Текст книги "Меня не удержать"

Автор книги: Клара Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Э-э, да, я хочу поговорить, но не сейчас. И виски у меня больше нет. Может, выпьешь вина? Мы со Стенли небольшие любители спиртного, поэтому запасы у нас довольно скромные.

– Ладно, давай вино, – согласилась Мегги. – Потому что после виски головная боль у меня так и не прошла.

Джина улыбнулась. Общение с тетушкой было именно тем, в чем она сейчас нуждалась больше всего.

– Кстати, мистер Хван написал мне, что любит рисовую водку, – сообщила Мегги. – Надеюсь, мы быстро найдем с ним общий язык.

– На твоем месте я была бы поосторожней. Моли Бога, чтобы этот мистер Хван не оказался прохвостом.

– Я так и делаю, – кивнула Мегги. – А сейчас расскажи мне, как у тебя продвигается учеба. Твое намерение защитить докторскую диссертацию произвело на меня огромное впечатление. Давно уже пора кому-то из членов нашей семьи совершить что-то выдающееся, потому что я устала отдуваться за вас всех. Твоя мать не способна ни на что, кроме игры в гольф да ухода за ногтями. Я люблю ее, она моя младшая сестра, но ей неизвестно значение слова «удовольствие», – произнесла Мегги, постукивая по столу костлявым пальцем с длинным, покрытым темно-бордовым лаком ногтем.

– Давай лучше поговорим о диссертации позже, перед твоим отъездом. А сейчас я хочу просто наслаждаться нашим общением, пока мистер Хван не завладел тобою полностью, – попыталась Джина отвлечь тетку от расспросов.

– Я уже рассказала тебе все свои новости, – окинула ее Мегги проницательным взглядом. – Моя жизнь – открытая книга. А вот ты о себе говорить не желаешь! Что случилось, Джина? Все это… – она кивнула на кухню, – оказалось ошибкой? Ты не видишь выхода из создавшейся ситуации? Стоило мне посмотреть на тебя, и я поняла, что весь твой мир перевернут вверх дном. Чем я могу тебе помочь? Деньгами? С кем из вас проблема – с тобой или со Стивом? Может, тебе нужно поговорить с матерью?

– Не со Стивом, а со Стенли, – поправила Джина. – Нет, мне нет необходимости обсуждать свои проблемы с матерью. Я сама буду искать решение.

– И как долго это будет продолжаться?

– Что?

– Ну, твои поиски решения. Неделю, месяц, год? Ты хотя бы примерно знаешь, в каком направлении нужно вести эти поиски? Детка, прежде у нас не было секретов друг от друга. Не отворачивайся от меня сейчас, – попросила Мегги и вдруг стукнула себя по лбу, как будто ее осенила внезапная догадка. – Ты что, беременна?! – воскликнула она, не замечая, что ее парик съехал в сторону.

– Нет, не беременна, – успокоила ее Джина. – Хотя в последнее время много думаю об этом.

– Прекрати немедленно! – приказала Мегги. – Материнство штука серьезная. Если у тебя существуют проблемы, то появление ребенка лишь усугубит их… Послушай, неужели у тебя не найдется ничего получше этой виноградной водички? Ей-богу, иной раз яблочный сок бывает покрепче. Нет ли у тебя, к примеру, водки? Или бренди? – поинтересовалась она. – Кстати, ты не поверишь, но мистер Хван требует приданого. Я хорошенько обмозговала этот вопрос и пришла к выводу, что в качестве приданого сойдут мои любимые напитки. Несколько бутылок я уже упаковала. Надеюсь, ему понравится. Надо же, приданое ему подавай! Тебе приходилось слышать о чем-либо подобном?

– Звучит забавно, – пожала плечами Джина. – Не хочешь помочь мне украсить квартиру? – кивнула она на кучу еловых веток на полу.

– Признаться, большого желания не испытываю, – ответила Мегги. – Лучше покажи, где здесь ванная. Я хочу переодеться.

Джина проводила ее в ванную и оставила одну.

