Текст книги "Эдем xxi (СИ)"

Автор книги: Кирилл Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

VII

Виктор Александрович сразу после встречи с Дональдом вызвал референта. Предположения о том, что Дональд затеял интригу, полностью оправдались. Теперь стали понятны цели и направления удара. Дональд никогда не был искусным манипулятором, хотя и считает себя мастером интриги. Если посмотреть, то его выступления против Шотландского Магистрата и вице-канцлера Верховного Магистрата увенчались успехом исключительно благодаря случайности. И еще благодаря благосклонности Великого Магистра. Ну что же, теперь ему придется столкнуться с противником посерьезнее.

Фактически, тактика Дональда состояла в том, чтобы продемонстрировать некомпетентность Московского Магистрата при выполнении Очищения. И в использовании мелкого фола. Нет, разумеется, на серьезный саботаж он не решится, поставить Очищение под угрозу, это – слишком даже для Дональда… А вот скинуть спецслужбам информацию по отдельным проектам – вполне в его духе.

К тому же, Дональд продемонстрировал свою осведомленность о внутренних делах Магистрата. Это означает, что у него есть источники внутри, причем на высоком уровне. Если он позволил себе такую открытую демонстрацию, значит, источник больше не является ценным, либо… либо события будут развиваться настолько стремительно, что судьба источника становится не важной. С точки зрения тактики, в результате этой демонстрации, Дональд ограничил возможность Виктора Александровича на ответные действия. Решиться на контрмеры, имея угрозу утечки информации – на это отважится только безумец.

По крайней мере, определилась тактика противодействия – прежде всего, необходимо получить доказательства враждебных намерений. Если такие доказательства будут получены, то Средиземноморскому Магистрату придется подбирать нового Магистра. Проблема в том, что Дональд достаточно предусмотрителен, чтобы грамотно замести все следы. Или почти все. В обычном режиме можно задействовать максимум ресурсов Магистрата и распутать клубок, но сейчас все силы брошены на Очищение. А если предъявить обвинение без абсолютно убедительных доказательств – то, пожалуй, можно оставить без Магистра Магистрат Московский. Хитер Дональд, очень хитер.

Теперь об официальных последствиях. Дональд открыто выразил озабоченность некими угрозами. Как бы Виктор Александрович к ним не относился, такая озабоченность прозвучала, и он теперь не имел права ее проигнорировать. Он не верил даже в минимальную возможность озвученных угроз – технологическое развитие находится под контролем, а возвращение Тамплиера было скорее из области сказок. Хуже другое – придется отвлекать ресурсы, усиливая меры безопасности.

Сейчас необходимо оценить все возможные варианты развития событий и определиться с конкретными действиями. В вопросах тактики он полностью полагался на Рыцаря-референта, но стратегией, как и любой Магистр, занимался единолично.

В кабинет вошел референт, быстро поклонился, приветствуя Виктора Александровича, тот ответил легким кивком головы, пригласил садиться и сразу же перешел к делу:

– Я хотел бы обсудить с вами ход проведения Очищения. Материалы у вас с собой?

– Разумеется, – референт с готовностью передал папку с распечатками – Магистр, следуя традициям Ордена, не признавал компьютеров.

Виктор Александрович погрузился в изучение бумаг. Закончив читать, он бросил распечатки на стол.

– Ну что же, все по плану, не так ли?

Референт ответил утвердительно.

– Прекрасно. Но я попрошу подготовить дополнительные мероприятия.

Референт достал блокнот и приготовился записывать.

– Первое, – Виктор Александрович говорил медленно и четко, чтобы референт успевал записывать, – касательно Очищения. Объем проведенных работ считаю достаточным. Я одобряю предложенную кандидатуру исполнителя финансового блока. Операцию вербовки провести с максимальным контролем. Насколько я знаю, подготовительная стадия завершена, я просмотрел отчеты Ии и Георгия и считаю ее удовлетворительной.

Референт, не отрываясь от записей, понимающе кивнул головой.

