Текст книги "Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях"

Автор книги: Колм Лидди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Я полезла в кошелек. Там было всего сорок евро. Этих денег мне хватит на несколько дней, если я буду тратить их только на продукты первой необходимости. Значит, эта проклятая кровать подождет.

– Думаю, тебе следует знать, – сказала Тесс на следующее утро, – что мы все на твоей стороне. Все считают, что он поступил отвратительно.

Я высаживала в парнике черенки барбариса и гризелинии.

– Я говорю искренне. Я была просто в шоке, когда услышала, что каждый вечер около семи они, не стесняясь, вдвоем появляются в закусочной. И она еще щеголяет с кольцом, что он ей купил. Это, конечно, не обручальное кольцо. Но все же кольцо!

Черенок барбариса, что я держала в руке, был очень колючий. Интересно, что будет, если бросить его кому-нибудь в лицо?

Из дома донесся тихий сигнал телефона. Я оставила черенок и, не попрощавшись с Тесс, побежала в дом. Я надеялась, что звонит Тони. Увы. Это был торговый агент, рекламирующий фильтры для воды.

– Я думал, мы с вами договорились, – сказал сосед из дома № 2, когда я открыла ему дверь в тот же вечер. Рядом с ним на пороге моего дома стоял молодой полицейский.

Надо признать, они выбрали не самое подходящее время для визита. Я принимала душ и вышла к ним, надев халат на мокрое тело.

– Вы не оставили мне выбора. Я был вынужден обратиться к представителю власти.

– Но… – начала я.

– Никаких «но», – заорал он. Его лицо сейчас было еще пунцовее, чем во время первого визита (халат у меня был вполне пристойный, разве что, может, не полностью икры закрывал). – Прошло двадцать четыре часа, а кровать все еще здесь. Более того, я сам позвонил в «Килрейн», и мне сказали, что вы не сделали заказ и на завтрашний день. Совершенно очевидно, что вы не намерены решать свою проблему.

– Это не так просто, – ответила я, но он опять заглушил меня криком.

– Это очень просто, – вопил он, переводя взгляд с меня на молодого полицейского. – Я даже дал ей телефон и все такое. Ей нужно было только снять трубку и оставить заявку. Заплатить наличными или кредитной картой. Только и всего!

Да, только и всего.

– Это сущее безобразие, – сказал в заключение сосед из дома № 2. – Вы ведете себя не по-граждански, не по-соседски.

Молодой полицейский листал маленькую книжку – юридический справочник. Найдя нужную страницу, он поднял голову и обратился ко мне скорбным тоном:

– Миссис, этот господин попросил меня, чтобы я зачитал вам статью закона, касающуюся выбрасывания любого предмета или предметов, которые сами по себе являются хламом, отбросами, отходами и/или всякого рода мусором или могут быть признаны таковыми, как определено в преамбуле к Закону об окружающей среде 1985 года.

– Хорошо, читайте, – сказала я, плотнее запахивая халат, чтобы не замерзнуть. Теперь, когда я знала, что сосед из дома № 2 изводит не меня одну, меня это скорее забавляло, чем раздражало.

– Кхе, кхе! – прокашлялся полицейский. Он сделал глубокий вдох, но к чтению так и не приступил. И его, и жильца из дома № 2 сзади кто-то неожиданно обхватил за плечи – кто-то, кто бесшумно прошел к дому по дорожке, ведущей к крыльцу. Мой муж.

– Бог мой, ребята, что вас привело сюда? У меня опять неприятности? Я заслужил красную карточку? – спросил он со смехом, хотя смеяться было нечему. Но это возымело должный эффект. Сосед из дома № 2 чуть-чуть успокоился, молодой полицейский вздохнул с облегчением. Теперь-то уж все уладится, ведь они имеют дело с мужчиной, а не с женщиной в халате.

Не прошло и полминуты, как они уже выходили из калитки, поскольку мой муж, улыбаясь, пообещал им, что завтра же уберет кровать с тротуара. Он крикнул им вслед о том, что у Ливерпуля есть все шансы выиграть матч, потом снова повернулся ко мне. Улыбка исчезла с его лица.

– Проклятие! Ты что цирк тут устраиваешь?! – возмущенно заговорил он. – Какого черта выставила кровать на улицу?! Да еще с этой дурацкой табличкой! И что у тебя за вид! Вываливаешься к людям в идиотском халате, будто прачка!

