Текст книги "Принцесса (ЛП)"

Автор книги: Клэр Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Что ж, – говорю я наконец, – твои возможности больше не ограничены. В конце концов, Хизер будет там, в «Новой Гавани», и она явно надеется, что ты приедешь повидаться с ней снова.

Грант кривит губы в легкой усмешке, как будто я его раздражаю.

– Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что в твоем голосе звучит ревность.

– Я не ревную!

Конечно, я ревную, и он явно понял это. Я раскраснелась, дышу слишком часто и не могу перестать теребить свои руки.

Несколько минут он ничего не говорит. Мы едем в тишине, и я искренне желаю, чтобы земля немедленно поглотила меня целиком.

Затем Грант, наконец, бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем его глаза возвращаются к дороге.

– Я думал, что вы с Ноем пара.

– Что? – я не могу скрыть удивления в своем голосе.

– Ты и Ной. Разве вы не вместе?

– Нет. А что?… Что… Почему ты так подумал?

– Он спросил меня об этом. Он хороший парень.

– Он спросил тебя?.. – я умолкаю на полуслове, пытаясь точно осознать, что это значит. Мне невыносима мысль о том, что Грант может быть вовлечен в какой-либо подобный разговор, касающийся меня. Я отчаянно ищу в своем сознании какой-нибудь способ выпутаться из этого эмоционального бардака дискуссии, но ничего не могу придумать. – Мы можем, пожалуйста, перестать говорить об этом?

– Конечно.

После этого мы ни о чем не говорим, но тишина лучше, чем раньше. Оставшуюся часть дороги домой я провожу, пытаясь точно понять, что происходит, но к концу поездки мне ничего не становится яснее.

Фэйт сказала, что мне стоит просто наброситься на него. Заявиться в его комнату. Посмотреть, что произойдет.

Я сделала это однажды, и это привело к ночи, которую я до сих пор не могу забыть. Может, мне стоит сделать это снова.

Возможно, в конечном итоге я унижу себя, но, по крайней мере, у меня будут какие-то ответы. Все что угодно будет лучше, чем этот странный, неспокойный, сбивающий с толку, тошнотворный клубок вопросов в моей голове.

Фэйт умна и опытна. Кажется, она знает, о чем говорит. Я явно вообще ничего не знаю.

Фэйт сказала, что я должна наброситься на него.

Может быть, я так и сделаю.

Глава 5

Сегодня

Моя мать всегда говорила мне доверять своим инстинктам. Если все внутри меня кричит, для этого всегда есть причина. Если что-то кажется опасным, то, скорее всего, так оно и есть. Если это кажется неправильным, тогда не надо это делать. И если мое внутреннее «я» хочет совершить определенный шаг, то я должна его совершить. Она объяснила, что часто глубоко внутри мы знаем, что правильно, но это знание может быть затуманено хаосом в наших головах.

Так что сначала убери этот беспорядок. Потом прислушайся к себе.

Всю ночь я пытаюсь навести порядок в своей голове, чтобы решить, что делать. Какой-то части меня хочется появиться в комнате Гранта, как я это сделала полгода назад. В тот раз мне не пришлось говорить или объяснять, чего я хочу. Я просто постучала в его дверь, и он все понял.

Я почти уверена, что на этот раз он тоже будет знать.

Я хочу это сделать. Я мысленно репетирую эту сцену снова и снова. Вылезаю из постели. Надеваю свои тапочки. Отправляюсь в его квартиру. Стучу в его дверь. И затем…

Но вопросы, страхи и неуверенность продолжают затуманивать для меня эту дилемму. Действительно ли это самое разумное, что можно сделать? Конечно, он, вероятно, трахнет меня, если я попрошу, но хочу ли я мужчину, который недостаточно заинтересован, чтобы стремиться к отношениям со мной? Фэйт сказала, что уловила какую-то химию между нами, но, возможно, вся эта химия исходила от меня. В конце концов, однажды я сделала первый шаг. Теперь его очередь.

Не так ли?

Грант сказал, что нам больше не следует заниматься сексом. Почему я не должна предполагать, что он говорил всерьез?

