Текст книги "Русская нефть. Последний передел"

Автор книги: Константин Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Таким образом, Восточная Сибирь становится зоной влияния «силовых» компаний. Именно «силовики» и будут определять маршруты экспорта нефти и газа из Восточной Сибири. Так что теперь можно относительно точно спрогнозировать маршрут нефтяной и газовой трубы.

И в том и в другом случае конкурировали два маршрута экспорта углеводородных ресурсов: в Находку и в Китай. Одно время китайские проекты были явными фаворитами. Но теперь ситуация принципиально изменилась: «ЮКОС» находится на грани банкротства. А ТНК-ВР держит отчаянную оборону в борьбе с «Газпромом».

Нефтяной проект в Находку устраивает «Роснефть» и «Сургутнефтегаз», а газовый маршрут на берег Тихого океана – «Газпром». Задачи две – связать их с Сахалинскими проектами и использовать конкуренцию между Китаем, Корей и Японией для повышения цены на топливо. Это станет хорошим лекарством для борьбы с «турецким синдромом» – строительство «Голубого потока» для монопотребителя привело к огромным сложностям для «Газпрома». А ведь китайцы известны как еще более жесткие переговорщики.

Правда, пока Китай выступает в качестве союзника «Газпрома» в борьбе с ТНК-ВР за Ковыкту. Так, в октябре с. г. «Газпром» подписал с китайской CNPC соглашение о сотрудничестве, которое фактически означает смену переговорщика по поводу контракта на продажу «голубого топлива» в Китай. В итоге переговоры между ТНК-ВР и потребителями прекратились; кроме того, очевидно, что ТЗО, подготовленное компанией «РУСИА Петролеум», не получит одобрения правительства.

Китай рассчитывает, что «Газпром», получив контроль над Ковыктой, все равно пустит экспортную трубу в «Поднебесную». Китай вместе с ТНК-ВР активно используют прогнозы о «захлопывающемся окне возможностей». Они уверяют, что если строительство трубопровода в Китай не будет начато в 2007–2008 гг., то тогда уже к 2009–2010 гг. Китай может сделать ставку на СПГ и потребности в трубопроводном газе из Восточной Сибири у него исчезнут.

Однако пока такие доводы не приносят особых результатов. С одной стороны, «Газпром» готов сделать ставку на экспорт сжиженного газа – транспортировку с восточносибирских месторождений, смешение его в Находке с сахалинским, сжижение и экспорт морским путем на рынки Японии, Китая, Кореи и западное побережье США. С другой – он оперирует прогнозами, согласно которым реальная потребность в данном газе возникнет у Пекина только к 2012 году, когда внутренние запасы в западных провинциях Поднебесной не смогут удовлетворять потребности бурно растущей экономики. Тогда вероятна ситуация крайне неудовлетворенного спроса на газ (как сейчас – на нефть), когда китайские потребители будут скупать все излишки предложения «голубого топлива» на мировом рынке.

Пока «битва за Ковыкту» не окончена, «силовой» консорциум начал работать над ТЭО проекта создания единой системы газоснабжения в восточной части России, которая объединит и шельфовые ресурсы (за исключением «Сахалина-2», уже реализуемого в рамках соглашения о разделе продукции). Участники консорциума решили, что основой единой системы газоснабжения в данной части страны станет строящийся в рамках федеральной целевой программы газопровод «Сахалин – Комсомольск-на-Амуре – Хабаровск». По их мнению, это позволит объединить ресурсы сахалинских проектов и перспективных проектов в Иркутской области, Якутии и Красноярском крае для полноценного снабжения газом восточных регионов РФ и выхода на рынки государств АТР.

Данный газопровод начали строить несколько лет назад в рамках программы газификации Хабаровского края, а основным локомотивом выступал местный губернатор Виктор Ишаев. Пропускная способность газопровода запланирована на уровне 4,5 млрд. кубометров, стоимость – 11,5 млрд. руб. К концу текущего года планируется построить 270 км трубы (из 502 км). Изначально предполагалось, что в него будет поступать часть газа с «Сахалина-1» и «Сахалина-2», которые реализуются в рамках СРП. Однако топливо со второго проекта на материк не попадет.

