Текст книги "Побег из гарема"
Автор книги: Констанс О'Бэньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 24
Ночь была темной, карета подпрыгивала по ухабистым дорогам. Ориентиром кучеру служил фонарь, который держал верховой, двигающийся впереди. Бриттани спала, положив голову на плечо мужа, и проснулась, когда карета остановилась.
Торн улыбнулся ей.
– Просыпайтесь, миссис Стоддард, вы приехали домой.
Она выглянула в окно, но кругом было, темно, и дом виднелся лишь темным силуэтом, освещаемым бледной луной.
Торн открыл дверцу и спрыгнул, потом подхватил Бриттани и поставил на землю.
– Прости, что я уснула, – извинилась она, когда он повел ее по ступенькам к входной двери.
– Пустяки, – заверил он ее. – У тебя были два тяжелых дня, и ты нуждалась в отдыхе.
Она потрогала золотое кольцо у себя на пальце. Это был короткий и безликий обряд, связавший ее с этим мужчиной, который вошел в ее жизнь именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась. Бриттани была решительно настроена стать ему хорошей женой и надеялась, что с ее злоключениями покончено. Торн ввел ее в дом, и она зевнула, оглядев широкий передний холл с высоким потолком. Она видела, что когда-то это был великолепный дом, но теперь ковры протерлись, а пол нуждался в ремонте.
Торн помог Бриттани подняться наверх и повел ее по длинному коридору. Остановившись перед одной из дверей, распахнул ее и вошел вместе с ней в комнату. Зажег лампу и огляделся.
– Как считаешь, тебе здесь будет удобно?
Она посмотрела на него, чувствуя, как странный трепет возбуждения бежит по телу.
– Здесь все просто замечательно. – Она перевела взгляд на большую кровать, где одеяло было отогнуто, и ей захотелось спросить, станет ли эта постель ложем для новобрачных.
Он привлек ее к себе и коснулся губами лба.
– Ты простишь меня, если я покину тебя в нашу брачную ночь? Я должен проведать отца.
Бриттани кивнула и отвернулась, чтобы он не увидел ее разочарования. Она понимала, что на его плечах лежит тяжелый груз ответственности. Разумеется, он должен быть с отцом, поскольку тот болен.
– Обо мне не беспокойся. Иди к отцу – он нуждается в тебе.
Торн взглянула на нее с сожалением.
– Тебе обязательно быть такой чертовски понимающей? – Улыбка сгладила колкость слов. – Иди в постель, маленькая танцовщица. – Его глаза искрились. – И пусть я тебе приснюсь.
– Я очень тревожусь об Ахмеде.
Он подошел к окну и слегка приоткрыл его, чтобы легкий ветерок проник в комнату.
– Все, что можно сделать, чтобы отыскать его, делается. Это лишь вопрос времени. А до тех пор постарайся набраться терпения.
– Но я все равно не могу оставаться спокойной. – Она сняла шляпку и бросила ее в кресло. – А сейчас иди к своему отцу. Позови, если я понадоблюсь тебе.
– Ты нужна мне всегда, – прошептал он, подойдя сзади и положив ее голову к себе на плечо. – Ты мой единственный якорь в этом море смятения.
Торн повернулся и стремительно вышел.
Она подошла к окну и выглянула, но было слишком темно, чтобы что-нибудь увидеть. Как же быстро меняется ее жизнь. Еще каких-то три месяца назад она была юной девушкой, которую мало что волновало, кроме игр и шалостей. Теперь она в Америке, и сегодня ее первая брачная ночь, которую она проведет одна.
Со смиренным вздохом она расстегнула платье и стянула его через голову. Облачившись в ночную рубашку, забралась в постель и утонула в мягкой перине, слишком уставшая, чтобы думать о событиях дня.
Она зевнула и зарылась лицом в подушку. Глаза ее закрылись, и она покорилась объятиям Морфея. Завтра у нее будет достаточно времени, чтобы беспокоиться об Ахмеде и о том, что она теперь – замужняя женщина.
