Текст книги "Последствия греха"

Автор книги: Клэр Лэнгли-Хоторн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

15

Урсула стояла в галерее Графтон перед картиной Гогена «Пробуждение духа мертвых», делая вид, что поглощена последней лондонской сенсацией – выставкой постимпрессионистов. Она пришла сюда, чтобы собраться с мыслями, но растущее беспокойство по поводу суда над Уинифред, который должен был начаться третьего января, не покидало ее. Кроме того, близилось Рождество, и мысль о том, что ей предстоит провести праздник с Джерардом и Элизабет Андерсонами, была просто невыносима. Урсула отчаянно искала утешения, погрузившись в живопись и литературу.

Она помедлила перед картиной, зачарованная ее содержанием. Девушка стояла в розовой воде, прикрываясь куском ткани. Урсула сомневалась, что героиня делает это в порыве стыдливости. Позади красавицы, из-под навеса, выглядывал сидящий мужчина. Название картины – «Слова дьявола» – показалось Урсуле зловещим.

Она заставила себя отвести взгляд и тут же заметила детектива в штатском, которого приставил к ней Гаррисон. Полисмен стоял перед входом в галерею и, очевидно скучая, тушил ногой окурок.

Урсула вздохнула и отправилась дальше, любуясь полотнами. Справа, несомненно, висела работа Ван Гога, судя по ярким цветам и смелым мазкам. Урсула склонилась, чтобы прочесть название («Вороны на пшеничном поле»), а потом отступила на пару шагов, чтобы полюбоваться картиной. В этот момент она заметила высокую худощавую фигуру. Лорд Розем стоял перед работой Гогена. Было ясно, что он не заметил ее. Урсула поколебалась, не зная, стоит ли подходить. Проходивший мимо мужчина буркнул, обращаясь к своему спутнику: «Что за дичь!» – и вывел лорда Розема из задумчивости. Он обернулся, и они встретились глазами.

– Не ожидала увидеть вас здесь, – сказала Урсула, когда он подошел.

Лорд Розем приподнял бровь.

– Возможно, вы знаете меня не так хорошо, как вам кажется.

Урсула не ответила – она еще не поняла, дерзит он ей или нет.

– Я часто прихожу сюда, – продолжал лорд Розем, – когда нужно обдумать серьезную проблему. Я нахожу, что искусство помогает отвлечься… и тогда решение приходит само собой.

Урсула разгладила рукав темно-зеленого жакета и сделала вид, что критически рассматривает картину. Искренность собеседника поразила ее. Его любовь к современному искусству одновременно удивляла и располагала.

– Ваш сегодняшний визит означает, что у вас серьезная проблема? – отважилась она.

– Возможно.

– Это касается Фредди? – тревожно спросила Урсула.

Он жестом предложил Урсуле следовать за ним и направился к выходу.

– Я как раз собирался к вам, чтобы поговорить об этом, – заговорил лорд Розем вполголоса. – Но эту тему не стоит обсуждать на публике. Позвольте мне отвезти вас домой. Там мы сможем побеседовать.

Он распахнул перед ней дверь, и они вышли на Графтон-стрит. Декабрь стоял морозный; Урсула застегнула жакет. Ее полосатая черно-зеленая юбка затрепетала от внезапного порыва ветра, и девушка поспешно подхватила подол одной рукой. Другой она придержала черную шелковую шляпку, чтобы ее не сдуло.

– Джеймс ждет неподалеку, – сказал лорд Розем, и его автомобиль тут же подъехал к тротуару. Он обернулся к полисмену в штатском: – Я обо всем позабочусь.

– Как угодно, милорд, – ответил тот, прикасаясь к шляпе. Урсула вежливо кивнула, хотя вынужденная необходимость искать защиты у этих людей выводила ее из себя.

Сев рядом с Урсулой на заднее сиденье, лорд Розем подал знак Джеймсу; мотор взревел, и автомобиль тронулся по направлению к Бонд-стрит.

– Так в чем дело?

