Текст книги "Сто килограммов для прогресса. Часть третья (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

У корветов с мореходностью все в порядке. У пассажирских катамаранов тоже неплохо. Поплавки, бывшие галеры, полностью закрыты надстройкой и палубами. Так что несмотря на увеличение осадки и уменьшение надводной части борта, большая волна им не страшна. Ну относительно большая – черноморская. Только при этом катамаран подозрительно скрипит, так что злоупотреблять этой мореходностью не стоит. Но короткий небольшой шторм катамараны должны легко перенести.

Корвет 'Арес' у нас пока остаётся у побережья Кавказа, осман к морю не подпускает. Поэтому катамараны потянут 'Юпитер' и 'Борей'. У фрегата мореходность получилась совсем замечательная – осадка и длина у него рекордные. Черноморскую волну он не замечает, идет как по рельсам. Ну может мне так кажется после всех этих небольших кораблей. Да, я уже и на корвет смотрю немного свысока, после того как впервые вышел на нашем фрегате в море. Восемьсот тонн полного водоизмещения и семьдесят метров длины – это очень много, а по местным меркам – уникально. Когда мы его достраивали, у нас было много кораблестроителей, и тут еще османы 'в график не укладываются'. Балкер конструктивно совсем простой, и много ресурсов на себя не отнимал. А под конец над ним только корабелы-плотники работали. Так что у нас была возможность достроить 'Борей' до приличного состояния, а не так как 'Арес' – 'быстрей-быстрей, и так пойдет'.

Почти все, что задумали сделать на фрегате – сделали. Один из самых важных проектов – механический цех на нижней палубе: два токарных станка, два фрезерных, сверлильный, круглошлифовальный, заточный. Самые новые и совершенные наши станки. Все на электрическом приводе. Еще два сварочных аппарата – один генератор на главной машине, другой – автономный САГ. Электролизерный кислородный резак. В цеху немного тесновато, но работу с крупными деталями мы продумали. Можем отремонтировать любой агрегат на кораблях, хоть гребной вал проточить. Только отлить стальную или чугунную деталь не сможем, а мелкую бронзовую – пожалуйста. Бронзовые вкладыши подшипников – наша постоянная расходка. По всей номенклатуре запас большой, но мало ли что.

Но сделали не только станки. Электрооборудование сделали не все, электродвигателей не хватает. Но освещение двойное – основное на люминесцентных лампах, аварийное – на светодиодах. Связь между капитанским мостиком и машинным отделением – и телефонная и световая электрическая сигнализация. Большие аккумуляторы, на двенадцать и двести двадцать вольт.

В танках более пятидесяти тонн пресной воды. Про Лампедузу я не забываю. Насос с приводом от машины и второй насос от электромотора. Паровые эжекторы для аварийной откачки воды.

Грузовые трюмы на 'Борее' есть, но относительно большой только один, его люк между носовым орудием и надстройкой. Угольные ямы расположены вдоль бортов, на уровне нижней палубы, в районе кочегарок. Загружать их через люки в верхней палубе неудобно – надо сначала поднять уголь на высокий борт, а потом он летит вниз по шахте. Придумали сделать люки в бортах, на уровне среднего твиндека, чтобы было удобнее грузить с баржи. Но проблема герметизации и отсутствия резины нас сильно ограничивают. Поэтому люков только два, в самые большие угольные ямы – слева и справа. Люки приходится затягивать на несколько болтов, так как уплотнитель – промасленный пеньковый шнур, ничего лучшего как-то не придумали.

Жилые каюты даже как-то отделали и оснастили мебелью. Вот только та мебель, что сделана была из бука, от влажности на корабле сильно покоробилась, дубовая меньше. Стены кают отделали ясенем, неплохо получилось. Но для палубного настила никак не подберем древесину. Дуб неплох, но его мало, и от него железо сильнее ржавеет. Ясень и желтая сосна мягкие, быстро изнашиваются и темнеют. Красной сосны и лиственницы тут нет, и в Воронеже нет. Вот бы тик сюда, англичане считали его самым правильным корабельным деревом. Но он где-то в Индии растет. Может мамлюкам заказать? Ага, привезут, по цене специй.

