Текст книги "Принцесса (ЛП)"

Автор книги: Клэр Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Бл*дь, – выдыхает Грант. Его взгляд скользит вверх и вниз от моих растрепанных волос до пальцев ног. Голодный. Почти дикий. – Это тело не давало мне покоя много лет.

Я сглатываю.

В основном мы занимались сексом в темноте, так что прошло много времени с тех пор, как он так ясно видел мое обнаженное тело. Я смутно удивляюсь, как, черт возьми, я вообще поверила, что он во мне не заинтересован. Прямо сейчас он выглядит так, словно готов проглотить меня целиком.

– Сейчас? – спрашиваю я, когда мне кажется, что ему хватило времени, чтобы полюбоваться.

Грант качает головой.

– Поскольку я немного недееспособен, ты можешь выполнить часть работы, – прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, он проясняет ситуацию. – Потрогай себя.

У меня перехватывает дыхание.

– Что?

– Потрогай себя.

Это совсем не то, чего я ожидала, и это совсем не то, о чем я когда-либо фантазировала. Но прямо сейчас я это делаю. Просто потому, что Грант мне так сказал.

Я медленно опускаю руку себе между ног.

Он останавливает меня.

– Не там.

Моя рука замирает.

– Тогда где?

– В любом другом месте.

Я прищуриваю глаза, так как он явно планирует немного помучить меня. Но я подчиняюсь, всего на мгновение бегло скользнув по животу, затем поднимаю руку к правой груди. Накрываю ладонью. Щипаю сосок. Затем проделываю то же самое с другой грудью.

– Хорошо. Продолжай. Раз уж ты так беспокоишься о моей чертовой ноге, можешь завести себя, – Грант наполовину дразнит, и я знаю, что он не расстроится, если я буду возражать. Но он хочет, чтобы я это сделала. А это значит, что я тоже этого хочу.

Я уже возбуждена и распаляюсь лишь сильнее, когда ласкаю свое тело. Я глажу себя везде, уделяя больше всего времени своей груди. Гранту определенно это нравится. Я очень ясно вижу это по тому, как темнеют его глаза, краснеют щеки, его тело становится все более напряженным. По прошествии нескольких минут его возбуждение заводит меня даже сильнее, чем мое собственное.

В конце концов, мои колени начинают дрожать, и все тело пульсирует от желания. Я ласкаю оба соска одновременно и выдыхаю:

– Грант, пожалуйста!

Он издает гортанный звук.

– Иди сюда, принцесса.

Всхлипывая от облегчения, я подхожу к кровати.

Грант притягивает меня к себе и целует крепко и глубоко. Затем отстраняется и встречается со мной взглядом.

– Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это.

Сейчас я так взволнована, что едва могу перевести дыхание.

– Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить.

Он чуть заметно улыбается.

– Именно так я и думал, – затем он укладывает меня себе на колени, лицом вниз, так что я весьма недостойным образом растягиваюсь поперек кровати.

Вместо того чтобы сразу приступить к делу, как я хочу, Грант медленно проводит рукой по моей спине и опускается к ягодицам. Он сжимает и поглаживает меня. Слегка приподнимает мои бедра повыше.

Теперь я открыто хнычу. Не думаю, что когда-либо в своей жизни я была так отчаянно возбуждена безо всякого облегчения.

– Пожалуйста. Мне это так нужно.

Наконец Грант раздвигает мои бедра, поглаживает мою киску, массирует клитор всего несколько секунд, а затем проникает в меня двумя пальцами.

Я издаю громкий, протяжный звук, когда он погружается в меня.

– Ты такая мокрая, – бормочет он хрипло и с явным удовольствием. – Тебе действительно это нравится, не так ли?

– Да. Да, нравится, – я бормочу слова, уткнувшись в одеяло. – Пожалуйста, заставь меня кончить.

К моему облегчению, Грант больше не дразнит меня. Он начинает двигать рукой, потирая мои внутренние стеночки и надавливая на точку G. Я тяжело дышу, скулю и издаю глупое мычание, когда он задает быстрый ритм. Я так нетерпелива, что покачиваю бедрами, пытаясь оседлать его пальцы, но он останавливает меня, свободной рукой сжимая мою ягодицу. Поэтому мне приходится позволить ему дать это мне, делая ощущения медленнее, глубже, мучительно лучше.