Поэтому вместо того, чтобы следовать своему плану, я не сплю большую часть ночи, ворочаюсь с боку на бок, размышляю над выбором и даже дважды встаю и начинаю выходить из своей комнаты, но потом передумываю.

Утром я чувствую слабость и изнеможение, а в животе ощущается болезненная тяжесть, которая подсказывает мне, что я совершила ошибку. Я не последовала за своими инстинктами. Я потерпела неудачу.

Оставаться в постели и хандрить для меня уже не вариант, поэтому я встаю, чтобы поплавать, как обычно, и после этого чувствую себя немного лучше. И физическая нагрузка, и осознанное дыхание, необходимые для плавания, всегда помогают мне привести мысли в порядок.

Мне нужно перестать задаваться вопросами о Гранте. Даже если он отвергнет меня или ранит мои чувства, это не станет концом света. Мне нужен ответ на вопрос, иначе я не смогу двигаться дальше, поэтому сегодня вечером я просто собираюсь сделать это.

Будет страшно, но я все равно это сделаю.

Решив так, мне удается присоединиться к Мэри для выполнения своих утренних обязанностей, не испытывая при этом страха. Несмотря на то, что я устаю, пока мы собираем ежедневные пайки, я могу настроиться на общение, улыбаться и болтать со всеми, кто заходит.

Мне просто нужно пережить сегодняшний день. А там посмотрим.

Ной заходит и принимает мое объяснение о том, почему я не пошла искать его накануне. Он расспрашивает меня о поездке с Грантом и, кажется, искренне интересуется моими описаниями фермы «Новая Гавань».

Он говорит мне, что приглашение остается в силе, и что я могу найти его в любое время, когда захочу провести время вместе. Я благодарю его и говорю, что посмотрим.

Это отвержение, но не грубое и не окончательное. В конце концов, если я когда-нибудь смогу забыть эту ситуацию с Грантом, тогда, возможно, я смогу влюбиться в Ноа по-настоящему.

Но не прямо сейчас. В данный момент во мне нет места ни для кого другого. Хотя бы это предельно очевидно.

После обеда я возвращаюсь в бункер, планируя отдохнуть часок или около того, поскольку недосып начинает сказываться на мне. Но я останавливаюсь, не доходя до лифта, когда слышу знакомый звук заводящегося двигателя.

Я подхожу к тому месту, где мы оставили джип накануне. Конечно же, Грант сидит за рулем. Дверца все еще открыта, но он может закрыть ее в любую секунду.

– Куда ты сегодня собираешься? – спрашиваю я его, спеша подойти, так как, похоже, он вот-вот тронется с места.

– Я оставляю сообщение, – коротко объясняет он, как будто эти слова могут что-то значить для меня.

– Что, прости?

– Я собираюсь оставить сообщение.

Я понятия не имею, о чем он говорит, но поскольку он кажется немного нетерпеливым, я не продолжаю.

– Как далеко это отсюда?

– Меньше часа. В том же направлении, что и «Новая Гавань».

– О. Ладно, – на этот раз, когда инстинкт начинает говорить, я не подвергаю его сомнению и не позволяю неуверенности заглушить его. Я подхожу к пассажирскому сиденью и открываю дверь. – Тогда я поеду с тобой.

Губы Гранта слегка приоткрываются, пока он смотрит на меня. Я явно удивила его.

– Тебе непременно нужно сделать это в одиночку? – спрашиваю я, приподнимая брови и радуясь тому тем, как высокопарно это звучит.

– Нет, но мне не нужна компания. Наверняка у тебя есть занятие поинтереснее.

Я уже устраиваюсь на сиденье и пристегиваю ремень безопасности. Если он хочет, чтобы я вышла из этой машины, ему придется самому подойти и вытащить меня.

– Нет. Ничего особенного. Только что закончила свою работу на сегодня.

Всегда есть над чем поработать, но я выполнила свои необходимые обязанности. Все остальное, что я делаю во второй половине дня, происходит потому, что я хочу занять время или быть полезной.

Грант прищуривает глаза и слегка качает головой, но не спорит.

Я одновременно рада и удивлена его легким согласием.

– Так что за сообщение ты оставляешь?