Еще тут белая акация растет, ее татары ценят, для луков используют. Наши плотники заинтересовались, но ни одной нормальной доски из акации я так и не увидел. Пила тупится быстрее, чем допиливается бревно сухой акации. Сырую древесину смогли распилить, но при сушке все потрескалось. Накололи на бруски, топорища из акации получаются очень хорошие. Местные корабелы из акации нагели делают, держат почти как бронзовые.

Но хожу я по отделанному и окрашенному фрегату, все равно не покидает ощущение, что это всего лишь стальные листы нужной формы, сваренные под нужными углами. Много разных стальных листов. Сотни тонн. И все вместе они составляют этот суперкорабль. Какое-то двойственное восприятие. Это потому что я каждый этот кусок металла рассчитывал и чертил. Хотя много рассчитывал когда строили первый 'Гефест', я из сопромата не вылазил. А после, когда понял зависимости, что для такого пролета нужна такая высота ребра, и такая его толщина, стал больше интуитивно назначать размеры. Проверял расчетами – обычно примерно сходиться. Ну еще чаще все в плюс округляешь. Хуже не будет, запас плавучести всегда есть. Рассчитывал чаще ответственные и крупные детали – обшивку и кильсоны. Они сильно на вес корабля влияют.

Кстати, из-за того, что фрегат трехпалубный, с очень высоким бортом, элементы продольной прочности не особо толстые, несмотря на большую длину корабля. Толщина борта всего четырнадцать миллиметров. Этот высокий борт дает очень высокую жесткость и прочность – это как ребро жесткости. А сам корпус с палубами и переборками подобен сотовой конструкции. Убери из него среднюю или верхнюю палубу и переборки – он сложится на первой большой волне.

Вот чего не доделали – так это иллюминаторы на средней палубе. Они должны быть герметичны, волна до них достает, а это очень сложно оказалось сделать. Сделали только два иллюминатора, долго с ними провозились. Моделировали нагрузку от волны – стекло лопается. Уже хотели проемы заварить. В конце концов склеили два стекла ацетилцеллюлозной пленкой – получился триплекс. Но очень мутный, сквозь него почти ничего не видно, только что свет пропускает.

На нижней палубе иллюминаторы даже не пытались сделать – они будут под водой почти все время. Так что на нижней и средней палубах у нас искусственные вентиляция и освещение. Да еще ламп не хватает. В некоторых отсеках у нас только одна аварийная лампа на три светодиода, если надо – ходят с фонарями.

Еще пришлось причал для фрегата удлинить. С полной нагрузкой его осадка ушла за три с половиной метра. Перед отправлением еще все танки залили пресной водой из речки, так что стоит 'Борей' в воде почти по верхнюю марку. Хоть и людей на нем много – все места заняты, но 'железа' на него грузили не очень много. Еще есть запас, если придётся перевозить что-то тяжелое.

Места на фрегате довольно много благодаря большой двухэтажной надстройке, из-за этого фрегат стал похож на пассажирский пароход, на который почему-то поставили две орудийные башни. Всего же на корабле двести тридцать коек. Сейчас мы берем столько же пассажиров, но если надо будет перебросить войска, то можно будет перейти на 'горячие койки', спать в две смены. Тогда войдет около четырех сотен. А в теплую погоду, если спать на палубе, то и пять сотен поместиться. Но будут мешаться работе с парусами.

Но зато каюты довольно большие, а у меня их целых две – одна жилая, там Фрося и Юля обживаются, вторая – кабинет. Юле уже год, недавно исполнилось, вовсю ходит. Говорит непонятно, только Фрося ее понимает. А в кабинете устроили филиал штаба. Штаб сейчас размещается в кают-компании фрегата, но там шум и суета, как в офисе крупной организации. Да еще работают по ночам, потому как дальняя связь только ночью устанавливается. Но если я сижу в своем кабинете, то постоянно ко мне кто-то заходит посоветоваться. Потом к ним присоединятся еще кто-нибудь, и получается заседание президиума штаба. То есть у меня как бы две каюты, а на самом деле ни одной.

