Текст книги "Заноза (СИ)"

Автор книги: Константин Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

63

Скучно, жарко, душно. А вдобавок еще и мрачно, да и… пахнет неприятно. Как на бойне! Саня, капрал планетарной вспомогательной полиции, облаченная в облегченный бронежилет, с завистью покосилась на вставшего неподалеку «спеца» в среднем бронескафе

– Хорошо им! – промелькнула распаренная, как и она сама, мысль. – Климатизатор включил и стой, наслаждайся!

"Спец", действительно закупорившийся наглухо, переступил с ноги на ногу и отошел в сторону, сопровождаемый едва ли не материальными волнами зависти, исходившими от Сани и ее сослуживиц. Вспомогательные подразделения, "Помы", большей частью состояли из женщин, занимавших непыльные должности секретарей, делопроизводителей и регистраторов. Сейчас же их, офисных красавиц, вырвали из привычного комфортного существования, обрядив в уродливые бронежилеты с широкой и яркой надписью "Полиция" на спинах и отправив в оцепление с задачей "гонять репортеров". В обычном полусонном курортном мирке, поставленном на уши страшным и резонансным происшествием, оказалось недостаточно полицейских сил… Очень высокое начальство опасалось народных волнений, и большая часть сотрудников патрулировала улицы, а именно их собственные "маленькие высокие начальники" отправили "офисных стерв" из ближайшего городка стоять в оцеплении и отгонять назойливых репортеров с их летающими дронами-голокамерами.

Жуткую бойню в тайне удержать не удалось. Ушлые журналисты, откуда-то пронюхавшие о случившемся в этом месте, растрезвонили о нем всем и каждому. Кровавая сенсация всколыхнула весь этот курортный мирок, породив множество слухов и домыслов. Еще бы! Ведь в одночасье лишились жизни многие из видных политиков, чиновников и успешных дельцов!

Полицейское начальство требовало расследовать это дело как можно скорее, чтобы представить полученные результаты чрезвычайно обеспокоенным обывателями отдыхающим. Рейтинги новостных каналов, освещавших событие, взлетели до небес, а посещаемость их ресурсов перекрыла даже популярнейшее реалити "Кто ты?", модное даже в Центральных Мирах.

Саня вздохнула еще раз, поморщившись от шибающего в нос запаха. В спешке им забыли выдать хотя бы защитные маски. Xшары бы побрали это долбанное руководство, отрапортовавшее наверх "справляемся своими силами" и обеспечившее девушкам столь сомнительное удовольствие нюхать вонь пролившейся крови и потеть! Потеть!!!

Несмотря на то, что этот дурацкий старинный комплекс полностью находился в горе, внутри было аномально жарко, едва ли не жарче, чем на поверхности под ярким светилом.

Еле слышный гул, скорее даже мизерная вибрация, ощущавшаяся, похоже, всей поверхностью открытой кожи, а не ушами, заставил Саню насторожиться. Откуда-то повеяло свежестью и запахом озона, как перед грозой. "Спец", закупоренный в своей скорлупе и не почувствовавший угрозы, бродил по залу, вглядываясь в нарисованные на полу контуры тел. Саня встревоженно уставилась на дверь, ожидая либо новостей… либо неприятностей.

Резкий треск, раздавшийся за спиной, заставил ее вздрогнуть и, ойкнув, суматошно дернуться и обернуться. Она была такая не одна, несколько фигур ее подруг с испуганными возгласами сделали то же самое.

– Ой… мамочки! Что это? – раздался чей-то голос. – А-а-а?!

В сиянии, разгоравшемся в центре зала, была хорошо виден тот самый закованный в средний бронескаф спец, которому Саня так остро завидовала еще несколько минут назад. Сейчас же по неподвижно лежащей фигуре с треском проскакивали искры разрядов, насквозь пробивая достаточно серьезную броню, которая, как сейчас казалась, сделана не из крепкого металлокерама, а из простого тонкого пластика. Похоже, нечувствительность к внешним воздействиям сыграла с полицейским плохую шутку! Девушки, сосредоточившиеся у нескольких диаметрально противоположных выходов, жмурились от яркого света и перестали видеть друг друга.

