Текст книги "Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг."
Автор книги: Константин Звонарев
Жанры:
Cпецслужбы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Наблюдения мнимых пленных (агентов контрразведки) показали, что из всей массы военнопленных Фрейтаг ведет особенно часто беседы лишь с тремя немцами, что у этой тройки весьма часто пропадают мундиры, и что всегда после пропажи мундиров возникают пожары.
Фрейтаг заболел, и к нему были приставлены как доктор, так и сиделка из числа лиц, вполне преданных союзникам. Доктор объявил Фрейтагу, что он должен оставаться в постели не менее 1 1/2 месяцев и отказаться от приема посетителей. Последней мерой надеялись вынудить Фрейтага передавать кое-какие поручения сиделке. Однако, эти меры никаких результатов не дали. Тогда контрразведка отправила сиделку в лагерь от имени Фрейтага сообщить, что он болен и поручает сиделке оказывать им возможную помощь.
Спустя некоторое время, к сиделке подошел один из указанной выше тройки военнопленных и попросил ее передать Фрейтагу, что те две кислоты, которые он получил от него раньше для уничтожения паразитов, не обладают достаточно сильным действием и что он просит Фрейтага прислать ему немного большую порцию этих кислот.
Фрейтаг в свою очередь попросил передать этому военнопленному, чтобы тот не употреблял этих кислот до тех пор, пока Фрейтаг их сам лично не испытает.
Получив эти данные о кислотах, начальник американской контрразведки установил, что они при соединении дают пламя. Практически поджоги при помощи этих кислот проводились следующим образом. Фрейтаг покупал кислоты. Одну из них он давал всем военнопленным для стирки верхнего платья в целях уничтожения паразитов. Вторую же кислоту в небольшом пузырьке он давал одному из трех посвященных в это дело военнопленных. Последний, по окончании работы в складе, оставлял свой мундир, пропитанный кислотой, назовем № 1 и в кармане этого мундира пузырек с кислотой № 2, заткнутый бумажной пробкой. Спустя некоторое время кислота № 2 разъедала бумажную пробку и соединялась с кислотой № 1, что давало в результате – пламя и пожар…
После выздоровления Фрейтага накрыли с поличным во время испытаний этих кислот. На допросах он держал себя весьма гордо, не отвечая ни на какие вопросы. Лишь на замечание начальника контрразведки, что он будет повешен, Фрейтаг ответил, что имеет право быть расстрелянным.
Германское правительство, узнав об аресте Фрейтага, предложило обменять его на большое количество союзных военнопленных. Американцы вначале отказали в этом. Путем весьма сложной разработки контрразведке удалось установить, что Фрейтаг не кто иной, как младший сын Вильгельма – Иоахим. В конце концов, он был выслан в Германию, где по какому-то поводу офицеры обвинили его в измене и он застрелился…
Командовавший во время войны германскими вооруженными силами в Восточной Африке полковник Леттов-Форбек[105]105
См. Леттов-Форбек. – «Мои воспоминания о Восточной Африке». Изд. «Восточный вестник», 1927 г.
[Закрыть] рассказывает следующий случай из активной деятельности своей разведки:
"…Наша техника также не оставалась без дела. Ловкие фейерверкеры и оружейные мастера непрестанно изготовляли, совместно с заводскими инженерами, аппараты, годные для порчи железных дорог. Некоторые из этих механизмов взрывались в зависимости от того, как они были установлены, или сразу, или же после того, как по ним проехало определенное число осей. При помощи последнего устройства мы рассчитывали на разрушение паровозов, так как англичане, в виде мер охраны, ставили перед ним один или два вагона, нагруженные песком. В качестве взрывчатого материала на плантациях имелся в большом количестве динамит, но гораздо более действительными оказались захваченные при Танге подрывные патроны…"
Капитан германского каперского парусника "Морской Орел" Ф. Лукнер[106]106
См. Ф. Лукнер. – «Зов моря».
[Закрыть]рассказывает случай, когда пленные немцы в Девенпорте умудрились испортить электрические зажигательные провода подводных мин, после того, как те были освидетельствованы и приняты комиссией".
Перейдем теперь к рассмотрению другой области диверсионной работы немцев – так называемой "бактериологической войны".