У нас в штабе стояла осьмушка глобуса, очень большая. Ни в одну каюту она не помещается по высоте. Пришлось делать ее разборной, разделили на три части. В штабе поставили две нижних, верхняя сейчас даже и не нужна. Но не все геометрические построения на фрагменте глобуса возможны без Северного полюса, так что на Лампедузе надо будет строить большую комнату под штаб.

Вот так мы и обжили и фрегат, и катамараны – хоть сейчас отправляйся в путешествие. Но когда к планированию подключился штаб – всплыло множество неучтенных проблем. Все-таки некоторая системность в их работе уже просматривается.

Один момент я исподволь готовил давно. На катамаранах у нас уходят семьи мастеров и рабочих, среди них есть и те, кто работает на домне. Домна у нас продолжает лить чугун, нельзя упускать такую возможность. Так что для этой работы отобрали и подготовили всех одиноких, несемейных. Они позже приплывут на баржах. Но это было несложно, в основном там загрузка руды и кокса в домну. Льют чугун в простые слитки, около пуда весом, чтобы было удобно грузить. Ни конвертер, ни прокатный стан уже не работают. Так что почти весь Адлер уплывает в дальние края, а домна продолжает дымить.

Еще заранее подготовили стальные буксировочные канаты, потому как пеньковые с буксировкой тяжелых пассажирских катамаранов не справлялись. Стальные канаты мы и раньше делали, но тут надо было получить проволоку на полную длину каната. Сначала мы пытались сплетать канат из коротких проволок, но они жесткие, и вылазят наружу в виде опасных колючек. Из низкоуглеродистый стали проволоку большой длины мы давно умеем делать, но для канатов нужна углеродистая проволока. Тонкая углеродистая проволока плохо переносит термообработку, какая-то у нас технология непродуманная, пришлось увеличить диаметр проволоки – получили три троса по семьдесят метров, один запасной. Пришлось его вешать снаружи одного из катамаранов, в бухту свернуть не получается, слишком жесткий. А крепления для буксировки на катамаранах мы предусмотрели еще при строительстве. Их тоже два, по числу поплавков, от каждого идет по канату к рыму главного каната. Изменяя натяжение этих канатов можно даже немного изменять направление движения катамарана, рулить. Так что на каждый катамаран поставили экипаж из трех матросов, будут рулевыми. Да и сигналы от кораблей надо адекватно отрабатывать.

Еще надо всех собрать в караван, а 'Гефест' с 'Деметрой' ушли в Шахтинск, отвезли туда части коксовой батареи и несколько мастеров по ее сборки и работе. Обратно везут сто пятьдесят тонн угля, в пути будут нашими угольщиками. Почему не двести тонн? В Мавролако будут догружаться более важными грузами. Там на складе куча всего нужного лежит, такое впечатление, что там весь Адлер заскладирован.

После расчетов и обсуждений решили не брать в караван балкер 'Кронос'. Слишком тихоходный, будет всех тормозить. Решили оставить его в бухте Адлера, последним оплотом. А то 'Арес' мотается вдоль всего побережья, может не успеть, если османы вдруг неожиданно прорвутся. Перетащили на балкер несколько изб, которые хотели тут бросить. Кривые, но как временное жильё – пойдет. Поставили два 65-мм орудия на полевых лафетах, так что балкер вдруг стал военным кораблем.

Теперь металлурги 'последней смены' будут жить на 'Кроносе'. Тесно, конечно, надо будет им еще тут сараев построить – доски есть. Тут же будут базироваться егеря, что воюют на перевале. В случае угрозы прорыва осман, все поднимаются на борт, и балкер отходит от причала. При наличии на борту егерей и двух пушек – совсем неприступная крепость. Надо не забывать грузить на балкер остывшие чугунные слитки.