Прежде он никогда не говорил со мной столь агрессивным тоном, никогда не употреблял столь грубые слова. Конечно, теперь он мог не стесняться в выражениях.

– Это не я цирк устраиваю, а ты, – возразила я, – связался с девицей вдвое моложе меня.

– Да! – сказал он. – Она вдвое моложе и вдвое сексуальнее, чем ты. В сто раз сексуальнее.

Обидно. Мне хотелось заплакать, но я сдержалась.

– Как бы то ни было, – продолжил он более примирительным тоном, – я сюда не ругаться пришел. Хотел узнать, как ты. Может, тебе нужно что-нибудь?

Переваривая его последнюю реплику, я внимательно рассматривала его. В нос мне бил удушающий запах лосьона после бритья, вне сомнения, сочетающийся по аромату с духами его новой женщины. И одежда на нем была новая – более стильная, молодежная. Это были видимые перемены, но, думаю, в нем изменилось и то, что оставалось невидимым глазу. Например, он наконец-то постриг ногти на ногах и трусы стал менять ежедневно, а не от случая к случаю.

– Мне нужны деньги, – сказала я. – Ты заблокировал мои карты.

– А, ну да, – произнес он, – мои тоже заблокированы. Адвокат настоял на замораживании счетов. Это временно, пока мы официально не оформим развод и не поделим имущество.

Адвокат?

Развод?

Поделим имущество?

Хм, мой муж уже о многом подумал.

– А пока я дам тебе немного наличных, вырученных от игровых автоматов. Деньги в машине. Сейчас принесу.

И он затрусил к автомобилю. Мой муж владел залом игровых автоматов, находившимся неподалеку от пляжа; прежде это было наше совместное владение.

– Извини, что мелкие деньги, – сказал он, вручая мне маленький, но увесистый розовый мешочек. – Здесь сто евро пятерками и четыреста монетами в два евро.

Мои деньги – точнее, мое денежное пособие – весили примерно четыре фунта.

– Итак, – продолжил он, – теперь что касается кровати. Раз она тебе не нужна, завтра найму грузовик и увезу ее. Мы приедем примерно в десять утра. Кровать в отличном состоянии. Конечно, я найду, куда ее поставить, когда подыщу себе подходящее жилье и перееду туда из гостиницы. А пока она постоит в гараже компании по грузовым перевозкам.

Значит, с кроватью тоже все устроилось.

В ту ночь я почти не спала. Но сон успела посмотреть.

И вот что мне приснилось.

Я стояла на заднем крыльце, надевая коричневые кожаные перчатки. Потом пошла в сад, чтобы пересадить цианотис, чахнувший в углу. Я стала вонзать лопату в мерзлую землю, но у меня мало что получалось. Над забором появилась голова миниатюрной фарфоровой куклы. Кукла совсем не была похожа на Тесс, но я как-то поняла, что это она.

«Я подумала, тебе следует знать, – в свойственной ей манере обратилась ко мне Тесс, – что твой муж и та его женщина лежат в кровати перед домом».

Прихватив с собой лопату, я быстро прошла через дом на парадное крыльцо. Мой муж и его любовница и впрямь были в кровати, но только теперь это была уже не кровать, а какая-то телега, катившая прочь по улице. Я кинулась следом. К тому времени, когда я нагнала кровать, она уже стояла перед закусочной. В окно я увидела, что мой муж и его красотка из страхового агентства стоят за стойкой, заказывая гамбургеры.

Я села на кровать, и она плавно покатила к морю. Начинался прилив, но кровать теперь уже превратилась в плот, и я стала грести лопатой, как веслом. Я была в эйфории. Мною владело ощущение свободы.

«Куда мы плывем?» – спросила я кровать.

«К далекой земле», – ответила она.

Я пробудилась и первые несколько секунд спросонья чувствовала себя абсолютно счастливой.

На следующее утро, в семь часов, я надела перчатки, но пошла не в сад, а на улицу. Впервые за десять дней я собиралась прикоснуться к старой кровати. Вдохновленная ночной грезой, я намеревалась сама убрать кровать, не желая, чтобы мой муж отвозил ее в какое-то свободное помещение, как обычный предмет мебели. Ведь это явно не просто обычный предмет мебели. До приезда грузовика оставалось три часа, и я планировала за это время по покатым дорожкам Трамора перетащить кровать к берегу, находившемуся на удалении пятисот ярдов от моего дома, и там столкнуть ее в море.

