Текст книги "Корень зла (СИ)"

Автор книги: Кирилл Смородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Он прошел внутрь, добрался до кровати и рухнул лицом на подушку. Сейчас Венкроллу хотелось одного – забыться. Проспать как можно дольше, а затем встать со свежей головой. Все же обдумать предстояло очень многое…

Глава 8

– Вен, я безумно рада, – Лами и впрямь сияла, глядя на Венкролла. Они вдвоем шли по цветущему саду, начинавшемуся за долиной с домами Творцов. – Если честно, я очень беспокоилась за тебя. После того разговора у ручья… – она потупилась. – Ты был расстроен как никогда раньше.

– Да, но это в прошлом, – ответил Вен, сохраняя спокойный, немного отрешенный вид. – Просто тогда мне было стыдно и страшно. Ты оказалась во многом права, нашла в себе решимость заговорить о сложных вещах. О тех самых, которые действительно имели место быть, просто я не желал их замечать. Тебе и впрямь было тяжело со мной, сейчас я это понимаю. Ты еще ребенком вызвалась мне помочь, и тебе пришлось тянуть мертвый груз, поскольку я не хотел делать шаг навстречу. Жалко, что я осознал это только сейчас.

– Не надо, – Лами решительно покачала головой. – Не обвиняй себя и не раздумывай о том, что было бы, если бы… Мы не можем вернуть прошлое, поскольку живем вне времени. Да, ты осознал свои ошибки поздно, но ведь осознал же. И это меня очень радует.

– Спасибо. Еще я хочу попросить прощения за тот разговор у ручья, за ту мою злость. Просто ты так неожиданно объявила, что уходишь. Я был растерян и напуган, поэтому и разозлился, наговорил много неправильных и глупых вещей. Это все из-за отчаяния. Я слишком привык, что ты всегда рядом и подсказываешь, помогаешь найти решение для очередной задачи. А тут всего этого не стало в одночасье. Меня как будто выгнали из дому и отправили на все четыре стороны. И я не знал, что с этим делать, куда податься. Остаться одному, причем так внезапно, всегда очень страшно.

– Я понимаю, Вен. И тоже прошу у тебя прощения. Не следовало мне быть с тобой столь резкой, это неправильно.

Вперед показалась оплетенная ползучим кустарником беседка, за которой начинался холм, на вершине которого высилась сияющая громада Учебной башни. Она была словно собрана из крупных, переливающихся радугой чешуек, а бирюзовый купол сиял, приветствуя Сердце Вселенной и миллионы едва-едва появившихся жизней.

– Остановимся отдохнуть? – спросила Ламирэлья, взглядом указывая на беседку. – Сегодня я создала уже два мира, и сейчас хочется немного побездельничать.

Венкролл кивнул, хотя времяпрепровождение в беседке и не входило в его план. Тем не менее, торопиться не стоило, и он сам ходил вокруг да около. А все должно быть естественно.

– Давай, – он пожал плечами и первым направился к беседке. – Я тоже уже поработал, Оллаф остался доволен. Он говорит, что таких одаренных юных Творцов как ты, я и Сункворр еще не было, и кураторство долго не продлится. Очень скоро все мы сможем трудиться без контроля с его стороны.

– Это замечательно. Я всегда верила, что ты справишься и в одиночку. И жалею лишь о том, что перестала помогать тебе так резко.

– Не переживай. Возможно, именно это и помогло мне все пересмотреть. Долгое время я был словно заперт в темной комнате, а с твоим уходом в ней открылась дверь. Резко, неожиданно, так, что свет в первые мгновения едва не ослепил. Это было больно, но боль постепенно сходила на нет. Зрение вернулось, и я вышел из этой комнаты, – Венкролл посмотрел на Лами, заставил себя улыбнуться и тихо добавил: – На свободу.

– Я очень рада, что ты не держишь на меня зла, – ответила девушка, и Венкролл еле сдержал усмешку.

– Конечно нет. Да и тогда злился я очень недолго. А вернувшись к себе, начал работать. Как я уже говорил, злость была из-за страха. Вдруг я не справлюсь сам? Вдруг не сдам Экзамен и не стану Творцом?

