Текст книги "Побег из гарема"
Автор книги: Констанс О'Бэньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14
Бриттани сидела у постели Ахмеда, обмахивая его в попытке хоть немного облегчить его состояние. Она была в отчаянии, потому что он до сих пор не пришел в себя. Доктор Ратледж предупредил ее, что если он скоро не очнется и не поест что-нибудь, то, скорее всего, умрет.
Она взглянула на лицо Ахмеда, отметив, какой он худой и как ввалились у него щеки. Она потрогала лоб и обнаружила, что температуры нет.
– Ох, Ахмед, мой дорогой друг, ну почему ты так задержался в той ужасной темноте, когда за дверью каюты солнце светит так ярко?
Она услышала невнятный звук, словно Ахмед только что сделал глубокий вдох. Она смотрела на него с надеждой в душе, когда веки его дрогнули и наконец поднялись.
Глаза Бриттани заискрились от счастья, когда он повернул голову, чтобы посмотреть прямо на нее, и его черные глаза наполнились недоумением и неуверенностью.
– Что… случилось? Где я?
Она опустилась на колени, взяла его огромную руку в свою и прижалась к ней щекой.
– Ты был серьезно ранен, и я боялась за твою жизнь, но ты поправишься. – Она улыбнулась. – Я рада, что мой друг снова вернулся.
Глаза его подернулись пеленой боли, и он нахмурился.
– Не могу вспомнить, что со мной произошло.
Она встала, чувствуя, как огромное облегчение омывает ее.
– Это не важно. Со временем память вернется к тебе.
– Ты Бриттани?
– Ну конечно…
Он попытался подняться, но не смог и снова повалился на подушки.
– Господин Симиджин будет звать меня. Я должен немедленно пойти к нему.
Глаза Бриттани теперь встревожено округлились.
– Симиджину ты пока не понадобишься. Ты должен отдыхать, а я пока схожу за доктором.
Девушка поспешила на поиски доктора Ратледжа. Она была счастлива, что Ахмед пришел в себя, но обеспокоена, что он не может вспомнить, где он.
Торн стоял возле евнуха, наблюдая, как доктор Ратледж кормит его из ложки каким-то темным, противно пахнущим варевом.
– Я был рад услышать, что ты поправляешься, Ахмед. Тебе туго пришлось, но теперь все позади.
– Память временами возвращается ко мне, капитан Стоддард. Но иной раз я даже не могу вспомнить свое имя. Сейчас я вас узнал, капитан, а позже могу и не вспомнить.
– Что еще ты помнишь? – спросил доктор.
– Помню, что случилось в ту ночь, когда на Бриттани напали люди султана в «Каса дель Оро».
Торн уставился на евнуха.
– Я до сих пор не знал ее имени, – сказал он. – Думал, оно какое-нибудь странное, экзотически звучащее и труднопроизносимое, соответствующее ее национальности.
– Да, ее зовут Бриттани, и она находится под моей защитой, – признался Ахмед. – И хотя я иногда называю ее просто по имени, это не означает неуважения. Просто я знаю ее с самого рождения.
Доктор поднес очередную ложку с варевом ко рту Ахмеда, но тот отвернул голову.
– Спасибо за вашу заботу, доктор Ратледж, но я больше не смогу проглотить ни ложки. Мне бы съесть чего-нибудь посущественнее.
Добрый доктор улыбнулся:
– Теперь я вижу, что ты и в самом деле идешь на поправку. Но позволь предупредить тебя, что ты пока не так силен, как считаешь. Ты должен оставаться в постели по крайней мере до приезда в Чарлстон.
Ахмед взглянул на капитана:
– И когда это будет?
Торн на мгновение задумался.
– Если ветер продержится, недели через две.
– Я должен вернуться к своим обязанностям. – Ахмед приподнялся, но, когда комната закружилась, словно карусель, снова лег на подушку. Капли испарины выступили у него на лбу.
– Как я тебя и предупреждал, Ахмед, тебе еще надо восстановить свои силы, – проговорил доктор Ратледж профессиональным тоном. – Ты пока останешься в постели.
Ахмед снова попытался встать, но снова безуспешно.
– Не могу. Кто будет заботиться о моей маленькой госпоже?
