Текст книги "Выжить вопреки (СИ)"

Автор книги: Константин Третьяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Не хочешь верить – не верь. – Равнодушно отреагировала Даша. – Но удалось вычислить, что когда люди собираются в количестве не более четырех человек, мутанты их не чувствуют. Мы так и живем в городе. Под землей, по четыре человека. Раз в день, один из нас переходит в другую группу. Средствами связи не пользуемся. Уже два года как все налажено.

– А продукты?

– Старые запасы. Их должно хватить еще на пару лет.

– Так вы из-под земли за запасами выбрались?

– Нет, у нас была другая цель.

– Какая?

В воздухе повисло молчание.

– Ладно, ты права, мне до этого нет никакого дела. Дня через три мы выйдем к небольшому городку. Там найдем тебе оружие, провизию и разойдемся в разные стороны. У тебя свои тайны, у меня свои.

После этого разговора между нами немного ослабло недоверие. Я даже вручил ей ПМ с дополнительным магазином патронов. Только заранее предупредил, что оружие придется вернуть.

Очертания города вдалеке мы увидели к полудню третьего дня. Конечно, можно было бы дойти намного быстрее, если идти по дороге и заходить со стороны поселков. Но быстрый путь не означал его безопасность.

В город я заходить не спешил. Сначала мы выбрали позицию для наблюдения в зарослях кустарника. Благо, листья еще не успели опасть с него. Несколько минут я напряженно всматривался в окуляры бинокля, стараясь разглядеть признаки жизни в городе, но ничего не обнаружил. Затем достал прибор для измерения уровня радиации. Все было в пределах нормы.

– Аккуратно пробираемся к центру города. Короткими перебежками. Не светимся. Ты прикрываешь тыл. – Шепотом обратился я к спутнице. Та просто кивнула в ответ, достала ПМ и жестом оказала свою готовность.

Легкими перебежками от стены к стене мы начали пробираться к центру. Целые и полуразрушенные частные дома. Потрепанные хрущевки. Груды металлолома, которые когда-то назывались автомобилями. Возвышающиеся над городом силуэты завода. Школа образца 70-х годов прошлого столетия. Ленин на площади. Разбитые витрины супермаркетов. Этот город ничем не отличался от множества других провинциальных городов некогда могучей страны. Настолько не отличался, что даже названия его я не запомнил. Однако, что-то все же не давало покоя. Вот только не удавалось понять что.

– Ну что? Никого? – шепот сзади заставил меня вздрогнуть.

– Да вот не пойму, не нравится мне это место, – также, не повышая голоса, ответил я.

– А что не так?

– Если бы я знал. Давай еще пройдемся, осмотрим восточную сторону города. Береженого Бог бережет.

Даша кивнула в ответ. И мы двинулись в сторону завода. Пять кварталов удалось пройти, прежде чем я осознал, что меня так напрягло. Дикие животные. Их не было. После того, как люди покинули свои места обиталища, улицы города стали законным домом для других существ. Одичавшие стаи собак, волков, медведи, птицы всех мастей. Для каждого находилось место в удобных бетонных коробках, которые строили странные двуногие. Кто в подвалах, кто на крышах, кто в некогда уютных парках. Так было везде. Но не тут.

Я встал, как вкопанный, посередине улицы. Не ожидавшая этого Даша влетела мне в спину.

– Ты чего? – Зашипела она, потирая ушибленный лоб. Но как только увидела мое выражение лица, сразу осеклась.

– Животные. – Едва шевеля губами, прошептал я.

К ее чести, она поняла все сразу. И указала жестом на бинокль, который весел у меня на шее. Через несколько секунд я вглядывался в сторону завода. Видимость была не лучшей. Близстоящие строения и поросль, в прошлом бывшая сквериком, закрывали большую часть обзора. Но что-то я все же увидел. И от увиденного, в груди похолодело. Несколько человеческих силуэтов сновали в окнах завода. А вскоре с той стороны раздался еле слышный лязг металла. Скинув бинокль, я схватил Дашу за руку и оттянул ее в тень здания.

– Возвращаемся, быстро, – дал я команду.

– Что там?

– Люди.