Как же я поеду в Гонконг, если у моей девочки возникли проблемы? – размышляла тетка. Она стянула белые сапожки и принялась массировать усталые ноги. Как ни верти, стара я уже стала, подумала Мегги, ощупывая мозоли. Что же меня ждет дальше? Ворча под нос нечто невразумительное, она отыскала в сумке роскошный шелковый пеньюар. Облачившись в этот наряд, Мегги снова придирчиво оглядела себя в зеркале. Жаль, что я не спросила у мистера Хвана, сколько ему лет, пронеслось у нее в голове. Мегги надеялась, что восточная деликатность мистера Хвана не позволит ему комментировать ущерб, нанесенный временем ее внешности. Но если все же он откажется быть джентльменом, я просто соберу вещички и уеду, решила она.

Итак, у Мегги было три дня, чтобы разобраться в ситуации, возникшей в жизни любимой племянницы, и постараться по возможности помочь. Джина обладает ясным сознанием и острым умом и всегда прислушивается к разумным советам. Во всяком случае, так было прежде. Сейчас Джина показалась Мегги скучной и тусклой. Конечно, она смеялась и шутила, но что-то в ней надломилось. Мегги решила, что нужно во что бы то ни стало разузнать, в чем тут дело. И что означает красный крест на кухонном календаре.

Она снова порылась в сумке, извлекла узорчатые индийские гольфы из чистой шерсти и натянула их повыше, чтобы не мерзли ее шишковатые коленки. Выпрямившись, Мегги поправила парик и надушила его пахнущими ванилью духами. Ей хотелось еще выпить. Головная боль так и не прошла. Мегги проглотила две таблетки аспирина и запила их водой. В эту минуту ей пришло в голову, что мистеру Хвану может не понравиться ее пристрастие к спиртному и сигаретам. Что же, это его проблемы. От некоторых вещей она не собиралась отказываться даже ради дармовой обуви.

Джина тем временем откупоривала в гостиной найденную в шкафу бутылку бренди. Она жалела, что Стенли отсутствует и пропускает возможность насладиться обществом Мегги. В последнее время все почему-то получалось вкривь и вкось. Джина с нетерпением ожидала наступления Рождества, которое надеялась провести с самыми близкими людьми – Мегги и Стенли. Но теперь ей придется отмечать праздник со Стенли и его матерью.

Джина заметила, какими глазами тетка смотрела на нее на кухне, – будто взвешивая что-то и оценивая, словно осуждая. Но Джина знала, что Мегги никогда не станет осуждать ее.

– О, ты разожгла камин! – заметила тетка, появляясь на пороге гостиной. – Очень мило с твоей стороны.

– Из-за камина я и выбрала эту квартиру, – пояснила Джина, протягивая Мегги пузатый бокал, на три четверти наполненный бренди. – Камин, как ты знаешь, создает дополнительный уют.

– Терпеть не могу это слово, – поморщилась Мегги. – Уют– это для стариков, до смерти боящихся сквозняков. – Она понюхала бренди и отпила добрый глоток.

– А мне нравится, когда в доме уютно, – возразила Джина. – Это очень приятно и создает ощущение безопасности.

– Безопасности! – фыркнула Мегги. – Ты прячешься за слова. И я подозреваю, что точно так же ты прячешься от жизни, укрывшись здесь, в этой арендованной квартире. Кстати, в ванной у тебя идеальный порядок, – похвалила она. – Интересно, сколько времени ты тратишь на поддержание подобной чистоты?

– Много, – мрачно ответила Джина, недовольная поворотом беседы. Иногда тетушка все же действовала ей на нервы.

– А как продвигается твоя внештатная деятельность? – поинтересовалась Мегги, внимательно глядя на племянницу.

– Я еще не нашла подходящую тему. Не было времени, – нахмурилась Джина.

– Да, понимаю, – задумчиво произнесла Мегги. – Все свое время ты тратишь на уход за домом. Эта квартира так вылизана, что… мне становится плохо. Если ты еще скажешь, что сама печешь хлеб или пироги, меня стошнит.

Джина вспыхнула, но не стала защищаться. Взглянув на нее, Мегги сердито поставила бокал на стол.