– Я бы предпочел подождать до дома, но, судя по вашему лицу, вы не согласны. – Лорд Розем побарабанил пальцами по кожаному сиденью рядом с собой. – Мы с Пембертоном недавно виделись с мисс Стэнфорд-Джонс; она собирается настаивать на том, что ее нельзя признать виновной по причине наличия у нее психического заболевания.

Урсула с удивлением взглянула на лорда Розема.

– Это значит, – продолжал он, – что ее отправят в Бродмур на освидетельствование.

– Но… – начала Урсула.

– Поверьте, – резко перебил ее лорд Розем, – мы с Пембертоном были точно так же удивлены ее решением.

Урсула безучастно смотрела в окно; тем временем они миновали Грин-парк и свернули на Гросвенор-плейс.

– Впрочем, по целому ряду причин это наилучший вариант, как вы и сами понимаете. Вам не приходило в голову, какой ущерб будет нанесен вашему доброму имени и репутации (я молчу о том, какой ущерб уже нанесен), если вы появитесь в суде и станете свидетельствовать в пользу мисс Стэнфорд-Джонс?

Урсула обернулась к собеседнику:

– Я не уверена, что понимаю вас…

– Подумайте, – повторил он, – каково вам будет, когда вас подвергнут перекрестному допросу по поводу ваших отношений с мисс Стэнфорд-Джонс. Когда будут расспрашивать о том, на каком основании она позвонила вам в пять часов утра и попросила помощи. Когда речь зайдет о том, что вы регулярно посещали собрания Женского социально-политического союза, члены которого известны своим скандальным поведением и склонностью к беспорядкам. Неужели вы и в самом деле думаете, что после этого сохраните безупречную репутацию?

Автомобиль остановился перед особняком Марлоу на Честер-сквер. Урсула схватилась за ручку дверцы. Она была слишком рассержена, чтобы говорить.

– Может быть, решение мисс Стэнфорд-Джонс и впрямь крайняя мера, – сказал лорд Розем. – Но это даст нам еще немного времени на то, чтобы выяснить, действительно ли Бейтс еще жив и он ли стоит за всеми этими трагическими событиями.

Урсула вскинула руку, чтобы заставить адвоката замолчать.

– Избавьте меня от нравоучений! Я не верю, что вы с Гаррисоном действительно хотите узнать правду. – Гнев буквально душил ее. – Вы смеете пугать меня риском? А вы сами рискнули хоть чем-нибудь, чтобы разыскать Бейтса?

Девушка вышла из машины, дрожа от ярости.

– Урсула, пожалуйста. Вы поистине неукротимы; боюсь, это вас погубит.

– А вы думали, что сможете меня приручить? – раздраженно воскликнула Урсула. – Слишком поздно! Вы, лорд Розем, грубиян и невежа!

И с этими словами захлопнула дверцу.

16

На пути через Атлантику,

на борту парохода «Мавритания»

Январь 1911 года

Урсула стояла на палубе «Мавритании», облокотившись на перила, и смотрела на водную гладь. После трех дней непогоды океан наконец успокоился; усыпанное звездами небо расчистилось. Она старалась не думать об Англии и о сумятице последних двух недель, но воспоминания вторглись в ее сознание подобно захватчикам. Она видела последний взгляд Уинифред, которую под стражей выводили из зала суда. В этом взгляде было все, о чем позже подруга написала Урсуле.

«Мысль о том, что ты выступишь в роли свидетельницы, мне невыносима: я знаю, какой скандал за этим последует. Я должна сама нести ответственность за свои поступки. Ты самая смелая и верная из моих друзей. Тебе хватит смелости, чтобы узнать правду. Ступай же и ищи ее».

Урсуле было больно думать о том, что Уинифред проведет следующие несколько месяцев в бродмурской клинике. Теперь участь Фредди зависела от психиатров, которым предстояло оценить состояние ее здоровья и определить степень вменяемости. Урсуле даже не позволили навестить ее с предложением помощи или утешения, но письмо Уинифред стало последней каплей. Урсула еще сильнее, чем когда бы то ни было, преисполнилась решимости отправиться в Венесуэлу и доказать, что Бейтс жив. Она не могла придумать иного пути узнать правду – правду, которая откроет истинного убийцу ее отца и поможет оправдать Уинифред.