Казалось, что могло бы быть страшнее, чем нечисть и дикие животные. Но нет, такое было. И это люди. Если конечно, они спокойно жили в городе, и их до сих пор не истребили монстры. Была только одна категория выживших, которых не трогали мутанты. Бандиты. Уж не знаю, почему любители криминала не приходились по вкусу нашим зверушкам, но такие группировки были, пожалуй, поопаснее любого монстра. Ведь не спруты устроили ядерную войну, чем обрекли человечество. Монстры лишь доделывали дело, начатое такими ребятами.

Аккуратно, стараясь не производить никакого шума, мы двинулись в обратную сторону. Раз в городе заправляли бандиты, ловить в нем было нечего. Не стоило даже надеяться раздобыть здесь провизию и оружие. Да я и не надеялся. Мечта была одна – поскорее отсюда убежать, как можно дальше.

Чаще всего человек теряет бдительность именно тогда, когда цель ближе всего. Я не был исключением. Невдалеке уже показалась спасительная стена тайги. Оставалось пройти не больше трехсот метров.

– Опа на! Мясо! – раздалось откуда-то сверху меня. Я резко отпрыгнул в сторону, прочь от дома, мимо которого проходил. Перекувырнулся, вскочил на ноги, одновременно развернувшись и вскинув автомат наизготовку. Поздно. Со всех трех окон дома на меня смотрели стволы автоматов. Не торопясь, из-за углов дома, вышла еще пара вооруженных мужчин. С военными их точно не перепутаешь. Одеты были кто во что горазд. Шли вразвалочку, небрежно направив автоматы в нас с Дашей.

– Пацаны, ляньте, какая цыпа! Чур я первый ее! Гуляем, братва! – раздался с крыши тот же голос. Я поднял голову и увидел старшего этой шайки. Щуплый. Лет сорока на вид. Безумный взгляд из полу прикрытых глаз, не мигая, смотрел на мою спутницу. – Ну че, братуха, делись давай! – обратился он ко мне под дружный хохот остальных братков. Осклабив при этом щербатый рот.

В кровь прыснул адреналин. Мысли метались в голове, как рой раззадоренных пчел. Шестерых никак не уложить. Даже пытаться не стоит. Эти уроды наглухо не валят. Стреляют по конечностям, потом мучают. Долго и с наслаждением. Снова в плен к такой сволочи я не пойду. А что они сделают с Дашей, даже думать не хочется. Милосерднее умереть от пули.

– Одному на такую знойную, небось, сил не хватает. Ну, че молчишь-то? Отдашь ее нам? – вновь загоготал старший.

Я начал выворачивать ствол в сторону своей спутницы. Казалось бы быстро. Но время никак не хотело бежать в привычном темпе. Миллиметр за миллиметром ствол поворачивался в сторону от бандитов. Наконец, мы с девушкой встретились взглядами. Испуг. Решимость. Обреченность. Все это читалось в ее глазах. Только сейчас увидел, что глаза были редкого, насыщенного зеленого цвета. Красивые. Мгновение, и она увидела ствол автомата. Палец опустился на спусковой крючок. Длинные ресницы с благодарением медленно опустились. Лучше уж так. А потом и себя…

* * *

От резкого удара в затылок, в голове разом вспыхнула сотня искр. Резкая боль пронзила все тело. Сознание стремительно начало ускользать. В мгновение ставшие ватными ноги, перестали держать. А земля стремительно начала приближаться.

– Отдашь! – раздался радостный голос сверху. – Ты че, на! Думал, мы позволим тебе такую девку попортить? Неправильно думал. А поступил еще хуже! Только о себе думаешь! Не по-пацански. Ответить придется!

Усилием воли, я потянулся на ощупь к автомату. Снова не успел. На этот раз чей-то кроссовок врезался в мой нос. Хрустнуло. А перед глазами вспыхнул разноцветный калейдоскоп. Рядом раздался женский визг.

– Боб, осадись! У него и так, наверное, затылок кирпичом проломлен. Сдохнет еще раньше времени. Мне оставь. Я ща спущусь.

Боб ждать не стал. Пока старший не видит, на меня обрушился еще град ударов.

