Текст книги "Русская нефть. Последний передел"

Автор книги: Константин Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

И хотя на территории России решение суда в Хьюстоне не действует, риски международных судов с «Газпромом» были довольно высоки. Не случайно западные банки прямо накануне аукциона отказались давать «Газпрому» кредит для приобретения ЮНГ. В этой ситуации было проще переложить судебные риски на спешно созданную «Байкалфи-нансгрупп». Поэтому «Газпромнефть» была продана за два дня до аукциона. Эта дочерняя компания была создана для слияния «Роснефти» и нефтяных активов «Газпрома». Именно в нее и должен был войти ЮНГ. Решение американского суда заставило сменить тактику, но не стратегию. В итоге «Роснефть» так и не вошла в «Газпромнефть», последняя была спешно продана. После этого 19 декабря «Юганскнефтегаз» купил «Байкалфинансгрупп». А уже 22 декабря «Роснефть» заявила о покупке «Байкалфинансгрупп». Нельзя исключать, что это был совместный проект «Роснефти» и «Сургутнефтегаза». Ведь, по различным оценкам, у компании давно было отложено на крупные покупки от 6 до 8 млрд. долларов, что почти совпадает с уплаченной за ЮНГ суммой в 9,3 млрд. долларов. Но в любом случае покупка «Юганскнефтегаза» прошла при прямом участии «петербургских силовиков», которые, по неофициальным данным, контролируют «Роснефть» и менеджмент «Сургутнефтегаза» вместе с его экспортом через систему крупных петербургских трейдеров. Последние, опять же по неафишируемым сведениям, являются акционерами «Сургутнефтегаза».

Стратегически же финал «дела «ЮКОСа» показал, что сценарий создания в стране крупной государственной «зонтичной» компании начинает реализовываться. «Петербургские силовики» начали возврат активов в нефтегазе под контроль государства, рассчитывая распоряжаться ими по своему усмотрению.

Таким образом, конец 2004 года означал и развязку в «деле ЮКОСа». Инициаторы этого сражения – «петербургские силовики» – весьма близки к достижению своей цели. Поражение компании в войне с «силовиками» – дело решенное. «ЮКОС» в прежнем виде уже не будет существовать. Ходорковский будет «раскулачен», и на «повестке дня» остро встанет вопрос: «Кто следующий?»

2.7. Кто следующий?

Аппетиты «силовиков» вряд ли ограничатся одним «ЮКОСом». Другие крупные сырьевые корпорации, которые отказались сотрудничать с «силовиками», также находятся под ударом. Тем более что за них некому заступиться из политической элиты. Они лишились нескольких очень важных фигур, лоббировавших их интересы во властных структурах. «Изгнаны из рая» бывший премьер Михаил Касьянов и бывший глава президентской администрации Александр Волошин. А либерально настроенные политики, такие, например, как министр финансов Алексей Кудрин предпочитают с «силовиками» не связываться. Не случайно Кудрин весьма энергично поддержал их борьбу с «ЮКОСом».

Обреченность «олигархов» ельцинской поры наглядно показывает и развитие диалога между бизнесом и властью. «Олигархи» постоянно бомбардируют Кремль своими предложениями о том, чтобы тот огласил размер отступного. По сути, бизнес предлагает исполнительной власти сделку, ожидая, что она назовет цену, которую нужно заплатить за «ошибки прошлого». Но взамен бизнес просит сохранить его собственность. Он готов быть и социально ответственным, и увеличить размер налоговых отчислений, но хочет получить гарантии собственной безопасности и неприкосновенности своих имущественных владений. Уже даже создаются клубы социально ответственных бизнесменов – например, «Форум доноров», куда входят благотворительные фонды крупных сырьевых концернов.

Но, по всей видимости, такая сделка не устроит «силовую» элиту. Как говорил один литературный герой, торг здесь не уместен, «Силовики» не хотят брать кусочек в ситуации, когда могут забрать все.

На прицеле могут оказаться такие нелояльные «силовикам» компании, как «Альфа-групп», СУАЛ, «Русский алюминий», «Интеррос», группа «Система» и другие предприятия, тесно связанные с московским правительством. Также трудные времена могут настать и для недружественных менеджеров государственных структур типа председателя правления РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса.