Эта идея представлялась мне вполне осуществимой – пока я куталась в свое стеганое одеяло. На деле кровать оказалась очень тяжелой. Я толкала ее из всех сил со стороны изголовья, но сдвинула всего на два дюйма. Проклятие! Она же на колесиках! Тогда почему не скользит так же плавно, как во сне? Осмотрев колесики, я обнаружила, что они давно перестали быть круглыми. Чтоб им пусто было!

Я вернулась в дом и выпила чашку чая. До прихода мужа время еще было, и у меня созрел новый план. Порывшись на полке на заднем крыльце, я нашла пилу.

В четверть одиннадцатого я услышала тарахтение грузовика, дающего задний ход. Я не встала с дивана, продолжая смотреть телевизор. В итоге, как я и предполагала, в дверь вскоре позвонили. Не один раз и не два. Сигнал был продолжительный, словно кто-то толстым пальцем беспрерывно давил на кнопку звонка.

Я открыла дверь. На пороге стоял мой муж.

– Привет, – поздоровалась я. – Тебе что-то нужно?

– Смеешься, да? Тебе прекрасно известно, что мне нужно. Где она?

– Ты о чем? – невинным тоном поинтересовалась я. – Выражайся яснее.

– Нигде не видно, – сказал водитель, появляясь из-за угла дома. – Я везде смотрел – в мусорных баках, в живой изгороди, в саду.

– Что вы ищете? – спросила я, уже не скрывая улыбки.

– Мы заметили только после того, как погрузили кровать в машину, мэм, – объяснил водитель. – Одна из ножек исчезла: ее отпилили.

– Какой ужас! – воскликнула я, едва сдерживая смех.

– Без ножки кровать – бесполезная вещь, – сказал водитель. – Если б она нашлась, ее можно было бы как-нибудь прикрепить на место с помощью нагелей…

– Что ж, ищите. Желаю удачи.

Я стала закрывать дверь. Мой муж задержал ее ногой.

– Ну уж нет, злобная стерва, – заорал он и, отпихнув меня локтем, прошел в дом. – Я знаю, это твои проделки. Я обыщу весь дом!

Пожав плечами, я шагнула за порог и взглянула на трехногую кровать, скорбно осевшую на грузовике. Водитель слонялся перед домом. Мой муж обыскал все комнаты, но деревянной ножки, конечно, не нашел. Не то чтобы я не имела отношения к ее исчезновению. Просто я глубоко закопала ее под цианотисом.

К тому времени, когда мой муж отказался от поисков, он уже был в ярости от отчаяния. Точно не зная, кто виноват в пропаже ножки, он ругался себе под нос, изливая свой гнев на все вокруг и ни на что конкретно. Сволочи, гады, дерьмо, скотство и т. д. и т. п., бранился он, распаляя себя все сильнее.

И тут мимо проходил сосед из дома № 2. Но мимо он, конечно, не прошел. Ведь он, как-никак, был человек с активной жизненной позицией.

– Прошу прощения, – обратился он к моему мужу, похлопав его по плечу. – Пожалуйста, перестаньте сквернословить. Подумайте, какой удар это нанесет по развитию туризма в нашем городе.

Мой муж повернулся, и вид у него был такой, что он прямо сейчас нанесет удар, но не по туризму.

– Поехали, нам пора, – сказал водитель, запрыгивая в кабину грузовика.

Мой муж хотел последовать за ним, но тут кое-что привлекло мое внимание, и меня внезапно осенила вдохновляющая мысль. Такая, что обычно приходит в голову уже после того, как спор или ссора окончены, когда уже поздно демонстрировать свое остроумие или находчивость. Однако на этот раз вдохновение посетило меня в самый нужный момент.

– Да, вот еще что, – сказала я мужу, поднимая с земли табличку с надписью:

БОЛЬШЕ НЕ ТРЕБУЕТСЯ.

КОМУ НУЖНО – ЗАБИРАЙТЕ!

Прежде чем он успел опомниться, я надела табличку ему на шею и засмеялась.