– С ней все в полном порядке, – заверил его доктор. – Уверен, она вполне способна сама позаботиться о себе.
– Госпожа рассказала мне о человеке, который напал на нее в каюте. Вы уверены, что нет других, которые попытаются причинить ей зло?
– Корабль был тщательно обыскан, и больше никого не нашли. На борту все только свои, – заверил его Торн. – В этом отношении можешь не тревожиться. Твоя Бриттани в безопасности.
Ахмед покачал головой с крайне озабоченным видом.
– Вы не должны называть мою госпожу по имени. Господин Симиджин не позволил бы вам такой фамильярности.
Челюсти Торна упрямо сжались.
– Да, господин Симиджин желает сохранить ее для себя. Странно, что он так печется об этой девушке, когда я слышал, что он любит только одну женщину – ту, что называют Английской Розой.
Взгляд Ахмеда сделался замкнутым.
– Господин Симиджин никогда бы не позволил мне обсуждать с вами Английскую Розу. И вам не следует называть мою госпожу ее настоящим именем. Я пренебрег своими обязанностями, потому что позволил вам узнать ее имя.
– Отдыхай, Ахмед, – приказал Торн. – Я позабочусь, чтобы с твоей подопечной ничего не случилось.
Ахмед улыбнулся, успокоенный.
– Я доверяю вам, капитан Стоддард. Вы доказали, что настоящий друг.
Торн покинул каюту, гадая, как, дьявол побери, он оказался впутанным в жизнь Бриттани. Скорее бы настал тот день, когда он высадит ее на берег и распрощается с ней навсегда.
Шторм разразился сразу после полуночи. Гром и молния гонялись друг за другом по чернильно-черному небу, и тяжелый дождь обрушивал свою ярость на «Победоносца».
Бриттани резко проснулась, когда зигзагообразная стрела молнии расколола небо. Дрожащими руками девушка пошарила в темноте, пока не нашла бурнус с капюшоном. Она набросила плащ поверх ночной рубашки, подумав, что должна взглянуть на Ахмеда. Вечером он чувствовал себя неплохо, но, возможно, гроза разбудила его. Ей необходимо удостовериться, что его жизни уже ничего не угрожает.
Она тихонько вышла из каюты и прошла босиком по коридору к каюте Ахмеда. Молча открыла дверь и обнаружила, что тот мирно спит. Она немного понаблюдала, как его грудь ровно вздымается и опадает, потом прикрыла дверь, испытывая облегчение от мысли, что с ним все в порядке.
На обратном пути к своей каюте у нее вдруг возникло желание постоять под дождем и позволить ему смыть прочь все ее беды. Она не издала ни звука, поднимаясь по сходням, которые вели на верхнюю палубу. Зная, что кто-то стоит у штурвала, возможно, капитан, и еще один человек на вахте, она прошла прямо к поручням, надеясь, что никто не заметит ее присутствия и не отошлет обратно.
К тому времени дождь прекратился. Она откинула капюшон, вдыхая чистый воздух. Бриттани чувствовала себя обновленной. Она всегда любила грозы.
– Не слишком ли позднее время для прогулки? – послышался голос капитана с ней рядом.
Она попятилась к поручню.
– Я… меня разбудил гром.
– Однако вы не испугались, если стоите здесь.
Она могла бы сказать ему, что в данный момент боится только его.
– Нет, грозы я не боюсь.
Что-то в том, как он смотрел на нее, вызывало у нее желание убежать. Глаза будто прожигали ее насквозь, напряженные, ищущие, и все-таки она осталась. Внезапно она ощутила тепло внутри и поплотнее запахнула полы накидки.
– Надеюсь, вы не возражаете, что я вышла на палубу, капитан?
– Да мне-то что? Если вы свалитесь за борт, это только избавит меня от лишних хлопот, верно?
– Я понимаю, что доставила вам кучу неприятностей, капитан. Вы достаточно часто напоминаете мне об этом, – Она поправила капюшон. – Но, боюсь, вам придется терпеть меня, пока мы не прибудем в Чарлстон.
– Похоже на то. – Он увидел, как она задрожала, и по ошибке заключил, что девушка замерзла. – Вам лучше все-таки спуститься вниз. Не хватало мне только еще одного больного пассажира на мою голову. Вы и ваш евнух и без того достаточно осложнили мне жизнь.