Лами с хитрой улыбкой посмотрела на Венкролла.

– Значит, тебе все же не наплевать на Миросозидание и свой долг? Долгое время ты утверждал обратное.

– Прости, – Венкролл опустил глаза. – Это все мой нрав. Признавать свои ошибки очень тяжело, что перед собой, что перед другими. Хочется стоять на своем, даже если это неправильно. Но если преодолеть себя, становишься свободен – от злости, зависти, боли. И начинаешь видеть, куда действительно нужно идти.

– Ты молодец, Вен, – добрались до беседки, и Лами первой устроилась на скамье. – Понимаешь, я ведь тоже мучилась после нашей ссоры. Волновалась за тебя, боялась, что ты не справишься, наделаешь страшных вещей, за которыми могло последовать развоплощение. Не знаю, как бы я это пережила, понимая, что в случившемся есть часть моей вины. Возможно, мне не следовало прекращать наши совместные занятия так резко. Нужно было предупредить тебя заранее, чтобы ты смог подготовиться, принять мое решение, свыкнуться с ним.

– Сейчас уже нет смысла об этом говорить. Что сделано – то сделано. К тому же, я не уверен, что если бы ты долго ходила вокруг да около, я смог бы так быстро пересмотреть столько вещей. Мы как Творцы обязаны испытывать разумных, для которых создаем миры. Опасные территории, стихийные бедствия, хищные звери… Это все необходимо так же, как и то, что принято считать благом. Те, для кого мы трудимся, должны уметь бороться, преодолевать трудности, как общими усилиями, так и поодиночке. Возможно, иной раз подобные испытания нужны и нам самим. Мой случай, – Венкролл усмехнулся, – это доказывает. Ты долгое время держала меня за руку, пытаясь утянуть с перепутья на нужную дорогу. Однако добилась своего, лишь уйдя сама и вынудив следовать за тобой. Теперь все будет хорошо.

– Я очень на это надеюсь, Вен, – Ламирэлья улыбнулась, а в глазах у нее стояли слезы радости. В тот момент она была особенно красива, и волна ярости едва не потопила Венкролла. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выплыть и продолжить непростой, продуманный многократно разговор. – И очень рада, что смогла тебе помочь, пускай даже непроизвольно и такими жесткими методами. Твои успехи просто прекрасны, это замечают все, даже Сун.

Имя избранника Лами произнесла очень тихо и с осторожностью, после чего посмотрела на Вена, ожидая реакции. Тот заставил себя сохранить спокойный вид, понимая: так нужно для дела. Правда, он не знал, что ответить, поэтому некоторое время сидели молча.

Затем Ламирэлья отважилась:

– Знаешь, ты обрадовал бы меня еще больше, если бы подружился с Сункворром. Вы оба были моими друзьями с самого детства, и мне жаль, что между вами вражда.

– Понимаю, куда ты клонишь, – Венкролл вновь усмехнулся, надеясь, что получилось добродушно. Гримаса злости сейчас была бы очень некстати. – Знаешь… – он изобразил задумчивость, – я не против стать другом тому, кого ты выбрала своим спутником. Все же у меня никого нет ближе тебя… Но я не уверен, что Сункворр согласится. Ты ведь прекрасно помнишь, с чего все начиналось. Я просто вел себя и поступал так, как считал правильным. Учитель Теоллиг мучился, пытаясь помочь мне, а Сун, наблюдая за этим, забавлялся. Для него я с детства был ненормальным, и вряд ли что-либо изменилось сейчас. Поэтому мне не хочется, чтобы мой первый шаг к примирению стал и последним из-за его нежелания.

– Об этом не беспокойся! – Ламирэлья ответила с таким жаром, что Венкроллу безумно захотелось ударить ее – по лицу, со всей силы, чтобы до крови…

«Терпи… – в сотый раз приказал он себе. – То, что ты сделаешь, когда добьешься своего, будет гораздо страшнее и больнее. И для нее, и для остальных твоих… сородичей».