Я настолько завелась, что не проходит много времени, как я оказываюсь на пороге разрядки. Мои всхлипы переходят в рыдания, и мое тело содрогается, готовясь к оргазму.

Грант поднимает свободную руку, а затем снова опускает ее, слегка шлепнув меня по заднице. Острая боль немедленно толкает меня за край. Я жестко кончаю на его пальцах.

– Хорошая девочка, – мягко произносит он. – Я чувствую, как сильно тебе это нужно. Тебе следовало попросить меня об этом раньше.

Я пытаюсь ответить, сказать ему, как это приятно, как сильно я в этом нуждаюсь, но все, что вырывается – это громкие, беспорядочные стоны удовольствия, и спазмы освобождения не прекращаются, пока он продолжает двигать рукой.

Когда я думаю, что все наконец закончилось, и мои мышцы начинают расслабляться, Грант снова шлепает меня, резко ударяя по заднице. Моя киска в ответ сжимается вокруг его пальцев.

– Ты хочешь еще, принцесса?

– Да. Пожалуйста, – я вцепляюсь в одеяло и приподнимаю свою задницу навстречу его руке. – Мне нужно гораздо больше.

Грант снова начинает трахать меня своей рукой. На этот раз все жестче, грубее. Это именно то, чего я хочу. Он дарит мне желаемое, время от времени сопровождая это маленькими жесткими шлепками, пока я не начинаю почти орать в одеяло.

Я кончаю снова и снова, потому что он не останавливается. Я так сильно рыдаю, что однажды Грант останавливается, чтобы убедиться, не причиняет ли он мне боль, и мне приходится умолять его продолжать, потому что мне все еще недостаточно.

Я действительно не знаю, как у меня это получается. Но ничто никогда так не сводило меня с ума такими чисто животными ощущениями.

Наконец-то у меня пересохло в горле от всех криков, которые я издавала, и моя киска болит от того, что меня поимели так грубо, и та глубинная потребность в моем нутре, которая мучила меня всю неделю, наконец-то удовлетворена.

– Ладно, – выдавливаю я. Одеяло под моим лицом насквозь промокло от слез и слюны. – Мне хватит.

Грант немедленно прекращает двигать рукой. Другой ладонью он нежно поглаживает мою ноющую ягодицу.

– Ты уверена, что с тебя хватит?

– Да. Я уверена, – я шмыгаю носом и поднимаю голову, чтобы снова посмотреть на него. И чтобы он мог видеть мое лицо.

– Хорошо, – Грант все еще ласкает меня, на этот раз сдвигая руку вверх по моей спине и проводя ею по волосам. – Ты так хорошо справилась. Я сбился со счета, сколько раз ты кончала.

– Я тоже, – признаюсь я, наконец-то поднимаясь с того места, где я так долго лежала у него на коленях. Мне немного неловко от того, насколько я мокрая. Влага повсюду – и на мне, и на нем, и на кровати.

Глядя на мокрое пятно, которое я оставила, я понимаю кое-что еще. Грант полностью возбужден под своими свободными спортивными штанами. Он позаботился о том, чтобы я была полностью удовлетворена, даже не пытаясь унять свои собственные потребности. Но я хочу, чтобы ему было так же хорошо, как и мне, поэтому я осторожно стягиваю с него пояс, прикрывающий его твердый член.

Я на мгновение задумываюсь, а затем наклоняюсь, чтобы взять в рот его член, столько, сколько смогу вместить. Я усердно сосу, и Грант издает беспомощный стон и кончает.

Немедленно.

Буквально от одного сосущего движения.

Я поднимаю голову, позволяя ему выскользнуть из моего рта, и продолжаю сжимать его ствол, пока он кончает на мою обнаженную грудь. Ничто и никогда не вызывало у меня такой сильный восторг, как то, что Грант столь быстро потерял самообладание. Из-за меня.

Я улыбаюсь, когда его тело перестает содрогаться. Расслабляясь, он издает еще один протяжный стон, на этот раз мягче и приглушеннее.

– Не говори ничего, – предупреждающим тоном говорит мне Грант, хотя в его глазах живет такая же улыбка.