Бриттани потрясение уставилась на капитана. «Этот человек что, всегда такой? – недоумевала она. – Неужели он никогда не смеется, не бывает беззаботным?»
Бриттани не могла знать, какой привлекательной выглядит со своими черными волосами, развевающимися на ветру, с прекрасным лицом, освещенным всполохами молнии.
– Идите вниз, – суровым голосом приказал Торн. Внезапно она почувствовала, что сыта по горло его высокомерным поведением, и решила не уступать.
– И не подумаю. Я пришла сюда посмотреть на грозу, и намерена оставаться здесь столько, сколько захочу.
С рыком нетерпения он внезапно подхватил ее на руки и понес через палубу к узким сходням.
– Что вы собираетесь со мной делать? – пробормотала она дрожащими губами, спрашивая себя, не довела ли его до крайности.
Торн собирался, лишь дать выход своему гневу в быстром поцелуе, но когда мягкие губы задрожали под его губами, когда он услышал, как из ее горла вырвался вздох, ни о чем, кроме обладания ею, он уже не мог думать.
Все разговоры, которые Бриттани невольно слышала в гареме, теперь припомнились ей. Сколько раз женщины обсуждали при ней способы доставить удовольствие своему господину. Она знала, где касаться мужчины, чтобы тот обезумел от страсти. Стоит ли ей использовать свое знание сейчас, со Стоддардом? Бриттани объясняли, что женское тело создано для того, чтобы принимать в себя мужское. Следует ли ей предложить свое тело этому мужчине?
Когда она отошла назад, накидка свалилась с нее, и она слишком поздно осознала, что свет лампы позади нее делает ночную рубашку прозрачной. Она почувствовала, как горячая волна удовольствия омыла ее, когда его голубые глаза потемнели от желания.
Да, напомнила она себе, мастерицы этого дела научили ее, как доставить наслаждение своему господину. И теперь она использует все, почерпнутое у подруг, чтобы пленить Торна Стоддарда. Слишком много раз он унижал ее и причинял боль своими горькими словами. Теперь пришел ее черед унизить его.
Глаза ее заблестели, когда в голове возник план. Она доведет его до грани безумия, а потом откажет в том, чего он больше всего хочет от нее.
Торн стоял, сжав губы, не отрывая глаз от изысканной женской красоты. Когда он наконец обрел голос, тот вырвался мучительным шепотом:
– Для тебя было бы лучше сейчас уйти. Если останешься, я не отвечаю за последствия. Я не из тех, кто может устоять против соблазна.
Воздух был заряжен электричеством, и Бриттани осмелела.
– А если я не хочу уходить? Я вижу по твоим глазам, что и ты совсем не хочешь этого.
– Возможно, – согласился он, пожав плечами. – Но если останешься, ты знаешь, что произойдет. Сомневаюсь, что ты готова так испытывать судьбу. – Он придвинулся на шаг ближе. – Я бы тебе не советовал.
– Что доставляет тебе наслаждение? – Она подошла к нему вплотную, привстала на цыпочки и промурлыкала на ухо: – Скажи мне, и я дам тебе это.
Она силилась сохранять невозмутимость, когда на самом деле ей хотелось убежать. Этот мужчина пробуждает в ней такие эмоции, с которыми она не знает, как справиться, несмотря на все то, чему научилась в гареме.
– Предупреждаю тебя, – многозначительно прошептал он, – не играй с огнем.
Бриттани улыбнулась ему завлекающей улыбкой. Ее не научили, что неблагоразумно женщине дразнить такого мужчину, как Торн. Она всего лишь хотела поиграть с ним, заставить его хотя бы немного помучиться так, как она мучается из-за него. Ей важно было поставить этого гордеца на колени. Только тогда она будет удовлетворена.
Дыхание с шипением вырвалось из его груди, и он крепко прижал ее дрожащее тело к своему.
– Я буду навечно проклят, маленькая наложница, но заполучу тебя всю. Не важно, что ты принадлежишь другому мужчине. Я возьму то, чего так желает султан и чем так дорожит господин Симиджин.