Он объясняет мне, что Джексон рассказал ему вчера о какой-то дистанционной сети помощи, которую люди создали в регионе. Есть места для отправки сообщений, а также безопасные дома. Нуждающиеся люди могут обратиться за помощью, а те, у кого есть ресурсы, могут предложить помощь.

– Значит, кто-то приходит проверить точки для отправки сообщений? – спрашиваю я, завороженная этим новым поворотом событий.

– Именно так он и сказал. Кто-то получит сообщение и затем установит контакт, чтобы направить ресурсы к тем, кто в них нуждается, – сегодня Грант более разговорчив. Вчерашний день, проведенный со мной, должно быть, расслабил его.

– Это по-своему круто. Значит, наше сообщение является просьбой о помощи?

– Нет. Сейчас у нас нет никаких срочных потребностей. Это предложение помощи.

– О, – я улыбаюсь, пока перевариваю это. – О, это здорово. Я думаю, у нас есть много вещей, которых нет у других людей в округе.

– Вчера я разговаривал с Дэйвом и некоторыми другими, и они не хотят отдавать слишком много нашего скота. Но что у нас действительно есть, так это множество свободных комнат в очень безопасном бункере. Если люди ищут безопасное место для жизни, мы можем помочь им в этом. К тому же это помогло бы нам, так как мы могли бы использовать новых людей в нашем сообществе. Чем больше у нас будет людей, тем больше мы сможем сделать и тем в большей безопасности мы будем.

– Фэйт вчера показывала мне новый жилой дом, который они построили на ферме. Там появилось около сорока новых коек, и они уже почти заполнили их.

– Вот именно. Нет никаких причин, по которым мы не можем сделать то же, что сделали они.

Я действительно взволнована тем, что делаю что-то хорошее, и прошло много времени с тех пор, как я чувствовала себя подобным образом.

– Если сеть действительно большая, мы можем быть завалены людьми, хлынувшими в бункер.

– Да, мы думали об этом. На самом деле я не знаю, произойдет ли это, но я не думаю, что безопасно посылать общее сообщение о том, где мы находимся и что у нас есть. Опасные типы тоже могут в конечном итоге услышать об этом и попытаться взять желаемое силой. Поэтому я написал сообщение, в котором говорилось, что мы будем принимать людей, индивидуально рассматривая каждый случай, встречаясь с ними в условленном месте, а затем сами отвезем их в бункер, если они нас устроят.

Мы уже миновали посыпанную гравием дорожку, которая ведет через лес от бункера, и теперь Грант направляет джип на первую асфальтированную дорогу.

– Похоже, это хорошая идея. Думаешь, плохие люди могут напасть на нас?

– Я точно знаю, что они бы так и сделали. Единственная причина, по которой этого еще не случилось, заключается в том, что они не знают, что у нас есть и где мы находимся. Но Джексон сказал, что слухи о бункере начинают распространяться. Люди будут искать нас.

– Уф, – от этой мысли у меня скручивает желудок, но я стараюсь не зацикливаться на этом. У нас выставлена охрана. Мы проводили учения с тех самых пор, как вышли из карантина. Если кто-то нападет, мы получим предупреждение от охраны и все побежим в бункер как можно быстрее. Запертая дверь бункера практически непроницаема. Плохо будет снова оказаться там в ловушке, но мы справимся. По крайней мере, какое-то время.

– Я не хотел тебя напугать, – говорит Грант более мягким тоном. Он искоса смотрит на меня. – Просто имеет смысл перестраховаться и быть готовым.

– Конечно, это так. Я не испугалась.

– Ага.

Я корчу гримасу в ответ на его сухой тон и не отвечаю.

***

Дорога до точки оставления сообщений занимает около пятидесяти минут; оно находится в руинах старой заправочной станции. Я помогаю Гранту поднять опрокинутый холодильник для напитков, чтобы он мог засунуть под него свою записку, и тогда наша миссия выполнена.

– Ну, это было достаточно просто, – я тыльной стороной ладони вытираю легкий слой пота со лба. Сегодня на улице теплее.

– Я же говорил тебе, что это работа для одного человека.

– Может, я просто хотела выехать. Ты думаешь, мне нравится быть запертой в одном месте на всю оставшуюся жизнь?