– Ты пропускаешь занятия в университете, – произнесла она тоном обвинителя. – Не пытайся лгать мне! Ты не собираешь материалы для телепередач. У тебя проблемы со Стенли… Джинни, что ты себе думаешь? Только не рассказывай всю эту чушь относительно создания домашнего очага. Я ничего не имею против убежденных домохозяек. Уют в доме для них – предел мечтаний, и они вправе жить, как хотят. Но ты-то! Куда подевалась твоя творческая жилка? Когда ты последний раз работала головой? А когда последний раз покупала новую пару туфель? Или платье? Шарф, в конце концов? – сердито спросила Мегги. – Ответь мне! Я хочу знать, что здесь происходит. Если для этого понадобится отказаться от поездки в Гонконг к мистеру Хвану, я откажусь. Найду другого кретина. Ты – самое дорогое, что у меня есть, Джинни. Я вижу, что ты несчастна. Я поняла это, едва переступив порог. Когда ты последний раз самостоятельно принимала решение? – поинтересовалась Мегги, хотя ей больно было видеть испуганное выражение на лице племянницы и не хотелось разговаривать с ней в подобном тоне.

Джина сидела, сжавшись в комок, обхватив руками колени.

– Не знаю, Мег, – прошептала она. – Я уже ничего не понимаю и чувствую себя выбитой из колеи. Как мне вернуться в правильное русло? Подскажи, Мегги. Помоги мне!

– Ну нет! – воскликнула та. – Тут я тебе не помощник. Создавшуюся ситуацию сможешь распутать только ты сама. Я могу лишь выслушать тебя, а ты сама примешь решение и сделаешь выбор.

– По-твоему, пора прекращать все это?

– Только если ты сама созрела для разрыва.

– В том-то и дело, – вздохнула Джина. – Я не знаю…

– Послушай, Джинни, мы все время от времени заходим в тупик. Но в этом есть свой положительный момент. Как можно испытать радость успеха, если не знаешь горечи поражения? Поступай так, как считаешь нужным, как подсказывает тебе сердце. – Мегги постучала пальцем по левой стороне груди. – Весь мир у твоих ног, и ты являешься частью его. Но и внутри этой квартиры ты создала свой мир. Если он устраивает тебя – прекрасно! Если же нет – не останавливайся на достигнутом. Никогда не останавливайся. Я учила тебя этому всю жизнь. Потому что в тот момент, когда ты успокоишься, ты возненавидишь себя… Ладно, это долгий и трудный разговор. Лучше скажи, ты познакомилась здесь с кем-нибудь?

Джина рассказала о Мейбл и Рози.

– Кроме них я практически никого не знаю. Хотя могла бы познакомиться с другими людьми, если бы посещала университет чаще, – потупилась она.

– Твоя Рози напоминает мне героиню одного старого фильма, – заметила Мегги. – Она что, действительно настолько предана семье?

Джина улыбнулась.

– Представь себе! Вообще-то она замечательный человек. И Мейбл тоже. К сожалению, у меня с ними нет ничего общего. Сначала я пыталась стать похожей на них. Возможно, в этом и заключается моя ошибка. Но Стенли так восхищался ими обеими! По разному поводу, конечно. Чтобы угодить ему, я старалась объединить в себе положительные качества и Рози, и Мейбл.

Мегги усмехнулась. Почему женщины всегда испытывают потребность угодить мужчинам? Почему они постоянно ставят себя на второе место? Наверное, мы с детства запрограммированы на подобное поведение, вздохнула Мегги.

– А что ты можешь сказать о Стенли сейчас, когда пожила с ним? – поинтересовалась она.

– Ну, пришлось, конечно, пройти через определенный период взаимного привыкания, – сказала Джина. – Но я люблю его. И что самое замечательное – он любит меня.

– Я так понимаю, что и в постели твой Стенли не из последних?

– Ты угадала.

– Кстати, я слыхала, что у низеньких восточных мужчин соответственно маленькие… То есть, я хочу сказать, что у них недостаточно хорошо развиты… Ну, ты понимаешь! – раздраженно закончила Мегги.

– Думаю, все это из области мифов, – пожала плечами Джина. – Когда придет время, сама узнаешь. Не исключено, что подобные сведения исходят от женщин, которые просто не умеют получать удовольствие в постели, – улыбнулась она и добавила, желая изменить тему разговора – Есть хочешь?

– Да, но пока обойдусь без еды. Как, по-твоему, мне удалось сохранить фигуру? Уж не посредством обилия деликатесов, это точно! Впрочем, я не отказалась бы слегка перекусить. Так, самую малость. Что у тебя есть?