Генерал Людендорф в своих «Воспоминаниях» пишет:
"…Фронт кронпринца Рупрехта разработал план, в виде дневника работ по эвакуации и разрушению, рассчитанный на пять недель и получивший условное название – "Альберих"… Суть заключалась в том, чтобы избежать сражения. Затем надо было стремиться спасти материальную часть, поскольку она не была безвозвратно израсходована на укрепления, военное сырье, и, наконец, следовало разрушить пути сообщения, селения и колодцы… отравление колодцев было воспрещено (курсив мой. – К.З.)".
Эта фраза показывает, что раз Людендорф находил нужным запретить в данном случае отравление колодцев, то, видимо, имели место и другие случаи когда, отравление колодцев считалось обязательным для германской армии. Наличие таких случаев подтверждается фактами. Вот несколько примеров из области отравляющей деятельности германской разведывательной службы.
Француз де-Флер выпустил книгу под названием «На путях войны». В главе этой книги «Изнанка одного посольства» он пишет следующее об отравляющих мероприятиях Германии, проводившихся ею в Румынии в 1916 г.:
"…14 августа 1916 г., в день объявления Румынией войны Австрии, германский консул в Кронштадте де-Брассо отправил дипломатической почтой в Бухарест посылку, состоявшую из нескольких ящиков и небольшой коробки. Посылка имела следующую наружную надпись на немецком языке: "Совершенно секретно. Держать стоя. Для М. Костова. А. М. Самаржиева – полковника и военного атташе королевской болгарской миссии в Бухаресте".
Под первой оболочкой посылки находилась вторая, имевшая следующую надпись: "Совершенно секретно. Для А. М. фон-Гаммерштейна – полковника и военного атташе германского посольства".
М. Костов передал посылку в германскую миссию, где она была помещена в подвал.
Вскоре после этого началась война между Румынией и Германией.
Защита интересов немцев, а также помещение и архивы германского посольства в Румынии были переданы на хранение посольству тогда еще нейтральной Америки.
Перед отъездом из Бухареста, советник германского посольства приказал указанную выше посылку зарыть в землю. Ящики были зарыты в одном углу посольского сада, а коробка в другом.
Румынская полиция разнюхала это дело. После долгих дипломатических переговоров с американским посольством, последнее согласилось на обыск во владениях бывшего германского посольства в Румынии. Обыск производился в присутствии представителей Американского посольства и двух служащих германского посольства, оставленных для охраны имущества этого посольства.
Ящики и коробка были вырыты. В ящиках оказалось: 50 минных патронов, по одному кило каждый и 50 кусков бикфордова шнура. Мины были начинены тринитротолуолом.
В коробке оказались маленькие деревянные футлярчики, содержавшие каждый по стеклянному пузырьку, наполненному желтоватой жидкостью.
Кроме того, в коробке оказалась препроводительная на немецком языке бумажка, написанная на машинке и содержавшая следующее:
"При сем один пузырек для лошадей и четыре для рогатого скота. Употреблять, как условлено. Одного пузырька достаточно для 200 голов. Стараться, по возможности, влить прямо в рот. При невозможности же этого вмешать в пищу. Просьба возможно скорее уведомить о результатах. Желательно было бы на один день присутствие Д. К. (Костова)"…
Анализ содержимого указанных пузырьков установил в одном из них культуру сапа, в остальных – культуру сибирской язвы.
Их назначение пояснений не требует"…
Другой аналогичный случай.
В марте 1917 г. французская главная квартира предупреждала свои войска о следующем[107]107
См. доклад, читанный доктором Жорж, медицинским инспектором французской армии, в областной офицерской школе 20-го арм, корпуса 16 февраля 1922 г. «Бактериология, как орудие войны». Изд. Берже-Левро, Панси-Париж-Страсбург.
[Закрыть]:
"Во фронтовой зоне был задержан германский агент. При нем обнаружены подозрительные предметы. Агент сознался, что ему поручено вызвать эпидемию сапа среди конского состава французской кавалерии.
"Предметы, найденные, при агенте состояли из:
1. Металлической трубки, содержавшей в себе стеклянный пузырек удлиненной формы. Пузырек оказался наполненным культурой сапа. Металлическая трубка в свою очередь была заключена в деревянном ящичке.
2. Кисточки, помещенной на конце железной проволоки, свернутой в другом конце двумя кольцами для пальцев.