Войдя в отцовскую комнату, Торн увидел Мэтти, сидящую у постели хозяина. Она приложила палец к губам и прошептала:
– Он очень плох, мастер Торн, очень плох. Подойдя к кровати отца, Торн взглянул на исхудавшее тело, подумав, что тот и в самом деле выглядит неважно.
– Отец приходил в себя?
– Он все время что-то бормочет, но глаза не открывает.
– Кто-нибудь еще навещал его сегодня?
– Нет, сэр, только доктор.
Торн нервным жестом пропустил волосы сквозь пальцы и подтащил стул, стряхивая чувство усталости.
– Теперь можешь идти спать, Мэтти. Я побуду с отцом.
– Мы все рады, что вы вернулись, мастер Торн. Нам вас очень недоставало. Теперь, когда вы здесь, дела пойдут на лад, я просто уверена.
Он улыбнулся ей:
– Я предпринял первые шаги, чтобы все наладить, Мэтти. Я женился. Думаю, тебе понравится моя жена.
Черные глаза женщины засветились, и она вся просияла.
– Ну, разве это не здорово? Я счастлива за вас, мастер Торн.
Он вытянул длинные ноги и устало улыбнулся:
– Наверное, тебе стоит сообщить остальным о моей жене. Не хотелось бы, чтоб они гадали, что это за незнакомая женщина спит в моей кровати.
– Да, сэр, я так и сделаю. – Она усмехнулась про себя, выходя из комнаты в коридор, гадая, как отнесется хозяйка к тому, что в доме будет еще одна женщина, моложе и, вероятно, красивее. А поскольку Мэтти не питала никакой симпатии к Вильгельмине, то надеялась, что это ей ох как не понравится. Но так ей и надо!
Вильгельмина стремительно неслась через холл, плотно сжав губы. По дороге ей встретилась служанка Ливия. Застигнув девушку врасплох, она схватила ее за волосы и резко дернула.
– Почему мне тотчас же не сообщили, что Торн привез в дом женщину? – напустилась она на служанку. – Твоя обязанность – держать меня в курсе всего, что происходит.
Ливия скорчилась от боли.
– Я ничего не знаю. Просто мама сказала, что мастер Торн женился.
Вильгельмина отшвырнула испуганную девушку с дороги.
– Ну, это мы еще посмотрим! – Глаза ее горели злостью. – Я этого не потерплю!
Бриттани крепко спала и не слышала, как Вильгельмина вошла к ней в спальню. Та стиснула зубы, глядя на золотые волосы, рассыпавшиеся по белоснежной наволочке, на безупречные черты и шелковистые ресницы, загнутые на концах.
Потом стиснула руки в кулаки, сдерживая порыв задушить эту красавицу, законную жену Торна. Девушка олицетворяла собой все, чего уже давно не было в Вильгельмине, – юность, невинность, красоту. И у нее есть Торн.
Глаза Бриттани медленно открылись, и она увидела какую-то незнакомую женщину, пристально уставившуюся на нее. В ее зеленых глазах отразилось удивление, когда она села, отведя спутанную прядь с лица.
– 3-здравствуйте, – заикаясь, пробормотала она. – Вы кто?
Вильгельмина ткнула пальцем в воздух.
– Я хозяйка этого дома и желаю знать, что вы делаете в постели Торна!
– Видите ли, мадам, я… жена Торна.
– Так мне сказали, но я должна прояснить это сама. – В голосе Вильгельмины послышались злорадные нотки, когда она махнула в сторону пустой половины кровати. – Если прошлая ночь была вашей брачной ночью, должно быть, это стало для вас ужасным разочарованием. – Глаза ее сузились. – Мне сказали, что ваш новоиспеченный муж не делил с вами постель, поскольку провел ночь со своим отцом. Бедняжка, как это, должно быть, расстроило вас!
Бриттани соскользнула с кровати и набросила халат. Она чувствовала себя не в своей тарелке под изучающим взглядом женщины и была уверена, что уловила некий подтекст в ее словах.