– Второе, – продолжил Виктор Александрович, – касательно текущей деятельности. Подготовить запрос в Средиземноморский Магистрат по поводу предоставления аналитических материалов по развитию контролируемых технологий. Третье. Провести дополнительное зондирование всех участков, связанных с контролируемыми технологиями. О результатах доложить незамедлительно. Группе аналитиков подготовить предложения по расширению границ контроля.

Референт закончил писать и поднял голову.

– Еще что-нибудь, Магистр?

– Это все. Благодарю, Рыцарь, вы свободны.

Референт быстро вышел из кабинета.

Виктор Александрович еще некоторое время изучал бумаги, делая пометки на полях, затем встал и направился к двери, ведущей в оранжерею.

Сооружение, в котором он оказался, было единственным в своем роде. Кусок тропического леса с огромными деревьями, переплетенными лианами, буйной зеленью и яркими цветами. Птицы всех возможных размеров и окрасок с пронзительными криками летали над тропинками, покрытыми коричневой галькой. Дверь, ведущая в его кабинет, была вырезана в гранитной скале, слева теряющейся в джунглях, а справа разрезаемой изумрудным водопадом, с яркой радугой, висящей в облаке мелких брызг.

Виктор Александрович прошел по тропинке вдоль быстрого ручейка и оказался на ровной, почти круглой поляне, с трех сторон окруженной джунглями, а с четвертой – тихим прудом с кувшинками и лотосами. На краю поляны стоял столик, сервированный вазами с фруктами и графином с водой. А в середине, на мягкой изумрудной траве, сошлись в схватке двое – юноша и девушка.

Они были практически обнажены, вся их одежда состояла из разрезанных по бокам набедренных повязок. Юноша – высок, строен, при каждом движении под кожей упруго перекатывались канаты мышц, длинные черные волосы, собранные на затылке в хвост, хлестали по мускулистой спине. Короткий боевой шест в его руках исполнял замысловатый танец – разил стремительными, как бросок змеи, прямыми ударами, вращался, становясь почти невидимым, перелетал из одной руки в другую. Девушка издали могла показаться хрупкой, но это впечатление, навеянное стройностью и грацией, рассеивалось при более внимательном взгляде – по стремительности и плавности отточенных движений юная воительница напоминала атакующую пантеру. Длинные черные волосы как мантия летали над плечами. Вооружена она была двумя прутьями, тонкими и гибкими как плеть. Оружие бойцов могло показаться тренировочным, если бы не искры, высекаемые при соударениях, и не металлический звон, окружающий бойцов.

Не отрывая глаз от девушки, Виктор Александрович присел на кресло и наполнил бокал ледяной водой из графина.

Юноша, тем временем, уверенно теснил прекрасную противницу к краю поляны. Какое-то время она успешно парировала жалящие уколы шеста, отвечая короткими боковыми ударами. Но юноша, еще увеличив скорость, атаковал широким круговым ударом шеста в голову, а когда девушка увернулась, сильным толчком ладони вывел из ее из равновесия и одним движением опрокинул на траву. Она хотела откатиться в сторону, но конец шеста уперся ей в горло.

Юноша засмеялся и протянул руку, девушка легко вскочила на ноги и шутливо забарабанила кулачками по его груди. За что была со смехом подхвачена на руки. В этот момент она заметила Виктора Александровича. Не смутившись, красавица по-кошачьи соскользнула на землю и подбежала к нему.

– Привет, па, – разгоряченная и тяжело дышащая, она была прекрасна – опасная, как Валькирия, и женственная, как Венера с картины Ботичелли.

– Здравствуй, Ия, – Виктор Александрович поднялся и поцеловал девушку в лоб.

Подошел юноша и склонился в почтительном поклоне:

– Приветствую вас, Магистр.

– Здравствуй, Георгий, – дружески ответил Виктор Александрович.

Девушка легко опустилась в кресло и, набросив на плечи висевший на спинке прозрачный платок, захрустела зеленым яблоком. Виктор Александрович покачал головой.

