Текст книги "В Помпеях был праздник"
Автор книги: Клара Моисеева
Жанр:
Детские приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
IX
СТЕФАН В ШКОЛЕ ГЛАДИАТОРОВ
В первое же утро своего пребывания в школе гладиаторов Стефан понял, что он совершил что-то ужасное и непоправимое. Окатившись холодной водой и съев гороховую похлебку, Стефан вместе с другими юношами вышел на середину большого двора, где проводилось обучение. Голова у него прояснилась, и он во всех подробностях вспомнил разговор с ланистой, харчевню, где его подпаивали теплым вином, и прощание с Евтихом. Сейчас ему было трудно понять, как могло случиться это несчастье. Уже во время первых занятий фехтованием, когда ему был выдан деревянный меч, он узнал у своих сверстников, что охрана у калитки очень строга и выйти за калитку невозможно. Точно так же невозможно больше увидеть своих родителей и близких. Оказалось, что более ста здоровых и сильных юношей, которых он увидел на этом обширном дворе гладиаторской школы, – все они полностью отданы во власть владельца школы. Никто из них уже не волен в своих желаниях.
«Но мне об этом не говорил ланиста! – возмущался Стефан. – Он не предупреждал меня о том, что, войдя за калитку гладиаторской школы, я стану рабом и уже никогда не смогу выйти отсюда…»
Прошли первые четыре часа фехтования, и наступил час отдыха, когда ученики могут поболтать и посидеть свободно во дворе. Стефан обратился к юноше, который оказался его соседом по каморке, и стал его расспрашивать о жизни в школе. Он стал выяснять, можно ли ему увидеть ланисту, поговорить обо всем, отдать ему деньги и вернуться домой. Юноша долго хохотал. Он просто надрывался от смеха, когда представил себе встречу Стефана с ланистой.
– А ты читал свиток, который подписал? – спросил он Стефана. – Ведь там написано обо всем. И главным образом о том, что возврата нет. Если уж ты попал сюда, то учись, стань настоящим гладиатором, защищай свою жизнь мечом! Не скули, как бездомный пес…
Стефан не признался в том, что подписал свиток, не читая его. Он целиком доверился сладким словам ланисты. Ланиста обещал только все хорошее, праздничное, счастливый жребий и пурпурную тунику. Но он ничего не рассказал о настоящей жизни воспитанников гладиаторской школы. Он скрыл самое главное. Ланиста не сказал, что в школе гладиаторов он, Стефан, снова станет рабом. И навечно. Но как можно было самому забраться в рту ловушку?..
Снова приступили к занятиям. Стефану выдали щит, сплетенный из ветвей ивы, и приказали прикрываться им во время сражений.
– Щит – единственная защита гладиатора, помни об ртом, – сказали ему. – Когда меч уже будет не деревянным, а настоящим, разящим мечом, гладиатор, не умеющий прикрыть свое тело, мгновенно становится жертвой нападающего. Он погибает в тяжких муках…
Стефана пугали эти слова, но он был неловок в бою и снова получал замечания.
Посреди двора стоял деревянный кол высотой в шесть футов. Это была мишень. Надо было выучиться точно и быстро наносить удары в голову, в грудь противника. Кол был размечен, и тренированные ученики ловко наносили удары, разящие воображаемого противника.
– Не раскрывайся, остолоп! – кричал старый гладиатор, который муштровал группу новичков.
Его возгласы в данном случае относились к Стефану, который выделялся в своей группе тем, что ничего еще не умел и не знал. Как только Стефан попытался обрушить свой деревянный меч на воображаемого противника, его щит оказывался совсем не там, где он должен был быть.