Я хихикаю и наклоняюсь, чтобы поцеловать его.

– Что ж, у тебя была ужасно долгая прелюдия, так что я уверена, это не вызывает никаких сомнений в твоей выносливости.

– Просто подожди, пока я снова смогу пользоваться своей ногой, – он осторожно вытирает сперму с моей груди салфеткой, которую я принесла ему вместе с тушеным мясом, а затем притягивает меня к себе и заключает в объятия. – Тогда я тебе продемонстрирую свою выносливость во всей красе.

– Мне уже не терпится, – когда Грант устраивает меня рядом с собой, я вздыхаю и вытягиваюсь поудобнее, прижимаясь к его очень теплому телу. У меня все еще очень болит в тех местах, о которых я никогда не думала, что там может болеть, но я также впервые за долгие недели так расслабилась. Даже дольше, чем за последние недели.

Может, даже годы.

Грант ерзает, приспосабливаясь так, чтобы одеяло вытащить из-под наших и вместо этого накрыть нас им. Он целует мои волосы и издает долгий, довольный вздох.

– Тебе лучше?

– Да. А тебе?

– Я тоже чувствую себя лучше. Может, теперь я сумею заснуть.

– Хорошо. Я тоже, – я уже начинаю задремывать. Мое тело полностью измотано, и глаза закрываются. – Большое тебе спасибо.

– Тебе не нужно меня благодарить. Я наслаждался каждой минутой этого. Я знаю, что между нами, наверное, до сих пор все сложно, но я всегда хочу быть тем, кто даст тебе необходимое.

Я утыкаюсь лицом в его грудь.

– Ладно. И я тоже.

– Да?

– Да, – я уже почти сплю и не слежу за своими словами. – Я тоже всегда хочу давать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Мне кажется, Грант снова целует мои волосы, но я уже слишком отключилась, чтобы знать наверняка.

– Значит, мы снимаемся с паузы? Теперь между нами все хорошо? – спрашивает он очень тихо.

– Да. Мы снимаемся с паузы. Дела идут хорошо.

– Я тот мужчина, которого ты хочешь?

В моем нынешнем состоянии я ни за что не смогу сказать ему ничего, кроме правды.

– Ты единственный мужчина, которого я хочу.

***

Дела правда идут хорошо. Всю следующую неделю. Гранту до сих пор не положено вставать и опираться на свою ногу, но такое чувство, что мы действительно вместе. Пара.

Я счастлива. Счастливее, чем я могла припомнить со времен карантина в бункере. Теперь, когда мы позаботились о стольких Волчьих Стаях одновременно, в регионе все успокоилось. Каким-то образом новость о бункере просочилась наружу, и к нам уже переехало несколько новых семей, чтобы поселиться у нас. Вокруг становится больше людей, и воздух наполняется радостью. Хорошим настроением. Я действительно забыла, что жизнь может быть такой.

У меня нет никаких забот, жалоб или опасений до тех пор, пока не истекают две недели принудительного постельного режима Гранта. Поначалу все хорошо. Мы снова можем заниматься сексом другими способами. И мы это делаем. Много.

Но потом Грант начинает исчезать целыми днями, и я понятия не имею, куда он девается. Первым делом с утра он уезжает на одном из квадроциклов и возвращается только в сумерках. Я спрашиваю его об этом, и все, что он говорит – это что он работает над проектом, но больше не дает мне никакой информации. И это продолжает происходить. День за днем. Грант явно поглощен тем, над чем работает, и я вижу его только по ночам, когда он приходит в мою постель и трахает меня. Секс – это хорошо. Мы оба так нуждаемся друг в друге. Он уже не такой активный, как раньше, но это потому, что его нога все еще не вернулась в полную форму.

Я не жалуюсь на секс, и мне всегда нравится, как Грант разговаривает со мной, когда мы в спальне, но меня все равно беспокоит, что в другое время я вообще его не вижу.

Снова и снова я даю себе хороший совет. Я читаю себе нотации, что надо просто поговорить с ним о своих проблемах, как и подобает зрелому, здравомыслящему человеку. Но проблема в том, что днем его никогда нет рядом, а ночью он сразу приступает к траханью.

