Текст книги "Взорванные лабиринты"
Автор книги: Константин Фарниев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
– Пошли вниз, капитан. Не будем ничего трогать до прибытия экспертов. Работы им тут предостаточно.
Вышли во двор. На вилле царила тишина.
– Мне показалось, что эти двое сначала пошли к бункеру, – заметил Бейт. – Может, попробуем открыть дверь?
– Не стоит, Эд. Такие двери нужно открывать либо ключом, либо подрывать. Подождем – бункер от нас не уйдет.
Инспектор горько усмехнулся. Действительно, бункер от них не уйдет, а вот те ушли. Когда действуешь вслепую, на удачу рассчитывать трудно.
Наконец, прибыли подрывники и трое экспертов. Эксперты сразу же принялись за дело. Нужно было в короткий срок обработать массу следов.
Скоро во дворе раздался взрыв. В тамбуре бункера горел свет. Подрывник уже подкладывал заряд под вторую дверь, когда Бейт догадался потянуть ее на себя. Дверь не подалась. Она была на замке Бейт на всякий случай крикнул: «Есть кто?» и не услышал ответа. Инспектор приник ухом к двери. Из щели тянуло пахучим теплом. Пахло сушеными фруктами и… табачным дымом. Значит там кто-то есть.
– Кто там? – глухим от волнения голосом спросил инспектор.
– А вы кто? – послышалось из-за двери после довольно длинной паузы.
– Я инспектор полиции Яви. Отойдите от двери – мы подорвем замок. Приступайте, – отдал Яви приказ подрывникам.
Через две-три минуты в тамбуре раздался негромкий взрыв. Дверь распахнулась. На пороге стояли Фэтон и Нейман.
– Здравствуйте, – растерянно сказал инспектор.
– Здравствуйте, – ответил Фэтон. – Долго же мы вас ждали.
Он шагнул за порог. За ним вышел доктор Нейман.
– Пойдемте наверх, – предложил инспектор.
Профессор и доктор сели в глубокие кресла в гостиной и ничего не говорили. Инспектор стоял спиной к окну и тоже молчал.
– Неужели все исчезло бесследно? – наконец промолвил профессор.
– Пока мы не располагаем никакими данными о том, что здесь произошло и где находятся преступники и похищенные ими ценности. Кстати, мир еще ничего не знает ни о письме, ни об информаторе. Если бы не ваш утренний звонок к профессору Гинсу, о них не знал бы и я. – Инспектор подсел к столику, положил на него суховатые кисти рук.
– С кем вы встречались здесь, кроме Роттендона?
– С горничной, – живо ответил Нейман и улыбнулся.
– А еще?
– Со мной, например, вели душеспасительные беседы господа Роттендон, Чепрэ и Эгрон. Кажется, они входят в десятку самых богатых людей Арании. Был еще какой-то с кольтом.
– Ого! – оживился инспектор. – У вас здесь было почти все великосветское общество. Одну минуточку, простите, я отдам распоряжения. Вы пока отдыхайте.
Инспектор вышел в коридор. Бейт как раз выходил из столовой. Яви поманил его к себе.
– Берите всех полицейских, Фрина и немедленно отправляйтесь в столицу. Найдите там Снайда хоть из-под земли. Пусть он добьется ордера на обыск в особняках покойного Эгрона, Чепрэ и Роттендона. Проведите обыски с максимальной тщательностью. Попросите Снайда, чтобы он включил во Всеаранский розыск Роттендона и господина Чепрэ. Чтобы утром протоколы обысков лежали у меня на столе. Со мной остаются эксперты и лейтенант.
Эксперты, закончив обработку кабинета хозяина виллы, занялись столовой и другими помещениями.
Инспектор зашел в кабинет Роттендона. Надо бы выставить охрану у дверей гостиной. Напрасно он отдал капитану всех полицейских. Яви сел на диван. Чертовски хотелось курить, но сигареты кончились. Он пошарил взглядом по столу. Сигарет не было.
В кабинет заглянул эксперт – молодой, лет двадцати пяти.
