Текст книги "Русская нефть. Последний передел"

Автор книги: Константин Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

3.4. «Газпром» + «Роснефть»?

Если в 2003 году основной интригой в газовой отрасли была борьба в треугольнике «Газпром» – «правительственные либералы» – независимые производители газа», то в 2004 году наиболее «сочной» темой стало сражение между кремлевскими кураторами газовой монополии. Именно в борьбе «петербургских юристов» (во главе с руководителем администрации президента Дмитрием Медведевым, также возглавляющим совет директоров «Газпрома») и «петербургских силовиков» (неформальным лидером которых является формальный заместитель Медведева Игорь Сечин, руководящий советом директоров «Роснефти») решалось будущее «Газпрома», а возможно, и всего нефтегазового комплекса «России».

Именно «силовики» стали локомотивом передела собственности в нефтегазовом комплексе России. Вначале им удалось получить контроль за крупнейшими государственными топливно-энергетическими компаниями («Газпром», «Роснефть» и «Зарубежнефть»), После этого они добились кураторства над «Сургутнефтегазом» и «ЛУКОЙЛом» и начали наступление на «ЮКОС». Основная задача «силовиков» – получить контроль над всеми ведущими нефтегазовыми компаниями, что позволило бы создать «зонтичную» корпорацию, в руках которой находилась бы практически вся добыча нефти и газа в стране. Именно они лоббировали укрупнение «Газпрома», добиваясь присоединения к нему нефтяных активов. Так что объявленное в сентябре 2004 года слияние «Газпрома» и «Роснефти» было вполне на руку «силовикам».

По этой причине объединение «Газпрома» и «Роснефти» вполне можно назвать реализацией давних стратегических планов «силовой» элиты. Тем более что предложения «силовиков» по доминированию госкомпаний в ТЭК вписываются в общую логику проводимых Путиным преобразований, нацеленных на укрепление позиций государства как в политике, так и в экономике.

Правда, существовала и другая версия слиянии двух госкомпаний. Она. основана на том, что Владимир Путин, с одной стороны, находится в сильной зависимости от «силовой» элиты. Но, с другой стороны, президент старается поддерживать баланс сил, пытаясь не допустить чрезмерного укрепления «силовиков». В частности, их конкуренты из числа «петербургских юристов» сохранили рычаги контроля над «Газпромом» – ведь именно Дмитрий Медведев является председателем совета директоров монополии. Да и председатель правления корпорации Алексей Миллер* который всегда считался с интересами «силовой» элиты, все же является скорее креатурой самого Путина, чем Сечина или Патрушева.

Так что нельзя исключать, что Путин опасается передавать «силовикам» полный контроль над российским ТЭКом – ведь это сделало бы их слишком влиятельной группировкой. На этом основании строится предположение, что укрепление позиций «Газпрома» было сделано по инициативе «петербургских юристов». Ходят упорные слухи о том, что решение о слиянии «Газпрома» и «Роснефти», объявленное 14 сентября на встрече Путина, Фрадкова и Миллера и формально инициированное премьер-министром, было принято накануне совершенно спонтанно на совещании Путина, Медведева и Миллера.

Сторонники такого подхода указывают на то, что Сечин в начале 2004 года сделал ставку не на «Газпром», а на «Роснефть». Летом Сечин возглавил ее совет директоро в, после чего был запущен скрытый процесс накачки «Роснефти» нефтяными ресурсами. В частности, речь идето многочисленных лицензиях на перспективные нефтяные поля вдоль предполагаемых экспортных маршрутов.

Лицензии сроком на один год получены на участки, расположенные на территории Туруханского района Красноярского края и прилегающие с юга к Ванкорскому месторождению: Западно-Лодочный, Восточно-Лодочный, Советский, Полярный, Нижнебайхский и Лебяжий, а также на участки недр на территории Усть-Енисейского района Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа вдоль трассы и к востоку от проектируемого маршрута нефтепровода «Ванкор – Диксон»: Байкаловский, Проточный, Песчаный и Самоедовский. Суммарные прогнозные ресурсы лицензионных участков предварительно оцениваются более чем в 700 млн. тонн (5 млрд. баррелей) нефти. Минимальная оценочная стоимость данных запасов превышает 5 млрд. долларов. В сценарии накачки «Роснефти» активами могло найтись место и предприятиям «ЮКОСа», и прежде всего «Юганскнефтегазу», что сделало бы «Роснефть» крупнейшей нефтяной компанией (НК) России с доказанными запасами нефти и газа свыше 20 млрд. баррелей нефтяного эквивалента. Ведь именно Сечин был основным куратором «дела «ЮКОСа» в АП и главным лоббистом радикального развития событий вокруг компании.

