Текст книги "Доброе утро, Вегас (ЛП)"

Автор книги: Киснер Стиви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Мы поступаем так совсем не потому, что мы сексисты ⁷ . Честно? Нам просто лень заниматься этой скучной херней. Если надо сделать что-то на улице, да ещё и с помощью электроинструментов или громких бензиновых двигателей? Мы здесь. Но только скажите мне сделать пару стежков на собственных штанах, на которых разошелся шов, и я возьму скотч.

Он продержится еще несколько стирок.

Я не могу вспомнить ни одну вещь, которую нельзя залатать полоской скотча.

Глава 4

*Просто девушка*

В понедельник утром я приехал на радиостанцию в пять пятнадцать. А к шести обнаружил одну вещь, которую не может исправить скотч.

Разве что, мне следовало использовать целый рулон.

Но, опять же, я забегаю вперед.

Дженсен МакКензи, кажется, с самого начала производит на меня такой эффект.

Начну заново.

В понедельник утром я приехал на радиостанцию в пять пятнадцать. С намерением поприветствовать своего нового друга и соведущего чашечкой свежего кофе, так как пиво и горячие крылышки на рабочем месте не приветствуется. Кроме того, дома у меня закончился весь яванский кофе, и я не смог найти свою резервную пачку.

Я зашел через черный ход, которым мы пользуемся в нерабочее время, и увидел, что кто-то смотрит через тонированное стекло двери, держа руку над глазами, чтобы уменьшить блики от верхнего света.

Волосы до плеч, невысокого роста, штаны защитного цвета, худи и белые кроссовки. Я подумал, что это один из подростков-панков, которые приходят к нам на парковку покататься на скейтборде. Он, скорее всего, пытался посмотреть, есть ли внутри кто-то, кто может его остановить. Слишком рано для ученика старшей школы, но эй, это же Лас-Вегас.

– Эй, пацан!

Фигура выпрямилась и медленно повернулась.

Я сразу отметил внушительную грудь, заметную под расстегнутой толстовкой с капюшоном. Ох, успокойтесь. Парни замечают такие вещи. Кроме того, футболка обтягивала ее вплоть до бедер.

Боже. Напомнив себе, что я пялюсь на подростка (пусть и чрезмерно развитого), я посмотрел ей в лицо.

Но затем подошёл достаточно близко и увидел, что девушка была молода, но определенно не слишком. С большими глазами и острым подбородком она была похожа на скейтера-эльфа. Особенно когда поджала губы, глядя на меня.

– Станция откроется в восемь. Ниже по улице есть «Старбакс», можешь посидеть там, пока не придет администратор и не выдаст тебе то, что ты там выиграла.

Эти поджатые губки растянулись в широкой улыбке. Она откинула голову назад и рассмеялась богатым, насыщенным смехом, который почему-то показался мне бархатистым.

Или, может быть, это потому, что ее хриплый голос ввел меня в совершенное оцепенение.

Я стоял в нескольких шагах от двери, не желая проводить своим пропуском, в случае, если она попытается проскочить внутрь под моей рукой. Я также был не совсем уверен, что хочу закончить этот странный разговор. Несмотря на то, что говорил лишь я.

Девушка перестала смеяться и сказала:

– Я должна встретиться здесь с одним парнем.

– Здесь? В такую рань? Малышка, кто бы это ни был, это не очень-то безопасно.

Может быть, следовало предложить ей подождать внутри. Солнце еще не поднялось, а она была маленькой милой девчушкой.

– Мне сказали, что он достаточно безопасен, если мои вещи все еще на мне.

Я просто продолжал пялиться на неё.

– Я ищу Така Моргана. Скажи, он действительно такой кобель, как о нем говорят, или слухи преувеличены?

Мои мозги не соображали без своей привычной чашки кофе. Я спал с этой женщиной? Она здесь ради шантажа? Или еще хуже, пришла сказать о моем отцовстве?

Ни за что. Я всегда предохраняюсь.

На худой конец, я бы мог быстро выскочить за дверь и отсидеться в своей машине. Если она здесь для того чтобы сказать мне о ребенке, будет менее неловко сделать это сейчас, а не тогда, когда придет администратор и станет свидетелем этого действа.

– Так Морган – это я.

Я протянул руку за какими-то документами, которые, возможно, она должна была мне отдать. К моему удивлению, она вновь засмеялась.

– Я знаю. У меня встреча с тобой.

Она взяла мою ладонь и пожала ее. Ее кожа была мягкой и теплой.

– Дженсен МакКензи.

У меня отпала челюсть. Скажи она мне, что мы с ней поженились, пока я спал, я и то удивился бы меньше. Ей пришлось приложить усилие, чтобы забрать свою руку назад. Я помню, что произносил какие-то звуки, но точно не был способен на связную речь.

– Смешно. Я-то думала, ты более разговорчивый собеседник.

Она подняла холщевую сумку, которую я не заметил рядом с ее ногами.

– Учитывая, что мы на радио и все такое, мы не должны пройти внутрь? Умираю, как хочу чашечку кофе.

Я убью своего босса. Он, кажется, не понимал, как легко в Лас-Вегасе найти киллера. Ну, я так слышал.

Я играл в Tour Guide, так как у нас было полчаса, пока кабинка не освободится. Когда мы зашли в диджейскую кабинку, она завизжала, увидев надпись «Добро пожаловать, Дженсен!». Розовые и белые шарики, и еще буква «О» в виде сердца. Неужели все, кроме меня, знали, что Дженсен – девушка?

Это не смешно.

И тут я задумался, а делают ли наемники скидки на групповой заказ?

Ее пропуск лежал на столе, там же была записка с просьбой принести фото для ламинирования.

Я украдкой поглядывал на Дженсен. После ее едких комментариев о моей репутации, я не хотел, чтобы она думала, будто я оцениваю ее. Чем я и занимался, но не так, как вы подумали. Я пытался прочувствовать ее (люди, прочь дурные мысли!), понять, о чем нам говорить в эфире.

Она едва доставала мне до подбородка. Она вообще была очень миниатюрной (кроме вышеупомянутой груди). И ее блестящие янтарные глаза казались еще больше под челкой цвета карамели, прикрывающей ресницы.

Она поставила сумку на стол и достала из нее гигантскую пару объемных наушников. Повесила их на шею, сунув штекер себе в передний карман, и сказала:

– Ты обещал кофе. Мой заряд бодрости истощается быстрее этим утром.

– Я сделаю. Готова увидеть кабинку?

– Я была готова всю неделю. Мне пришлось ехать на машине из Канзас-Сити, и это заняло некоторое время.

– Такая поездка занимает один день. Два, если едешь медленно.

Дженсен засмеялась.

– Четыре, если твою таксу укачивает во время езды в машине. Так что я добралась только вчера.

Я добавил «любит собак» в новый блестящий каталог под названием «Дженсен МакКензи», уже имевшийся у меня в голове. У нее официально появилось второе положительное качество. Угадайте, какое первое в списке…

– Сейчас с ней все хорошо?

– Он в порядке. Обосновался и, я очень надеюсь, не сжевал все коробки, которые я не успела распаковать.

Я услышал ее бормотание:

– То есть большинство из них.

Пока тарахтела кофеварка, Дженсен прошлась по студии, подняла сиденье на своем стуле, опустила микрофон насколько это возможно, а затем по какой-то причине выскочила в холл.

Она вернулась, размахивая кружкой с логотипом AC/DC.

У нас было пять минут до эфира, так что она налила себе кофе и добавила столько сахара, сколько не добавлял ни один из знакомых мне людей. Я спросил ее, о чем ей будет комфортно поговорить, и как она хочет, чтобы я представил ее.

– Обычно я представляюсь как Мак, но «Так и Мак» звучит как название комплексного обеда, так что я возьму Дженсен. Заставим их гадать, это мое имя или фамилия.

– Как насчет того, что я представлю тебя, затем ты немного расскажешь о себе, а потом свернешь на рекламу, которую нужно прочесть?

– Звучит неплохо. Ты следишь за музыкой или объявлениями, чтобы я знала, когда вступать?

Я взглянул на рекламку.

– Музыка. Три песни, а потом ты озвучишь первую сводку о ситуации на дорогах.

Дженсен прикусила нижнюю губу. Это было чертовски эротично.

– Что-то не так? – спросил я.

Она покачала головой и прекратила жевать свою губу, как будто это был ее завтрак.

– Ничего, что не исправит крепкий кофе.

Она сделала глоток из кружки и застонала.

Мой член сразу же встал по стойке смирно.

Я подавился собственным кофе и отъехал на стуле так далеко, как только возможно, чтобы скрыть свои колени. Дело было плохо.

Она склонила голову набок.

– Ты в порядке?

Я кивнул и начал делать вид, будто кофе пошел не в то горло.

– Есть идея. Готова поспорить, кофеин подействует быстрее, если я вдохну поглубже…

Она сделала глоток и вновь простонала, а у меня вся кровь прилила на юг. После такого я мог бы забивать гвозди дружком, живущим у меня в штанах.

Это были бы самые длинные четыре часа, если бы я не забрал кружку у нее из рук.

– Доброе утро, Лас-Вегас! И какое чудесное утро понедельника сегодня! Я уверен, вы помните, что всю прошлую неделю я был здесь в одиночестве. Что ж, у меня была уважительная причина. Довольно красивая причина, на самом деле. А сегодня давайте поприветствуем Дженсен на KLVR/Rock 108.

Она уже включила свой микрофон, и я кивнул, чтобы она начала говорить.

– Спасибо, Так. Меня зовут Дженсен, и я совсем недавно переехала из Канзас-Сити. Я всегда хотела провести отпуск в Лас-Вегасе, но у меня никогда не получалось. Так что вместо этого, я просто взяла и переехала сюда. Вегас фантастический, и я в восторге от того, что теперь являюсь часть такого города.

Она одарила меня улыбкой, прежде чем продолжила.

Честно говоря, понятия не имею, что еще она говорила. Потому что, святое дерьмо, ее голос в эфире был как у порнозвезды. Мягкий, на гласных слегка гортанный… в моих мыслях она уже лежала с закинутыми за мою голову ногами и этим голосом молила о пощаде.

Дженсен помахала мне, что за фигня? Ох, рекламные листы, которые она должна читать. Я показал губами «Прости» и передал их через стойку.

Я слышал, как возрастают наши рейтинги. Кто бы ее ни нанял, он был гением. И я собираюсь его убить, если переживу наш эфир, и моя мошонка не взорвется.

Дженсен была хороша. И, определенно, не первый раз в соведущих. Заканчивая читать, она начала опускать пальцы на своей руке, чтобы я смог сразу поставить песню, когда она достигнет нуля.

– Ты всегда такой отвлеченный?

Она усмехнулась и спрыгнула со своего стула и, что еще хуже, взяла свой кофе.

– Такого раньше не было. Прости. У тебя чудесный голос.

Я смутился? Да не бывать такому. Тяжело сосредоточиться, когда пульс отстукивает босанова в члене.

– Так что, я твоя первая? Миленько.

Она подмигнула мне поверх кружки и сделала долгий глоток кофе. С очередным стоном. Конечно же.

– Может оставить тебя наедине с твоим кофе? Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так сходил с ума от кофе Bed & Breakfast.

Она вновь усмехнулась и, честно говоря, я не думал, что мог возбудиться ещё сильнее.

Но ошибался.

Господи.

– У меня немного болит горло. Думаю, слишком много кричала вчера вечером.

От последней фразы мой член чуть не взорвался.

Должно быть, я выглядел странно. Или так, словно задыхался, потому что она продолжила:

– На грузчиков. Они не объявлялись до заката. А потом пытались содрать дополнительные пятьсот долларов, потому как никто не сказал им, что мой кондоминиум двухэтажный, и, по-видимому, поднятие вещей по лестнице является отдельной услугой. Они сломали ножку моего дивана… тебе интересно все это слушать?

Не особенно. Но ее щечки, казавшиеся слишком бледными еще минуту назад, порозовели, а глаза обворожительно блестели. Мой пропитанный тестостероном мозг сразу же представил, как это лицо, вкупе с обнаженным телом, будет смотреться подо мной. Член пульсировал, и мне пришлось срочно поправлять его за стойкой, чтобы скрыть то, что происходило под молнией.

Еще один хриплый звук из ее рта, и я сломаю графин.

Так и прошло то утро. Клянусь, все, кто был в здании, заскочили поздороваться. Различные ведущие с братских радиостанций приглашали себя же в эфир, включая гостевой микрофон и фактически захватывая мое шоу. Реклама не играла даже близко к нужному времени, музыка была забыта, и я думаю, мы озвучили не больше одной сводки о ситуации на дорогах.

Я был невидимкой в собственной кабинке.

Но я мог понять желание встретиться с новой утренней девочкой. Она была очаровательной и милой, а я постоянно сжимал зубы. Я едва ли удостаивался взмаха руки или «Привет, Так». Можно подумать, эта толпа могла ослабить мою эрекцию. Но они задавали ей вопросы, и она продолжала отвечать своим голосом, который мгновенно отзывался у меня в штанах.

А потом мы поставили рекламу Виагры. Как уместно, что я услышал предупреждение об эрекции, продолжительностью четыре часа. Святые небеса, у меня могут быть необратимые повреждения. Скоро уже эти проклятые десять часов?

***

Я вернулся домой в рекордно короткие сроки, намереваясь сделать хоть что-нибудь со своим ниспадающим стояком. Хотя, не был уверен, что именно. Мастурбировать из-за своей новой соведущей было немного жутко. К тому же, я не был уверен, что именно испытываю к ней. Новость – не обязательно нравиться мужчине, чтобы он захотел тебя трахнуть. Он вообще может ненавидеть тебя. Слава Богу, к тому времени, когда я добрался домой, мой член наконец-то расслабился.

У меня и раньше бывало такое в юности, но сейчас ощущалось как удар кувалдой по моей мужественности. И как будто ударил сам Атлант.

Ходить было невыносимо. Я наклонился поприветствовать Литу, и резко поднялся, испытывая адскую боль. Так как я в любом случае собирался ложиться спать, схватил пачку замороженного горошка, кинул ее себе между ног и пополз (буквально) между простынями за пультом. Ни единого шанса, что я усну в ближайшее время.

Сюрприз, сюрприз. Шесть часов спустя я проснулся с кашей из горошка под левой ягодицей.

Горох с задницы? Никогда не буду есть его. Никогда. Поэтому я выкинул пакет в ведро.

Когда сегодня утром, в две минуты одиннадцатого, я пытался уйти со станции, Дженсен загнала меня в угол и пригласила на свою «распаковочную» вечеринку. Кажется, большинство народу со станции собиралось пойти туда.

Хорошо, на самом деле она не загнала меня в угол, я придержал для нее дверь, когда она выходила из кабинки, и она обернулась, когда я был еще в дверях. Тем не менее, я не знал куда бежать. И мой глупый рот говорил что-то о том, что знает, как починить ее диван. Надо было выбить себе зубы.

Так что теперь у меня в айфоне был номер ее телефона и адрес. Я прямо-таки чувствовал, как у меня чесались руки, так хотелось удалить эту запись. Я серьезно ожидал, что Сири ⁸ ревниво завизжит. Я проверил,

была ли эта информация еще там, а то вдруг нет, но… Вторая в списке на «Д».

Так что у меня не было видимой причины не идти.

Если не считать того, что я действительно не хотел появляться там.

Я чувствовал себя лучше и хотел сохранить это чувство.

Может быть, к тому времени как я выйду из душа, моя помощь уже будет не нужна.

Пока я отмывал вонь от раздавленного гороха и пластмассы от своей задницы, я придумал парочку возможных оправданий, почему не могу помочь ей.

И отверг каждое из них.

Ни одно из них не звучало правдоподобно. Я может и серийный сексоман, но никогда не говорил женщине откровенную ложь. Опустить какие-то кусочки и детали? Пожалуйста. Фильтровать, что говорю, и позволить им делать предположения? Конечно. Но я не говорю вещи, которые явно не соответствуют действительности. А так как я увижу Дженсен завтра утром, и следующим утром и так далее, чтобы я не придумал, оправдание будет выглядеть выдумкой.

Почти целый час размышляя над этой ситуацией, я решил позвонить и сказать, что чувствую себя не на все сто (это правда), и что мы увидимся утром.

Спустя три гудка она взяла трубку. Только я начал надеятся, что она не ответит, и стал придумывать, что сказать автоответчику, как ее «Алло?» убило эту надежду.

Черт.

Как от «Я не смогу прийти» мы пришли к «Какую пиццу ты хочешь?» загадка для меня.

***

– Это исправимо.

Я держал в руках ножку дивана, после того, как долго и мучительно откручивал ее.

Дженсен рылась в коробках в поисках тарелок для пиццы. Когда она посмотрела на меня, ее глаза снова заблестели. Слава богу, часть тела к югу от пряжки моего ремня была слишком истощена, чтобы реагировать.

– Эй! У тебя получилось!

– Они погнули металлическую часть с резьбой. Я уверен, что смогу выгнуть ее обратно, если держать с помощью плоскогубцев, но тогда испортится дерево.

Дженсен подошла ближе, неся набор тарелок, завернутых в полотенце. И клянусь, покачивала бедрами сильнее, чем раньше.

– Уверена, ты быстро управишься с этой деревяшкой.

Она ухмыльнулась и подмигнула, но мой неожиданный стояк удержал меня от ответных действий.

Она следила за мной в душе? Серьезно. Сегодня утром я боялся, что что-то сломалось, поэтому ради проверки состояния быстро передернул в душе под горячей водой, пока она не закончилась.

О, но она смотрела на диванную ножку, а не на мою промежность.

– Могу я взять это полотенце? – сказал я, протягивая руку. Дженсен посмотрела на меня так, будто прошлую мысль я произнес вслух. Хотелось верить, что это не так.

– Для чего?

– Замотать ножку, чтобы плоскогубцы ее не испортили.

– Ты гений.

Я не показывал виду, что использование полотенца для парней обычное дело. Позволю ей какое-то время думать, что я гений. Я могу справиться с этим.

Выпрямив ножку, насколько это было возможно, я собирался прикрутить ее обратно, пока она придерживала диван. Угол дивана приземлился ровно рядом с моей рукой.

– Дженсен! Ты что творишь?

Она откручивала заднюю ножку дивана.

– Зови меня Джен. Каждый, кто придумал закрутить ножку в полотенце, заслуживает неформального общения, – она помахала открученной ножкой. – Куплю новую.

Господи. Да она флиртовала со мной.

Возможно, у меня немного правил, но основным и наиболее важным было: не заниматься сексом с коллегами. И хотя один раз было исключение (она предупредила об увольнении за две недели, так что технически это не считается), но я никогда не стану нарушать это правило с сотрудниками и особенно с соведущими.

– Окей, Джен. И что мы делаем? – Пусть она истолковывает это как хочет.

– Мы поставим красивую ножку вперед, а некрасивую спрячем к стене.

Очко в мою пользу. Я ведь не хотел разъяснять ей это, мягко или как-то ещё.

Пока я устанавливал ножки обратно, Джен разложила пиццу по тарелкам. Я наблюдал за тем, как она кладет кусочки и да, ее попка была определенно выразительной, какой не была утром. Я протянул руку к тарелке с двумя кусочками.

– Ха. Это моя. Если хочешь второй кусочек, можешь использовать свои неплохо функционирующие ноги и сходить, взять себе еще.

– Вау!

– Что?

По крайней мере, мне показалось, что она сказала именно это. Ее рот был набит сыром.

– Ты. Ешь как нормальный человек. Обычно большинство женщин в компании парней питаются воздухом, а когда тех нет рядом, наедаются до отвалу.

Я откусил от своего куска.

– Когда я голодна, я ем. У меня с рождения быстрый метаболизм, – она глотнула содовой. – И проще не притворяться тем, кем я не являюсь. Особенно с тобой. Поверь, ты ещё увидишь, что порой по утрам я выгляжу не очень презентабельно.

– Сомневаюсь в этом. В случае если ещё никто тебе не сказал, ты великолепна.

Она замерла с куском пиццы на полпути ко рту.

– Я помню, кто-то говорил мне что-то такое сегодня утром. Спасибо. – Кусочек вернулся обратно на тарелку, она опустила глаза и начала изучать пол. – Но теперь ты должен знать, у меня кое-какие проблемы с будильником. Когда будем распаковывать вещи в спальне, увидишь, что я имею в виду.

– И в чем же они проявляются?

Она вздохнула:

– Они не могут меня разбудить. Мне приходится использовать три будильника, они звонят с периодичностью в минуту и разбросаны по моей комнате. И все равно я иногда могу проспать. И оно, – она подняла глаза и нарисовала круг в воздухе вокруг своего лица, – не всегда выглядит мило. А может быть даже пугающим.

Джен толкнула меня в плечо. И, чтобы вы знали, мой член не настолько и устал. Я повернулся, пытаясь придавить его. Сейчас не время Таку-младшему исследовать местность. И думать о ее спальне.

Внезапно мне в голову пришла несвязная мысль.

– А где твой пес? Я здесь больше часа и еще не видел его.

– Ангус? Я закрыла его в комнате наверху, когда уезжали ребята со станции. Он пытался убежать между их ног. Когда ты пришел, я как раз поднималась, чтобы выпустить его. Бедняга. Я совсем забыла о нем.

Она поставила тарелку на подушку и начала подниматься по лестнице.

Я чуть не подавился своей пиццей.

– Ты назвала таксу Ангус?

– Сам поймёшь, когда встретишься с ним, – прокричала она откуда-то сверху.

Внезапно на лестнице послышался лай. И он был громче, чем у других такс, которых я знал. Я увидел, как пес нёсся, словно Супермен, и, слетая с края лестницы, по-прежнему продолжал лаять как идиот. Затем он с визгом остановился у моих ног, виляя хвостом и глухо рыча, как будто был не совсем уверен, враг я или друг.

Он был гладкошерстной собакой красновато-коричневого цвета, низкий и элегантный, и выглядел как таксы на календарях из PetSmart ⁹ . Глядя на него было трудно поверить, что такой малыш способен издавать такой шум.

– Ты прячешь там еще одну собаку? – я окинул взглядом лестницу. Большая ошибка. Десять фунтов ¹⁰ шумного и маленького немца приземлились рядом со мной и украли остатки пиццы.

Пёс отскочил обратно на пол, и сыр оказался в его рту, быстрее, чем я успел среагировать.

Дженсен крикнула на него, и началось перетягивание моего обглоданного куска пиццы.

Пока что никто не победил.

– Ангус.

Я не повышал голос, но он понял, что я говорил серьезно. Малыш бросил корку и прижался к полу. Хотя в его случае это было почти не заметно. Он опустился лишь на дюйм.

– Вау, мне нужно выучить этот трюк. – Дженсен подняла корку и бросила ее в мусорный мешок. Ангус все еще стелился ковром.

– Он ужасно напористый, несмотря на размер.

Я похлопал по краю дивана и Ангус по-армейски подполз, тайком обнюхивая мои найки, прежде чем вновь разлечься на полу.

– Всегда таким был. Лает как гром, как будто говорит небу заткнуться. Синдром маленького парня.

***

Я никогда не увижу, как выглядит спальня Джен. Я оставался лишь на первом этаже, потому что найти ее кофеварку было гораздо важнее.

– Мне не нужны часы сегодня вечером. Ты разбудишь меня, – сказала она.

Я чуть не уронил стопку мисок, которые только что закончил распаковывать.

Она шлепнула меня по руке. Снова. Дженсен МакКензи – очень драчливая девочка.

– О, Господи, не в том смысле. Я хотела сказать – Так, позвони и разбуди меня в половину пятого.

Отлично. Я знал ее меньшего одного дня, а ей уже удалось оказаться в списке избранных контактов.

Разобрав две коробки с надписью «Кухня», мы так и не приблизились к нахождению мистера Кофе.

– Я не могу поверить, что ты не написала «кофейник» на коробке.

Дженсен поставила очередную коробку на гранитную столешницу.

– Думала, что запомню. Коробка была маленькой.

– Они все маленькие, Джен.

Она вздохнула и разрезала скотч на очередной коробке.

И тут раздался довольный возглас.

– Кофемашина?

Она кивнула, вытащила и смяла газету. Я вознес благодарственную молитву. Вся эта сцена казалась слишком семейной, так что мне отчаянно захотелось сбежать.

– Эй, Так? – спросила она сладко. Ох.

– Да?

– Я ненавижу просить… – сказала она.

– …но ты попросишь, – закончил я.

– Ну... У меня вообще нет кофе. Если тебе не слишком сложно….

И вот так я оказался в секции кофе в Vons ¹¹ , мысленно избивая себя за то, что не спросил, какой именно сорт она хочет.

Я взял пачку кофе, от которого она почти кончила сегодня утром (черт подери эти воспоминания. Вниз, мальчик). И пройдя пару проходов, схватил пачку сахара. Необъяснимо, но я потянулся за литром «Халф-энд-халф» ¹² , даже не зная, как оказался в молочном отделе.

Я напомнил себе, что она не моя любимая зверушка. А потом решил, что мне нужна спокойная и счастливая соведущая, и бросил коробку в корзину. Это не моя вина, что на моем пути стояла целая витрина «ПопТартс», и я закинул парочку в корзину.

Я обожаю «ПопТартс».

Дженсен визжала, несколько раз подпрыгнула на цыпочках, и обняла меня, и все это за печенье. Оказывается, она пока не покупала продукты. Я пошел домой, чувствуя, что должен был поцеловать ее в лобик, потому что она была чертовски очаровательна.

Нет, не очаровательна.

И совсем не сексуальна.

Это были бы просто слова благодарности, если бы не подпрыгивание ее груди, на которую я и смотрел.

Глава 5

*Теряя свою веру*

Во вторник с утра я был заторможен. Дженсен позвонила в четыре пятнадцать и сказала, что не спала всю ночь, заканчивая распаковку вещей. Хорошо, что она позвонила, иначе я бы задремал, пока смотрел фильм «Третий лишний» .

Мне нравилось это кино. Чертовски смешное, а в конце, когда девушка осознает свои чувства и возвращается к парню, она понимает, что не может его изменить.

Была уже примерно середина нашего шоу, когда я почувствовал, как что-то пошло… не так. Я пытался списать это на бессонницу перед понедельником и раздражительность. Слушая ее болтовню на протяжении двух часов, я поздравил себя с тем, что начал вырабатывать иммунитет к ее соблазнительному голоску.

Но.

Джен вела себя так, будто мы действительно знаем друг друга. Половина пиццы и распаковка кухни еще не делают нас друзьями. А также не дает ей права на все мои «ПопТартс».

Я ворчал (вне эфира) пока она болтала. И снова не мог дождаться, когда же пробьёт десять часов.

Она набросилась на меня, когда я придерживал дверь студии, чтобы она могла выйти:

– Не хочешь прийти на ужин около пяти?

Я, должно быть, все еще выглядел немного угрюмо, потому что ее голос слегка дрогнул и она объяснила:

– Просто чтобы поблагодарить за починку моего дивана.

Знаю, я был резок, когда сказал ей, что обычно сплю днем и не собираюсь нарушать собственное правило, но мне было все равно. Я устал. Мои яйца все еще болели. Или снова болели. Я не знал точно.

Среда была лучше.

Типа того. Сначала.

Дженсен отправила мне сообщение « Доброе утро » ровно тогда, когда я взял свой телефон, чтобы позвонить и разбудить ее. Спасибо, Господи, что мне не придется принимать едва теплый душ. Я был уверен, что подвергнусь этой пытке позже.

И снова она была на работе раньше меня. И как вчера, я возбудился прежде, чем услышал звуки ее смеха. Мне действительно нужно было узнать, где она парковала свой «Хайлэндер», чтобы я мог оценить, когда горизонт чист, а когда нет.

Да, мы оба водили гибриды «Тойота». Я отказываюсь объяснять это как-то еще, чем поднятием цен на топливо. Я не понимаю, как она могла что-то видеть из-за руля этого бегемота.

У меня все еще было пятнадцать минут, так что я свернул к своему пыльному столу и увидел ярко-желтую записку с верхнего этажа. Как и у всех. Как только я схватил листок, Майло промчался мимо и от всего сердца пожелал доброго утра. Я проворчал что-то в ответ, погруженный в чтение. Станция провела быстрое телефонное исследование в целях выяснения впечатления о двух утренних шоу.

Как и ожидалось, мои рейтинги были выше, чем у Майло. Что еще лучше, так это насколько его команда Топ-40 была втоптана в грязь. Наши с Джен рейтинги превосходили Майло почти в два раза.

Цифры были предварительными, но ведь они, черт возьми, были.

– Хэй, Майло, кто там спорил, кто кого переплюнет?

Я знаю, что я ухмыльнулся. Ничего не смог с собой поделать.

– Ну конечно, они переключают нас! Она новенькая, и этот ее сексуальный голосок… они все фантазируют о том, как она выглядит.

Я с подозрением взглянул на него. Слушатели могли думать так о Дженсен. Мне было позволено думать, что она как звуковое порно. Но Майло ни в коем случае не имел права так думать. Она – моя соведущая.

А он больше нет.

Что за херня? Я чувствовал, что защищаю Дженсен, но был уверен, она мне даже не нравится.

Она была слишком предсказуемой, чересчур жизнерадостной, чрезмерно дружелюбной и чертовски счастливой.

Я заметил, что записка Джен до сих пор лежала на ее столе. Поэтому схватил ее и пошел искать маленькую мисс Счастье.

Она тусовалась в холле около студийной двери, прислонившись и слушая, что говорил ночной парень ¹³ .

Я воздал молитву, что она не смеялась гортанным смехом, пока фактически виляла попкой перед моим лицом. Я не знал, имела ли она представление об офисном дресс-коде, но эта короткая расклешенная юбка здесь была совсем не к месту. Не то чтобы я собирался жаловаться, ведь наряд открывал ее ноги.

Вот дерьмо. Джен прикрыла рукой рот. Выгнула спину и откинула голову.

Три.

Два.

Черт побери меня, один. Привет, Франкенчлен. Я надеялся, что мы не встретимся так рано сегодня.

– Эй, Джен, – сказал я, надеясь, что она обернется и перестанет щеголять своей задницей.

Она обернулась, все еще держа косяк двери одной рукой, и ее юбка закружилась. Клянусь, я не пытался посмотреть, видна ли нижняя часть ее попки – она показалась сама. Ее юбка была похожа на те, которые носят черлидерши.

Не спрашивай меня, откуда я знаю, как выглядит этот наряд, и мы дальше продолжим ладить.

Она встретила меня с такой широкой улыбкой, что я подумал, кончики ее губ вот-вот встретятся на ее затылке, а макушка упадёт.

Я понятия не имел, чем заслужил такое приветствие. И улыбнулся в ответ. Только потому, что в моей правой руке была хорошая новость.

– Доброе утро, Так!

Она опять подпрыгнула, и на мгновение я подумал, что сейчас она захлопает в ладоши и закричит «Вперед, команда, вперед!»

Я улыбнулся чуть шире.

– Ты где-то прячешь свои помпоны?

Она расхохоталась так громко, что все полуночники вздрогнули.

– Ах, это старье? Я была болельщицей в колледже.

– И ты надела юбку сегодня… зачем?

Джен подошла ближе:

– Поразительно тепло для апреля и мне захотелось одеть то, в чем я не зажарюсь. Я начала раскапывать коробки и нашла это, – сказала она тише своим нежным голоском.

– Все еще жду, когда же ты расскажешь, зачем нам здесь нужна болельщица.

– Мне было интересно, влезу ли я в нее. Кстати было нелегко.

Я ждал, зная, что за этим последует, но был совершенно беспомощен, чтобы остановить это.

– И не смогла ее снять. Я застряла. Я не хочу разрезать ее, а еще я опаздывала. Так что…

Я чувствовал, как уголки моих губ дрогнули. Представляя, какой гибкой может быть моя скейтер-эльфийка. Видения ее в различных немыслимых позах тут же всплыли у меня перед глазами. Пульсирующий Франкенчлен это одобрял.

– Эй, Так, все хорошо? Ты выглядишь немного смешным.

Она пропустила практически весь свой утренний кофе, поэтому ей не пришлось выбираться из своей юбки, чтобы пописать, поэтому к концу смены она была явно невеселой. Не думаю, что когда-либо видел, чтобы кто-то так быстро бежал к своей машине в костюме болельщицы.

Вид был неплохой: бегущая Джен, ее летящие ноги и подлетающая юбка…

И, конечно, я не поговорил с ней о цифрах опроса.

Спасибо тебе, Господи, наконец-то вечер среды. Так-младший нуждался в большей компании, чем моя рука. И прежде чем начнется ты-что-это-же-твоя-соведущая фигня, то это было два дня назад. И просто необходимо с медицинской точки зрения.