.
– У меня есть два верных солдата, связанных в кузове фургона, которые пытались убить меня, так что извини, если я не верю тебе на слово.
– Тебе придется поверить на слово Луке и мне. Мы почти семья, в конце концов.
Я показал ему средний палец.
– Я не в настроении для твоих шуток.
Маттео ухмыльнулся.
– Я не шучу. После поцелуя на вечеринке, таблоиды и все в нашем мире ждут официального объявления о помолвке.
Как и всегда, когда кто-то упоминал о помолвке или браке, мое сердце билось быстрее.
Маттео усмехнулся, но у меня не было возможности спросить его, что тут смешного.
Марселла и Лука вернулись через десять минут. Марселла выглядела так, будто плакала, и это заставило мою защитную реакцию включиться.
– Что случилось? – спросил я, направляясь к ней и касаясь ее щеки.
Она улыбнулась мне небольшой, но ободряющей улыбкой.
– Ничего. Я поговорила с папой, и он действительно не имеет никакого отношения к покушению на убийство.
– И ты думаешь, что твой отец сказал тебе правду?
– Да, – ответила она без сомнения.
Черт, как она могла быть настолько доверчивой к такому человеку, как Лука. Если у меня когда-нибудь будут дети, я могу только надеяться, что они будут равняться на меня, как дети Витиелло на него.
– Папа поклялся в этом маминой жизнью. Я ему верю. А ты поверь мне.
Ее глаза умоляли меня.
Я прижался лбом к ее лбу.
– Белоснежка, мое доверие к тебе однажды станет моей смертью.
Она улыбнулась.
– Поговори с ним.
Я приподнял бровь. Затем посмотрел на Луку. Он выглядел чуть менее враждебно, чем раньше, что вряд ли можно было считать улучшением.
– Как сказала Марселла, я бы хотел поговорить с тобой наедине.
Отбросив свои подозрения, я последовал за ним по аллее, пока мы не оказались вне пределов слышимости, даже если не вне пределов видимости остальных.
– Не могу отрицать, что я рассматривал идею избавиться от тебя с того момента, как Марселла призналась в своей связи с тобой.
– Поверь мне, у меня были такие же фантазии в отношении тебя. Мы оба не самые большие поклонники друг друга.
Лука ухмыльнулся.
– Нет, не поклонники, и я не настолько наивен, чтобы верить, что это быстро изменится. Но думаю, мы сможем преодолеть наши обиды на Марселлу. Я не хочу проблем в своей семье. Для меня и моей жены семья это все.
– Марселла упоминала об этом. Честно говоря, в это все еще трудно поверить, но это одна вещь, которой я восхищаюсь в тебе.
Признание этого факта стоило больших усилий, но это была правда.
Лука на мгновение выглядел удивленным, прежде чем его обычная холодная маска приняла прежний вид.
– Я уважаю тебя за то, что ты убил своего дядю ради Марселлы. Я бы сделал то же самое, если бы моя жена попросила меня убить собственного отца.
– Похоже, у нас одинаковые отцы, – пробормотал я.
Лука кивнул.
– В следующий раз, прежде чем предполагать, что я стою за покушением на твою жизнь, сначала поговори со мной.
– Ты должен признать, что с моей стороны не совсем нелепо думать, что ты можешь стоять за покушением твоих людей на мою жизнь. В конце концов, это ведь не в первый раз, верно? И даже не второй. Не думаю, что у меня хватит пальцев, чтобы пересчитать все покушения на мою жизнь за последнее десятилетие.
– Ты пытался убить меня столько же раз, и это старая история. Теперь ты с Марселлой.
– Я был с Марселлой, когда ты надеялся убить меня, распространяя информацию об Эрле.
Лицо Луки потемнело. Он был зол? Может, ему нужно попробовать немного побыть на моем месте.
– Я сказал тебе после того случая, что больше так не поступлю. Я не приказывал своим людям убивать тебя. Я прямо сказал им, чтобы они считали тебя одним из нас и защищали тебя, как защищали бы друг друга.
– Странный способ защитить меня.