Агенту было поручено поливать этой жидкостью фураж, предназначенный для немедленной дачи лошадям, или кисточкой мазать ноздри лошадей, но при этом стараться поцарапать их"…
В апреле 1917 г. французская главная квартира опять предупреждала свои войска об обнаружении в нескольких пунктах германских агентов, намеревавшихся заражать сапом конский состав французской армии. Немцы категорически отрицают эти обвинения…
Мы не сомневаемся, что этими примерами далеко не исчерпывается диверсионная деятельность германской разведки. Однако, их достаточно, чтобы показать, какую кипучую работу развивали немцы в этом направлении, не жалея ни людей, ни денег…
Глава седьмая. Агитация и пропаганда
«Победа слов и мыслей». – Организационная структура агитации и пропаганды. – 27 самостоятельных бюро или ведомств, занимавшихся пропагандой. Материал для пропаганды. – Ложь, прикрытая лозунгом «гром победы раздавайся». – Католическая пропаганда Эрцбергера. – «Гражданская и военная» пропаганда. – Людендорф о германской пропаганде. – Военный отдел пропаганды при министерстве иностранных дел. – Несколько примеров германской пропаганды.
Вопрос о германской пропаганде во время мировой войны занимает в германской послевоенной литературе довольно видное место. Этим вопросом усиленно пользуются бывш. германские военные верхи, как доказательством неспособности и неумения германского правительства вести войну . Людендорф[108]108
См. Людендорф. – "Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. Т. I. Изд. ВВРС.
[Закрыть] обвиняет правительство, Эрцбергер же[109]109
См. М. Эрцбергер. – «Германия и Антанта». Воспом. бывш. германского министра финансов. Госиздат, 1923.
[Закрыть], наоборот, обвиняет военное командование.
Немецкий доктор Штерн-Рубарт , в своей книге «Пропаганда, как политический инструмент», делает следующий вывод: «…в Германии сложилось убеждение, что поражение ее должно быть объяснено не военным превосходством врага, а победой слов и мыслей».
Мысль эту можно понять трояко.
Выходит, как будто бы, что у немцев эти "слова и мысли" среди боевых средств отсутствовали, или были, но немцы не сумели применить их в борьбе и извлечь из них возможную пользу, или же "слова и мысли" их противников оказались примененными в борьбе с большей пользой и искусством с более сильно действующими.
Посмотрим теперь, как было поставлено у немцев дело пропаганды, как и кем она велась и какие результаты дала на деле.
С первого взгляда может показаться, что пропаганда не имеет никакого отношения к разбираемому нами вопросу агентурной разведки. В действительности же это не так, по крайней мере, в отношении Германии, где во время войны пропаганда по военной линии была сосредоточена в органах разведки.
В мирное время руководство заграничной пропагандой принадлежало министерству иностранных дел, где этим делом ведал специальный отдел печати. Этот отдел тратил тот секретный "фонд рептилий", какой ежегодно отпускался в распоряжение министерства иностранных дел. Кроме того, отделы печати имелись в морском министерстве и в прусском министерстве внутренних дел.
Все эти отделы печати, однородные по своим целям и задачам, работали вразброд и независимо друг от друга.
Отдел печати министерства иностранных дел имел при германских дипломатических учреждениях за границей своих представителей, занимавшихся обработкой общественного мнения, при помощи подкупа: газет, влиятельных писателей, общественных деятелей, телеграфных агентств, путем выпуска книг, журналов и соответственно подобранной и подтасованной информации.
С начала войны эти организации германской пропаганды продолжали свою работу. Так, известен случай, когда уже в начале войны пропаганда министерства иностранных дел в Румынии вылилась в довольно странную форму. По поводу этого русский посланник в Бельгии, в телеграмме от 20/ХI 1914 г. сообщил следующее[110]110
См. Центроархив. «Царская Россия в мировой войне», т. I. Госизд. 1925.
[Закрыть]:
"…На немецкую пропаганду германский посланник в Бухаресте тратит большие деньги. Не будучи в состоянии подкупать зажиточные классы, он закупает у земледельцев продукты по высоким ценам и тем старается приобрести их расположение. Во всяком случае, Бушу (посланнику. – К. 3.) удалось добиться того, что в народе все более и более замечается возрастающее равнодушие к тем обязательствам настоящей кампании, которые еще так недавно вызывали восторг населения".