– Ты снова раскрылся, бестолковый! – кричал старик. После сытного обеда Стефан свалился в изнеможении на пол своей каморки и тут же уснул, словно провалился в преисподнюю. Сон его был тяжелым и мучительным: кто-то его колотил, ругал, угрожал ему…
*
Прошло много однообразных и трудных дней, каждый из которых завершался тяжелым свинцовым сном. Вначале Стефана мучили страшные сновидения, он вскакивал в холодном поту. Потом сон стал более спокойным, без сновидений, но всегда почему-то очень тяжелым. Все занятия в школе в первое время показались Стефану изнурительными и не по силам тяжелыми. Он удивлялся, когда в разговоре с кем-либо из тех, кто уже полгода провел в Этой школе, слышал восторженные отзывы о хорошей тренировке, об искусном фехтовальщике. У Стефана не появилось никакого интереса ко всему этому. Наоборот, у него все больше росло чувство протеста и ярости против ланисты.
Очень скоро Стефан узнал о том, что ланиста, который заманил его, считал это занятие основной своей профессией. Он добывал людей для школы, а сам никого не учил, потому что не был искусным и умелым гладиатором из тех, что были прославлены в боях и заслужили уважение. Стефану не удалось встретить ланисту, потому что тот вовсе не желал объясняться с юношей, которого он мошеннически завлек в эту школу. Из всех молодых людей, которых узнал здесь Стефан, у него, как ему казалось, было меньше всего надобности продаваться за две тысячи сестерций. Он единственный из всех был сыном вольноотпущенника, да еще вилика большого имения. Таких здесь не было. И когда о Стефане узнавали его новые товарищи, они удивлялись. Чтобы не позорить себя, Стефан никому не рассказывал о том, что подписал свиток в пьяном виде. Он ссылался всегда на то, что хотел помочь отцу поскорее открыть пекарню.
С каждым днем Стефан все больше убеждался в том, что совершил ошибку непоправимую и ужасную. Он узнал, что большинство занимающихся сейчас во дворе гладиаторской школы были рабами. Хозяева продали их ланисте не только для того, чтобы получить деньги, но и для того, чтобы наказать непокорных. Иной раз хозяин, желая наказать старого раба, продавал его сына в эту школу. Иные были проданы за пустяк, за мелкое воровство. Только здесь Стефан узнал, что с приходом в гладиаторскую школу он полностью потерял свое гражданское достоинство и отныне будет считаться обесчещенным. Он узнал о том, что даже если освободится, то все равно не сумеет выступать в суде защитником или свидетелем. Много горького и страшного узнал Стефан. И хотя до выступления на арене, когда ему будет угрожать острый меч противника, еще было далеко, он с ужасом думал о том, что настанет день, когда его посчитают уже готовым к бою. Только сейчас он понял, как нелепо и глупо было представлять себе жизнь гладиаторов праздничной и героической. Почему-то сейчас он все воспринимал только с теневой стороны, и даже мужество людей, вызывавшее восхищение многотысячной толпы, и то казалось ему сейчас не мужеством, а просто случайностью. Удалось счастливцу прикрыться щитом и вовремя подобраться к глотке противника – и вот он уцелел. Но какой ценой! Он – убийца…
В первые же дни своего пребывания в гладиаторской школе Стефан Мерула узнал, что юноша, с которым он очутился в одной каморке – очень здоровый, коренастый, с грубым лицом, юноша Памфил, – был продан хозяином в наказание за воровство. Памфил откровенно посмеивался над Стефаном и очень охотно рассказывал ему всякие страшные истории, чтобы припугнуть и, как он говорил, сбить спесь. Узнав, что Стефан из вольноотпущенников, сын управляющего богатым имением, он прежде всего решил, что у Стефана где-то припрятаны деньги. Ему захотелось немедленно получить их: Памфил был любителем вина, которого здесь не давали и которое можно было с трудом получить через охранника за деньги. Памфил не постеснялся рыться среди вещей Стефана – кроме одежды, у него ничего не было. Он удивился, когда обнаружил у Стефана несколько вощеных дощечек и стиль для письма, да еще какой-то свиток со стихами Овидия.
Памфил был неграмотным. Ему было известно, что среди ста учеников гладиаторской школы был только один грамотный. Стефан был не похож на других. Это вызывало у Памфила неприязнь. Памфил совершенно открыто дразнил Стефана, насмехался, давал ему нелепые советы, чтобы поставить в неловкое положение перед товарищами, уже умудренными опытом и готовыми вскоре принять участие в сражениях. А Стефан не сразу заметил неприязнь Памфила. Он был доверчив и очень нуждался в человеке, которому можно было бы рассказать о своих тревогах и сомнениях. Стефан говорил много и горячо. Почти каждый вечер, перед сном, он обращался к Памфилу со своими тревогами, не подозревая, что перед ним лживый и злобный человек.