Через пару минут мы вместе с Дашей стояли на коленях без оружия в окружении подонков. Руки были связаны сзади. Я жадно хватал ртом воздух, пытаясь о плечо вытереть кровь, которая обильно сочилась из рассеченной брови. Смотреть удавалось только левым глазом. Правый заплыл. Лицо Даши украшал кровоподтек, расплывшийся по левой щеке. С нее уже сорвали куртку. И несмотря на свое положение, я оценил, почему Даша всегда носила большую одежду. Такую фигуру, как у нее, спрятать можно было только таким образом.

– Ну че, пацаны, козла этого сразу завалим или на корм оставим? Только смотрите, девка моя! – щербатый стоял напротив меня. А может, я ее прямо тут возьму. А этот пускай смотрит!

– Слышь, пломба! Старший говорил всех, кого найдем сначала к нему тащить. – Заговорил кто-то пьяным голосом из-за моей спины.

– Не понял. А ты ему стучать собираешься?

– Я против старшего не пойду. Хочешь беспределить – давай. Только без меня. Лучше подождать, когда он сам этих нам отдаст. Помнишь, как он за такую мазу Кеше кисть отрубил? Я на такое не подпишусь.

Раздалось одобрительное бормотание со стороны остальных бандитов.

– Ладно, Сизый. Только я запомню, то ты мне кайф обломал. Бойся теперь. – Пошел на попятную главарь.

– А ты кто, чтобы тебя бояться? Не много на себя берешь? Пусть старшие рассудят. – Спокойно ответил Сизый.

Щербатый с недовольным видом развернулся и пошел в сторону завода, что-то недовольно бурча себе под нос.

А нас с Дашей подняли на ноги и повели через весь город обратно. Откуда мы так хотели сбежать. Через час мы подходили к проходной. На посту посапывал дежурный. Судя по опустевшей бутылке, дежурство удалось на славу.

– Э! Подъем на! – крикнул кто-то из сопровождавших нас. В ответ раздалось лишь невнятное мычание.

Я не был экспертом в промышленности, так что не стал гадать, что за производство было на заводе. Грубыми тычками прикладов в спину, нас направили в сторону административного здания. Рюкзака за моей спиной уже не было. Как и оружия.

На входе в здание сидел огромный бородатый мужик в ватнике. Его туша закрывала практически весь дверной проем.

– Эй, Сизый, это че за цирк ты привел? – кивнув на нас обратился он к нашему конвоиру.

– Да вот, Малыш, старшему новые игрушки решил подогнать. Он говорил всех новеньких к нему доставлять.

– К нему сейчас нельзя. Кинь отрепье в обезьянник. Как Закон освободится, я их к нему доставлю.

– Не, Малыш, такого базара не было. Надо на руки передать.

– Ты че, в натуре, рамсы попутал? Я те говорю, в обезьянник веди.

– Закон говорил… – начал было Сизый, но его тут же оборвали.

– Тут я тебе говорю. А Закону я сам все изложу. В том числе и то, что ты уже угашен в сопли, если сейчас же не сделаешь, что велят.

Сопровождавший нас бандит развернулся и, матерясь сквозь зубы, отправился в сторону одноэтажного строения, стоящего метрах в пятидесяти. Нас направили следом за ним.

Вскоре мы с Дашей сидели в соседних клетках, размер которых был не больше двух метров в ширину, длину и высоту. Свет практически не проникал в помещение. Не смотря на то, что Даша находилась на расстоянии вытянутой руки от меня, разглядеть удавалось лишь силуэт. Запах нечистот пробивался даже через мой сломанный нос. Приходилось бороться с постоянными рвотными позывами. Общую картину дополняло еще и заработанное мной сотрясение мозга.

– Ты как? – раздался голос Даши, когда мы остались вдвоем.

– Жить буду. – Ответил я и добавил, – как и ты. Прости, не успел выстрелить.

– Может и к лучшему. Пока живы, всегда есть надежда.

– Может и есть. Но знаешь, лучше в лапы к мутантам попасться, чем в логово к этим выродкам, – прошептал я злобно.

– Я слышала о них. О том, что они творят страшные вещи.