Стоя на палубе и созерцая черную ширь океана, Урсула почувствовала, как слабеет ее надежда. Мир изменился, защиты у нее больше не было, и девушке казалось, что она, стоя на границе неведомых земель, с небывалым прежде страхом гадает о том, что сулит ей будущее.

Поначалу путешествие в обществе леди Эштон предоставляло ей великолепную возможность отвлечься от тревог. Теперь Урсула ухватилась за этот шанс, чтобы осуществить свои планы. Десятидневный переезд из Нью-Йорка в Кюрасао ей предстояло совершить на пароходе «Зулия». Затем следовало отправиться в Сьюдад-Боливар, на южный берег Ориноко. Памятуя о неудобствах и несомненных опасностях, грозящих одинокой женщине в Венесуэле, она надеялась лишь на то, что ей удастся скрыть свое истинное лицо и проделать этот отрезок пути, переодевшись мужчиной.

Исполненная беспокойства, Урсула нанесла визит мисс Тенант в Челси. Уинифред рассказывала ей об этой эксцентричной пожилой даме, которая много лет прожила в обличье мужчины. Урсула миновала маленький сад, подошла к кирпичному дому, поднялась на крыльцо и дважды постучала железным молотком в дверь, выкрашенную белой краской. Мисс Тенант оказалась жилистой седовласой особой чуть за шестьдесят, в зеленых шароварах, коричневых туфлях, белой рубашке с высоким воротом и клетчатой шали, заколотой на плече серебряной брошкой с павлиньим пером. Удивленный взгляд Урсулы встретил пару проницательных карих глаз, с любопытством взирающих на нее из-под кудрявой челки.

– Мисс Марлоу? – уточнила мисс Тенант, критически оглядывая гостью с головы до ног.

Девушка кивнула.

– Входите.

Урсула оказалась в комнате, заваленной памятками собственных путешествий мисс Тенант. Над камином висела тигриная голова, под окном стоял набитый соломой ящик, в котором лежали африканские маски. На стенах были фотографии и рисунки с изображениями египетских развалин и захоронений. Урсуле показалось неловким стоять здесь в туго зашнурованном корсете и узкой юбке с перехватом ниже колен. Мисс Тенант села на красный бархатный диван и снова оценивающе оглядела девушку.

– Вам нужна мужская одежда?

– Да, – кивнула Урсула. Окинув быстрым взглядом комнату, наполненную экзотическими вещами, она решила рассказать хозяйке правду.

– Ну что ж, – произнесла мисс Тенант, когда Урсула закончила. – Здесь понадобится нечто большее, чем несколько пар брюк. Бывали когда-нибудь в тропиках?

Урсула покачала головой, и хозяйка вздохнула:

– В таком случае к вашим услугам все, чем я смогу вам помочь… Не беспокойтесь. Пожалуй, вы мне нравитесь. Да. Вы не похожи на неженку или дурочку. Возможно, вам даже удастся пережить это путешествие. Идемте со мной, я сниму мерку.

Мисс Тенант вывела Урсулу в коридор, продолжая говорить (девушка старалась не отставать от нее).

– Вам когда-нибудь доводилось наряжаться мужчиной? Нет? Когда вы едете? Через три недели? Придется поспешить. В Вест-Энде есть портной, он шьет быстро, но недешево. Непохоже, чтоб деньги были для вас проблемой, но лучше быть готовой ко всему. Нам нужно будет увидеться еще раз. Если хотите добиться успеха, учитесь говорить, ходить и вообще вести себя подобно мужчине. А иначе что толку в мужском костюме? – Мисс Тенант внезапно остановилась и обернулась. И строго погрозила Урсуле пальцем. – Учтите, я не трачу свое время на трусих. Если вы сказали, что едете, то, ей-богу, лучше вам не отступаться от своих слов!