– Меня учили доставлять удовольствие, капитан Стоддард, – прошептала она. – Я знаю, как сделать так, чтобы твое тело обрело блаженство. Но вначале ты должен дать мне время подготовиться.
Торн неотрывно смотрел в зеленые глаза, которые обещали ему рай.
Бриттани выскользнула из его рук, наклонилась, чтобы поднять бурнус, и набросила его себе на плечи.
– Дай мне несколько минут, а потом приходи ко мне в каюту. Я подарю тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.
Он проводил ее горящим взглядом до двери.
– А что, если я не хочу того, что ты предлагаешь, Бриттани? У меня было много таких возможностей.
Она улыбнулась своей самой пленительной улыбкой.
– Ты придешь, я уверена.
После ее ухода Торн стоял словно в трансе. Он не попадется в ловушку, которая так ловко расставляется для него.
Он начинал думать, что она специально вышла сегодня на палубу с четкой целью свести его с ума. Второй раз в своей жизни он позволил женщине проникнуть к нему в самую душу – а ведь поклялся никогда больше этого не допускать.
Он закрыл глаза, вспоминая, какая у Бриттани атласная кожа на ощупь, и воспоминание о ее прекрасном теле вспыхнуло в его мозгу.
Нет, он не пойдет к ней. Он отправится на палубу и будет стоять под дождем до тех пор, пока его страсть не остынет.
Он двинулся было к двери, но остановился в нерешительности. Он просто пойдет к ней и скажет, что он не дурак.
Он зашагал к каюте Бриттани как человек, имеющий твердую цель. Эта женщина никогда не поймает его в свои шелковые сети!
Торн – мужчина, имеющий опыт в любовных делах, да и она не новичок. Забавно будет бросить ее предложение ей в лицо.
Глаза его презрительно сузились. Зачем он позволил ей увлечь его? Неужели урок, преподнесенный Вильгельминой, ничему его не научил?
Глава 15
Бриттани облачилась в свой танцевальный костюм, порадовавшись, что кто-то из женщин гарема положил его к ней в саквояж. Она была довольна, что костюм прозрачный, и она сможет станцевать танец, которому ее научила Мило, египтянка, ибо это самый сексуальный танец из всех, которые она знает.
Она обмакнула пальцы в гиацинтовое масло, проведя ими по своим распущенным черным волосам. Потом подвела черной тушью глаза, надеясь, что будет выглядеть как соблазнительница.
Она нервно провела ладонью по обнаженному животу, стараясь припомнить все, что ей рассказывали о египетском танце. Мило говорила, что глаза в этом танце играют важную роль, что она должна часто опускать ресницы и смотреть прямо в глаза своей жертвы.
Теперь Бриттани была готова к приходу Торна, хотя и нервничала. Она никогда раньше не танцевала для мужчины, поэтому ее терзали сомнения. А вдруг он не придет? А вдруг ему не понравится ее танец?
С внезапностью, которая застигла ее врасплох, Торн распахнул дверь и остановился, уставившись на нее. Черный прозрачный костюм больше демонстрировал ее мягкие изгибы, чем прикрывал их. Короткая туника из того же материала была отделана серебром. Пришитые к рукавам серебряные колокольчики звенели при каждом ее движении. Полупрозрачная вуаль прикрывала нижнюю часть лица. Черные волосы мерцали, как водопад, ниспадающий по спине до самой талии.
Торн не мог оторвать глаз от прекрасной темнокожей девушки, стоящей перед ним. Она сделала ему знак сесть на подушку, которую положила на пол перед ним. Двигаясь словно во сне, он послушался, ни на секунду не отрывая от нее глаз.
Бриттани медленно стала вращать бедрами, вначале слегка, потом по более широкому кругу, соблазнительно, завлекающе. Серебряные колокольчики, привязанные к пальцам, издавали чарующий звук, когда она щелкала ими.
Торн был зачарован ее босыми ногами, грациозно двигающимися по комнате, ее прозрачным платьем, развевающимся вокруг нее. Он вдыхал пьянящий запах гиацинта и чувствовал, как голова идет кругом, а сердце гулко стучит.