На сегодняшний день «Сахалин-2» предусматривает реализацию только сжиженного газа и нефти. Компания-оператор Sakhalin Energy, которую контролирует англо-голландская нефтегазовая корпорация Royal Dutch/Shell, уже заключила долгосрочные контракты на поставку 3,3 млн. тонн СПГ в год при мощности завода, строящегося в рамках проекта, в 9,6 млн. тонн в год. До конца года, по всей видимости, она подпишет договоры на оставшиеся объемы с корейской KOGAS и с американскими операторами терминалов по регазификации СПГ на западном побережье США и Мексики. Сейчас «Газпром» ведет активные переговоры с Shell о вхождении в проект, что было бы логично в связи приходом концерна в сахалинские проекты. Российская компания предлагает Shell участие в Штокмановском проекте и в освоении валанжинских залежей Заполярного месторождения в обмен на долю в «Сахалине-2». Однако сложность в том, что «Газпром» рассчитывает получить функции экспортера сахалинского газа под свой контроль, что для Shell неприемлемо.

По всей видимости, концерн попытается самостоятельно развивать проект строительства этого газопровода. Основной идеей его постройки будет приоритет российских потребителей газа, газификации Приморья и Хабаровского края, однако реальных целей две – политическая и экономическая. Первая заключается в желании продемонстрировать акционерам Ковыкты возможность создания системы не вокруг их проекта, а на объединенной газопроводом базе сахалинских и Чаяндинского газонефтяного месторождения в Якутии, которое пока находится в нераспределенном фонде недр (но, скорее всего, достанется «Газпрому»). У слияния двух ресурсных баз есть и экономическая подоплека. Запасы более дешевого сахалинского «голубого топлива» невелики, в то время как доказанные месторождения очень дорогого (около 60 долл. за тыс. кубометров на скважине) газа на Чаянде оцениваются в 1,2 трлн. кубометров. Объединение этих объемов позволит обеспечить долгосрочную ресурсную базу для экспорта газа в страны АТР с приемлемой себестоимостью.

В принципе создание единой системы газоснабжения – рациональное решение в свете необходимости страховки экспортных рисков, безопасности поставок «голубого топлива» и интеграции регионов. Однако для организации аналогичной системы в европейской части страны понадобилась мощь всей мобилизационной экономики Советского Союза, и даже «Газпрому» вряд ли удастся решить задачу такого масштаба – тем более, в условиях рынка и подотчетности концерна своим акционерам. Создаваемый консорциум в альянсе с ТНК-ВР теоретически способен осилить эту задачу. Решение ее силами одного «Газпрома» практически невозможно.

К тому же расчетные объемы инвестиций, необходимых для реализации амбициозной программы комплексного освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока, неизменно растут. Если год назад менеджмент «Газпрома» оценивал их в 30 млрд. долларов втечение 20 лет, то уже накануне последнего годового собрания акционеров сумма увеличилась производственным зампредом «Газпрома» Александром Ананенковым в полтора раза – до 40–45 млрд. долларов.

Необходимо первоочередное создание «с нуля» газотранспортной инфраструктуры, которая потребует до 60 % всех средств в первые 5–7 лет реализации программы. Учитывая огромные потребности «Газпрома» в средствах на поддержание добычи «голубого топлива» в Западной Сибири (на основных своих месторождениях), освоение ресурсов полуострова Ямал, поддержание и развитие газотранспортной системы, закрепление на европейских розничных рынках и т. д., аккумулировать такие деньги будет довольно сложно.

В то. же время Восточная Сибирь признана руководством страны зоной повышенного внимания, поскольку существует высокая опасность экономической, а вслед за ней и политической дезинтеграции с остальной частью федерации. Следовательно, создание транспортной (в том числе трубопроводной) инфраструктуры и активное вовлечение регионов в экономическую жизнь России является одним из приоритетов госполитики. Проводником данной линии должен стать консорциум из двух государственных компаний – «Газпрома» и «Роснефти», а также максимально лояльного к ним «Сургутнефтегаза». После решения о слиянии «Газпрома» и «Роснефти» кооперация в рамках освоения Восточной Сибири несколько застопорилась из-за конфликта между Миллером и Богданчиковым. Однако именно Восточная Сибирь должна стать тем регионом, где родится единая нефтегазовая корпорация. Поэтому сотрудничество в рамках консорциума «Газпрома», «Роснефти» и «Сургутнефтегаза» будет продолжено.