– Я не отступлюсь.

– Тогда начнем.

Урсула покинула дом мисс Тенант тремя часами позже, снабженная адресами портных и поставщиков, у которых предстояло заказать все, что могло ей понадобиться в путешествии. Меньше чем через две недели она стала обладательницей трех костюмов, пяти сорочек и целого ассортимента прочих принадлежностей, необходимых для странствия в чужом обличье. Мисс Тенант научила ее бинтовать грудь, покачиваться на ходу и даже курить сигару. Урсула купила воротнички и манжеты, мужской одеколон и помаду для волос. Все это она спрятала в отдельный чемодан.

Теперь Урсула нерешительно притронулась к своим волосам. Они были завиты и уложены по последней моде – венцом из кос на затылке и локонами в стиле эпохи Регентства [8]8
  Период правления принца Георга, в будущем – короля Георга IV (1811–1820 гг.).


[Закрыть]по бокам. Урсула вдруг почувствовала себя глупой и наивной. Что она собирается делать? Ей никогда не удастся разгадать эту загадку. Неужели она и впрямь надеется разыскать Бейтса? И даже если удастся – что она ему скажет? Что сделает? Сила, наполнявшая Урсулу, когда она уезжала из Англии, теперь покидала ее, сменяясь неуверенностью и страхом. Урсула глубоко вздохнула и набросила себе на плечи широкий шелковый шарф.

Глубоко погрузившись в свои мысли, она не заметила, что ее трогают за плечо, и лишь потом услышала негромкое: «Мисс…» Подошла Вайолет, горничная леди Эштон.

– Простите, мисс, но леди Эштон ждет в салоне. Она спрашивает, не присоединитесь ли вы к ней за коктейлем.

Урсула кивнула. Не стоило заставлять леди Эштон ждать.

– Передайте, что я сейчас приду.

Двоюродная сестра Вайолет, Элен, по поручению леди Эштон выполняла обязанности горничной Урсулы. Девушка боялась, что Джулия захочет отправиться вместе с ней в Нью-Йорк, и с облегчением занялась поисками замены, когда узнала, что та боится моря. Она не хотела, чтобы Джулия вмешалась в ее планы.

Вайолет сделала быстрый книксен и поспешно исчезла; лицо у нее было бледно-зеленоватого оттенка. Элен, несомненно, сидела в каюте Урсулы, аккуратно складывая и убирая свежевыстиранные платья. Горничная, похоже, наслаждалась роскошью «Мавритании». Урсула часто заставала девушку за тем, что та широко раскрытыми глазами разглядывала богатое убранство корабля. «Ох, мисс, – говорила в таких случаях Элси, – у них тут электрические лифты… а видели вы парадную лестницу? А потолок в столовой? Удивительно… даже свежие цветы у них каждый день». Урсула почти не замечала окружавшего ее великолепия, всецело сосредоточившись на задаче, которую ей предстояло решить.

Она прошла вдоль палубы и обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на ночное небо. После трех дней непогоды на палубе наконец стали появляться пассажиры первого класса. Неуверенными шагами они гуляли в ожидании ужина и в своих вечерних платьях, залитые ослепительным светом, напоминали украшенных драгоценностями насекомых, летающих вокруг огня.

Лорд Розем вернулся после долгой прогулки по своим угодьям.

– Мистер Андерсон ждет вас в Зеленой гостиной, милорд, – сообщил Эйрс.

Лорд Розем снял макинтош и шарф и отдал их дворецкому, буркнув:

– И давно он здесь?

– Около часа. Простите, милорд, но я не мог знать, как долго вас не будет.

В последние несколько недель лорд Розем то и дело затевал долгие прогулки, но эту тему прислуга не смела обсуждать. Впрочем, его мать, вдовствующая баронесса, то и дело говорила сыну колкости. Она твердила, что Оливер вот-вот превратится в «несносного, скучного, ворчливого анахорета».