– Дура набитая! – взвизгнул он, быстро сдирая с себя табличку, но было поздно. Я уже успела запечатлеть в памяти этот образ.

Я продолжала смеяться, когда возвращалась в дом.

Смеялась, ставя на плиту чайник.

Смеялась, посылая текстовое сообщение Тони.

Смеялась, договариваясь по телефону о встрече с адвокатом.

Смеялась даже после того, как расплакалась, поскольку в итоге все кончилось хорошо. Мне он больше был не нужен, и его забрали.

10.

КАК ПОССОРИЛИСЬ ЦАРЬ С ЦАРИЦЕЙ

Вавилония, 2390 г. до н. э.

Это – история о ссоре, случившейся очень давно. Там, где ныне простираются пустыни Ирака, в ту пору зеленели луга Месопотамии. Столицы двух соседствующих царств, Аккада и Элама, лежали на расстоянии всего лишь фарлонга^[21] друг от друга. Правда, этот фарлонг занимала вода – река Евфрат. И эти два царства испокон веков воевали между собой. Но, поскольку оба были могучими державами, ни одному из них не удавалось одержать победу.

В то время, о котором я пишу, жили два замечательных дипломата – Саргон и Мураби. Один – в одном царстве, второй – в другом. Каждый, занимая пост советника при своем монархе, убеждал правителя в достоинствах мирного существования. Вражда утихла, наступила тридцатилетняя эпоха процветания. Однако жителям обоих царств было строжайше запрещено переплывать реку. Исключение составляли только эти два дипломата. До самой своей старости они продолжали вести переговоры, способствуя укреплению мира. В итоге им удалось устроить брак только что коронованных молодых преемников – царя Аккада и царицы Элама.

Утро на следующий день после царской свадьбы для Саргона наступило рано. Сразу же после полуночи его разбудили и сказали, что его вызывает царь. Быстро преодолев шесть лестничных маршей, Саргон вошел в монаршую опочивальню. Царь лежал на кровати – его голова покоилась на трех подушках – и сердито кричал. Царица, как ни странно, отсутствовала.

– Да, да, тупорылый болван! – заорал царь. – Можешь не искать под кроватью. Ее здесь нет. Царица Элама бросила меня. Вижу, ты ухмыляешься?

Конечно, Саргон не ухмылялся. Он был расстроен не меньше царя, возможно, даже сильнее.

– Это дело надо замять, – сказал царь. – Не хватало еще, чтоб толпа смеялась надо мной и сплетничала о том, что происходит в царской спальне. Скажи, что она вернулась, дабы забрать свои вещи. И у меня к тебе еще одно поручение.

Саргон слушал вполуха. Он оглядывал большую опочивальню, пытаясь понять, чем была вызвана размолвка. Чем обидел царь свою молодую жену? Чем она обидела его? Что послужило причиной бурной ссоры сразу же после свадьбы? Судя по вороху одежды на стуле, царь, очевидно, был полностью раздет. Царица тоже – по крайней мере, частично – была раздета, о чем свидетельствовала сандалия, оставленная в спешке. Так что же было потом…

Раздумья Саргона прервал крик царя:

– Повтори! О чем я тебя только что попросил?

– Вы хотите, мой повелитель, чтобы я отомстил царице за ее неблагоразумие, – ответил Саргон, умевший одновременно слушать и думать. – Вы хотите, чтобы я придумал, как это можно сделать. Желательно к рассвету.

– Ладно. Значит, ты все-таки слушал меня, Саргон. Я не должен в тебе сомневаться, – сказал царь уже более спокойным тоном. – Иди и приступай немедленно. И еще: пришли ко мне наложницу. Нет, лучше двух…

– Он – самая настоящая свинья. В чистом виде, – сказала царица, когда она и ее питомец (осиротевший козленок) наконец-то остались наедине с Мураби.

– Что же он сделал, госпожа? – спросил Мураби, как и Саргон, жутко расстроенный ссорой молодоженов.

– Он…

Царицу прервал грохот, раздавшийся за окном: на газон упало что-то тяжелое. Они сбежали по лестнице вниз. На траве валялись пучки соломы и среди них осколки метательного снаряда – полого деревянного шара.

– Что это значит, Мураби? – спросила царица, на мгновение выпуская из рук своего ненаглядного козленка. – Это знамение богов?