– То-то и оно, что слышала. А мне видеть пришлось. И забыть такое, поверь, никогда не смогу.

– Ты был с ними? – удивилась девушка.

– Я был у них в плену. Давно. В самом начале.

– Но тебе же удалось сбежать? Значит, и мы сможем?

– Ничего это не значит, – резко отрезал я. – Но попробовать надо.

Я откинулся на прутья решетки. Голова гудела, мешала сосредоточиться. Стараясь успокоиться, я начал делать дыхательные упражнения. Надо было срочно отсюда выбираться. А в голове вспыхнули воспоминания. Так правдоподобно, будто все было вчера. Я изо всех сил пытался их прогнать, но они меня все же настигли.

Глава 5

2028 год. После того, как разрушенная станица осталась позади, мой путь вел на север. Почему на север? Не знаю. Первая неделя прошла как в тумане. Я где-то шел. Где-то спал. Но вспомнить подробности не получается. Благо, голод немного прояснил разум. Удалось подстрелить пару кроликов. Погода как поменялась в ту ночь, так и оставалась дождливой. Зато риск замерзнуть на морозе тоже миновал. Живых людей я не встречал. Да и не стремился встретить. Если издалека удавалось увидеть какой-то населенный пункт, ноги сами обходили его стороной. Наверное, это было хорошо. Снова видеть пепелище я е был готов. А то, что судьба моей станицы постигла и все остальные города, села, деревни, сомнений не было никаких.

Вскоре поля Краснодарского края сменила Ростовская область. Если бы меня кто-либо тогда спросил, куда и зачем я иду, думаю, ответа бы не нашлось. Вместе с гибелью родных пропал и сам смысл жизни. От прошлого осталось лишь врожденное упрямство. Выжить. Не ради чего-то, а просто вопреки, назло всем обстоятельствам. Назло тем уродам, которые додумались первыми нажать на пуск ядерной ракеты. Назло монстрам. Назло всем будущим бедствиям. Выжить вопреки.

Постепенно шаги стали более уверенными. Я собрался с силами и посетил пару разрушенных поселков, чтобы пополнить провизию. Как ни странно, но это пошло мне на пользу

Спустя месяц пути, я выглядел намного лучше. Удалось обзавестись теплой одеждой. Хоть зима, кажется, напрочь забыла о своих обязанностях и на улице ниже 0 температура не опускалась совсем. Глобальное потепление после ядерной войны усилилось многократно. Я увешал себя всеми видами оружия, которые только смог найти. А добротный рюкзак за спиной оттягивал немалый запас консервов. Кстати, когда я побывал в разрушенных поселениях, то был немало удивлен, что практически все домашние животные были целы. Те твари, которые устроили геноцид, словно специально никого не трогали, кроме людей.

По моим расчетам, я подходил к границе с Воронежской областью, когда любопытство заставило меня зайти в небольшое поселение. С виду там было все тихо. Такие же обглоданные огнем руины домов, та же пустота. Я был в центре поселка, когда попал в засаду.

– Э! Тебя че, здороваться не учили, когда в гости приходишь? А? Че молчишь? С тобою люди говорят? – круг из дюжины вооруженных человек начал сужаться вокруг меня. Даже на таком расстоянии их внешний вид не оставлял иллюзий об их прошлом.

– День добрый! – мрачно отозвался я.

– Да вижу, что добрый. – Вперед подался крупный молодой одноглазый парень. – Ты че за дорогу не заплатил? Она платная! М4, на! – заявил он под дружный гогот братков.

– И сколько я должен заплатить? – ответил я, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.

– Поздно! Раньше платить надо было. А теперь, получается, что ты уважаемых людей кинул. Ответить придется. – Одноглазый подался еще вперед, сократив между нами дистанцию до трех метров.

– Объявлений не было. – Ответил я, а в груди зажглось противное ледяное пламя страха и ощущения чего-то неизбежного.

– Да ладно, не ссы. Мы же нормальные пацаны. Добазариться, думаю, сможем. К тому же, ты по незнанке поступал… – Проговорил он, подходя ко мне все ближе и ближе. Пока, наконец, не подошел вплотную, сверля при этом своим единственным взглядом.