Как только он начинает прикасаться ко мне, я уже больше ничего не хочу

Однажды ранним утром, когда Грант как обычно уехал, Трэвис возвращается в бункер со своей женой, которую зовут Лейн. Я так давно не видела никого беременным, что удивляюсь, какой у нее большой живот, особенно для такой маленькой женщины. Она мне сразу понравилась. Она хорошенькая и милая и, кажется, рада быть здесь, хотя поездка, должно быть, была для нее невероятно неудобной.

Поскольку мне больше нечего делать, я показываю им свободную квартиру и объясняю планировку и процедуры в бункере. С ними собака, что является приятным сюрпризом. Усадив Лейн на маленький диванчик, Трэвис возвращается на улицу, чтобы выгулять их собаку и забрать остальные вещи из джипа.

Лейн просит меня остаться и поболтать с ней, что я с радостью делаю.

– Ты даже не представляешь, как мы благодарны вам за то, что вы позволили нам приехать сюда и воспользоваться вашими медицинскими услугами, – говорит она. У нее хорошенькое сердцевидное личико и две длинные каштановые косы. – Мы знали, во что ввязываемся, – она поглаживает свой округлившийся живот. – Но это все равно немного пугает.

– Я могу только догадываться. Я была бы такой же.

– Само собой, люди тысячелетиями рожали детей без больниц, но также верно и то, что многие женщины и младенцы умирали при родах. По мере приближения срока нам становилось все более страшно, – она смеется. – В конце концов мне пришлось отправить Трэвиса с Маком помочь отвоевать бункер, главным образом для того, чтобы дать ему какое-то занятие и помешать ему сводить меня с ума своей опекой.

– Ну, он напуган. Я понимаю это.

– Я знаю. Мне тоже страшно. Поэтому, когда он вернулся и объяснил, что у вас есть врач, медсестры, клиника, лекарства и оборудование, для нас это было сродни чуду. Думаю, теперь Трэвис, возможно, действительно сможет дышать, – она вытягивается на дополнительных подушках, которые мы укладываем позади нее. – И я, возможно, тоже.

– Я надеюсь на это. Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите. Пока ты не будешь готова снова отправиться в путь или даже дольше, если захотите пожить здесь подольше.

– Скорее всего, нет. Мы любим наш маленький домик. И Герцог, наш пес, никогда нам не простит, если мы не увезем его обратно домой. Он прожил там даже дольше, чем мы. Но сейчас пребывание здесь для нас как дар небес.

В разговоре наступает небольшое затишье, но она, похоже, не готова к тому, чтобы я уходила, поэтому я говорю:

– Расскажи мне немного о себе. Как вы с Трэвисом познакомились?

Лейн смеется.

– Это долгая история.

– У меня есть время.

Итак, она рассказывает мне все о том, как они были из одного города, но никогда по-настоящему не знали друг друга. Затем они встретились, когда оба ехали в Форт-Нокс после того, как их город мигрировал. Он оберегал ее в дороге, и они полюбили друг друга.

– Видела бы ты меня в конце поездки, – говорит Лейн, снова смеясь, когда заканчивает свой рассказ. Она смеется больше всех, кого я когда-либо встречала. – Я была эмоционально подавлена, не зная, что он чувствует ко мне. Он был совершенно без ума от меня и убежден, что это очевидно для всех, а я вообще понятия не имела. Мне не к кому было обратиться за советом по поводу отношений. Я была совсем одна, мне едва исполнился двадцать один год, и всю свою жизнь я больше ни с кем не была и пыталась разобраться во всем сама. Я скручивала себя узлами из-за того, как сильно любила его, и думала, что он не отвечает мне взаимностью, и я на самом деле убеждала себя, что он собирается вернуться к своей бывшей!

И вот. Именно сейчас. Это ударяет меня как кулаком под дых.

Мои плечи вздрагивают, лицо искажается, и я начинаю плакать.

– О Боже мой, – ахает Лейн. – О Боже мой.

– Прости, – выдавливаю я, пытаясь вытереть слезы со своего лица и одновременно улыбнуться ей. Я ужасно смущена этим срывом, но, похоже, ничего не могу с собой поделать. – Мне так жаль. Я понятия не имею, что со мной не так.

– Если бы тебя добила моя болтовня о Трэвисе, я бы предположила, что дело, вероятно, в проблемах с мужчиной.