Указывается и на то, что решение по слиянию «Газпрома» и «Роснефти» подавалось как первый шаг либерализации рынка акций «Газпрома». В обмен на 100 % акций «Роснефти» государство должно было получить 10,7 % ценных бумаг «Газпрома», находящихся в собственности его «дочек», и тем самым сформировать контрольный пакет акций газовой монополии, после чего планируется отменить ограничения на торговлю ценными бумагами «Газпрома». Это в большей степени соответствует установкам «юристов» и «либералов», нежели «силовиков».

На первый взгляд, дальнейшее развитие событий подтверщает тот факт, что за слиянием компаний стоял прежде всего Медведев, к которому затем примкнул Миллер. Об этом вроде бы говорит и конфликт Миллера с Богданчиковым. Последний, в частности, направил 20 сентября письмо В.Путину, в котором был изложен свой план вхождения нефтекомпании в ОАО «Газпром». Он включал в себя пять основных пунктов:

• Необходима объективная оценка активов ОАО «НК «Роснефть» и пакета акций ОАО «Газпром», предполагаемых к выкупу.

• Нужно сохранить существующую в ОАО «НК «Роснефть» организационную структуру управления бизнес-процессами, которая доказала свою эффективность и сможет обеспечить дальнейшее преиумножение стоимости находящихся в собственности ОАО «НК «Роснефть» активов.

• Принимая во внимание участие ОАО «НК «Роснефть» в стратегических для государства проектах, необходимо внести изменения в уставные документы компании, предусмотрев в составе совета директоров большинство представителей государства.

• Целесообразно сохранение ОАО «НК «Роснефть» в списке стратегических предприятий (приватизация компании невозможна без ее исключения из этого списка).

• Нужно предусмотреть сохранение корпоративной марки (брэнда) ОАО «НК «Роснефть» как основы преемственности взятых на себя компанией обязательств и платформы для развития имеющихся активов.

Конфликт между Миллером и Богданчиковым действительно очевиден. Как ясно и категорическое нежелание Медведева согласиться с планами главы «Роснефти». Так, 28 сентября в перерыве заседания совета директоров «Газпрома» Медведев заявил специально вызванному журналисту РИА «Новости» (что само по себе является знаковым событием) о том, что «Газпромнефть», в которую должны войти нефтяные активы «Роснефти», станет дочерним обществом «Газпрома» и будет работать в соответствии с принятыми в компании процедурами корпоративного управления. Важной задачей глава АП назвал недопущение размывания активов, участвующих в сделке, как это уже случалось ранее в самом «Газпроме».

Медведев прозрачно намекнул на имеющиеся подозрения относительно вывода менеджментом активов из «Роснефти». Тем самым он заставил руководителя «Роснефти» защищаться и оправдываться, а также возложил на последнего ответственность за сохранность всех активов компании (в условиях неконсолидированности «Роснефти» возможности для размывания активов действительно существуют).

Чуть позже уже Миллер в ходе поездки в Ямбург буквально по пунктам отверг все предложения Богданчикова. По его словам, после присоединения «Роснефти» к «Газпрому» ее нефтяные активы примкнут к нефтяным активам «Газпрома», а газовые – к его газодобывающим активам. По завершении сделки совет директоров «Газпрома» останется неизменным, а «Роснефть» вообще лишится этого органа.

Однако у такой версии слишком много слабых сторон. Во-первых, решение о слиянии «Газпрома» и «Роснефти» не могло приниматься спонтанно. Наоборот, это было заранее подготовленной мерой. Просто озвучена она была в наиболее подходящий момент. После событий в Беслане исполнительная власть решилась на реализацию очень многих мер, лежавших «в заначке». Причем большинство из них не относились к теме борьбы с терроризмом. Но зато появилась отличная возможность для обоснования подобных действий. Кроме того, внимание СМИ было привлечено к реформированию политической системы, и на слияние двух госкомпаний обратили меньшее внимание. Показательно, что заявление о создании «Газпромнефти» прозвучало буквально на следующий день после знаменитого выступления президента Пугина 13 сентября, в котором он отменил прямые выборы губернаторов и ввел выборы в Думу только по партийным спискам. Разговоры же о необходимости либерализации рынка акций «Газпрома» и получения государством контрольного пакета в газовой корпорации могли служить лишь «дымовой завесой». Реальной же целью было начало создания единой государственной нефтегазовой суперкорпорации.