Все, пароход отправляется! Басовитый гудок заглушил шум моря и распугал чаек. Первым отчалил корвет 'Юпитер' и потянул за собой катамаран. Пассажиры радостно закричали – впереди их ждали новые земли и новая жизнь. Следом из бухты вышел гигант 'Борей', с таким же прицепом. Мало того, что это самый длинный и самый тяжелый корабль в мире, на настоящий момент, так на нем еще три мачты, высотой почти сорок метров. Прошли полосу встречного бриза, и стали поднимать паруса на этих мачтах. Гафель на бизани подняли быстро, а прямые паруса поднимали постепенно. Работа не из легких, даже с применением электрической лебедки. Да и подготовка моряков желает лучшего, большинство палубных матросов – недавно нанятые греки, часть – бывалые со шхун. Но ни те, ни эти опыта работы с большими прямыми парусами не имеют. Но последние три недели все они усиленно тренировались, ходили вблизи Адлера. И теперь уверенно бегают по палубе и вантам.

Но работа с парусами на парусно-винтовых корветах и фрегатах имеет свои отличия. По боевому расписанию паруса убирают, чтобы не мешались, бой ведут на машинах. Так что быстро надо только убирать паруса перед боем или штормом, поднимать можно аккуратно и тщательно. Вот и сейчас, усилиями матросов, мачты примеряют на себя гардероб. И все путешественники безотрывно смотрят на растущую вверх гору парусины. Казалось нереальным, что эта конструкция, попирающая небеса, сделана человеческими руками, руками этих же мастеров.

А 'Юпитеру' на ветер наплевать, у него нет ни одного паруса. Одна короткая мачта, но на ней марс сигнальщика, сигнальные флаги и антенна радиостанции. Из всех корветов паруса имеет только 'Зевс', на остальные не успели даже мачты поставить. 'Потом' – как всегда. Зато в этот раз не забыли уменьшить шаг винтов на 'Борее' и 'Юпитере', потому как они буксируют тяжелые катамараны, и с меньшим шагом винта это делать эффективнее.

Еще очень хорошо себя проявил новый котел на фрегате, с принудительной подачей воздуха. Когда он работает с наддувом, пара он производит столько, что фрегату хватает на крейсерский ход, и можно не подключать два обычных котла. И кочегары хорошо об этом котле отзываются – с ним проще работать, шлак на колосниках меньше влияет на тягу, она теперь искусственная.

Система подачи воздуха получилась несколько сложноватой – воздушный насос 'улитка' приводится от главной машины, и расположен рядом с ней. Из машинного отделения идет довольно крупный воздухопровод, около кочегара шибер с ручкой, для управления потоком воздуха. Потому как перед открытием топочной дверцы надо принудительную подачу воздуха отключать. Может этот вопрос как-то на настоящих котлах решили, но у нас, если открыть дверцу без отключения воздуха, в кочегарку летит дым и огонь. Еще пришлось увеличить высоту дымовой трубы, а то искры сильно вылетают. Фрегат выглядит как солидный пароход. Так что поставить 'наддув' на другие корабли сходу не получится.

Фрегат и корвет идут прямо на запад, вдали от берега, чтобы не грести против течения. 'Гефест' и 'Гермес' с баржами загрузились в Мавролако, и уже идут у берегов Крыма. Встреча намечена у входа в Босфор, там сейчас дежурит 'Спартак'. Корвет 'Арес' сейчас около Ло Вати, балкер 'Кронос' около Адлера. Все – больше у нас кораблей нет, только шхуны. Казалось, что у нас целая флотилия, но сейчас Чёрное море мы контролируем только номинально.

Пассажиры катамаранов наслаждаются путешествием. На крышах надстроек сделали навесы от солнца. И если погода хорошая – обедают там. Шикарные условия, круиз настоящий. Только спиртного нет, про черные баллы все помнят.