– По-моему, вам следует серьезнее относиться к тренировкам. Георгий работает вполсилы. Не стоит жалеть противника, даже если он заведомо слабее – это его проблема. Цель поединка на вашем уровне – максимально быстрая победа, а не совершенствование техники.

– Ну, па, – капризно сморщила носик Ия, – Георгий – чемпион. Если бы он работал в полную силу, все кончилось очень быстро.

– Привыкай, – неожиданно жестко ответил Виктор Александрович, – здесь все противники будут настоящими.

– Разве это противники? – презрительно заявила Ия. – Разве кто-то может сравниться со мной, – и она грациозно и несколько надменно подняла голову, изображая величественную статую, украшающую Пантеон Магистратов в Риме, но, не выдержав серьезного выражения, звонко рассмеялась.

Виктор Александрович покачал головой.

– Ты сама знаешь, сколько славных воинов пало из-за недооценки противника. Вынужден поставить тебе в пример Георгия, – тот коротко поклонился, – его успехи в боевых искусствах замечательны. Он заслуженно получил звание Мастера.

– Что вы, Магистр, – сказал юноша, – мой уровень еще далек от мастерства Рыцарей.

– Уверен, что скоро, мой мальчик, ты сможешь начать обучение вместе с Рыцарями, – Виктор Александрович краем глаза наблюдал, как радостно вспыхнул Георгий, – хотя… я думаю, что ты уже сейчас значительно превосходишь большинство из них. А теперь, дети мои, – от Виктора Александровича не ускользнуло, как быстро переглянулись Ия и Георгий, – я хотел бы услышать, как вы оцениваете первые дни оперативной работы. Я понимаю, что это были ваши первые выходы из Эдема?

– Да, – одновременно сказали Ия и Георгий.

– Очень хорошо. Как впечатления?

Они переглянулись, и первой заговорила Ия.

– Впечатления, – она подбирала слова, – впечатления странные. Честно говоря, я ожидала совсем другого… Чего-то страшного и неприятного… А там…

– Светлое и приятное? – перебил Виктор Александрович.

– Да нет, конечно! Грязи столько, что бр-р-р-р… А вот люди другие. Ну, не совсем такие, как описываются в Наставлениях. Нас учат, что люди – это набор примитивных инстинктов.

– А это не так?

– Мне показалось, что все сложнее. Я наблюдала за характерами, и…

– А может, – мягко сказал Виктор Александрович, – стоило лучше читать Наставления? Все-таки они собрали опыт нескольких поколений. И этот опыт на чем-то основан, не так ли?

– Конечно, – согласилась Ия, – я просто говорю о своих ощущениях. Скорее всего, я не права, но…

– Но следует лучше читать Наставления, – продолжил Виктор Александрович. – Замечу, там действительно сказано про набор примитивных инстинктов и рефлексов. Там же сказано, что этих инстинктов и рефлексов очень много, а их комбинации и взаимодействия крайне сложны. Между прочим, и это тоже сказано в Наставлениях, у нас с тобой тот же набор инстинктов и рефлексов. Наше преимущество в том, что мы их знаем, умеем управлять ими, поверь, дочь, это много. Только поэтому мы можем в Эдеме общаться, оставаясь сами собой, а здесь мы обязаны ни на секунду не забывать о контроле и помнить о Чести. А возвращаясь к набору рефлексов… Вы не хуже меня знаете, что психологическое воздействие на людей основано именно на их активации. Например, сколько уровней воздействия предусматривает работа с вашим текущим фигурантом?

– Три, – очень серьезно ответила девушка.

– Вот именно. И, обратите внимание, цель поставлена не самая сложная. Необходимо обеспечить сотрудничество и максимальную лояльность человека, являющегося ключевой фигурой в одном из проектов Очищения. Нам нужен абсолютный контроль. Именно поэтому идут три уровня воздействия – непосредственно на личную и интимную сферу, – он кивнул на Ию, – создание конфликтной ситуации с его ближайшим окружением, – кивок в сторону Георгия, – и организация нестандартных ситуаций для поддержания психологического давления. На первый взгляд, действия, не связанные с заявленной целью…

– Папа, – капризно заявила Ия, – мы прекрасно знакомы с теорией психоконтороля.