– Я позабочусь о том, чтобы этого больше не повторилось, можешь на это рассчитывать, – твердо сказал он, и я действительно поверил ему.
Может, Марселла повлияла на меня.
– Что ты собираешься делать с Пеппоне и Опущенно-Глазым?
Лука посмотрел на меня с легким весельем.
– Гаэтано.
– Я не потружусь запомнить его имя сейчас, учитывая, что он умрет скоро, как и его друг Димо.
– И ты собираешься быть тем, кто убьет их, как ты убил Димо?
– Не надо меня корить за то, что я убил одного из твоих солдат, ладно? Это была моя
жизнь против его жизни, и мне очень нравится оставаться живым. А двое других действовали против твоего приказа, поэтому полагаю, что они будут наказаны соответствующим образом. Разве смерть не является наказанием за такой проступок?
– Не всегда. Я не убиваю каждого солдата, который мне не подчиняется, это зависит от тяжести проступка.
Я кивнул.
– Тогда, думаю, им не придется бояться смерти, учитывая, что они пытались убить только Уайта.
Лука оглянулся на Марселлу и Маттео, которые наблюдали за нами со своего места у фургона, который к этому времени уже трясся.
– Кто-то, должно быть, очнулся, – сказал я.
– Тогда позволь мне с ним поговорить.
Я вытащил ключи из джинсов и бросил их Луке, который поймал и кивнул. Он направился к фургону, а я последовал за ним на несколько шагов. Я чувствовал себя измотанным, все тело болело. Уже второй раз за последние недели мое тело получило несколько травм. Я действительно нуждался в отпуске.
Марселла подошла ко мне с озадаченным видом.
– Почему ты улыбаешься? Вы с папой все выяснили?
– Да, вроде как прояснили, и я улыбаюсь, потому что думаю об отпуске.
– Только если ты возьмешь меня с собой.
Я коснулся ее талии.
– Конечно.
Лука отпер фургон и распахнул дверь. Пеппоне чуть не вывалился наружу. Должно быть, это он стучал в дверь. Когда он увидел Луку, его лицо на мгновение осветилось, прежде чем он заметил меня.
– Отведите их обоих в камеру, – приказал Лука.
– Капо! – позвал Пеппоне, но Лука проигнорировал его, так как двое вышибал схватили Пеппоне и все еще бессознательного Опущенно-Глазого и потащили их внутрь Сферы.
Марселла взяла меня за руку и тоже стала затаскивать внутрь.
– Я хочу услышать, что они скажут.
***
Пеппоне выглядел не таким высокомерным, когда стоял в центре камеры. Лука обвел его взглядом, как лев свою добычу.
– Садись, – приказал он.
Пеппоне без колебаний опустился на скрипучий деревянный стул. Опущенно-Глазый коротко застонал, но не сдвинулся с места.
Лука окинул взглядом своих оставшихся в живых людей.
– Вы пытались убить Мэддокса?
Пеппоне сжал ладони вместе, словно собирался молиться, но не Богу, а Луке. Я прислонился к дверному проему, с любопытством ожидая, к чему клонит Лука.
– Мы сделали это ради Фамильи, Капо. Он враг, иметь его в наших рядах это риск. В конце концов, он предаст нас. У них нет ни одной верной кости в теле. Он не такой, как мы, и никогда им не станет.
Его слова были лихорадочными в своей убежденности. Я стиснул зубы, желая защититься, но сдержался, потому что это допрос Луки. Слова, сказанные Пеппоне, были именно теми словами, которые Лука произнес в самом начале и, возможно, все еще думает.
Мне тошно от этого. Марселла незаметно соединила наши руки за спиной. Она по-прежнему в основном избегала физического контакта, когда рядом был отец.
Пеппоне даже не пытался ничего отрицать. Он признался во всем, и Луке не пришлось прибегать даже к малейшему намеку на пытки, какой позор. Мне бы очень хотелось посмотреть, как Пеппоне будет страдать.
– Неужели ты не понимаешь, что он наша погибель? Мы должны избавиться от него, пока он не обесчестил и Фамилью.