Особо следует отметить две корпорации – «Сибнефть» и ТНК-ВР. Владельца первой Романа Абрамовича нельзя назвать «другом «силовиков». Но, по всей видимости, он одним из первых понял меняющуюся в России политическую конъюнктуру. Он энергично стал продавать российские активы. Скорее всего в ближайшее время он по сходной цене реализует оставшуюся в России собственность. Причем «правильному» покупателю и по «правильной цене» – т. е. условия сделки будут определять «силовики».

А вот российские владельцы ТНК нашли себе не вполне удачных, сточки зрения «петербургских силовиков», компаньонов. Сделка с ВР вызвала раздражение «силовиков» – с западным бизнесом проводить политику выкручивания рук сложнее. Поэтому полный отъем собственности у ТНК-ВР вряд ли возможен. Но расплатиться за «прошлые грехи» своих российских партнеров западным нефтяникам, возможно, придется. Ценой может стать, например, допуск «Газпрома» в Ковыктинское месторождение – нефтегазовую «жемчужину» Восточной Сибири.

Кризисные явления на банковском рынке также стали прямым свидетельством активизации экспансии группировки «петербургских силовиков» в экономическом пространстве. «Банковский кризис» стал частью нового проекта по перераспределению активов. Об этом свидетельствует покупка «Гута-банка» «Внешторгбанком». «Гута» ценна, прежде всего, своими машиностроительными и шоколадными активами. Проблемы возникли и у «Альфа-банка». Ау группы «Альфа» активы гораздо более серьезные. Пока, правда, удар прошел по касательной. Но, думается, «силовики» могли испугаться, что кризис начал выходить из-под контроля. Вкладчики стали забирать деньги из всех банков, что могло привести к парализации всей кредитной системы и экономики в целом. Поэтому ситуацию отыграли назад– но это вовсе не означает, что «силовики» успокоились. Скорее речь идет о временной паузе.

Крупные бизнесмены пока пытаются выжить в одиночку. Однако они уже понимают, что часть собственности лучше продать иностранцам, пока не поздно. Некоторые решили последовать по дорожке, проторенной владельцами ТНК. «Олигархи» в итоге получают «живые» деньги, а «горячая» собственность передается зарубежным компаниям. Так, «Интеррос» заявило продаже своих машиностроительных активов – компании «Силовые машины» – немецкому Siemens. А российские совладельцы ТНК-ВР просили английских партнеров ускорить выплату денег за переданные в новую компанию акции ТНК. В СМИ появилась информация о почти завершившейся сделке по продаже «Русским алюминием» Самарского и Белокалитвинского заводов американской компании Alcoa. Поползли слухи, что Alcoa будет продана часть акций самого «Русского алюминия». Глава «Русала» Олег Дерипаска также продал 50 % компании «Уральская сталь».

Полученные деньги активно вкладываются в зарубежную собственность. Вовсе не случайно в последнее время можно услышать о новых зарубежных приобретениях российского бизнеса. Так, весной «Норильский никель» купил у компании Anglo American Plc за 1,16 млрд $. 20 % акций южно-африканской золотодобывающей компании Gold Fields. Приобретение «Норникеля» в несколько раз превысило зарубежные вложения, когда-либо сделанные российским бизнесом. «Русал» в этом году планирует купить нигерийскую алюминиевую компанию Alscon. Помимо покупки активов в Нигерии «Русал» проявляет интерес и к Венесуэле. Компания в настоящее время ведет переговоры об участии в строительстве в этой стране глиноземного завода совместно с компанией Corporacion Venezolana de Guyana. Делаются покупки и в ближнем зарубежье. «Русал» намерен инвестировать в расширение производства на Николаевском глиноземном заводе и поучаствовать в развитии первомайского «Химпрома», поставляющего каустическую соду для НГЗ. В 3 млрд. долларов оценивается проект строительства «Русалом» в Казахстане алюминиевого и глиноземного заводов мощностью 500 тыс. и 1,5 млн. тонн.