Бриттани становилась смелее в своих движениях, ибо видела, что пленила его. Это был ее первый опыт, как женщины, и она наслаждалась им. Как он смотрел на нее, наблюдая за каждым ее движением! Каким пронзительным становился его взгляд, когда он не отрываясь смотрел ей в глаза. Каждое движение было нацелено на то, чтобы завлечь, заинтриговать и наказать. Она стала даже еще смелее, сдернула с плеч шарф и бросила его Торну, и тот коснулся его, словно шелковая ласка.
Глаза его были озерами страсти, когда она кружилась вокруг него, дразня, соблазняя и мучая. Она приблизилась к нему, слегка вращая бедрами, уверенная, что теперь он в ее полной власти.
Скоро танец закончится, и она прогонит его прочь. Она не сомневалась, что его разозлит эта шутка, которую она сыграла с ним, но с его яростью она справится – в сущности, будет ей даже рада.
Когда она сняла вуаль, прикрывающую лицо, глаза ее сияли, а губы были влажными.
Бриттани приблизилась к Торну, вытянув руки, словно приглашая обнять ее. Да, он не отрывает от нее глаз, и скоро она получит то, чего хочет: он будет ползать у ее ног. Он гордый мужчина, но она завоюет его, пусть даже только на одну ночь.
Когда она сделала поворот, то почувствовала, как его руки обхватили ее за талию и мягко потянули к нему на колени.
Она дразняще рассмеялась.
– Но, капитан, я еще не закончила танец.
– Ты выиграла, Бриттани, – проговорил он голосом, полным чувственной муки. – Ты добилась своего. – Он запутался рукой в ее черных волосах, и в его глазах не было мягкости. – Твое тело обещает – как ты сказала? – тысячи удовольствий! Я готов получить их от тебя.
Глаза ее невинно расширились, когда она выдала ему заранее заготовленный ответ:
– Но вы неправильно меня поняли, капитан. Я просто хотела станцевать для вас. Разве вам не понравился танец?
Его голубые глаза, казалось, прожигали ее насквозь.
– Ты же знаешь, что он не может не понравиться. Ты нарочно мучила меня. Я хочу тебя, и это ты тоже знаешь. – Его ладонь обхватила ее лицо. Давай уже покончим с играми и притворством. Я просто хочу получить то, что ты даришь господину Симиджину, – и я намерен это получить.
Ее победа оказалась недолговечной. Он не должен был так реагировать. Она уже больше не владела ситуацией и начала паниковать.
– Вы ошибаетесь, капитан. Это было представление, не более.
Она попыталась отодвинуться от него, но он держал крепко.
– Теперь вы должны идти, капитан. Танец был моим вам подарком. Мне больше нечего вам предложить.
Его ладони скользнули вверх, лаская ее грудь, и она почувствовала, как тепло удовольствия растекается по всему телу.
– Мы оба знаем, что это то, чего ты хочешь, Бриттани. Давно знаем.
– Нет, капитан. Вы меня неправильно поняли.
Он приложил палец к ее губам, призывая замолчать.
– Ты подарила мне свой сюрприз, пришло время мне подарить тебе свой, маленькая танцовщица.
Он опустил голову, и она поняла, что он собирается поцеловать ее. Бриттани не сделала ничего, чтобы его остановить. Его горячее дыхание овеяло щеку, и он потянул ее на себя, чтобы уложить к себе на колени.
– Ты просила этого, Бриттани, и, видит Бог, ты это получишь. Я стал одержим тобой, и сегодня ты подлила масла в уже горячо пылающий огонь.
В горле у нее встал ком, и какая-то зияющая пустота внутри кричала о том, чтобы ее заполнили.
– Это неправильно, – пробормотала она, но уже без прежней уверенности. – Этого не должно было случиться.
– Я украду лишь кусочек счастья у господина Симиджина. Тебе даже не обязательно рассказывать ему об этом, если не хочешь.
Она дотронулась до его лица.
– Пожалуйста, не делай этого. Я правда не ожидала, что все зайдет так далеко.
Он скептически вскинул черную бровь.
– Неужели, маленькая наложница? Ты думала, что можешь мучить мужчину, довести его до безумия, а потом уйти нетронутой?