– У меня битком набит холодильник; Близится праздник, поэтому последние дни я только и делала, что ходила по магазинам. Скажи, чего ты хочешь?

– Твоя мать говорит, что я тощая и плоская, как лист фанеры, – заметила Мегги. – Думаю, она просто завидует. Знаешь что, дай мне что-нибудь такое, в чем нет ни единой калории, – попросила она.

– Это несколько сужает выбор, – усмехнулась Джина. – Как насчет сандвича с постной ветчиной и горчицей и кусочка домашнего яблочного пирога?

– Превосходно! – живо откликнулась Мегги. – Помочь тебе? – предложила она, усмотрев для себя возможность поинтересоваться тем, что означает красный крест в календаре.

Пока Джина готовила сандвич, Мегги бродила по кухне, рассматривая всякие баночки, коробочки и салфетки, затем остановилась у стены, на которой висел календарь.

– Что это у тебя отмечено красным крестом? – поинтересовалась она как бы между прочим.

Но Джина знала, что рано или поздно старая лиса не преминет задать такой вопрос.

– В этот день мне нужно кое-кому позвонить. А перед этим я должна буду принять окончательное решение насчет своей дальнейшей жизни, – ответила она. – Держи свой сандвич, – протянула Джина тарелку. – Я срезала с хлеба корку, чтобы тебе было легче жевать.

– Ты очень внимательна, дорогая! По этой причине я и внесла тебя в свое завещание, – ухмыльнулась Мегги. – Кстати, я говорила тебе, что мне сделали новые зубные протезы? Если бы ты знала, как противно стареть!

– Ты никогда не постареешь, – возразила Джина. – Во всяком случае, для меня ты всегда останешься молодой. Хочешь, скажу одну вещь? Всякий раз, когда мне приходилось туго, ты оказывалась рядом. Признайся, ты умеешь читать мысли на расстоянии?

– Нет! – рассмеялась Мегги. – В данном случае ты должна благодарить свою мать. Позавчера она позвонила мне и сказала, что ты как-то странно разговаривала с ней по телефону. Я и подумала, что нужно заехать к тебе.

Джина открыла рот от удивления.

– Иными словами, вся эта история о предстоящей поездке в Гонконг сплошная выдумка? – ошеломленно спросила она.

– Что ты! Конечно нет. Я действительно улетаю в Гонконг, но так как твоя мать считает, что ты, возможно, нуждаешься во мне, я решила, что мистер Хван потерпит три дня, прежде чем подвергнуть мое тело «сладостной пытке». Сейчас это так называется, я вычитала в одном романе. Мужчины подвергают женщин томительной сладостной пытке. Господи, скорее бы! Не могу дождаться.

Джина целую секунду смотрела на тетку во все глаза, а потом от души расхохоталась.

– Ну, Мегги, мужественная ты женщина!

– На себя посмотри! – парировала Мегги не моргнув глазом. – Пойду-ка я спать, – добавила она, подавив зевок. – Где ты мне постелила? В кабинете? Только на сон грядущий я выпью рюмочку, если не возражаешь. – Мегги взяла бутылку, где еще оставалось порядочное количество бренди, и направилась к лестнице. – Может, сегодня мне приснится один из эротических снов, которые я обожаю… – донеслось напоследок до Джины.

Оставшись в одиночестве, та подумала, что сейчас самое время заняться предпраздничным украшением квартиры. Пусть Мегги уедет отсюда с радостными воспоминаниями. Джине было приятно, что тетка выкроила время, чтобы навестить ее. Как хорошо, что я припасла рождественский подарок, подумала Джина. Она собиралась преподнести Мегги изящное кожаное портмоне, украшенное золотой пластинкой, на которой были выгравированы все фамилии, когда-либо принадлежавшие тетушке. Сколько она имела мужей, столько фамилий значилось на пластинке:

«Мегги Кримсон Дюбуа Ферн Ванелли Рейнольдз Уайт Фишер Джефферсон».

Приемщик в ювелирной мастерской удивленно взглянул на Джину, когда она подала ему листочек бумаги с текстом, который следовало выгравировать. Но Джина лишь подтвердила заказ. Она знала, что Мегги будет в восторге от подобного подарка.