– Надеюсь, ты не намекаешь на то, что я обесчещена, потому что я не чувствую ни малейшей потери чести, – сказала Марселла ледяным тоном, которым славились ее гены Витиелло.
Пеппоне лишь мельком взглянул в ее сторону, после чего снова обратился к Луке.
– Капо, мы сделали это ради тебя и ради Фамильи.
– Мое слово закон. Вы пошли против моего прямого приказа и напали на одного из наших. Мэддокс не враг, и я не позволю обращаться с ним как с врагом.
Я чуть не задохнулся от его слов. Услышав их из уст Луки, я ненадолго усомнился в своем рассудке.
Лука повернулся к своему брату.
– Созови солдат на встречу на электростанции в Йонкерсе.
Маттео кивнул и ушел с извращенной улыбкой, которая все еще вызывала холодную дрожь у меня по позвоночнику, как бы часто я ее ни видел. Он сумасшедший ублюдок.
Пеппоне неистово затряс головой.
– Ты потеряешь поддержку большинства своих людей, если сделаешь это!
Лука не выглядел впечатленным.
– Большинство моих людей доверяют моим суждениям, Пеппоне, а тем, кто не доверяет, я напомню о последствиях.
Я понятия не имел, что это значит.
– Что это должно означать? Почему собрание на электростанции? – спросил я Марселлу, когда мы вышли.
– Именно там произошла последняя кровавая бойня в истории Фамильи. Большинство людей называют ее «Ворота в Ад» из-за этого, и потому что, по слухам, это место, где отец любит делать свои кровавые заявления.
– Кровавые заявления, да?
– Да, он вырвал язык тому, кто посмел оскорбить маму. Сегодня вечером он публично накажет твоих обидчиков. – Марселла подарила мне маленькую, напряженную улыбку. – Папа позаботится о том, чтобы это больше не повторилось.
Я взял ее руку и поцеловал ладонь, затем наклонился, шепча.
– Быть может, ты знаешь способ заставить меня забыть о шоке и боли до тех пор?
Марселла закатила глаза, но я не упустил мелькнувшее в них волнение.
– Возможно.
Глава 20
Мэддокс
К моему полному удивлению, Лука разрешил Марселле сопровождать меня в мою квартиру, чтобы я мог переодеться и обработать раны перед встречей в Йонкерсе. Луке нужно было тем временем все подготовить, но он послал Маттео отвезти нас и, вероятно, проследить, чтобы мы не затеяли ничего непотребного.
Маттео заехал в подземный гараж и вышел из машины.
– Ну же, Маттео, тебе не обязательно следовать за нами наверх. Мэддокс не представляет для меня опасности.
– О, я знаю. Твой отец, наверное, больше беспокоится о его блуждающих руках.
Марселла покраснела.
– Это смешно.
– Судя по тому, как он на тебя смотрит, нет, – просто сказал Маттео.
– Это наше личное дело, – сказала Марселла.
Маттео посмотрел мне в глаза. Если он хотел, чтобы я поклялся, что я не стану трогать Марселлу, то он мог идти в жопу. Как только я останусь наедине с Белоснежкой, я буду трогать, целовать и облизывать каждый сантиметр ее тела.
Маттео криво улыбнулся.
– Твой отец не согласится, но у меня есть дела поважнее, чем играть в няньку. Ты уже достаточно взрослая.
– Спасибо, – сказала Марселла.
– Но у вас всего тридцать минут, так что поторопитесь.
Мы с Марселлой вошли в лифт, и нам не нужно было повторять дважды.
Я наполовину затащил ее в квартиру, желая остаться наедине.
Марселла с любопытством огляделась вокруг.
– Здесь мило.
– Будет еще лучше, когда ты переедешь, – сказал я, но затем поцеловал ее, мои губы переместились на ее губы.
Марселла отстранилась.
– Сначала нам нужно промыть твои раны.
– У нас всего тридцать минут. Не хочу тратить их на обработку ран.
Марселла бросила на меня ругательный взгляд, который заставил меня поспешить в ванную и принять самый быстрый душ, который был и одним из самых болезненных в моей жизни.
