355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Константин Звонарев » Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. » Текст книги (страница 4)
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.
  • Текст добавлен: 17 апреля 2017, 00:00

Текст книги "Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг."


Автор книги: Константин Звонарев


Жанры:

   

Cпецслужбы

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава восьмая. Информационная роль германских подданных в соседних странах

Германские колонисты в России. – Система их расселения. – Говорите по-немецки за границей и не забывайте никогда, что вы немцы, ибо иначе германская империя никогда не осуществит своего мирового значения. – Берлинские учреждения поощрения «патриотических чувств». – Агитационная литература из Берлина. – Различные общества и союзы немецких колонистов. – Причастность колонистов к разведке. – «Королевские информаторы». – Германские подданные в Англии и Франции. – Арест в ноябре 1914 г. в Калэ 230 германских агентов.

Помимо созданной таким образом агентурной сети, являвшейся основой всей разведывательной работы и главной ее опорой, германская агентурная разведка не упускала ни одного случая для расширения, усиления и углубления своей осведомленности о своих соседях. Громадную услугу в этом отношения ей оказывали германские подданные, разбросанные по всему свету. Возьмем для примера хотя бы германских колонистов в России.

По данным 1904 года, в Привисленском крае было 500.000 немцев, т. е. 5 % общей численности населения края, в Гродненской, Козенской и Виленской губерниях – 40.000, т. е. 2 % и Подольской – 15.000, т. е. 0,5 % населения. Всего же в России проживало около двух миллионов немцев.

Селились немцы-колонисты, не как-нибудь, а, по-видимому, по строгому и заранее кем-то выработанному плану. Успешно замаскированная политика немцев расположила своих колонистов в Царстве Польском вдоль железных дорог, по побережью Вислы, по пути через Плоцк и Новогеоргиевск в Варшаву, опоясала своими "глазами и ушами" со всех сторон Ивангород. Затем немецкие колонисты захватили в свои руки все важнейшие пункты и военно-стратегические пути в Литве, Волыни и Подолии. Вдоль шоссе, на участке Киев – Брест-Литовск, вдоль Полесских и Юго-Западных железных дорог немецкие колонии образовали непрерывную цепь. Вокруг Дубно расположилось нечто вроде сплошной немецкой области, заселенной немцами в количестве 307.000 человек. Вокруг ковенских фортов, в Ковенском и смежных с ним уездах жило до 15.000 немецких колонистов. Между отдельными фортами Ковенской крепости, лагерем и железнодорожным мостом на реке Немане находилось до десятка фабрик, принадлежавших немецким подданным. Земельные участки вокруг Ковно и его фортов были приобретены немцами. Объяснить все это случайным явлением – дело довольно рискованное[15]15
  Косвенное подтверждение этого положения мы находим в разоблачениях на берлинском процессе фальшивомонетчиков. Один из защитников обвинявшихся группу белогвардейцев Бер заявил, что ген. Гофман в 1926 г. участвовал в Лондоне на антисоветской конференции, где разъяснил план действий и задачи Германии и соседних с СССР стран при нападении на последний. В частности, ген. Гофман заявил, что в этом нападении должны быть использованы против СССР немецкие элементы, т. е. колонисты, проживающие в СССР. (См. «Известия ЦИК СССР» № 36, от 6/11 1930 г.).
  Знаменателен также следующий факт. В конце 1929 г. кулацкая часть немецких колонистов в СССР снялась с места и потянулась в Германию. Возникает вопрос следующего порядка. Раз Гофман в 1926 г. считал возможным ставить некоторую часть своей антисоветской ставки на немецких колонистов, то ясно, что он с ними имел какую-то связь, давал какие-то обещания и заручился их согласием – участвовать в этой авантюре. По-видимому, эта авантюра была также обусловлена какими-то сроками. Последние истекли, ген. Гофман умер, кулацкая часть колонистов потеряла последние надежды на получение обещанной манны небесной и на свержение Советской власти и сочла за благо вовремя убраться из страны Советов.