– Как ваш муж чувствует себя, миссис Стоддард? Надеюсь, его состояние улучшилось?
Было что-то царственное в том, как держалась жена Торна, и это еще больше взъярило Вильгельмину.
– Откуда мне знать? Это у Торна надо спросить, – грубо ответила она. – Он взял на себя всю заботу о моем муже.
Бриттани старалась не обращать внимания на язвительный тон женщины.
– Как мне вас называть, миссис Стоддард?
– Что? – Рот Вильгельмины удивленно приоткрылся. – Торн не назвал вам мое имя?
– Нет. Муж мне ничего о вас не рассказывал. Я знаю только, что его мать умерла и что вы его мачеха.
Теперь злость Вильгельмины не знала границ.
– Разумеется, у него есть причины не рассказывать вам обо мне. Вы услышите, почему Торну пришлось покинуть Стоддард-Хилл. – Ее смех прозвучал зло и визгливо. – Да, мне совершенно ясно, что Торн не хочет, чтоб вы узнали, кем мы были друг для друга в прошлом.
Бриттани в замешательстве заморгала. Потом до нее медленно дошло, на что женщина намекает, и болезненное чувство сжало ей сердце.
– Вы хотите сказать, что вы и мой муж… что вы с Торном…
– Были любовниками? – подсказала Вильгельмина. – Это так трудно произнести?
Бриттани отвернулась к окну, ей требовался глоток свежего воздуха.
– Мадам, ничто из того, что вы можете сказать, не заставит меня изменить отношение к Торну. Он человек чести и никогда не предал бы своего отца, как вы намекаете.
Вильгельмина пожала плечами:
– Если не верите мне, спросите у своего мужа, почему отец велел ему покинуть Стоддард-Хилл.
Бриттани резко развернулась.
– Я никогда не задам ему такой вопрос. Если Торн захочет, чтобы я знала, он сам расскажет мне. – Она вскинула голову, вперив взгляд в Вильгельмину. – А сейчас я бы предпочла, чтобы вы ушли.
Вильгельмина скользящей походкой направилась к двери.
– Разумеется, моя дорогая. Вам захочется обустроиться и познакомиться со своим новым домом. – У двери она обернулась. – Заверяю вас, что если бы Торн был моим мужем, он бы не стал проводить свою брачную ночь где-то в другом месте. – Злорадный смех сорвался с ее губ. – А вы уверены, что ночью Торн был с отцом?
Прежде чем ей успели ответить, женщина ушла, хлопнув дверью. Бриттани прислонилась к окну, делая глубокие вдохи. Еще никогда она не встречала такого отвратительного создания. Ничто из сказанного Вильгельминой не убедит ее, что они с Торном были любовниками или что Торн провел их брачную ночь с ней так, как она намекает.
Бриттани подошла к пристенному столику и поплескала водой в лицо. Торн не попросил бы ее выйти за него замуж, если б любил свою мачеху. Она покачала головой, думая, сколько же зла и ненависти в этой женщине. Бриттани нужна Торну, она чувствует это и не собирается отворачиваться от него сейчас.
Бриттани быстро оделась. Решительно вскинув голову, она вышла в коридор, где встретилась с одной из служанок.
– Доброе утро, мэм. Меня зовут Ливия, и мастер Торн попросил меня позаботиться о вас. Хотите позавтракать в своей комнате?
Бриттани заглянула в улыбающиеся черные глаза.
– А где мой муж?
– Он просил передать вам, что уехал в город. Сказал, вы знаете зачем. – Она задумчиво сдвинула брови. – Упомянул, что вернется только к вечеру.
– Как себя чувствует отец моего мужа?
– Он болен… очень сильно.
Бриттани секунду постояла в нерешительности. Без Торна день будет тянуться долго.
– Я не буду завтракать, спасибо. Просто хочу пройтись, посмотреть плантацию.
– Хорошо, мэм. Если что-нибудь понадобится, просто скажите мне.
– Спасибо, Ливия. Я так и сделаю.