То, что произошло в следующее мгновение, я не успел даже осознать. Но автомат из моих рук куда-то стремительно вырвался, потом приклад оружия врезался мне под дых. Воздух в легких неожиданно закончился. Ноги подкосились, и я оказался на земле.

– Ты че, фраер! Ты на кого с волыной пришел? А? – зазвучало сверху.

Ну не был я бойцом. Не был от слова «совсем»! По этому, следующие секунды мне приходилось лишь свернуться калачиком, закрыв голову от града ударов, обрушившихся на меня. Но все же где-то я удар пропустил, потому что сознание резко прервалось. Правда, уже через мгновение я пришел в себя от льющегося на меня потока воды. Глаза только что открылись, а тело само по себе отпрыгнуло в сторону.

– Ты кто такой? – снова зазвучал голос одноглазого. Я поднял голову и огляделся. Вокруг меня осталось стоять лишь трое бандитов. Остальные с видимым удовольствием копались в моих вещах.

– Доктор. – Пробормотал я разбитыми губами.

– Какой, на, доктор? Че ты мне мозги полощешь?

– Откуда, спрашиваю.

– С Кубани. Какие-то твари разнесли мою станицу. Убили всех.

Мой ответ был проигнорирован.

– Балалайка, присмотри за ним. – Обратился одноглазый к другому бандиту, а сам, потеряв интерес ко мне, пошел прочь, любовно поглаживая в руках мой автомат.

Мне связали руки за спиной, в таком положении я и пролежал до следующего утра. С рассветом меня пробудили от дремоты и кинули в кузов какого-то грузовика. Голова раскалывалась. Лицо горело от многочисленных побоев. И судя по ощущениям, была сломана пара ребер. Спустя два с половиной часа тряски в грузовике, двигатель замолчал – заглох. Дверь кузова открылась, и меня скинули на землю, снова выбив из легких воздух.

– Это че за мясо? – раздался сверху скрипучий голос. – Циклоп, ты кого мне притащил?

– На севере поймали. Говорит, что доктор. – Прозвучал ответ.

– И нахрена он мне? Кончи его.

– Дед. У нас врача нет. А если кому там помощь нужна будет? Операцию сделать? Пулю вытащить?

– Резонно. А он точно доктор? Ты уверен?

– Не успел разобраться, но в его рюкзаке было много всяких таблеток и прочей чепухи.

Я, наконец, собрался с силами и переместился в сидячую позу. Поднял голову. На меня не мигая смотрели два человека. Один был моим вчерашним одноглазым знакомым. А вот от взгляда второго брала оторопь. Сухой мужик, лет шестидесяти, с выцветшими мертвыми глазами.

– Подними его и развяжи ему руки. – Распорядился Дед. – Где там его аптечка. Принеси, я гляну, – продолжил он.

Через минуту я стоял перед бандитом, который с интересом рассматривал мою сумку.

– В натуре врач? – обратился он ко мне.

Я молча кивнул в ответ.

– Ладно, проверим. Для доктора главное это голова и руки. Остальное не очень! – Сказав это, Дед вытащил из кармана куртки пистолет и, не целясь, выстрелил мне в правое колено.

Из горла вырвался даже не крик, а рев. Боль пронзила все. Я лежал на земле, пытаясь закрыть рану, из которой ручейком вытекала кровь.

– На, лечи! – раздался скрипучий голос сверху, а рядом со мной упал уже почти опустевший мой рюкзак.

Тело било крупной дрожью. Руки никак не хотели слушаться.

Промедление в такой ситуации было равносильно смертному приговору. Поэтому я усилием воли оторвал руки от покалеченной ноги и стал судорожно доставать содержимое аптечки. Несмотря на дикую боль, мне удалось наложить жгут. И только после этого, с пятой попытки, я в колол себе в ногу обезболивающее. Затем предстояло обработать рану и самое сложное – достать пулю.

Остальное прошло, как в тумане. Удивительно, что мне вообще удалось все это проделать. Но через несколько минут ада, я лежал с забинтованной ногой.