– Нет. Я уверен, тебе это не нравится, – его тон и выражение лица спокойны. – Но так безопаснее.

– Мы должны найти баланс между безопасностью и качеством жизни. Я была бы в большей безопасности, если бы никогда не покидала свою квартиру в бункере, но ты же не думаешь, что так можно жить?

– Никто не ожидает такого от тебя.

– Я просто говорю. Должен быть баланс. И, возможно, для тебя тоже не так уж безопасно брать и уезжать, когда захочешь, без какой-либо поддержки или защиты.

– Я всегда езжу на этом джипе. Он бронированный. Пуленепробиваемый. Иначе я бы не выезжал один.

Я хмуро смотрю на него, главным образом потому, что меня раздражает, что у него всегда есть разумные ответы на мои законные упреки.

Грант почти, почти улыбается.

– Придурок, – бормочу я.

– Что на тебя сегодня нашло? – он не выглядит сердитым или раздраженным. На его лице читается вопрос и легкое удивление. Это более мягкое чувство, чем я обычно вижу в нем, и мне это не может не нравиться.

Мы возвращались к джипу, и теперь Грант наклоняется, чтобы достать с заднего сиденья две бутылки воды. Он бросает мне одну, и я с благодарностью ловлю ее.

Сделав большой глоток, я отвечаю на его вопрос.

– В смысле, что на меня нашло?

– Я не знаю. Ты просто кажешься… – он пожимает плечами. – Обычно ты не такая агрессивная.

– Агрессивная? – я не уверена, почему воспринимаю это как оскорбление, но ощущается именно так.

– Дерзкая?

– Это еще хуже! Котята очень дерзкие. Но не я. В любом случае, на самом деле я не веду себя как-то иначе. Это обычная я. Может, я просто начинаю терять терпение.

Грант прислонился к джипу, периодически отхлебывая из своей бутылки с водой. Он вспотел еще сильнее, чем я. На его серой футболке есть пара пятен пота. Его поношенные джинсы низко сидят на бедрах, а в голубых глазах поблескивает что-то. Что-то, что мне кажется во многом похожим на вызов.

– Из-за чего ты теряешь терпение?

И вот это становится последней каплей. Этот вопрос. Этот взгляд.

– Из-за тебя, – я преодолеваю расстояние между нами, протягиваю руку, чтобы притянуть его голову вниз, и крепко целую.

Грант замирает на несколько мгновений, явно застигнутый врасплох… но вскоре он отвечает. Он напрягается, обнимает меня одной рукой, а другой обхватывает мой затылок, чтобы удержать на месте. Он углубляет поцелуй почти яростно, и от этого у меня перехватывает дыхание, а в голове все гудит от чувств.

Затем внезапно он отпускает меня, отступает на шаг и пристально смотрит на меня. Он дышит так же шумно, как и я.

Мгновение никто из нас ничего не говорит.

– Ты действительно этого хочешь? – спрашивает наконец Грант, мягко и грубо. Его тело настолько напряжено, что я вижу, как слабо подрагивают мускулы на его челюсти и руках.

Вместо того чтобы ответить словами, я стягиваю через голову свою маленькую белую футболку. Под ней на мне поношенный лифчик, но он почти не скрывает форму моей груди и бледность кожи.

Грант пожирает мое тело горячим взглядом, прежде чем снова сфокусироваться на моем лице.

– Только не на открытой местности. Я буду слишком отвлечен, чтобы следить за опасностью, – он кивает в сторону машины. – Придется обойтись пассажирским сиденьем.

Он обходит машину, чтобы открыть дверь со стороны пассажира, явно ожидая, что я последую за ним. Затем хватает свою футболку сзади и стягивает ее через голову. У меня не так много времени, чтобы полюбоваться этим зрелищем, потому что он расстегивает кобуру с пистолетом и расстегивает джинсы.

– Снимай остальную одежду, принцесса.

Не знаю почему, но грубоватая властность в его тоне действительно заводит меня. Возбуждение так быстро нарастает у меня между ног, что это почти причиняет боль.

– Извини, – добавляет Грант, когда я не начинаю действовать немедленно. – Но если ты хочешь, чтобы все было медленно и нежно, нам придется подождать, пока у нас не будет доступа к кровати.