«Тройственный союз» «Газпрома», «Роснефти» и «Сургутнефтегаза» с целью освоения Восточной Сибири стал прообразом будущей государственной супермонополии. Уже объявлено о слиянии «Газпрома» и «Роснефти». И хотя процесс слияния проходит непросто, тенденция налицо. В результате может произойти радикальная перекройка российской нефтегазовой карты. В ТЭКе появится государственный суперконцерн, конкурировать с которым будут лишь западные транснациональные корпорации, работающие в России. Практически все действующие игроки в отрасли могут оказаться втянутыми в масштабный процесс слияний и поглощений, спровоцированных «силовой» элитой. В перспективе это должно привести к новым боям между «силовиками» и «либералами». Ведь появление одного крупного игрока в нефтегазовом комплексе противоречит либеральному курсу на повышение конкуренции в экономике. В тоже время снижение доли НГК в структуре валового внутреннего продукта (к нему стремятся «либералы») вряд ли устроит «силовиков», которые будут занимать все более серьезные позиции в ТЭКе.

ГЛАВА 4
ГЛОБАЛЬНЫЙ ПЕРЕДЕЛ: БОРЬБА ЗА МИРОВЫЕ РЫНКИ ЭНЕРГОРЕСУРСОВ И НОВЫЕ МАРШРУТЫ ИХ ПОСТАВКИ

Борьба в российском нефтегазовом комплексе развивается на фоне обострившейся конкуренции на мировом рынке углеводородного сырья. Нефть и газ становятся все более востребованными и значимыми ресурсами. Их стоимость продолжает увеличиваться, а часто звучащие прогнозы о скором обвале этого рынка раз за разом проваливаются. Это означает, что схватка за российский нефтегазовый комплекс вписывается в общемировую тенденцию войны за новые перспективные месторождения и рынки сбыта. С одной стороны, иностранные компании все более активно проникают в Россию, понимая, насколько перспективна наша страна с точки зрения добычи «черного золота» и «голубого топлива». В результате они становятся прямыми конкурентами российских концернов и стоящих за ними политических игроков. С другой – российские компании намерены стать полноценными транснациональными корпорациями, обладая весьма значительной собственностью за рубежом. По мере роста присутствия государства в ТЭКе стратегия расширения присутствия в других странах становится одной из доминирующих при планировании действий российских корпораций за рубежом. Так что эти две тенденции оказывают весьма серьезное влияние на будущее отечественного нефтегазового комплекса.

Вопрос об участии иностранного капитала в российских нефтегазовых проектах в последнее время один из наиболее острых. После сделки по слиянию ТНК и ВР очень много говорилось о начале массового прихода ведущих нефтегазовых корпораций в отрасль. Однако этого так и не произошло. «Дело «ЮКОСа» и последовавшая за ним атака на ТНК-ВР вызвали настороженную реакцию западных компаний. Тем более что и в налоговой сфере произошли некоторые неприятные для них новации. Так, по сути, был ликвидирован режим Соглашений о разделе продукции, на который иностранцы возлагали особые надежды. Да и вообще налоговый режим для нефтегаза стал в России более жестким.

Иностранные компании не могут не считаться с растущими политическими рисками в НГК России. Эти риски, прежде всего, связаны с повышенной активностью компаний, близких к «силовикам». Однако, по большому счету, особой альтернативы у иностранных инвесторов просто нет. Спрос на мировом рынке нефти постоянно растет. Уже преодолен «психологический барьер» в 50 долл. за баррель. Все больше нефти потребляют динамичные экономики Индии и особенно Китая. Вновь начался экономический рост в США – стране с самой энергоемкой мировой экономикой. В совокупности с политической нестабильностью на Дальнем Востоке это вполне естественно толкает цены на нефть вверх, что не может не беспокоить основных покупателей. Их задача – диверсифицировать поставки нефти, а также обеспечить поступление новой свободной нефти на мировой рынок. И обе они нерешаемы без российского участия.

Перспективы резкого роста нефтедобычи в странах Персидского залива довольно сомнительны. С одной стороны, себестоимость добычи нефти в этом регионе весьма невелика, есть и разведанные перспективные запасы. С другой, Саудовская Аравик и другие страны закрыты от иностранных инвестиций в нефтяной сектор. Западу остается надеяться только на пересмотр этих условий. Однако в ближайшей перспективе этого не произойдет. Кроме того, политическую опасность ориентации на одного поставщика нефти показал в свое время нефтяной кризис начала 70-х годов прошлого века.

Месторождения, географически близкие к США и Европе, уже находятся в стадии исчерпания своих возможностей. Так, в середине мая 2003 года Норвегия заявила, что исчерпала весь потенциал для поставок дополнительных объемов нефти на рынок.