Она заглянула ему в глаза, которые потемнели от лихорадочного желания, и ответила настолько честно, насколько могла:
– Я не уверена, капитан. Возможно, это именно то, чего я все время хотела.
Он прикоснулся губами к шее, и ее вздох вызвал у него улыбку.
– Это первые правдивые слова, которые я услышал от тебя с тех пор, как тебя знаю.
Ее взгляд был ищущим.
– Вообще-то я никогда не лгу. Почему ты всегда думаешь обо мне самое плохое?
Его пальцы смело играли с тканью у нее на шее, и она затаила дыхание. Он медленно раздвинул материал, лаская глазами атласную грудь.
Ресницы ее затрепетали, а губы приоткрылись в безмолвном приглашении.
Он опустил голову, и его рот коснулся тугого соска. Услышав ее вздох, Торн улыбнулся, зная, что теперь он хозяин положения. Его влажный язык рисовал круги на нежной коралловой плоти до тех пор, пока она не разбухла под его губами.
– Что ты делаешь со мной? – прошептала она влажными от страсти губами. – Пожалуйста, остановись… я не… о-о-о…
Он поднял голову и заглянул в затуманившиеся зеленые глаза.
– Я тоже имею некоторый опыт, маленькая танцовщица. Скажи, что тебе нравится, и я сделаю это.
Она заерзала, когда поток неизведанных чувств ворвался в ее невинное тело.
– Нет, не делай этого. Я… я не знаю, чего хочу.
Его губы двинулись вверх по шее, и он прошептал у ее рта:
– Но всего минуту назад ты была так уверена в себе.
Когда рот Торна пленил губы Бриттани, она почувствовала, что комната покачнулась, и прильнула к нему, притягивая его ближе и раскрывая губы перед его ищущим языком. Руки Торна двинулись к талии, и он тянул тонкий костюм до тех пор, пока не стащил его по ногам вниз, при этом не прерывая своего сводящего с ума поцелуя.
– Скажи, что хочешь меня, – прошептал он ей на ухо. – Ведь хочешь же – признай это.
Бриттани понимала, что если уступит его горячему требованию, то она пропала. Она умоляюще взглянула на него.
– Не заставляй меня делать это, капитан.
Его смех был мягким, а волшебные руки двинулись к ее тугим ягодицам.
– Я никогда ни к чему не принуждал женщин, Бриттани. Почему я должен отказываться от тебя, когда ты такая спелая и готовая принять меня? – В доказательство этого он легонько поласкал пальцами бархатистую плоть. – Будешь отрицать, что хочешь меня?
Удовольствие, никогда прежде не испытываемое ею, забурлило в юном теле.
– Я хочу тебя, – призналась она сдавленно. – Да, я хочу тебя.
Ее ладонь лежала на его руке, и она почувствовала, как мускулы его вздулись, когда он взял ее на руки и отнес на кровать. Под ее взглядом он снял с себя рубашку и отшвырнул в сторону. Когда рука его легла на ремень, она смущенно отвернулась к стене, не зная, чего ждать.
Его веселый смех наполнил каюту.
– Поиграй со мной в застенчивую мисс, если тебе нравится, но мы же оба знаем, что это не так.
Когда он присел на кровать с ней рядом, она не могла заставить себя опустить взгляд ниже его широких плеч. Внезапно все, о чем ей рассказывали женщины гарема, вылетело у нее из головы. Единственной ее мыслью и желанием было ощутить на своем теле руки этого мужчины, дарующие наслаждение и пробуждающие в ней какие-то новые, глубокие чувства. Неторопливо, чувственно он притянул ее трепещущее тело к своему.
Бриттани тихо ахнула, когда их обнаженные тела соприкоснулись. Она почувствовала, как его пульсирующая плоть затвердела и обмякла от неизведанного желания. Ее тело, казалось, больше не подчинялось ей.
Ее ладонь скользнула по поросли темных волос у него на груди. Она заглянула в его пылающие голубые глаза, и у нее возникло ощущение, что она тонет.
– Я боюсь, что не доставлю тебе удовольствия, – неуверенно проговорила она.
Рот его приоткрылся, когда он взглянул на ее губы.
– Даже если я больше ничего не получу от тебя, ты уже доставила мне невыразимое удовольствие.