– Не перебивай, – строго оборвал Виктор Александрович. – Ты не до конца чувствуешь суть происходящего. А это приходит только с практикой. Ну, ничего, я думаю, эта операция будет для вас прекрасным уроком. Сами увидите, как ваш фигурант через месяц превратится в идеального исполнителя… Я думаю, вы сами поняли, насколько этот мир отличается от Эдема. А что думает об этом молодой человек? – он обратился к Георгию.

– Я бы не сказал, – пожал плечами Георгий, – что это что-то особенное. Если не забывать о контроле, все происходит точно по плану.

Виктор Александрович на секунду задумался.

– Хорошо. А что вы думаете о личности ваших исполнителей?

Георгий весело улыбнулся.

– Я еще раз убедился в мудрости Ордена, Магистр. Статисты только подтверждают положения Наставлений. Простое следование алгоритму – и получаем прогнозируемый результат. Принцесса согласится со мной, – он немного игриво дотронулся до плеча Ии.

– Да, – задумчиво сказала она, – все идет почти по плану.

Виктор Александрович пристально посмотрел на дочь.

– Ия, не забывай о контроле.

Он помолчал и продолжил.

– Ну что же, прекрасно. Я надеюсь, что Ия, – он кивнул дочери, – на правильном пути. Что касается тебя, Георгий, то я был рад видеть будущего достойного Рыцаря.

Виктор Александрович поднялся с кресла.

– Прошу вас продолжить занятия. Пик Очищения настанет уже очень скоро, вы должны быть в хорошей форме.

VIII

Тихорецкий гнал машину по неосвещенному шоссе, обгоняя медленно ползущие попутные фуры. Сразу за придорожным кафе с мигающей вывеской он свернул на проселок и ехал еще километров десять по укатанной снежной дороге. Свет фар выхватывал из темноты стоящие стеной в глубоких сугробах могучие темные деревья. Он остановился перед массивными воротами, окруженными высоким – в два человеческих роста – деревянным забором. Его ждали – ворота медленно открылись, и автомобиль въехал во двор.

Там располагалось массивное двухэтажное здание, сложенное из огромных бревен и украшенное по фасаду накладной резьбой. В больших окнах на первом этаже горел свет. Появившийся на крыльце человек по-военному приветствовал вышедшего из машины генерала.

– Здравствуй, Сабир, – ответил Тихорецкий и они дружески обнялись.

Сабир проводил генерала в дом.

Сразу из прихожей они прошли в высокий зал. По янтарно-желтым бревенчатым стенам были развешаны картины – в основном портреты людей в старинной одежде. Деревянная лестница вела на второй этаж – на галерею, заставленную книжными полками. Посреди зала стоял огромный, потемневший от времени, дубовый стол.

Генерал остановился у входа и оглядел зал.

– Пожара не боитесь?

– Надеемся на Аллаха, – хладнокровно ответил Сабир. И, хитро улыбнувшись, продолжил: – А еще на противопожарную систему. Ребятишки из третьего отдела тут изрядно поколдовали.

Генерал одобрительно хмыкнул, подошел к столу и похлопал ладонью по темной столешнице.

– Где такое чудо взяли? Слу-у-шай, он же вырезан из цельного куска. Ни хрена себе, это какой же был дуб?

– Тот самый, товарищ генерал, с цепями.

– Что-что?

– Я говорю, с цепями и с русалкой.

Тихорецкий рассмеялся.

– Я вижу, Штильман окончательно подался в старьевщики.

– Это точно, – поддержал его Сабир, – чуть что отыщут в этой канализации, сразу к нам. Запах!… Шайтан, а не запах. Кушать не могу.

– Ничего, потерпите. Где Штильман?

– Подъезжает, будет с минуты на минуту, – уже без тени иронии отрапортовал Сабир.

В подтверждение его слов открылась дверь, и в зал вкатился маленький Штильман в расстегнутой коричневой дубленке и съехавшей на бок меховой шапке. Подгоняемый своей неуемной энергией капитан Штильман перемещался исключительно бегом.