Но терпеть такое безделье я не стал. У меня же с собой большая часть 'университета', плановые отдел и конструкторское бюро. И мастерам своим я поставил условие – высокое звание мастера N-ного разряда надо подтвердить теоретической подготовкой. Весь круиз они будут изучать математику, геометрию, физику, химию, материаловедение. А некоторым и письмо надо подтянуть. Будут учиться по три часа в день – с завтрака до обеда. Дольше мучить их не буду, это простые мужики и парни, которые читать научились года два назад.

К тому же многим не терпится закончить занятия и заняться интересным делом. На катамаранах у мужиков повальное увлечение рыбалкой. Старожилы, что еще рыбачили с плотины в Чернореченске, показали заразительный пример неофитам. Рыболовные крючки всех размеров мы производим серийно. Они из углеродистой стали, ржавеют быстро. Так это еще вызвало серию экспериментов по антикоррозийному покрытию. Гальваническое покрытие медью результатов не принесло, быстро ржавел кончик крючка, а вот оцинкованные крючки получились лучше. А недавно начали экспериментировать с кадмиевым покрытием, но о результатах говорить пока рано.

А сколько разговоров на катамаранах о рыбалке – какая блесна, как плести лесу из конского волоса. Ну и самое главное – какого размера ставить крючок. Тут еще проблема – мест, удобных для ужения, немного, всем не хватает. Сначала было начали делить по нашему привычному принципу – по гражданскому чину. Но в этом случае это тупиковый путь. Получалось, что те, у кого низкий чин, почти лишаются возможности рыбачить. Поэтому решили распределять места поровну, не взирая на чины. Надо же, сами сообразили. Потому как закон и справедливость не всегда совпадают.

Тут я пошел людям навстречу, и разделили обучение на две смены, чтобы учились и рыбачили по полдня, по очереди. Нагрузка на учителей увеличилась, но уменьшились группы и улучшилась обучаемость.

С учителями тоже непросто оказалось. Преподавать химию я, конечно, поставил Антипа – нашего главного химика. Но, оказалось, что ученый и преподаватель – далеко не одно и то же. Антип не может говорить о химии с тем, кто химии не понимает. Его это злит, ничего объяснить не может, да еще перед большой аудиторией стесняется. Пришлось учителем ставить другого химика, совсем подростка. Вот тот сумел доходчиво все объяснить. А Антип сидит рядом, слушает, поправляет, если что.

Сам я тоже преподавал по мере возможности. Математику и геометрию для продвинутых и физику. Вот такой у нас круиз получается – и рыбалка и обучение. Так что со второго дня плавания у нас стало много рыбы разных пород. Хотя продуктов в путь мы запасли в изобилии. Ну хлеб, сухари, мука, крупы – это понятно. Но больше едим картошки, ее в Адлере были полные погреба. Не везти же ее в Мавролако, а потом обратно. Так что в трюмах каждого корабля стоят корзины с картошкой во множестве.

Мясо тоже запасли много – у нас же в результате уплаты татарами пошлины на перекопе, образовались целые стада овец. Часть мы перевезли в Мавролако, а часть пустили под нож. Ножки солили, а остальную часть съедали в Адлере. Солили по новому рецепту, с нитритом, потом вялили в тени. Получается 'хамон', только более жесткий, чем свиной. Но зато безопасней – овцы травоядные, у них в мясе нет некоторых паразитов, которые бывают у всеядных свиней. Надо только следить, чтобы вяленое мясо не намокло, а то быстро испортится. Так что классическую солонину в бочках в этот раз даже не делали, так вкуснее. И тушёнку я так и не 'изобрел'. Проблему с посудой не решил, да нам и так неплохо.

Этот 'хамон' наши научились очень вкусно готовить. Утром достают такую ножку и лучшие места тонко нарезают – каждому на завтрак по кусочку – деликатес. Остальную часть обваливают до кости, режут кубиками и в кастрюлю – похлебка на обед. А рыбу чаще жарим на ужин, а на обед – уху. И все с картошкой. Но в картошке мало клетчатки, про овощи забывать нельзя. Мы их у греков и черкесов покупаем, в Мавролако специально для нас выращивают в большом количестве. Ассортимент небольшой – репчатый лук, капуста, огурцы и смешная мелкая морковь, белая как редька. Помидоры мы сами выращиваем. Но сейчас весна, поэтомы огурцы и помидоры соленые в бочках, капуста квашеная, лук и морковь – то, что долежало до весны.