[Закрыть]
.

Немцы-поселенцы не ополячились и не обрусели даже в четвертом поколении. Они сохранили свой язык и обычаи.

И это неудивительно, ибо по словам И. И. Левина[16]16
  См. И. И. Левин, приват-доцент Петроградского университета. – «Германские капиталисты в России.». Изд. 1918 г.


[Закрыть]
, даже такой осторожный немецкий исследователь, как фон-Вальтершаусен, не постеснялся провозгласить лозунг:

"Говорите по-немецки за границей и не забывайте никогда, что вы – немцы, ибо иначе – германская империя никогда не осуществит своего мирового значения".

Готовность немецких колонистов служить Германии и соблюдавшаяся ими дисциплина могли бы показаться изумительными, если бы не была известна необыкновенная деятельность некоторых берлинских учреждений. Для поощрения "патриотического чувства" Берлин денег никогда не жалел. Из года в год колонистам выдавалось по нескольку десятков агитационных брошюрок в громадном количестве экземпляров и оказывались всякие льготы при поездке на некоторое время в Германию. Им же высылались немецкие газеты и выдавались пособия из средств немецкого школьного союза. Немецкие учителя в случаях неурожая получали из Берлина пособия деньгами и зерном. Среди немцев-колонистов существовало много союзов и обществ, далеко не легальных, не только экономического, культурно-просветительного и спортивного характера, но и политических. Например, в Лодзи существовал целый ряд антипольских союзов, союз помощи немцам – германским подданным, певчие, гимнастические и стрелковые общества. "Стрелковое общество" можно сказать, являлось целым союзом обществ, состоявших из отрядов обмундированных, обученных и снабженных оружием стрелков.

Если не все эти колонисты, то часть их так или иначе являлась информаторами германской разведки, целой правильно организованной армией агентов, занимавших в России места управляющих, лесничих, надсмотрщиков, учителей, приказчиков, самостоятельных промышленников, торговцев и даже мастеровых и чернорабочих.

Каждый германский отставной офицер и унтер-офицер именовал себя "kouiglicher Informater" (королевский информатор). По немецким понятиям это была очень почетная должность. Информатор считался совершенно частным лицом. Он совершенно не был обязан проникать в тайны другого государства, на территории которого жил, не должен был кого-либо подкупать или что-либо выведать. Он был лишь обязан, как верноподданный и бывший военный, смотреть и подмечать, что кругом него находится и происходит. Каждый такого рода информатор имел свой участок. Он должен был присматриваться к местным условиям и давать сведения, которых нельзя было почерпнуть из самых подробных карт. Информаторы время от времени вызывались в Германию для повторительных упражнений и в это время сдавали отчеты по своим участкам. От них требовались детальные сведения о состоянии участков во все времена года, о населении, о том, где найти надежных людей, которые укажут запасы продовольствия, смогут служить ходоками, проводниками и пр. Обо всем этом информаторы должны были знать самые мелкие подробности.

Однако не одна Россия подвергалась такому усиленному вниманию германских поданных. Так, по словам Черчилля, в Англии дело обстояло в этом отношении не лучше. "С тех пор, как я принял портфель морского министра, – говорит Черчилль, – я все время и ежедневно видел доказательства и проявления самого энергичного шпионажа, производимого Германией в нашей стране. Громадное число тайных немецких агентов из года в год непрерывно и настойчиво работало над добыванием всевозможных сведений о британском флоте и об его организации. Но этого мало: кроме профессиональной разведки, каждый ничтожный лейтенантик Германии старался заслужить милость своего начальства тем, что брал отпуск, приезжал, в Англию и подробно сообщал потом обо всем, что он мог узнать и увидеть"

Особое внимание в Англии германская разведка уделяла флоту. Неудивительно поэтому, что ко времени объявления войны на службе английских торговых пароходов оказалось свыше 10.000 матросов, механиков, конторщиков и других служащих – германских и австрийских подданных.