– Здравия желаю, Александр Владимирович! Привет, Сабир!

– Здравствуй, Иосиф, как добрался?

– Уф, задыхаюсь, – он бросил на стул дубленку и шапку. – Сабир, дружище, как насчет чайка? Ведро выпью и еще попрошу…

Сабир развел руками.

– Вот видите, товарищ генерал, откомандирован вами в услужение к иудею.

Продолжая ворчать, он вышел из комнаты.

Штильман устало опустился на краешек стула.

– Простите, Александр Владимирович, ноги уже не держат.

– Тебя не держат? Не поверю. Ну, да ладно, сиди, – генерал остался стоять, продолжая осматривать зал.

– Из конторы пешком до Сухаревки, там с ребятами полазил по коллекторам, оттуда назад пешком в контору – после коллектора ароматы такие, что машину не поймаешь.

Вернулся Сабир, держа в руках огромный медный самовар. Чай пили с орехами в меду и сладкими хрустящими, еще теплыми, палочками из теста, обжаренными в масле.

Генерал вздохнул.

– Выйду на пенсию, возьму тебя Сабир поваром. Пойдешь?

– Вах, товарищ генерал, зачем спрашивать, конечно, пойду. Только не забудьте, а то я еще такой плов делаю, что ах, – Сабир причмокнул губами, – пальчики оближешь. Вы только Иосифу скажите, чтобы он свои вещички в сарае оставлял, а то готовить никакой возможности нет.

– Ну, уж нет, – обиженно встрепенулся Штильман, принявший его слова всерьез, – ты что, Сабир, бесценные реликвии – в какой-то сарай! Я должен работать с аппаратурой, с литературой, наконец. Я же не потащу на улицу эти книги – он возмущенно показал на книжные полки, – это оригиналы, меня вообще архивисты повесят на первом столбе, если узнают, куда они пропали. И правильно, между прочим, повесят. За дело…

– Не за дело, – серьезно сказал Тихорецкий.

– Как не за дело? – опешил прерванный на полуслове Штильман.

– А повесят тебя, Иосиф совсем за другое место. И нас вместе с тобой.

Генерал и Сабир рассмеялись, а через секунду к ним присоединился Штильман.

Пока пили чай, Сабир рассказывал истории детства. Он был родам из Ферганы, по его рассказам это был цветущий край с журчащими ручьями и спокойными арыками, озорной ребятней и запахом свежих лепешек. Вах, какие лепешки пекла его мама, мягкие, с корочкой, с запахом дыма. С отцом и младшим братом – таким смешным в своем полосатом халатике – они делали вечерний намаз и садились пить чай во дворе, макая кусочки теплой лепешки в миску с ароматным диким медом. А мама с сестрой хлопотали на кухне. И теплый ветер приносил из долины сладкий запах цветущих маков. Рассказывая, Сабир улыбался задумчивой и доброй улыбкой.

Тихорецкий знал, что Сабир говорит не все. В девяностом году одурманенная наркотиками толпа разорвала его мать, сестру и брата. Отца не было дома, он умер чуть позже. Так и упал прямо во дворе разоренного дома, когда увидел, что сотворили с его семьей. Сердце не выдержало. Двадцатичетырехлетний лейтенант спецназа ГРУ генштаба СССР Рахимов опоздал на час. Узнав о беспорядках в Ферганской долине, он оставил часть в Кулябе и на попутках поспешил домой. Но, войдя во двор, увидел тела родных, Сабир в минуту поседел, его сердце заметалось, вырываясь из грудной клетки, он поднял кулаки к небу и закричал, и в этом крике не осталось ничего человеческого.

Толпа бесновалась на улице, вламывалась в дома и забрасывала камнями укрывшихся в здании райкома милиционеров. Сабир вышел на улицу и молча встал посреди дороги, опустив голову, один против сотен погромщиков, вооруженных палками, металлическими прутьями и охотничьими ружьями. Когда толпа приблизилась, он поднял сузившиеся глаза и пошел навстречу.