– Господин инспектор, вы не спите?
– Заходите и угостите меня, бога ради, сигаретой.
Эксперт вошел.
– Садитесь рядом. Что у вас?
Эксперт протянул Яви пачку сигарет.
– Ничего особенного. В одной из комнат я обнаружил несколько тайных микротелепередатчиков. Видимо, гости виллы содержались в той комнате, а здесь, в кабинете, их наблюдали.
– Почему именно здесь?
– Потому что на вилле больше нет телевизора. Придется покопаться, господин инспектор. Сидите, сидите, вы мне не помешаете.
Эксперт раскрыл свой чемоданчик, быстро собрал магнитный щуп. Инспектор вышел, чтобы не мешать эксперту.
Профессор и доктор ждали его. Инспектор рассказал им о ходе расследования, о трудностях, с которыми ему и его помощникам пришлось столкнуться.
Фэтон и Нейман слушали его с неослабевающим вниманием. Дело вроде бы завершилось благополучно: похищенные найдены в добром здравии. Как ни пытался инспектор убедить себя, что это самое главное, что он основную свою задачу выполнил, ничего у него не получалось. Преступники ушли, ценности неизвестно где, расследование, по сути дела, провалено.
Еще ни разу за свою работу в полиции он не терпел на финише такого поражения. Что здесь произошло? Куда делся Роттендон? Кто были те двое? Где Чепрэ? Куда пропала прислуга с виллы? Ведь не мог же Роттендон сам натирать полы, сервировать стол, готовить для гостей пищу, быть привратником, дворником, лакеем, в конце концов! Кто кого привязывал к креслу? Кто выломал замок в кабинете? Видимо, тот, кого заперли там. Почему его заперли и почему потом дали возможность уйти? Яви задавался вопросами в надежде, что, быть может, Фэтон и Нейман смогут подтолкнуть его фантазию или прояснить обстановку. Но они знали не больше. Рано утром они в сопровождении известного им мужчины спустились в бункер, и там их заперли. Правда, они попытались возразить, но мужчина заявил, что в противном случае их просто-напросто пристрелят. Сомневаться в такой возможности не следовало, и они повиновались.
Яви слушал Фэтона, не переставая думать о своем. Скорее бы эксперты закончили работу.
В дверь осторожно заглянул лейтенант.
– Господин инспектор, – шепотом позвал он.
Яви вышел в коридор.
– Вам звонят. Телефон был поврежден. Кто-то оборвал провода. Я исправил его, и сразу же позвонили. Просят вас.
Звонил капитан Бейт. Новости его были чрезвычайно огорчительные. Заместитель Снайда Ега устроил Эду разнос за то, что тот без ведома руководства комиссариата объявил Всеаранский розыск Роттендона и Чепрэ. Просить у прокурора ордера на обыск в особняках Чепрэ, Эгрона и Роттендона он категорически отказался. Никаких ордеров не будет до тех пор, пока следствие не представит серьезных доказательств участия в деле этих лиц. То, что профессор Фэтон обнаружен на вилле Роттендона, ни о чем не говорит. Мало ли что показывают профессор и доктор. Комиссар Снайд срочно госпитализирован, и Eгa остался вместо него.
– Что делать, господин инспектор?
– Займитесь выяснением окружения Роттендона и Чепрэ. Уточните, где они находятся в настоящее время. Установите за ними наблюдение. Пока нас никто не отстранял от дела. А с Eгa разговор у меня состоится завтра. Все.
Яви положил трубку. Наконец-то он получил тот предательский удар в спину, которого интуитивно ждал все эти дни. Значит, обстановка резко изменилась. Ега наверняка получил приказ, либо свернуть дело, либо как можно дольше тянуть время. Еще бы – на крючке такие акулы. Разве другие акулы позволят, чтобы он, инспектор Яви, вытянул леску до конца. Но он будет тащить дело до последнего, пока хватит сил.
В кабинет вошли эксперты и устало сели на диван.
– Мы закончили, господин инспектор.
– Можете рассказать, примерно, что здесь происходило?
