Текст книги "Порожденная Грехом (2)"

Вместо этого я написал ей сообщение. Она ответила почти мгновенно, и так же мгновенно мои сомнения испарились. Моменты без нее были самыми тяжелыми, когда все, что я потерял, нависало надо мной. Моменты с ней? Стоят каждой унции боли.

Глава 9

Марселла

Всю ночь я продолжала думать о нашей встрече с Мэддоксом. Оно было омрачено столькими противоречивыми эмоциями: злость на Мэддокса, папу и Амо, облегчение, радость, но и беспокойство о том, что ждет нас впереди. Почти все были против этой связи.

Мне нужно было поговорить с кем-то о Мэддоксе, о своих чувствах и о том, что произошло. Я любила маму и говорила с ней практически обо всем, но с этим я не могла с ней поделиться, особенно о моих переживаниях по поводу возможной беременности. Я все еще отчаянно ждала месячных, которые должны были начаться вчера.

Я иногда говорила о Джованни с подружками из колледжа, о ничего не значащих парах, но это слишком личное, что странно, учитывая, что у меня еще не было отношений с Мэддоксом. Я не была уверена, кем мы были на данный момент. Я хотела, чтобы мы были вместе, это все, что я знала.

Но наши отношения гораздо более противоречивые и взрывоопасные, чем все, что когда-либо было с Джованни.

Я написала тете Джианне, спросив, есть ли у нее время для индивидуального занятия йогой.

Она ответила через минуту.

Джианна: Я уже в студии. Приезжай.

Получив разрешение от отца, который настаивал, что теперь я должна спрашивать его каждый раз, когда выхожу из дома, я позволила одному из телохранителей отвезти меня в спортзал Джианны.

Тетя ждала меня у двери для персонала, одетая в штаны для йоги и обрезанную майку. Никто из других жен членов мафии, особенно если они были мамами, так не одевался, и это одна из причин, почему Джианна идеально подходила для разговора, который мне нужно было провести. Она не поддавалась условностям и жила так, как хотела, в рамках определенных ограничений мафиозной жизни.

Она улыбнулась и коротко обняла меня, прежде чем провести в свою уютную комнату для занятий йогой. Там пахло вербеной, и круглый год было жарко. Джианна опустилась на один из кроваво-красных пуфов, и я сделала то же самое прямо напротив нее. Она смотрела на мое лицо, но ничего не говорила.

Я не была уверена, как много она знает, определенно все, что знает Маттео, потому что он перестал от нее что-то скрывать.

– Парень-байкер связывался с тобой прошлой ночью?

– Да, – ответила я. – Спасибо, что дала ему мой номер. Надеюсь, у тебя не возникло неприятностей из-за меня.

Джианна усмехнулась.

– Я могу справиться с неприятностями, не волнуйся.

– Наверное, можешь, – сказала я, по привычке зачесывая волосы за ухо, и пожалела об этом, когда взгляд тети задержался на моем поврежденном ухе.

Оно все еще было слишком нежным, чтобы носить украшения дольше, чем очень недлительное время.

– Ты должна всегда открывать его, когда встречаешься с членами мафии. Может, это напомнит им, что женщины не слабые. В конце концов, мы проходим через роды.

Я засмеялась.

– Возможно. Скорее всего, они просто станут меня жалеть. А я презираю жалость.

Губы Джианны скривились.

– То же самое. Но сомневаюсь, что кто-то будет жалеть тебя, Марси. Этого не произойдёт, если ты не дашь им повода. Покажи им, кто здесь хозяин.

Я кивнула, но мои мысли снова переключились на Мэддокса. Мне не терпелось снова увидеть его после обеда, о чем я еще не сказала папе.

– Полагаю, есть причина, по которой ты здесь? И она не связана с тренировкой.

Я вздохнула.

– Наверное, это не новость, но мы с Мэддоксом сошлись, пока я была в клубе.

«Сошлись» казалось таким нелепым описанием произошедшего, но то, что у нас было, не поддавалось определению.

– Хорошо, – медленно произнесла Джианна. – Похоже, ты не рада этому. Он заставлял тебя делать что-то, чего ты не хотела?