– Ладно, твоя взяла. Пусть живет. Подбери ему хату. Если сбежит или кинет, ответишь ты. – Раздался сверху голос Деда. А потом меня поволокли куда-то вглубь поселения и бросили в дом с заколоченными окнами. Не забыв при этом закрыть меня на замок.

Как только дверь за мной закрылась, я провалился в спасительное забытье. Прямо там, на пороге. Так началось мое мучительное пленение.

Спустя неделю, начали приходить первые больные. А еще спустя полторы, я уже перемещался по дому на костылях, а мой кабинет наполнился медицинским оборудованием и всякими лекарствами. Оказалось, что бандиты тоже в некотором роде люди. У них тоже болели зубы, животы, ломались кости и прочее. Отличало их от людей лишь благодарность. В довоенные времена благодарные клиенты всегда старались меня чем-то одарить. Кто коньяк принесет, кто коробку конфет кто еще что-либо. В плену же я работал не за деньги, а за свою жизнь. Любое лечение начиналось с угрозы. А в благодарность, чаще всего, прилетали удары, лишение обеда (и без того достаточно скудного) и издевательства.

В то, что происходило за стенам дома, я старался не вникать. Крики, разборки, стрельба по ночам стали привычным делом. Нельзя сказать, что у меня не было желание отсюда сбежать, но с покалеченной ногой, без оружия, знания местности и понимания количества противников, это было попросту невозможно. Конечно, нога, спустя время, начала заживать. Только об этом я никому не говорил. Даже наоборот, однажды сказал Деду, пришедшему лечить зубы, что сустав поврежден навсегда и нога теперь никогда не будет сгибаться. Ведь хоть какой-то козырь в рукаве, надо было держать. А сам по ночам, когда был уверен, что за мной никто не наблюдает, постепенно начал разрабатывать поврежденную конечность.

На смену зиме пришло лето. Мне, за проведенные здесь полгода, ни разу не позволили выйти на улицу. Пока в начале сентября трое вооруженных бандитов на рассвете не появились у меня на пороге.

– Айболит, пошли, старший срочно зовет. – Обратился ко мне один из них. Кажется, пару месяцев назад я ему рану на руке зашивал.

Вообще, я не был против такого прозвища. Оно полностью соответствовало моей профессии. Ведь Айболит был ветеринаром и, как и я, лечил лишь животных.

Лишние вопросы задавать было чревато последствиями, так что мне не оставалось ничего, кроме как молча отправится с конвоирами.

Когда я в прошлый раз был на улице, то разглядеть ничего толком не мог. Состояние здоровья не позволило. Теперь же появилась настоящая возможность оглядеться, если это делать очень аккуратно.

Яркий свет солнца резко ударил мне по глазам. Конечно, чтобы работать меня постоянно снабжали всевозможными осветительными приборами. Но этого было все таки мало.

Судя по тому, что меня окружало, база уголовников находилась в небольшом поселке или станице. Высотных домов не было видно. Кругом один частный сектор и располагающийся не вдалеке парк с разрушенной детской площадкой. Бандиты предпочитали ночной образ жизни, так что в раннее утро улицы были пусты. Всеми силами изображая несгибаемую ногу, я шел по направлению, которое мне указывали конвоиры.

Пройдя пару кварталов, мы остановились около красивого двухэтажного дома. Тычком в спину, меня заставили войти внутрь.

– Ну че там? Привели? – раздался откуда-то из глубины дома скрипучий голос Деда. Вскоре показался и он сам, едва держась на ногах. – Живо сюда! – прикрикнул он, и я похромал следом за ним в просторный зал.

Посреди зала на огромной разобранной кровати лежала обнаженная юная девушка. О ее возрасте не хотелось даже думать. Все ее тело, за исключением лица было сплошным кровоподтеком. Свежие и застарелые шрамы, синяки и гематомы были практически везде. Дыхание девушки было прерывистым, глаза уставились куда-то в одну точку на потолке. На неестественно бледном лице застыла маска ужаса и боли. Впервые за последние месяцы, мной начала потихоньку завладевать ярость. Кулаки сжались. В голове никак не могло уместиться, как можно человеку такое сотворить?