– Примерно, да.
– Я вас слушаю.
Старший эксперт развернул папку, разложил на столе чертежи, диаграммы, составленные и подписанные акты, и с их помощью нарисовал примерную картину событий, происходивших на вилле.
– Благодарю вас, господа. Исходные данные экспертиз, надо полагать, останутся у вас.
– Обязательно. Быть может, возникнет перепроверка, или наша работа вдруг будет поставлена под сомнение.
Яви побарабанил пальцами по столу. В том, что заключения экспертов будут перепроверяться, он ничуть не сомневался. Да разве им все расскажешь. Нужно непременно оградить исходные данные от возможных неожиданностей, особенно от неожиданной пропажи.
– Вы доверяете мне, господа? – вдруг обратился Яви к экспертам.
Они удивленно воззрились на него.
– Не поняли вас, господин инспектор, – заметил старший.
– Боюсь… что… вокруг нашего дела поднимется большой ажиотаж, ребята. Кое-кто уже предпринимает попытки вставить нам палки в колеса. В деле замешаны очень крупные люди. Я скажу вам кое-что.
Эксперты оживились.
– Эта вилла принадлежит пищевому королю Роттендону. Представляете себе, какой поднимется тарарам, когда дело станет известно всем. Поэтому будет лучше, если исходные данные ваших экспертиз будут храниться в моем сейфе. Ведь разрешается же по инструкции передача их в руки следствия…
– Разрешается, – кивнул старший эксперт. – Я не возражаю против вашего предложения. Вы хозяин всех дел, касающихся расследования. Пока мы по своей линии не получили никаких распоряжений, мы сдадим вам исходные данные по акту. Согласны, коллеги?
Составили акт на передачу материалов экспертов в распоряжение ответственного за следствие. Яви аккуратно уложил все в две папки.
Глава двадцать третья
ТРУДНЫЙ ПОИСК
Котр шел впереди. Проводник с собакой и двое полицейских тяжело дышали за спиной. Капитан уже выбивался из последних сил, но не сбавлял шага. Казалось, если он остановится, то уже не двинется с места. С каждым шагом крутой склон «Пальца», поросший густым кустарником, становился все круче. Ориентиром направления для поисковой группы служили туго натянутые металлические тросы подвесной дороги, по которой строители виллы поднимали на вершину «Пальца» строительные материалы.
Цепляясь вытянутыми руками за кустарники, Котр с трудом переставлял ноги. Глубокий снег, которым был покрыт склон, еще более затруднял подъем.
За полтора часа группа прошла не более двух километров. Несмотря на холодную погоду, капитан то и дело вытирал со лба испарину. Уходя в поиск, он надел теплую форменную шапку и меховые перчатки, предложенные дежурным по комиссариату. Капитан было отказался, полагая, что неизвестные наверняка вышли к шоссе, и поиск продолжится на машине. Но вышло по-другому.
Вагонетка не дошла до бетонной площадки, оборудованной на обочине шоссе, застряла метрах в десяти от нее.
Один из неизвестных спрыгнул вниз и ушел к шоссе. Ошибиться было трудно – в глубоком снегу чернели следы только одной пары ног. Первый мог нести на себе второго, но от этого предположения капитану пришлось отказаться. Следы у вагонетки исключали подобную возможность. Ясно было, что человек спрыгнул в снег налегке и даже не пошел, а побежал к шоссе.
Полицейские помогли проводнику с собакой подняться в вагонетку. На ржавых боках ее и на дне при ярком свете фонаря он сразу увидел капли крови. Видимо, Бейт или Фрин ранили одного в перестрелке, и он вполне мог вывалиться из вагонетки при очень быстром и крутом спуске. Держаться можно было только за края, так как на внутренней поверхности вагонетки не имелось ни одной скобы или кольца, за которые можно было бы уцепиться. Вагонетка предназначалась для подъема и спуска только неживого груза.