Во Франции было почти аналогичное положение. Так, например, одна французская газета обращала внимание властей на тот факт, что "в парижских гостиницах находится на службе до 40.000 немцев в качестве кельнеров и служителей". Объяснить подобное явление простой случайностью – навряд ли можно", – отмечала газета.

1914–1918 гг. частично подтвердили подозрения: в ноябре 1914 года в одном лишь Калэ французской контрразведкой было арестовано 230 германских агентов, из коих большинство было расстреляно.

Глава девятая. Германские промышленные, торговые и финансовые предприятия за границей

Промышленно-статистический отдел германского Генерального штаба. – Коллекционные кредиты. – Особые услуги, оказываемые германскими промышленниками отечеству. – Главные задачи германских предпринимателей за границей: 1. осведомление о развитии производственных сил страны; 2. противодействие этому развитию и 3. агентурная разведка. – Система и приемы работы. – Случай с заказом на дирижабль. – Германское правительство запретило исполнить этот заказ. – Пример двойного подданства. – Награды и личные письма Вильгельма германским купцам. – Циркуляры германского правительства. – Совещание в Берлине. – Специальные кредиты банку «Дисконто-Гезельшафт». – Офицеры герм. Ген. штаба в торговых предприятиях. – «У фирмы Тильмане на Дальнем Востоке мы пользовались также часто гостеприимством, как и на берегах Невы». – Шпионская переписка под видом коммерческих дел. – Противодействие Германии созданию торгового форта в России. – Роль германских банков в агентурной разведке. – Связь между русскими и германскими торговыми обществами во время войны. – Страховые синдикаты. – Система перестрахований. – Перестрахование даже во время войны русских боевых судов и подвижных лодок в германских страховых обществах. – Планы русских военных заводов на экране в Германии. – «Особо важные услуги», оказывавшиеся обществами перестрахования германскому правительству.

Заслуживает также внимания деятельность германских промышленных и торговых предприятий, банков, страховых обществ и пр. за границей.

В девяностых годах при германском Генеральном штабе был учрежден особый промышленно-статистический отдел, во время войны возглавлявшийся проф. Отто Куном[17]17
  Данные об участии германских экономических, и финансовых предприятий в агентурной разведке мною частично взяты из докладной записки Б. А. Суворина и А. М. Оссендовского на имя русского верховного главнокомандующего в 1917 году, частично из материалов русской контрразведки.


[Закрыть]
. Этот отдел ведал производительными силами Германии и других европейских стран, вел строгий учет механическим и живым силам в отечественной промышленности, содействовал возникновению и руководил развитием тех отраслей промышленности, которые считались необходимыми с точки зрения военных интересов.

Начиная с 1880 года, когда в рейхстаге прошли в полном объеме "колонизационные кредиты", германское правительство оказывало самую широкую финансовую поддержку германским промышленным предприятиям, открывшимся в России, Англии, Франции и Америке. Этот период времени ознаменовался открытием целого ряда отделений электрического синдиката в Петрограде, Париже, Лондоне и других городах: агентур Круппа, Шпана, Стиннеса, Артура Коппеля, Тильанса, Всеобщей Компании электричества, Фридриха Байера и многих других. Трудно проследить за тем, какие инструкции от правительства получили германские промышленники, открывавшие свои предприятия в иностранных государствах, но некоторые указания на это можно найти в следующих данных.

Промышленно-статистический отдел германского Генерального штаба с 1903 года начал получать все отчеты заграничных германских предприятий; в отделе существовал особый стол "сношений германских колониальных промышленных предприятий с туземными предприятиями", где подводились какие-то итоги этим сношениям.

С 1903 года германское правительство начало требовать от рейхстага вотирования кредитов на субсидирование германских промышленников за границей, мотивируя всякий раз свои требования "особыми услугами, сказываемыми германскими промышленниками за границей отечеству". В 1910 году депутат рейхстага Август Бебель жестоко возражал против ассигнования кредитов по ст. В за №№ 145; 273, 317 и 428 сметы военного министерства, указывая, что услуги промышленников, оплачивающиеся по этой статье, неминуемо вызовут общеевропейский пожар, так как они являются нарушением законов иностранных государств и представляют прямую опасность для последних.