Прошел всего месяц с тех пор, как Стефан оказался в неволе, а ему казалось, что прошло уже много лет. За это время Памфил узнал во всех подробностях о том, как любят Стефана дома, как нежна и внимательна к нему мать, как щедро отец дает ему деньги на развлечения и покупку одежды. Памфил узнал о том, каким добрым был ученый грек Евтих, который был куплен хозяином за большие деньги, потому что был очень образован и умей, а откупился за деньги значительно меньшие, потому что хозяин хотел отблагодарить раба за большие услуги, сделанные им в его хозяйстве. Евтих так хорошо рассчитывал всегда доходы и расходы в хозяйстве поместья, так хорошо знал, что и когда нужно сеять и каких куда послать рабов на земледельческие работы. Он, раб, был самым верным и разумным помощником у вилика. И вот за Это господин отпустил его за небольшой выкуп, но с тем, что Евтих, уже вольноотпущенник, человек свободный в своих решениях, останется в поместье и будет помощником у Мерулы.
Памфил слушал все это, как сказку, как забавную историю, может быть кем-то надуманную, не реальную. Его хозяин был совсем другим человеком. Это был настолько скаредный и жадный до богатства человек, что для него не было преград, если предвиделась добрая прибыль. Рабов своих он заставлял работать без отдыха с рассвета до заката. Он славился тем, что никогда не давал рабам свежей, хорошей пищи, а считал возможным посылать на кухню только порченые продукты – полусгнившие овощи, заплесневелое зерно… И неудивительно, что дети несчастных голодных рабов научились воровать и обманывать. Памфил и попался, когда забрался как-то в комнаты господина, пользуясь его отсутствием, и стащил драгоценный перстень, который лежал в маленькой шкатулке. Такого еще никогда не было в доме грозного господина. И когда он, по возвращении, вдруг не увидел маленькой шкатулки и понял, что ее стащили, он приказал обыскать каждого и пороть, пока не будет найден его перстень. Памфил не успел закопать перстень под смоковницей, как собирался. Он не знал, что будут ощупывать и больно хлестать. Он спрятал его под своей рваной туникой и лег среди густо разросшейся маслины. Как приказал господин, прежде всего стали обыскивать и бить хлыстами мальчишек и девчонок, которые прислуживали на кухне и во дворе, были поблизости от покоев господина и, следовательно, могли забраться в дом. Вот почему Памфила изловили и приволокли на побоище. Можно себе представить, как отхлестали вора, когда из-под рваной рубахи вывалилась шкатулка с перстнем. Разгневанный хозяин велел тотчас же, безотлагательно отвезти негодного в школу гладиаторов и продать его ланисте.
«Там он найдет себе достойный конец!» – кричал разъяренный господин, подписывая свиток о продаже раба в школу гладиаторов.
Отец и мать Памфила с криками и воплями провожали его из поместья, а Памфил почему-то принял все это спокойно, без страха и даже с любопытством. Все, что он слышал о гладиаторах, привлекало его и казалось ему очень заманчивым. Он никогда не видел боя гладиаторов. Он слышал только россказни старых рабов, которым довелось где-то когда-то что-то увидеть, что-то услышать.
Во всяком случае, возможность стать героем на арене показалась ему куда более привлекательной, чем жизнь в этом поместье у злобного и жадного господина. Прощаясь с родителями, он успел пообещать им, что выкупит их, когда станет знаменитым.
Сейчас Памфил еще только учился. И хотя он провел здесь несколько месяцев и только раз присутствовал на большом сражении, он не терял своей самоуверенности и со свойственной ему самонадеянностью считал, что он станет одним из тех победителей, которых осыпают золотыми монетами.
