Текст книги "Меня не удержать"

Автор книги: Клара Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Он все еще лежал без сна, когда часа в три ночи Джина потихоньку скользнула в постель. Причем легла она так близко к краю, что могла свалиться при первом неосторожном движении. Стенли отчаянно хотелось притянуть ее к себе и овладеть ею. Что-то подсказывало ему, что Джина согласилась бы. Но в таком случае она негласно одержала бы верх над ним. Сегодня в Джине чувствовалась непреклонность. Ах, эти женщины! Стенли закрыл глаза и мгновенно уснул. По щекам Джины долго еще текли слезы, скатываясь на подушку…

7

Утром она проснулась и увидела, что за окном льет как из ведра. Джина поднялась с постели и пошла на кухню, включила кофеварку и вытащила из шкафа тостер. Если Стен не хочет есть домашние рулеты с корицей, значит, ему придется грызть сухой тост с кофе. Она сама съест рулет. И вдобавок намажет каждый кусок толстым слоем масла.

Через несколько минут позвонила Рози.

– Боюсь, я не смогу сегодня прийти к тебе на ленч, – извинилась та. – Я не хочу выносить Джонни под проливной дождь.

Джина сокрушенно вздохнула, но втайне обрадовалась. По крайней мере, не придется мчаться сломя голову из университета и готовить какой-то замысловатый ленч.

На пороге кухни появился Стенли. Увидев, что Джина намазывает маслом рулет, он подошел к ней и поцеловал в макушку.

– Выглядит весьма соблазнительно, – заметил он по поводу рулета. – Положи мне два ломтика, пожалуйста. И побольше масла.

– Нет, ты сегодня получишь на завтрак сухие тосты и кофе. Рулет я намазываю для себя. – Джина улыбнулась, чтобы ее ответ не прозвучал слишком грубо. – Ты хорошо спал?

– Прекрасно, – солгал Стенли – А ты?

– Отлично, – не моргнув глазом ответила Джина.

Стенли быстро выпил кофе и протянул руку за тостом.

– Съем по дороге в клинику, – пояснил он. – Ну, до вечера. Не забудь, что сегодня я дежурю допоздна. Ты идешь на лекции?

– Конечно. Одна лекция в десять, другая– в двенадцать, – ответила она, откусывая кусочек рулета.

Когда дверь за Стенли закрылась, Джина смахнула остатки рулета в мусорное ведро. После этого она снова уселась и стала смотреть на дождь за окном, допивая кофе. Никто не заставит ее отправиться в университет по такой погоде. В подобные дни хозяйки обычно наводят порядок на кухне или пекут пироги. Но у Джины на кухне все было в ажуре, а пироги отменялись по случаю диеты Стена. Таким образом, оставались только занятия или чтение.

Можно позвонить Милли или Мегги и узнать, как прошла передача о тетушке Мегги. Милли, правда, начнет расспрашивать о жизни, а лгать не хотелось. Разговора о внештатной деятельности Джина не боялась. Она всегда могла сделать так, как поступали все внештатные сотрудники, – сказать, что находится в процессе обдумывания сюжета.

А может, и не стоит звонить Милли, пронеслось в голове Джины, когда она перевела взгляд на большой настенный календарь. Скоро наступит пора звонить Синтии. Джина пересчитала дни, оставшиеся до помеченной красным крестом даты, и застонала. Как быстро летит время!

В последние недели стали все чаще приходить письма от Милли и сотрудниц из телецентра. Почему-то они пугали Джину. Она рвала их, не читая, а потом нервничала целый день.

Мегги тоже звонить не стоило. Тетушка начнет взахлеб рассказывать о том, как приятно почивать на лаврах популярности, приобретенной после показа по телевидению. Джине не хотелось выслушивать все это.

Ты не хочешь посещать лекции, не желаешь звонить друзьям, тетке… Что же тебе нужно? – мысленно спросила она себя.

– Господи, если бы я знала… – вздохнула Джина, отвечая неизвестно кому.

Что-то случилось. Все почему-то вдруг разладилось. Почему? К чьим словам прислушаться?

Мейбл говорит: «Трать деньги. Наслаждайся. Старайся захватить всего побольше. Не ленись искать что-то новое».

Розе твердит иное: «Сосредоточься на своем доме. Готовь еду, пеки пироги, украшай жилище. Проявляй свое творчество в рамках семейного очага. Забудь о независимости. Забудь о внешнем мире – он холодный и жестокий. Пусть Стенли сражается с трудностями».

Докторская степень? Это очень трудно. Занятия, занятия, занятия… Головная боль. Нервное переутомление. Море конспектов.

Лишний вес! Его необходимо сбросить как можно быстрее, пока еще не поздно. Ведь уже набралось восемь фунтов лишних!

Карьера. Некогда она была самым главным в жизни. До того, как появился Стенли.

Спрятаться! От Милли, от Мегги, от Синтии… от Кертиса Мерроу!!!

Красный крест в календаре полыхает пламенем. Что же делать?

Тетушка Мегги посоветовала бы взять себя в руки и трезво обдумать ситуацию. Но что она знает? Мегги живет словно в винной бутылке.

Что-то случилось. Может, Стенли разлюбил меня? – гадала Джина. Или это я разлюбила его? – Нет! Никогда! Кертис Мерроу! Красный крест в календаре. Необходимость принятия решения. Господи, куда бы спрятаться!

Стенли…

Джина посмотрела вокруг себя невидящим взглядом. Стоит только позвать Стена, и он успокоит ее, утешит. Собственным телом.

Нет! Я сама способна позаботиться о себе, решительно подумала Джина. Столько лет я этим занималась! Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

Если это так, почему же ты ничего не предпринимаешь? – снова прозвучал в ее сознании чей-то голос.

В это мгновение зазвонил телефон. Бросив на него полный ненависти взгляд, Джина сняла трубку, но молчала до тех пор, пока не услышала голос Стенли.

– Я не хотел бы говорить об этом по телефону, но у меня нет иного выхода. Клиника нуждается в новой центрифуге. Если я внесу свою долю, мой банковский счет достигнет критического уровня. Когда мы подписывали договор об аренде квартиры, ты предложила свои деньги. Мне не понравилось это тогда, не нравится и сейчас. Но через несколько дней нужно будет заплатить по счету. Если мы не сможем этого сделать, нам придется расторгнуть договор и найти более дешевую квартиру. Мне очень жаль, Джинни, – вздохнул Стенли.

– Но я же плачу за продукты и за все маленькие удовольствия, – с дрожью в голосе произнесла Джина. – И я на свои деньги купила кресло для кабинета, шторы и цветы…

– Мы могли прожить без этого, Джинни. Нам следовало обойтись самым необходимым. Разве ты не слышишь, что я говорю? Если мы не заплатим, нам придется съехать с квартиры. Я прошу тебя подумать над этим, а вечером мы все обсудим. Джина, ты слушаешь меня?

– Да, только я не ожидала… Ты никогда не рассказывал мне о состоянии своего банковского счета. Я думала, что все в порядке… – Мысли Джины путались. Ей не нравился этот разговор. Даже более того – она чувствовала, что в ней вскипает бешенство.

Джина со злостью швырнула трубку. Разве не Стенли должен заботиться о ней, обеспечивать всем необходимым? А если бы она вышла за него замуж? Интересно, он и тогда завел бы этот разговор?

Джина прикинула, что за это время истратила около двух тысяч фунтов. А может, и больше. Чего еще хочет Стен? Разве она не прилагала все усилия к тому, чтобы их квартира выглядела прилично? Разве ему не уютно здесь? Она забросила занятия, внештатную работу, все на свете, лишь бы стать такой, какой хотел видеть ее Стен. Но этого оказывается недостаточно. Теперь Стену понадобились ее деньги. Интересно, имеет ли он хоть малейшее представление о том, как дорого стоят продукты? А ведь их приходится покупать каждые два дня. И неужели он думает, что ей нравится вся эта домашняя работа? Что она любит часами стоять у плиты?

Все должно было быть совсем по-другому…

Дождь выбивал по кухонному стеклу какой-то замысловатый ритм. Почти так же часто стучало и сердце Джины. Деньги! Ее часть!

Она чуть не лопнула от злости. Это было самое искреннее ее чувство с тех пор, как она поселилась в Оксфорде. Внезапно Джина схватила со стола кофейную чашку и с грохотом швырнула ее об пол. Ее часть! Разве она не готовит, не стирает, не убирает? Не выполняет малейшее желание Стенли? И после этого он осмеливается требовать часть ее денег!

Джина бросилась в спальню и вытащила из кладовки свои чемоданы. Пора убираться отсюда! Дальше так продолжаться не может…

От острого чувства жалости к себе Джина потеряла способность рассуждать здраво. Она лишь горько плакала над раскрытыми чемоданами.

Через несколько минут, слегка успокоившись, Джина решила, что ведет себя слишком по-детски. Разве стала бы она собирать чемоданы, если бы была женой Стенли? Отношения мужа и жены отличаются от отношении партнеров, делящих расходы пополам. Муж заботится о жене и обеспечивает ее всем необходимым. А любовник всегда может потребовать от подруги ее часть денег на покрытие расходов.

Впрочем, подумала Джина, дело даже не в деньгах. Она могла дать Стену деньги. Но ей хотелось, чтобы он понял – то, что она делает для дома, не имеет цены.

Резкий телефонный звонок перекрыл монотонный стук дождевых капель по стеклу. Джина медленно подошла к телефону и сняла трубку.

– Хелло! – осторожно произнесла она.

– Джинни, это ты?

– Милли! – радостно воскликнула Джина. – Боже, неужели это ты? Как хорошо, что ты позвонила! Как поживаешь? Что у вас новенького? Расскажи мне поскорее! Как там девчонки? А Мегги? Как вы ее находите? Скажи мне правду! Я хочу все знать. Какая у вас погода? Сплошные туманы, наверное? Как дела у тебя?

– Неужели тебе так плохо? – встревожено спросила Милли.

– Да… – вздохнула Джина. – Ну, рассказывай!

– Начну с самого главного. Ты оказала нашей передаче неоценимую услугу, предложив снять сюжет о своей тетке. В первый же день съемок Мегги покорила всех. Она даже Мерроу приручила! Мне сдается, твоя тетушка неравнодушна к нему. Впрочем, она не очень-то это скрывает. Признаться, женщин, подобных Мегги, я еще не встречала! – с нескрываемым восхищением произнесла Милли. – Мерроу предложил Синтии сделать о Мегги серию передач.

– Правда? – недоверчиво переспросила Джина. С каждой секундой ее настроение улучшалось. – Сам Мерроу?

– Представь себе! – подтвердила Милли. – После выхода первой передачи Мегги закатила ужин в ресторане для всей съемочной группы и вообще для всех, кто пожелает прийти. Могу сказать, что пришли почти все. Мерроу тоже явился собственной персоной. Когда он узнал, сколько Мегги заплатила за угощение, с ним чуть удар не случился. Я ушла в начале третьего, а остальные оставались до утра. После того, как отсняли материал для последней передачи и Мегги перестала появляться в студии, у нас все ходят с постными лицами, словно им чего-то не хватает.

Джина рассмеялась. Вот так Мегги!

– А как дела у Синтии? – поинтересовалась она.

– Нормально. Беременность она переносит хорошо. Синтия рассчитывает на твое возвращение, Джинни.

– Я знаю. Но пока еще не могу сказать ничего определенного, – тихо произнесла Джина. – А как твой муж и пес?

– Начну со Снаута, потому что он для меня важнее. С ним все в порядке. Он успешно толстеет и уже не может самостоятельно впрыгнуть в кресло. А муж… что тут говорить? Наш медовый месяц давно в прошлом. Стирать мой супруг так и не научился. Он стирает все белье вместе. Один раз у него оно получается розовым, другой – голубым.

Джина улыбнулась. Ей было приятно разговаривать с Милли.

– А еще что? – спросила она.

– На прошлой неделе прибыл целый грузовик с цветами. Я не шучу, настоящий грузовик. Ты не узнаешь свой кабинет. И никто не знает, от кого пришел подарок. Я думаю, что от Мегги, – хихикнула Милли, – потому что она как-то обронила, что лучше всего смотрится на фоне зелени. Дело в том, что однажды во время съемок Мегги предложила попозировать в «натуральном», как она выразилась, виде. Ну, ее спрятали среди взятых напрокат пальм и так сняли. – Милли помолчала. – Мы скучаем по тебе, Джинни. Все девочки просили передать привет.

– Я тоже очень скучаю. От меня тоже всем привет. И вообще, Милли, спасибо, что позвонила.

Повесив трубку, Джина спрятала чемоданы и прилегла на кровать. На душе у нее стало легко и спокойно. Через минуту она незаметно для себя уснула.

8

Ноябрь выдался нерадостным. Яркие краски осени поблекли, а потом и вовсе исчезли. Сильно похолодало, каждый день шел дождь. Джина с содроганием думала о приближающейся зиме с ее пронизывающими ветрами и гололедом.

В начале месяца Рози пригласила всех на день рождения. Джина испекла пирожки с разной начинкой и шикарный бисквитный торт. Когда все сели за стол, она сначала старалась не очень налегать на еду, но потом сдалась и ела не меньше остальных.

Стрелка напольных весов в ванной показывала, что она набрала уже двенадцать лишних фунтов. Ничего страшного, успокаивала себя Джина, не так уж это много.

И как она ни старалась, но каждый раз, проходя мимо кухонного календаря, останавливала взгляд на жирном красном кресте. Время разговора с Синтией неумолимо приближалось.

Занятия в университете превратились в настоящий фарс. Джина почти совсем перестала посещать лекции. Время от времени она заглядывала в учебники, но никогда не запоминала прочитанного. Для отвода глаз Джина вела какие-то записи, но с большей радостью составляла по вечерам список продуктов, которые нужно было купить на следующий день. Стенли, похоже, ничего не замечал. Когда Джина раскладывала на кухонном столе книги, он ходил мимо нее на цыпочках.

Все чаще она чувствовала себя обманутой, хотя на деле именно сама-то и являлась обманщицей. В первый день декабря было так холодно, что даже выпал снег. Он покрыл землю тонким слоем и сразу начал потихоньку таять, наводя тоску. Звонок Рози, предложившей совершить путешествие на елочный базар, пришелся весьма кстати. Они посадили в машину одетого в красный комбинезон Джонни и поехали для начала к Мейбл, чтобы спросить, не захочет ли она присоединиться к ним.

– Дорогие мои, – сказала Мейбл, – в наши дни уже немодно устанавливать в доме срубленную елку. Кроме того, вы промокнете, бродя по снегу, и простудитесь. А Джонни? Что, если ему понадобится сменить ползунки? Я считаю, Рози, что ты поступаешь очень опрометчиво. И вообще, можно заказать искусственную елку, и вам ее доставят на дом.

Рози только улыбнулась в ответ.

– Это первое Рождество Джонни, и я ни за что не поставлю в доме пластиковую елку. Хочешь, мы привезем тебе еловых веток?

– Чтобы хвоя замусорила мне весь дом? Нет уж, спасибо.

– Не думаю, что она обратила бы внимание на еловые иголки у себя под ногами, – заметила Рози, добродушно посмеиваясь и усаживаясь за руль автомобиля.

Джина держала Джонни на руках. Глядя на него, она размышляла о материнстве. Уход за детьми требует много труда. Не всем это под силу. Рози представляет из себя образцовую мать. Она справилась бы с целой кучей детишек. Бутылочки, пеленки, стирка… Джина поморщилась, представив себя на месте Рози. Но потом подумала, что, возможно, привыкла бы. Ухаживать за собственным ребенком– это не то что возиться с чужим. Как-никак, твоя плоть и кровь. Конечно, участие Стенли нельзя отрицать, но вынашивать, рожать в муках, в поту и крови– Джине. Нет, нужно долго и серьезно думать, прежде чем отважиться на принятие подобного решения.

Рози уверенно вела позаимствованный на сегодня больничный фургон. Сзади лежали две елки и куча веток. В салоне витал чудесный аромат хвои. Здесь было тепло, и застывшие на холоде пальцы на руках и ногах начали постепенно отогреваться. Через некоторое время Джина заметила, что Джонни уснул.

– Рози, – позвала она. – Посмотри, Джонни спит! Может, разбудить его? Иначе он не будет спать дома.

Джина уже достаточно времени провела в обществе Рози и ее ребенка, чтобы успеть изучить их распорядок дня.

– Пусть спит, если ему хочется, – ответила Рози, не отводя глаз от дороги. – Большого вреда не будет. Дан все равно придет домой поздно.

Джина удивленно взглянула на подругу. Что происходит? После того, как они покинули елочный базар, Рози казалась подавленной.

– Наверное, тебе не нравится, что Дану приходится задерживаться на работе? – осторожно произнесла Джина.

Рози прикусила губу. Ее раскрасневшееся на холоде лицо выглядело ярким и живым.

– Мне не нравится очень многое, – произнесла она как-то чересчур спокойно.

Джина подумала, уж не стряслось ли чего в тихом семейном раю Куперов. Но Рози, похоже, не желала говорить на эту тему, чему Джина, откровенно говоря, была рада. Она боялась узнать, что стабильность благополучной Рози пошатнулась.

– Ты уже видела новую секретаршу-приемщицу в клинике? – вдруг ни с того ни с сего спросила Рози. – Я собиралась испечь для коллег Дана кофейный торт и зайти в клинику, чтобы немного украсить приемную перед Рождеством. Там тоже должно быть праздничное настроение. Знаешь, в кабинете педиатра, который консультирует Джонни, развешаны такие маленькие ангелочки, вырезанные из белого войлока. Наверное, это сделала его жена.

Джина с усилием пыталась проследить за ходом мыслей Рози. Она никак не могла понять, хочет ли та поговорить о Лине, новой секретарше, или об украшении приемной. Последняя тема казалась более безопасной.

– Если хочешь, можем заехать в универмаг и купить украшения, – предложила Джина. – А потом я помогу тебе развесить их.

– Хорошо, – согласилась Рози, продолжая смотреть на дорогу. – Ну, так ты ее видела? Девушку, которую недавно приняли на работу?

– Нет, но я разговаривал с ней по телефону, – ответила Джина. – Она показалась мне довольно… приветливой, – неуверенно закончила она, заметив, как напряглось лицо Рози.

– Когда родился Джонни, Дан дал мне обещание, что никогда не будет задерживаться на работе дольше положенного времени, – сказала Рози. – Я сама слышала, как он договаривался об этом с Харри и Стенли. Но на этой неделе Дан уже второй раз остается в клинике дольше, чем всегда.

– Хочешь, я поговорю со Стенли? Может, они с Харри не понимают, как важны для вас с Даном тихие семейные вечера?

– Нет, Джинни, не говори ничего. Я… не хочу, чтобы Дан посчитал меня несдержанной… и все только потому, что ему необходимо выполнить какую-то работу. – Рози крепко сжала губы, словно жалея о сказанном. – Эй, посмотри! Вон в той лавке продается самый лучший сидр в Англии, – вдруг оживленно произнесла она, делая вид, что к ней снова вернулось хорошее настроение. – Ты должна помнить, я подавала этот сидр на свой день рождения. Он пришелся по вкусу абсолютно всем. Давай зайдем туда на минутку!

– Действительно, сидр был замечательный, – согласилась Джина. – Ты иди, а я посижу с Джонни.

Когда Рози вышла из машины, Джина поудобнее устроила спящего Джонни у себя на коленях. С Рози творится что-то неладное, пронеслось у Джины в голове, она слегка переигрывает. Временами отношение Рози к рецептам домашней выпечки или к украшению жилища, не говоря уже о счастливой семейной жизни, грешило чрезмерным энтузиазмом. У Джины складывалось впечатление, что Рози лишний раз старается убедить себя в том, что все складывается великолепно. Или она пытается убедить в этом окружающих? Бедняжка Рози, подумала Джина, она такая ранимая. И совершенно погрязла в домашней рутине. Но говорить с Рози об ошибочности выбранной когда-то линии поведения бесполезно. Ее розовые губки сразу надуваются, а на глазах появляются слезы. Нет, лучше не спрашивать ее ни о чем. Если захочет, сама все расскажет.

– Ну что, поедем мы за украшениями для клиники? – поинтересовалась Джина, когда Рози снова заняла место за баранкой.

– Нет, не стоит, – поспешно ответила та. Джине показалось, что в ее глазах мелькнул испуг. – Я поинтересовалась мнением Дана на этот счет, но он не проявил большого интереса. Он сказал, что Лина сама справится…

– Но ты же собиралась… – Джина замолчала, заметив выражение лица Рози.

– Да, собиралась… Хочешь, скажу правду? Мне нужен был повод, чтобы посетить клинику и посмотреть на Лину. Мейбл говорит, что новая секретарша просто обворожительна. А уж если Мейбл так считает…

– Мейбл, как всегда, преувеличивает. Но в любом случае, какое отношение все это имеет к тебе? – пожала плечами Джина.

Рози резко повернулась к ней.

– Самое непосредственное! – воскликнула она. – Нечто похожее уже однажды было. Тогда Дан тоже начал задерживаться в клинике. Они приняли на работу красивую медсестру. Мейбл взяла на себя труд разъяснить мне что к чему. А потом она нажала на Харри и заставила его уволить эту девушку. Я никогда не показывала Дану, что знаю о его связи. Некоторое время он ходил сам не свой, но потом успокоился. После этого случая я и решила родить ребенка. Мне казалось, что малыш поможет нам с Даном наладить отношения и наша жизнь снова пойдет по проторенной колее. Я делала максимум того, что было в моих силах, – содержала дом в чистоте и порядке, готовила вкусные блюда. Словом, делала все, что по идее должна делать хорошая жена, в том числе и в постели. Все, кому случалось бывать у нас в гостях, поздравляли Дана с тем, что у него такая замечательная жена и очаровательный сын. – На глазах Рози заблестели слезы. – Но если я такая превосходная жена и мать, почему же Дан интересуется другими женщинами? – всхлипнула она. – Все повторяется вновь!

Джина смотрела на Рози во все глаза. Боже мой, думала она, Рози решилась завести ребенка только для того, чтобы удержать мужа! Какой ужас! Бедняжка Рози. Ее старания ни к чему не привели. Мужики иногда бывают такими мерзавцами!

– Рози, я не знала… – начала Джина. – Я даже не подозревала… Мне казалось, что вы с Даном счастливы. – Она на секунду замолчала. – Но ведь ты же ни в чем не уверена. И ничего не знаешь наверняка. Ты только догадываешься, что Дан заинтересовался Линой. Почему бы тебе не поговорить с ним начистоту? Расскажи Дану, что тебе известно о его прошлом увлечении. Может, окажется, что на этот раз ты все выдумала.

Не дослушав Джину, Рози отчаянно замотала головой.

– Нет, что ты! Я никогда не решусь на это.

– Почему? Выяснив отношения, вы оба почувствуете облегчение.

– Нет, я не могу. Просто не могу, и все!

– Но что же ты собираешься делать? Родишь второго ребенка? Или попросишь Мейбл, чтобы она посодействовала скорейшему увольнению Лины? Если будешь и дальше молча страдать, это делу не поможет.

– Может, и нет, но пока все останется как есть, – решительно произнесла Рози. – Я так рада, что вспомнила про сидр. Дан любит пить его, сидя у камина, перед тем как мы ложимся спать. Вечером я устрою ему небольшой сюрприз, и он будет очень доволен.

Джина пожала плечами. Рози собирается делать вид, что ничего не случилось, и будет продолжать угождать мужу. Что ж, это ее дело. Только Джина видела, что Рози очень напугана.

Всегда довольная и во всем уверенная Рози. Что же тогда говорить обо мне? – подумала Джина.

Вернувшись с елочного базара, она обнаружила на кухонном столе записку Стенли. Он сообщал, что не вернется домой до завтрашнего вечера, потому что отправляется по вызову за город, лечить жеребенка. Джина вздохнула. Снова она остается в одиночестве. Зато у нее будет достаточно времени, чтобы нарядить рождественскую елку и украсить квартиру еловыми лапами.

Не успела Джина сбросить сапоги, как зазвонил телефон. Она подумала, что, должно быть, это Мейбл спешит узнать, подхватили ли они с Рози в такое ненастье грипп или только насморк. Но надтреснутый голос на другом конце провода не оставлял сомнений в том, кто звонит. Тетушка Мегги!

– Я нахожусь возле автовокзала, – сообщила та. – Не подскажешь ли мне, как сориентироваться в этом городе и в какую сторону ехать, чтобы попасть на твою улицу? Я не очень-то доверяю таксистам и предпочитаю знать, куда меня везут.

– А не рановато ли ты приехала отмечать Рождество? – счастливо рассмеялась Джина.

– Всего на две недели пораньше. А что, у тебя из-за этого будут неприятности? Нет? Тогда говори, куда ехать. Еще не родился тот таксист, которому удастся меня облапошить.

Джина быстро объяснила, как к ней доехать, хотя знала, что Мегги ни за что не запомнит названия улиц.

– На такси доберешься примерно минут за двадцать, – добавила она. – Я тем временем сварю тебе глинтвейн.

– Можешь не трудиться! – хмыкнула Мегги. – Не люблю я все эти смеси, да к тому же горячие. Просто достань к моему приезду бутылочку виски, если у тебя найдется, и все.

– Ты не изменилась, – улыбнулась Джина. – Сгораю от желания увидеть тебя. Приезжай поскорее!

Через полчаса Мегги уже сидела на кухне, оставив дорожную сумку в прихожей.

– Я пробуду у тебя три дня, – сообщила тетушка. – А потом вернусь в Лондон и оттуда улечу в Гонконг. – Она откупорила бутылку виски, наполнила на четверть бокал янтарной жидкостью и медленно выпила. – Давай немножко расслабимся, – предложила Мегги, снова потянувшись за бутылкой.

– Не возражаю, – кивнула Джина, протягивая свой бокал. – За встречу! – провозгласила она.

Выпив виски, Джина откинулась на спинку стула и оглядела Мегги.

– Обрати внимание на парик, – подсказала та, поправляя красно-каштановые букли.

– О Боже! – непроизвольно воскликнула Джина. – Мегги, ты выглядишь… великолепно! – быстро нашлась она, хотя на языке у нее вертелось другое слово.

– Я знаю, – с достоинством произнесла Мегги. – Жаль только, кроме тебя этого больше никто не замечает. Нет, я не могу пожаловаться, что на меня не обращают внимания. Напротив, на улице некоторые даже оглядываются, но не всегда с восхищением. – Она отхлебнула из бокала. – Ну, кажется, я слегка утолила жажду, и теперь мы можем как следует выпить. В автобусе мне пришлось довольствоваться бутылкой «пепси-колы». Такая гадость, должна тебе сказать! Кстати, ты что-то неважно выглядишь. Что, объедаешься втихомолку, пока никто не видит?

– Благодарю за комплимент, – сухо произнесла Джина.

Мегги порылась в ридикюле и извлекла очки. Водрузив их на нос, она внимательно посмотрела на племянницу.

– Ты превратилась в пышку, – удивленно констатировала Мегги. – Я всегда завидовала женщинам, которые отваживаются на подобные вольности и позволяют себе набрать избыточный вес. Лично мне приходится во многом себе отказывать, чтобы оставаться в форме, – с гордостью добавила она, выставляя вперед длинную худую ногу в белом сапожке.

– Это заметно, – согласилась Джина, проследив за тем, как любимая тетка снова опустошила бокал. Остановить Мегги было невозможно. Она пила как сапожник и курила сигареты одну за другой.

– В котором часу вернется с работы Стив? – поинтересовалась Мегги. – Ужасно хочу повидаться с ним. Как жаль, что я не смогу провести с вами Рождество! – вздохнула она. – Но мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться. Помнишь того джентльмена, с которым я переписывалась? Так вот, он пригласил меня в гости, в Гонконг. Он занимается изготовлением обуви. По национальности мистер Хван то ли китаец, то ли японец, в общем что-то в этом роде. Но важно другое, Джинни. Представляешь себе, он занимается производством обуви! Только подумай – если у меня с ним что-то получится, мы с тобой сможем приобретать обувь даром. Или ты уже перестала коллекционировать туфельки?

Джина засмеялась. Как это похоже на Мегги – проехать полмира, чтобы получить что-то бесплатно! Впрочем, в данном случае тетку интересовала не обувь, а мужчина, который ее производит.

– В следующем году мне исполнится шестьдесят два, – продолжала тем временем Мегги. – Самое время как-то остепениться. А Гонконг мне всегда нравился. Я вполне могу представить свою жизнь в тех краях. Буду делать маникюр и педикюр. Тамошние жители знают в этом толк. Я поставлю дело так, чтобы исполнялось малейшее мое желание. Насколько я поняла, мистер Хван человек не бедный. Среди тех, кто занимается обувным бизнесом, бедняков не бывает. И то сказать, представляешь, сколько пар ног в Гонконге? Дорогая, я устрою так, что ты будешь получать новую пару обуви по крайней мере раз в неделю!

– Мегги, надеюсь, ты не рассказала мистеру Хвану о своих деньгах? – обеспокоенно спросила Джина.

– Конечно, рассказала. Я считаю, что люди должны говорить друг другу правду.

– Значит, ты рассказала ему и о том, что пьешь и куришь?

– Типун тебе на язык! Это могло бы отпугнуть его. За последние двадцать лет я еще никогда не была настолько близка к тому, чтобы получить предложение вступить в брак. – Мегги залпом осушила бокал.

– Интересно, какой вклад собирается внести в ваши отношения мистер Хван? Кроме обуви, я имею в виду.

У Мегги заблестели глаза.

– Свое тело и загородный дом, – ответила она. – Я вижу в твоих глазах скептическое выражение. Что ж, давай посмотрим на это дело с другой стороны. – Мегги подлила в бокал виски. – Господи, как болит голова! – пожаловалась она. – Это все от проклятой «пепси-колы»… Так вот, дорогая моя, скоро мне стукнет шестьдесят два. С каждым днем время бежит все быстрее. Скоро моя жизнь кончится. – Она пожала плечами. – Да, у меня есть небольшие слабости, но я не делаю из этого секрета. А у кого их нет, в конце концов?

– Я стараюсь не обращать внимания на твои слабости, – быстро вставила Джина.

– Мои зубы… Ах, об этом лучше не вспоминать! Вдобавок ко всему кожа потеряла упругость. Она висит как мешок, особенно под подбородком. Шею я вообще стараюсь поменьше выставлять на обозрение. У меня варикозное расширение вен и артрит. Груди висят чуть ли не до пояса. И это несмотря на то, что совсем недавно мне их подтягивали! – покачала головой Мегги. – А вчера я пересчитала волосы на макушке. Их ровно сорок восемь. – Она помолчала. – Да, я не могу обходиться без спиртного и сигарет. И никто меня не любит, кроме тебя и твоей матери, да и то, боюсь, она больше делает вид. Поставь себя на мое место и скажи, что бы ты сделала?

– Уехала бы в Гонконг.

– Точно! Именно это я и собираюсь осуществить. Кстати, наряду с множеством недостатков у меня есть два достоинства, которые очень импонируют мужчинам, – хвастливо заметила Мегги.

– А именно? – поинтересовалась Джина.

– Я никому не отказываю и всегда трачу на своих партнеров приличные суммы!

Джина расхохоталась. Она смеялась взахлеб, на глазах ее выступили слезы, и к ней быстро возвращалось хорошее настроение, чего не случалось уже давно.

Мегги задумчиво наблюдала за племянницей. Что-то здесь не так. Это не та Джина, которую она знала. Перед Мегги сидела располневшая домохозяйка, и голубые джинсы едва не трещали на ней. Мегги обвела взглядом кухню. Боже, девочку совсем приручили, пронеслось у нее в голове.

– Когда вы собираетесь пожениться? – прямо в лоб спросила она. – Дело не в том, что я осуждаю жизнь во грехе, но судя по всему этому… – Мегги плавно провела рукой, указывая на кухню, – тебе уже пора получить право на владение половиной имущества, как положено жене.

– Я и так владею, – грустно произнесла Джина. – Правом выплачивать половину арендной платы.

– Ты сама на себя не похожа, – заметила тетка. – Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Если хочешь, давай поговорим об этом. Только понадобится новая бутылка, потому что эту мы уже прикончили.