К этому времени в заграничной прессе начинают появляться отдельные статьи и заметки, предупреждавшие о грозящей опасности со стороны германских предприятий. Так, во Франции Андрэ Барр указывал на стремление немцев брать на себя подряды в крепостных районах, в зоне военных сооружений и расквартирования войск, не считаясь с доходностью этих подрядов, при чем весьма часто германские предприниматели несли заведомо для себя крупные убытки.

Военный следователь в Шербурге Грюс обращал внимание французского правительства и общества на стратегический план расположения германских промышленных предприятий, указывая на то, что германские заводы, фабрики и рудники идут от Калэ на Дилль, Реймс и дальше – к восточной границе Франции, при чем такие районы, как округ Больших Корбейских мельниц (снабжавших Париж мукой), северо-западный и восточный горно-промышленные районы, находятся всецело в руках германских капиталистов. Мосты, арсеналы, военные заводы, верфи, важнейшие общественные сооружения даже в самом Париже находились под постоянной угрозой со стороны германских фабрик и заводов, расположившихся по соседству с ними.

В России не было произведено специального обследования, однако, преимущественное распространение германских предприятий в городах вдоль русской западной границы, а также в таких военных центрах, как Петербург, Москва, Киев, Одесса, Архангельск, Севастополь, Владивосток и др., – указывают на ту же планомерность, какая наблюдалась во Франции.

Главные задачи, поставленные германским промышленникам в России, Франции и Англии, были следующие: 1) осведомление о развитии производительных сил страны; 2) противодействие этому развитию и 3) агентурная разведка.

Осведомление о развитии производительных сил иностранных государств осуществлялось германскими промышленниками с большой легкостью, вследствие обычной близости этих промышленников к вопросам военных заказов и к тем отраслям добывающей и обрабатывающей промышленности, которые в большей или меньшей степени были связаны с обороной страны. Не было ни одной области промышленности в России, где бы германский капитал и руководящие им лица не играли бы выдающейся роли. Особенное внимание немцев было обращено на электрическую, металлургическую и химическую промышленности, на добычу твердого и жидкого топлива и на лесную промышленность.

Дейтше-Банк с 1905 года отпускал различные суммы (в 1911 году – 11/2 миллиона марок) в виде беспроцентных ссуд крупнейшим германским заводчикам в России для организации "промышленно-торговых экспедиций". На эти средства были произведены, судя по брошюрам, изданным Берлинской и Гамбургской биржами, экономические исследования северного Урала, Эмбинского нефтеносного района, Закавказья, Тихоокеанского побережья – от залива Посьета до устья Амура, Архангельской и Вологодской губерний, Камчатки, Восточного Забайкалья, различных водопадов и пр.

Полный учет естественных богатств России и открывающихся перед ней возможностей германцы вели с большой тщательностью и по строгой системе, позволявшей отделить промышленные интересы от интересов военных.

В более серьезных русских предприятиях германцы имели под видом разных служащих своих агентов, изучавших развитие дела и за всем наблюдавших.

Известно, например, что германские инженеры, работавшие в каком-либо предприятии за границей, должны были ежегодно представлять подробные отчеты о деятельности этих предприятий. Отчеты эти посылались в Берлин, на Артиллерийскую ул., № 1, где они подвергались регистрации и обработке. Изучением этих отчетов перед войной руководил военный инженер ген. Беше, один из членов совета промышленно-статистического отдела Генерального штаба.