– Я не хочу, чтобы это было медленно и нежно, – я расстегиваю лифчик и стягиваю его с груди, а затем снимаю обувь и стягиваю джинсы. Странно делать это снаружи, на свежем воздухе, но в то же время это до смешного возбуждает.

Грант уже разделся до нижнего белья и садится внутрь, на сиденье. Когда я раздеваюсь, он протягивает ко мне руку.

– Забирайся на меня сверху. Я должен закрыть эту дверь.

Я подчиняюсь, позволяя ему затащить меня на пассажирское сиденье джипа, а потом он закрывает дверь и запирает ее на замок.

Внутри душно, потому что окна закрыты, но сейчас это не имеет значения. Мне требуется минутка, чтобы устроиться на нем сверху, обхватив ногами его бедра.

– Вот так, – бормочет Грант. Его большие руки обхватывают мою попку, направляя меня в нужное положение. – Именно так.

Я подумываю о том, чтобы поцеловать его снова, так как его лицо очень близко к моему, но он приподнимает верхнюю часть моего тела ровно настолько, чтобы взять мою грудь в рот.

Я задыхаюсь, когда он сжимает сосок губами. Затем выгибаю спину, когда он обводит его своим языком. Он продолжает дразнить его с грубоватым мастерством, и стимуляция посылает волны острого удовольствия прямо в мою киску, а потом Грант двигается и делает то же самое со второй грудью.

Вскоре я издаю постыдно беспомощные звуки и ерзаю у него на коленях, пытаясь добиться трения там, где мне это нужно.

– Пожалуйста, – умоляю я, когда возбуждение становится слишком сильным. – Пожалуйста, Грант. Пожалуйста.

Он выпускает мою грудь изо рта и смотрит на меня жадным, собственническим взглядом, который приводит меня в трепет.

– Черт. Ты самая горячая штучка, которую я когда-либо знал.

Это не самый изящный или романтичный комплимент, но на меня он все равно действует. Я раскраснелась от удовольствия и жара… румянец заливает меня до самой груди.

Грант продолжает держать меня за задницу одной рукой, но другой трогает меня между ног. Он раскрывает меня и вводит один палец до упора внутрь, заставляя меня снова выгнуться назад и издать протяжный стон.

– Ты такая мокрая. Такая горячая, влажная и тугая.

– Да, – шиплю я, откидывая голову назад и бесстыдно пытаясь оседлать его палец.

– Посмотри на себя. Вот-вот уже кончишь.

– Да, – я издаю глупый всхлипывающий звук, когда Грант более целенаправленно двигает пальцем, надавливая на мою точку G. – Да!

Прежде чем я осознаю, что этого следует ожидать – прежде чем я даже осознаю, что это возможно – я кончаю волной удовольствия и серией содрогающихся спазмов.

– Хорошая девочка, – бормочет Грант, все еще двигая пальцем сквозь мои сокращения и крепче сжимая руку на моей ягодице. – Ты так сильно этого хочешь, не так ли?

Я пытаюсь ответить хныкающим «Угу, угу-угу», покачиваясь над ним, переживая кульминацию, а затем падаю вперед, когда мое тело восхитительно смягчается. Он освобождает одну руку, чтобы обхватить меня ею, пока я не отдышусь и не выпрямлюсь.

Он выглядит очень довольным собой, когда я смотрю в его лицо.

– Не будь мудаком, – говорю я ему.

– Я не сказал ни слова, – Грант не совсем улыбается, но с таким же успехом мог бы улыбаться, когда добавляет: – Но я действительно заставил тебя кончить довольно сильно и очень быстро.

– Я тут наверху и выполняю здесь большую часть работы. Так что можешь держать свое самодовольство при себе. Ты хочешь сделать все остальное или нет? – я уже протягиваю руку вниз между нашими телами, чтобы обхватить руками его член.

На нем все еще надето нижнее белье, так что мне приходится стянуть трусы вниз и вытащить его эрекцию. Он тверд. Полностью. Он ощущается таким теплым, твердым и большим под моими пальцами.