Во-вторых, именно «силовики» выступали идеологами усиления позиций государства в ТЭК и курса на единую нефтегазовую корпорацию, в то время как «юристы» пытались запустить в отрасли конкурентные механизмы. В-третьих, Пугин не решился бы «отнять» «Роснефть» у Сечина – это был бы слишком серьезный вызов для «силовиков», с которыми президент вряд ли рискнет рассориться. Ведь именно они обеспечивают функционирование специальных служб, что особенно актуально в период роста террористической активности. Показательно, что после бесланской трагедии ряд экспертов уверенно говорил об отставке Патрушева, – однако Путин даже не рассматривал такой возможности. В-четвертых, объединение «Газпрома» и «Роснефти» произошло накануне продажи активов «ЮКОСа» и стало прекрасным обоснованием для наращивания нефтяных активов компании. Именно после объединения госкомпаний были озвучены планы «Газпромнефти» по приобретению активов «ЮКОСа», а также возможному присоединению «Сибнефти» и «Сургутнефтегаза». Все это полностью соответствует планам «силовиков», но абсолютно противоречит намерениям «юристов» и «либералов».

Конфликт же между Богданчиковым и Миллером также вполне объясним. Руководители «Газпрома» и «Роснефти» сразу же начали борьбу за ресурсы и собственную роль в единой корпорации. Это является вполне нормальным аппаратным ходом. Но Сечин мог сознательно подогреть этот конфликт. Он понимает, что Медведев остается опасным конкурентом. И Сечину надо показать президенту Путину, что Медведев не справляется с ролью куратора «Газпрома». Борьба между главами «Газпрома» и «Роснефти» – лучшее тому доказательство. Ведь если председатель совета директоров супермонополии не может сгладить в ней внутренние противоречия, его нужно менять.

При таком развитии событий Сечин может занять пост председателя совета директоров укрупненного «Газпрома». Подобный расклад оставляет не у дел нынешнего председателя совета директоров монополии и формального начальника Сечина в АП Дмитрия Медведева. Но ему могли бы предложить аналогичную должность в другой компании, например, в РАО «ЕЭС России», что означало бы снижение уровня его политического влияния. Тем более что такой прецедент в новейшей российской истории уже был. В бытность руководителем АП Волошин занимал пост председателя совета директоров РАО, а его зам Дмитрий Медведев – председателя совета директоров «Газпрома».

Но пока борьба между «силовиками» и «юристами» еще не закончена, Об этом говорит и тот факт, что «Газпромнефть», в которую еще не включили «Роснефть», была продана накануне аукциона по «Юганскнефтегазу». А сама ЮНГ купила де-факто «Роснефть», Это было связано с юридическими рисками, которые возникали перед «Газпромом», и не должно повлиять на слияние нефтяных активов «Газпрома» и «Роснефти» – только теперь они, по всей видимости, будут объеденены в другой «дочке» – скажем, «Нефтьгазпром». Однако кадровые выводы вполне могут последовать. Скажем, Сечин может показать президенту Путину, что именно Медведев и Миллер не смогли квалифицированно провести объединение «Газпрома» и «Роснефти» и создали лишние проблемы при покупке «Юганскнефтегаза». Так что ситуация вокруг ЮНГ вполне может стать причиной серьезных кадровых решений в газовой монополии. Но общий курс на «распухание» газового концерна не изменится.

Медведев во все более ожесточенной борьбе с «силовиками» за право контролировать газовую корпорацию рассчитывает на поддержку «петербургских либералов», идейно близких к «юристам».

Исход конфликта может иметь и предвыборную подоплеку: группа, которая одержит победу, по-видимому, получит преимущественное право при определении преемника или изменении политического устройства страны к окончанию второго срока Путина.