Котр разделил поисковую группу на две части: одного проводника с собакой и двух полицейских он отправил вдоль шоссе. Неизвестный, вне всякого сомнения, сел на попутную машину и уехал. След его обрывался у самого полотна дороги. Вряд ли он покинул машину в районе «Пальца». И все-таки Котр отправил вслед за ним людей. Со второй группой он пошел вверх по склону. Если раненый вывалился из вагонетки, то остались либо следы, либо он сам находится там.
Капитан остановился и поднял лицо. Вершина «Пальца» терялась в кромешной тьме.
– Гору надо было назвать чертовым пальцем, – пробормотал Котр.
Проводник и полицейские в изнеможении повалились в снег рядом с собакой.
– Всякое бывало, – глухо заговорил проводник, – но такое мне выпало впервые.
– Поспешим, ребята, – шагнул вперед Котр. – Здесь можно замерзнуть.
Проводник поднялся, дернул поводок. Овчарка глухо заворчала, а потом жалобно заскулила. Она, видимо, не понимала, зачем люди тянут ее за собой.
Котр уцепился обеими руками за ветви кустарника и сделал первый шаг. Никаких тропинок здесь не было – продирались сквозь густые заросли. Обледеневшие тугие ветви то и дело больно били по лицу. Четыре ярких снопа света полицейских фонарей с трудом пробивали густую темноту на редкость мрачной ночи.
Сверху сорвался порыв колючего ветра. Овчарка вдруг заворчала и резко дернула поводок, потащив за собой проводника.
Капитан отступил в сторону, давая дорогу проводнику и собаке.
– Быстрее, ребята! – заторопил он порядком отставших полицейских. – Собака, кажется, взяла след.
Проводник уже исчез в зарослях. Минут через пять Котр увидел его. Он стоял рядом с темным комом, застрявшим в самом центре большого куста. Собака лежала у ног проводника.
Капитан подошел к ним.
– Это человек, – сообщил проводник, – и, кажется, он уже мертв.
– Надо снять его с куста. Может, он еще жив – одет тепло. Куст самортизировал удар при падении.
Когда подошли полицейские, Котр и проводник положили неизвестного на землю.
Капитан направил свет фонаря на его лицо и вздрогнул – это был Пул Вин.
– Кто-нибудь его знает? – спросил он.
И проводники, и полицейские ответили, что нет. Капитан быстро расстегнул пальто Пул Вина, приник ухом к его груди. В мертвой тишине он услышал слабый стук сердца.
– Жив! – обрадованно сообщил он. – Быстро костер!
Полицейские с воодушевлением начали обламывать ветви ближайших кустов. Костер нужен был не только неизвестному, но и им самим.
Через две-три минуты на крохотном пятачке вспыхнул живительный огонек.
Пул Вина положили на подстилку, сооруженную из ветвей, с трудом влили ему в рот два глотка коньяка. Котр приказал разложить костер и по другую сторону от раненого, чтобы иметь возможность раздеть его и сделать перевязку.
Проводник занялся рацией, намереваясь связаться с комиссариатом. О том, чтобы спуститься с раненым той же дорогой, какой поднимались сюда, не стоило и думать. Все до предела выбились из сил.
Пул Вин глухо застонал, когда Котр запустил руку под его свитер. Он вытащил руку – ладонь была в крови.
Один из полицейских осматривал вывернутую ногу раненого. Чуть выше щиколотки на правой ноге он обнаружил открытый перелом.
Второй полицейский поддерживал огонь костров.
Котр вспотел от напряжения, перевязывая раненое плечо Пул Вина. Тот все еще не приходил в сознание.
– Рация вышла из строя, – объявил проводник. – Наверное, я сильно ударил ее, когда оступился и упал.
– Что же будем делать? – спросил Котр.
– Придется одному идти к шоссе, – ответил проводник.
– Жизнь еле теплится в раненом, – возразил капитан.
– Где-то здесь есть все же тропа, – подал голос полицейский, который занимался кострами, – только ведет она к реке в ущелье.
– А там что?
– Там была сторожка егеря. И машина есть, видимо.
– Что будем делать? – обратился ко всем капитан. – Если он умрет, все наши труды пропадут зря.