– Мы определенно собираемся закончить начатое, – бормочет Грант, возвращая руки к моей заднице, чтобы помочь мне принять правильное положение.

На таком пассажирском сиденье не очень-то просторно, и воздух в салоне становится все жарче и жарче. Но мне наплевать на все это. Все, что имеет значение, – это его большое, сильное тело подо мной и ощущение его члена в моей руке. Вместе нам удается направить его внутрь меня, и я опускаю бедра на всю его длину.

Снова туго. Очень туго. Я снова и снова ахаю от интенсивности проникновения.

– Да, – выдыхает Грант, закрывая глаза и выгибая шею. – Так хорошо. Черт, в тебе так приятно, – затем он замолкает, когда я издаю тихий, протяжный звук. – Хорошо?

– Да. Да.

– Если это неудобно, мы можем…

– Все хорошо, – я, наконец, начинаю расслабляться на нем, мое тело растягивается, подстраиваясь под его. – Я хочу, чтобы все было так. Именно так.

Кажется, Грант принимает этот ответ, но не сразу приступает к основному действу. Он наклоняется вперед и оставляет несколько поцелуев на моей шее. Затем опускается ниже, дразня точку пульса у меня на горле.

Прикосновения приятные. Отвлекают меня. Тихий стон срывается с моих губ.

Его поцелуи становятся крепче, Грант начинает сильно сосать мой пульс и покусывать зубами нежное местечко на моем плече. Теперь я снова так возбуждена, что начинаю раскачиваться над ним, даже не осознавая, что делаю.

– Вот так, – он откидывает голову назад, чтобы полюбоваться мной. – Оседлай меня.

Я делаю это, потому что мне так хорошо, и потому что мне нужно ответить на растущую боль в глубине души. Грант приподнимается навстречу моим движениям, и мы вместе создаем быстрый, устойчивый ритм. Мое тело сотрясает дрожь. Выбившиеся из моей косы пряди волос разлетаются в разные стороны. Мои груди покачиваются. Я чувствую, как они подпрыгивают, и по какой-то причине мне нравится, насколько это дико и грязно.

Это я. Оливия Винсент. Голая в джипе с очень сексуальным мужчиной. Нетерпеливо подпрыгивающая у него на коленях.

Он громко охает, когда наше траханье ускоряется, и эти звуки кажутся первобытными, животными. И на деле я тоже вроде как охаю, издавая тихие, бессловесные звуки каждый раз, когда наши тела издают шлепки, соединяясь до упора. Кажется, я ничего не могу с собой поделать. Звуки просто вырываются наружу.

Мои пальцы сжимаются на его плечах. Напряжение внутри меня нарастает до предела. Я выбиваюсь из ритма, всхлипывая.

– Помедленнее, принцесса, – хрипит Грант, крепче сжимая мою ягодицу и сильнее направляя мои движения. – Ты справишься. Не форсируй это. Ты почти готова. Просто позволь этому случиться.

Я снова всхлипываю и выгибаю спину, но не сопротивляюсь его указаниям. Его толчки снизу все еще размеренные, но более жесткие. Сейчас мы буквально раскачиваем джип, и это одновременно возбуждает и смущает.

– Пожалуйста, – выдыхаю я как раз перед тем, как достичь кульминации.

Оргазм глубокий, интенсивный, неконтролируемый и ошеломляющий. Я дико дрожу, пока спазмы удовольствия проносятся по мне. Это длится так долго и ощущается так хорошо, что когда волны начинают спадать, я уже охрипла, и все тело ноет. Мои внутренние стеночки сомкнулись вокруг него, и теперь Грант тоже выбивается из ритма.

Он издает рев, когда его тело напрягается, как кулак. Затем он неуклюже приподнимает меня так, что его член выскальзывает наружу. Он берет его в одну руку и сжимает, кончая мне на живот несколькими сильными струями.

После этого я падаю вперед, обмякшая и измученная. Грант обнимает меня всего на минуту, прежде чем душная жара в машине и дискомфорт от нашего стесненного положения, наконец, заставляют меня пошевелиться.

Потом становится немного неловко. Отстраняем наши тела друг от друга. Выбираемся наружу. Надеваем обратно одежду.