– Че встал, давай лечи, Айболит! – скрипучий голос вывел меня из ступора.

Я подошел, первым делом проверил пульс. 135 ударов. Как у кролика. Девушка была покрыта холодным липким потом. Живот вздут. Внезапно тело девушке изогнулось в судороге и ее вытошнило. Аккуратно расположив ее голову на подушке, я померил давление. Низкое. Слишком низкое.

– Где больно? – обратился я к девушке, аккуратно нажимая на разные участки брюшной полости.

– Везде. – Заплакала девушка. – Особенно слева вверху.

– Вверху живота? – уточнил я.

– Еще тут, – указала она сквозь слезы на плечо, – и сзади.

За время заточения, меня снабжали не только медикаментами и оборудованием, но иногда и приносили различного рода медицинскую литературу, которую я и читал, пользуясь тусклым светом свечей. Читал и запоминал, понимая, что от этого может зависеть прежде всего моя жизнь.

– Ну че там? – недовольно сказал Дед?

– Скорее всего, разрыв внутренних органов, как следствие избиений, – отозвался я, изо всех сил старясь говорить спокойно.

– Че ты мне мозги полощешь? – Дед уставился на меня расширенными зрачками черных глаз. Явно был под кайфом. – Лечи, давай! Тебя для чего тут держат?

– Нужна срочная операция, исход которой не гарантирую. Скорее всего, умрет.

– Какое умрет⁉ – Взревел неадекват. – Это моя любимая соска! Ей подыхать никто еще не позволял! Будет жить столько, сколько я скажу! – Дед в мгновение подлетел ко мне и схватил меня за грудки. – Запомни, тварь! Сдохнет она – сдохнешь ты!

В тот миг я забыл обо всем на свете. Мне было плевать на мое будущее. Нечеловеческая злость, словно морская волна, накрыла меня с головой. Перед глазами стояло юное лицо избитой девушки, жить которой осталось считанные часы, а может и минуты. Хотелось схватить урода за горло, вырвать ему кадык. Руками разорвать на части. Сделать все что угодно, лишь бы прекратить существование этого скрипучего гада.

К счастью, сделать я ничего не успел. Дед без размаха ударил меня под дых и потащил к окну. – На, смотри, мразь, что тебя ждет! Смотри и запоминай! – он схватил меня за волосы и ткнул лицом в стекло.

Я сфокусировал взгляд.

* * *

В большом дворе, привязанный к столбу, стоял избитый мужчина. То, что он был жив, можно было определить только по тому, как двигалась его грудная клетка. В пятидесяти метрах от него стояла огромная клетка, в которой, сбившись в кучу, лежало еще несколько несчастных.

Долго ждать не пришлось. Внезапно солнце закрыла какая-то огромная крылатая тень. А через несколько мгновений перед столбом опустилась на землю туша демона. Точно такого же, какие уничтожили мою станицу. Убили мою семью. Тварь немного прошлась перед истерзанным человеком, а потом, под вопли ужаса людей в клетке, набросилась на несчастного. Даже через пластиковое окно было слышно противное хлюпанье. Несколько секунд, и от приговоренного остались лишь обрубки рук, висевшие на веревке и гора мяса, перемешанного с кровью и обломками костей. На человека, пусть даже и бывшего, это уже никак не походило.

– Она должна жить! Я так сказал! – проорал мне в ухо невменяемый дед.

Происходящее напоминало скорее какой-то фильм ужасов, чем реальность. Разум всячески отказывался верить в происходящее.

Но, вместе с нереальным выбросом адреналина в кровь, мне в голову пришла одна мысль. Пока еще не до конца оформленная, но от транса я смог немного очнуться. Пришло время действовать. Только не на пролом. По-другому, с умом.

– Ко мне нести нельзя, может не перенести. Пусть быки сбегают ко мне и принесут сюда сумку, которая лежит на моем письменном столе. – Я начал раздавать распоряжения. – Еще, Дед, мне нужен стол, на котором можно провести операцию.

Старший кивнул своим боевикам, и они отправились к выходу из дома. Я тем временем начал скидывать шприцы и бутылки с огромного стола, стоящего по центру зала.