Я киваю. Конечно, так и есть. Ее описание своих тревог так похоже на то, что я чувствую сама. Только у меня нет полностью преданного Трэвиса, который открыто обожал бы меня. Просто молчаливый мудак, который совершенно счастлив бросать меня одну на весь день.

– У тебя есть с кем все это обсудить?

Я качаю головой. Я знаю, что я не совсем одинока. У меня есть несколько женщин, которым я могла бы доверять. Например, Мэри. Но по какой-то причине я никогда не могла заговорить с ней об этом.

Она хотела, чтобы я встречалась с бедным Ноем. Может, она знала, какими тяжелыми будут отношения с таким мужчиной, как Грант.

– Тогда поговори со мной, – продолжает Лейн. – Я знаю, что я чужая, но иногда легче рассказать об этом незнакомцу. Я не могу обещать, что дам тебе отличный совет, но, возможно, ты почувствуешь себя лучше, просто высказав все вслух.

Я шмыгаю носом, прочищаю горло, вытираю лицо и выпрямляюсь.

– Это абсолютный бардак.

– Это всегда бардак. Я мало что знаю, но, по крайней мере, это я знаю точно. Твой мужчина – это тот большой голубоглазый парень, который за всех отвечает, верно?

– На самом деле он не главный… – я обрываю возражение прежде, чем успеваю его произнести. Каково бы ни было его официальное положение, Грант всегда инстинктивно будет пользоваться авторитетом. – Да, это он. Когда ты его видела?

– Он как раз уезжал, когда мы с Трэвисом приехали ранее. Трэвис указал на него. Он действительно хорош собой.

– Да, – печально соглашаюсь я. – Так и есть.

– Так в чем проблема?

– Мы вместе. Я имею в виду, что, по любым параметрам, я думаю, мы вместе. Как пара.

– Ты любишь его?

Я не уверена, что когда-либо прежде полностью признавалась в этом самой себе, но я признаю это перед Лейн. Ответ так прост. Так очевиден.

– Да. Я по уши влюблена в него. Но я понятия не имею, что он чувствует ко мне.

К моему облегчению, Лейн воспринимает меня всерьез. Она хмурится и на минуту задумывается.

– Он тебе не говорил?

– Нет. Он никогда не говорил, что любит меня, или даже что я ему нравлюсь. Я счастлива быть с ним. Правда счастлива. И я не жду какой-то глупой сказки. Но незнание того, что он чувствует, продолжает вызывать у меня… неуверенность. Я не могу просто смириться с этим. Я всегда во всем сомневаюсь.

– Ну, это совершенно нормально. Ты должна иметь возможность чувствовать себя в безопасности в ваших отношениях, и это не глупо – хотеть подобного. Некоторые парни не хотят просто выпаливать свои чувства, даже если те очень сильны. Трэвис не хотел этого делать. Потребовалось, чтобы его подстрелили, и только потом он смог это произнести.

Я тихо и сухо смеюсь над этим.

– Гранта уже подстрелили. И он по-прежнему ничего не сказал.

– Ну, а что он все же сказал тебе? Насчет того, что он чувствует. Может, это даст нам ключ к разгадке.

Я густо краснею. Я могу вспомнить все, что Грант когда-либо говорил мне и что хотя бы намекало на чувства. Слово в слово. Но произносить это вслух – это совсем не то же самое, что переживать их снова и снова в уме.

Но я заставляю себя начать.

– Ну, он уточнил, что между нами все хорошо. Он спросил, хорошо ли, и я сказала, что да. Это было всего пару недель назад.

– Ладно. Это звучит как хороший знак – что он заботится о состоянии ваших отношений. Что еще?

– Он сказал, что я для него все.

– О боже! Он прямо так и сказал. «Ты для меня все»?

– Да. Именно эти слова. Но это было во время…

– Ааа.

– Так что, возможно, это не считается.

– Не знаю, – она замолкает на несколько мгновений, чтобы подумать. – Трэвис говорит абсолютно всерьез все, что произносит в постели, но, наверное, некоторые мужчины не такие. Вероятно, это зависит от мужчины.