– В следующий раз ты того и гляди появишься на балу в Дерби в сапогах, – сердилась она и вновь принималась просить у него позволения вернуться в Лондон.

– Чепуха, мама, – обычно отвечал лорд Розем. – Ты не хуже меня знаешь, что сейчас все разъехались по своим загородным домам.

Вслед за этим следовало неизбежное предложение устроить званый вечер, отчего лорд Розем мрачнел еще больше.

Джерард Андерсон ждал в гостиной, развалившись на бархатном диване и читая газету при свете камина.

– Простите, что заставил вас ждать, – произнес лорд Розем, входя.

– Ничего страшного, дружище.

– Что привело вас ко мне?

– Новости от Обадии. Как вы и предвидели, он по-прежнему требует денег за молчание. Мы не можем рисковать тем, что в печать просочатся новые слухи, и ему это известно. Деловая репутация слишком важна для нас.

Лорд Розем вынул портсигар из кармана пиджака и предложил Андерсону сигарету, но тот покачал головой.

– Думаю, я могу поговорить с Доббсом, – сказал лорд Розем, закуривая.

– Попробуйте сначала его разыскать. С тех нор как мы с Эбботом получили его письмо с требованиями, о нем ни слуху ни духу.

– Не беспокойтесь, – мрачно отозвался лорд Розем, – я его найду.

– А как насчет Бейтса? Ваши люди приняли все необходимые меры?

– Слава Богу, да. Каракас крайне заинтересован в его поимке.

– А ваши друзья из министерства иностранных дел могут нам помочь?

– Не беспокойтесь, все устроено.

Андерсон явно расслабился. Он вытащил из кармана сигару, лорд Розем протянул ему спички.

Андерсон закурил и вдохнул аромат табака.

– Есть новости от леди Эштон? – спросил он.

– Пока никаких. В последней телеграмме говорилось о том, что дамы благополучно взошли на борт «Мавритании».

– Урсула правильно сделала, что уехала на какое-то время из Англии. Она уже достаточно страдала, бедная девочка. Сначала ее мать, потом Роберт… – Андерсон замолчал.

– Я помню, как Роберт рассказывал мне об Изабелле, – вдруг произнес лорд Розем, – и о том, что его супруга до смерти боялась Бейтса.

Он взглянул в окно, захваченный воспоминаниями о Роберте Марлоу и о том вечере на борту «Лузитании» по пути через Атлантику.

– Он никогда не знал наверняка, – негромко заметил Андерсон. – Но, наверное, заподозрил к тому времени, когда экспедиция отправилась.

– Тем вечером он признался мне, что больше всего боится потерять Изабеллу. Она пришла к нему в тот самый день, когда экспедиция должна была покинуть Саутгемптон, и сказала, что беременна. Она была так счастлива, и он отчасти разуверился… разуверился в том, что Бейтс теперь для нее что-то значит. Я пытался расспросить его, но тут Роберт вспомнил, как Изабелла умирала в санатории, и разрыдался. Все, чего ей хотелось, – это видеть рядом с собой мужа и дочь…

– Достаточно только взглянуть на Урсулу, чтобы вспомнить Изабеллу, – мрачно сказал Андерсон. – Девушка – вылитая мать. Поначалу я беспокоился, что из-за этого она будет для Боба чужой, но чем сильнее в дочери проявлялась Изабелла, тем больше он хотел с ней сблизиться. Урсула была для него всем… а поскольку родственники Изабеллы после ее смерти отказались знаться с Марлоу, для Урсулы он тоже стал единственной опорой…

Прошлое окружило их. Андерсон собирался прервать молчание, когда вошел Эйрс.

– Милорд, телефонный звонок из Лондона. Мистер Биггз получил телеграмму и должен немедленно с вами поговорить.

Лорд Розем бросил сигарету в камин и поспешно вышел. Андерсон снова опустился в кресло с выражением тревоги на лице.

Лорд Розем оставил дверь открытой, и Андерсон видел, что он стоит в кабинете с телефонной трубкой в руке. Его настроение нетрудно было угадать даже со спины: удивление и ярость одновременно. Андерсон нервно побарабанил пальцами по крышке стола.