А пока хотелось вина и каких-либо развлечений. Где взять деньги? Лучше всего у Стефана. Раз он умудрился получить две тысячи сестерций, значит, он имеет деньги, а говорит, что все отдал родителям на пекарню. Какой дурак отдаст все деньги и не оставит себе даже на вино!..
Не найдя денег среди вещей Стефана, Памфил решил ночью; потребовать у него денег, а если не даст – пригрозить. Памфил был гораздо более тренирован, чем Стефан. Он уже владел какими-то приёмами боя. К тому же он знал, что если придется бить Стефана, то он сделает это настолько неожиданно, что Стефан не сумеет защититься.
И вот как-то ночью, когда Стефан, усталый и раздосадованный не очень успешным фехтованием и тем, что его обругал старый гладиатор-фехтовальщик, уже засыпал, Памфил вдруг вскочил и сказал:
– Эй, ты! Сын благородного вилика! Дурацкая напыщенная морда! Дай деньги. Отдай все деньги, которые ты оставил себе в тот вечер, когда продался ланисте. Мне эти деньги нужны для дела.
Стефан вскочил и в ярости набросился на злодея:
– Какие деньги?! Я говорил тебе, что все было отослано отцу. Для этого я и продался ланисте! Почему ты угрожаешь и оскорбляешь меня? И почему ты требуешь денег, которых у меня нет, да так, будто они твои?..
– Дай деньги, глупая образина! Иначе будет тебе плохо!..
И мгновенным ударом Памфил повалил Стефана на пол и стал избивать его своими крепкими кулаками. Стефан отбивался, но сразу же почувствовал преимущество Памфила. Ему не хотелось кричать, чтобы не стать посмешищем на всю школу, но у него было такое ощущение, что если он не позовет на помощь, Памфил убьет его. Из носа и рта хлынула кровь, он весь был в синяках и кровоподтеках, а Памфил все бил и бил его и все требовал денег…
X
ОТЕЦ ИЩЕТ СЫНА
Потин Мерула оказался в Помпеях ровно через десять лет после того, как впервые посетил этот город. Все эти годы он успешно вел торговлю зерном через своих доверенных лиц и через тех, кого посылали помпейские эдилы для закупки зерна. Потин Мерула был сейчас в состоянии чрезвычайной скорби и печали, и все же он не мог не заметить, как разросся и похорошел этот прекрасный город. Даже избалованные римляне считали Помпеи лучшим среди италийских городов. Завладев землями вокруг Помпей, они воздвигали виллы и расцветили плодородную землю садами и виноградниками.
Потин Мерула сразу даже не нашел улицы, на которой жил знакомый ему богатый пекарь Арий Келад. С ним он вел переговоры, и посланный от него человек договорился о последнем караване с зерном. Он же связал Евтиха с эдилом. Мерула только раз видел Ария Келада, когда тот приезжал в его поместье. Но сейчас, когда у Мерулы случилась такая беда, он считал, что Арий Келад – единственный человек, который может ему помочь добрым советом, и потому он направился к нему.
Мерула помнил из рассказов пекаря, что на стене большого красивого дома есть надпись: «Пекарня Ария Келада». Сейчас он искал этот большой красивый дом с такой надписью. Но, прежде чем он увидел эту надпись, он обошел много улочек маленьких и больших, и не раз видел пекарни. Были и совсем маленькие, и побольше. Однако он не заходил и не спрашивал, где искать Ария Келада, а просто искал надпись на стене. И он нашел ее. Этот дом был недалеко, от городской бани. И только тогда, когда он очутился у этого дома, он вспомнил, что Арий об этом ему и говорил. Мерула вошел в пекарню и сразу же увидел хозяина в белом колпаке. Он как раз принес в свою лавку только что извлеченные из печи горячие, румяные хлебцы.
– Узнаешь ли ты вилика Мерулу, мой добрый друг Арий Келад?
– В добрый час, Потиня Мерула, уважаемый вилик, почтенный человек! Рад тебя видеть!
– О, не в добрый час я прибыл в Помпеи. Беда меня привела.