– Нет, госпожа, – ответил Мураби, осматривая место падения снаряда. – Думаю, это послание от земного источника.

– Из Аккада? – уточнила царица. Издалека донесся тихий, но пронзительный гул. – Как они этот сделали? И почему?

– Как? С помощью большой катапульты, – ответил Мураби, поднимая с травы какое-то насекомое. – А почему? Очевидно, из-за того, что минувшей ночью у вас с царем возникли какие-то трудности.

– Ну и свинья! – воскликнула царица. – Причем глупая свинья. Думает, я испугаюсь какого-то снаряда из соломы и дерева!

– Все верно, госпожа, солома и дерево – безобидные материалы, но они образуют лишь оболочку шара. А ведь есть еще его содержимое. И так ли уж оно безобидно? Вот в чем вопрос.

Кивнув на свой кулак, Мураби чуть разжал ладонь, показывая царице, кого он поймал. Это был сверчок. Мураби вновь стиснул кулак. Отдаленный шум нарастал.

В деревянном шаре находились пять тысяч сверчков. При столкновении с землей шар расщепился на мелкие кусочки, и сверчки, выбравшись на волю, рассыпались по окрестным садам. Самцы выкопали для себя маленькие норки в земле, потом сели возле своих убежищ и стали трещать крыльями, потирая одно о другое. Пронзительный стрекот даже одного сверчка слышен на удалении двадцати ярдов. Воистину, хор пяти тысяч этих мерзких насекомых заставил царицу и Мураби заткнуть уши и бежать в дом.

Сверчки стрекотали без умолку целый день, и Мураби в конце концов постиг дьявольский смысл проделки аккадцев: стрекот – брачная песня самцов, призывающих самок, и продолжается он до тех пор, пока каждый самец не найдет свою самку. А все пойманные сверчки были самцы.

В ту ночь Мураби подняли с постели рано. Он пришел в опочивальню царицы. Бурый козленок мирно спал в ногах ее кровати, но сама царица бодрствовала. Ей приходилось перекрикивать хор насекомых.

– Мураби, – кричала она, надевая сандалии, – это сущее безобразие. Я приказываю тебе привести в готовность нашу армию. Перемирие между Эламом и Аккадом закончено. До рассвета мы должны вторгнуться на их территорию!

– Госпожа, – успокаивающе заговорил Мураби, – вторжение – замечательная идея. И это будет абсолютно справедливо. Но, может, до того как я объявлю тревогу, вы все-таки позволите предложить вам альтернативный вариант?

– Хорошо, у тебя одна минута, – сказала царица, внимательно разглядывая свои коричневые сандалии.

– Так вот, госпожа, – начал Мураби. – Последний раз мы воевали с Аккадом тридцать четыре года назад, но за это время армию мы не распускали. Напротив, жадные до боевых действий военные умы, чтобы не захиреть от безделья, разрабатывали новые способы нападения.

– Продолжай, – сказала царица. Решив, что коричневые сандалии не совсем подходят для сражения, она содрала их с ног.

– Так вот, это делалось втайне, вдалеке от столицы и любопытных глаз Аккада. Испытания обычно проводились в Джедде. Многочисленные способы атаки с дальних расстояний…

– Ближе к делу, Мураби, твое время вышло.

– Достаточно сказать, госпожа, что мы создали катапульту наподобие той, что сегодня утром была использована против нас. Мы убедились, что аккадцы умеют пускать снаряды в определенный сад, находящийся от них на расстоянии четырехсот ярдов. Мы тоже на это способны.

– Но чем же это лучше, чем вторжение?

– Госпожа, преимущество такой атаки заключается в том, что она не является нарушением условий мирного договора. Если никто из наших солдат не переправится через реку, значит, договор не нарушен и нет обострения конфликта. Во-вторых, это позволит вам нанести удар непосредственно по самому царю. Зачем же начинать войну, если вы не держите зла на его невинный народ?

– Так ты говоришь, – заключила царица, рассматривая ногти на ногах, – что я могу в отместку тоже послать им сверчков?

– Да.

– Вздор!

– Ну…

– А если наслать на них других насекомых? Например… – Впервые за весь день глаза царицы заблестели. – Саранчу!