Отдел печати морского министерства вел за границей аналогичную работу через морских агентов и через отделения "Союза укрепления германского флота".
Но, в общем, все эти организации оказались неприспособленными для выполнения задач военного времени. Со стороны германских доброжелателей за границей посыпались требования – усилить пропаганду, главным образом, в нейтральных странах. В Германии возник целый ряд "частных бюро пропаганды", выкинувших лозунг: "Правду для заграницы". Эта "германская правда" и посыпалась в дружественные Германии и нейтральные страны в виде целых тюков соответствующих немецких газет. До чего грандиозен был этот поток "германской правды", показывает то обстоятельство, что вскоре видные общественные деятели нейтральных стран начали просить избавить их от получения десятков экземпляров одного и того же номера одной и той же немецкой газеты. Характерно, что газеты вроде "Deutsche Tageszeitung", "Post", "Tagliehe Rundschau" и др., отстаивавшие самую резкую антидатскую политику в северном Шлезвиге, – в громадном количестве посылались именно в Данию.
По подсчетам Эрцбергера , уже в октябре 1914 года в Германии занималось заграничной пропагандой не менее 27 самостоятельных бюро или ведомств. Все они работали совершенно самостоятельно, на собственный страх и риск, без единой руководящей идеи.
Не удивительно, поэтому, что, когда в начале войны большое количество американских граждан пожелало вернуться на родину, немцы при всем желании не могли их снабдить соответствующе подобранным материалом о роли Германии в мировой войне . Эрцбергеру , совместно с другими немецкими политиками, пришлось по предложению представителя отдела печати морского министерства проделать эту работу в 48 часов.
Наконец, при министерстве иностранных дел было создано Центральное бюро для пропагандистской работы за границей. Во главе его встал барон фон-Мумм . В этом Центральном бюро было сосредоточено издание пропагандистских брошюр, книг, иллюстрированных журналов и т. д. Это бюро пропаганды просуществовало до 1917 года, когда, по настоянию генерала , Людендорфа , оно было расформировано, и взамен его было создано новое учреждение пропаганды, но уже под эгидой военного управления.
Существовавшее до 1917 года Центральное бюро пропаганды занималось главным образом пропагандой на религиозной почве. К этому делу было привлечено несколько выдающихся и преданных Германии католических ксендзов и лютеранских пасторов. Эти "святые отцы" занялись распространением "германской правды" посредством агентских телеграмм, передовых статей, интервью, корреспонденции и писем, помещавшихся в подкупленных газетах, при помощи брошюр, книг, иллюстрированных журналов, докладов, лекций, проповедей, кинематографов, театров и т. д., и т. д.
В качестве подсобного материала для этой пропагандистской деятельности пользовались объявлениями в газетах Антанты. По словам Эрцбергера , хотя в газетных объявлениях союзников тоже затушевывали истинное положение стран Антанты, но не лгали. В отделе объявлений газет Антанты германские пропагандисты обнаруживали неприкрашенные потребности и запасы товаров, цены на масло – в парижских газетах, на одежду и проч. – в лондонских . Эрцбергер говорит, что эти данные всегда были для него «надежнейшим барометром для действия наших (т. е. немецких) подводных лодок».
– "Отдел объявлений", – пишет Эрцбергер, – "был для меня почти неистощимым источником политических оценок и являлся обычно более важным, чем весь политический отдел подцензурной прессы".
Ценным материалом для германской агитации и пропаганды служили также официальные и полуофициальные письма разных должностных лиц Антанты, нередко попадавшие в руки германской разведки.
Так, быв. английский посол в России Джордж Бьюкенен рассказывает[111]111
См. Сэр Джордж Бьюкенен. – «Моя миссия в России». Воспоминания дипломата. Том 11. Изд. «Обелиск». Берлин, 1924 г.
[Закрыть], что он старался сохранить в строжайшей тайне свою телеграмму, посланную им в 1916 году Николаю II с просьбой не снимать с должности министра иностранных дел Сазонова. Однако один из английских почтовых мешков попал в руки немцев. Найденная в этом мешке переписка как раз дала немцам богатейший материал для разоблачений роли Бьюкенена в России.