Бриттани стояла на маленьком мостике и обозревала поля. Она чувствовала, что в Стоддард-Хилле что-то не так. Слишком много праздности. Мужчины без дела слоняются перед конюшнями, в то время как работа остается несделанной. Женщины вроде заняты, но скорее обычными бытовыми мелочами.
Она прошла мимо хижин рабов, кивая женщинам, которые смотрели на нее с интересом. Несколько чернокожих ребятишек, играющих под ветвями широкого дуба, остановились, чтобы поглазеть на нее с нескрываемым любопытством.
Дойдя до последней хижины, Бриттани набрела на старуху, сидящую в тени повозки. Ее шишковатые пальцы плели изящную корзинку из цветной соломки.
– Как это у вас получается? – полюбопытствовала Бриттани, наклонившись, чтобы рассмотреть получше.
– Занимаюсь этим уже больше восьмидесяти лет. Моя мать делала это до меня, а ее мать до нее, – с гордостью ответствовала старуха.
Бриттани взглянула на множество корзинок, которые женщина уже закончила. Они все были разной формы и, очевидно, для разных целей.
– Какое чудесное ремесло. Думаете, я могла бы научиться плести из соломы?
Старая женщина скептически взглянула на нее.
– Ты не захочешь портить свои хорошенькие ручки. Ведь солома врезается в кожу. – Она подняла руки, чтобы Бриттани посмотрела. – У меня на руках мозоли, и они жесткие, как задница у мула. Может, это и выглядит как игра, но это тяжелая работа.
Бриттани кивнула своей золотистой головкой.
– И все-таки… Вы не согласились бы научить меня?
Гордая голова старухи поднялась, и она вздернула подбородок.
– Ты новая миссис? Бриттани улыбнулась:
– Прошу прощения, я не представилась. Я Бриттани, жена Торна.
– Так я и подумала. – Черные глаза женщин смягчились. – Этот мастер Торн, он всегда был хорошим. Его отец тоже уважаемый человек. Старый хозяин всегда разрешал мне продавать корзины и оставлять деньги себе.
Бриттани присела на порог, удивив старуху.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Эсмеральда, – ответила та. – Ну не затейливое ли имечко для такой, как я, а?
– Это очень красивое имя.
Подозрительность Эсмеральды по отношению к Бриттани начала таять.
– Я в своей жизни повидала много перемен. Через два месяца мой день рождения, и мне будет сто два годка. Вот я пожила так пожила, а?
– Это просто здорово, Эсмеральда. Ваш день рождения надо как следует отпраздновать.
– Да уж, неплохо бы. Если б старый хозяин не занедужил, он бы устроил праздник, где бы все мы пели и танцевали, и было бы полно угощения.
– Я еще не встречалась со своим свекром, но знаю, как он болен и как Торн беспокоится о нем.
Умные старые глаза, так много повидавшие в жизни, сверлили Бриттани.
– Ты не здешняя, а то бы я знала.
– Нет, я родилась не в этой стране.
– Так я и думала. Если б ты родилась на Юге, то не была бы так приветлива с такими, как я, и не сидела бы со мной рядом.
Бриттани была озадачена.
– Почему же? Разве вы совершили что-то дурное?
Эсмеральда закатила глаза.
– Разве ты не знаешь, что белые люди из Большого дома не якшаются с рабами? Это не принято.
Бриттани улыбнулась старой женщине и получила в ответ беззубую улыбку.
– Мой муж сказал бы вам, что я никогда не делаю то, чего от меня ждут. – Она провела пальцем по краю соломенной корзинки. – А теперь покажите мне, как это делается. Я хочу смастерить сегодня что-нибудь полезное.
Эсмеральда усмехнулась. Она была достаточно стара, чтобы не бояться говорить то, что думает.
– Ну, кое-кому в Большом доме ты уж точно придешься не по вкусу. Хотела бы я видеть лицо хозяйки, когда она впервые увидела тебя. Да, должно быть, там было на что посмотреть.
Бриттани сморщила носик.
– Не думаю, что я очень понравилась миссис Стоддард.