– Боже, нет. Я хотела этого. Я наслаждалась этим. – я извиняюще пожала плечами. – Я знаю, что люди не поймут и даже осудят меня за это. Но я не жалею об этом.

В животе запорхали бабочки при одной мысли о том, что я могу быть с Мэддоксом снова. Возможно, шансы против нас, но я хотела его.

– Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться собой.

– Ты жила в другом мире последние несколько лет? – спросила я язвительно.

– Я знаю неписаные правила. Они не менялись с тех пор, как я была подростком, но мне всегда было трудно следовать им. Если ты хочешь жить по своим правилам, ты просто должна быть уверена, что сможешь пережить обратную реакцию. О тебе будут ходить неприятные слухи, и они, вероятно, никогда не утихнут.

Я помрачнела. Слухи о побеге Джианны все еще ходили на светских мероприятиях. Люди придумывали самые нелепые истории. Я никогда не спрашивала об этом тетю, потому что не хотела быть человеком, который прислушивается к слухам.

– Спроси, – сказала она.

– Я знаю, что мама рассказала мне, – сказала я с овечьей улыбкой. – Что ты сбежала после помолвки с Маттео, потому что не хотела выходить за него замуж, но он нашёл тебя почти через год и заставил выйти за него.

– Он бы сказал, что спас меня от убийства моим ублюдком-отцом, дав мне шанс выйти за него замуж, – сказала Джианна, закатив глаза.

– Но ведь это правда, верно?

– Да, но он не должен играть роль рыцаря в сияющих доспехах. Он всего лишь хотел, чтобы я оказалась в его постели.

Я покачала головой со смехом.

– Вот почему я хотела поговорить с тобой.

– И именно поэтому твой отец предпочел бы, чтобы ты поговорила с кем-то другим.

Я закатила глаза.

– Так ты тоже не была девственницей, когда вышла замуж.

Джианна наклонила голову.

– Была, но это совершенно неважно.

Мои глаза расширились.

– Я думала, ты спала с несколькими европейскими парнями, пока находилась в бегах.

– Я хотела, и я целовалась с несколькими, но никогда не шла до победного. Твой дядя настаивает, что это было потому, что я втайне желала только его.

Я нахмурилась.

– Если честно, если бы я могла повернуть время вспять, я бы, наверное, не сбежала, а занялась бы сексом с Маттео в каждом уголке моего старого дома, расплачиваясь с отцом и подарила бы ему белые простыни после брачной ночи.

– Значит, слухи о тебе неверны, и все равно люди злословят. Не хочется знать, что они сделают со мной, если слухи окажутся правдивыми.

– Ты спала с Мэддоксом, ну и что. Это твое дело.

– Я хотела этого, – защищалась я.

Я даже не была уверена, почему я чувствовала необходимость защищаться, особенно перед Джианной, но правила нашего мира глубоко укоренились во мне.

– Молодец, – сказала она. – Моя вина в том, что мне нравятся плохие парни, как всегда отмечает Маттео, а байкер из Тартара такой же плохой, как и ты.

Я рассмеялась.

– Ты говоришь так, будто я похотливый подросток, который просто хочет получить удовольствие.

– Ты должна наслаждаться собой, пока твои обязанности не настигли тебя. Ты выбрала идеального парня. Никто не будет ждать, что ты выйдешь замуж за Мэддокса, даже если он был твоим первым.

– Я хочу быть с Мэддоксом. Это больше, чем физическое.

Тетя поджала губы.

– Это твоя жизнь, Марси. У тебя есть только один шанс. Живи так, как хочешь. Если хочешь развлекаться с парнем-байкером, то развлекайся и двигайся дальше. Если хочешь веселиться и завязать с ним серьезные отношения, то вперед. Но в любом случае консерваторы сожгут тебя на костре за это. Готовься к борьбе всей своей жизни и будь готова победить.

– Я так и сделаю.

– Хорошо. Я буду рядом с тобой, когда понадоблюсь.

– Спасибо, Джианна, – сказала я, затем поколебалась. – Не могла бы ты сделать мне одолжение и дать мне тест на беременность?

Джианна замерла.