После, в трибунале, разбирая дело о дезертирстве, вежливый следователь военной прокуратуры допытывался у Сабира о его действиях в охваченном беспорядками городе и о роли в погромах. Но тот, отвернувшись, молчал, думая о своем… Когда десантники и Софринская бригада внутренних войск взяли в кольцо город, то многие погромщики сами бежали к солдатам, протягивая руки и моля о защите. Потому что за ними неумолимо и неспешно шел Сабир. После первого столкновения толпа откатилась, оставив на земле десяток тел – мертвых или еще бьющихся в агонии. Он исподлобья смотрел на людей, собравшихся в стаю и потерявших человеческий облик, потом сжал кулаки, и, сведенный ненавистью, пошел на них. Погромщики дрогнули – толпа быстро переходит от ярости к панике – и побежали. Сабир, как волк среди стада овец, выбирал жертву, настигал, одним движением убивал, бросался к следующему. Охваченные ужасом люди разбегались, а он, неотвратимый как ангел мести, следовал за ними…

Из трибунала его вытащил Тихорецкий. После очередного вызова на допрос, Сабира в кабинете, кроме следователя, встретил высокий человек в гражданской одежде. Он курил, присев на край подоконника.

Следователь показал на Сабира:

– Вот он, товарищ полковник. Говорить отказывается. Со следствием не сотрудничает, подельников не называет. Дело передаем в трибунал.

Сабир отвернулся. Ему было безразлично, что говорят и делают эти люди, жизнь закончилась в тот момент, когда он оказался на пороге своего разграбленного дома.

Тихорецкий внимательно посмотрел на него.

– Выйди, Кудряшев.

– Но, товарищ полковник…

– Я сказал, выйди.

Они остались наедине в кабинете следователя на пятнадцать минут. А уже через час специальным бортом летели в Москву, направляясь на одну из секретных баз КГБ. Тихорецкий знал, что предложить Сабиру. Беспорядки – не трагическая случайность, все было четко спланировано и организовано, за ними стояли конкретные люди. И Тихорецкий назвал ему имена. Включая самое главное.

Через три года в Стамбуле к покрытым тонкой резьбой дверям люкса отеля "Гранд Хайат" улыбчивый официант в белой куртке подкатил сервировочный столик. Двое стоящих у дверей охранников тщательно его обыскали и проверили посуду. Все было в порядке – официант чист, а вино и набор сыров действительно заказаны постояльцем номера. Двери открылись, и официант весело, но в тоже время почтительно, вкатил столик внутрь.

На следующий день все газеты сообщали о зверском убийстве крупного бизнесмена и политика – выходца из бывшего Советского Союза. Он имел прекрасные связи в исламском мире и был на дружеской ноге с новыми хозяевами России. Как предполагала полиция, бизнесмен и шестеро его телохранителей убиты в "Гранд-Хайате" бандой не менее чем из десяти человек, ворвавшейся к нему в номер. И ни один из следователей, осматривающих место происшествия, не придал значения простенькой деревянной лошадке, стоявшей на мраморном столике. Деревянной лошадке, с которой так любил играть в далекой Фергане маленький мальчик в смешном полосатом халатике…

Закончив чаепитие, Тихорецкий отставил чашку.

– Товарищи офицеры, к делу.

Посерьезневший Сабир моментально очистил стол, а Штильман достал из портфеля ноутбук. Генерал предпочитал информацию в бумажном виде, но бумага может попасть в чужие руки, а вот вскрыть компьютер Штильмана не удастся самым крутым хакерам в ближайшие пять лет.

– Итак,– Тихорецкий кивнул аналитику, – докладывай, Иосиф.

– Слушаюсь, – Штильман включил ноутбук.

Пока загружался компьютер, Тихорецкий еще раз оглядел зал и спросил:

– Вы уверены, что здесь чисто?

– Абсолютной гарантии нет, – ответил аналитик, – но, с хорошей вероятностью, мы экранированы от внешнего уровня, носимые артефакты делают нас невидимыми.