– Пойдем в ущелье, – тряхнул головой проводник.
– Надо соорудить носилки.
Полицейские, не ожидая приказа капитана, разошлись в стороны в поисках тропы и материала для носилок. Тот, кто сказал о тропе, долго нащупывал ее и все же нашел как раз напротив ущелья.
Несколько достаточно толстых прутьев переплели в трех местах форменными ремнями.
Тропа оказалась не очень крутой, но тащить Пул Вина по неширокой тропе было страшно трудно. Через полчаса впереди блеснула река.
Собака громко залаяла и, вырвав из рук проводника поводок, большими прыжками понеслась вниз. Проводник устремился за ней.
В широкой прибрежной расщелине между скал лежал труп женщины. У самой воды валялся покореженный мотоцикл.
Капитан посмотрел вверх. Женщина и мотоцикл могли упасть только оттуда.
– Где мы находимся? – спросил он.
– У подножья восточного склона «Пальца», – ответил проводник. – Совершенно отвесный склон. Мы на дне пропасти.
– Наверху дорога, – подал голос один из полицейских. – Она ведет на вершину – к вилле.
– Все понятно. Не будем задерживаться. Ей мы уже ничем не поможем, – заметил капитан и пошел вперед.
Еще через полчаса Котр стучал в дверь срубленной из бревен сторожки егеря. Вышел егерь, старик лет шестидесяти.
Котр осторожно раздел раненого. Трудно было понять, в сознании он или нет. Пока капитан накладывал на рану новую, более надежную повязку, егерь вправил сломанную ногу в прочный лубок. Пул Вин время от времени громко стонал, но глаза его оставались закрытыми.
Старик сказал, что у него есть машина, на которой отсюда можно выбраться к трассе. Только ему придется поехать с ними, потому что без него они дороги не найдут.
Минут сорок понадобилось, чтобы добраться до небольшой больницы, расположенной недалеко от трассы.
Дежурный врач приказал нести раненого в операционную.
Котр позвонил в комиссариат. Яви все еще не вернулся с виллы. Информировать дежурного о поимке Пул Вина не следовало.
Котр решил остаться с Пул Вином, а проводника и полицейских отправить на машине егеря.
Как только Котр сел в кресло в приемном покое, сразу уснул. Разбудил его голос врача, заполнявшего карточку: ему нужны были анкетные данные оперированного.
Операция прошла удачно. Пуля попала в мягкую ткань правого плеча. Кость осталась незадетой. Хуже обстояло дело с ногой. Перелом был сложный.
Капитан на ходу придумал для Пул Вина новую фамилию и остальные анкетные данные. Он не поверил своим глазам, когда увидел его на склоне «Пальца». С тех пор Котра точил вопрос: как хозяину виллы удалось уйти? Неужели он сумел обмануть полицейских, стоявших в оцеплении, его, Котра, и проскользнуть незамеченным к трассе. Но как и когда он это сделал? Ведь бетонка была под постоянным наблюдением. Скорее всего, он сумел провести полицейских, стоявших в скрытном охранении позади виллы и отрезавших ему путь бегства через реку.
Капитан полагал, что врач и сестра могли узнать в ночном пациенте человека, о гибели которого под обломками собственной виллы с большим шумом сообщили вечерние газеты.
Правые утверждали, что Пул Вин стал жертвой забастовщиков и коммунистов, отомстивших ему за то, что он отказался удовлетворить требования линских забастовщиков.
Газета либералов «Эпоха» тоже выступила с пространными комментариями. Суть сводилась к тому, что Центр объединенных профсоюзов слишком злоупотребляет своими правами на забастовки, выдвигает непомерные требовани'я к правительству и тем самым провоцирует забастовщиков на «несколько эксцентрические формы борьбы с предпринимателями». Позиция «Эпохи» фактически сомкнулась с позицией такой крайне правой газеты, как «Порядок» – рупора Союза военных.
«Демократ» – центральный орган умеренных демократов, весьма своеобразно отреагировал на очередную линскую сенсацию. Газета выступила с серьезным обвинением коммунистов, заявляя, что Пул Вин стал жертвой международной коммунистической организации, что его гибель означает начало осуществления международного коммунистического заговора.