В 1917 году немцы даже выпустили специальную листовку, целиком посвященную Бьюкенену. Эта листовка разбрасывалась с аэропланов в расположение русских войск на Юго-Западном фронте. В ней говорилось, что, хотя русские избавились от Николая Романова, но английский посол все еще сидит царем в Петрограде, и внушает свои желания русскому правительству. Покуда он будет царствовать в России и пить русскую кровь, русские никогда не получат ни мира, ни свободы.
Эрцбергер утверждает, что в течение 1914-15 года германские военные власти чрезвычайно слабо сознавали необходимость соответственного информирования зарубежных стран и, ссылаясь на возможность шпионажа, упорно противились попыткам Эрцбергера устроить поездку нейтральных журналистов по германскому фронту. Когда же, в конце концов, удалось добиться разрешения на такую поездку для итальянских журналистов, – военные встретили их чрезвычайно холодно, а сопровождавший их германский офицер публично назвал журналистов шпионами, и заявил, что «славный немецкий меч стоит больше, чем весь этот трезвон». Немецкие генералы отказали в интервью итальянским журналистам. Германский же офицер запаса, помогавший организовать эту поездку, был арестован по какому-то ничтожному поводу. Шпиономания пустила вообще такие глубокие корни в германских военных кругах, что они боялись даже допустить в сентябре 1914 г. посещение своей главной квартиры американским президентом Рузвельтом.
Вообще, германское военное ведомство держалось того мнения, что за границу можно и нужно пускать всякую ложь, прикрашивая ее лозунгом "гром победы раздавайся". Приведем, со слов Эрцбергера , несколько примеров.
Ежедневные военные сводки были наполнены сообщениями исключительно о германских победах. Такие ложные по существу донесения, были одинаково опасны и внутри и вне страны. Германская общественность справедливо спрашивала, почему же нет мира, когда каждый день одерживают победы? Цензура не разрешала писать о страданиях немецкого народа от недоедания и голода. Немецкие врачи и ученые должны были писать и писали, что для немца очень полезно и здорово, если он ест меньше, чем до войны. Составлялись обширные статистические таблицы минимума того, чем может прожить человек. Этим хотели доказать за границей, что запасы жизненных средств и предметов первой необходимости в Германии настолько велики, что она никогда не сможет погибнуть из-за их недостатка. Но сторонники такого метода пропаганды не подумали, что за границей легко можно было узнать немецкое меню, немецкие пайки, что в нейтральные страны выезжало много немцев, говоривших в отелях: "наконец-то можно поесть, как следует!".
Официальные и неофициальные германские телеграфные агентства допускали целый ряд необъяснимых промахов, вызывавших насмешки за границей. Так, например, в декабре 1916 года по всему свету была разослана германская агентская телеграмма, сообщавшая, что кайзер приказал, по случаю занятия Бухареста, вывесить флаги и салютовать победу. Нейтральное общественное мнение сделало из этого вывод: "значит, даже на праздник победы немцев сгоняют по команде".
Бывали попытки создавать с пропагандистскими целями свои газеты за границей, или же подкупать уже существующие, но дело не всегда шло успешно. Так, однажды, руководители германской "штатской" пропаганды решили подкупить одну французскую газету. Через подставных лиц было уплачено 10 миллионов франков. Однако газета эта не изменила своего отношения к Германии. Потерпев несколько неудач такого рода, Эрцбергеровское центральное бюро пропаганды отказалось от этих попыток и сосредоточило свое главное внимание на обработке католиков нейтральных стран.
2 сентября 1914 года конклаву римским кардиналом был вручен "меморандум немецких католиков о мировой войне", составленный в соответствующем духе. В начале 1915 г. французские католические кардиналы и епископы ответили на этот меморандум книгой: "La guerre allemande et le catholicisme", содержавшей жестокую отповедь немцам вообще и немецким католикам в частности.
В мае 1915 г. центральное бюро пропаганды создало "деловой комитет немецких католиков", от имени которого был выпущен на 7 языках ответ на книгу французских католиков.
В этот "деловой комитет" вошло много видных германских профессоров, занимавшихся выпуском книг, журналов и сборников в пропагандистских целях. В феврале 1917 г. этим "деловым комитетом" был созван в Швейцарии "католико-политико-социальный всемирный конгресс", на котором руководящую роль старалось играть Эрцбергеровское центральное бюро пропаганды. В ноябре 1917 г. состоялась аналогичная конференция, а весною 1916 г. в Люцерне состоялся международный конгресс католических и христианских социальных организации работников и работниц.