– Ты об этом? – генерал вынул из-под рубашки висевший на цепочке овальный амулет из черного камня.

– Так точно. Если вы следовали моим инструкциям, когда надевали медальон, то для наблюдателей из внешнего уровня вы остаетесь в своем рабочем кабинете.

– Все нормально, – проворчал Тихорецкий.

Сейчас в его кабинете на диване храпел, накрывшись пледом, Коля Усенко из группы Сабира, внешне похожий на генерала, а после того, как над ним потрудились спецы Штильмана, их сходство стало неотличимым.

– Но все же, – не преминул добавить каплю дегтя Штильман, – мы не знаем, какие методики контроля используются на внешнем уровне. Если просто визуальное наблюдение – то все нормально. А если что-то более продвинутое… Тогда будут проблемы – для их наблюдателей мы просто растворились в воздухе. Не сомневаюсь, – он усмехнулся, – это их заинтересует.

– Скоро узнаем, – заметил генерал, – если "что-то более", то сейчас такой визг поднимется… Но только нам будет, чем торговаться.

– Не хотелось бы, – заметил аналитик, – работы еще далеко не закончены.

– А по мне, – спокойно заявил Сабир, – пусть приходят. Бой лучше неопределенности.

– Погоди, еще навоюешься, – отрезал Тихорецкий, – начинай, Иосиф.

Тот откашлялся и начал:

– Первые работы начались сразу после выхода на нас представителей Ордена. Именно тогда мы получили косвенную информацию о существовании так называемого "внешнего уровня". Нам до сих пор непонятен физический смысл явления, мы можем судить о нем только по его проявлениям. Мы понимаем, что с внешнего уровня можно наблюдать за тем, что происходит в любой точке мира. Мы также понимаем, что сами находимся под постоянным наблюдением. Нам известен вторичный признак наличия наблюдения – это интенсивная конденсация влаги в виде густого тумана. До последнего времени нам не были известны методы экранирования такого наблюдения. Также мы знаем, что возможно перемещение людей и предметов с внешнего уровня в любую точку мира. Нам не известны какие-либо укрытия, позволяющие блокировать такие перемещения. И мы знаем, что Орден владеет технологиями доступа на внешний уровень. Таким образом, задача состояла в проведении анализа всех косвенных данных, свидетельствующих о проявлении активности внешнего уровня, или деятельности Ордена. При этом работа должна проходить в условиях особой конспирации, так, чтобы ни одно слово или жест не выдали бы наши намерения. Поэтому весь первичный анализ был проведен лично мной на компьютере, – Штильман с нескрываемой гордостью посмотрел на собеседников.

Тихорецкий и Сабир переглянулись – ну что с него взять – теоретик и есть теоретик, как не учи, а военным не станет.

– Иосиф, можно попроще, – прогудел генерал, – а то мы с Сабиром твоих университетов не кончали, если голову кому открутить, так это, пожалуйста, а ты нам такие слова.

Штильман оценил шутку и вежливо улыбнулся, он знал, что Тихорецкий закончил с отличием физфак МГУ.

– Слушаюсь, товарищ генерал. За базу я принял все возможные исторические данные, которые могут свидетельствовать о проявлениях внешнего уровня и о деятельности Ордена. Не буду вас утомлять деталями, скажу кратко – программа по специальному алгоритму просеяла все материалы, хранящиеся в электронном виде во всех архивах мира. Взлом баз данных фиксировали только два раза, но гарантирую, что выйти по этим следам на нас принципиально невозможно. Я сам не знаю всего объема фактов, отобранных компьютером, но в суммированном виде ситуация выглядит следующим образом: первые проявления фиксируются в четырнадцатом веке во Франции. Несколько веков проявления были эпизодическими, а начиная со второй половины девятнадцатого века, становятся значительными. В то же время, на территории России проявления фиксируются с пятнадцатого по первую половину семнадцатого века. Полностью отсутствуют до тридцатых годов двадцатого века, затем нарастают лавинообразно.