Указав отдельные пути осведомления германского правительства о состоянии и развитии русской добывающей и обрабатывающей промышленности, мы тем самым указывали и пути того противодействия, которое оказывалось германцами в вопросе развития русской промышленности, имевшей отношение к обороне. Германские промышленники и немцы-инженеры сразу или постепенно производили оборудование русских заводов, фабрик и промыслов установками германского производства. Этим отчасти и объясняется беспомощность русской промышленности, проявившаяся в первые месяцы войны 1914–1918 гг. Запасных частей к германским машинам не оказалось, на рынке не было нужных станков для перехода промышленности на производство предметов, необходимых для военных целей, не было также необходимых материалов, ввоз которых в Россию находился почти исключительно в руках германских купцов и комиссионеров.

Глубокое и всестороннее внедрение германских капиталов, техники и промышленных деятелей в русскую промышленность, а также удобный для Германия торговый договор тормозил и развитие таких важных для России отраслей промышленности, как машиностроительная, металлургическая и химическая, судостроительная и пр. В этих областях Россия находилась в полной зависимости от Германии.

Так, например, по словам. А. С. Лукомского[18]18
  См. Ген. А. С. Лукомской. – «Воспоминания», том I.


[Закрыть]
, в Донецком бассейне во время войны, оказалось много или чисто немецких предприятий, или построенных на арендных условиях на земле, принадлежавшей немцам. «Оказалось, что нигде не установлено улавливателей каменноугольных газов, а в арендных условиях имелись особые пункты, воспрещавшие установку этих приспособлений. Делалось это, конечно, с целью, насколько возможно, не допускать развития красочного производства в России, дабы не создать конкуренции Германии. Но допустимо считать, что здесь играли роль более дальновидные соображения – поставить Россию, в случае войны, перед невозможностью быстро наладить толуоловое производство».

Или вот другой пример. В конце 1915 года ген. Плеве писал начальнику штаба Главковерха[19]19
  См. Мих. Лемке. – «250 дней в царской ставке».


[Закрыть]
, что «двойственную роль играют предприятия, организованные немцами в России под видом русских акционерных обществ». Среди них особенно выделились вредностью во всех отношениях общества по эксплоатации электричества: «Русское О-во Сименс и Гальске», «Русское О-во Сименс-Шуккерт», «Русское О-во всеобщей компании электричества» «Русское электрическое о-во 1888 года», «Русское о-во соединенных кабельных заводов» и пр.

"Служащий во "Всеобщей компании электричества" некто Гроб – писал Плеве, – сносится условными телеграммами через Швейцарию с заведомо подозрительной личностью Фегели в Берлине. В "Русское О-во Сименс-Шуккерт", служил германский офицер Фридрих Роде, который теперь состоит в одном из штабов германской армии. Роде неоднократно командировался в крупнейшие заводы, вырабатывающие предметы обороны, якобы, для установки машин".

Начальник штаба Главковерха направил это сообщение председателю совета министров, военному и морскому министрам с указанием, что "чем дольше будут существовать эти общества, тем будет хуже. Не взирая на то, что компания Зингер переделала себя на американский лад и нашла покровительство в совете министров, эта фирма – вреднейшее учреждение, приносившее и имеющее приносить много вреда. Борьба с этим должна быть самая решительная, иначе – будет плохо".

Но этой "борьбы", конечно, не было…

Во времена царствования Александра III был издан закон, запрещавший немцам, германским подданным, покупать землю и занимать должности фабричных директоров. Не владевшим польским и русским языками запрещалось занимать должности фабричных мастеров. Но немцы и здесь нашли выход, такой же, как и во Франции, – двойное подданство.

Как практически проводилось это двойное подданство, показывает следующий пример.

В начале 1915 года в Петрограде при обыске на квартире некоего Генриха Андрея Фишера были найдены следующий документы[20]20
  См. Мих. Лемке. – «250 дней в царской ставке». Госиздат, 1920 г., г. Ленинград.


[Закрыть]
:

1) Телеграмма из Москвы в Коканд Фишеру от 3 июня 1911 года:

"Должность оплачивается вознаграждением в несколько тысяч. Телеграфируйте, согласны ли перейти в русское подданство".