Активной скупкой иностранных металлургических компаний занимаются и представители черной металлургии. Последним приобретением Новолипецкого металлургического комбината стало сталепрокатное предприятие Dansteel в Дании. В 2003 году компания «Мечел» приобрела трубное производство в Хорватии и два румынских металлургических комбината. «Северсталь» купила одну из крупнейших сталелитейных компаний США – Rouge Steel. «Северсталь» претендовала еще на один зарубежный актив – венгерский комбинат Dunaferr, однако победителем в приватизационном тендере в итоге стал альянс, организованный украинским «Индустриальным союзом Донбасса».

Покупая зарубежную собственность, российские концерны решают две задачи. Прежде всего, речь может идти о полной переориентации бизнеса. Вместо российской собственности покупается зарубежная, которая и будет приносить доход. Опять же можно вспомнить Абрамовича, на глазах превращающегося из нефтеалюминиевого магната в собственника спортивных клубов.

Второй путь более сложный. Создаются единые производственные цепочки, часть активов которых находится за границей. Тем самым сознательно затрудняется деприватизация концернов. Ведь, например, у «Русала» производство бокситов и глинозема выведено за пределы страны. И если сменятся собственники у российских алюминиевых заводов, то передними очень остро встанет проблема сырья. А отнять зарубежные активы «Русала» и других компаний не так-то просто.

Однако выживание в одиночку может оказаться не вполне правильной и оптимальной стратегией. Если аппетиты «силовиков» будут расти, то ситуация может начать развиваться по непредсказуемому сценарию. Тогда у крупного бизнеса останется только один способ – воевать с «силовиками» их же оружием.

«Банковский кризис» показал, насколько легко в России можно спровоцировать серьезные проблемы в экономике. Для этого крупным холдингам достаточно скоординировать свои действия по инициированию кризиса банковской сферы, обвала фондового рынка или масштабного повышения цен на сырье. Тогда экономическая ситуация станет для власти абсолютно неуправляемой. Масштабный кризис приведет к крушению всей экономики, резкому росту социальной напряженности, и президент Путин не сможет найти реальных рычагов для выравнивания положения. Для крупного бизнеса в такой игре ставкой будет вся собственность, которая находится в России. Но для реализации данного сценария необходимо, чтобы крупный бизнес окончательно понял, что без решительных действий он рискует потерять все российские активы. «Спусковым механизмом» может стать арест очередного крупного бизнесмена. И тогда «черный передел» выльется в открытую войну элит, которая неизбежно отразится на всем обществе.

ГЛАВА 3
Слияние «Газпрома» и «Роснефти»: на пути к «зонтичному» супергиганту

В российском нефтегазовом комплексе в последнее время доминирующими являются две тенденции: отъем собственности у «старомосковской» номенклатурно-политической группировки и консолидация активов, уже контролируемых «петербургскими силовиками». В конечном итоге эти процессы должны привести к одному результату – появлению в стране единой государственной нефтегазовой корпорации, которая бы контролировала ключевые российские добывающие и транспортные активы в нефтегазовом комплексе.

В 2004 году произошло два принципиальнейших для будущего отрасли события: финал «дела «ЮКОСа» и начало объединения компаний «Газпром» и «Роснефть». Оба они во многом определят развитие нефтегазового комплекса на среднесрочную перспективу. Причем и борьба за «ЮКОС», и слияние «Газпрома» и «Роснефти» являются звеньями одной цепи. Они показывают, что в нефтегазе заканчивается период правления прежних владельцев крупных компаний и наступает новая эпоха. Под лозунгами возврата государства в отрасль ключевые позиции в ней получают представители номенклатурно-политической группировки «петербургских силовиков», которые становятся ключевыми игроками в российском сырьевом комплексе. Их стратегическая задача – получить контроль над всеми основными российскими нефтегазовыми активами и объединить их под одной «зонтичной» компанией. В результате «силовики» смогли бы успешно конвертировать свою политическую власть в собственность в нефтегазовом комплексе. Такой концерн стал бы крупнейшей нефтегазовой корпорацией мира. Создание подобного монстра, которого условно можно назвать «Госнефтегазом», позволило бы решить «силовикам» сразу несколько задач.

• «Зонтичную» компанию проще контролировать – разрозненные активы всегда трудноуправляемы.