– Проклятие! – воскликнул лорд Розем и с грохотом бросил трубку. Андерсон, невзирая на волнение, не смог подавить улыбку – до сих пор ему не доводилось слышать, как лорд Розем бранится. Тот вернулся в Зеленую гостиную, стараясь держать себя в руках. Когда он сел, черты лица вновь стали каменно бесстрастными. Взгляд был суров.

Андерсон потер копчик носа и спросил:

– Что с Урсулой?

– Она исчезла.

17

Неделю спустя Урсула стояла в своей каюте на борту парохода «Алмиранте» и придирчиво разглядывала себя в зеркале.

«Алмиранте» был маленьким пассажирским судном, значительно меньше «Зулии», на которой она прибыла на Кюрасао, и, разумеется, несравнимым с роскошной «Мавританией». И тем не менее именно здесь она ощущала себя на месте.

Вечером в капитанской каюте должен был состояться ужин в честь новых пассажиров, которые взошли на борт в Тринидаде. Урсула уже привыкла к брюкам и манжетам. Две недели назад это было нелегко. Она сидела в номере нью-йоркского отеля «Плаза» в ужасе перед грядущим превращением. Накануне они с леди Эштон заняли соседние номера и поужинали в «Шерри». Утром Урсула сослалась на нездоровье, и леди Эштон в одиночестве отправилась за покупками. Тем временем девушка, настояв на том, чтобы горничная оставила ее одну, быстро переоделась.

Она приготовила широкое серое пальто и брюки, крахмальную белую сорочку и воротничок, бледно-серый шейный платок и опойковые ботинки, потом обернула полосу шелковой ткани вокруг обнаженной груди, чтобы перетянуться, как ее научила мисс Тенант, и начала одеваться. От волнения запуталась с золотыми запонками, и ей дважды пришлось перевязывать галстук, прежде чем узел приобрел более или менее надлежащий вид. Урсула все более и более терялась, по мере того как отчаянно пыталась вставить запонки в жесткие манжеты рубашки. На глазах у нее выступили слезы. «Не сходи с ума!» – сурово приказала она себе, застегнула брюки, обулась и взглянула на свое отражение в зеркале, пытаясь привыкнуть к образу мужчины, которого видела перед собой. Урсула подняла волосы и повернула голову с боку на бок. Теперь самое главное. Она взяла ножницы, села перед стоящим на комоде зеркалом и принялась срезать прядь за прядью свои длинные каштановые волосы. От каждого щелчка ножниц она вздрагивала. Тем не менее, когда все было кончено, Урсула почувствовала облегчение. Освободиться от тяжести на голове оказалось приятно. Это придало ей сил, и она поспешно пригладила волосы при помощи макассарового масла, затем надела пиджак и в последний раз взглянула на себя в зеркало. В качестве завершающего штриха девушка добавила очки в проволочной оправе. Мисс Тенант была права: в хорошо скроенном костюме и в очках Урсула могла сойти за юношу – разве что немного женственного.

Забрав маленький кожаный саквояж, в котором хранились необходимые для путешествия в Венесуэлу вещи, она напоследок оглядела комнату. Состриженные пряди валялись на полу, чемодан с платьями остался нераспакованным. Урсула торопливо прибралась, написала извинительную записку леди Эштон и оставила ее на комоде, затем надела шляпу, сунула в карман пальто бумажник, где лежали визитные карточки, а также американская и английская валюта, взяла перчатки и вышла с саквояжем из номера.

Сначала Урсула боялась, что первый же встречный немедленно ее разоблачит, но когда она пересекла вестибюль и вышла на Пятую авеню, то убедилась, что не привлекает к себе внимания. Проходившие мимо люди даже не извинялись, толкая и задевая девушку. Дамы в узких юбках и шубах как будто не замечали ее. Урсула спустилась по улице, остановила такси и приказала ехать на Челси-пирс. Когда по окончании поездки она расплатилась, то водитель приподнял фуражку и сказал: «Спасибо, сэр». Урсула окончательно поверила в себя.