– Саранчу? Это несколько неожиданно. Хотя у нас есть в запасе несколько тысяч особей. Что до того, чтобы послать их… пожалуй. Если обложить их соломой, они должны пережить перелет.

– Тогда действуй, Мураби, и проследи, чтоб все это были голодные твари, – сказала царица, вновь запрыгивая в постель. Она сунула в уши затычки и крикнула: – И отмени мой приказ о вторжении.

На рассвете сверчки наконец-то перестали верещать и начали рассеиваться. А вот для царя Аккада утро началось не столь радостно. Его разбудил грохот чего-то упавшего сквозь ветви его яблони. К тому времени, когда он подоспел на место происшествия, стая саранчи из восьми тысяч особей уже жадно пожирала зелень. Через час все вокруг стало коричневым. С десяток слуг яростно давили вредителей, но саранча улетела только тогда, когда вся пища была съедена. От этого у царя так сильно разболелась голова, что ему пришлось снова лечь в постель.

С кровати он кричал своему советнику:

– Черт побери, Саргон! Ты обязан был это предвидеть. Мы должны были быть готовы к ответному удару. Мы могли бы утопить саранчу, если б не дали ей разлететься при падении снаряда.

– Простите, мой повелитель, но мы понятия не имели, что у эламцев есть такое же орудие дальнего действия, как и у нас.

– Что ж, теперь ты это знаешь! – воскликнул царь. Он лежал на кровати, его голова, как всегда покоилась на трех подушках. – Что до этой дуры… Скажи мне на милость, это ж каким извращенным умом должна обладать жена? Я отправил своей сбежавшей супруге несколько безобидных сверчков, а она отплатила мне тем, что наслала на меня целую стаю прожорливой саранчи! Это несопоставимо! Придется в отместку послать ей что-нибудь еще. И на этот раз не сверчков и даже не саранчу. Я ей покажу!

Царь жестом велел Саргону приблизиться к нему и затем шепотом сказал, каких тварей нужно поместить в следующий снаряд.

– Только не ядовитых, мой повелитель, прошу вас, – взмолился Саргон.

В замке царицы было время дневной трапезы, когда туда упал очередной снаряд, влетевший в окно кухни на первом этаже, где как раз готовили обед. Среди снующих туда-сюда поваров и слуг неожиданно стали ползать змеи. К счастью, неядовитые, благодаря вмешательству Саргона. Тем не менее они посеяли панику. Поднялся жуткий крик. Кто-то полез на столы, многие бросились прочь из кухни. Разгоняя толпу, змеи хлынули в столовую и расползлись по всему замку. Когда одна гадина проникла в покои царицы, та обезглавила ее мечом. Потом повернулась к Мураби:

– Свинья! Тогда ты пошли моему тупорылому муженьку…

Она зашептала ему на ухо.

– Госпожа, – взмолился Мураби, – только не зараженных, прошу вас!

В сумерках воины Элама доказали, что тоже способны наносить удары с поразительной точностью. Снаряд, начиненный шестьюдесятью крысами, разнес вдребезги боковое окно на четвертом этаже замка. По настоянию Мураби это были здоровые крысы, которых перед запуском тщательно выкупали. Тем не менее они посеяли хаос в замке. Разбежавшись по всем этажам здания, бесстрашные твари рыскали по полутемным комнатам, глодали ткани и даже перевернули царскую сахарницу.

Третий день ссоры был отмечен новыми актами агрессии с обеих враждующих сторон, но попытки не увенчались успехом. Скорпионы, которых наслал Аккад, разбились при ударе снаряда о землю. Осы Элама вылетели в ближайшее окно и вернулись в свои гнезда. Мухи, лягушки и блохи не нанесли большого вреда. Расстроенные неудачами монархи пытались придумать более изощренную месть.

– Саргон, – обратился с подушек к своему советнику царь, – а может, обойтись без катапульты и использовать птиц? Наверняка их можно как-то заставить полететь в Элам и что-нибудь там натворить.

– Что, например? – спросил усталый Саргон.

– Ну… не знаю, – ответил царь. – Что-нибудь! А еще можно натравить на Элам летучих мышей. Ночью. Пусть что-нибудь попортят!

У царицы были более конкретные идеи.