Пока фаворитами все же выглядят «силовики», намеренные сделать ставку на усиление роли «Газпрома» в топливно-энергетическом комплексе. Об этом наглядно говорят события, происходившие в газовой отрасли с марта по сентябрь 2004 года. Все отчетливее проявляется курс на дальнейшую монополизацию газового бизнеса со стороны «Газпрома», а развитие независимой от концерна добычи «голубого топлива» все больше контролируется со стороны монополиста. Ситуация в частных нефтяных корпорациях, скорее всего, не позволит им реализовать амбиции по выходу на газовый рынок даже в неполном объеме.

3.5. Битва за Восточную Сибирь

Усиление «Газпрома» неизбежно приводит к его более активной экспансии в нефтяной бизнес. Это приведет к тому, что уже лояльные «силовикам» компании вынуждены будут становиться под «зонтик» газовой монополии, вливаясь в состав концерна, а другим предстоит находить способы сосуществования с монополией. Таким образом, перед нефтяными компаниями вырисовываются два базовых сценария: постепенная интеграция с «Газпромом» либо же определение размера «отступного» за возможность сохранить свою независимость.

Эти процессы уже апробируются в Восточной Сибири, которая в этой связи приобретает принципиальное значение для будущего нефтегазового комплекса. Причем не только из-за того, что здесь находятся еще не разработанные запасы нефти и газа. Но и потому, что именно под лозунгами необходимости разработки Восточной Сибири «Газпром» может получать активы лояльных компаний и отбирать месторождения у компаний, сопротивляющихся егб экспансии.

Восточная Сибирь – один из главных стратегических резервов углеводородов России, который до сих пор остается практически нетронутым. Суммарные извлекаемые запасы нефти восточносибирских месторождений по категории АВС1 составляют 595 млн. т и 735 млн. т по категории С2. К категории А относятся стопроцентно доказанные запасы; В – это запасы, на которых идет добыча, и они доказаны более чем на 90 %; С1 – запасы вокруг пробуренных разведочных скважин (имеются сведения о толщине и количестве нефтеносных пластов). Имеются еще запасы категории С2 – доказанные объемной геофизикой, но не подтвержденные разведочным бурением. В этом случае известно, что нефть на данном участке есть, но не ясна структура нефтеносного пласта, а потому нельзя подготовить проект ее эффективной добычи.

Нефть большинства месторождений Восточной Сибири характеризуется высокими товарными свойствами. Преобладают легкие малосернистые нефти (плотность – 0,87 г/куб. см, содержание серы – менее 0,5 %). По качеству она превосходит западносибирскую, но, в отличие от последней, требует подогрева для транспортировки. Согласно прогнозам, добыча нефти в регионе к 2010 году может вырасти до 50 млн. т нефти в год. Основные месторождения Восточной Сибири сконцентрированы в блоки: Ванкорский, Юрубченский, Юрубчено-Тохомская зона, Талаканский и Верхнечонский.

Не стоит забывать и о газовых месторождениях. Текущие запасы «голубого топлива» Восточной Сибири и Дальнего Востока по категориям АВС1 составляют 3,82 трлн. кубометров газа, по категории С2–2,97 трлн. кубометров. Перспективные ресурсы категории СЗ достигают 3,24 трлн. кубометров, а прогнозные запасы D1+D2 оцениваются в 36,6 трлн. кубометров. В то же время регион характеризуется практически полным отсутствием транспортной инфраструктуры и значительной удаленностью районов добычи друг от друга и от потенциальных рынков сбыта, что осложняет освоение нефтегазовых ресурсов и технологически, и финансово.

Если бы эти запасы попали в руки частных нефтяных компаний, то положение «Газпрома» в отрасли могло бы серьезно пошатнуться. Исходя из этой опасности «Газпром», не имеющий газовых месторождений в этой части страны, активно лоббировал вмешательство государства, вплоть до объявления госмонополии на ресурсы региона.

Не случайно на волне «дела «ЮКОСа» на высшем государственном уровне было одобрено создание консорциума для реализации программы комплексного освоения Восточной Сибири. Помимо «Газпрома» выполнять государственную задачу было предписано «Роснефти» и частному «Сургутнефтегазу», владелец которого Владимир Богданов предпочел взять на себя функцию финансовой базы госэкспансии в Восточную Сибирь.