2) Письмо А. А. Фишера к брату Людвигу Фишеру на немецком языке:

"… Меня выбирают на днях директором пивоваренного завода "Соловьев и К°" и мне для этого надо сделаться русским подданным. Поэтому похлопочи для меня следующие документы (время не терпит):

а) метрическое свидетельство или выпись о крещении, б) свидетельство об отбывании воинской повинности и в) еще документ (не знаю, как он называется), чтобы я снова мог бы без затруднений вернуться в германское подданство…"

3) Из письма Л. Фишера к А. А. Фишеру, от 27 сентября 1911 года, из Петербурга, по-немецки:

"…Вследствие твоего письма, посылаю ответ, вложив в него твою метрику, которую я приобрел из кирки. В консульстве мне сказали, что там не выдают особого удостоверения, чтобы вновь вступить в германское подданство; ты останешься германцем столько времени, сколько указано в матрикулах, хотя бы ты в промежуток времени был русским подданным, и ты можешь возобновить матрикулы, когда срок их истечет, еще на 10 лет. Поэтому для безопасности сними с них нотариальную копию, т. к. вероятно их у тебя отнимут, когда получишь русский паспорт. Воинское свидетельство ты из консульства получишь, а когда потребуется тебе новое, то тебе надо написать об этом самому не в консульство, а в комиссию округа 15-й пех. бригады и сослаться на прежнее свидетельство, которое помечено 26/Х 1888 г.".

Этот пример показывает, как просто решала Германия вопрос о двойном подданстве.

Германские торговые фирмы за границей не отставали от промышленных предприятий.

Начиная с 1906 года германское правительство начало принимать ряд мер для возможно большего привлечения симпатий и привязанностей заграничных германских купцов на сторону Германии, на защиту ее интересов. С этой целью многие германские купцы получили почетные, связанные с правом на получение разных отличий, должности по министерствам военному и иностранных дел. Ко многим из таких купцов сам Вильгельм и принц Генрих Прусский обратились с "милостивыми письмами”. Так, например, в России можно указать на владельца торгового дома "Кунст и Альберс", Адольфа Даттана, получившего звание "почетного германского консула", портрет Вильгельма с собственноручной надписью и право считать принца Генриха Гогенцоллерна восприемником при крещении своего сына Адольфа. Высокие отличия получили бр. Шпан, Вильгельм фон-Ратенау, директора русского отделения "Всеобщей компании электричества", представители заводов Круппа, Фарбверке и др.

Однако, не одна Россия находилась в таком положении. Интересный эпизод имел место в 1911 году во время натянутых отношений между Германией и Францией, из-за Марокко и Конго. В самом начале этого кризиса французское правительство обратилось к французской фирме "Клеман-Баярд" с заказом на один дирижабль. Так как у него уже имелось несколько дирижаблей той же системы, то одновременно оно заказало той же фирме запасные части к этим дирижаблям. Радиаторы к дирижаблям "Баярда" имелись германского производства.

Фирма запросила своего германского поставщика и получила ответ, что “германское правительство абсолютно запретило исполнить этот заказ".

В 1910 году французская контрразведка обнаружила, что в германской фирме под названием "Парижское общество Орэнштейн и Коппель", поставлявшей французскому морскому министерству выемные машины, служат под видом инженеров два германских офицера, занимающихся шпионажем. Офицеров этих выслали в Германию, а фирму французское военное ведомство вычеркнуло из списков своих поставщиков. Тогда один из участников этой фирмы, а именно – Артур Коппель, выделившись из нее и обосновавшись отдельно под своим собственным именем, стал поставщиком военного и морского министерств и начал получать от них значительные заказы. Через несколько лет министерства эти сменили свой гнев на милость в отношении "Парижского О-ва Орэнштейн и Коппель", и Артур Коппель сразу же закрыл свою частную контору и опять вошел в состав указанной фирмы, захватившей в свои руки все заказы по постройке узкоколейных железных дорог.