– В саду моего мужа, в том, что от него осталось, – она коварно улыбнулась, поглаживая своего козлика, – есть пруд, и в нем плавают три пурпурные рыбки. Муж ими очень гордится. Ты, Мураби, должен запустить в этот пруд более крупных рыб, чтобы они пожрали его рыбок. Ясно?

Вероятно, указание царицы не привело в восторг Мураби.

– Ты против? – игриво спросила она. – Что ж, тогда снова запустим крыс.

Мураби по-прежнему не выражал энтузиазма.

– Ладно, зануда, что ты сам предлагаешь? – спросила царица.

– Я думаю, – сказал Мураби, – что нам с вами пора сесть в лодку.

Мураби с царицей (и ее козленком) переплыли реку Евфрат. На другом берегу их встретили Саргон и царь. Козленка оставили бегать во дворе, а сами, все четверо, сели пить вино в замке. Атмосферу неловкого молчания в конце концов разрядил царь, сказав, что он желает удалиться в свои покои, дабы спокойно поговорить с супругой.

Саргон и Мураби возражать не стали, но, на почтительном расстоянии следуя за четой, преодолели шесть лестничных пролетов. Когда дверь в опочивальню закрылась, два старых дипломата приникли к деревянной панели.

– Надеюсь, – пробормотал Саргон, – мы теперь узнаем, что стало причиной этой глупой ссоры.

Царь Аккада запрыгнул на свою кровать, сел и по своему обыкновению положил голову на гору из трех подушек. Царица Элама осталась стоять.

– Я не намерена жаловаться по поводу сверчков и змей, – быстро заговорила она, переходя сразу к делу. – И не стану слушать твоих жалоб по поводу саранчи и крыс. Я хочу одного: чтобы ты извинился за свое поведение во время нашей первой брачной ночи.

– И не подумаю.

– В таком случае, полагаю, я приехала зря. Всего хорошего! – Царица повернулась, собираясь уйти.

– Не спеши, – властно сказал царь и уже более примирительным тоном продолжал: – Ммм… моя милая, чудная жена, извиняться я не буду, но готов предложить выход из создавшегося положения.

– Говори.

– Видишь ли, дело в том, что прежде я ни с кем не делил эту постель.

За дверью Мураби вскинул брови, удивленно глядя на Саргона.

– Наложницы не в счет, – шепнул ему Саргон.

– Наш спор в ту первую ночь возник по небывалому поводу. На этой кровати я сплю с того самого дня, как меня отняли от груди матери. Это, – продолжал царь, показывая на легкое постельное покрывало, – одеяло, которым я всегда укрываюсь. А это, – большим пальцем он ткнул на подушки, – три моих подушки. Почему именно три – не знаю. Этого уже никто не помнит. И в нашу первую брачную ночь все было бы здорово, если б ты не потребовала, чтобы я уступил тебе две подушки, а сам довольствовался бы одной. Неужели ты не понимаешь, что тогда я оказался бы в более низком положении, чем ты? В собственной постели! Я! Царь! Но теперь я понимаю, что ты почувствовала то же самое, когда я решил оставить себе две подушки, а тебе дать только одну. С какой стати ты, царица, должна терпеть, чтобы кто-то смотрел на тебя свысока? Неудивительно, что ты возмутилась и в гневе бросилась вон из замка.

– Верно, – подтвердила царица. – И что же из этого следует?

– А то, – заявил царь, одним махом спрыгивая с кровати, – что теперь я намерен поступить так, как должен был поступить в нашу брачную ночь.

Царь Аккада схватил одну из своих огромных пуховых подушек и швырнул ее в окно.

– Значит, теперь у каждого из нас всего по одной подушке! – выпалила царица Элама.

Два старых дипломата, Саргон и Мураби, на цыпочках отошли от двери. Боясь взглянуть друг на друга, они зажали ладонями рты и стали спускаться вниз. Наконец, на третьей лестничной площадке, их едва сдерживаемый смех прорвался наружу. Согнувшись в три погибели, они хохотали до тех пор, пока хохот не перерос в вой. Потом они обнялись. По щекам мудрецов текли слезы. Все еще смеясь, они торопливо сбежали вниз, но, едва вышли во двор, их веселье как рукой сняло. Взорам дипломатов предстало ужасное зрелище. На земле лежала большая пуховая подушка, из-под которой торчала пара мохнатых ножек, принадлежавших козленку царицы. Козленок не шевелился. Он был мертв.