Первоочередной задачей консорциума, прежде всего «Газпрома», стало блокирование реализации проекта разработки Ковыктинского месторождения в Иркутской области, которое осваивает компания «РУСИА Петролеум» (на 62 % принадлежит компании ТНК-ВР). Этот проект грозил разрушить экспортную монополию «Газпрома», затруднить ему выход на газовые рынки Китая и Южной Кореи. Он также мог продемонстрировать возможности частных компаний по разработке месторождения такого масштаба, как Ковыкта (его доказанные запасы составляют 1,9 трлн. кубометров, а проектная мощность добычи – 31 млрд. кубометров в год).

Статус координатора создания на востоке страны единой системы добычи и газоснабжения «Газпром» получил от правительства еще в 2002 году. Однако реального наполнения это звание не подразумевало, кроме права подготовить по поручению кабинета министров «Программу комплексного освоения нефтегазовых ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока». Она была написана к началу 2003 года, но затерялась в правительстве.

Тем не менее свои идеи относительно развития газовой отрасли в регионе «Газпром» успешно продвигал на политическом уровне. В частности, весной 2003 года главы госкомпаний «Газпрома» и «Роснефти» Миллер и Богданчиков написали письмо президенту, в котором предлагали «комплексный подход» к освоению месторождений Восточной Сибири путем организации прогосударственного консорциума. По мысли авторов, консорциум должен был получить права на разработку основных нефтегазовых месторождений: Ковыктинского, Верхнечонского, Чаяндинского и Талаканского. Первые два находились тогда у «РУСИА Петролеум», а последние – в нераспределенном фонде Министерства природных ресурсов. Владимир Путин наложил резолюцию правительству рассмотреть вопрос о целесообразности, но Кабинет министров это указание проигнорировал.

Тем не менее работа по дальнейшему обоснованию важности идеи продолжалась и дала свои плоды в конце 2003 года, когда был создан консорциум из «Газпрома», «Роснефти» и «Сургутнефтегаза». Появление «Сургутнефтегаза» в компании госструктур было связано с необходимостью обеспечить финансовую платформу для восточносибирской экспансии. Согласно программе, которую подготовил «Газпром», комплексное освоение только газовых ресурсов региона оценивается в 30 млрд. долларов. Это без учета крупных нефтяных полей.

24 декабря 2003 года главы компаний Алексей Миллер, Сергей Богданчиков и Владимир Богданов поставили свои подписи под соглашением о создании консорциума, который займется комплексным освоением углеводородных ресурсов Восточной Сибири и Якутии. Регион назван «территорией взаимных интересов», а консорциум – наиболее перспективной формой их отстаивания. Столь стремительно альянс появился только благодаря воле «силового» окружения президента, начавшего целенаправленно вытеснять частные нефтяные компании из региона.

Договоренность о совместных действиях по создан ию в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения была достигнута на трехсторонней встрече руководителей компаний 21 ноября 2003 года. Между этими двумя датами «Сургутнефтегаз» благодаря расположению к нему властей получил лицензию наТалаканское месторождение во временное пользование, а затем, по решению якутского суда, и в постоянное. Лицензия была фактически отобрана у компании «ЮКОС» – это стало одним из первых шагов в деле перераспределения активов компании Михаила Ходорковского. А ведь «ЮКОС» имел серьезные амбиции в этом направлении – в том числе и по строительству нефтепровода в Китай. Теперь этим планам не суждено сбыться.

«Петербургские силовики» открыто продемонстрировали поддержку консорциума и готовность способствовать всей административной мощью его продвижению к поставленным целям контроля над ресурсами региона. У «тройственного союза» оставалось лишь одно препятствие для выполнения «задачи-минимум» – установления государственного доминирования в регионе («задача-максимум» – комплексная программа освоения). Это планы конгломерата ТНК-ВР строить свой бизнес в Восточной Сибири.

Обозначив стратегические цели и задачи, сформировав консорциум и продемонстрировав безоговорочную поддержку собственной политики в Восточной Сибири со стороны «петербургских силовиков», «Газпром» перешел к решению главной тактической, но в то же время основополагающей задачи – вытеснению ТНК-ВР из ковыктинского проекта. В феврале 2004 года «Газпром» перешел в стремительное наступление: глава компании Миллер после очередной встречи с исполнительным директором по производству ТНК-ВР Вексельбергом жестко раскритиковал план освоения Ковыктинского месторождения. Позиция монополии заключалась в следующем:

• Обеспечение газом российских потребителей должно быть приоритетом развития ресурсной базы Восточной Сибири (в ТЭО ТНК-ВР данный принцип не нашел отражения, не учтены затраты на газификацию прилегающих к месторождению регионов, не рассматривается возможность развития газохимических производств на ресурсах месторождений Иркутской области). Согласно проекту ТНК-ВР потребители области должны получать с месторождения не более 4 млрд. кубометров в год, в то время как на экспорт предполагается направлять 30 млрд. кубометров.