Небольшой вначале шар света рывком стал едва ли не в три раза больше.

– За-а-а… Отходим! Отходим! – воскликнула Саня, запаниковав.

Паника – вещь заразная, особенно среди слабо подготовленных людей. Возгласы и крики распространили панику на всех "помогашек", ринувшихся к выходам. Рядовые и инспекторы вспомогательного подразделения полиции, дежурившие в оцеплении или в который уже раз осматривавшие место происшествия, черными тараканами бросились врассыпную от центра. Им гораздо важнее было добраться до выхода и укрыться, чем находиться в первой линии. Больше того, им, вооруженным лишь слабосильными игольниками и дубинками-шокерами, явно нечего было противопоставить неизвестному, но, скорее всего, очень страшному противнику, и приходилось просто спасаться бегством!

В дверях моментально возникла давка.

– Быстрее! Ну быстрее же! Пропустите-е-е!!! – бывшие "милые девочки" едва ли не лезли по головам подруг, спотыкаясь, падая и немилосердно топча уже упавших.

В ярком шаре изломанной черной тенью возникла чья-то фигура.

– И-и-и-и!!! – взвизгнули из противоположного конца зала из-за полога яркого света.

Паника сделала свое дело. У "офисных красавиц" окончательно сдали нервы и дрогнули пальцы на спусковых скобах, посылая во все стороны струйки шоковых игл. Стрелять, конечно, старались в сторону "непонятных пришельцев", прямо в центр зала, но иглы, свободно пролетая через яркий свет, зачастую попадали в своих же!

– Я под огнем! Ранена! А-а-а, в меня попали-и-и! – со всех сторон вопили сотрудницы-"управленки". – У нас нештатная ситуация! Повторяю, нештатная ситуация! Требуется подкрепление! Подкрепление!

Горохом посыпались панические доклады и требования поддержки. Все так, как инструкторы вколачивали им в головы на тренировках в центрах подготовки, "Не уверен? В тебя стреляют? Вызывай подкрепление!". Суматохи добавлял треск статики, забивающий незащищенные каналы.

Человек, чья фигура появилась из шара света, споткнулся о полицейского в бронескафе и всем телом шлепнулся на пол. Вслед за ним та же участь постигла еще одного… и еще одного… и еще, и еще. Ничего толком не видя после яркого сияния, пришельцы спотыкались друг о друга и падали, падали, падали, раскатываясь сбитыми кеглями. Кто-то из них, неудачно упав, разбивал носы или рассекал брови, кто-то просто оседал вниз, получив шок-иглу, а кто-то, сориентировавшись, падал сам, укрываясь за бесчувственными телами более невезучих товарищей.

Со всех сторон слышались громкие вскрики, отчаянная ругань и шипение плюющихся игольников. Наконец сияние стало меркнуть и исчезло, оставив после себя оглушенных, вяло шевелящихся людей в центре зала и кучки истерично визжащих "Помов" у выходов, успевших расстрелять весь боекомплект и теперь почти вслепую отмахивавшихся активированными дубинками от врагов, вне сомнения, окружавших их со всех сторон!

То, что удары доставались лишь их собственным подругам, так же рвавшимся к выходу, до мозга перепуганных женщин просто не доходило. Или доходило… но ничего не менялось. Тут ни у кого не было подруг. Тут были лишь более или менее успешные конкурентки, и пара удачных ударов вполне могла помочь в продвижении или устранить чересчур наглую, нацелившуюся не на свое место, особу.

Ворвавшиеся штурмовики из группы быстрого реагирования быстро разобрались в ситуации и споро обездвижили всех пришельцев, упаковав их в наручники. Один, два, три… одиннадцать. Одиннадцать человек попало в руки правосудия! Их, измазанных в своей и чужой крови, быстро распихали по зарешеченным отсекам полицейских транспортов и так же быстро увезли в управление, но, как оказалось, недостаточно быстро. Несколько просочившихся через тройное оцепление журналистских дронов все же успели отснять весьма интересные кадры.