Полустон-полувсхлип сорвался с ее губ, и она спрятала лицо у него на груди. Неужели чувство, которое она испытывает к этому американцу, – любовь? Это наверняка больше, чем дружба, больше, чем желание, больше, чем все, испытываемое ею когда-либо прежде.
Он уложил ее на спину и навис над ней, и она стала ждать мгновения, когда он погрузится в ее тело. Тогда она будет принадлежать ему. Все произошло так быстро, что она ахнула от обжигающей боли, когда он раздвинул ей ноги и скользнул в нее.
Тело Торна задрожало, когда ее шелковистая плоть сомкнулась вокруг его пульсирующего древка. Он тихо выругался, когда наткнулся на преграду, свидетельствующую о том, что она девственница.
Он сунул руку ей в волосы и дернул на себя.
– Дьявол побери, что это еще за игра? Почему ты позволила мне верить, что Симиджин был твоим любовником, когда твое тело никогда не знало мужчины?
Она коснулась его губ своими, но он отстранился.
– Зачем, черт возьми, ты обманула меня?!
– Я никогда не говорила тебе, что была с мужчиной. Ты сам так решил.
Он был все еще внутри ее, и она подвигала бедрами, пытаясь соблазнить его, чтобы он удовлетворил это пылающее желание, которое разбудил в ней.
– Еще не поздно, – предупредил он. – Я еще не взял твою девственность. Скажи, в какую игру ты играешь?
Пробежав ладонью по его животу и почувствовав, как напряжены мышцы, Бриттани осознала, какие усилия ему приходится прилагать, чтобы сдерживать себя.
– Я хочу, чтобы ты любил меня, – призналась она. – Хочу, чтобы ты сделал из меня женщину.
– Нет, черт побери! Как это возможно?
Он бы вышел из нее, но она крепко обвила его руками. Торн почувствовал, как его решимость ускользает, когда она резким движением приподняла бедра кверху, проталкивая его сквозь тонкий барьер и забирая глубоко в свое тело.
Капельки испарины выступили у него на верхней губе, когда он снова подпал под ее чары. Она никогда не была с мужчиной, но ее тело раздувало в нем огонь, и он больше был не властен над собой. Он с силой погрузился внутрь, затем мягко отстранился, устанавливая извечный ритм.
Глаза ее потемнели от страсти, когда она подстраивалась под его движения. Он запутался пальцами в ее волосах и закрыл глаза. Она исполняла все его фантазии. Она и есть та соблазнительница, которой он ее считал. Торн скользнул глубже, и ее атласная мягкость обволокла его пульсирующий член.
– Чаровница, – пробормотал он ей на ушко. – Ты не успокоишься, пока не получишь меня всего?
Вместо ответа она выгнула спину, и он ахнул от наслаждения.
– Если б я не знал, что ты невинна, то сказал бы, что ты много упражнялась в искусстве доставлять удовольствие мужчине.
Ее дыхание овеяло ему ухо и разослало трепет наслаждения вдоль позвоночника.
– Я была рождена, чтобы дарить его тебе, – прошептала она.
Торн привлек ее к себе и крепко прижал, словно стремился растворить в своем теле. Ему не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Он хотел любить ее снова и снова.
Под вспышки молний и гулкий рокот грома Торн знакомил Бриттани с новыми, более глубокими эмоциями.
«Победоносец» покачивался и стенал под натиском шторма, но эти двое не замечали ничего, кроме друг друга. Бриттани скользила ладонями по плечам Торна, а его горячие губы дарили ей немыслимое наслаждение. Когда их тела переплелись, а души устремились навстречу друг другу, они поняли, что уже никогда не будут прежними.
Вместе они поднялись ввысь и достигли пика желания. А когда последний трепет освобождения прокатился по их телам, как расплавленная лава, они оба задыхались и льнули друг к другу.
Бриттани парила на пушистом, мягком облаке блаженства. Она прижималась к Торну, не желая отпускать ее. Он сделал ее своей – сделал ее женщиной. Внезапно она опечалилась, что у них никогда не будет ничего, кроме этой ночи.
Он отстранил ее от себя и нежно улыбнулся, глазами скользя по лицу, словно запечатлевая в памяти каждую линию и черточку.