• Такой концерн мог бы успешнее осуществлять как вертикальную, так и горизонтальную интеграцию. Скажем, он вряд ли столкнется с серьезной конкуренцией при скупке активов.

• Новая корпорация стала бы весьма успешным «пылесосом» бюджетных денег под инфраструктурные проекты.

• Контроль над такой компанией позволял бы де-факто управлять всей российской экономикой.

• Новый нефтегазовый гигант мог бы более агрессивно действовать на международной арене, став в том числе проводником «новоимперской» внешней политики.

Однако у такого концерна проблем будет не меньше.

• «Зонтичная» компания будет весьма неповоротливой в принятии решений.

• Ей вряд ли удастся эффективно управлять инвестициями, в результате чего проекты разработки новых месторождений и строительства новых трубопроводов будут сопровождаться растранжириванием капиталовложений, что нанесет серьезный ущерб казне.

• Подобный концерн будет успешно добиваться новых налоговых и экспортных льгот, что приведет к снижению поступлений в бюджет. В итоге не «Госнефтегаз» будет работать на страну, а, скорее, страна – на «Госнефтегаз».

• Окончательно рухнут планы структурной перестройки экономики – ведь любые невыгодные «зонтичной» компании решения будут моментально блокироваться. «Госнефтегазу» же прежде всего нужно сохранение сырьевой специализации страны.

• Российская экономика станет еще более монополизированной.

В то же время это будут проблемы не столько «силовиков», сколько российской экономики, У «силовиков» же будет одна задача – им необходимо будет сохранять свое доминирование в политическом пространстве. Иначе, как в случае с приходом к власти Владимира Путина, смена политических эл ит неизбежно будет приводить к радикальным переменам в руководстве «зонтичной» компании. Тем более что ее государственный статус позволит довольно быстро проводить кадровые перестановки. Быстрая приватизация активов, как показал опыт «ЮКОСа», также не дает никаких гарантий – смена политического руководства страной автоматически приведет к новому переделу собственности.

В то же время у «силовиков» есть стратегическая линия защиты от подобных рисков. Но пока им важно в сжатые сроки реализовать свой «великий нефтегазовый проект». «Дело «ЮКОСа» и слияние «Газпрома» и «Роснефти» показывают, что они все ближе к реализации своих планов. Путь к созданию такой корпорации не такой уж и короткий. Однако первые шаги уже сделаны. «Силовая» элита начала концентрацию активов с государственных компаний, контроль над которыми был получен еще в начале первого президентского срока Владимира Путина.

3.1. Великий газовый проект

Создание «зонтичной» компании идет вокруг крупнейшей российской газовой корпорации – «Газпрома». Вокруг этой корпорации было сломано немало копий. Дело в том, что были и альтернативные «силовикам» планы развития газовой отрасли. «Газпром» является монополистом на российском газовом рынке. И если «силовики», соответственно, предлагают всячески усиливать этот концерн, то конкурирующая номенклатурно-политическая группировка «петербургских либералов» активно предлагает реформировать компанию, выделив из нее добывающую, транспортную и продающую части. Необходимость реструктуризации объяснялась тем, Россия стоит на пороге нового периода добычи природного газа. Ресурсы «дешевого» газа на ее территории исчерпаны на 50 %, и вскоре газовым компаниям придется переходить к разработке низкодебетных газоконденсатных и нефтегазоконденсатных месторождений, а также к освоению месторождений глубокого залегания. Новые, значительно менее благоприятные условия добычи переводят преобразования в газовой отрасли с уровня концептуальных обсуждений в категорию насущно необходимых действий, определяющих развитие отрасли не только на современном этапе, но и в долгосрочной перспективе.

Возникает вопрос о том, каким образом отрасль будет добиваться успешных результатов. В условиях монопольного положения «Газпрома» в газовой промышленности постоянный прирост добычи «голубого топлива» сомнителен. Ямальские месторождения монополии находятся в стадии падающей добычи, а масштабных инвестиций в новые проекты компания не делает.