– В ту пору Сун был просто мальчишкой. Талантливым и хвастливым. И из-за этой черты он из кожи вон лез, чтобы вновь и вновь доказывать свое превосходство. Но сейчас от подобных глупостей не осталось и следа. И он, и ты – Творцы. Мудрые и практически всесильные. Вам нечего делить, поскольку вы – живое воплощение самого Миросозидания. Однако если и таких доводов тебе недостаточно, скажу еще кое-что…

«Ну, давай, удиви», – губы непроизвольно дернулись, но Венкролл не позволил себе скривиться, хотя происходящее казалось нелепым до безумия. Смотреть, как Лами счастлива от мысли, что обрадует его вестью о желании Сункворра помириться, было смешно и мерзко.

– Мы много говорили с Суном о тебе. И он сожалеет о вашей вражде. Говорит, что если бы можно было вернуть все назад, он, как и я, как и учитель Теоллиг, пытался бы помочь тебе. Сункворр очень хочет, чтобы ты простил его – за оскорбления, за физическую боль… Я очень надеюсь, что ты сможешь сделать это. Простить…

Венкролл выдержал пару секунд, чтобы в душе Лами натянулась струна волнения, после чего тихо ответил:

– Я уже простил его. И если все так, как ты говоришь, мы с Сункворром действительно сможем стать друзьями. Мне бы хотелось поговорить с ним. Возможно, даже сейчас, несмотря на то что я взволнован, растерян и совершенно не готов.

– Ничего страшного. Сун тоже не знает, как сделать первый шаг, и я рада помочь вам обоим. Сейчас мы можем пойти ко мне, дождаться Сункворра. Он и Творец Оллаф пока заняты – воплощают очередной мир. Потом Сун зайдет ко мне, и вы поговорите.

«Интересно, а зачем он к тебе зайдет? – Венкролл понимал: давать свободу таким мыслям сейчас – очень опасно. Это может погубить весь план. Однако ничего не мог с собой поделать, так уж был устроен его разум. – В очередной раз погрузиться в это ваше Янтарное Яблоко, посмотреть, все ли там хорошо? А потом вдвоем отправиться на кровать, чтобы снова совокупиться?..»

Как Творец он очень любил создавать вулканы. Но сейчас, когда, казалось, один из них был готов прорваться раскаленной лавой прямо у него в душе, Венкролл безумно хотел, чтобы вулканов попросту не существовало во Вселенной.

– Есть такие вещи, которым вредят подготовка и ожидание, – как ни в чем не бывало продолжала Лами. То ли мысль, что ее избранник и друг наконец-то помирятся, настолько увлекла ее, то ли Вен так искусно скрывал внутреннюю бурю, но разговор продолжался. И это было хорошо – это было по плану… – И мне кажется, ваша с Суном встреча как раз нечто подобное. Вам нужно просто посмотреть друг другу в глаза, поговорить, пожать руки и идти дальше друзьями. Вот и все.

Вен изобразил задумчивость и покивал.

– Хорошо, – сказал он. – Я и сам хочу избавиться от груза вражды как можно скорее. И если это произойдет в самое ближайшее время – прекрасно.

– Ура! – Лами не выдержала – соскочила со скамьи и захлопала в ладоши. Венкролл понимал, что она совершенно искренна, и ее глупость была отвратительна. – Тогда отправляемся ко мне. Я давно не приглашала тебя в гости, и пришла пора исправлять положение. Идем.

«Все по плану», – мысленно повторил Венкролл, поднимаясь.

Весь путь до дома Ламирэльи он осматривался. Вечнозеленый кустарник. Цветы, которые никогда не вяли. Воздух, напоенный их ароматом и наполненный щебетом птиц, перелетавших с одного дерева на другое. И конечно же – исполинская сфера Сердца Вселенной с ее радужными переливами и ореолом искр жизни. Венкролл понимал, что видит все это в последний раз, но не чувствовал и отголоска сожаления. У юного Творца была цель, и он всеми силами души хотел достичь ее как можно быстрее.