Конечно, есть проекты и в других регионах мира – например, в Африке. Однако они не в состоянии существенно изменить ситуацию на рынке. В то время как Россия в 2003 году вышла на второе место в мире по объему экспорта нефти. Поэтому в создавшейся ситуации именно Россия может выступить в качестве главного «спасителя» Западной Европы, Юго-Восточной Азии и США от чрезмерно высоких цен на нефть, стать своего рода «противовесом» ОПЕК.

Перспективные запасы нефти и газа в России весьма велики. Для отечественной сырьевой корпорации является нормой показатель обеспеченности добычи на 20-летний период, в то время как признанные мировые нефтяные гиганты, зачастую, не могут похвастаться и 10-летним фондом гарантированной добычи.

Российские месторождения относительно близки как к европейским рынкам, так и к рынкам Юго-Восточной Азии. Большое количество новых трубопроводных проектов должно позволить нарастить экспорт нефти и газа. Однако конкуренция за российское углеводородное сырье растет и отражается, в частности, на борьбе за новые маршруты трубопроводов. Причем эта борьба идет как между элитными группировками и нефтяными компаниями в самой России, так и за ее пределами. В мире идет процесс глобального передела рынка энергоносителей, и Россия является одним из главных участников этого передела. Поэтому «тектонические сдвиги» в отечественном НГК, начавшиеся вскоре после прихода к власти Владимира Пугина, были во многом неизбежны. Другое дело, что направление этих «сдвигов» могло быть самым различным. И до сих пор сохраняется эта многовариантность развития российского НГК, хотя контуры будущих энергетических «Эверестов» уже вполне различимы.

4.1. Провал экспансии на Запад

В российском НГК «схлестнулись» две противоположные тенденции. С одной стороны, российские нефтяные компании заявляли об амбициозных планах скупки активов в других странах, что позволило бы им перерасти региональный уровень и встать вровень с ведущими нефтегазовыми гигантами. С другой – крупнейшие мировые корпорации активно разрабатывали планы покупки российских нефтяных компаний, что привело бы к встраиванию российских нефтяников в уже существующие транснациональные концерны. Однако «бросок на Запад» российским нефтяникам осуществить не удалось. В свою очередь, аппетиты иностранцев также были существенно ограниченны на фоне начавшегося преследования «ЮКОСа» – крупнейшей российской компании, которую ее владельцы готовили к продаже западным корпорациям.

К началу 2003 года нефтегазовый комплекс России подошел с радужными оценками перспектив своего развития. Существенный рост показателей, включающий такие области, как добыча, переработка и транспортировка сырья, а также концентрирование финансовой прибыли компаний, позволяли рассчитывать на скорое и активное продвижение российских компаний на мировые рынки. Ведущие нефтяные и газовые концерны России не скрывали, что аккумулированные финансовые резервы могут быть направлены ими на поглощение зарубежных производителей и поставщиков углеводородного сырья.

Амбициозные проекты российских сырьевиков включали в себя широкую экспансию на территорию Восточной и Западной Европы, продвижение на Ближний Восток, а также получение контроля над «слаборазвитыми», сточки зрения российских сырьевиков, топливными отраслями бывших союзных республик. Так, НК «ЛУКОЙЛ» проявляла серьезную заинтересованность в польских нефтеперерабатывающих активах, «ЮКОС» работал над оформлением своих интересов на Балканах, «Роснефть» и ТНК ставили себе задачи по «захвату» нефтегазовой отрасли Турции, не говоря уже о сверхамбициозных планах «Газпрома», готового к активному расширению своего присутствия на прилегающих к России территориях.

По сути, речь шла о реализации давней мечты российских концернов – превращении в полноценные транснациональные корпорации, ведущие добычу и переработку нефти не только на территории России, но и в других регионах мира.

Однако этим планам не дано было осуществиться. Первой серьезной неудачей стал провал «ЛУКОЙЛа» в борьбе за польский нефтеперерабатывающий холдинг Rafineria Gdanska. За пакет акций завода он боролся с 2001 года, но все усилия «ЛУКОЙЛа» по созданию консорциума при покупке Rafineria Gdanska остались тщетными. Польские власти отказались от приватизации RG после того, как Польша получила под контроль своих вооруженных сил север Ирака. Таким образом, польские нефтекомпании получили возможность перерабатывать иракскую нефть для рынков Европы, которая наложилась на откровенную неприязнь некоторых слоев политического сообщества страны к расширению участия России в экономической жизни Польши. В то же время необходимо учитывать и тот; фактор, что вступление Польши в ЕС вынуждает страну к обязательному расчленению нефтеперерабатывающих активов, которые де-факто имеют вид монополии. Позиция польских властей свидетельствовала о том, что политические соображения для них важнее, нежели экономическая выгода от продажи части мощностей PKN Orlen (бывшая RG) российской компании.