Все это было почти две недели назад, и теперь она чувствовала себя довольно уютно. Сначала собственное тело казалось Урсуле чужим. В какой-то мере это помогло девушке провести черту между той жизнью, которую она оставила позади, и миссией, которая ей предстояла; с другой стороны, теперь она ощущала себя еще более одинокой и покинутой. Призраки прошлого не оставляли ее в покое. Стоило ночью закрыть глаза, и она видела своего отца, точь-в-точь как Данте, переступив порог ада, видел тени умерших. Урсула пыталась обнять его и протягивала руки, но отец неизменно оказывался вне досягаемости. Роберт Марлоу был не более чем немым призраком.

Состав пассажиров оказался довольно пестрым; никто из них, судя по всему, не интересовался юношей из Суррея – любителем ботаники. На борту «Алмиранте» плыли мистер Бертрам Фрейзер – профессор геологии из Эдинбургского университета, который разыскивал нефтяные месторождения в Маракайбо; сеньор и сеньора Карреньо, молодожены из Каракаса, – на пути к родственникам в Сьюдад-Боливар; Хью и Кора Бакстоны, брат и сестра, антропологи, решившие пройти путем Гумбольдта до верхних истоков Ориноко в поисках загадочного племени яномами. За ужином Урсула обычно старалась сесть рядом с ними, но их разговор вращался исключительно вокруг взаимных недугов (Кора страдала от прострела, а Хью от малярии), так что роль девушки сводилась к роли сочувствующего слушателя. К тому времени как они достигли Тринидада, она уже начала удивляться, каким образом Бакстоны намереваются достигнуть цели, если Хью проводит большую часть путешествия в каюте, лежа в постели.

Урсула легко привыкла к жаре. Было приятно сидеть на палубе с закрытыми глазами и чувствовать, как утреннее солнце греет лицо, вместо того чтобы возиться с корсетами и шпильками. Переодевшись в просторные брюки, Урсула ощутила прежде не изведанную свободу. Больше не нужно было беспокоиться о чулках и туфлях. Она могла облокотиться на поручни, поставив ногу на перекладину, в сбившейся набок шляпе, и наслаждаться тем, как морской ветер легонько треплет ее волосы.

Когда пароход пришел в Тринидад, Урсула целый день бродила по ботаническим садам «Юнион-клуба». Она вернулась на борт, когда солнце уже садилось и матросы готовились к утреннему отплытию. В Тринидаде сошел мистер Фрейзер – он возвращался в Англию на американском корабле.

Урсула запоздала, но за столом еще оставались свободные места. Она села и поприветствовала остальных гостей кивком. Во главе стола восседал капитан мрачный, огромного роста мужчина с черной бородой и редеющими волосами. Он сообщил, что вскоре к ним присоединится еще один пассажир.

Урсула поняла, что это он, еще не успев поднять глаза. Постукивание каблуков по деревянному полу, шуршание одежды, запах… Она могла бы с закрытыми глазами угадать, кто здесь. Лорд Розем вошел в столовую с таким видом, как будто ему принадлежал весь королевский флот. Он сел на свободное место, прямо напротив Урсулы. Капитан поприветствовал его и предложил прочим пассажирам тост за новоприбывшего. Урсула вскинула голову, их взгляды встретились. Лорд Розем не подал и виду, что узнал ее. Его зрачки лишь едва заметно расширились. Урсула поспешно отвела взгляд. Корабельный стюард вручил ей меню, и она принялась старательно его изучать.

– Что привело вас в Тринидад, лорд Розем? – с интересом спросила мисс Бакстон.

– Дела, – отвечал тот с обаятельной улыбкой.

– И какие же, да будет мне позволено узнать?

– Я представляю здесь Королевское ботаническое общество. Ищу редкие и красивые образцы, чтобы пополнить нашу коллекцию тропической флоры. – Его голос звучал уверенно и спокойно, никто бы не заподозрил, что это ложь.