Такое чувство, что Грант наблюдает за мной, но каждый раз, когда я кошусь, он смотрит на что-то другое.

– Ну что ж, – говорю я наконец, поскольку кому-то нужно что-то сказать.

Он приглаживает свои влажные, растрепанные волосы одной рукой.

– Да.

Сейчас я нервничаю, поэтому не могу думать. В конце концов я выкладываю все как есть.

– Если ты скажешь мне, что мы не должны делать этого снова, мне понадобится объяснение получше, чем «это сложно».

Его голубые глаза пронизывают и наблюдают, несмотря на глубокое удовлетворение, которое я до сих пор вижу на его лице.

– Ты действительно этого хочешь?

– Да. И я думаю, что это довольно очевидно. Нам хорошо вместе.

– Да. Это так, – он снова потирает кожу головы – нехарактерно беспокойный для него жест. – Тогда ладно. В любое время, когда ты захочешь подкатить ко мне, я никогда не отвечу отказом.

Это не совсем то, что я хотела услышать. Я хочу более ясного понимания того, что на самом деле чувствует Грант. Но он никогда не показывает мне этого. Он никогда никому этого не показывает. И, по крайней мере, это лучше, чем ничего.

Это облегчит задачу. Так безопаснее. Секс и ничего больше.

Я уверена, что смогу с этим справиться. Почему нет? Не то чтобы у меня в жизни полно других дел. Если у меня есть добровольный сексуальный партнер, почему бы не использовать его, когда я захочу?

– Ладно. Хорошо. Тогда все улажено.

Поскольку мы, казалось, пришли к взаимопониманию – по крайней мере, на данный момент – мы возвращаемся в джип и направляемся домой.

По дороге мы иногда болтаем – об изменившемся ландшафте, о дикой природе в этом районе, о том, сколько людей, по нашему мнению, примут предложение переехать к нам. Мы чувствуем себя так комфортно, как никогда раньше, почти так, как это было, когда мы каждый вечер отрабатывали боевые навыки, и я в целом довольна своими сегодняшними решениями. Так что я в хорошем настроении, когда мы сворачиваем на гравийную дорожку, ведущую к бункеру.

Но на полпути Грант нажимает на тормоза. Его тело заметно напрягается.

– Что не так? – спрашиваю я.

Он поднимает голову в сторону высоких деревьев, окаймляющих тропинку.

– Там. Это сторожевой пост. Ной должен быть там прямо сейчас.

Мне приходится вглядываться повнимательнее, иначе я никогда не смогла бы заметить насест, где должен находиться один из наших охранников. Сейчас там никого нет. Никого не видно.

– Что это значит? Где он?

– Что-то случилось, – бормочет Грант.

Я пытаюсь осмыслить это, представляю себе ужасающие сценарии, но тут Грант внезапно начинает действовать. Он делает разворот на три точки, меняя положение джипа так, чтобы он был направлен в сторону от бункера. Затем он достает винтовку с заднего сиденья и вылезает наружу.

– Давай, – говорит он. – Нам нужно будет держаться вне поля зрения, чтобы проверить обстановку.

Я выхожу без колебаний и споров. Мое сердце болезненно колотится, и насытившаяся леность, которую я испытывала после секса, исчезает в нарастающей панике.

– Мы просто оставим джип здесь?

– Ага. Не хочу рисковать и привлекать внимание шумом двигателя. Мы вернемся за ним, если сможем.

«Если сможем…»

Эти слова пугают меня больше, чем что-либо другое.

Грант обхватывает рукой мое предплечье, чтобы оттащить меня с тропинки в окружающий лес. Я не вырываюсь из его хватки, потому что прикосновение странно успокаивает, но в конце концов он опускает руку.

Я следую за ним, не говоря ни слова, каждый мой нерв на пределе, и я остро ощущаю каждый посторонний звук. Мы идем через лес к поляне вокруг бункера.

Чем ближе мы подходим, тем больше я убеждаюсь, что Грант прав.

Что-то определенно случилось.

Глава 6

В какой-то момент, после того как Грант отпускает мою руку, я тянусь к пистолету в кобуре на бедре и вытаскиваю его. Моя рука влажная от внезапного волнения, но, по крайней мере, она не дрожит.