– Какая беда? Скажи мне, Потин Мерула. Не могу ли я помочь? Мы так славно с тобой торговали. Твой сын доставил мне добрую пшеницу из имения твоего господина. Скоро выборы эдилов, и пекарни наши будут старательно выпекать самые лучшие и румяные хлебцы, чтобы угодить помпейцам, а то ведь не выберут наших эдилов. Однако ответь мне, Мерула…
– Сын мой Стефан доставил тебе зерно. Мой доверенный человек Евтих получил деньги. Груз пшеницы был в целости доставлен в Помпеи, Евтих со всеми погонщиками вернулся в поместье. Только не вернулся мой сын…
– Помилуй бог!.. Куда же девался твой Стефан?
– Вот этого я не могу сказать… Чтобы узнать это, я прибыл в Помпеи. Представь себе, уважаемый Арий Келад, получаю я от сына вот эту дощечку с письмом и две тысячи сестерций. И мой умный, смышленый Стефан пишет так туманно и непонятно, что вряд ли кто может понять, куда он девался. Посмотри…
Арий Келад очень внимательно прочел вощеную дощечку и спросил:
– Две тысячи сестерций полностью доставлены тебе?
– Разумеется, полностью.
– Значит, сын твой сумел заработать? Он старался для твоей пекарни? Давай подумаем, что он мог сделать. Ты говоришь, что он увлечен театром, мимами, акробатами… Но эти деньги он не мог у них получить: они беднее полевых мышей. Зададим себе вопрос: кто мог дать Стефану такие деньги? Думаю, что прежде всего надо побывать в гладиаторской школе. Совсем недавно в городе рассказывали о том, что при школе сейчас завелся такой хитрый мошенник ланиста, что стало опасно выпускать на улицу здоровых, красивых парней. Он находит способ заманить их в школу. Не он ли завлек твоего Стефана? Я заметил, что сын у тебя здоров и красив. Если сделать из такого гладиатора, то залюбуешься, глядя на него.
– Помилуй бог! – воскликнул Потин Мерула. – Прости меня, уважаемый Арий Келад, но я должен тебе возразить. Мой сын не так глуп, чтобы попасть на удочку. Ведь он знает, какие надежды я возлагаю на его будущее. Всего лишь год назад мы откупились. Еще долги за нами… И что же ты думаешь, разве мог он в здравом уме добровольно принять рабство? Это настолько нелепо и глупо, что даже ходить в эту школу не стоит.
Они долго объясняли друг другу, каждый свое. И несмотря на то, что Потин Мерула не верил, что Стефан мог продаться в школу гладиаторов, он все же согласился пойти поискать ланисту. Уж очень на ртом настаивал Арий Келад. И почему-то больше всего пекаря смущали эти несчастные две тысячи сестерций. Ему каралось, что именно такую сумму предлагал ланиста и другим молодым людям в маленькой харчевне на окраине Помпей.
– Я иду в школу гладиаторов, – сказал, понурив голову, Потин Мерула, – но поверь, друг Арий, если это невероятное случилось, я не перенесу…
– Тогда пойдем вместе, – предложил Арий Келад, – если уж случилась такая беда… Пойдем. Узнаем… И если окажется, что я пророк в этом деле, то дай мне слово, Мерула, что ты не растеряешься, не потеряешь голову, а сделаешь все, что можешь, чтобы выкупить сына. Ты привез с собой эти две тысячи сестерций?
– Вот они. Я принимаю твою добрую услугу. Пойдем!..
У школы гладиаторов Арий Келад начал переговоры с охранником. Он требовал позвать ланисту. А когда охранник объяснил, что ланисты здесь нет, что он ничему не учит и что он редко здесь появляется, тогда Потин Мерула взмолился и стал просить охранника помочь ему увидеть сына. Он показал ему деньги и пообещал вознаградить. Охранник не мог покинуть своего поста. У калитки постоянно стояла стража. Если оставить калитку без охраны, всегда найдется охотник бежать. А здесь зорко охраняли каждого, за каждым следили. Однако получить награду очень хотелось охраннику. Он позвал кого-то из своих помощников и велел узнать, нет ли во дворе на занятиях по фехтованию Стефана Мерулы. Очень скоро охранник получил ответ, что Стефан Мерула в карцере. Услышав слово «карцер» и узнав, что там в самом деле сидит Стефан Мерула, бедный вилик застонал, а потом, уже не стесняясь, зарыдал, как младенец, и долго-долго Арий Келад не мог его успокоить.