– Да. И он сказал кучу других сексуальных вещей, но это может считаться, а может и не считаться, – я делаю пару медленных вдохов. – Он сказал, что всегда хочет быть тем, кто даст мне все необходимое.

– Неплохо, – глаза Лейни большие и широко распахнутые. – Что еще?

– Он сказал, что у него ничего не осталось бы в этом мире, если бы со мной что-то случилось.

– Так, серьезно? Это звучит как признание в любви. Ты действительно не думаешь, что у него есть к тебе чувства?

– Я думаю, у него есть чувства. Типа, говоря все это, я начинаю задумываться, не зря ли я беспокоюсь. В постели я всегда чувствую себя так, словно он… это всегда кажется правильным. Но в последнее время он ведет себя как-то отстраненно. Я вижу его только по ночам.

Она прикусывает нижнюю губу, размышляя.

– И ты не хочешь просто сказать ему, что любишь его, и подождать, что он скажет в ответ?

Я слегка содрогаюсь при этой мысли.

– Хорошо, – говорит она с очередным хихиканьем. – Я, наверное, тоже не смогла бы этого сделать. Это совет, который дают все, но большинство из нас на самом деле не может ему следовать. Держу пари, он наверняка любит тебя, но, возможно, не думает, что ты чувствуешь то же самое. Так что мы должны придумать, что делать.

– С чем? – мужской голос удивляет нас обоих. Трэвис вернулся в квартиру с их багажом и собакой.

Лейн бросает на меня косой взгляд.

– Мы можем ему сказать? Он, вероятно, сможет дать тебе лучший совет, чем я. Он знает все о том, как быть немногословным мужчиной.

Я колеблюсь. Трэвис молча переводит взгляд с Лейн на меня, а затем снова обратно. Затем, наконец, я киваю.

– Окей, супер. Трэвис, ты должен помочь нам. Оливия не уверена, любит ли ее мужчина, которого она любит, в ответ, и мы пытаемся понять, что сделать, чтобы выйти из тупика.

– Ладно, – медленно произносит он, подтягивая второй стул в комнате и опуская на него свое длинное тело. – Ты не хочешь просто спросить его?

– Она нервничает, – отвечает Лейн, прежде чем мне приходится придумывать оправдание. – А ты не можешь придумать чего-нибудь такого, что могло бы подтолкнуть его к этому? Он ведет себя так, будто она ему нравится, но ничего не говорит. Так что она не уверена, действительно ли Грант любит…

– Подожди! – перебивает он, напрягаясь и быстро переводя взгляд на меня. – Подожди минутку. Ты говоришь о Гранте?

– Конечно, я говорю о нем. О ком еще я могла бы говорить? – я предполагала, что Трэвис видел нас достаточно, чтобы понять, что мы с Грантом пара.

– Не знаю. Подумал, может, у тебя какой-нибудь другой парень на стороне, и я чувствовал себя дерьмово из-за Гранта. Не думал, что ты гадаешь, что он к тебе чувствует.

– Почему нет? – спрашивает Лейн.

Он слегка качает головой.

– Я думал, это довольно очевидно. Этот мужчина без ума от нее.

Лейн взволнованно хлопает в ладоши.

– Так ты думаешь, он действительно любит ее?

– Эм, ну да.

– Тогда почему он ничего не говорит? – спрашиваю я, скрещивая руки на животе и слегка обхватывая себя руками. Я чувствую себя лучше. И к тому же стесняюсь. А также нервничаю, радуюсь и совершенно теряясь.

– Понятия не имею. Наверное, до смерти боится, что ты не отвечаешь ему взаимностью, – Трэвис поворачивает голову и нежно улыбается Лейни. – Точно так же, как боялся я.

Лейн протягивает руку, чтобы взять его ладонь, но ее глаза сосредоточены на мне.

– Что ж, это обнадеживает. Может, тебе не стоит так сильно беспокоиться.

– Может, – я испытываю больше надежды, чем раньше, но это не помогает определить следующий шаг. – Но я все равно не знаю, что делать.

– Напугай его, – без колебаний говорит Трэвис.

– Что?

– Если ты не хочешь подойти и спросить его, тогда напугай его. Сделай что-нибудь, что заставит его думать, будто он может потерять тебя. Это заставит его что-нибудь предпринять.

Это не тот совет, которого я ожидала, но он все равно меня интригует.