– Доктор, я умру? – раздался слабый голос девушки позади меня. Я повернулся к ней, не зная, что ей ответить. Но, к счастью для нас обоих, в этот момент она потеряла сознание.

Сорок минут спустя я начал первую в своей жизни полосную операцию такой сложности. Но как только была вскрыта брюшная полость, стало очевидно, что со стола девушка больше никогда не встанет. Селезенка была разорвана. Но это было не самым ужасным. Потеря крови – вот, что не оставляло никаких шансов. Вот-вот сердце, которое и так едва билось, должно было навсегда замереть.

Только я об этом подумал, и девушка слегка дернувшись, перестала дышать…

– Дед! – крикнул я не оглядываясь, – скажи пацанам, чтобы от меня принесли рюкзак. Там медицинские нитки и аппаратура для переливания крови. Он стоит в изголовье кровати. – Я старался говорить так, чтобы голос не дрожал. Это был блеф чистой воды. Никакого рюкзака у меня не было и в помине. Нужно было избавиться от уголовников.

Как только раздался звук закрывающийся двери, я про себя посчитал до пятидесяти, мысленно перекрестился и резко развернулся. Дед сидел на кровати, потягивая коньяк прямо из бутылки.

– Дед, тут это, кажется с ней все в порядке. – Пробормотал я, отходя немного в сторону.

– Че? – не понял он, подскочив на кровати.

– Сам глянь. – предложил я.

Он встал, и направился прямо ко мне шатающейся походкой. По всей видимости, старший успел еще немало закинуться. Как только бандит оказался на расстоянии одного шага от меня, я резко вскинул «покалеченную» ногу и со всей силы ударил его в пах. Тот явно не ожидал от калеки такой прыти и через секунду корчился на полу. Я выбил ногой пистолет из его руки. Оставалось доделать дело. Без промедления, скальпель в окровавленных руках полоснул по горлу немолодого бандита. Несколько секунд я смотрел на предсмертные конвульсии. Думал, что будут какие-то угрызения совести. Или ужас осознания того, что я убил человека. Но нет, ничего не было. Даже злость куда-то испарилась. Просто я сделал то, что был обязан сделать. При этом не испытал ни малейшего удовольствия или отвращения. Я обшарил его карманы, достал из кармана связку ключей, поднял пистолет и открыл окно. Огляделся. Во внутреннем дворе никого кроме несчастных не было. Время было дорого, поэтому не теряя больше ни секунды, я ринулся к людям, сидящим в клетке.

– Тихо, если жить хотите, – Обратился я к несчастным. Первый ключ из связки подошел к замку, что можно считать небывалой удачей. – Сможете сами идти?

– Думаю, то получится, – прозвучал в ответ молодой голос.

– Водители есть?

– Да, – ответил мне другой заключенный.

– Хорошо, вот ключи, вот машина, – кивнул я на стоящий невдалеке пикап, – Вот ствол. Не медлите, спасайтесь.

– А ты? – спросили они

– У меня тут еще дела незаконченные остались.

Я не стал ждать, пока поднимется шумиха и бегом отправился обратно в дом. Надежды на то, что удастся убежать от монстров и толпы вооруженных бандитов в компании тех мужиков практически не было. А вот если временно затаиться, выждать, пока все отправятся в погоню, а потом по-тихому уйти, представлялось вполне реалистичным. Мне оставалось только спрятаться под кровать (благо, свисающее с краев одеяло скрывало все, что было под ней), ждать и молиться. Что я и сделал.

Глава 6

– И что теперь делать? – раздался рядом голос Даши, в котором можно было уловить легкие нотки паники.

– У тебя все оружие забрали? – я очнулся от давних воспоминаний и уставился на силуэт спутницы. Все переживания стали потихоньку отступать. Им на смену пришли спокойствие и уверенность. Голова прояснилась, и появился какой-то план действий.

– Да, подчистую, – ответила девушка.

– Плохо, но не совсем безнадежно. После прошлого плена я всегда опасался вновь оказаться в подобной ситуации. Поэтому кое-что припрятал на всякий. Сейчас я протяну к тебе в клетку ногу. Сможешь ботинок снять?