Текст книги "Доброе утро, Вегас (ЛП)"

Автор книги: Киснер Стиви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Мы расположились в его кабинете (как ни странно, он был обставлен точно так же, как у доктора Ческа) и он спросил, помогает ли мне дневник.

Я признался, что забываю его вести.

Он велел мне сделать хотя бы одну запись до пятницы, и сказал, что собирается просмотреть ее, но вчитываться не будет. Главным образом, он хотел убедиться, что, по крайней мере, я пытаюсь использовать дневник, как способ терапии, поскольку эти записи предназначены только для меня, чтобы я имел возможность записать и проработать все, что происходит со мной в течение недели.

Я не мог прекратить ухмыляться. Если бы он только знал.

Каким-то образом наша беседа свелась к вопросу о корнях моего отношения к женщинам, и, в частности, о том, как я лишился девственности.

Я рассказал ему историю моих взаимоотношений со всеми девушками из кавер-группы Бон Джови и как я был их «секс-стажером».

– Это было круто, я думаю, – сказал я в ответ на его вопрос о том, что чувствовал тогда. – Имею в виду, большинство ребят в старшей школе должны умолять своих подруг заняться сексом, и обычно это происходит на заднем сиденье автомобиля или где-то еще, но так же неловко и глупо. Мне не пришлось проходить через это. Как и разбивать сердца и ссориться.

– Но, Так, – спросил он, – что вы думаете об этом теперь, учитывая, как сложилась ваша жизнь?

Вау. Похоже на обвинение, доктор.

– Вы так говорите, будто моя жизнь ужасна. Но это не так. Я люблю играть на постоянно меняющемся поле. Никаких обязательств. Никаких разногласий. Никаких разбитых сердец.

Я не знал его достаточно хорошо, чтобы признаться, мысль об обязательствах начинала казаться мне не такой уж и плохой. Как и признаться, что сейчас начал думать, может, я действительно что-то пропустил, теряя свою невинность с кучей женщин, которые в последнюю очередь думали обо мне.

По прошествии часа с доктором Купером, я не был уверен, шокирован ли он или завидовал. Прими это, мужик. Это всего лишь правда.

И у меня снова стоял.

Черт.

Домой я пришел совершенно вымотанный, впрочем, как обычно после сеансов «говорит Так», но в этот раз наружу рвалось желание. Передоз тестостерона меня точно погубит, и как назло, не было никакой возможности сбросить напряжение по дороге домой.

Я застал Джен за приготовлением курицы с горошком. Не уверен, что заставило меня захлебнуться слюной – аромат вкусной еды или вид Джен в шортиках и фартуке.

– Ты же не против? Я подумала, что теперь моя очередь немного о тебе позаботиться.

Учитывая, как прошел сегодняшний день, наши мысли о том, как она может обо мне позаботиться, явно не совпадали.

Я пошел в спальню, чтобы переодеться в пижамные штаны. Молния на джинсах явно оставила отпечаток на моем члене. Выбрав самые свободные, я понадеялся, что они скроют этот торчащий шест.

Насладившись едой и пивом, я отправил Джен чем-нибудь заняться в гостиной, пока я помою посуду. На самом деле, я просто нуждался в небольшой передышке от ее близости.

Когда я вошел в гостиную, она раскладывала на кофейном столике какой-то пасьянс, которого я никогда раньше не видел. Я принес ей еще одно пиво и поставил возле ее локтя, затем сел рядом с ней на диван.

– Ты не обязан менять свой образ жизни только потому, что я здесь, – сказала она, не глядя на меня.

Ну да, конечно. Я мог где-то веселиться всю ночь, пока она сидит у меня дома, а по возвращении пахнуть так, что будет ясно – у меня был секс. С кем-то другим. Вместо этого я сказал, что мне нравится проводить с ней время.

Что было правдой. Казалось, что в комнате становилось светлее, когда она входила.

– Хочешь поиграть со мной?

Не самый лучший вопрос, маленькая обломщица.

Я прочистил горло, потому что казалось, что меня душат.

– Во что ты играешь?

Если она и обратила внимание на мой странный голос, то не подала виду. Я включил музыку – тихий и мягкий блюз-рок – и взял себе еще пива.

Мы остановились на «Джин Рамми» ²⁴ , и после того, как Джен меня дважды сделала, я решил, что она принимает меня за дурачка.

Хорошо, что мы не заключали пари.

Плохо, что каждая новая раздача сопровождалась бутылкой пива.

Я был уже немного навеселе и чувствовал себя глупо, поэтому, когда Дженсен выиграла в третий раз, я набросился на нее, щекоча ей бока и подмышки. Ее карты разлетелись по дивану, и она извивалась и визжала, пытаясь выбраться.

– Тебе, моя крошка, надо бы научиться ублажать мужское самолюбие, и позволить мне выиграть хотя бы раз, – говоря это, я не переставал водить пальцами по ее ребрам. Джен попыталась отползти на другой конец дивана, чтобы сбежать от меня, но это лишь помогло мне прижать ее к дивану своим телом.

Мои руки замерли на ее талии, и ее смех застрял в горле. Я смотрел ей в глаза и не мог оторваться от их янтарной теплоты, они заворожили меня. Я старался не двигаться. Клянусь, очень старался. Меня неотвратимо тянуло к Джен. И невозможно было что-то с этим поделать.

Ее взгляд метнулся к моим губам. Если бы только она снова посмотрела мне в глаза, клянусь, я бы смог встать с нее и пойти подбирать карты с пола.

Но она продолжала смотреть на мои губы. Поэтому, конечно, мои глаза устремились к ее губам, как будто их притягивало магнитом. Я наблюдал, как кончик ее языка скользнул по пухлой нижней губе, и услышал хриплый стон, исходящий от одного из нас.

Думаю, что это был я. Святой Боже.

Я наклонился ниже, все еще пытаясь сохранить остатки рассудка. Клянусь Богом, если бы она попыталась отодвинуться, я бы остановился.

Ее веки были чуть прикрыты, но она не закрывала глаза. Наблюдать, как она смотрит на меня сквозь ресницы, было чертовски эротично. Мой член дернулся, и признаюсь, я, возможно, рефлекторно двинул бедрами в ее сторону. Не то чтобы мои бедра касались ее. Близко.

Она чуть приподняла подбородок, и ее пухлая нижняя губа прижалась к моей. Потом еще раз, показывая мне, что это не было случайностью.

Игра в ожидание закончилась. Хотелось надеяться, она сможет с этим справиться

Черт, я надеялся, что и я смогу.

Я поцеловал ее губы в том месте, где только что побывал ее язычок, по какой-то безумной причине мне необходимо было оставить след именно там. Я ощущал щекой ее легкое дыхание, и мой язык в безмолвной просьбе дразнил ее рот, а потом и в мольбе впустить меня.

Когда ее вздох дал мне шанс, я не стал дожидаться второй возможности. Мой язык ворвался в ее рот с пугающим неистовством.

Почти царапая.

Казалось, я вот-вот умру.

Она отвечала на каждое мое движение, наступая, когда я останавливался. Не уверен, когда ее руки погрузились в мои волосы, но я почувствовал, как она вцепилась в них, притягивая меня ближе.

Именно туда, где я и хотел быть.

Я все еще сжимал ее талию, но мои руки уже двигались в стремлении прижать ее ближе, расположить мои бедра в колыбели ее бедер. Она обвила мою ногу своей и, да поможет мне Бог, я был готов взорваться в ту же секунду. Клянусь, я держался изо всех сил, чтобы не вжаться в нее и не кончить.

Моя рука медленно двигалась вдоль ее тела, наслаждаясь каждым миллиметром, пока я не достиг изгиба ее груди. Пальцем я выводил круги на ее коже, пока ее губы и язык медленно сводили меня с ума.

Я никогда не отказываю женщинам в ласке, но прелюдия для меня всегда была чем-то таким, что можно побыстрее закончить и перейти к главному делу, ради которого мы здесь, собственно, и собрались. Затем мы получали удовольствие и разбегались каждый своей дорогой.

Но с Дженсен… это взрывало мне мозг. С ней я не хотел торопиться. Сейчас в целом мире для меня не было места желаннее, чем этот диван, на котором Дженсен стонала и извивалась подо мной. Я мог бы изучать ее таким способом ночи напролет и все равно едва приоткрыл бы завесу тайны.

И ни что на свете не заставило бы меня оторваться от нее, даже если бы меня оттаскивали цепями.

Не отрывая одну руку от ее груди, я провел другой вдоль ее бедра, наконец-то хватая ее аппетитную попку. Как можно нежнее я постарался притянуть ее к себе, надеясь, что достаточно себя контролирую, чтобы не кончить от ощущения трения наших все еще одетых тел.

К слову, как бы сильно я не жаждал ощутить ее голую кожу своей собственной, я не хотел отказываться от того, как восхитительно медленно мы сейчас изучали друг друга.

С рычанием (да-да, я знаю) я углубил наш поцелуй, делая его еще интенсивнее. Еще чуть ближе, и я бы точно оказался внутри нее. Я не знаю, когда это произошло, но ее вздохи, изгибы и ее вкус стали нужны мне больше, чем воздух.

Она застонала, и я мгновенно влюбился в этот звук.

Рукой она водила вдоль моей спины. Я так увлекся, что не заметил этого, пока ее ногти не вонзились в мою кожу. Эта короткая резкая боль сработала как вылитый в костер бензин, и со стоном я прижался к ней, вжимаясь самой грандиозной эрекцией в жизни в ложбинку между ее бедер.

Должно быть, я сделал все верно, потому что она снова застонала и ответила на мое движение.

Желания окружало нас, как туман, и я наконец смог прервать поцелуй, чтобы проследить губами линию ее подбородка и уделить особое внимание местечку за ушком. Она прошептала что-то неразборчивое, и ее тихий стон прозвучал музыкой для моей души.

Я был счастлив оттого, что не только у меня не хватало слов.

Уверен, ее ногти оставили царапины, но мне было все равно, я хотел быть помеченным.

Я уже был отмечен, изнутри.

Чувствуя потребность прикоснуться к каждому миллиметру ее кожи, я проложил дорожку поцелуев вниз по ее шее, шепча ее имя как молитву. Вибрация ее стонов проходила сквозь мои губы прямо в член. Он пульсировал и становился все тверже, хотя не знаю, насколько это было вообще возможно.

Инстинкты требовали сорвать всю одежду до последнего клочка и погрузиться в нее, но я оттолкнул их прочь и запер за дверью. Мне не хотелось никуда торопиться. Каждый крошечный звук из ее губ был сокровищем, и я захотел собрать их все.

– Боже, Так, – выдохнула она, когда я достиг изгиба между ее шеей и плечом и чуть царапнул зубами нежную кожу. Пальцами она вцепилась мне в волосы, и я расценил это как подсказку, повторив движение. Она вздрагивала в моих объятиях, и опять голос в моей голове кричал, что она уже должна быть обнаженной, с задранными до ушей коленями.

Я знал, что если не остановлюсь сейчас, то не остановлюсь совсем, пока не позволю этому голосу победить. Но я был не готов. Пока не готов.

Мы уже были на грани, но все еще могли отступить. Если мой член окажется внутри нее (и Господь знает, что я хотел этого каждой клеточкой своего существа), пути назад больше не будет. Все изменится.

Так что вместо того, чтобы двигаться ниже, чего, вероятно, ждала от меня Джен, я вернулся назад, дразня ее губы легкими укусами и прикосновениями, пока ее руки, все еще сжимающие мои волосы, практически не припечатали мое лицо к ее.

Похоже, что мы двигались по улице с двусторонним движением.

Ее язык вторгся в мой рот, и в этот раз она проглотила мой стон. Каждый раз, когда я пытался отступить, она напирала, угрожая утянуть нас туда, где властвовало желание.

Так продолжаться не могло. Я наконец-то усмирил свою похоть, практически заковав эту сучку в кандалы.

Проявив максимум силы воли, я смог оторваться от пьянящих изгибов тела Дженсен и навис над ней, опираясь на локти и колени, глядя на нее сверху вниз. (Достаточно решительный, чтобы отодвинуться, да. Недостаточно умный, чтобы прервать контакт целиком, нет.)

Она раскраснелась, и ее губы были темно-красными от всей тонны внимания, которое получили. Ее веки дрогнули, она приоткрыла глаза и удивленно посмотрела на меня сквозь пелену желания.

– Так?

Я пытался сдержать учащенное дыхание, но решил просто забить на него. Она знала, что я хочу ее, зачем пытаться это скрыть?

– Мы должны остановиться, милая. Прежде чем мы сделаем что-то, что не сможем изменить.

Со вздохом она отстранилась, но кивнула мне, чуть дрожа.

– Слишком много пива, – пошутила она. Слова прозвучали глухо, и я знал, что она, как и я, пытается сбросить напряжение.

Я согласился, хотя мы оба знали, что это была полнейшая ложь. Она была пьяна, но не от пива.

И мне предстояло прожить еще четыре дня с ней под одной крышей. Бог действительно ненавидел меня.

Глава 12

*Удар грома*

Мы сели на противоположных концах дивана, оба опасаясь, что малейший контакт сработает как спусковой крючок.

Black Bone Child в колонках играли что-то медленное, и хотя я намеренно уставился в стену позади телевизора, краем глаза я видел, как Джен отстукивает ритм ногой.

– Хорошая песня, – попытался я разрушить неловкое молчание.

– Ты нарочно выбрал эту радиостанцию? – ее голос был резким и грубым, и в очередной раз я не понимал, что она имеет в виду.

– Не уверен, что ты под этим подразумеваешь, но я выбрал ее, потому что это одна из моих любимых.

– Совсем не потому, что кто-то сказал тебе, что на втором месте после AC/DC у меня блюз-рок, – это было утверждение, а не вопрос.

– Почему кто-то должен был мне об этом говорить? Если на то пошло, то скажи, с кем мне пообщаться, чтобы разузнать хоть что-то о тебе ? – Я бросил изучать текстуру обоев на стене в гостиной и повернулся, чтобы посмотреть на Джен в первый раз с тех пор, как мое тело прижимало ее к дивану. – Что именно ты хочешь сказать, Джен?

Она посмотрела вниз на свои дрожащие пальцы.

– Я не знаю. Это просто показалось слишком… – она посмотрела мне в глаза, – идеальным совпадением.

Я вздохнул и сделал все возможное, чтобы подавить вспышку гнева, которую Джен, в общем-то, не заслужила.

– Я немного на взводе, и мои яйца сейчас синее, чем когда-либо в жизни, и может, это слишком прямолинейно, но позволь я расшифрую для тебя. Ты думаешь, я все подстроил и только поэтому смог остановиться?

Она пожала плечами и сказала:

– Ты завел меня, потом остановился, и я набросилась на тебя; так ты выглядишь абсолютно невиновным.

– Подожди… что?

– Поматросил и бросил. Я знаю, какой ты, Так.

Я не мог поверить, какой оборот принимал наш разговор.

– Знаешь, какой я?

Джен кивнула в знак согласия.

– Да. Сучка не захочет – кобель не вскочит.

– Не заговаривай мне зубы Джен, у нас тут не вечер пословиц и поговорок.

Она виновато улыбнулась и замолчала.

– Это было бы великолепно. – Я знал, что она просто пыталась разрядить напряжение, но все же. – Это было бы великолепно, если бы я продолжал целовать твое тело, опускаясь все ниже. Но напомню тебе, что я был тем, кто остановился, и тоже остался неудовлетворенным.

Ее лицо прояснилось, и она снова уставилась на свои пальцы.

– Звучит глупо, если смотреть с этой стороны.

Я отрицательно покачал головой.

– Это звучит глупо, с какой стороны не посмотри. Ты этого хотела. Черт возьми, я был готов и хотел этого. И тогда мой хренов моральный компас зашкалил.

Она фыркнула и прикусила нижнюю губу.

– Это еще не все, что зашкалило. – Джен посмотрела на меня и мою удивленно приподнятую бровь. – Извини, что не дала расслабиться.

Не понимаю зачем, но я пристально и, не отрываясь, смотрел ей в глаза.

– Я уже к этому привык.

– Что?

– Честное слово, Джен, день за днем мои яйца становятся все синее. С самого первого дня, как я тебя знаю.

Она даже не охнула, и это подтвердило мое предположение, что она с самого начала знала, как меня влечет к ней.

– Я знаю, что обычно ты ходишь за этим в клуб, так что, если тебе нужно… – к ее чести, она отвела взгляд только на последних словах.

Я не удержался от смеха.

– Ты предлагаешь мне пойти и потрахаться , Джен?

Она оглядела комнату и неуверенно пожала плечами.

– Нет. Пока ты здесь, в моем доме, я не собираюсь ходить по клубам и клеить девчонок. И прежде чем ты спросишь, я никогда не приводил их домой. Так что дело не в этом.

– Тогда почему? – ее голос был еле слышен.

– Потому что я не хочу других женщин.

Перемотаем немного вперед. Вот он я, лежу в своей постели, убедившись, что мастурбация не помогает решить проблему. Джен чуть дальше по коридору, и я уверен, что мы с ней в одной лодке перевозбуждения. Если бы я зашел к ней в комнату прямо сейчас, не думаю, что она бы меня не впустила.

Я засунул подушку между ног и перевернулся так, чтобы больше не видеть открытую дверь спальни.

***

Я плохо спал, просыпаясь примерно каждые полчаса и наконец в три тридцать бросил мучить себя.

Собаки прошли за мной по коридору на кухню, и как у нас повелось, вышли на улицу, пока я делал кофе. Похоже, было еще слишком темно для них, потому что они решили вернуться как раз, когда я только закончил настраивать кофеварку.

Я подумывал пойти в душ первым и потратить всю горячую воду, потом подумал, что нам стоит принять душ вместе, и тогда никто из нас не замерзнет. К тому времени как я вынырнул из своих фантазий, оставалось две минуты до будильника Джен, и я понял, что сегодня опять горячий душ будет принимать только она.

Я подошел к ее спальне, намереваясь с порога посмотреть, как она спит. Снова. Я задался вопросом, есть ли название для такого подглядывания, и если есть, считается ли это психологической проблемой.

Или зависимостью, в моем случае.

Она заворожила меня, словно небо, усыпанное звездами.

Я опустился на колени рядом с ее кроватью, пожирая ее глазами. Ее губы чуть приоткрылись, и она вздохнула во сне. Я наклонился ближе, намереваясь украсть крошечный поцелуй, залог начала хорошего дня. Она даже не узнает.

Я наклонился вперед, просто впитывая ее сладкое дыхание, и чуть коснулся ее губ поцелуем, легким, как ее выдох. Когда я отстранился, она всхлипнула и повернулась лицом ко мне, как будто искала меня во сне.

Я все еще был слишком близко и был просто обязан снова коснуться ее губ. Ее ответный вздох заворожил меня, и я осмелился сорвать еще один поцелуй. Я пил ее рот, пробуя сначала верхнюю губу, а затем мою любимую, чуть полноватую нижнюю.

Слишком поздно я понял, что она просыпается. Ее рука поднялась, и я приготовился к удару от Мисс Крепкий Кулачок. Но этого не произошло. Ее пальцы запутались в моих волосах и потянули меня обратно.

Да поможет мне Бог.

Всю ночь, мучаясь бессонницей, я убеждал себя, что ее реакция была вызвана алкоголем.

– Лгунья, – прошептал я напротив ее рта.

Она тихо хихикнула.

– Откуда ты знаешь, что я не пила всю ночь напролет?

Я скользил губами вдоль ее рта снова и снова, не решаясь углубить поцелуй, учитывая, как близко к кровати мы находились.

– Честно? Я почти не спал, – наконец ответил я.

В ответ она обернула руки вокруг моей шеи и притянула ближе. Она, очевидно, не собиралась сдаваться, не получив достойное пожелание доброго утра . Я мысленно поклялся держаться подальше от матраса, и пусть делает, что хочет.

И будь я проклят, если она не отдала все в мои руки. Она не собиралась начинать медленно и нежно – ее открытый ротик был прямо под моими губами, и короткие гортанные стоны угрожали нарушить мое обещание не отрывать колени от ковра.

Наши языки запутались в танце, искра между нами разгорелась с новой силой, как будто и не исчезала.

Я пробежал кончиками пальцев вниз по ее щеке, и понял, что моя рука дрожит. Я не посмел прикоснуться где-то еще – ее горло требовали поцелуев, ее плечи просили, чтобы я вонзил в них ногти и заставил ее дрожать, и я уже не говорю о ее ключицах. Либо моя рука остается на ее лице, либо нам обоим сегодня придется брать отгул по болезни.

Это не доведет нас до добра.

– Джен, – пробормотал я, прерывая очередной крышесносный поцелуй, – малышка, мы должны остановиться.

Если бы два месяца назад мне сказали, что мои губы произнесут эту фразу дважды за сутки, я бы спросил, знаете ли вы, с кем разговариваете.

Сейчас? Понятия не имею, как выдержать наш эфир и не сорваться. Потому что точно уверен, что человек может умереть от спермотоксикоза.

Если его симптомы, это быстрое поверхностное дыхание, трясущиеся руки (мой первый раз был последним, когда у меня дрожали руки от прикосновения к женской коже), неспособность мыслить, и яйца, синее, чем у смурфа, то да, именно этим я и был болен.

Я должен будить ее поцелуем каждое утро. Даже если мне придется сесть в машину и проехать весь путь до ее квартиры, чтобы сделать это.

Это определенно была лучшая смена, из всех, что я помню.

Я передвинул микрофон и заговорил, заглушая концовку песни. Знаю, что некоторые это ненавидят, но сегодня утром мне было все равно.

– Это были Queens of the Stone Age со своей песней No One Knows, – Джен подмигнула мне с другого конца стола, и я чуть не забыл, что вообще делал. – Мы вернемся к разговору о музыке немного позже, а теперь, Дженсен, я хочу тебя , – она прикрыла микрофон и чуть не подавилась кофе. Всегда рад помочь, – попросить рассказать нам последние новости о ситуации на дорогах. Джен?

– Спасибо, Так. Вы не поверите, но этим утром на дорогах совсем нет пробок! Не тормози, Лас Вегас!

Ее горящий взгляд заставил меня порадоваться, что я надел сегодня самые свободные брюки. Я включил рекламу, не будучи уверенным, что мой голос мог звучать нормально.

А затем убедился, что мой микрофон выключен.

– Не тормози ? Ты хоть представляешь, как мне трудно сейчас держать себя в руках?

Джен послала мне воздушный поцелуй и рассмеялась. От этого звука мои яйца сжались, и я молил Бога, чтобы побыстрее пробило десять часов.

Теперь поговорим о других препятствиях . У нее будут большие проблемы, когда мы вернемся домой. Я официально отказывался соблюдать нормы морали и, надеюсь, она тоже. Я намеревался измотать ее так, чтобы даже ее походка выглядела забавно.

Ближе к концу нашей смены, ассистент БШ заскочил в студию и сказал Джен, что босс хочет видеть ее, как только она освободится.

Дженсен не была бы собой, если бы хоть чуть-чуть заволновалась.

Однако разволновался я. Сильно.

Меня принудительно направили на терапию. Мы флиртовали как сумасшедшие все утро – в прямом эфире . Господи, что если босс слушал?

Джен была под запретом, она моя коллега. Так уж вышло, что она красивая, желанная и жила в моем доме.

Всего один жаркий поцелуй отделял ее от того, чтобы оказаться обнаженной в моей постели, накрытой моим телом.

В надежде узнать все поскорее и подозревая, что новости точно не будут хорошими, я сказал Джен, что могу провести последние пятнадцать минут эфира без нее, а она может пойти наверх.

Она подошла к моей стороне стола и наклонилась поцеловать меня в щеку. Хотя это и убивало меня, я отстранил ее и отвернулся.

– Что случилось? – боль в ее глазах разрывала мне сердце.

– Джен, – начал я, переводя взгляд в сторону двери (слава Богу, там никого не было) и обратно, – я в одном шаге от увольнения за приставания. Не думаю, что сейчас хорошо воспримут мою симпатию к кому-либо, даже если это взаимно.

Она покачнулась на каблуках и скрестила руки на груди.

– У тебя неприятности из-за домогательства, а не из-за отношений. В правилах компании нет ни слова о запрете свиданий с коллегами.

– Что-то я такого не припомню. И кроме того…

Она шикнула и прижала палец к моим губам.

– Правила, которые ты придумал для себя, не распространяются на весь коллектив. И, кроме того, – сказала она, просто чтобы поиздеваться надо мной, я уверен, – я изучала правила компании совсем недавно, помнишь? Так что поверь мне на слово.

Она развернулась на каблуках и выплыла из студии, почему-то уверенная, что не было никаких причин для беспокойства.

Свинцовый шар в моем желудке говорил об обратном.

Я немного задержался, наводя порядок на столе и переписываясь с придурками, тусовавшимися на нашем сайте. Дженсен все еще была в кабинете босса. И я знал это наверняка. Причина, по которой я отирался вокруг своего стола, была в том, что я мог видеть парковку через дверь директора по продажам и его окно. Внедорожник Дженсен все еще был припаркован там, где она оставила его сегодня утром.

Спустя полчаса я сдался. Так или иначе, она приедет домой.

…И она приехала, почти сразу после моего прихода.

Я коснулся губами ее лба (стоит поцеловать где-то еще, и я забуду, как нуждаюсь в ответах) и спросил ее о встрече с Биллом Калани.

– Он предложил мне другую работу.

А?

От вида моего обомлевшего лица, она закатила глаза.

– Когда я отправляла свое резюме в «Облака», я указала, что в первую очередь меня интересует работа в Финиксе. Ты же знаешь, там живут мои родители. Через месяц там откроется вакансия, и он спрашивал, не хочу ли я на нее претендовать.

Я чувствовал, как разбивается мое сердце. Нет, правда. Я ощущал под ногами осколки.

– И что ты ответила?

– Естественно, что мне это не интересно. – Она приблизилась и обняла меня рукой за талию, смотря прямо мне в лицо. – Я обосновалась здесь. Я уже связана с этим местом.

Я ухмыльнулся глядя на нее сверху вниз.

– Не знал, что ты любишь связывание, но знаешь, тебе стоит только намекнуть … – я замолчал, пока еще не готовый к серьезному разговору. Последние двадцать четыре часа мои эмоции как будто неслись на скором поезде, и пора было сделать остановку.

Но не таким способом.

Ну ладно, и таким тоже . Но в тот момент я пытался быть серьезным.

Как и ожидалось, Дженсен шлепнула меня. И покраснела. А мне понравилось.

– Я снимаю здесь квартиру, завела новых друзей, уже перевела свой банковский счет, у меня появились фанаты… и ты.

Мое сердце пропустило несколько ударов, что было совершенно непонятно, мы же не пара или что-то типа того. Я отчаянно хотел ее, да. Но по большей части, мне просто нравилось, когда она рядом.

Все, что я смог сказать, было:

– Я?

Джен обняла меня второй рукой, и я почувствовал прикосновение каждой невероятной клеточки ее тела.

Привет, Мистер Стояк, спасибо, что вы к нам присоединились.

Медленная улыбка Джен сказала мне, что она заметила, что упирается ей в живот.

– Да, ты, – она запрокинула голову и посмотрела на меня сквозь ресницы. – Только не говори, что тебе не интересно узнать, к чему это может привести.

– Я точно знаю, к чему это приведет.

– Да? Тогда покажи мне.

Связные мысли испарились.

Я развернулся и прижал ее к стене гостиной, сминая ее губы своими. Мой язык вторгся в ее рот, не дожидаясь приглашения. Она, казалось, не возражала, отвечая на каждое прикосновение одним из тех крошечных стонов, которые я так жаждал услышать, направляющимися из ее горла прямо вниз к моему паху.

Ее руки поползли по моим плечам, обхватили за шею и притянули меня вниз, еще ближе. Я подчинился, для меня сейчас крепко сжимать ее попку обеими руками было важнее, чем дышать.

Не уверен, что я вообще дышал.

Я чуть приподнял ее, подхватывая одной рукой под бедро и заводя ее ногу мне на талию. Моя умная девочка поняла намек и обвила меня второй ногой. Я прижал ее к стене, якобы для того, чтобы удержать, но на самом деле, мне было необходимо вжаться в нее своим пульсирующим членом, пока я окончательно не помер.

Святое дерьмо, возможно, я все-таки умер, потому что она так двигала бедрами, что у меня срывало крышу.

На нас было слишком много одежды.

На ней была рубашка на пуговицах, и я никак не мог просунуть эти маленькие жемчужинки в петли. Я понял, что мои пальцы дрожат, и сделал глубокий вдох, чтобы успокоится. Эй, посмотрите на меня. Оказывается, я дышал. Мой выдох был похож на рычание, когда она отпустила мою шею и сама потянулась расстегивать рубашку.

Еще раз, мы были как одно целое.

Я прерывисто вдохнул и продолжил поглаживать ее язык, мечтая только об одном – войти в нее и остаться там навечно.

Моя потребность в ней выходила за пределы разума, за пределы контроля, и это пугало меня до усрачки.

Но недостаточно, чтобы остановить.

Потому что, может быть, если я поддамся притяжению ее гравитации, то меня наконец-то отпустит и я смогу вернуться к своей нормальной жизни.

Ее блузка была расстегнута, и я почувствовал, как она возится с передней застежкой бюстгальтера.

– Позволь мне, Джен. Пожалуйста.

Она вновь закинула руки мне за голову, и я оторвался от ее губ, медленно пробуя ее кожу на вкус, опускаясь вниз, туда, где тонкое кружево скрывало все самое интересное. Я пробрался языком под тонкую ткань, ощущая сладость, которая принадлежала только Джен, и она вздрогнула. Я сделал это снова, и ее дыхание стало неровным, каждый выдох сопровождался крошечным стоном.

Кончики моих пальцев пробежались вниз по гладкой ткани и, наконец, я почувствовал великолепную тяжесть ее груди в своих ладонях, большими пальцами нежно поглаживая ее соски. Джен запрокинула голову и, казалось, невольно застонала.

Как бы сильно мне не нравилось тут стоять, в этом положении я не мог уделить достойного внимания ее груди, потому что открытые шторы в гостиной предоставляли соседям полный обзор.

Я выпрямился, удостоверившись, что Джен крепко держится за меня ногами. Удовлетворенный, что она никуда не денется, я обнял ее и, не переставая целовать, понес в сторону спальни, с намерением крепко закрыть дверь и не впускать собак.

Я не мог допустить мысль отпустить ее хотя бы на мгновение, чтобы мы оба могли лечь. Я присел на край кровати, а Джен оседлала мои колени, вернувшись к исследованию моих губ.

Кто знал, что поцелуи могут быть такими разрушительными?

Чертыхаясь, Джен провела ладонями по моим ребрам, доходя до ямочек на пояснице, и скомкала край моей футболки. Она начала медленно задирать ее вверх, скользя руками по коже, пока не собрала ткань футболки в комок на моей груди.

Я сдернул блузку с ее плеч, и пока Джен выпутывалась из рукавов, успел стянуть свою футболку. Последний слой одежды отделял нас от прикосновения кожи к коже, и я больше не колебался. Наконец-то, я расцепил застежку бюстгальтера, открывая взору самую совершенную грудь из когда-либо существовавших.

Ее розовые соски уже возбужденно торчали, требуя моего внимания, но мы все еще находились в неправильном положении. Я не мог придумать простой способ уложить ее под меня – Господи, да я вообще не мог думать. Так что я лег на спину и позволил ей вести.

И снова она прочитала мои мысли. Медленно, как будто танцуя стриптиз, она по очереди спустила бретельки с плеч и наклонилась, скользя грудью вдоль моего тела, и я смог чувствовать ее соски именно так, как мне хотелось.

Проведя руками вдоль ее тела, я продлил свою сладкую пытку, вернувшись к поглаживанию сосков Джен. Она задрожала, ее голова была запрокинута, и она стонала громче с каждым моим движением.

Затем я сжал сосок губами, и клянусь Богом, она закричала. От ударов моего языка ее руки задрожали, а когда я добавил покусывания, она не удержалась и упала на меня.

Ох, блядь, до чего же хорошо.

Я не мог сопротивляться влиянию, которое оказывало на меня ее тело. Может ли быть на свете более совершенный партнер для меня, чем Дженсен МакКензи? Казалось, что каждая реакция ее тела специально запрограммирована усиливать мое возбуждение. Пульс стучал как басы на дискотеке и, казалось, если я хотя бы не расстегну молнию на брюках, то повреждений не избежать.