Напугать его.

Интересно, как я могу этого добиться?

***

Я провожу день, обдумывая, что бы я могла сделать, чтобы подтолкнуть Гранта в правильном направлении, но у меня нет никакого вдохновения. Любые возможности, которые приходят мне в голову – например, попросить вернуть ключ от моей квартиры, чтобы он не мог прийти и переспать со мной ночью, или притвориться, что я интересуюсь кем-то другим, – кажутся слишком фальшивыми и мелодраматичными. Это слишком похоже на ложь.

Я не хочу играть с ним в какие-то игры. Я просто хочу быть уверенной в том, что он чувствует ко мне.

После ужина у меня не появляется идей получше, и я бесцельно брожу по лагерю, желая размять ноги и подышать свежим воздухом, прежде чем снова спускаться в бункер.

Возможно, очевидный совет здесь на самом деле самый лучший. Может, мне стоит просто смириться с этим и поговорить с ним.

Если он когда-нибудь вернется домой.

– Оливия! – это мужской голос, но не Гранта. Это Бен, единственный парень моего возраста из бункера. Он всегда был дружелюбен ко мне. В последнее время он стал еще приветливее. Очевидно, он расстался с Тарой, когда их заперли несколько недель назад, так что ему, вероятно, немного одиноко.

Я останавливаюсь, чтобы подождать, пока он поравняется со мной.

– Привет. Как дела?

– Неплохо. Ты занята?

– Нет. Просто немного гуляю. Еще не готова заходить внутрь.

– Я тоже, – он улыбается мне. – Может, мы могли бы прогуляться вместе.

Я соглашаюсь, так как рада компании. Мы прогуливаемся по лагерю, непринужденно болтая обо всем, что приходит нам в голову.

Мы уже близко к воротам, когда я вижу, что они открываются. Солнце начинает садиться, так что я почти уверена, кем будет новоприбывший, и мое сердце учащенно бьется в предвкушении.

Это. Грант. Он заезжает внутрь и паркует квадроцикл.

По какой-то причине это снова раздражает меня. Что его не было весь день. Снова. И он отказывается говорить мне, что делает.

Что за работа, черт возьми, могла так надолго оторвать его от лагеря и бункера?

Поскольку я раздражена, я поворачиваюсь спиной, сосредотачиваясь на Бене и не глядя туда, где, как я знаю, Грант спешивается и хватает рюкзак, который он брал с собой.

Мне не нужно бежать туда и приветствовать его так, словно я весь день, затаив дыхание, ждала его возвращения. Он может сам притащить свою задницу сюда, если хочет поговорить со мной.

– Твой парень вернулся, – говорит Бен, заглядывая мне через плечо.

– Я знаю, – я не оборачиваюсь.

– Вы, ребята, поссорились?

– Не совсем.

– Ты выглядишь немного разозленной. Надеюсь, не на меня.

– Не на тебя. Дело в нем. Я просто… – я абсолютно не представляю, как это объяснить. Затем я внезапно вспоминаю совет Трэвиса, и на меня наконец-то снисходит та искра вдохновения, в которой я так нуждалась. – Эй, не мог бы ты оказать мне услугу?

– Конечно, – отвечает Бен. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Я собираюсь кое-что сделать прямо сейчас, и я не хочу, чтобы ты воспринимал это всерьез или думал, что я к тебе подкатываю.

Он на мгновение хмурится в замешательстве, но он всегда был умным. Проходит совсем немного времени, и он начинает улыбаться.

– Ты пытаешься заставить его немного приревновать?

– Что-то в этом роде. Ты не возражаешь?

– Конечно, нет. Что ты задумала?

Я не собираюсь целовать Бена. Это было бы неправильно по целому ряду причин. Но я кладу руку ему на плечо и наклоняюсь к нему, улыбаясь прямо в лицо.

– О черт, – выдыхает Бен. – Он будет так зол на меня. Ты ведь не дашь ему избить меня, правда?

Я хихикаю, покраснев и чувствуя себя абсурдно могущественной.

– Конечно, не дам. Но я не думаю, что он это сделает. Он просто…

Я больше ничего не успеваю сказать, потому что Грант внезапно нависает над нами. Нависает. Я никогда не видела, чтобы его взгляд был таким ледяным, как тот, которым он сверлит Бена.