Вся эта "католическая пропаганда" и кипучая деятельность Эрцбергера и его бюро пропаганды обошлись Германии около 12 миллионов марок , но, несмотря на это, не дала ощутительных результатов.
Помимо пропагандистской деятельности всех этих "бюро" и министерства иностранных дел, вело пропаганду и военное командование. Первое время пропаганда эта носила характер чисто военный, но постепенно перешла и в область политическую.
Военное руководство германской печатью было возложено на начальника разведывательного отдела главной квартиры полковника Николаи; он руководил и военной цензурой. В его задачу входило наблюдение за настроениями внутри страны и армии и соответствующая их обработка, руководство прессой и ориентировка ее в военных вопросах. Перечисленным задача Николаи , еще не исчерпывалась: он должен был также руководить пропагандистской деятельностью германских военных атташе в нейтральных и дружественных Германии странах.
Людендорф находил такую организацию и ведение пропаганды неправильными. Он хотел поставить ее по английской системе, т. е. создать специальный центральный орган, который взял бы на себя руководство пропагандой внутри страны и вне ее. С этой целью он в декабре 1916 г. представил имперскому канцлеру проект, по которому при последнем должен был быть создан центральный орган пропаганды. Руководство пропагандой со стороны министерства иностранных дел Людендорф находил неудачной идеей, ибо, таким образом, министерство иностранных дел получало влияние на внутреннюю политику.
По мнению Людендорфа , решающее руководство пропагандой должно было исходить только от имперского канцлера, у которого, согласно конституции, сходились все политические пружины и который должен был устанавливать между ними равновесие.
Конкретно план работы центрального органа пропаганды по Людендорфу сводился к следующему: руководство всеми гражданскими властями, компетентными в деле прессы; дружная совместная работа этого органа с управлением печати военного времени и отделом прессы морского штаба; ограничение функций отдела прессы министерства иностранных дел одними вопросами внешней политики, взамен чего углубление его работы во вражеских, нейтральных и союзных газетах и, наконец, защита экономических интересов прессы и содействие ей со стороны центрального органа. Во главе этого центрального органа пропаганды нужно было поставить авторитетное лицо, непосредственно подчиненное императору и канцлеру.
По мысли Людендорфа , единое руководство прессой дало бы возможность «воскресить решительное настроение германского народа». К прессе предполагалось присоединить «свободное слово» государственных деятелей и руководящих умов и устную агитацию. «Ежедневно надо было указать каждому немцу, что для Германии значит поражение. Картины и фильмы должны были проповедовать то же самое. Изображение грозящих опасностей подействовало бы иначе, чем мысли о всяких военных прибылях, чем разговоры и писания о соглашательском мире»…
Как видим, это – целая программа подчинения "слов и мыслей" целям войны.
Канцлер, однако, этот проект отверг.
Тогда Людендорф предложил своему разведывательному отделу заняться этими вопросами самостоятельно. Последний связался с газетами через управление печати военного времени. Управление это было образовано в октябре 1915 г. из отделений, возникших с началом войны и занимавшихся цензурой германских и заграничных газет. В 1917 году к этому управлению присоединилась еще организация отечественного преподавания. В управление были включены для связи представители важнейших гражданских учреждений.
Наряду с этим управлением продолжал существовать также и отдел печати морского министерства.
Людендорф утверждает, что указанное управление воздерживалось от всякого политического воздействия на германскую прессу.
Однако, несколькими строками ниже, он заявляет, что:
"Имевшие место два раза в неделю совещания с членами берлинской и представленной в Берлине провинциальной прессы, в которых, кроме управления печати военного времени, принимали участие представители морского штаба и всех ведомств, удовлетворяли потребностям лишь части печати. В виду этого в различных частях империи время от времени представители имперских учреждений делали доклады представителям провинциальной печати".
Как видим, Людендорф сам опровергает свое предыдущее заявление и раскрывает, что фактически вся германская печать была зажата в кулак управления печати военного времени.
При штабах фронтов, групп и армии были созданы отделения этого управления. Эти отделения снабжали соответствующим материалом фронтовые, армейские и местные газеты. Кроме того, они снабжали остальную германскую печать описанием "особенно геройских подвигов отдельных офицеров и солдат на фронте".