На мгновение Саргон и Мураби застыли на месте, погруженные в молчаливые раздумья.

– Что ж, могло быть и хуже, – наконец произнес Саргон, криво улыбаясь. – Если мой царь хоть на что-нибудь пригоден, она не вспомнит про несчастного козленка до самого рассвета…

– Да, полагаю, эту проблему мы сможем решить, – отозвался Мураби, поднимая бездыханное тельце. – Созываем солдат и приступаем к работе. В нашем распоряжении семь часов на то, чтобы отыскать в одном из двух царств точно такого же козленка.

11.

ДАМЫ!

ВАШИ МУЖЬЯ КАЖДЫЙ ВЕЧЕР ПРОВОДЯТ ЗА ЧТЕНИЕМ ГАЗЕТ?

Вермонт, США, 1937 г.

ДАМЫ!

ВАШИ МУЖЬЯ

КАЖДЫЙ ВЕЧЕР

ПРОВОДЯТ

ЗА ЧТЕНИЕМ ГАЗЕТ?

Никогда не помогают по дому?

Вечно отлынивают от своих обязанностей?

____________________

НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ!

Вам поможет «Реанимирующий солнечный бальзам» доктора Ифигении Уитлок. Всего одна ложка в день превратит симулянта мужа в трудолюбивого героя!

ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ ДОКТОРА УИТЛОК!

Один из ведущих специалистов в области изучения такого явления, как мужское притворство, доктор Уитлок выявила первопричину нежелания мужчин выполнять свои обязанности по дому. Усталость, на которую они обычно жалуются, возникает от того, что у них загрязненная, обедненная, нездоровая кровь. Запатентованный доктором Уитлок бальзам имеет особый состав, насыщающий кровь обеззараживающими и укрепляющими элементами, взятыми непосредственно от солнца. Через несколько минут после принятия одной столовой ложки бальзама ваш муж отложит газету, возьмет инструменты и займется выполнением необходимой работы.

* Чудодейственное средство! * Мгновенный эффект! *

* Легкое в применении! * Бесплатный подарок! *

ПОДУМАЙТЕ ОБО ВСЕМ, ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ!

Почти в каждом доме есть работа, требующая мужских рук. Устранить течь под раковиной, починить крышу или просто постричь газон – выполнение всех этих работ обойдется вам в кругленькую сумму, если нанять сантехника, плотника или садовника. Бальзам доктора Уитлок поможет вам сэкономить деньги. Ваш личный мастер на все руки позаботится обо всем!

ЗАБУДЬТЕ ПРО ОТЧАЯНИЕ!

Заполните бланк заказа товара по почте, и буквально в считаные дни вы уже получите свою первую бутылочку чудодейственного средства

ЗАКАЗЫВАЙТЕ СЕГОДНЯ!

ПРЯМО СЕЙЧАС!

……………………………………………

Филадельфия, Обиспо, Тэнглвуд-драйв, 116,

доктору Ифигении Уитлок

ДОРОГАЯ ДОКТОР УИТЛОК!

Пожалуйста, пришлите мне… бутылочек вашего «Реанимирующего солнечного бальзама»,

а также мой особый бесплатный подарок!

Я вкладываю чек на $…… ($1 за 1 бутылочку, $5 за шесть бутылочек)

ИМЯ………………………………………………………………………….

АДРЕС……………………………………………………………………….

ГОРОД………………………………………ШТАТ……………………..

_________________________

12.

СОСЕДКА, КОТОРАЯ СЛИШКОМ МНОГО ЗНАЛА

Дублин, Ирландия, март 2008 г.

– Неужели… о боже, так и есть! Это же Кэрол!

От изумления я едва не выронила бокал с вином, но сомневаться не приходилось. Это определенно была она, Кэрол Сторан, которую я не видела восемь лет. Я отдала свой бокал мужу и прямиком направилась туда, где Ронан, устроитель вечеринки, наливал ей водку.

– Привет. Помнишь меня? – спросила я, пальчиком коснувшись ее плеча.

Она обернулась. Несколько секунд на ее губах играла вежливая улыбка: она меня не явно не узнавала. Потом вспомнила.

– Чудик! – воскликнула Кэрол, бросаясь мне на шею.