64

Из скрытых динамиков доносился шум взбудораженной толпы, а голоэкраны показывали беснующихся людей, которых шеренга полицейских живым прессом выдавливала из зала заседаний.

– Ублюдки! Подонки! Смерть им, смерть! – подобные этим выкрики ярко выделялись на фоне общего шума.

– Покиньте помещение! Все на выход! На выход! – надрывались полицейские.

Дело осложняло то, что большинство присутствовавших на этом заседании были богатыми представителями общества или журналистами. Ни с одними, ни с другими, власть отношения портить не хотела, поэтому получившие приказ полицейские собственными телами вытесняли собравшихся вон из зала, по полной получая тычки, плевки и оскорбления.

Один из пятерки чиновников махнул рукой, остановив просмотр записи.

– Что скажете? – спросил он.

– Что тут говорить? – отозвался другой. – Налицо явная недоработка. Начальника управления – сместить за некомпетентность. Это надо же было додуматься до такого! Притащить свежих свидетелей прямо на процесс, даже не удостоверившись в том, какие именно показания они могут дать!

– Да, недоработка налицо. – Вынужденно согласился генерал юстиции. – Но начальника понять можно! Давление общественности, репортеры…

– Ой, да бросьте, Сорос! Не стоит так уж явно защищать своего племянника, – подал голос третий. – Наличие дяди-генерала не всегда оправдывает отсутствие мозга!

– Позвольте… – генерал с угрозой привстал.

– Хватит! – оборвал их председатель. – Что будем делать с этим?!

Он вновь махнул рукой, запуская еще один фрагмент.

– Я был там! Я нашел! Я прошел древними путями и я узнал Спящих! И я говорю вам, Спящие есть, и они пробуждаются! И они скоро окажутся среди нас! – громко вещал какой-то отчаянно жестикулировавший старик. – Мощь их велика, а разум их чист и непредвзят! Они справедливы, хоть и жестоки, и не терпят лжи и неповиновения! Я глас их, которого они отправили обратно с вестью о своем скором пришествии! Поэтому я велю вам. Говорите правду!

Старик, вроде как бессистемно размахивавший руками, повелительно ткнул пальцем в пару людей, дававших показания. Люди замялись… и стали говорить. Но, похоже, совсем не то, что от них ожидали!

Эта пара говорила и говорила, дополняя друг друга, вспоминая различные моменты. Они говорили и говорили, говорили и говорили. Именно их речь, затянувшаяся на долгие часы, и привела к таким последствиям!

– Кто это такой? Вы смогли узнать? – Повелительно спросил председатель.

– Дмитр Ван Крыж, – поморщился генерал юстиции. – Занимался тем же, что и… – генерал пощелкал пальцами, не решаясь озвучить вслух то, о чем и так все знали. – Только у, э-э-э… соседей. Пропал лет пятьдесят назад. "Шагнул в путь", после чего был объявлен пропавшим без вести. И вот всплыл тут, на нашу голову. Похоже, он добился своего, хоть и сморщился, как старый стручок. Пришлось закрытый запрос оформить, через ЦМ.

– Вот оно как, – протянул председатель. – Мне показалось или он чем-то воздействовал на… бывших главных свидетелей? Можно это как-нибудь использовать в нашем деле? Ну, то, что он неправомочным способом заставил свидетелей дать такие признания? Капитан-судья, что скажете?

– С этой стороны все чисто. Пси активности не было. – Медленно отозвался КОНКОРДовец. – То, что рассказала эта парочка, является чистой правдой. Всех охотников организации ищущих дополнительно обрабатывают, кодируют, закрывая им рты и добиваясь максимальной лояльности. И Крыж прекрасно этот факт знает и сумел этим воспользоваться, что говорит о его верхней позиции в иерархии. Он недаром махал руками, он подбирал код.