«Потерпи, – твердил себе Вен. – Уже очень скоро».

– Наконец-то над ним нет туч, – неожиданно произнесла Лами.

Венкролл не сразу понял, что она имеет в виду. Но проследив за взглядом девушки, остановившемся на доме-черепе, кивнул. Хлещущую дождем серость он убрал специально – для большей достоверности. Как любой из Творцов, Вен ценил важность деталей.

– А, да… – рассеянно ответил он. – Честно говоря, они мне жутко надоели уже очень давно. Просто никак не хватало духу от них избавиться. Да и сам дом в таком виде долго не пробудет, это я уже решил. Правда, пока не знаю, во что его превратить. Думаю, думаю, а на ум ничего не приходит.

– Это не страшно, – тут же сказала Ламирэлья. – Главное, что у тебя появилось желание меняться и менять то, к чему ты тяготел раньше, будучи… – она прервалась, подбирая нужное слово, – заблудшим. Но сейчас все изменилось, перед тобой множество дорог, и это прекрасно.

«Я уже выбрал свой путь, – мысленно ответил Венкролл. – Правда, он тебе не понравится. Но несмотря на это, я не только отправлюсь по нему сам, но и увлеку за собой тебя».

– К тому же, скоро Творец Оллаф опять устраивает состязание по перевоплощению домов. Если хочешь, я помогу тебе подготовиться, у меня есть несколько идей, как нам переделать твое жилище, – увлеченно продолжала Лами. – Если ты примешь в состязании участие, это станет настоящим событием.

– Не знаю, – Венкролл изобразил задумчивость и нерешительность. – Я никогда не принимал участия в состязании, даже зрителем не был. Мне кажется, многим может показаться странным такое мое рвение.

– Не странным, а прекрасным, – уверенно заявила девушка. – Ты не представляешь, как все были рады, когда ты блестяще справился с Экзаменом. Один. Самостоятельно. Ни для кого перемены, происходящие с тобой, не остаются незамеченными. Так что продолжай.

– Наверное, – пробормотал Венкролл, вслед за Лами подходя к дому-яблоку.

Сердце забилось, а желудок словно превратился в тяжелый булыжник. Да, Венкролл тщательно готовился и был преисполнен решимости воплотить свой план. Но избавиться от волнения оказался не способен.

Ламирэлья выставила руку, и в светящемся золотым боку жилища возник арочный проход.

– Идем, – она с улыбкой обернулась к Вену и первой прошла домой.

С тех пор как тот был здесь последний раз, в доме девушки многое изменилось. Потолок теперь зеленел ползучим кустарником – среди листвы проглядывали желтые цветы, которые слегка позванивали и излучали мягкий свет. Стулья, стол, диван и шкаф остались прежними, а вот место чаши-проектора заняла рама – инструмент, с помощью которого Творцы создавали не отдельные части миров, существ и прочее, как делали, будучи учениками, а полноценные миры, которые проходили обряд воплощения и становились домом для искр жизни. Точно такая же стояла теперь и у Венкролла, и юный Творец не мог не признать, что с рамой работать гораздо проще и удобнее, чем с чашей.

Заметив следующую перемену, Вен стиснул зубы. Кровать. Другая – гораздо больше, чтобы уместить двоих…

«Ничего, – поспешил успокоить себя он. – Если ты выдержишь и сделаешь все как задумал, на эту кровать больше никто и никогда не ляжет».

Это стоило того, чтобы сдерживать внутреннюю бурю, и Венкролл со спокойным видом продолжал осматриваться. Впрочем, смотреть особо было не на что – все остальное практически не изменилось. Разве что золотистых узоров на стенах стало больше, и они приобрели другую, более сложную форму.

– Садись, – Лами подбежала к дивану, хлопнула ладонью по подлокотнику. – Ты голоден?

Венкролл покачал головой и остановился возле дивана. Но садиться не стал. Лами привела его туда, где все случится, и теперь пришла пора Вена брать инициативу в свои руки.

– Как дела в Янтарном Яблоке? – спросил он, с деланым любопытством глядя на раму-проектор. – Каково это вообще – опекать мир?