Вполне понятно, что Бен отступает от меня на шаг.

Не сводя глаз с Бена, Грант произносит почти шепотом:

– Иди… прочь… сейчас же.

Бен слегка машет мне рукой и уходит. Быстро.

Я смотрю ему вслед, потому что мне вдруг становится страшно смотреть на Гранта.

Он кладет руки мне на плечи и разворачивает меня лицом к себе. В его глазах по-прежнему холодная злость. Но в то же время свирепый. Притяжательный.

– Какого черта, принцесса? – он выдавливает это сквозь заметно стиснутые зубы.

Что ж, я хотела добиться от него реакции.

Теперь я ее определенно добилась.

Глава 12

Несколько секунд я понятия не имею, что сказать.

Грант смотрит на меня с тихим яростным негодованием, но вскоре я вижу под этим фасадом беспомощное недоумение, которое чуть не разбивает мне сердце.

Не в первый раз мое собственное мягкое сердце встает на пути того, что я хочу сделать. Я чуть не выпалила, что сожалею, что он для меня все, что он единственный мужчина, которого я когда-либо любила.

Потом я вспоминаю, что он уходил от меня на весь день, каждый день в течение почти недели, без каких-либо объяснений своего отсутствия.

Я помню, что он никогда не признавался в своих чувствах ко мне.

Поэтому вместо того, чтобы растаять в луже эмоций, я отвечаю на его пристальный взгляд выражением смущенной невинности.

– А что? Что-то не так?

– Что-то…? – в его голосе слышится рокот. Он не договаривает мой вопрос до конца.

Теперь уже я тяжело дышу. Мои щеки горят. С огромным усилием мне удается сохранить свой голос ровным.

– Что-то не так?

Грант отвечает не сразу, но я вижу, как внутри него бурлят эмоции. Глубокие. Мощные. Так сильно, что это все просто обязано выплеснуться наружу – такого я за ним раньше никогда не видела.

Я задерживаю дыхание, ожидая этого.

Грант отпустил мои плечи, и теперь его руки сжаты по бокам. У него темная щетина на подбородке и на горле, проступившая за день. Лоб и нос влажные от блестящего пота. Он выдавливает из себя следующие слова так, будто они сопротивляются произнесению.

– Ты… ты больше не хочешь, чтобы я был твоим мужчиной?

Мой рот открывается, но не выходит ни звука. Я никогда не была сильна в играх, и я абсолютно никак не могу ответить на этот вопрос ничем, кроме правды.

Его голова слегка подергивается, и он хмуро оглядывается через правое плечо.

– Что ж, печально. У тебя не может быть другого мужчины! Я твой мужчина, пока ты не скажешь мне прямо, что я тебе больше не нужен.

Что-то маленькое и неуверенное внутри меня трепещет от его грубого негодования. Я все еще не могу сформулировать ответ словами.

Грант продолжает:

– Ты сказала, что я твой мужчина. Ты сказала, что между нами все хорошо.

Этого последнего заявления достаточно, чтобы вызвать у меня реакцию.

– Это было до того, как ты решил уходить каждый день на неделю, чтобы делать бог знает что, не говоря мне ровным счетом ничего! Это было до того, как ты начал вести себя так, будто я всего лишь тело, которое ты можешь трахать по ночам. Ты по-прежнему ожидал, что после такого обращения я буду думать, что все хорошо?

Грант дышит еще громче, чем я. Каждый вдох отдается хрипом в его горле. Но теперь он пару раз моргает, делая небольшой шаг назад.

– Ч-что?

– Ты меня слышал. Как, по-твоему, я должна себя чувствовать? Может, ты никогда не будешь любить меня так, как я люблю тебя, и, может, в конце концов я смирюсь с этим. Но я все еще думала, что мы действительно вместе! И даже в твои самые невыносимые, замкнутые годы ты все равно всегда относился ко мне так, как будто я… как будто я что-то значу. Но теперь…

Черт возьми, я начинаю рыдать.

– О, мой гребаный Бог, – бормочет Грант, протягивая руку и притягивая меня к своей груди, чтобы я могла всхлипнуть в его рубашку. – Что за нелепый бардак.