– А что же вы молчали? – насупился председатель. – Мы же пригласили вас для…

– Вы пригласили меня для того, чтобы я официально засвидетельствовал факт нелояльности мррзинов, вырезавших больше сотни далеко не последних людей вашего сектора! И подтвердил ваше решение объявить и их, и их владельцев персонами нон-грата! – резко оборвал его псион. – Вы хотели получить дополнительные преференции при общении с теми, кто может позволить себе иметь мррзина в телохранителях! А из-за вашей безответственности получили то, что имеете! Кроме того, ищущие не входят в мою компетенцию, и о допобработке я узнал лишь недавно, когда стал разгребать ваши завалы!

– Но…

– Или на самом деле никакой вашей ошибки не было? И все это является продуманной акцией нарушения устоев нынешней власти и очернения КОНКОРДа?! – едва ли не прошипел капитан-судья.

– Простите, господин капитан-судья. – Сдулся высокий чиновник. – Конечно же, это была ошибка! Недоработка! Но что же нам делать? Две тысячи четыреста тридцать пять похищений только у этих двух, а ведь были еще три пары загонщиков, про которых они рассказали! И ведь прямая трансляция шла на весь сектор! Что нам с этим-то делать? Люди как обезумели услышав это! Нам как минимум грозят перевыборы, а то и восстание!

Похоже, высокий чин едва сумел подавить приступ паники.

– Используйте ситуацию в своих интересах. – Холодно отозвался КОНКОРДовец. – Перенаправьте эмоции людей в другое русло. Кажется, этот Ван Крыж хотел организовать новую организацию? "Встречающие Спящих"? Помогите ему. Дайте информацию, что "встречающие" вымолят у… хех… "прилетевших Спящих" преференции для родственников погибших по вине "ищущих". Или для наследников, если у кого-то не было родственников.

– А этот… Ван Крыж… он же тоже был "ищущим", с этим как? – робко спросил председатель… вернее, Президент Сектора.

– А это пусть так и останется закрытой информацией, которую знают лишь немногие. – Отрезал капитан-судья.

– Да, это выход., – задумался президент. – Мы постараемся.

– Да уж не просто попробуйте, не просто постарайтесь, а сделайте! – резко встал КОНКОРДовец. – Выражаю официальную позицию КОНКОРД: накаленная обстановка и, тем более, открытый бунт целого сектора, в сложившейся обстановке противопоказаны. Кстати, через переход прошли одиннадцать человек, я видел только девять. Что с остальными?

– Один погиб, шальная игла прямо в глаз. Второй флотский, его сразу комендантские забрали. То ли дезертир, то ли еще что.

– Ясно. Что ж, господа, – слегка наклонил голову капитан-судья, – оставляю вас с вашими проблемами. Я и так задержался со всеми вашими недоработками.

– О, Xшары… – обессиленно упал в кресло президент сектора, когда конкордовец ушел. – Мне же еще в Совете Федерации отчитываться… Что я скажу?

– Организуй секту "Встречающих", успокой людей. Тем и защитишься. – Пожал плечами до этого момента молчавший участник совещания. – Меня больше беспокоят слова судьи… "В сложившейся обстановке", именно так он сказал? Похоже, даже обычный капитан КОНКОРДа знает больше, чем мы!

65

Световая панель над дверью мигнула, активируясь. Кот только лениво скосил в его сторону глаза. За три дня, проведенные в камере, он уже успел привыкнуть к этим безмолвным проверкам. За панелью, насколько он понял, прятался объектив камеры.

– Встать! Лицом к стене! Упереться лбом! Ноги и руки на маркеры! – внезапно прозвучал холодный голос из скрытого динамика.

Одновременно с этим железную койку пронзил слабый разряд, заставляя заключенного пошевеливаться. Двигаясь не спеша, но все же достаточно быстро, чтобы охрана не сочла этой дерзостью, сержант занял требуемую позицию. За неподчинением следовало жесткое наказание, это он понял еще в первый день. Тогда он, не знакомый с реалиями заключения, промедлил с выполнением приказа, и ворвавшиеся охранники с огромным удовольствием отходили его мягкими дубинками, не ломавшими кости, но не оставлявшими на теле живого места!