В 1906 году все германские купцы были вызваны к местным германским консулам, и им были вручены циркуляры германского правительства, с предписанием сообщить ряд сведений о России, Франции и Англии. Один из таких циркуляров был найден при обыске в банкирском доме Аллара в Париже. О подобных циркулярах в 1906 году открыто говорили в германских кругах, мотивируя появление их желанием Германии подготовиться к пересмотру русско-германского торгового договора.

В 1908 году наиболее видные и влиятельные представители германской торговли в России и в других странах Антанты получили приглашение на чрезвычайно важное совещание, имевшее место в Берлине, в здании министерства иностранных дел. На этом совещании присутствовали Вильгельм и его брат принц Генрих.

Из России на совещание прибыли: из Петербурга – Шпан, из Владивостока – Даттан, из Франции – Аллар, Бауман и германский тайный советник Тиссен. Совещание это было созвано, по словам газеты "Новое время", – для "осведомления о политическом курсе Россия на Дальнем Востоке и Франции – на севере Африки…"

В ноябре 1913 года, т. е. за 8 месяцев до начала войны, германские консула в России – граф Лерхенфельдт и Миллер, советники германского и австро-венгерского посольств – фон-Люциус и граф Чернин, а также посетивший Маньчжурию германский посол в Пекине, – Гинце, – провели весьма обстоятельное исследование в некоторых пунктах России. Результаты его остались неизвестными, хотя имелись весьма веские доказательства того, что эти высокопоставленные германские агенты собирали новейшие сведения о запасах разных товаров в крупных городах России, о новых установках на заводах и фабриках, о состоянии железных дорог и пр.

Германские консулы ежегодно производили такую же работу в своем районе и отправляли эта сведения в военно-статистический отдел Генерального штаба в Берлине. Один из таких консульских отчетов, предназначенный для Берлина, был обнаружен у германского генерального консула в Петербурге гр. Лерхенфельдта, уличенного накануне войны в явном шпионаже, в котором также принимал участие и которым руководил советник германского посольства в России барон Гельмут фон-Люциус.

Для насаждения возможно большего числа наблюдательных постов в виде германских торговых предприятий, банку "Дисконто-Гезелльшафт" еще в 1902 году был открыт в германском имперском банке специальный кредит, размеры которого неизвестны, но о существовании которого стало известно из данных, приведенных в гамбургской "Биржевой Газете", где были опубликованы списки предприятий, возникших на ссуды, выданные имперским банком. "Дисконто-Гезелльшафт", пользуясь упомянутым правительственным кредитом, предложил многим германским фирмам содействовать открытию мелких германских предприятий в районах их деятельности, для чего банк предоставлял в их распоряжение необходимые денежные средства.

Такое мероприятие германского правительства, осуществленное под видом ссудной операции частного коммерческого банка, каким являлся "Дисконто-Гезелльшафт" и вся тяготевшая к нему группа германских банков, привело к возникновению в России огромного количества мелких германских магазинов, контор, гостиниц, складов различных товаров и пр. Не существовало почти ни одного крупного населенного пункта России, где бы не было германских торговых предприятий, германских гостиниц и ресторанов.

В торговых предприятиях указанной категории немцы видели могущественное орудие осведомления и наблюдения. Война 1914 года доказала, что в принадлежавших немцам гостиницах, расположенных в странах, воевавших с Германией, происходила весьма опасная и конспиративная шпионская работа.

7 апреля 1898 года был издан, а в 1903 и 1908 гг. повторен циркуляр германского Генерального штаба за № 2348, в котором германским фирмам предлагалось принять в число своих служащих лиц, командируемых Генеральном штабом в Россию. В циркуляре № 2348-бис указывалось на необходимость уплаты командируемым Генеральным штабом лицам значительного содержания за счет последнего. И действительно, русская контрразведка отметила, что в 1903 году во многих германских торговых фирмах появились приказчики, конторщики и т. д., совершенно не знавшие русского языка и, казалось бы, совершенно бесполезные для фирм в качестве торговых служащих.