– Ох, Марси, только не говори мне, что парень-байкер был слишком глуп, чтобы использовать презерватив.

– Это просто произошло.

Я поморщилась от того, как глупо это прозвучало, но ситуация была экстраординарной.

– Как долго у тебя задержка?

– Всего один день. Возможно, ничего страшного.

– Тебе лучше надеяться, что это пустяк, потому что твой отец убьет Мэддокса, если ты забеременела, и сомневаюсь, что Ария остановит его.

– Знаю.

– Что говорит парень-байкер о своем возможном отцовстве?

– Я еще не сообщила ему. Хочу подождать, пока не буду уверена. Он сейчас не в лучшем состоянии.

– Как и ты. Не понимаю, почему ты должна переживать это одна. Он такой же ответственный, как и ты.

Я подняла брови.

– Ты можешь дать мне тест?

– Конечно, но у меня их нет, так что мне придется купить один в аптеке во время обеденного перерыва. Я могу заскочить вечером и отдать его тебе, хорошо? Или тебе нужно раньше?

– Нет. Несколько часов больше или меньше не имеет значения.

– Как скажешь. Я бы захотела определенности как можно скорее.

– У меня после обеда назначен сеанс с тату мастером, так что я буду занята.

Джианна кивнула.

– Не позволяй никому определять твою ценность, Марси. Обещай мне.

Я обняла Джианну, прежде чем встать.

– Не позволю. Я обещаю, – сказала я.

Мне было все равно, что Эрл думает обо мне, но его слова, набитые на моей спине, могли стать словами, произнесенными шепотом среди Фамильи. И я не могла не беспокоиться об этом.

***

– Мне все еще не нравится идея, что он будет с нами, – пробормотал Амо, когда Мэддокс подъехал к особняку на новеньком Харлее.

Он был удивительно похож на его старый, только без адской гончей Тартара. На нем не было костюма, только черные джинсы, черная футболка, кожаная куртка и байкерские ботинки. Без шлема.

Я не могла не улыбнуться, несмотря на мое беспокойство по поводу тату.

– Он не мог прожить без нового Харлея, – пробормотал Амо.

Мне нравилось видеть Мэддокса на мотоцикле. Это его место, но какая-то часть меня беспокоилась, что он действительно не сможет жить без байкерского образа жизни. Два телохранителя уже ждали перед дверью, а один сидел за рулем лимузина с бронированными стеклами.

Отец настоял на том, чтобы я взяла с собой трех охранников. Он не считал Мэддокса дополнительной защитой – совсем наоборот.

Амо последовал за мной на улицу. Я не удивлюсь, если он тоже решит поехать со мной.

Я направилась к тротуару. Мэддокс слез с байка и сделал шаг в мою сторону, будто собирался поприветствовать меня поцелуем. Я небрежно отошла в сторону, осматривая его байк, опасаясь, что поблизости находятся папарацци. Фотография поцелуя между мной и Мэддоксом могла бы вызвать скандал. Я еще не готова к этому. Не раньше, чем я почувствую себя прежней, и уж точно не раньше, чем мы с Мэддоксом обсудим наши отношения.

Он поднял брови, но ничего не прокомментировал. Амо раскрыл пиджак, показывая два пистолета.

– Тебе нужен один для защиты Марселлы?

Я благодарно улыбнулась ему. Это был его способ помириться с Мэддоксом. Возможно, вчерашний разговор действительно изменил его мнение. Я надеялась, что изменил. Если внешний мир был против нас с Мэддоксом, мне нужно, чтобы хотя бы моя семья была на моей стороне.

– Спасибо, но я экипирован. – он поднял кожаную куртку, обнажив пистолет. Затем повернулся ко мне. – Полагаю, ты не поедешь со мной?

Я видела разочарование на его лице, но, для начала, отец устроит скандал, если я не поеду в безопасном лимузине, а я не хотела подобных фотографий.

– Я должна ехать в машине.

Мэддокс кивнул. Расстояние между нами, физическое и эмоциональное, убивало меня, и, судя по его выражению лица, его тоже.

– Я поеду впереди, проверяя, безопасна ли дорога, Белоснежка.