Замок камеры щелкнул, дверь ушла в сторону. Кот понял это по дуновению свежего ветерка, ворвавшегося внутрь. То ли климатизатор барахлил, то ли это входило в обязательный перечень "трудностей заключенных", но в камере стояла поистине адская жара!

– Надо же, хе-хе, понятливый! – раздался от входа голос. – Руки за спину! Голову не отрывать!

Вместе с голосом ветерок принес терпкий запах лосьона. Кот молча выполнил приказ. Легкое дуновение сказало, что охранник шагнул ближе, и сразу же на кистях защелкнулись наручники.

– На выход, дезертир! – глумливо приказал охранник. – Или ты опять будешь кричать, что это ошибка?

Не говоря ни слова, Кот шагнул к двери. Объясниться он пробовал пока его транспортировали сюда и в первые сутки заключения. И тогда же, после "визита" охраны, он понял, что это бесполезно.

– Голову вниз! – рявкнули за спиной.

Промедливший с выполнением Кот получил жесткий тычок, хорошо, хоть не активированной дубинкой, после чего послушно прижал подбородок к груди. Заключенным не полагалось смотреть по сторонам. В таком виде, полусогнутого, его и доставили в допросную комнату. В очередной раз.

– Сними с него наручники и можешь быть свободен! – раздался еще один, уже знакомый, голос.

Кот выпрямился. Конечно… кто же еще! Лейтенант-юрист, так его! Холеный, лощеный, самодовольный. Это он два дня пытался угрозами и шантажом выбить признание… в дезертирстве!

– Ну что, сержант? Все еще упорствуешь? – ухмыльнулся лейт.

– Никак нет, господин лейтенант. Не упорствую. – Мотнул головой Кот.

– Ну как же не упорствуешь? – всплеснул руками юрист. – Признался бы честно, получил бы по минимуму! Вот зачем ты решил сбежать? А? Что-то натворил? И зачем бежал так глупо? И попался ведь тоже глупо!

– Я не сбегал!

– И поэтому не явился вовремя? Что тебя не устраивало на службе? Тяжело? Опасно? Я запросил по тебе выписку. Ты ведь едва остался жив после нападения пиратов? Так же, да? – улыбался лейтенант. – Из всего гарнизона вас, выживших, осталось в лучшем случае три десятка. Наверное, решил больше не рисковать? Конечно, на море под ласковым солнцем гораздо приятней, чем в разбитом отсеке с последним дыхательным картриждем! Вот только зачем бежать-то? Явился бы по месту службы, разорвал контракт, как положено. Да, выплатил бы неустойку, но ведь по-честному же! Или денег пожалел, а?

Кот упрямо молчал. Доказывать что-то этому лейтенанту было бесполезно.

– Знал бы ты, сержантик, сколько вас таких мы вылавливаем! Пачками! Кто-то раньше, кто-то позже, но бежать все же многие пытаются. Дохнуть-то никому не хочется! – лейтенант, откинувшись на спинку кресла, пальцами протарабанил по столешнице какой-то бравурный марш. – А вот тут-то мы вас раз – и в сети! И хорошо, что бежите! Вы даете нам работу, ха-ха-ха-ха!

Лейтенант звонко рассмеялся, запрокинув голову. Кот едва удержался от желания вцепиться ему в глотку. Ведь сто процентов, именно по приказу этого хлыща и климатизатор в камере барахлил, и охранники отделали его по первое число, и освещение не гасло все это время, заставляя путаться во времени, да и постоянные проверки не позволяли толком выспаться!

– Так признайся, признайся. И не придется тащить дальше военную лямку. Зачем лететь по месту службы? Расторгнешь контракт прямо здесь! – закончил смеяться лейтенант. – А за чистосердечное признание получишь скидку! Нет, штрафное подразделение тебе обеспечено, это факт, об этом даже речи не идет! Но я позабочусь о том, чтобы ты получил минимальный срок и отбывал наказание где-нибудь в тихом месте.