Управление печати военного времени издавало газеты в оккупированных немцами областях, в лагерях военнопленных и выпускало специальные газеты для распространения среди войск противника.
Но захват в свои руки германской печати не удовлетворял Людендорфа . Он хотел захватить в свои руки также и руководство пропагандой в нейтральных странах. Он полагал, что «хорошо поставленная пропаганда должна далеко обгонять развитие политических событий, расчищать дорогу для политики и подготовлять общественное мнение незаметно для него самого. Прежде чем политические намерения превратятся в действие, надо убедить мир в их необходимости и моральной оправданности, и цель, поставленная пропагандой, должна явиться естественным психологическим выводом».
Людендорф упрекает германское правительство, что по отношению к пропаганде оно стояло в нерешительном раздумье, что оно не понимало сущности пропаганды, что оно отказывалось от нее потому, что считало ее слишком базарно-крикливой. По словам Людендорфа , не было создано и необходимых предпосылок для этой пропаганды: не было мировой телеграфной агентуры с собственной сетью кабелей и радиостанций, не было руководящей газеты с сильной национальной основой и т. д.
Конечно, эти утверждения Людендорфа далеко не соответствовали действительности; имевшиеся в этой области недостатки сильно им преувеличены и извращены с целью скомпрометировать правительство и доказать его неспособность для того, чтобы военное командование могло захватить всю пропаганду в свои руки.
Когда имперский канцлер отказался принять представленный Людендорфом проект организации центрального органа пропаганды, последний повел атаку на министерство иностранных дел и добился создания при нем военного отдела пропаганды.
Кроме того, министерство иностранных дел обещало создать для экономической и политической пропаганды отделы, подобно военному. Все эти три отдела должны были, по директивам министерства иностранных дел, "вести широкую и активную пропаганду, переходящую против пропаганды Антанты и не ограничивающуюся, как прежде, слабым отпарированием неприятельской лжи".
Эти отделы были созданы, но, по словам Людендорфа, «политическая и экономическая пропаганда министерства иностранных дел ограничивалась работой в прессе и изданием брошюр. Большей частью эта работа выливалась лишь в воздействие на газеты путем опровержений и объяснений политических событий и использования неприятельских промахов».
Во главе военного отдела пропаганды министерства
иностранных дел был поставлен полковник фон-Гефтен. Он был подчинен верховному командованию, но финансировался, главным образом, министерством иностранных дел, которое за это получило право совместного обсуждения и установления основных директив. Но министерство иностранных дел этим «правом», якобы, не пользовалось, и верховное командование осталось полным хозяином военного отдела пропаганды.
Полковник Гефтен постепенно создал громадную пропагандистскую организацию, раскинувшую свои щупальца по нейтральным, дружественным и воевавшим с Германией странам.
В нейтральных странах он укреплялся при помощи "слов и иллюстраций", а главным образом, – кино-фильм.
Устной пропаганде придавалось большое значение. Передача новостей из уст в уста – самое опасное, а поэтому, и самое лучшее средство пропаганды, ибо таким путем распространяется очень быстро известная мысль и как бы висит в воздухе, а источник ее всегда остается неизвестным.
Пропаганду при помощи иллюстраций и кино-фильм облегчило создание специального графического отделения и управления плакатов и кино-фильм, превратившееся в дальнейшем во "Всеобщее Акционерное О-во кино-фильм". По словам Людендорфа , картина и кинофильма, а также графическое изображение в форме плаката действовали настойчивое и резче, чем письменное слово, а потому сильнее влияли на массы.
Большое значение придавалось также и художественной пропаганде.
Наряду с этим, шла печатная пропаганда при помощи телеграмм, радио и корреспонденции, пропаганда брошюрами и докладами, а также работа через бюро нейтральных военных корреспондентов.
Во враждебную Германии печать нейтральных стран полковник Гефтен пытался пробраться путем быстрой передачи информации.
При германских посольствах в нейтральных и союзных странах, а также в оккупированных областях на востоке (Россия) были созданы "военные заграничные бюро", обрабатывавшие и распространявшие полученные из центра материалы в духе, соответствовавшем особенностям каждой данной страны. "Военные заграничные бюро" должны были вести свою пропагандистскую работу в полном контакте с послом.