Я не потрудился одеться, вместо этого я вышел из ванной совершенно голый и все еще влажный.
Глаза Марселлы путешествовали по моему телу, впитывая те части, которые ей нравились, такие, как мой пресс, мои бедра и мой член, прежде чем она оценила мои раны. На одну или две из них нужно было наложить пару швов, но я мог сделать это позже. Я опустился на диван и положил руки на спинку.
– Я готов к лечению, сестра.
Марселла покачала головой с наигранным неодобрением и хмыкнула, когда мой член медленно начал наполняться кровью. Она ошеломила меня, опустившись передо мной на колени и слизывая капли воды с моего члена. Мой член замер от ее близости.
Ее горячее дыхание обдало мой кончик, а затем она взяла его в рот.
– Блядь, да.
Я запутался рукой в ее волосах, пока она принимала в рот все больше и больше моего члена. Ощущение ее тепла и языка, скользящего по нижней стороне моего члена, почти заставило меня взорваться.
Мои веки опустились, но я не закрыл их полностью, не желая лишать себя вида стоящей на коленях Марселлы. Когда я впервые увидел ее, у меня было много подобных фантазий, но во всех них я ощущал себя триумфатором, будто я поставил Витиелло на колени, будто я получил часть своей мести. Но в этот момент я единственный, кто стоял на коленях, потому что эта девушка передо мной, она властвовала над моим сердцем непоколебимой хваткой. Ничто не имело значения, кроме нее.
Марселла впилась ногтями в мои бедра, заставляя стонать от удовольствия. Она взяла меня еще глубже, но застонала, когда я коснулся задней стенки ее горла.
– Давай, Белоснежка, ты можешь это сделать, – дразнил я хриплым голосом.
Она игриво царапнула меня зубами, но затем попыталась снова и взяла меня почти полностью в рот. Моя голова откинулась назад, и я застонал, почти обезумев от ощущений. Я мог бы оставаться так вечно, но время шло, и мне все еще нужно было попробовать киску.
– Как бы я ни наслаждался ленивой жизнью, наблюдая, как ты поглощаешь мой член, словно конфету, я действительно хочу, чтобы твоя киска оказалась у меня во рту. Так что закинь ногу мне на голову, садись и пристегнись, чтобы получить лучший оральный секс в своей жизни.
Марселла посмотрела на меня тем же взглядом, что и незадолго до того, как я впервые поглотил ее. Она позволила моему члену выскользнуть из ее губ таким образом, что ее зубы коснулись нижней части. Я застонал, испытывая полуискушение откинуть ее голову назад и кончить ей в горло. Я смотрел с обычным ошеломленным благоговением, как она демонстрирует мне свою красоту.
– Тебе нужно лечь, если ты хочешь, чтобы я была на твоем лице.
Я закинул ноги на диван и вытянулся.
– Готов.
Марселла облизала губы, стоя на коленях на диване. Когда она наконец закинула ногу мне на голову, разместив свою розовую киску прямо перед моим лицом, я стал еще более возбужден, чем раньше, что казалось невозможным.
Прежде чем Марселла успела устроиться поудобнее и вновь познакомиться с моим членом, я поднял голову и втянул ее киску в рот.
Она откинула голову назад с глубоким стоном. Я не стал медлить, из-за отсутствия времени и терпения. Мой язык безжалостно дразнил ее складочки и чувствительный вход, пока она не стала почти отчаянно извиваться на мне. Тогда я обуздал себя и установил медленный ритм. Она наслаждалась ощущениями с чувственно закрытыми глазами, которые я видел в зеркале на стене. Я отпустил ее капающую киску с наглой улыбкой.
– Ты готова погрузиться обратно? – спросил я дразнящим голосом. – Или хочешь, чтобы тебя обслужили первой? – я подчеркнул вопрос щелчком языка.
Улыбнувшись, она опустила голову, и приветливый жар ее рта снова окружил мой член. Я хотел, чтобы это длилось вечно. Отдавать и принимать удовольствие, наслаждаясь обоими в равной степени, это то, чего я никогда не испытывал в такой степени.
– Я уже близко, – задыхалась Марселла.