Неудачи преследовали «ЛУКОЙЛ» и на других направлениях. Так, компания не раз заявляла об интересе к румынской Petrom, но потом отказалась от ее покупки. Причем это произошло после шумных публичных заявлений Вагита Алекперова о намерении провести агрессивную скупку активов на Юге и Востоке Европы.

Слабым утешением для «ЛУКОЙЛа» стало успешное продвижение на сербский рынок, где в августе 2003 года концерн сумел победить в тендере на приобретение контрольного пакета акций второго по величине владельца сети АЗС и нефтебаз страны – компании Beopetrol. Но этот актив заметно уступает в ценности RG.

Ситуация с «ЛУКОЙЛом» впервые показала шаткость внешнеполитической линии России на поддержку экспансии нефтегазовых компаний в зарубежные страны. За счет усиления позиций наших нефтегазовых компаний за рубежом формируются новые рычаги влияния РФ на соседей. Но страны Европы, особенно Восточной, долгое время входившей в зону влияния СССР, а теперь вступающей в Европейский союз, с опаской относятся к подобным предложениям.

Вслед за рядом провалов «ЛУКОЙЛа» последовала череда неудач на других направлениях «российской экспансии». Крупнейшие компании России отказались отучастия в приватизации лидирующей нефтеперерабатывающей структуры Турции – Tupras. Причем официальные представители российских нефтяников не раз заявляли о перспективности вложения средств в данный актив. Особенно активно вела себя ТНК-ВР, которая заявляла о грядущих приобретениях не только в Турции, но и в Румынии, Греции, Польше. Ни одно из них так и не было сделано. Правда, в конце 2003 года возник новый проект. Акционер ТНК-ВР – «Альфа-групп» – заявила о намерении купить доли в четырех германских нефтеперерабатывающих заводах, принадлежащих венесуэльской компании PdVSA. Общая мощность заводов составляет около 50 млн. тонн, доля же «Альфа-групп» – порядка 12–13 млн. Эти заводы затем могут быть встроены в структуру ТНК-В Р.

Неудачи на внешнем направлении постигли и другие компании. Так, «Роснефть» в последний момент отказалась от участия в приватизационном конкурсе на покупку 25 % плюс одна акция хорватской государственной нефтяной компании INA, контролирующей участок нефтепровода между портом Омишаль и нефтепроводом «Дружба». Российская госкомпания рассчитывала получить от правительства Хорватии гарантии на опцион, позволяющий стратегическому инвестору довести пакет акций в акционерном капитале INA до контрольного, однако хорватские чиновники посчитали это требование излишним.

В течение 2003 года несколько серьезнейших ударов от иностранных партнеров получил «Газпром»: срыв договоренностей о поставках газа по системе «Голубой поток» со стороны Турции на фоне активного продвижения на турецкий рынок сторонников реализации проекта «Баку-Тбилиси– Джей-хан»; торпедирование переговорного процесса по созданию международного газотранспортного консорциума на Украине; отказ правительства Белоруссии от перспектив содействия планам монополии по продвижению в газотранспортную отрасль страны и т. д.

Апофеозом неудач «Газпрома» стал отказ германского концерна E.ON от продажи российскому партнеру пакета акций восточногерманского газового трейдера Verbundnetzgas. Продажа акций восточногерманского газового оператора Verbundnetzgas была одним из условий Минэкономики Германии при поглощении E.ON газового концерна Ruhrgas. Причем H3 42%VNG, находящихся в собственности объединяемых компаний, 10 % необходимо было продать местным муниципальным коммунальным газораспределительным компаниям. Основными покупателями остальных бумаг считались «Газпром» в партнерстве с немецким Wintershall и французская Gaz de France. Тем не менее E.ON выбрала северогерманскую энергетическую компанию EWE. В случае покупки VNG «Газпромом» или Gaz de France промышленность немецких провинций этого региона попадала бы в зависимость крупной газовой компании, способной диктовать свои условия поставок газа, что и было конечной целью российской газовой монополии. Однако, несмотря на давние связи «Газпрома» в Германии, последний не смог добиться успеха, что стимулировало очередной всплеск дискуссии о неэффективности стратегии экспансии концерна на западные рынки.