Помидоров прошлой осенью собрали много, даже сок пытались выжать. Сок был хороший, но я пытался сделать кетчуп. Добавил молотый чили, соль, мед, крахмал. Все равно получается острый томатный сок, а не кетчуп. И майонез не получается – горчицы не хватает. Котлеты мне даже без мясорубки сделали, из рубленого мяса. Булочку – совсем элементарно. Кольца лука и лист капусты. Картофель-фри сам жарил, а то пока объяснишь. Но без кетчупа, майонеза и кока-колы гамбургер выходит не полноценным. Это у меня приступ ностальгии был.

Так что питаются мои люди хорошо, даже слишком. Смотрю – многие раздобрели. Толстых еще нет, но у некоторых баб дело к этому идет. Мужики-то много работают. Тут надо будет тоже регулирование вводить. Баллы снимать за лишний вес, например.

Ладно, фигня это. Зато как у нас дети растут! Те подростки, что у нас уже несколько лет, так вымахали! У этой акселерации простые причины – когда у растущего организма вдоволь белка – он прет на всю генетику. Вот за это – ничего не жалко.

Так что у нас коллективный отпуск. Погода хорошая – когда солнце светит – почти лето. Только ветер еще холодный.

Но тут пришло сообщение от Метина. Оказывается, когда корветы обстреливали Костантиниэ, изображая ложную атаку, греки в городе подумали, что мы будем освобождать столицу от осман. И когда мы на следующий день штурмовали Румелихисар, в столице поднялся бунт.

Но султан еще с вечера вызвал все войска с окрестностей, опасаясь штурма, и бои с бунтовщиками были нешуточные. Тут еще пришло известие, что Румелихисар, как и Чанаккале, захвачены Родосскими рыцарями и войсками Таврии. И султан срочно собрался ехать вместе с гаремом в Эдирне. Но тут в столицу подошли еще войска, и стало ясно, что бунт будет подавлен. А к вечеру пришло известие, что захватчики оставили Румелихисар. Мехмед остался в столице, сотни бунтовщиков были убиты, сотни казнены на следующий день. Прибыли еще войска, и ситуация в столице стабилизировалась.

Но когда через несколько дней на восток опять прошел этот ужасный корабль с именем римского бога, султан уехал в Эдирне вместе с женами.

Вот так, для меня это был удачный тактический прием, а сотни православных греков погибли в борьбе за свободу. Подавать ложные надежды – это подло. Вот почему так!? Я хочу сделать как лучше, а людям от этого только хуже. Тут же от моего вмешательства возникла большая стратегическая проблема. Я сильно ослабил татар, и в результате Литва себя почувствовала безопаснее. Начинает примеряться к своему соседу – Руси. Скоро мелкие стычки на границе могут перерасти в завоевательные походы по русским княжествам. А ведь первое время татары были союзниками русскому царю, против Литвы 'дружили'.

И там не одна Литва. В Великое княжество Литовское еще Польша входит. Ясновельможные паны мечтают завоевать восточного соседа, не выбирая методов. Смутное время моей реальности это четко показало. А в эту эпоху они это делают еще и под флагом окатоличивания варваров-ортодоксов.

Сдерживая Османскую империю, я только подталкиваю панов к этому. И что мне теперь делать? Идти войной на Польшу? Так под раздачу попадут простые литвины – те же русские. Оставлять как есть – Руси придется очень туго. Поневоле вспомнишь слова Сэмюэля Джонсона про благие намерения.

Ладно, хватит страдать. Надо дело делать. Но и думать надо, прежде чем делаешь. Думать и делать.

Приближаемся к Босфору, связались с 'Гефестом' – они немного отстают от графика. Ну и мы скорость снизили, чтобы их потом не ждать. Мы лучше уголь сэкономим.