Глаза старой рабыни сделались напряженными.
– Ты смотри там… поосторожнее с ней. Не стоит тыкать палкой в змею.
Бриттани спрятала улыбку. Она взяла корзинку, над которой Эсмеральда работала, и попыталась переплести свободные прутья.
Старуха никогда не делилась секретом своего ремесла ни с кем, кроме дочери и внучек. Но сейчас она взяла руки молодой хозяйки и направила их.
– Берешь длинные желтые прутья – это камыш – и делаешь вот так, смотри. Только осторожнее, они острые.
Поначалу руки Бриттани были неуклюжими, и она несколько раз поранила пальцы. Но она была решительно настроена научиться ремеслу. Скоро они с Эсмеральдой смеялись и болтали как старые друзья, и она многое узнавала о Стоддард-Хилле.
К ним подходили другие женщины, потрясенные тем, что молодая хозяйка не побрезговала проявить внимание к старой Эсмеральде. Но еще больше они были поражены тем, что старой Эсмеральде, похоже, нравится жена Торна.
Наконец Бриттани с гордостью подняла законченную корзину на всеобщее обозрение, а Эсмеральда одобрительно кивала.
Внезапно Бриттани взглянула на небо и увидела, что день уже клонится к вечеру. Она встала, страшась того, что придется возвращаться в дом и встретиться с мачехой Торна.
– Спасибо, Эсмеральда, за ваше терпение. – Она протянула корзинку Эсмеральде, но та отвела ее руку.
– Оставь корзину себе. Покажи ее мастеру Торну. – Она усмехнулась. – И передай ему, что старая Эсмеральда считает: он удачно женился.
Пока несколько пар темных глаз следили за тем, как Бриттани идет к Большому дому, Эсмеральда пробормотала себе под нос:
– Быть беде – чует мое сердце, ох, чует.
– Беды не миновать, это точно, – согласилась одна из женщин. – Госпоже не понравится, что в доме появилась красивая молоденькая женщина.
Эсмеральда кивнула:
– Думаю, надо мне присматривать за большим домом. Если кто из вас увидит, что происходит что-то не то, скажите мне. Не хочу, чтобы что-то случилось с маленькой миссис.
Глава 25
Бриттани вошла в дом, неся корзинку, которую помогла ей сплести Эсмеральда, как бесценное сокровище.
Вильгельмина услышала шаги Бриттани в холле и вышла из гостиной. Лицо ее пылало от гнева.
– Где вы были? Слуги сбились с ног, разыскивая вас! Бриттани увидела мужчину, уставившегося на нее. Она вытянула руку, демонстрируя свое сокровище.
– Я научилась плести корзины.
Вильгельмина звонко расхохоталась.
– Как оригинально. – Она повернулась к мужчине с ней рядом. – Доктор Кросс, это юная жена Торна. Похоже, талантам этой девушки нет предела. Видите, она сплела корзину.
Бриттани почувствовала язвительность насмешки, но не понимала ее причины. В своей жизни она еще не встречала никого, кто бы намеренно старался побольнее уколоть другого. Она вскинула голову и повернулась к долговязому, нагловатому мужчине, который оглядывал ее с головы до ног.
– Рада познакомиться с вами, доктор Кросс. Как себя чувствует мой свекор?
Вильгельмина увидела, как глаза Джорджа Кросса расширились от восхищения, и он протянул Бриттани руку. Когда Бриттани лишь вежливо поклонилась в ответ, он неуклюже сунул руки в карманы.
– Счастлив познакомиться с вами, миссис Стоддард. Хотелось бы мне только, чтобы это произошло при других, более благоприятных обстоятельствах. С сожалением должен сказать, что мой пациент очень плох.
Глаза Бриттани затуманились печалью, и она взглянула на Вильгельмину.
– Мне так жаль. Если я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь вам, пожалуйста, скажите.
Искренняя озабоченность Бриттани только еще больше распалила злость Вильгельмины.
– Что можете вы или кто-то из нас сделать? Боюсь, Бену недолго осталось.