Котр помнил, с каким сардоническим выражением лица читал, уже будучи в столице, вечерние газеты Яви.
– Теперь у нас для прессы есть еще один сюрприз, – пообещал он, небрежно отшвырнув от себя газеты. – Пусть они пока упражняются в остроумии.
Инспектор был убежден, что Пул Вин погиб от рук мафиози, и не сомневался, что докажет это. Признает ли он публично ошибочность своей версии, узнав, что Пул Вин жив, или предпочтет скрыть до поры до времени этот факт, чтобы оградить его от опасности со стороны мафии. Капитан не знал настолько инспектора, чтобы иметь возможность программировать его действия даже в более простых ситуациях. Яви не был откровенным с помощниками, когда дело касалось его дальнейших планов.
И все-таки, поразмыслив, Котр пришел к выводу, что инспектор не захочет немедленно раскрывать факт поимки Пул Вина. По логике сложившихся обстоятельств следствие заинтересовано в том, чтобы Пул Вина считали погибшим, особенно мафия. И Котр серьезно опасался, что врач или сестра в погоне за дешевой сенсацией раскроют тайну ночного пациента. Для этого им достаточно было просто позвонить по телефону любому своему знакомому.
Проводник собаки и полицейские в самом деле не узнали Пул Вина или вообще не читали о нем в вечерних газетах. И все-таки Котр предупредил их, что поиск и его результаты – служебная тайна, разглашать которую они не имеют права.
Больница была совсем крохотной – на пять стационарных мест. Обслуживала она рабочих лесозаготовительной компании, которая вела разработку лесного массива к югу от «Пальца». Телефон имелся только в приемном покое.
– Вы бы прилегли, – заметил врач, оторвавшись от медицинского журнала. – У вас очень утомленный вид.
Капитан с трудом разлепил склеенные глубокой дремотой веки.
– Я, пожалуй, позвоню, если вы не возражаете.
– Пожалуйста, – ответил врач.
Котр поднял телефонную трубку. Он звонил в комиссариат через каждые пятнадцать минут. На этот раз дежурный ответил, что инспектор покинул виллу и поехал к себе домой.
Котр перелистал телефонный справочник, нашел номер домашнего телефона инспектора. Трубку подняла женщина. Да, ответила она, инспектор и его гости находятся дома, но ей не хотелось бы беспокоить мужа – он вернулся очень уставшим.
Котр извинился, но попросил все-таки сказать Яви.
Врач, предупреждая желание капитана, извинившись, вышел.
Инспектор молча выслушал сообщение помощника. Помолчал. Потом приказал Котру оставаться на месте и не спускать с Пул Вина глаз.
Инспектор попросил пригласить к телефону врача.
Капитан нашел его в палате, в которой лежал Пул Вин. Врач очень удивился, с какой стати понадобился он полицейскому инспектору.
– А я думаю, – сказал он, выслушав Яви, – почему приятель нашего пациента так упорно составляет мне компанию.
Яви что-то сказал. Врач засмеялся мелким дребезжащим смехом. Он был уже далеко не молод.
– Нет, нет, – ответил он. – Сестра его не узнала. Она плохо видит и редко читает газеты, а вечерние особенно. Мое дело сторона. Я давно уже приказал себе не связываться с полицией. Но сегодня с семи на дежурство заступят другие врач и сестра, а потом подойдет на работу остальной персонал. За них я не ручаюсь.
Инспектор, видимо, поблагодарил врача и положил трубку.
– Идите-ка спать, – с грубоватой ноткой в голосе посоветовал Котру врач. – Мы с вашим шефом договорились. Обещаю, что пациент до вашего пробуждения никуда не денется.
Котр виновато улыбнулся и ушел в палату, где ему давно уже была предложена койка.
Инспектор, положив трубку, не двигался. Сообщение капитана взволновало его: обрадовало и в то же время озаботило.