Пока мировые цены на газ, прямо зависящие от цены нефти, довольно высоки, что позволяет «Газпрому» наращивать выручку. Однако прирост добычи газа идет далеко не так быстро, как требуется для обеспечения поставок газа на внешний и внутренний рынки. «Газпром» занимается присоединением активов независимых производителей газа (за счет чего и достигаются позитивные результаты по уровню добычи), но вяло инвестирует в новые проекты извлечен ия топлива.

Рост газодобычи корпорацией «Газпром» продолжается не за счет ввода в действие новых месторождений и улучшения ситуации в традиционных районах добычи газа, а за счет продолжения политики возврата в компанию активов, полученных в свое время независимыми производителями газа. Таким образом, реальная производственная ситуация в «Газпроме» далека от идеальной.

Между тем, зависимость экономики России от газовой отрасли, дотирующей за счет регулируемых цен на газ промышленность и население, очень велика. В то же время «Газпром» является важным активом как с точки зрения финансовых потоков (свыше 30 млрд, долларов в год), так и с позиции возможности влиять на промышленные группы и цементировать региональную политику федерального центра.

Помимо 8 % ВВП, четверти валютных поступлений и 20 % государственного бюджета, газ доминирует в топливном балансе страны (свыше 50 %), и от него в значительной степени зависит электроэнергетика. Львиная доля этого хозяйства объединена в отпрыске Министерства газовой промышленности СССР *– «Газпроме», который активно укрепляет свое и так до предела монопольное положение на внутреннем рынке и обладает эксклюзивным правом на экспорт в дальнее зарубежье. Оставшиеся «крохи» приходятся на так называемых производителей газа, которые так или иначе откололись от газового концерна в бурные годы приватизации, и мощные нефтяные компании, пока лишь обозначающие амбиции в газовой сфере.

Государство является основным, но не контролирующим акционером «Газпрома». У Министерства имущественных отношений 35 % акций, еще 3,37 % – у Российского фонда федерального имущества, что значительно меньше контрольного пакета. Тем не менее госпредставители занимают 6 из 11 мест в совете директоров газовой монополии, который вот уже третий год возглавляет глава администрации президента Дмитрий Медведев.

Но, несмотря на отсутствие соответствующих полномочий, наибольшее влияние на ситуацию оказывают «петербургские силовики»» во главе с заместителем главы администрации президента Игорем Сечиным, пролоббировавшие назначение Алексея Миллера на пост председателя правления «Газпрома». Эта группа по сей день остается кремлевским куратором газовой монополии. При их непосредственной поддержке блокируются все попытки начать реформирование газовой отрасли, которая грозит им потерей значительной части влияния на «Газпром», на распределение его денежных потоков. Основная задача зтой группы – сохранить контроль над «Газпромом», отбив при этом попытки других заинтересованных сторон инициировать реформу отрасли и тем самым получить шанс побороться за активы монополии. Следует отметить, что с этой миссией группа блестяще справилась.

В прошлом составе правительства этой группе оппонировал премьер-министр Михаил Касьянов, довольно робко пытаясь лоббировать реформу газовой отрасли в интересах частных нефтяных компаний – прежде всего «ЮКОСа» и ТНК-ВР. Правда, у него так и не хватило политической воли перейти в открытое наступление на группу Сечина, предусмотрительно прикрывшуюся волей президента Путина. В декабре 2002 года глава государства наложил вето на рассмотрение концепции развития газового рынка, подготовленной Минэкономразвития, а черезмесяц, на праздновании 10-летия «Газпрома» в Кремле, публично заявил, что не допустит радикальной реструктуризации газовой монополии.

Представитель группировки «петербургских либералов» Герман Греф пытался провести реструктуризацию газовой отрасли в рамках макроэкономической политики и программы реформ, разработанной в его ведомстве. Однако, не получив поддержки со стороны президента, оказался между «двух огней». С одной стороны, давление оказывалось умелым аппаратным игроком Касьяновым, который пытался урезонить члена кабинета, претендовавшего на роль лидера и проводника реформ в правительстве, а с другой – «петербургскими силовиками», которые сопротивлялись его реформаторским планам в отношении «Газпрома». В итоге Греф был вынужден отказаться от жесткой позиции по реструктуризации газовой монополии. Это особенно ярко проявилось в снятии газового вопроса с рассмотрения на заседании правительства в сентябре 2003 года, когда Грефу пришлось просить о переносе темы на более поздний срок ввиду ее непроработанности. Куратор ТЭК (и соответственно «Газпрома»), Виктор Христенко, несмотря на свою близость к «петербургским либералам», предпочел сохранять полный нейтралитет и в публичной дискуссии по поводу развития газового рынка не участвовал. Ответственное ведомство по подготовке предложений по реформе – Минэнерго в лице мин истра Игоря Юсуфова – активно лоббировало интересы частных ВИНК, заинтересованных в более быстром запуске реформы газовой отрасли. Однако и Юсуфов понял, что бороться с «Газпромом» бессмысленно.