Но теперь надо было найти способ встретиться с хозяином школы, чтобы договориться о выкупе Стефана. Охранник объяснил, что одним из хозяев является ланиста, это он покупает рабов для гладиаторской школы, с ним и следует говорить. А встретиться со Стефаном можно, если он стоит на ногах. Ведь карцер дело скверное…
Когда вилик Мерула предложил охраннику вознаграждение, тот пообещал привести Стефана. Горе Мерулы было так велико, что он вдруг почувствовал боль в сердце, у него потемнело в глазах… С трудом добравшись до скамьи, он упал на нее в беспамятстве. Арий Келад испугался: как бы не умер от горя бедный вилик Мерула…
*
Стефан, закованный в колодку, сидел уже третий день неподвижно, в одном положении. Железная штанга наглухо была закреплена с обеих сторон и запиралась замками. Несчастный ничего не мор сделать, чтобы изменить свое положение и как-то облегчить пытку. Как и следовало ожидать, Памфил, избив его, открыл дверь и закричал, что его хочет убить негодный и драчливый новичок Стефан и что, защищаясь, он избил его. Утром, когда староста школы стал выяснять причину драки, Памфил еще прибавил, что Стефан к тому же уговаривал его бежать. Будто он сказал, что достаточно богат, чтобы потом покинуть город и скрываться где-то в дальнем поместье, где отец его является виликом. Войдя во вкус, Памфил сумел так оклеветать Стефана, используя его доверчивые рассказы, что Стефан оказался виновником многих бед и был отправлен в карцер.
Обещание хорошо уплатить за свидание со Стефаном возымело действие. Охранник сговорился со старостой о том, чтобы Стефана вытащили из колодки и привели на свидание с отцом. Посулив старосте половину обещанных Мерулой денег, охранник добился желаемого. И вот Стефана Мерулу вытащили из колодки, окатили холодной водой, дали чистую одежду и потащили. Юноша едва стоял на ногах, потому что ноги отекли. У него кружилась голова от голода и оттого, что он трое суток почти не спал и кричал, призывая к милости и справедливости. И то, что его сейчас повели на свидание с отцом, показалось ему величайшим чудом его жизни. Однако охранник предупредил его, чтобы он не вздумал рассказывать подробности своего пребывания в карцере и чтобы сказал отцу, что был нездоров после долгой тренировки и фехтования. Охранник предупредил, что Стефану же будет хуже, если он не послушается и расскажет о порядках в гладиаторской школе…
Потин Мерула и Арий Келад тихонько переговаривались, когда открылась дверь и два охранника привели Стефана. Отец с криком боли и радости бросился к сыну и, гладя его по мокрым волосам, все приговаривал:
– Ты жив, сын мой, это самое главное… Ты похудел, побледнел, осунулся, у тебя нездоровый и печальный вид, но ты жив!. «Вот это – главное! Я выкуплю тебя, сын. Не рассказывай, как это случилось. Наш друг Арий Келад все знает и рассказал мне, каков мошенник ланиста. Боюсь, что он подпоил тебя, и ты не очень понимал, что делаешь и какой свиток подписываешь.»
– Ты прав, отец. Прости меня. Я поддался дурному влиянию обманщика. Он целый вечер подливал мне горячего вина и рассказывал о прекрасной жизни гладиаторов. А я рассказал ему о своей мечте – добыть денег, чтобы ты мог устроить свою пекарню. Я рассказал, что мы купим себе жилище и все будем там жить, свободные и счастливые. Разве я дурно задумал, отец?.. Только знай: он должен получить не более двух тысяч сестерций. Ни одной монетой больше! Он может приврать, этот ланиста, сказать, что давал мне больше… Не верь ему.