В течение полутора лет я тренировалась с Грантом почти каждый вечер. Чтобы воспользоваться этим пистолетом. Чтобы защитить себя. Сражаться, если придется.

Я никогда прежде не применяла ни один из этих навыков по-настоящему.

Мы все еще в лесу, приближаемся к нашему лагерю, так что я не вижу ничего, кроме деревьев и спины Гранта. Его темные волосы слегка растрепаны на затылке, а на рубашке под лопатками влажное пятно. Однако я начинаю кое-что слышать. Рев двигателей. Грубые, приглушенные крики. Затем раздается звук выстрела, который заставляет меня подпрыгнуть.

Грант закидывает винтовку на плечо, целясь перед собой, и делает шаг вперед.

Я стараюсь двигаться так же бесшумно, как и он, но у меня в этом нет никакой практики. Иногда я шуршу листьями или наступаю на веточку.

Мы уже подходим к опушке леса. Я вижу свет за деревьями. Сейчас поздний вечер того, что должно было стать обычным днем. Чуть больше часа назад у меня был секс, а теперь я пребываю в холодной, странно спокойной панике.

Не говоря ни слова, Грант делает знак рукой позади себя, явно показывая, что мне следует остановиться. Я делаю, как он велит, а он сам делает несколько шагов вперед.

Он пытается увидеть, что там происходит.

Что-то в языке его тела меняется, пока он смотрит на наш лагерь. Когда Грант возвращается ко мне, меня тошнит еще до того, как он шепчет:

– Ворота опущены.

«Ворота опущены».

Кто-то напал на наш лагерь и прорвался.

Я понятия не имею, что нам теперь делать. К такой ситуации я не была готова.

Ворота опущены. Может, все, кого я знаю, уже мертвы.

Грант наклоняет голову, давая знак следовать за ним, что я и делаю – совершаю шаг за шагом будто в застывшем трансе. Когда он снова останавливается, мы все еще скрыты деревьями, но находимся на тыльной стороне лагеря.

Он поворачивается ко мне лицом, открывая рот, чтобы заговорить, но тут, кажется, замечает что-то на моем лице. Он обрывает то, что собирался сказать, и коротко качает головой.

– Ты мертвецки бледная. Возможно, все не так уж плохо. Если бы на лагерь напали, то наши люди заперлись бы в бункере.

Его будничные слова подобны приятному, теплому ветерку. Я делаю прерывистый вдох и медленно выдыхаю.

– Ты думаешь, с ними все в порядке?

– Может быть, не со всеми из них, но мы проводим учения уже несколько месяцев. Большинство из них должно было попасть в бункер до того, как опустились эти ворота. Но мне нужно больше подробностей о ситуации, чтобы я мог понять, что делать.

Это звучит логично и выполнимо. Гораздо более осуществимо, чем если бы мы с ним в одиночку атаковали неизвестное количество злоумышленников, что было единственным вариантом, который пришел мне в голову.

Я уже собираюсь ответить, когда слева от нас среди деревьев раздается громкий шорох. Я автоматически поднимаю пистолет в направлении звука. Снова подняв винтовку, Грант идет на звук.

Он, наверное, хочет, чтобы я оставалась на месте, но я этого не делаю. Во-первых, я не собираюсь оставаться сейчас одна. Во-вторых, я не собираюсь позволять ему блуждать и быть убитым. Поэтому я следую за ним, держась на несколько шагов позади.

Я чуть не визжу, когда слышу звук еще одного выстрела. Затем из-за деревьев внезапно появляется чья-то фигура. Мужчина неуклюже бежит и чуть не врезается в Гранта.

Первым делом я узнаю рубашку, которая на нем надета.

– Это Ной! – выдыхаю я немного громче, чем следовало бы, потому что не хочу, чтобы Грант застрелил его.

Грант уже опустил винтовку. Он протягивает одну руку и ловит Ноя прежде, чем тот падает на землю.

У него кровь на лице. И по всей его рубашке на спине.

– Они… – голос Ноя слабый и хриплый, но он явно узнает нас. – Они проникли внутрь.

– Сколько их?

Он неловко качает головой.