Штильман перевел дыхание и продолжил:

– Сопоставив факты, я предположил, что появление Ордена каким-то образом связано с прекращением деятельности Ордена Тамплиеров. Его руководители были казнены, а тайные знания и артефакты считаются утерянными. Я не делаю предположений о том, как наш Орден связан с Тамплиерами, является он его преемником и использует ли его технологии. Информации слишком мало. Также непонятно, является ли технология перемещений между уровнями изобретением Тамплиеров. Рассмотрев факты, связывающие Тамплиеров и аномальные проявления в России, я вышел на фигуру Якова Брюса.

– Вопрос можно? – вежливо поинтересовался Сабир.

Генерал одобрительно кивнул.

– Да, конечно, – ответил Штильман.

– Я так понял, что в любой момент перед нами из воздуха может выскочить шайтан с рогами?

– Вроде того, – согласился аналитик, – только я не знаю, кто может выскочить, шайтан, человек или прилетит бомба.

– Хорошо, – спокойно сказал Сабир, – будем ждать.

Штильман продолжил:

– Итак, Яков Брюс. Соратник Петра Первого. Отважный воин. Ученый. И прямой потомок Роберта Первого, основателя и Приора Шотландского Ордена Тамплиеров Андрея Первозванного и Шотландского Чертополоха. Его лаборатория располагалась в легендарной Сухаревой башне, в районе нынешнего Проспекта Мира. И, между прочим, основные свои работы Брюс начал именно в первой половине восемнадцатого века. И именно в тридцатых годах прошлого века Сухарева башня была взорвана. Посмотрите – с начала работы лаборатории Брюса и до разрушения башни территория России, или, по крайней мере, значительная ее часть, была экранирована от внешнего уровня. Поэтому воздействие Ордена на Россию могло происходить исключительно обычными способами с территории сопредельных государств. Традиционной разведке российские службы умеют противодействовать с допетровских времен, то же касается попыток прямой интервенции.

Генерал довольно хмыкнул.

– Что есть, то есть. Работаем…

– Я снова предположил, – продолжал аналитик, – что размещенная в Сухаревой башне лаборатория Брюса генерировала такой экран. После взрыва башни экран исчез, и Россия – тогда Советский Союз – попала под влияние Ордена. Следующее предположение касалось того, что наследник Тамплиеров Брюс просто обязан был позаботиться о надежном убежище для архивов и артефактов. Оставалось вскрыть архив ФСБ и позаимствовать карты подземных сооружений Москвы.

– Трудно было? – живо поинтересовался Тихорецкий.

– Никак нет, товарищ генерал. Мне не трудно. Но могу успокоить, повторить этот трюк будет непросто. Следующая проблема заключалась в организации работ в районе Сухаревой башни. Каким образом это сделать, если нас просматривают, как под лупой, было непонятно. И тогда я обнаружил пространство, полностью скрытое от внешнего уровня.

Штильман весь сиял от самодовольства.

– Это пространство виртуальное. Можно как угодно наблюдать за мной. Но понять, что я делаю за компьютером, сможет только профессионал моего уровня. А таких, уж извините, – он развел руками и продолжил. – Оставалось связаться с людьми, которые могут работать не только головой.

– И попутно, – заметил генерал, – организовать небольшой рэкет десятка банков.

– Что делать, – цинично ухмыльнулся Штильман, – на организацию работ нужны средства.

– А мне потом прикрывать твою самодеятельность? – проворчал генерал.

Штильман лицемерно вздохнул и продолжил:

– Через неделю после начала работ, были обнаружены первые артефакты и записные книжки Брюса. Что касается записей – они сильно повреждены, на расшифровку потребуется еще время. А вот артефакты – прежде всего черные камни – оказались очень интересны. Мы не понимаем пока всех их свойств. Но судя по сохранившейся части записей, одно из них – это экранирование наблюдения с внешнего уровня. К сожалению, проверить это экспериментально не представляется возможным, приходится полагаться на Брюса. После получения артефактов появилась возможность работать в скрытом от наблюдения режиме. И еще – похоже, мы обнаружили чертежи установки, генерирующей защитный экран. Той самой, что стояла в Сухаревой башне.