Урсула поправила на носу очки.

– Тогда вам следует поговорить с нашим мистером Марлоу – он тоже ботаник.

– Неужели?

– Да, – запросто отозвалась Урсула и обернулась к стюарду: – Овощной суп и филе, пожалуйста.

– И какое же общество вы представляете, мистер… Марлоу? – осведомился лорд Розем, отпивая глоток вина.

– Боюсь, всего лишь самого себя. – Урсула подняла бокал и последовала его примеру.

– Понимаю. – Лорд Розем произнес это тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения, так что даже мисс Бакстон поняла: разговор окончен. Он отвернулся и спросил, не ожидает ли капитан плохой погоды по пути в Сьюдад-Боливар. Урсула поинтересовалась у мисс Бакстон, не полегчало ли ей.

– Спина болит с тех пор, как мы выехали из Сан-Хуана, – призналась та. – Не знаю, сколько еще я смогу вынести.

После ужина Урсула отказалась присоединиться к джентльменам за кофе и сигарами. У нее не было настроения продолжать игру. Выходя из столовой и поднимаясь на палубу, она чувствовала себя опустошенной. Девушка постояла, вдыхая морской воздух. Было ясно, что дни ее свободы сочтены, но никто, даже неумолимый лорд Розем, не заставил бы ее отклониться от намеченного курса – она должна была разыскать Бейтса. Урсула закурила. Взглянула на Сириус, ярко горящий на ночном небе, и заметила, что к ней подходит лорд Розем. Несколько мгновений они постояли в молчании.

– Кое-что я вам все же скажу, – наконец произнес он, швыряя сигару за борт. – По крайней мере у вас хороший портной.

На следующее утро Урсула снова повстречалась на палубе с лордом Роземом. Рукава его белой рубашки были закатаны, широкополая панама заслоняла глаза. Когда девушка приблизилась, то заметила его внимательный и настороженный взгляд из-под полей панамы. Пытаясь сохранить по крайней мере видимость спокойствия, она робко приблизилась к нему в своих широких фланелевых штанах. Как обычно, полотняный пиджак был застегнут доверху – Урсула предпочитала, чтобы ее не видели в одной рубашке.

– Должно быть, по такой жаре вам нелегко во всем этом обмундировании, – заметил лорд Розем.

– Если честно, эта одежда намного легче той, которую мне обычно приходилось носить, – ответила Урсула. – Я хотя бы не затянута в корсет и панталоны.

Лорд Розем приподнял бровь, и Урсула покраснела.

– Обсуждать нижнее белье не стоит, даже если вы притворяетесь мужчиной.

Урсула прикусила губу.

– Как вы узнали, что я на борту «Алмиранте»?

– Это чистое совпадение. Интуиция, если угодно. Как только я узнал, что вы исчезли из Нью-Йорка, сел на пароход из Лондона в Тринидад. Я с самого начала был уверен, что найду вас в Сьюдад-Боливаре.

– Правда? И что вы собирались делать? Вы не смогли бы меня удержать.

– Я прекрасно осведомлен о ваших намерениях. Если бы у вас хватило здравого смысла поделиться вашими планами со мной, маскарад был бы излишним.

– Что вы имеете в виду? – Урсула прищурилась.

– Мои люди уже обнаружили Бейтса, он практически у нас в руках.

– Да? – сухо спросила девушка.

– Да. – Лорд Розем пристально взглянул на нее. Его серо-голубые глаза сверкнули на солнце. – Вы ведь не думаете, что Андерсон и остальные собираются оставить все как есть?

– И что вы намерены делать? – поинтересовалась Урсула; ее вдруг охватил ужас при мысли о том, что Бейтс уже взят под стражу, и она упустила единственную возможность узнать всю правду насчет экспедиции Рэдклифа.

– Учитывая неприятности, которые вы всем нам устроили, – продолжал лорд Розем, – теперь придется только ждать и наблюдать.

И с этими словами отошел, предоставив Урсуле стоять на палубе и чувствовать себя полной дурой.