К точке встречи, около 'Спартака', подошли почти одновременно, в один день. Утром следующего дня выстроились в колонну и вошли в пролив. Повысили боеготовность – удвоили вахту сигнальщиков, пушкари сидят в башнях. Из надстроек все спустились в трюм, там стало очень тесно. Но на баржах никуда не спрячешься.

В проливе пустынно, только мелькают мелкие рыбацкие лодки. Фелюки есть, но они все у причалов, либо просто у берегов. Нефов нет совсем, галеры лежат на отмелях. Капитан 'Юпитера' говорил, что когда они тут воевали, больших нефов тоже не было. Куда они все делись?

Вот уже и Румелихисар. Хорошо тут они повоевали. На башнях черные полосы сажи указывают из каких бойниц шел дым. Но на крышах уже белеют свежие стропила – идет ремонт. Вот это уже нехорошо. Надо что-то придумать, чтобы османы не могли восстановить эти крепости.

Пока думал, подошли к Костантиниэ. Вот они. Вот за этими стенами только что и произошла бойня, восстание греков утопили в крови. Вот если бы у посольских была батарейная радиостанция, то мы бы ... А что бы мы сделали? Разбить ворота – легко, подавить пушки на стенах – тоже возможно. Их много, но они старые и не такие дальнобойные. Если бы мы вошли за стены утром, когда у султана было все на грани, тогда бы тысяча Родосских рыцарей легко сместила бы чашу весов. Плюс ещё наши два взвода стрелков – очень мощное оружие в городских боях. Вот только у них мало карабинов, а в этом случае карабин лучше винтовки – скорострельность рулит.

Но даже в этом случае нас и рыцарей слишком мало – не мы бы захватили Царь-град, а греки-бунтовщики. А у нас были бы жуткие потери, как и у всех других участников сражения. К этому штурму надо было готовиться целенаправленно, брать больше рыцарей и больше своих, с карабинами и ручными гранатами. Тогда бы успели взять под контроль периметр до подхода подкрепления османам. А сейчас сюда все прибывают войска, несмотря на то, что султан уехал в Эдирне. Кстати, странный поступок, с его стороны.

Ещё и руководство госпитальеров очень неохотно выполняет свои союзнические обязательства. Хотя тот командир группировки, Беранже, очень доволен походом, считает себя великим победителем осман. И очень ему 'Зевс' понравился. Капитан корвета Велислав теперь его лучший друг. А магистр зажал корабли для перевозки войск, хотя корабли у них были. Вот доберусь на Родос, задам вопросы.

Ещё залив Золотой Рог смущает, есть там ещё боевые корабли или нет? Вход в залив очень узкий, метров триста. Даже старые пушки перестреливают его поперёк, и пушек на стенах там много. И подавлять эти пушки не удобно, как раз из-за узости пролива. Наши корветы туда прорвутся, но дырок в надстройках им понаделают. Вон, 'Юпитеру' надстройку прострелили, изуродовали. Новый корабль был, не бит, не кра ... Тьфу! Жалко, в общем.

Можно корабли на причалах издалека расстрелять, но нужен корректировщик огня, и батарейная радиостанция, ратьером связь тут сложно организовать. Да и опасно – разведчика быстро обнаружат. Опять батарейная рация. Вот придем на Лампедузу – сам займусь радиолампами.

Но надо бы разведать – что там за флот в заливе стоит. Пошлю задание Метину и посольским, только это долго, оперативного канала связи нет. А то про крепости они много разузнали, а на причалы только глянуть надо было. Но вот опять не подумали. И что делать с Румелихисаром и другими крепостями? Сказал созвать военно-технический совет.

Совет собрался только в Мраморном море. Военные больше здесь, на 'Борее', а мастера на катамаранах. Привезти их на шлюпках не быстро.

– Так что нам делать с этими крепостями, чтобы османы их быстро не восстановили? Что у нас с фугасными боеприпасами? – начал я заседание.