• Нынешние операторы проекта до сих пор не смогли договориться об оптимальной цене поставок газа на экспорт. В этой связи внутренний рынок, где параметры изменения цен на газ в настоящее время достаточно точно определены «Энергетической стратегией России до 2020 года», является более привлекательным.

• По оценке «Газпрома», затраты на реализацию проекта будут значительно выше заявленных расходов (6 млрд. долл. на развитие добычи и 6 млрд. долл. на строительство газопровода по территории России). В качестве примера приводится необходимость утилизации гелия, который содержится в ковыктинском газе.

«Газпром» настаивал на схеме освоения Ковыктинского месторождения, изложенной в его комплексной программе:

• Первый этап. Промышленная добыча газа начинается в 2007 году, одновременно вводятся в эксплуатацию 540 км газопровода от месторождения до центров потребления газа в Иркутской области и конденсатопровод (220 км) для обеспечения сырьем Ангарского нефтехимического комплекса. Для выделения гелия из газа предусматривается строительство ГПЗ с максимальной мощностью 25 млрд. кубометров в год.

• Второй этап: 2007–2009 гг. Расширение Единой системы газоснабжения на Восток. Строительство магистрального газопровода от Иркутска до Проскоково на юге Кемеровской области протяженностью 1419 км. Излишки ковыктинского газа, не реализованные потребителям Восточной Сибири, с 2009 года будут направляться в ЕСГ. Тогда же в 2009 году начинается промышленная добыча на Чаяндинском месторождении (Якутия), которое и станет базовым для поставок газа на экспорт в Китай и Южную Корею. Лицензию на это месторождение консорциум должен получить от государства уже в этом году.

При реализации этой схемы «Газпром» блокирует разрушение собственной экспортной монополии и самостоятельно выходит на газовые рынки АТР. Однако монополия хотела бы большего – войти в состав участников Ковыктинского проекта.

Сейчас лицензия на Ковыкту находится под управлением компании «РУСИА Петролеум», контрольный пакет в которой принадлежит ТНК-ВР. «Газпром» давно заявлял о своем намерении стать участником Ковыктинского проекта, однако он намерен сделать это без серьезных денежных затрат.

До недавнего времени работы по подготовке месторождения к добыче газа «РУСИА Петролеум» вела за счет акционеров компании, которые инвестировали средства пропорционально долям в уставном капитале, выкупая дополнительные эмиссии акций.

Однако последняя такая операция была в начале лета заблокирована компанией Владимира Потанина. Стороны очень скупо комментировали причины разногласий между акционерами, однако и без того ясно, что «Интеррос» не хотел тратить даже 11 млн. долл. (столько он должен был заплатить за свою долю допэмиссии) на развитие Ковыктинского проекта, а размывания собственного пакета, который он в перспективе намерен продать с выгодой, допустить не намерен. Владимир Потанин еще год назад начал искать покупателей для своего пакета и не нашел только по причине высокой проблемное™ проекта и высокого интереса к нему со стороны газового монополиста – «Газпрома».

Потанин несколько раз ездил на прием к главе «Газпрома» Алексею Миллеру, чтобы из первых рук узнать о перспективах проекта в нынешнем виде (результаты переговоров стороны хранят в секрете). «Интеррос», по неофициальной информации, предлагал 200–250 млн. долларов за 25 % акций Ковыкты. Это была справедливая цена, учитывая, что общая стоимость проекта оценивается в 1 млрд. долларов. Но концерн не намерен покупать блокирующий пакет, поскольку хочет быть только контролирующим акционером в проекте. При этом «Газпром» не хочет тратить денег на вхождение в Ковыктинский проект.

Атака на Ковыкту ведется по нескольким направлениям.