– С вашего позволения я пойду к себе в комнату, – сказала Бриттани.
Вильгельмина преградила ей путь и спросила требовательным голосом:
– Когда Торн будет дома?
– Не раньше темноты. Вы считаете необходимым послать за ним?
Вильгельмина на мгновение задумалась, затем про себя улыбнулась. Возможно, лучше, если Торна не будет в Стоддард-Хилле, когда его отец отойдет в лучший мир.
– Нет, в этом нет необходимости. Идите к себе в комнату и ждите своего муженька. – Она презрительно ухмыльнулась. – Быть может, сегодня Торн будет более внимательным в постели… но не слишком рассчитывайте на это.
Бриттани прошла мимо мачехи Торна, спеша оказаться подальше от ее ядовитого языка. На сердце у нее было тяжело.
Она остановилась перед дверью мистера Стоддарда, сожалея, что не может ничего сделать, чтобы помочь. Дойдя до спальни Торна, она опустилась в кресло, впервые в жизни чувствуя свое поражение. Даже когда ее захватили турки, она не испытывала такого полного отчаяния. Возможно ли, что Торн и Вильгельмина были любовниками? А вдруг они до сих пор тайно встречаются?
Вильгельмина развернулась лицом к Джорджу Кроссу.
– Я не потерплю здесь эту девчонку! – взорвалась она. – Как смеет Торн так поступать со мной?!
На лице доктора отразилось недоумение.
– Вряд ли ты имеешь к этому какое-то отношение. Скорее, полагаю, что он сделал это очаровательное создание своей женой по собственной воле. Не могу сказать, что не понимаю его.
Глаза Вильгельмины вспыхнули несдерживаемой злостью.
– Так и знала, что ты найдешь ее смазливой! Я же видела, как ты пускал слюнки, как какой-нибудь сопливый юнец!
Джордж Кросс мудро сменил тему:
– Старик становится слабее. Учитывая количество яда, которое я ему даю, он должен уйти с твоей дороги примерно через неделю или даже чуть раньше.
Вильгельмина нервно мерила шагами комнату.
– А ты не можешь избавиться от него быстрее? Мне ненавистна мысль, что он так медленно умирает, день за днем, ночь за ночью.
Джордж искоса взглянул на Вильгельмину.
– Неужели ты беспокоишься о старике?
Она посмотрела на него так, словно он свихнулся.
– Не неси чушь! Бена я никогда не любила. Он вечно сравнивал меня со своей женой, и всегда сравнение было не в мою пользу. – Коварная улыбка приподняла уголки ее губ. – Я просто помогу ему, чтобы он мог поскорее воссоединиться со своей бесценной Маргарет.
Джордж пристально вглядывался в нее.
– Почему ты вышла за него? ? Он с намеком улыбнулся. – Помимо очевидного, разумеется.
Она облизнула губы и придвинулась к нему.
– Скажем, что я просто задалась целью заполучить его. Его не понадобилось долго убеждать, что я сделаю его счастливым. Я ослепила его своей… улыбкой. – Глаза ее стали безумными. – Я ненавидела, когда он дотрагивался до меня. Я буду рада, когда он умрет!
Джордж увидел, как лицо ее исказилось от ярости. Где же та красота, которая поначалу так привлекла его? Однако когда она делалась мягкой и податливой, он становился ее рабом.
Она опустилась перед ним и скользнула ладонью вверх по руке, прижавшись к его телу своим.
– Скоро мы будем вместе, Джордж. Тогда я буду твоей наградой, и Стоддард-Хилл будет моим.
Впервые в его голосе появились нотки сомнения:
– Так много людей стоит между тобой и тем, чего ты хочешь. Когда мы начинали обдумывать этот план, был только старик. Теперь это число увеличилось втрое. А если будет еще и ребенок.
Вильгельмина поднялась и резко развернулась. Грудь ее тяжело вздымалась, глаза безумно горели.
– Я смахну их со своего пути, как мошкару. Ничто не помешает мне получить то, чего я желаю. Стоддард-Хилл принадлежит мне!