– Не тревожься, сын мой. Потерпи немного – и все будет сделано. Для спасения твоего не будет преград, даже если он потребует больше денег. А две тысячи сестерций я привез. Вот они. Дожидайся меня, Стефан. Все будет хорошо…
Прощаясь с охранником, Потин Мерула хорошо отблагодарил его и уплатил еще за то, чтобы сына больше не сажали в карцер и чтобы не обижали его.
– А теперь, друг Потин Мерула, – сказал Арий Келад, – пойдем ко мне и обсудим все… как быть дальше. Я узнал, где живет ланиста, и мы пойдем к нему с деньгами, чтобы вызволить твоего сына. Но сначала отдохнем.
– Друг мой Арий Келад, я могу пойти только к дому ланисты, больше никуда. Я успокоюсь только тогда, когда смогу отдать ему деньги и увести Стефана. И как только мне это удастся, мы вместе со Стефаном придем в твой дом и посмотрим твои хлебные печи, посмотрим, как ты устроил свою пекарню. Ведь нам надо учиться у тебя доброму делу, не правда ли, если мы хотим покинуть место вилика в имении. С тех пор как в дела хозяйства, которым я управляю, стала вмешиваться жена моего господина, Злобная Скантия, мне стало трудно работать. Госпожа нередко проявляет недоверие ко мне, все подсчитывает и записывает, проверяет каждый шаг мой. И это после того, как я двадцать лет тяжким трудом добывал им богатство, изворачиваясь и изобретая всякие способы продать подороже то, что вырастили на полях и в садах имения! Скантия обвиняет меня в том, что я мягкотел и невзыскателен к рабам, работающим на полях. Ей и в голову не приходит просто сравнить, сколько дают те же земли в соседнем имении. Если бы она сравнила, то увидела бы, что наши земли дают почти вдвое больше. Люди работают у меня честно и добросовестно. Но она этого не видит. У нее вздорный нрав и какая-то дурацкая скаредность. Она хочет сэкономить на мелочи, а при этом губит большое дело. Вот почему я задумал устроить пекарню и покинуть имение. А мой сын, который умен и благороден, вот так неразумно стал мне помогать в моем замысле… Пойдем, Арий Келад, к ланисте. Это первая моя забота.
Они вовремя подошли к дому ланисты. Вовремя, потому что встретили его у калитки. Он спешил по своим делам. И когда Потин Мерула обратился к нему со словами приветствия и сказал, что должен с ним поговорить о важном деле, ланиста с любопытством спросил, не предлагает ли ему неизвестный гость рабов для школы. Он тут же сообщил, что его ждут очень важные дела и времени у него крайне мало.
Ланиста толкнул калитку и пригласил пришедших в перистиль. Это был довольно богатый дом. Хозяин не поскупился на крытую мраморную колоннаду, в центре которой под синим небом был раскинут великолепный цветник. Ланиста любил розы. Потин Мерула сразу же понял это. Он увидел здесь редкие сорта роз, которые росли в цветнике имения его господина.
– У нас недолгий разговор, – сказал Потин Мерула. – Я принес тебе две тысячи сестерций, а ты сейчас же, немедленно пойдешь в школу гладиаторов и освободишь моего сына Стефана Мерулу.
– Я рад познакомиться с отцом Стефана Мерулы, – ответил, улыбаясь, ланиста. – Но разве я виноват в том, что сын твой не отвечает за свои поступки? Он пожелал попасть в школу гладиаторов, пожелал получить две тысячи сестерций, чтобы помочь тебе. Чем ты недоволен? И почему ты думаешь, что мы продаем обученных гладиаторов по той же цене, по которой они были куплены с их собственного согласия? Ведь у меня же есть подпись твоего сына на свитке. Я потратил на него деньги, обучая тонкому искусству. Он получал отличную пищу. Массажисты натирали его оливковым маслом. Это разве не стоит денег? А заботы и тревоги? А драки, которые учинял твой Стефан? Все это ничего не стоит? Как ты думаешь?.. Да и вообще я не собираюсь продавать своих учеников. Кто согласился перешагнуть порог этой школы, тот и должен оставаться в ней. Если так неверно и необдуманно вести себя, то в Помпеях и вовсе не будет гладиаторских игр. Нет, нет, я не намерен продавать своих учеников! К тому же я питаю к ним привязанность. Я знаю и люблю каждого, кто учится в моей школе.