• Шантаж отказом брать Ковыктинский газ в экспортную трубу («Газпром», как известно, обладает монополией на экспорт российского газа). Несмотря на уже достигнутую договоренность с ТНК-ВР о продаже Ковыктинского газа через «единый экспортный канал», ТНК-ВР до сих пор не подписала меморандум с «Газэкспортом» о том, что он является основным переговорщиком о цене и поставках газа с Ковыкты на экспорт,

• Заявления о неправильно выбранном потребителе для ковыктинского газа (от представителей «Газпрома» постоянно звучат предложения поставлять его то на внутренний рынок, то в Западную Европу)

• Заявления Минприроды о намерении отобрать лицензию на разработку Ковыктинского проекта (что наглядно доказывает готовность министра природных ресурсов Трутнева работать в тесной связке с «силовой» элитой). Юрий Трутнев полагает, что недропользователь нарушил условия лицензионного договора, просрочив начало разработки проекта.

• Шантаж Красноярскими проектами.

Последний пункт – «новинка» 2004 года. Суть его заключается в том, что «Газпром» намерен шантажировать ТНК-ВР обнаруженными огромными запасами газа в Красноярском крае. Об этом было сказано Вексельбергу на его последней встрече с Миллером.

21 сентября в центральном офисе ОАО «Газпром» состоялась рабочая встреча председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера и управляющего директора по производству и технологиям ТНК-ВР Виктора Вексельберга. Стороны рассмотрели вопросы, связанные с реализацией Программы создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи и транспортировки газа и перспективами освоения Ковыктинского месторождения. Алексей Миллер отметил, что «первоочередными проектами реализации Программы является освоение месторождений шельфа острова Сахалин. А также «проинформировал Виктора Вексельберга о ходе геологоразведочных работ «Газпрома» в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. В частности, о работе ОАО «Красноярскгазпром» по доразведке Берямбинского участка».

«Красноярскгазпром» – дочернее предприятие ОАО «Газпром» – владеет в Красноярском крае тремя лицензиями, одна из которых – на геологическое изучение недр (Берямбинский участок), и две – на разведку и добычу углеводородного сырья (Оморинский и Сабинский участки). Отсюда и последние заявления «Газпрома» о том, что Ковыкта ему вообще не интересна.

Интересно, что нефтяная компания «Роснефть» получила в Министерстве природных ресурсов РФ десять лицензий на право геологического изучения и разведки участков недр в Красноярском крае с целью поисков и оценки месторождений углеводородного сырья. Лицензии сроком на один год получены на участки, расположенные на территории Туруханского района Красноярского края и прилегающие с юга к Ванкорскому месторождению: Западно-Лодочный, Восточно-Лодочный, Советский, Полярный, Нижнебайхский и Лебяжии, а также на участки недр, находящиеся на территории Усть-Енисейского района Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа вдоль трассы и к востоку от проектируемого маршрута нефтепровода Ванкор – Диксон: Байкаловский, Проточный, Песчаный и Самоедовский. Суммарные прогнозные ресурсы лицензионных участков оцениваются предварительно более чем в 70О миллионов тонн нефти. Планируется, что транспортировка нефти с месторождений Ванкорского блока будет осуществляться по нефтепроводу до порта Диксон на побережье Северного Ледовитого океана. Трубопроводную магистраль протяженностью более 700 километров предстоит построить в ближайшие годы.

Думается, однако, что газовые запасы Красноярска сознательно преувеличиваются, чтобы сделать ТНК-ВР более сговорчивой. Тем более что низкая разведанность газового потенциала Восточной Сибири и Дальнего Востока (в целом 8,3 %) позволяет делать любые предположения о запасах. «Газпром» не может не интересоваться Ковыктой с ее газовыми запасами в 1,9трлн. кубометров. Тем более что в этот проект уже сделаны серьезные инвестиции, в то время как от геологоразведки Красноярских месторождений до ввода их в действие и поставок «голубого топлива» на рынок пройдет не менее 5–7 лет, а сам процесс потребует многомиллиардных инвестиций. Так что реально новые запасы «Газпрома» выглядят слабыми конкурентами для Ковыкты, уже практически готовой к промышленной добыче.

Можно предположить, что ТНК-ВР вполне может расстаться с Ковыктой, обменяв ее на спокойное участие ВР в Сахалинских проектах. О сдаче позиций говорит и заявление главы ТНК-ВР Роберта Дадли в авторитетном британском издании Financial Times о готовности стать младшим партнером «Газпрома» в рамках освоения Восточной Сибири. Правда, пока ТНК-ВР хочет сохранить мажоритарный пакет в Ковыкте, но вряд ли эта задача будет решена.