Произведенные в некоторых германских фирмах обыски показали, что эти приказчики, конторщики и пр. нередко занимали высокое служебное положение в военном и морском ведомствах Германии…

Для характеристики осведомленности немцев приведем следующий пример.

За несколько лет перед войной 1914–1918 гг. в одном немецком журнале был напечатан полностью весь секретный законопроект о русской малой судостроительной программе за два дня до его рассмотрения в закрытом заседании государственной думы. Морской министр, считал эту программу настолько секретной, что даже не роздал ее всем членам государственной думы.

Однако, это не должно казаться таким удивительным, если вспомнить, что в то время Путиловская судоверфь находилась в полном ведении немцев, а именно, в руках гамбургской фирмы "Блюм и Фосс". Директора верфи – Орбановский, Бауер и Поль, начальники отделов: военного судостроения – Шиллинг, большой и малой судостроительных верфей – Реймер и Фент, эллингов – Летчер, их помощники, почти все чертежники (свыше 100 человек), большая часть коммерческого отдела, монтеры и пр. и пр., – были исключительно германские подданные.

К началу XX века германский флот подводными лодками не располагал, и, казалось, не особенно ими интересовался. Однако, в 1903 г., чертежи французской подводной лодки "Эгрегг" оказались у Круппа, который приобрел их у бывшего воспитанника французской инженерной школы.

Таким образом, первая германская подводная лодка "№ 1" – явилась точной копией французской подводной лодки.

Известны также случаи, когда германский Генеральный штаб создавал за границей предприятия специально для шпионских целей. Так, например, в 1909 году во французской прессе был поднят вопрос о германской фирме "Шиммельпфенг". Фирма эта занималась сбором и выдачей справок о французских коммерсантах, торговых домах, банках и т. д., что являлось, так сказать, официальной деятельностью этого учреждения. Закулисная же сторона его деятельности заключалась в сборе сведений об экономической мощи Франции, ее военной промышленности, армии и т. п. Учреждение это сумело так поставить работу, что французские власти, несмотря на целую кампанию в газетах, не могли ни к чему придраться и обнаружить что-либо преступное в его деятельности.

Аналогичное учреждение, под видом справочной и коммерческой конторы, существовало и в России.

"Чистка" германских фирм в начале войны показала, что в них скрывалось немало германских офицеров. Вот несколько примеров: во главе "Русского О-ва электрических аккумуляторов Тюдор" стоял германский кавалерийский офицер Вейследер, директором акционерного о-ва варшавской фабрики ковров был германский офицер Корф. Можно назвать еще следующих лиц и предприятия: Гервагер – технический директор "О-ва соединенных кабельных заводов", Дик – собственник русского книжного т-ва "Деятель". Бонмюллер и Тайринг – заведывавшие торговыми агенствами т-ва "Культура", фон-Шенк – русский землевладелец и лесопромышленник. Глевене – инспектор страхового о-ва, лейтенант Тильманс – совладелец торгового дома "Е. И. Тильманс и К°", майор Эмиль Шпан – родной брат Шпана, владельца "Русского о-ва для изготовления снарядов и военных припасов", Клейн – управлявший фабрикой "Беккер и К°" в Белостоке и т. д., и т. д., – все они являлись германскими офицерами.

Проживая за границей в качестве служащих торговых и промышленных предприятий, германские офицеры заводили знакомства в интересовавших их общественных кругах, и в большинстве случаев безнаказанно шпионили, сообщая добытые ими сведения под видом торговой переписки в Генеральный штаб.

Барон Теттау[21]21
  См. Барон Теттау – «Восемнадцать месяцев в Маньчжурии с русскими войсками». Изд. В. Березовского 1907 год.


[Закрыть]
рассказывает, что, когда он еще с одним германским офицером в начале русско-японской войны прибыли в Харбин, на вокзале их «приветствовал представитель немецкой фирмы „Тильманс“ в Петербурге, у которой здесь, на Дальнем Востоке, мы пользовались так же часто гостеприимством, как и на берегах Невы».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю