Текст книги "Эдем xxi (СИ)"

Автор книги: Кирилл Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

XVII

И разверзлись хляби небесные, и небо опрокинулось на землю. Потоки холодного дождя, сменившего мокрый снег, смыли с улиц прохожих. Конец марта выдался ненастным, но если бы ненастье хоть немного обращало внимание на время года. Вода на головы несчастных людей, не озаботившихся наличием зонтиков и одетых по-зимнему, это, пожалуй, чересчур. Застигнутые врасплох, пешеходы преодолевали возникшие на тротуарах водные преграды в виде мутных ручьев, быстро превращающихся в такие же мутные реки, и спешили укрыться в ближайших магазинах, или, на худой конец, под козырьками подъездов и автобусных остановок. Автобусы и троллейбусы хладнокровно останавливались посредине расширяющихся на глазах озер, и выходящие пассажиры, кляня силы природы и причисляемые к ним же коммунальные службы, немедленно проваливались по колено в ледяную воду.

Машина мягко остановилась перед подъездом. Все-таки Мерседес – это Мерседес. Тихо, плавно… Да и водитель персональный – вещь очень даже нелишняя. У Сергея до поры до времени было золотое правило – не пить за рулем. Недавно он его нарушил, но ответственность за это следует возложить на состояние аффекта. А так ни-ни. А вот с водителем… Нет, не подумайте, ничего лишнего, но вот бокал хорошего вина, да в хорошем месте, да еще в хорошей компании, это, знаете ли, очень даже неплохо…

Сергей приехал домой. Домой – это значит на Дмитровку, в квартиру, которую в настоящее время оккупировал Ганя. Надо забрать кое-что из вещей, так, по мелочи и разобрать бумаги.

Он открыл дверь. Та-ак, однако, Ганя аккуратист, чистота, порядок. И, что удивительно, квартира сохраняла запах их с Ленкой жилья. И это – после месяца проживания одинокого здорового мужика, правда, абсолютно лишенного вредных привычек. Вообще, Ганино пребывание совершенно незаметно, никаких вещей на виду, все на месте.

Самого его дома не было. Умотал с работы пораньше, по каким-то своим таинственно-шпионским делам. Вообще, после странного последнего разговора в кафе, они общались немного, на Сергея навалилась текучка, а Ганя, воспользовавшись ситуацией, продолжил изыскания, сидя за компьютером или бегая по Москве. Правда, Сергей взял с него все возможные страшные клятвы, что хождение по сети, без его, Сергея, на то благословления, будет прекращено. Нельзя сказать, что его этот разговор не обеспокоил. Обеспокоил, и даже очень. Уже привык доверять Гане. Как профессионал, Сергей понимал, что попал в определенную психологическую зависимость. Но отчего-то сильно не переживал по этому поводу.

По привычке прошел на кухню, поставил чайник, открыл холодильник, достал сыр, колбасу – молодец Ганя – соорудил бутерброд, именно такой, как любил – слой сыра, слой колбасы, а сверху густо полить майонезом – кошмар современного диетолога. А если бы было время, то черный хлеб можно обжарить на растительном масле. Ирина, конечно – великий кулинар, ее творения поразительно вкусны и не менее поразительно полезны, но… Но душа требовала чего-то привычного, вроде такого бутерброда и огромной кружки чая с лимоном.

Жуя бутерброд и прихлебывая чаек, Сергей прошел в гостиную, ставшую Ганиной резиденцией, устроился на диване, вытянув ноги, и достал с нижней полки журнального столика пачку бумаг. Ленка всегда ворчала, что он разбрасывает бумажки по всей квартире, и, что еще хуже, хранит их на самом видном месте – на прозрачном дизайнерском столике, который она, между прочим, заказывала в Италии, воевала с доставкой и ругалась с таможней. Максимум, на что Сергея хватило – это сгрести всю кипу со стола и положить на нижнюю полочку. Что, признаться, эстетики интерьеру сильно не добавило, поскольку столик прозрачен, как слеза ребенка. А у Ленки, конечно же, с документами – полный порядок. Аккуратные презентации и цветные красочные проекты разложены по папочкам, тщательно зашнурованным, подписанным, и расставленным по алфавиту на полках в шкафу.

Он, бумажку за бумажкой, просматривал документы. Та-ак, письма в минфин – устарело, в макулатуру. Переписка с налоговой – надо отдать Егорушке. Заодно и пообщаемся, а то тот обиделся страшно на стремительное бегство, тяжело ему сейчас, бедолаге. Ну, ничего, выкарабкается, он все-таки – голова, да и команда подобралась достойная… Проекты договоров – в печку. Кредитная линия Сбербанка – тоже Егорушке. Там уже все согласовано, надо только подписать и ждать денежки на счет. А вот уж с денежками он знает, что делать.

Сергей доел остатки бутерброда, запил чаем и зашлепал тапками в ванную комнату – майонез предательски размазался по пальцам. Какая-то мистика – ну как он мог попасть, скажем, на мизинец?

Вытирая руки, он вышел из ванной, бросил, не гладя, полотенце на вешалку и, между прочим, попал. И услышал звук поворачиваемого ключа в замке. Ганя?

Это был не Ганя. Вошла Ленка. И почему-то очень смутилась. Так, что замерла у двери, широко раскрыв глаза, словно увидела не Сергея, а призрака отца Гамлета. Он уже открыл рот, чтобы поприветствовать ее, но у нее за спиной появилась фигура, которая, собственно, и оказалась причиной стеснения. Мужчина, высокий, спортивный, в мягких бежевых вельветовых брюках и короткой кожаной куртке. Черные волосы собраны на затылке в хвост. Массивный волевой подбородок, пронзительные глаза – классический тип мачо. С едва заметной усмешкой на чувственных губах.

– Сережа, это…– Ленка замялась.

– Я вижу, что это, – буркнул Сергей, добавив в голос столько яда, сколько хватило бы на изведение популяции московских крыс.

Повернулся и ушел в гостиную, закрыв за собой дверь. Уселся на диване, взял со стола бумажку. И, не читая, скомкал ее и швырнул в телевизор. За дверью, негромко переговариваясь, Ленка со своим приятелем возились с какими-то шмотками. Послышался тихий Ленкин смех.

– Можно? – Ленка приоткрыла дверь.

Сергей промолчал, уставившись на взятый со стола листок.

Ленка вошла и присела на уголок дивана.

– Сережа… Сережа, извини, что так получилось… Я думала, что тебя не будет. Ганя сказал, что в пять вас здесь точно не бывает.

Вот мерзавец какой Ганя, а! Общается с Ленкой, и хоть бы сказал.

– Сереж, я должна была тебе раньше сказать… Так нельзя больше…

– Сказать что? – язвительно уточнил Сергей. – Хотела пораньше познакомить со своим?

Ленка опустила глаза.

– Не надо так. Сережа, пожалуйста, нам надо спокойно поговорить.

Сергей нарочито медленно и аккуратно положил лист бумаги на стол:

– О чем же нам разговаривать? Ты ушла к любовнику, – он голосом выделил слово "любовник", – здесь обсуждать нечего. Не хватало чего-то. Надеюсь, получила. Ну как, удовлетворение полное?

Ленка вспыхнула.

– Перестань, не говори так!

– Интересно, почему? Ну, тогда расскажи мне сказку о своих терзаниях и переживаниях. Не поверю. Вы, сударыня, думали совсем другим местом.

– По-моему, – неожиданно зло сказала Ленка, – ты тоже не слишком скучаешь.

– А вот это, – Сергей рассмеялся, – совершенно не твое дело. Скучать по тебе не буду, уж извини.

– Вот как, – Ленка встала, сверкая глазами, – значит ты, как всегда, прав!?

– Ого, – Сергей откинулся на спинку дивана, сцепив руки на затылке, – а есть другие варианты? Считаешь, можно трахаться на стороне и ощущать себя белой и пушистой? Нет, голубушка, не пройдет. Самооправдание ищешь? Твое дело. Только от меня не жди сочувствия. Тебе что надо? Бабло, машина, квартира? Оставь себе. Довольна?

– Перестань! – Ленка говорила громко, почти кричала. – Ты сам ничего не замечал… И ты сам сейчас не один! Быстро утешился, да?!

Сергей промолчал.

– И вообще, – продолжала Ленка, – не смей меня обвинять!

– Делай, что хочешь, – отрезал он, – меня это не касается. Трахайся хоть с этим, хоть с симфоническим оркестром – меня это не касается. Только противно, но ничего, переживу.

Ленка взвизгнула и швырнула в него шарфик, который все это время держала в руках. Промахнулась. Сергей засмеялся.

– Лен, все в порядке? – в комнату вошел ее спутник, обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

Ленка молча повела плечами, убирая его руку.

– Ленчик, выйди, пожалуйста, мы побеседуем, – он мягко направил ее к двери.

– Георгий, только… – тихо сказала она.

– Давай, давай, – он выпроводил ее и прикрыл дверь.

Сергей с равнодушным видом наблюдал за ними.

– Ну что, давай знакомиться, – Ленкин любовник развалился в кресле, – меня зовут Георгий.

Сергей промолчал.

– Как-то невежливо молчать, уважаемый, – Георгий взял со стола бумажку, бегло посмотрел на нее и равнодушно бросил обратно.

Сергей уже взял себя в руки и молча отвернулся.

Георгий, видимо спортсмен, чувствующий физическое превосходство, уверенно продолжал:

– Тут все ясно. Ленка уходит, так что, прими, дорогой, это к сведению. И без истерик.

Сергей понял, что он просто хочет вывести его из себя. И ответил очень спокойно.

– У вас все?

Георгий скривил губы в насмешливой усмешке.

– Все. А что еще обсуждать. Оставайся, хозяин.

– Спасибо. И вам удачи, – вежливо ответил Сергей и погрузился в изучение бумаг.

Но Георгий не собирался так быстро уходить. Очевидно, ему требовалось чувствовать себя победителем:

– А ты здорово ошибся. Такая горячая штучка, – он причмокнул губами, – надо было внимательнее следить. Но ничего, у меня не соскочит, у меня есть такой крючок, – он противно засмеялся

Ну и вкус, оказывается, у Ленки.

– Ничего, пользуйтесь, – спокойно сказал Сергей, – обычно я объедки выбрасываю, но почему бы не помочь убогим?

Похоже, Георгий только этого и ждал. Не сумев утвердить себя в разговоре, ему оставалось только воспользоваться физическим превосходством. Он метнулся к Сергею.

Сергей, конечно, не спортсмен. Но и не рохля. В институте исправно махал ногами в секции карате, правда без впечатляющих спортивных результатов, да и сейчас регулярно потеет на снарядах в модном спортивном центре. Он соскочил с дивана, встал в стойку и спокойно ждал Георгия. Мышечная память не подвела. Сначала встретить ударом ноги под коленную чашечку, потом двойка – правой в голову и левой – по печени. Давай, красавчик, подходи.

Его удары ушли в пустоту. А сам Сергей согнулся пополам, хватая ртом воздух, и неотвратимо приближающийся кулак взорвался в его голове вспышкой боли и россыпью искр. Чертов спортсмен!

– Не надо! – прибежавшая Ленка повисла у Георгия на руках.

– Не волнуйся, любимая, – он презрительно глядел на Сергея, – ты закончила?

Сергей нашел в себе силы подняться и выпрямиться. Стер кровь с губы и улыбнулся.

– У вас все, голубки?

Георгий пошел на него, но был удержан вцепившейся в руку Ленкой.

– Гори, не надо, он же тебя провоцирует, – она с негодованием смотрела на Сергея.

Ну-ну, Гори, значит.

Сергей сел на диван.

– А теперь у вас все, молодые люди?

Они под ручку направились к двери. Ленка напоследок наградила его негодующим взглядом. Георгий задержался.

– Посмотри на досуге, – он достал из внутреннего кармана куртки лазерный диск и бросил на диван рядом с Сергеем, – адье, неудачник.

Захлопнулась входная дверь.

Сергей пощупал живот и поморщился, у этого спортсмена поставленный удар слева. Мыслей не было, голова гудела как колокол и слегка подташнивало.

Он зашел в спальню, взял ноутбук, включил. Дисковод с шипением втянул диск. На экране замелькали неразборчивые картинки…

Обнаженная Ленка извивалась в объятьях Георгия. В глазах – страсть, губы приоткрыты в беззвучном крике. Бог мой, что они вытворяли, и это его такая спокойная Ленка? Сергей захлопнул ноутбук. Несколько минут сидел, закрыв глаза, потом вынул диск, разломил его и швырнул на пол.

Через час он был у Ирины. Она выбежала встречать его прямо из душа, с мокрыми волосами, в коротком халатике. Прижалась, и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в губы:

– Ты сегодня пораньше?

– Да, – Сергей обнял ее.

– Устал?

Он покачал головой.

– Нет, маленькая, все хорошо. Закончил со всеми делами…

Он поднял ее на руки и понес в спальню.

XVIII

Негромкий голос Великого Магистра гулко звучал в пустом зале, отражаясь многократным эхом, усиливающим и обогащавшим его многоголосым звучанием. Виктор Александрович стоял перед ним в почтительной ритуальной позе внимающего мудрости, склонив голову и сложив руки на груди, и внимательно слушал.

Постижение новых знаний было всегда последовательным. На каждом этапе Посвящения, каждый следующий шаг не приносил шокирующих открытий, разрушающих внутренний мир. Предшествующее обучение позволяло проходящему Посвящение догадываться о том, какое именно знание будет раскрыто. Но Зеркало Мира… Его воспринимали, как древнюю легенду, вроде сказок о троллях и эльфах. Дети верят, что они существуют, но, повзрослев, тихонько посмеиваются в усы, вспоминая свою легковерность. Зеркало Мира, источник могущества и знаний, источник силы и веры, сосредоточие власти Ордена. Дети и простолюдины в это охотно верят. Вот только прошедшие Школу и Университет братья Ордена знают, что сила и могущество – в силе и вере каждого брата, железной дисциплине, четкой организации и еще раз – в вере, вере, вере… А никак не в эфемерном куске скалы.

Да только этот кусок скалы стоял в десятке шагов от него. Черная смолянистая плита, отполированная до слюдяного блеска.

Голос Великого Магистра бился в его сознании, каждое слово оставляло ясный след в памяти.

…Когда древние Рыцари-Строители нашли Зеркало Мира, они еще не знали всего могущества этой святыни, оставленной Предтечами. Воин в белом плаще с красным крестом несколькими могучими ударами сломал древние печати, расколол пополам тяжелую дубовую дверь и вошел в древний склеп, держа наготове окровавленный меч. Он и увидел огромное надгробье, прикрытое черной плитой. Бой в древнем храме еще не затих, и он, увидев, что в склепе никого нет, бросился на помощь товарищам, рубящимся в узких коридорах с безумно-отчаянными сарацинами. Внезапно, в самый разгар боя, к нему пришло озарение. Он знал, что сделает его противник в следующий момент, куда он направит удар. Сражаться стало легко, и Рыцарь со смехом бросился вперед, играючи отбиваясь от десятка врагов.

И вдруг он ясно осознал близкую смерть. Явственно представил свое тело, лежащее на каменном полу с головой, насквозь пронзенной стрелой. На мгновение замешкался, оглянулся… И последнее, что он увидел – летящая в лицо длинная сарацинская стрела. Это был первый урок. Зеркало Мира дарит тем, кто подходит к нему, возможности, не достижимые для обычного человека, но полученная сила опьяняет, как молодое вино.

После боя рыцари вошли в склеп и окружили черную плиту. Один из них снял шлем, кольчужные перчатки и подошел к ней. Совсем юный воин с белыми волосами, голубыми глазами и маленькой светлой бородкой. Он положил руку на смолистую зеркальную поверхность и, как подкошенный, рухнул на каменный пол. В открытых глазах застыло безумие. Это был второй урок. Знание убивало неподготовленных.

Рыцари с величайшими предосторожностями, не прикасаясь к поверхности, перевезли Черную плиту в свою цитадель. Все, кто находился рядом с плитой, обрели знание. Для тех, кто мог его воспринять, знание стало источником силы. Для остальных – просто абстрактным откровением, которое они не могли понять и принять. Кто-то сошел с ума, кто-то ушел в монастырь, а кто-то, играя в прятки со смертью, закончил свои дни в бесконечных схватках на Святой Земле. А о немногих, покрытых славой, слагали легенды как о великих воинах и правителях.

Целое поколение лучшие умы Ордена Тамплиеров изучали черную плиту, но ни на шаг не приблизились к разгадке ее естества. И в какой-то момент, влекомый жаждой познания Великий Магистр Ордена решился положить руку на зеркальную поверхность. Закрыл глаза, ожидая худшего. Свет померк, и его сознание с огромной скоростью полетело по узкому темному коридору, все тело скрутило страшной судорогой, а в мозг словно вонзились сотни раскаленных игл. А потом боль внезапно отступила. В голове вспыхнул яркий свет, открыв уголки сознания, о которых он даже не подозревал. Засмеялся, поняв, насколько было ничтожно то, что они считали чуть ли не божественным откровением. Он чувствовал себя как слепец, внезапно обретший зрение. Господи, и они считали, что сила, быстрота, умение предугадывать события и открывшиеся картинки прошлого – это все, что может даровать плита! И они, смешные в своем самомнении, думали, что все это – знание! В теле чувствовалась необычайная легкость, оно словно потеряло вес. Великий Магистр закрыл глаза и сделал шаг. Он понял, что должен и может это сделать.

В лицо ему ударил теплый ветер, наполненный густым запахом трав. Он открыл глаза. Облако густого тумана, окружающее его, медленно таяло в прозрачном воздухе. По изумрудной долине несла быстрые воды вскипающая белой пеной синяя река. Вдали, за легкой дымкой, угадывались заснеженные вершины и скалистые пики. По бирюзовому небу плыли барашки облаков. И, высоко над облаками, едва заметные при ярком солнечном свете, висели серебристые диски трех лун, одну из них окружало широкое кольцо.

Изумленный Великий Магистр стоял на холме. Оказалось так просто – сделать шаг и перейти в этот мир. Такое же естественное действие, как, например, умение ходить. "Это – Рай, – прошептал он, – Эдем…".

Вернуться оказалось также просто. Надо сделать маленький шаг – и ты оказываешься в любой точке мира, которую только можешь представить.

Он вышел из облака тумана перед изумленными братьями в трапезной. И, молча проследовал в свою келью.

Повторить опыт Великий Магистр решился только через два дня. На этот раз перемещение далось ему не так легко, словно умение стерлось из памяти. Вернуться назад ему удалось только с третьего раза. Обессиленный, он упал на каменные плиты своей кельи и пролежал без памяти почти сутки, пока обеспокоенные братья не взломали дверь.

На то, чтобы восстановить силы, ушла неделя. Великий Магистр вернулся к черной плите в казематы цитадели. Хотел прикоснулся к теплой поверхности… Но не решился сделать этого. Его остановило полученное знание, подсказавшее, что человеческий разум не перенесет еще одного такого испытания. Но, оказавшись вблизи плиты, он снова ощутил легкость и пьянящее ощущение могущества. Плита отдавала ему свою силу. Он сделал шаг в Эдем…

И, как в прошлый раз, через несколько дней он почувствовал, что каждое новое перемещение требует все больших усилий. Великий Магистр был не только могучий и искусный воин, но и великий мудрец. Его разум позволил воспринять знание, переданное плитой. И сейчас трудно сказать, плита ли подсказала ему решение, или это неожиданное озарение ученого-книжника…

На следующий день он спустился в каземат, держа в руках небольшой сверток. Развернув промасленную холстину, достал инструменты, изготовленные из дамасской стали, которые к нему попали во время странствий по Святой Земле. Взял отливающее синевой зубило и молоток, приставил к краю плиты и ударил. Удар отозвался сильной болью в голове, словно острие зубила было прижато к его затылку. Великий Магистр закрыл глаза, собрался с силами и нанес еще один удар.

Через полчаса перед ним лежали несколько маленьких черных осколков…

Виктор Александрович посмотрел на свое кольцо с черным камнем в серебряной оправе.

– Да, мой мальчик, – Великий Магистр протянул руку, показывая такое же кольцо, – мы все носим осколки плиты. Посмотри, – он кивнул в сторону черного монолита. Только будь осторожен, не дотрагивайся, ты еще не готов.

Виктор Александрович поклонился и подошел к вмурованной в стену плите. Ее нижняя часть была испещрена неровными выбоинами. Голос Великого Магистра звучал ему в спину:

– Всего было получено более двадцати тысяч осколков. Большая их часть находится у Рыцарей и в сокровищнице Ордена.

Виктор Александрович понимающе кивнул. Всем братьям вменялось в первейшую обязанность вернуть в сокровищницу кольцо с пальца павшего Рыцаря. Пусть даже ценой собственной жизни.

Он слушал рассказ Великого Магистра и не мог поверить, что идет речь об истории их Ордена. То, что преподавалось в Школе и Университете, разительно отличалось от того, что сейчас говорил Великий Магистр.

…Конечно, осколок не обладал силой целой плиты. Но он позволял сделать шаг, отделяющий наш мир от Эдема.

Великий Магистр оставался единственным человеком, дотронувшимся до плиты и оставшимся в живых. Еще двое братьев попытались повторить его опыт, но погибли, не справившись с рухнувшим на них Знанием. С тех пор никто не решался повторить этот подвиг…

Поймав вопросительный взгляд Виктора Александровича, Великий Магистр кивнул головой:

– Да, сын мой. Я не посмел сделать это, – он тяжело вздохнул, секунду помолчал и продолжил, – только великий разум первого Великого Магистра мог принять груз знания. И никто не знает глубину бездн, открывшихся ему.

…Рыцари в белых плащах с алыми крестами вышли из клубящегося тумана на изумрудном холме. Они замерли в восхищении, осеняя себя крестным знамением и шепча молитвы Святой Деве. "Воистину, рай…Эдем…".

Они начали возводить Замок. Рыцари стали строителями. Великий Магистр благодарил Господа за чудный подарок – новый мир, который надлежит сделать их Эдемом. И отсюда исправить несовершенный мир старый.

А потом пришли драконы. Много славных рыцарей погибло в схватках с огнедышащими чудовищами. И если бы не сила и быстрота, которой наделила братьев черная плита, именуемая теперь Зеркалом Мира, то вряд ли удалось справиться с монстрами, головы которых сейчас украшают покои Башни.

Беда не приходит одна. Орден Тамплиеров, могучий и богатый, вызывал черную зависть многочисленных врагов. И удар был нанесен. Лучшие рыцари захвачены, Великий Магистр пленен и сожжен на костре. Он до последнего момента мог скрыться в Эдеме, но не мог оставить своих людей…

– Тамплиер? – Виктор Александрович совершил немыслимое, прервав Великого Магистра.

Но тот, не обратив внимания на вопиющее нарушение субординации, утвердительно кивнул:

– Да, сын мой. Это источник легенды о Тамплиере. Но только Тамплиер не злое безжалостное чудовище, а… Мы не знаем, кем или чем стал Великий Магистр после контакта с Зеркалом Мира. Может и чудовищем. Как бы то ни было, нет никаких фактов, говорящих о том, что Великий Магистр мог спастись.

… Уцелевшие Рыцари в Эдеме возродили Орден. И через несколько столетий Орден стал таким, каким мы его знаем сейчас…

Великий Магистр с трудом, опираясь на подлокотники, поднялся с кресла и медленно подошел к Зеркалу Мира. Протянул к нему руку, остановил у самой поверхности, закрыл глаза, подержал несколько секунд, словно желая почувствовать плиту, и, вздохнув, убрал ладонь.

– Грядет беда, сын мой, великая беда. Сотни лет мы были неуязвимы и мы, только мы определяли судьбы Мира. Но сейчас столкнулись с силой, способной противостоять нам. И смущать лучших из Рыцарей, – он сокрушенно опустил голову.

А потом закончил неожиданно сильно и жестко.

– Нам предстоит война. Большая война. И я хочу, чтобы ты, сын мой, стал острием копья Ордена, направленного в сердце его врага.