Уже миновала полночь, когда Джина вымела последние остатки хвои. Отнеся совок и веник на кухню, она вернулась в гостиную и оглядела результат своих трудов. Картина получилась великолепная. Стены украшали гирлянды из еловых веток, а в углу стояла елка. Джине пришлось повозиться, пока она ее установила. В квартире витал сказочно свежий аромат хвои, создавая щемящее предвкушение праздника. На завтра осталось украсить елку игрушками и серпантином.

Погасив везде свет, Джина отправилась в спальню. Там она разделась и легла в постель, не переставая улыбаться, потому что храп Мегги доносился даже сюда.

9

Пока Джина развешивала на колючих ветках последние игрушки, Мегги наблюдала за ней, забравшись с ногами на диван. Из кухни доносились дразнящие ароматы. Мегги время от времени поводила носом и сетовала на то, что от одних только запахов можно потолстеть.

– Как ты думаешь, Стенли понравится? – спросила Джина, в который раз окидывая взглядом гостиную.

Мегги фыркнула.

– Послушай, ведь это ты спишь со Стенли, а не я, – заметила она в своей обычной манере. – Следовательно, тебе лучше знать, что нравится твоему парню.

– Ну, – сказала Джина, – мне прекрасно известны его постельные пристрастия. Но речь идет о рождественских украшениях.

– Если у Стенли такой же хороший вкус, как у меня, то он скажет, что гостиная украшена с излишней помпезностью. Тебе не кажется, что ты несколько перестаралась? – Мегги критически осмотрелась вокруг. – Если тебе непременно хотелось украсить еловые гирлянды гвоздиками, то не лучше ли было купить для этой цели живые цветы?

– Ты безусловно права, – усмехнулась Джина, – но с живыми цветами слишком много возни. А шелковые можно использовать и в следующем году.

Тетушка недовольно подняла бровь.

– В следующем году? Неужели ты всерьез собираешься превратить в униформу эти выцветшие джинсы и мешковатый свитер? – кивнула она на одежду племянницы. – Разве тебе нужно думать целый год, чтобы понять, во что ты превратилась?

– Да что со мной такого? – вспылила Джина. – Что плохого в том, что я люблю свой дом и мужчину, с которым живу? Я забочусь и о Стенли, и о нашем жилище и не вижу в этом большого греха. Тебя послушать, получается, что раз на мне нет шикарной тряпки, значит, я никто! Я сыта по горло своей карьерой и независимостью, и оставьте меня в покое. Я счастлива, понятно?

– Понятно, – невозмутимо ответила Мегги. – А как насчет Стенли?

Ее, конечно, интересовало, счастлив ли Стенли, видя те перемены, которые произошли с его возлюбленной, но Джина или не поняла намека тетки, или не захотела понять.

– А что Стенли? – пожала она плечами. – Он чудесный человек, и ты сама это знаешь. Стенли любят животные, и одно это уже кое о чем говорит. Животные очень тонко разбираются в людях.

– Откуда ты знаешь? – хмыкнула Мегги.

– Это общеизвестный факт. Они инстинктивно отличают плохого человека от хорошего.

– Тогда как ты объяснишь тот случай, когда несколько лет назад на меня напал в Гайд-парке ваш ньюфаундленд? Я до сих пор подозреваю, что это твоя мать натравила его на меня.

– Брось, Мегги! – возразила Джина. – Пес просто хотел лизнуть тебя в лицо. Более миролюбивой собаки я в жизни своей не встречала, – улыбнулась она, вспоминая всеобщего любимца.

– Да? – недоверчиво взглянула на племянницу Мегги. – Ну ладно. Лучше скажи, что мы будем пить, когда кончится бренди? Микстуру от кашля? – встряхнула она пустую бутылку.

– Могу предложить еще водку или джин. Есть даже бутылка французского коньяка. Впрочем, ты же видела его в шкафу на полке…

Не успела Джина договорить, как тетка спрыгнула с дивана и засеменила на кухню. Через минуту она вернулась с коньяком.

– Надеюсь, я не буду разочарована, – пробормотала Мегги, откупоривая бутылку. – Помню, как-то в Париже…

– Если хочешь, – перебила Джина, – я позвоню в клинику и попрошу Стенли купить по дороге виски.

– Чтобы он счел меня пьяницей? Нет уж. Придется довольствоваться французским коньяком, – притворно вздохнула Мегги, наполняя бокал почти до краев.

– Не волнуйся, Мег, – улыбнулась Джина. – Стенли никогда не подумает о тебе плохо.

– А какое вино ты подашь к ужину? – поинтересовалась Мегги. – И что это ты там помешиваешь?

– Вино будет красное, – ответила Джина. – А помешиваю я рагу. Очень питательное. Содержит массу витаминов. После ужина будет пирог со сливовым вареньем.

– Я не могу себе позволить всего этого! – ужаснулась Мегги. – А когда придет Стенли?

– Я жду его с минуты на минуту. Убирай бутылку, я накрою на стол.

– Разве ты не пользуешься бумажными тарелочками? – удивилась Мегги. – Ведь после придется возиться с горой грязной посуды.

– Не волнуйся, я сама этим займусь, – усмехнулась Джина.

– Умница! – похвалила тетка, салютуя бутылкой.

Минут через десять пришел Стенли. Стоя в сторонке, Джина наблюдала, как он обнимается с Мегги.

– Что вы пьете? – поинтересовался Стенли. – Может, и мне нальете бокал виски с содовой?

– Ничего не выйдет, – произнесла Мегги, отхлебывая глоток коньяку. – Виски больше нет.

– Но ведь была же нераспечатанная бутылка, – удивленно заметил Стенли. – Ладно, сойдет и бренди.

– Бренди тоже нет, – сообщила Мегги.

Стенли кивнул.

– Все понятно. Вы выпили виски и бренди, и если я не потороплюсь и не налью себе этого коньяка, то и его скоро не будет.

– Совершенно верно, – подтвердила Мегги. – А потом останется только микстура от кашля. Жаль, – вздохнула она. – Я бы скорее предпочла бар, битком набитый бутылками.

– К сожалению, бара у нас нет, – подмигнул Стенли Джине.

– Это я уже заметила, – сказала Мегги. – Но в доме всегда должен быть запас спиртного. Это ключевое слово – «запас»!

– Постараюсь запомнить, – пообещал Стенли. – К следующему вашему приезду мы подготовимся лучше.

– Следующий приезд будет неизвестно когда, – заметила Мегги. – Потому что я уезжаю в Гонконг, чтобы там выйти замуж.

Стенли широко раскрыл глаза от удивления.

– И кто же этот счастливчик?

– Трудно сказать. Я его еще не видела. Мы переписывались некоторое время и должны были встретиться, но это не состоялось. Сейчас он зовет меня к себе. Мистер Хван написал очень серьезное письмо. Во всяком случае, так сказал мне служащий китайского посольства, которого я попросила сделать перевод.

Пока тетка пересказывала свои новости, Джина переложила рагу в фарфоровую супницу и установила ее в центре стола. Вазу с салатом она поместила поближе к Мегги. Но та лишь взглянула на низкокалорийный овощной салат и сосредоточила внимание на рагу.

– Я только попробую, – произнесла она, накладывая себе полную тарелку. – Наша Джина мастерица на все руки, – приговаривала Мегги. – Ты должен гордиться ею, Стенли.

Поднеся к губам бокал, она внимательно взглянула ему в лицо, следя за реакцией на свое замечание, но ничего особенного не увидела. Стенли никак не отреагировал на похвалу любимой женщине. Затем, будто спохватившись, он улыбнулся и сказал:

– Я очень горжусь Джиной. Впрочем, вы еще не то скажете, когда отведаете ее пирога!

– Ну уж нет! – усмехнулась Мегги. – Это неприлично – подавать пирог после такого обильного угощения. Разве что Джина положит мне очень маленький кусочек из самой серединки, – добавила она. – Кстати, у меня появилось желание выделить средства на оборудование в вашей клинике помещения для оказания неотложной помощи. Животным, требуется неотложная помощь? – спросила Мегги. – И чтобы на двери непременно было указано мое имя. Идет?

От неожиданности Стенли едва не поперхнулся. Он вопросительно взглянул на Джину, пытаясь понять, шутит ли ее престарелая тетка или действительно хочет сделать доброе дело. Но Джина продолжала есть, не поднимая глаз от тарелки.

– Конечно, все это можно организовать… – неуверенно произнес Стенли. – А вы уверены, что действительно хотите этого? То есть, я имею в виду, что…. – Он окончательно запутался.

– Ты имеешь в виду, что я пьяна и завтра даже не вспомню наш разговор, – хохотнула Мегги. – Не беспокойся! В моем возрасте как никогда придают значение каждой мелочи и каждому слову. На самом деле я довольно педантичный человек и ничего не пускаю на самотек. Раз в месяц я регулярно посещаю врача, чтобы он проверил мою печень. Кстати, вино у тебя отвратительное, Джинни, – вставила она. – Я не забуду о нашем разговоре. Я люблю животных. У них особое чутье на людей… Правда, Джинни?

Джина продолжала смотреть в тарелку.

– Налить вам еще коньяку? – предложил Стенли.

– Коньяк с рагу? Нет, спасибо. Лучше позже, когда мы перейдем к кофе. – Мегги откинулась на спинку стула и закурила сигарету. – Ты уверен, что на двери кабинета не забудут указать мое имя? И чтобы обязательно были слова «Неотложная помощь». Я люблю делать добрые дела, но какой в этом смысл, если никто не узнает? Утром перед отъездом я выпишу чек. Позже вы пришлете мне фотографию кабинета. Цветную. И еще фотографию первого пациента.

– Непременно! – с дрожью в голосе пообещал Стенли.

– Господи, в этом пироге, наверное, тысячи калорий. И еще орехи! – воскликнула Мегги. – Ну, самый маленький кусочек. Только попробовать…

Позже, когда Джина понесла на кухню грязную посуду, Мегги поднялась из-за стола.

– Кажется, у меня снова начинается приступ мигрени, – пожаловалась она.

– У меня есть таблетки от головной боли, – мгновенно оказался рядом Стенли, демонстрируя заботу и внимание. – Примете парочку?

– Нет, что ты! Я никогда не принимаю лекарств, – заявила Мегги. – Лучше я возьму с собой наверх бутылку с остатками коньяка. Это поможет мне уснуть. Джина! – крикнула она. – Ужин был чудесным. Несмотря на то, что я лишь попробовала твои блюда, могу сказать это с уверенностью. – Пошатнувшись, Мегги взяла со стола бутылку. – Не беспокойся, Стенли, я сама дойду, – заверила она, отвергая протянутую руку. После этого, положив на тарелку внушительный кусок пирога, «чтобы закусить», Мегги направилась в коридор, к лестнице, ведущей в кабинет.

Стенли пошел на кухню.

– Скажи, она в самом деле выделит деньги на этот кабинет? – спросил он, неуверенно кашлянув.

Неожиданно для себя Джина рассмеялась.

– Мегги относится к «добрым делам» так же серьезно, как к выпивке. На твоем месте я бы позаботилась о том, чтобы ее имя было написано на двери кабинета большими буквами. Очень большими.

– А что ты скажешь, если я предложу выпить по бокалу чего-нибудь перед камином? – повеселел Стенли. – Или твоя тетушка уже все выпила? Чем вы тут занимались?

– Ничем особенным. Так, болтали, – ответила Джина. – А выпить действительно ничего не удастся. Разве что по чашке горячего шоколада.

Он вдруг полез во внутренний карман и извлек оттуда продолговатый конверт.

– Вот, чуть не забыл. Билеты на концерт струнного квартета. Для тебя и для Мегги. Развлекитесь немного.

Джина замерла. Ее тело словно одеревенело. О себе Стенли не сказал ни слова. Значит, он не собирается идти с ними на концерт. Прежде Стенли посещал с Джиной театр, делая вид, что ему нравится, но больше он, видимо, не желает притворяться. Впрочем, возможно, это проявление великодушия с его стороны. Может, он просто хочет, чтобы Мегги хорошо провела время с племянницей. Не стоит выносить скоропалительное суждение, подумала Джина.

– Когда же ты успел купить билеты? – поинтересовалась она, заглядывая в конверт.

– Я заказал их сразу после того, как ты позвонила и сообщила о приезде Мегги, – улыбнулся Стенли.

– Понятно, – кивнула Джина. – Ну так что будем пить – шоколад или кофе?

– По правде говоря, не желаю ни того, ни другого. Я хочу тебя. Пойдем, Джинни. Устроимся на ковре перед камином и доставим друг другу немного радости.

Джина обвила его шею руками.

– Это лучшее предложение за сегодняшний день, – сказала она. – Только перед камином располагаться не стоит. Вдруг Мегги проснется и спустится в гостиную? Пойдем лучше в спальню, ладно?

– Хорошо, дорогая, – хрипло прошептал Стенли, стискивая Джину в объятиях. В его голосе чувствовалось нетерпение.

– Иди ложись, – велела Джина, бросив взгляд на грязную посуду в, раковине. – Через минутку я присоединюсь к тебе. – Она подтолкнула его к двери. – Через две минутки! – крикнула Джина вслед, принимаясь за посуду.

Но прошло не меньше двадцати минут, прежде чем она вошла в спальню и обнаружила там крепко спящего Стенли.

Когда Мегги прощалась с Джиной перед посадкой на рейсовый автобус, в ее глазах застыла печаль. Тетушка бережно прижимала к груди рождественский подарок племянницы – дорогое портмоне с золотой пластинкой. На руках Мегги были перчатки без пальцев.

– Мег, ты единственная женщина, надевающая подобные перчатки с собольей шубкой, – заметила Джина. – Надеюсь, твое путешествие в Гонконг сложится удачно, – прошептала она, обнимая любимую тетку и стараясь не задеть при этом недавно завитой парик. – Пиши. Письма направляй моей матери, а она передаст их мне.

– Договорились! – Мегги громко чмокнула Джину в щеку.

Стенли помог ей сесть в автобус, и она еще долго махала рукой в окошко.

Вернувшись домой, они сразу окунулись в аромат хвои.

– Здорово! – воскликнул Стенли. – Напоминает детство. – Он поцеловал Джину в шею. – Ммм, все это сводит меня с ума. Давай не будем ужинать, а сразу отправимся в постель. В последнее время мы мало бываем вместе, и это моя вина. Я не ожидал, что в клинике будет столько работы. Но сейчас я не могу думать об этом, потому что хочу тебя. Ты самая чудесная женщина в мире!

– Приятно слышать, – лукаво заметила она. В ее глазах заплясали чертики. – Пойдешь со мной в душ? Намылишь меня. А потом я намылю тебя.

– Вот это действительно стоящее предложение!

Их любовь была пронизана какой-то почти животной страстью. Потом Стенли мгновенно уснул, а она долго лежала с открытыми глазами. Почему секс усыпляет мужчин и будоражит женщин? Джина размышляла об этом, пытаясь понять, что она испытывает. Она не могла бы сказать, что Стенли невнимателен к ней. Он произносил правильные слова и делал правильные вещи, но в ее душе все равно оставался какой-то осадок. Вместо того чтобы испытывать приподнятое чувство, знакомое всем влюбленным, Джина ощущала некое беспокойство. Перед тем как погрузиться в сон, она подумала, что завидует свободе Мегги.

Стенли разбудил Джину, когда кончил бриться.

– Разве тебе сегодня не нужно с утра быть на лекции?

Она что-то пробормотала спросонок и даже не пошевелилась.

– Вставай, вставай, соня! – весело прикрикнул Стенли. – Всем нужно трудиться. В некоторых странах даже лозунг такой придумали – «Кто не работает, тот не ест!»

С Джины разом слетел весь сон. Последние слова были произнесены легким тоном, но в них чувствовался какой-то неприятный оттенок.

– Уже поднимаюсь, – ответила она, опуская ноги на пол, затем добавила неожиданно для себя самой: – Стенли, я хочу сегодня съездить в Лондон. Нужно было отправиться вчера, вместе с тетушкой, но я не сообразила, – изворачивалась Джина на ходу. – Постараюсь вернуться сегодня вечером. Если же меня что-то задержит, тогда жди завтра утром.

На кончике языка вертелась фраза наподобие «если ты, конечно, не возражаешь», но Джине удалось сдержаться и не произнести эти слова вслух. Все вышло так, будто она просто сообщила о своем решении.

Пальцы Стенли на секунду замерли на узле галстука.