Хорошо, что Пул. Вин остался в живых, хотя факт, на первый взгляд, совершенно невероятный. Значит, у него с самого начала был запасной выход, и мафиози к взрыву не имеют никакого отношения. Теперь, когда они узнают, что Пул Вин жив и находится в руках полиции, они постараются сделать все, чтобы он перестал существовать. Значит нужно, чтобы они о нем не знали и как можно дольше.
В кабинет вошла жена – Мария. За последнее время она заметно похудела. На этот раз она волновалась за мужа куда больше, чем прежде, тем более, что за пять дней он ни разу не позвонил домой.
– Гости спят? – вполголоса спросил Яви.
– Спят, – ответила Мария и присела на низенькую кушетку.
Фэтона и Неймана она положила в гостиной, Дзиста – в спальне хозяина. Яви остался в кабинете, хотелось еще поработать. Сама она тоже не ложилась: приводила в порядок костюмы гостей и мужа.
– Похудел ты, – заметила она. – Досталось тебе там.
В голосе ее проскользнула нотка добродушного удовлетворения. Она с самого начала была против того, чтобы муж брался за дело.
– Это последнее мое дело, Мария, обещаю, – улыбнулся инспектор. – С меня хватит.
– Брось, – махнула она рукой. – Всю жизнь ты только и делаешь, что обещаешь.
Сеть тонких морщинок на смугловатом лице Марии шевельнулась, придав ему выражение снисходительной иронии. Супруга Яви была не чистокровной аранкой. Отец ее по происхождению имел отношение к одной из азиатских рас.
– Мне нужно поработать, Мария. Раз тебе не хочется спать, свари мне кофе.
Жена встала. Когда муж говорил «мне нужно поработать», спорить с ни'м не имело смысла.
Яви позвонил в линский комиссариат. Дежурный ответил, что Уэбер все еще находится на месте взрыва, а комиссар Муттон занят проверкой полицейских постов в городе. В комиссариат поступило сообщение о том, что забастовочный комитет намерен завтра с утpa объявить общую забастовку и что он формирует вооруженные рабочие отряды, поэтому комиссар вы-нужен был поручить расследование обстоятельств взрыва своему заместителю, а сам занялся обеспечением охраны городских улиц и блокированием рабочих окраин. Так он просил передать, если о нем спросит инспектор.
До утра оставалось совсем мало, а у инспектора не было еще четкого плана ближайших действий следственной группы.
Просить ордера на арест Роттендона и Чепрэ или нет – этот вопрос оставался для него открытым. Если доктор Ега возражает даже против обыска в их городских особняках, то он, естественно, будет и против ареста. Обращаться же к прокурору, минуя Ега, инспектор не имел права. Пул Вин наверняка изберет позицию молчаливого запирательства.
За него Яви пока не беспокоился. Он будет содержаться в больнице не как арестованный, а как пациент. Просить ордер на его арест означало ставить о нем в известность доктора Ега, а это не входило в планы инспектора. Яви наконец решил перевезти Пул Вина в более надежное место, где можно было бы обеспечить ему безукоризненный медицинский уход. И предъявить обвинение Роттендону и Чепрэ не в официальном, а в частном порядке – через профессора Фэтона и доктора Неймана.
Инспектор набросал план действий на понедельник и призадумался. Если Ега отключит от дела капитана Котра и Фрина, у него останутся Бейт и Уэбер. Втроем не управиться: работать нужно будет в нескольких направлениях. В помощи наверняка откажет и Снайд. Хитрая лиса – как во время ушел он в глубокую нору. Теперь он ни за что не отвечает, а доктор Ега хорошо знает, что ему нужно.
Мария принесла кофе и ушла. Яви отхлебнул несколько глотков. Чем дальше размышлял он, тем тревожнее становилось на душе. Это дело покрупнее, чем прошлое с Роттендоном. Большой бизнес не захочет быть опороченным уголовщиной. И еще мафия, наверняка стоящая за спиной Пул Вина. Нужно быть очень осторожным.
Инспектор допил кофе и выключил настольную лампу. Он решил все-таки немного поспать.