– Фугасных 120-мм мин всего одиннадцать осталось, трехдюймовых ОФСов почти двести штук. Все что мельче, тут бесполезно? Я правильно понимаю? – ответил начштаба.

– Только жалко это все на каменюки тратить. Сюда бы те фугасы-кастрюли. Мы же опять можем к крепостям подойти, пока османы ошарашены. Больших войск я там что-то не заметил. Там что, шеддита совсем не осталось?

– Не, даже на одну штуку не наберётся – это химик голос подал

– А как быстро мы сможем развернуть производство?

– Для нитропроцессов нужны хорошие условия, помещение. Там же все очень опасное, сам же твердил – безопасность главнее всего. Поэтому и нитротолуола получаем понемногу.

– А шеддит?

– У хлоратов мокрый процесс, там ничего не взрывается, пока не высушишь и не смешаешь. Увеличить производство несложно, только работу низковольтных генераторов обеспечить. Из всех опасностей там только если кувшин какой разбить, или хлором травануться. Если мне генератор запустят, я со следующего дня могу получать два с половиной килограмма хлората натрия в сутки. И могу наращивать на всю мощность генераторов. Кувшины нужны, провода, и мелочь всякая.

– Но это до Лампедузы ждать. А на корабле не сможешь?

– Не, тут наоборот, на сквозняке надо, вдруг хлор попрет. На палубе надо, широкой. Но качка мешает. Только если на причале.

– Так уже Родос скоро, у нас там больших нефов несколько штук.

– На нефе машину с котлами запускать? Сгорит быстро. Надо палубу железом застилать. Даже на большом нефе тесно будет, с локомобилем на палубе. Вот если катамаран. На катамаране и качка меньше всего.

– Так у нас там две галеры стоит. Их как раз сейчас разгрузили – трофеи считают и делят. Там одна мавна совсем старая, она у нас баржей работала. Но ее отдали местным корабелам в ремонт.

– Много они там на ремонтируют. У них ни болтов, ни шурупов нет. Одни гвозди бронзовые. А про битум мягких марок они и не слышали даже – это плотник-корабел влез.

– Ну хоть законопатят, чтобы не текла. Всяко нам меньше работы будет. Сможем быстро из них катамаран сделать. Антип, тебе на химзаводе много этажей делать?

– Не, кувшины и амфоры тяжелые. На второй этаж их резона нет ставить. Навес только нужен, и стенка местами. Ну я нарисую.

– Мы же там все на время встанем? А то у меня мастера по обоим домам раскиданы – это корабел.

– Да, на несколько дней у Родоса встанем. Свежей провизии возьмем, нам там уже приготовили. Экипажи отдохнут. По каким домам, говоришь?

– Катамаран – долго говорить. Мы их домами называем. Морскими. И это. Очень хорошая это вещь. Вот придем на место – можно сразу работать, а не думать где жить, да по шатрам скитаться. Только комнаты-каюты бы чуть просторнее. Или по две комнаты на большую семью. Потому просим тебя, Командор, надо еще людям такие катамараны строить. Капитан, вон, рассказал, что мавны у осман по берегам лежат. Так люди смотрят сейчас по берегам, и все записывают. В Босфоре три штуки заметили, а в этом море их еще сколько будет!

– Хорошая идея. Будем строить. И галер у султана натаскаем. Тут двойная польза, этим мы ещё и осман боевого флота лишаем. Так быстро мы химикам платформу построим?

– Мы с людьми перейдем сейчас на 'Деметру', там досок много. И начнем фермы сбивать. Придем на остров, и если галеры в норме, на второй день будет платформа. Навес, стены, кочегарка – еще дня два, если все навалимся.

– Навалимся. Вон нас сколько. Еще молотков не хватит, гвозди колотить. А леса нам на новые дома хватит?

– То что с собой есть, хватит на два дома и на этот ... химзавод. А в Мавролако еще полно досок четвёртого сорта, для этих целей тоже пойдет.

– Скоро из Воронежа пришлют много леса, корабельного. Но пока напилят, пока высохнет. Еще месяца два.