– Да какое штрафное подразделение? – не выдержал Кот. – Я опоздал-то всего на день, и то не по своей вине! Выговор и штраф содержания за две декады – это максимум!

– Дружок! Ты что-то не понимаешь! Какой один день? Ты отсутствовал полдекады!

– Как так? – опешил Кот.

– О-о-о… Обнови инфо, сержант! Похоже, ты действительно просто хорошо загулял! Ха-ха-ха! – вновь рассмеялся лейт. – Но это все равно не освободит тебя от ответственности! Контракт, дружок, контракт! Это не смягчающее, это даже отягощающее обстоятельство, хотя статья другая, да!

Кот лихорадочно проверил выход сеть. Раньше возможности не было – все полицейские, да и флотские, комендантские катера были экранированы. Да! Выход открыт… Контакт… Картинка, моргнув, обновилась. Десятое! А на службу он должен был явиться второго!

– М-да… это все же меняет дело, хоть и не слишком. – Задумался лейт. – Значит, служить не отказываешься?

– Нет, – ошарашенно мотнул головой Кот.

Как такое могло случиться, он не понимал. Один, максимум, два дня… но так…

– Постойте! Так я ведь у вас в камере уже третий день! Или четвертый! – опомнился он.

– Ну и что? – деланно удивился лейт. – По флоту объявлена повышенная готовность. То, что ты упустил это оповещение, тебя не оправдывает! Три дня задержки – и все, пошла рассылка о дезертирстве. Не надо было уходить в загул, сержант! Хотя… хотя ты везунчик, по большому-то счету. Шаттл с твоими товарищами, с которыми ты сюда прибыл, того… навернулся. Все накрылись, даже тел толком не осталось. Вы ж должны были одним рейсом вернуться? Ага, одним.

Лейт, похоже, озвучивал поступающую ему информацию.

– Так что ты везунчик… Ну что же, раз так – отправлю тебя по месту службы. Как раз через час курьер в штаб пойдет. Хоть дело твое и ушло уже, но я вдогонку пояснительную отправлю. И получишь ты, получается, всего лишь штраф… где-то в размере месячного содержания. – Задумался лейт. – Решено! Так и сделаю! Охрана!

В открывшийся проем шагнул дюжий капрал комендантского взвода.

– Сержанта помыть, выдать новый комбез. Через час сопроводить к ноль-двенадцатому борту, проконтролировать, чтобы никуда не делся. Все ясно?

– Так точно, господин лейтенант! – прогудел капрал.

– Ну все, садж. Свободен. – После того, как что-то выяснилось, отношение лейтенанта явно изменилось в лучшую сторону. – А я к коменданту!

Через час помытый, в свежем комбинезоне, Кот уже летел в штаб, куда и было выдано предписание явиться после отпуска, а лейтенант с непроницаемым лицом до сих пор выслушивал крики коменданта.

Новый комендант, назначенный вместо снятого с этой должности старого коммандера, "мёл по новому", а фактически просто изводил подчиненных постоянными придирками и замечаниями. Обещание "отправить пояснительную вдогонку" просто вылетело из головы лейтенанта, напрочь выбитое оттуда потоком брани неуравновешенного начальника. Вспомнил он об этом лишь через восемь дней, занимаясь пойманным дезертиром, уже настоящим. Быстро набросав требуемый файл, лейтенант отправил его в суд, как приложение к ранее направленному делу.

"Ничего", – подумал он, – "главное, отправил. Дела обычно раньше, чем через декаду, просто не рассматриваются. То ли Искин у них слишком стар, то ли архив сбоит, но раньше никогда у них быстрее не получалось".

Успокоив себя, лейтенант и думать забыл про это дело, заваленный ежедневной текучкой. Обещал, сделал – и ладно!

А суд, оказывается, еще в прошлом месяце полностью обновил техническую часть.