Джордж Кросс встал и притянул ее в свои объятия.
– Когда у тебя появляется этот взгляд, ты самая привлекательная женщина, какую я когда-либо знал. Ради тебя я согласился пойти на убийство, но буду ли я когда-нибудь обладать тобой?
Она посмотрела на редеющие светлые волосы и лицо, на котором уже начали проявляться результаты злоупотребления крепкими напитками. Джордж чаще был пьян, чем трезв. Нет, он не тот мужчина, который поможет ей управлять Стоддард-Хиллом, как только плантация окажется в ее руках.
Когда он опустил голову, чтобы поцеловать ее, она заглянула в его маленькие серые глаза, но мечты ее были о глазах цвета неба над Стоддард-Хиллом. В глубине души она знала, что Торн всегда жил в ее сердце, и теперь, когда он вернулся, мысли ее то и дело возвращались к нему.
Она почувствовала отвращение, когда ладони Джорджа пробежали по ее бедрам и он теснее прижал ее к себе. Ее передернуло от его прикосновения, но она будет его терпеть, потому что должна добиться чего хочет. Когда он обнял ее, она попыталась представить, что это губы Торна целуют ее, но не смогла себя обмануть.
Она оттолкнула Джорджа и отошла на несколько шагов от него.
– Ты рехнулся? Хочешь, чтобы кто-нибудь вошел и увидел нас?
Вильгельмина схватила его шляпу с высокой тульей и всучила ему.
– Будет лучше, если ты сейчас уйдешь.
Он взглянул на нее с сожалением.
– Это обязательно?
– Да. Мы же не хотим сделать что-то, что привлечет к нам внимание или бросит подозрение на наши действия. – Поколебавшись, она добавила: – Я решила, что сегодня ночью тебе не стоит приходить ко мне в спальню. С этих пор мы будем видеться друг с другом только в присутствии других, и ты должен стараться вести себя достойно.
Она увидела в его глазах разочарование.
– Как я буду жить, если не смогу держать тебя в своих объятиях?
Вильгельмина подавила отвращение. Она всегда презирала мужчин, которые ведут себя как подлизывающаяся собачонка.
– Нам будет трудно врозь, – легко солгала она, – но ведь всю оставшуюся жизнь мы проведем вместе. А теперь иди, пока кто-нибудь не начал задаваться вопросом, почему это ты остаешься здесь так долго.
Когда Джордж наконец ушел, ею овладели тягостные думы. Она не представляла, как сможет снова вынести его любовные домогательства. Спать с доктором Джорджем Кроссом – это слишком высокая цена, подумала Вильгельмина, но она принесет эту жертву, чтобы заполучить Стоддард-Хилл.
Бриттани обнаружила, что ей трудно оставаться в доме, когда вокруг столько интересного! Хотя сад страдал от запустения, он все равно был необыкновенный, и она легко обнаруживала следы его былой красоты.
Она не спеша шла по хорошо утоптанной дорожке к реке, когда услышала позади себя ускоряющиеся шаги. Когда из-за поворота показался Торн, она почувствовала, что сердце ее учащенно забилось. Он выглядел неотразимым в бриджах из оленьей кожи и светло-желтой рубашке. Волосы его были растрепаны ветром, а глаза стали мягкими, когда он взглянул на нее.
– Итак, я нашел тебя прогуливающейся среди цветов. – Он взглянул на заросшие сорняками цветочные клумбы. – Вижу, ты любишь тюльпаны.
Она протянула руку и дотронулась до малинового цветка, который легко покачивался от ветерка, дующего с реки. Он взял ее за руку и повел по широкой тропе, пока они не оказались у изгиба реки.
– У тебя есть новости об Ахмеде? – спросила она наконец, зная, что он не стал бы говорить с ней с ходу.
– Нет. Но я не теряю надежды. Он просто не мог исчезнуть бесследно, и мои люди ищут его.
– Я стараюсь не думать, что с ним могло что-то случиться.
– Не представляю, кто мог захотеть причинить вред Ахмеду, – развел руками Торн.