– Речь идет не об учениках, а только о моем сыне Стефане, которого ты заманил, пользуясь его доверчивостью. Я согласен оплатить расходы по обучению. Говори, сколько я должен тебе!
– Я не ошибусь, если получу от тебя шесть тысяч сестерций. Не больше.
– Ты что, с ума сошел, мошенник?! – закричал Арий Келад. – Мы обратимся к судье, мы обратимся к эдилу! Мы найдем защиту!
– Я согласен дать две с половиной тысячи сестерций. Получи их, ланиста, и пойдем. Отпусти моего Стефана. Не будем спорить. Он виноват… Ты виноват… Надо исправить ошибку юноши. Он еще слишком молод и недостаточно смышлен.
– Нет, нет, я не позволю себя грабить! Я сказал, каковы мои расходы, и могу отпустить Стефана только тогда, когда получу шесть тысяч сестерций.
– Мы пойдем к судье! – закричал Арий Келад. – Не давай ему таких денег. Это бесчестный грабитель!
– Мне негде взять таких денег! – воскликнул Потин Мерула. – Я даже не знаю, смогу ли я занять такую большую сумму. Я должен вернуться в поместье и там попытаться добыть деньги взаймы у своего господина, у соседей. О боги, откуда такое наваждение! Какая беда случилась с нами!.. Что делать? Может быть, ты одумаешься, ланиста?
– Не говори. Не одумаюсь. Я могу лишь подождать. Возвращайся к себе в имение, привези деньги. С твоим Стефаном ничего не сделается, он потерпит. Правда, я не собираюсь дальше тратить деньги на кормление бездельника. Оставь деньги на расходы.
– Оставлю!
Потин Мерула отсчитал несколько монет и подал их ланисте. Он не стал просить, чтобы сына не морили голодом и не обижали. Он понимал, что за этим улыбающимся, довольным лицом ланисты скрывается злодей.
Они молча, не прощаясь покинули богатый перистиль ланисты. Вилик Мерула был в полном отчаянии, потому что не мог придумать, как добыть необходимую сумму денег. Что касается Ария Келада, то от ярости он едва мог слово произнести. У него вырывались бранные слова по адресу ланисты и ему подобных жуликов, которые мучают людей и на бедах людских наживаются. Как ни просил пекарь посетить его дом, посмотреть новую печь и недавно отстроенную лавку при пекарне, Потин Мерула ни за что не согласился посетить дом пекаря. Он решил немедленно отправиться в имение, чтобы возможно скорей вызволить сына из беды.
Печальный и озабоченный, не находя выхода из этого трудного положения, Потин Мерула невольно вспомнил богатых и самоуверенных виликов, с которыми он был знаком в соседних усадьбах. Каждый из них называл его чудаком и удивлялся тому, что Мерула совсем не умеет сколачивать богатство для себя. «Ты бы накопил деньги, купил себе имение…» – говорили ему. Мерула отлично знал, как наживались эти вилики. Они бы не стали продавать пшеницу, не взяв себе значительной части из прибыли хозяина. А он двадцать лет отдавал хозяину все до последней монетки. Мерула никогда не утаивал даже горсти пшеницы. Он получал то, что ему было положено, и этим довольствовался. Он считал, что заслуженное доверие господина и помогло ему откупиться. А это была самая большая награда, какую он желал. Однако сейчас он искренне горевал о том, что не имеет накопленных денег. Как бы они ему пригодились! Не имеет денег и благородный Евтих, который тоже никогда не обманывал. А если бы у него были деньги, он бы с радостью их отдал, а потом ждал бы терпеливо и долго. Но кто же из виликов, ему, Меруле известных, пожелает помочь в несчастье?.. Как печально, что нет у него щедрого друга. Но может ли раб иметь друга богатого и щедрого? Откуда? Те из виликов, кто сумел накопить деньги, отличаются такой скаредностью, словно их учила этому злобная Скантия. А такой человек никогда не поможет в беде.