Белоснежка. Вначале я презирала это прозвище, но не сейчас.

Он снова сел на Харлей и посмотрел на меня таким взглядом, что я пожалела, что не поехала с ним. Я хотела разделить это с ним, хотела понять, что он чувствовал, когда ехал на байке. Вместо этого я села в лимузин и наблюдала через тонированные окна, как он едет впереди. Я думала, что мне будет легче признаться в своих чувствах к Мэддоксу на публике, но все это было еще слишком свежо, слишком неопределенно, чтобы я была готова сделать себя такой уязвимой перед другими. Все смотрели, затаив дыхание, готовые к разгорающемуся скандалу.

**

Мэддокс остановился на обочине перед тату-салоном. Он сузил глаза, глядя на что-то внизу дороги. Я вышла из машины, когда Мэддокс слез с мотоцикла и направилась к входной двери тату-салона, которая была закрыта, чтобы я могла уединиться во время нанесения татуировки. На этот раз он не пытался дотронуться или поцеловать меня, и я возмутилась собственной трусостью.

– Что ты увидел?

– Мне показалось, что я видел объектив.

Я посмотрела в ту сторону, куда он указал, но понимала, что ничего не вижу. Мне редко удавалось. Я бы узнала завтра, если бы за нами следили папарацци.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил Мэддокс, возвращая мое внимание к салону.

– Да, пожалуйста, – тихо сказала я.

То, что он увидел на моем лице, заставило его глаза вспыхнуть защитой. Один из моих телохранителей проверил тату-салон, пока Мэддокс и другой ждали со мной. Когда мы вошли, только Мэддокс остался рядом, пока тату мастер приветствовал нас. Он был покрыт татуировками с ног до головы, даже его лысая голова и горло. Только лицо оставалось нетронутым. Татуировки, украшавшие его тело, были красочными и замысловатыми, совсем не похожими на ужасные каракули на моей спине.

Было очевидно, что он чувствовал себя неуютно в нашем присутствии. Мне тоже было не по себе в этом месте. Я никогда не хотела набивать татуировку, и не решилась бы на это, если бы меня не заставили. Он подвел нас к шезлонгу, и я села, почувствовав себя как в кабинете врача. Это не успокоило мои нервы.

Мужчина, Константин, прочистил горло.

– Могу я взглянуть на татуировку, которую вы хотите перекрыть?

– Ох, конечно.

Ее еще мало кто видел, и сомневалась, что телохранители увидят ее. Отец проследит, чтобы они ничего не сказали, но иногда лакомые кусочки информации доходят до ушей жен, и тогда делаются все ставки.

– Почему бы вам не охранять двери, стоя к нам спиной? – резко сказал Мэддокс. Они проигнорировали его. Мэддокс подошел к одному из них и впился ему в лицо. – Я должен разбить твою уродливую морду, чтобы ты повернулся и дал дочери своего босса личное пространство?

– Твое слово ничего не значит, – выплюнул мой телохранитель.

Я послала ему язвительный взгляд.

– Повернись.

Оба мужчины, наконец, повернулись, и Мэддокс направился обратно ко мне, выглядя взбешенным.

– Я даже не могу вонзить нож им в горло, не рискуя разозлить твоего отца.

– Это не будет хорошим началом вашего сотрудничества, нет, – сказала я. – Они научатся уважать тебя, когда поймут, какой ты храбрый.

Мэддокс наклонился ближе, встретившись с моим взглядом.

– Черт, я бы умер за твой поцелуй прямо сейчас.

Меня обдало жаром.

– Позже, – пообещала я.

Я расстегнула блузку, не снимая лифчика, и повернулась спиной к мастеру. Когда он сел на табурет позади меня, чтобы осмотреть татуировку, я вздрогнула. Мэддокс наблюдал, скрестив руки. Выражение его лица отражало множество эмоций, на первом плане выступали гнев и чувство вины. Он явно винил себя, и крошечная часть меня тоже.

Я была рада, что не видела лица тату мастера, когда он читал слова на моей спине. Я больше не смотрела на них после той первой ночи.