На руку противникам реформирования газовой отрасли играл и тот факт, что сторонники преобразований так и не смогли подготовить внятную, экономически просчитанную программу действий. Впрочем, для этого у них было явно недостаточно ресурсов (прежде всего, информационных и кадровых), поскольку главный их источник – «Газпром»– вместо содействия оказывал огромное сопротивление разработке плана реформирования. Это была основная сложность – противодействие со стороны менеджмента монополии, у которого есть масса бюрократических возможностей тормозить процесс, не говоря уже об административном ресурсе.

Благодаря тому, что «Газпром» – «потомок» и правопреемник Министерства газовой промышленности СССР, в его собственности оказалась вся газотранспортная инфраструктура страны и 70 % лицензий на газоконденсатные месторождения, что и определило его монопольное положение на рынке.

Вплоть до 2001 года «Газпром» оставался вотчиной его бессменного руководителя Рема Вяхирева, который строил управление формально государственной компанией в собственных интересах. Все это время концерн вместе со всей российской экономикой проедал советские запасы. «Газпром» практически не развивался, предпочитая отдавать часть своего бизнеса частным, но вполне зависимым от менеджмента концерна компаниям. Больше всех в «эпоху раздачи» досталось «Итере», которая получила газовые ресурсы и доступ на весьма перспективные рынки Свердловской области и, прежде всего, государств СНГ. Все это сопровождалось исключительно расточительной инвестиционной, финансовой и корпоративной политикой.

В результате за 10 лет новейшей истории «Газпром» ввел в эксплуатацию единственное крупное месторождение – Заполярное, а общий долг компании достиг невиданных величин – от 16 до 22 млрд. долларов (если учитывать многочисленные забалансовые обязательства). Только процентные выплаты составляют до 1,5 млрд. долларов ежегодно, что сопоставимо со стоимостью масштабного газотранспортного проекта.

В то же время Р. Вяхирев избегал самостоятельных игр в «большую политику», делая это лишь по просьбе властей. После одной из таких просьб «Газпром» стал совладельцем НТВ и крупным кредитором «Медиа-Моста», что сыграло роковую роль для бизнеса «медиа-олигарха» Владимира Гусинского. Глава концерна также никогда не отказы вал президенту и правительству в ходатайствах закрыть брешь в госбюджете или «пожертвовать» на избирательную кампанию близких властным группировкам партий и кандидатов.

Смена Рема Вяхирева никому не известным заместителем министра энергетики Алексеем Миллером, которая была стремительно произведена в мае 2001 года, была одной из немногих громких побед «силовиков». Благодаря смене менеджмента «Газпром» стал основополагающей материальной опорой этой группы.

В течение почти полутора лет «Газпром» был в центре скандалов, которые были связаны с тяжелым процессом смены управленческой команды. Кроме того, Миллеру приходилось обучаться, что называется, «в бою», не имея первоначально нормальной команды, – его окружение было спешно набрано из Санкт-Петербурга и не сразу вникло в тонкости управления крупнейшей газовой корпорацией страны.

В активе Миллера были политическая поддержка со стороны президента, право на ошибку и отсутствие четких задач по управлению компанией.

Главная цель состояла в том, чтобы не потерять контроля над «Газпромом». Правда, при ее выполнении страдала основная – менеджерская – деятельность. Несмотря на очень благоприятную экспортную конъюнктуру и стабильный рост внутренних цен на газ, компания развивалась очень медленными темпами. Более того, по мнению ряда экспертов, удержаться на плаву ей помогло именно благоприятное стечение ценовых обстоятельств.