– Бриттани, если б я знал, что ты никогда не была с мужчиной…
Она приложила ладонь к его губам.
– Теперь это не важно.
Его голубые глаза заискрились весельем.
– Ты не думаешь, что при данных обстоятельствах можешь называть меня Торном?
– Не могу. Это будет неприлично.
Он взглянул на нее со странным выражением.
– После того, что было между нами, ты все еще беспокоишься о приличиях?
– Капитан, я знаю, ты этого не поймешь, но после этой ночи между нами больше ничего не может быть. То, что случилось, – моя вина, и мы оба это знаем. – Она печально улыбнулась. – Я хочу, чтобы ты понял, что я ничего не жду от тебя и не желаю, чтобы ты испытывал раскаяние из-за того, что произошло.
У Бриттани перехватило дыхание, когда зубчатая стрела молнии расколола небо, и ее отблеск отразился в глубине голубых глаз Торна.
– Раскаяние – последнее, что я испытываю в данный момент, Бриттани. Как я могу испытывать что-то, кроме радости, после того, что было между нами? А ты раскаиваешься?
– Я ни о чем не жалею, капитан. И всегда буду беречь как сокровище то, что у нас было. – Ее глаза были большими и невинными. – У тебя было много женщин до меня, а у меня только ты, так откуда же ты можешь знать, что я чувствую?
Его глаза обежали ее идеально сложенное тело, и чувство собственничества завладело им. Ему не хотелось, чтобы кто-то другой прикасался к ней, особенно Симиджин. Ему захотелось знать все о ее жизни с этим человеком.
Торн притянул ее голову к себе на грудь.
– Расскажи мне о своей жизни. Бриттани. Как ты оказалась в доме господина Симиджина?
Ее волосы были завесой ниспадающего черного атласа, и когда она покачала головой, они растеклись вокруг гладкой волной.
– Я не могу говорить об этом, потому что дала клятву молчания. – Она почувствовала боль в сердце, зная, что он никогда не поймет обещания, которое она дала матери.
– Да? А кому ты дала такую клятву? Господину Симиджину?
– Хотя ты и заслуживаешь того, чтобы знать, я многого не могу тебе открыть.
– Если не можешь рассказать мне о своей жизни с господином Симиджином, расскажи что-нибудь о себе.
Его тело было теплым, и она еще теснее прильнула к нему.
– У меня была гувернантка-англичанка и учительница-француженка. Я неплохо знаю математику. Я говорю, читаю и пишу на одиннадцати языках. И умею танцевать народные танцы тринадцати стран. – Она нерешительно взглянула на него. – Как ты сам убедился, еще я знаю некоторые более смелые танцы. Это ты хотел узнать?
– Где ты научилась всем этим танцам?
– В гареме, разумеется. Там ведь женщины из многих стран.
Ему не понравилось напоминание, что она сама из того же гарема.
– Ты совершенно исключительная женщина. Я знаю не много мужчин, которые могли бы похвастаться таким образованием.
– Я слышала, что американские и английские мужчины не слишком любят умных женщин. Почему так?
– К сожалению, это по большей части правда, – с улыбкой признался он. – Но теперь, после встречи с тобой, я больше никогда не подпишусь под этим устаревшим обычаем.
Она вздохнула.
– Я рада, что Симиджин не разделяет это мнение. Он любит умные беседы. Это благодаря ему мое образование так разнообразно. И конечно же, многими своими знаниями я обязана женщинам гарема.
Глаза Торна потемнели, и он ощутил укол ревности.
– Ты любишь господина Симиджина?
– Да, конечно. Я же говорила тебе, что он просто чудесный. Если б ты знал его, то понял бы…
Он резко сел.
– Я не желаю слушать, как ты восхваляешь достоинства своего… – Он оглянулся на нее. – Кто он тебе? До сих пор он, не был твоим любовником. Приберегал тебя на место Английской Розы?
– Нет! Никто никогда не сможет занять ее место… – Ее лицо сделалось замкнутым. – Я бы не хотела обсуждать с тобой Симиджина.
Торн натянул бриджи и бросил на нее сердитый взгляд.
– Удивляюсь, как ты можешь делить его со столькими женщинами. Я нахожу это отвратительным.