– Ты можешь это перекрыть? – прошептала я, испугавшись, что он может сказать «нет».

– Это займет несколько сеансов, в зависимости от того, что вы хотите.

– Тебе нужно набить корону, это точно, – сказал Мэддокс.

Я подняла на него глаза и краем глаза заметила, как мастер кивнул.

– Это может сработать. Корона может скрыть оба слова, если же мы выберем корону с широким ободом и глубоким оттенком.

– Корона, – сказала я с улыбкой. – Это будет раздражать многих людей.

– Мы бы этого не хотели, верно? – Мэддокс дерзко усмехнулся.

– Да, корона, – подтвердила я. – Может... может, мы можем оставить слово Витиелло? Как-то вплести его в корону?

– Это может сработать. Но оригинальные слова будут полностью скрыты. Это ужасная работа. Даже первокурсники лучше справляются со свиной кожей.

Я напряглась. Я знала, что он злится из-за уродливой татуировки и не хочет, чтобы я чувствовала себя плохо, но я определенно не была такой толстокожей в этом вопросе, какой хотела бы быть.

– Эй, как насчет того, чтобы думать, прежде чем говорить? – прорычал Мэддокс.

Глаза Константина расширились, и он слегка откинулся назад, настороженно глядя на Мэддокса.

– Я не хотел обидеть.

– Все в порядке, – твердо сказала я, не желая придавать этому больше значения, чем было. – Мы можем начать прямо сейчас?

– Конечно, как только вы выберете дизайн, я смогу начать работу над контурами.

Я выбрала корону с замысловатым рисунком по ободу, чтобы слова могли исчезнуть под ним, красивую корону, которую императрица могла бы надеть на свою коронацию.

Страх прошел сквозь меня, когда мастер взялся за иглу, вспомнив беспомощность и панику прошлого раза. Мои руки вспотели, и я поискала взглядом Мэддокса. Он жестом велел мастеру подождать и присел передо мной на корточки, где я лежала на животе. Он взял мою руку и поцеловал ладонь, его улыбка была ободряющей.

Я кивнула, и Мэддокс подал знак тату мастеру. Я поморщилась, когда игла проткнула мою кожу, но быстро поняла, что это не так больно, как если бы Коди делал мне татуировку. Следующие два часа Мэддокс не сводил с меня глаз, пока не была закончена работа над контуром. Его взгляд приковывал и успокаивал. С ним рядом я пройду через это и стану сильнее.

После того как я договорилась о следующем сеансе, мы вышли из студии бок о бок, но уже не касаясь друг друга. Мне очень хотелось взять его за руку, но я сдержалась. Посмотрев в сторону байка Мэддокса, я отчаянно желала прокатиться с ним. И не только это, я хотела поехать с ним к нему домой, остаться наедине, почувствовать его тело поверх моего, но знала, что еще слишком рано.

Он кивнул с задумчивой улыбкой, словно прочитав мои мысли.

– Позвони мне, когда я снова понадоблюсь тебе, – сказал он, нависнув надо мной, прежде чем прижаться поцелуем к моей щеке.

Я видела по его лицу, что он хотел гораздо большего, но сдерживался, уважая границы, которые я установила и о которых уже начала жалеть.

– Почему бы тебе не зайти и познакомиться с моей мамой и младшим братом? – спросила я, когда Мэддокс уже собирался повернуться обратно к своему байку.

Я проигнорировала испуганные взгляды телохранителей. Это решение, которое я не могла принять. Папа был хозяином в доме и очень заботился о нем. Предварительный мир между ним и Мэддоксом длился всего день, но я отчаянно хотела, чтобы мама и Валерио познакомились с ним. Они не стали бы судить Мэддокса по многолетней вражде.

Мэддокс одарил меня сардонической улыбкой. Вероятно, он тоже заметил выражение лиц охранников.

– Хотя я бы с удовольствием познакомился с твоей мамой, не уверен, что хочу так рано злить твоего старика, даже если он меня и разозлит.

Я кивнула, пытаясь скрыть свое разочарование. В данный момент я чувствовала себя странно потерянной и уязвимой. Сырое чувство в спине навевало нежелательные воспоминания.