– Турецкий адмирал, наверное.
– Я и сам думал об этом, но, справившись у начальника порта, узнал, что никакие турецкие корабли не входили в доки Чарлстона.
Она постаралась приободриться перед ним.
– Как твой отец?
Его глаза опечалились.
– Плохо. Мне жаль, что он так болен… и я не могу познакомить тебя с ним. Думаю, он бы тебе понравился. А уж в том, что ты бы ему пришлась по душе, я не сомневаюсь.
– Давай верить в хорошее. Возможно, со временем он поправится.
Он посмотрел на нее с сомнением.
– Не думаю, Бриттани.
Она встретилась с ним взглядом.
– Я сегодня познакомилась с твоей мачехой.
Он, казалось, посуровел, и Бриттани гадала, о чем он думает.
– Вот как?
– Да. Когда я проснулась, она стояла надо мной. Полагаю, мое появление стало для нее потрясением.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Торн. Рука, казалось, крепче сжала ее руку. Он поспешно сменил тему. – Не слишком-то это похоже на медовый месяц, да?
Она печально улыбнулась:
– Нет, конечно. Но тебе незачем меня развлекать, и не надо чувствовать себя виноватым за то, что остаешься у отцовской постели. Я прекрасно понимаю, какая огромная ответственность лежит на твоих плечах. Пожалуйста, не беспокойся обо мне, я могу сама о себе позаботиться.
Он заключил ее в объятия.
– Ну, уж нет! Боюсь, что не успею я отвернуться даже на секунду, как ты попадешь в какой-нибудь очередной переплет.
Хотя он не видел ее лица, но почувствовал, как она напряглась.
– Торн, я не ищу неприятностей. Просто я до сих пор нахожу мир за пределами дворца Симиджина слишком непонятным, да и никогда не задумывалась, какой защищенной я была. Я не всегда знаю, как правильно поступить.
Он приподнял ее лицо и отвел золотистую прядь со щеки.
– Я позабочусь, чтобы ты и дальше была защищена. И никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– С тобой я чувствую себя в безопасности, Торн. – Она видела, что его что-то тревожит.
– С сожалением должен сообщить тебе, что мне придется уехать на несколько дней.
Она вздрогнула.
? Куда?
– Правительство Соединенных Штатов информировало меня, что я должен появиться перед сенатом с полным отчетом о столкновении между моим кораблем и турецкими судами. Похоже, поступила жалоба от самого султана Селима. Он утверждает, что я напал на его корабли и потопил их без каких бы то ни было оснований.
Глаза ее опечалились, поскольку она понимала, что это из-за нее он оказался втянутым в такую неприятность.
– Это грозит тебе чем-то серьезным?
– Ничего такого, с чем бы я не смог справиться, – заверил он ее.
– Ох, Торн, мне так жаль. Похоже, я не приношу тебе ничего, кроме проблем.
Он взял ее за руку и повел назад к дому.
– Зато я не знал ни минуты скуки с тех пор, как ты вошла в мою жизнь.
Она взглянула на свои ноги в атласных туфельках, стараясь не отставать от него.
– Может, я могла бы поехать с тобой в Вашингтон и объяснить, что произошло. Это ведь из-за меня на тебя напали, и ты вынужден был защищаться.
Он вскинул бровь.
– Нет. Ты останешься здесь до моего возвращения.
Она кивнула. Он лучше знает.
– Когда ты уезжаешь, Торн?
– Завтра. Мне просто ужасно не хочется оставлять отца в такое время. – Он пожал плечами. – Уверен, я все смогу прояснить.
Она заглянула ему в глаза.
– Ты говоришь это только для того, чтобы меня успокоить. Я знаю, обвинения против тебя серьезные. Если б только Симиджин был здесь, он смог бы тебе помочь.
Как же она беспокоится о нем, об Ахмеде, тревожится из-за отца Торна и боится, что турецкий корабль может рано или поздно последовать за ней в Чарлстон. Черт побери, сколько головной боли!