– Ты знаешь, очень здорово, – Ламирэлья подбежала к раме. – Будь моя воля, я бы опекала все миры, которые создала. И вот, пожалуй, единственный раз, когда я жалею, что у нас есть правила и запреты. Мы лишь создаем миры, а развиваются или угасают они по воле тех, для кого мы трудились. Опека – очень редкое исключение, впрочем, ты и сам знаешь. Янтарное Яблоко – из числа редких миров-счастливчиков, если можно так сказать.

– Покажешь мне, что там происходит?

– Конечно! С радостью! – Лами с улыбкой обернулась к Венкроллу и провела над рамой ладонью. – Там, на самом деле, очень интересно.

«Не сомневаюсь», – мысленно ответил Венкролл, понимая, что вот-вот настанет время для решающего удара, и несмотря на жгучее желание мести, ему стало очень страшно.

Глава 9

– С момента заселения Янтарного Яблока разумными прошло уже немало времени, и они многому научились. Давай я сперва покажу тебе, кто живет в этом мире, – Лами сделала несколько движений ладонью перед рамой, и синий шарик с бурым пятном континента сильно потускнел, почти исчезнув. Но тут же возникло новое изображение – несколько существ, очень похожих на Творцов: две руки, две ноги, одна голова с двумя глазами, ртом и носом, волосы… – Во-первых, люди. Ты и сам прекрасно знаешь, что это самый распространенный во Вселенной вид разумных. В Янтарном Яблоке тоже больше всего именно людей. Причем среди них немало тех, кто обладает магическим даром, примерно пятая часть населения. Что интересно, маги подразделяются на два вида: прирожденных и полумагов. Прирожденные – это те, для кого использовать дар не составляет труда, а полумаги вынуждены прилагать усилия, чтобы пробудить в себе способности.

– Любопытно, – пробормотал Венкролл, разглядывая людей. – А можно как-то внешне отличить прирожденных от полумагов и от простых людей?

– Да. По глазам. У прирожденных обе радужки цвета янтаря, а у полумагов – только одна.

– И как они уживаются вместе? Нет зависти, к примеру, у полумагов к прирожденным, а у обычных людей и к тем, и к другим?

– Бывает всякое. Особенности людей – в том числе и нехорошие – тебе прекрасно известны. Жажда власти, стремление подчинить себе природу, тяга к экспериментам. Иной раз нам с Суном приходится усмирять населяющих Янтарное Яблоко людей. Нашими стараниями уже удалось избежать трех войн и двух страшных эпидемий.

– Вы молодцы, – пробормотал Венкролл, отрешенно глядя на изображение обитателей Янтарного Яблока. Он уже мог действовать, но почему-то медлил. Что-то словно не пускало его. – Люди действительно очень проблемные создания…

– Да, но у них есть и много других – прекрасных – черт. Они любопытны, отважны, самоотверженны, дорожат друг другом. Когда приходит беда, люди объединяются и общими усилиями справляются с ней. Наблюдать за ними безумно интересно.

– Согласен, – соврал Венкролл, глядя на призрачные фигуры, скованные овалом рамы-проектора. – А кто еще населяет ваш с Суном подопечный мир?

– Сейчас покажу, – азарт, с которым говорила Лами, все нарастал. А в раме вместо людей появились другие существа – очень худые и высокие, серокожие, с печальным выражением скуластых лиц. Одеждой им служили зеленые плащи. – В этом мире такие создания зовутся древянами. Это обитатели лесов, живут общинами. У них тоже есть магические способности, но древяны используют их только в обращении с животными и растениями и чтобы защищаться от врагов. Не так давно они заключили союз с людьми, и кое-кто переехал в города. Еще рядом с людьми живут драули, – Ламирэлья заставила древянов исчезнуть, и на их месте появились другие разумные – толстые, с коричневой кожей и огромными зобами. – Очень сильные и выносливые создания, но, честно говоря, не самые лучшие соседи. Они жадные, агрессивные и часто ведут себя как дикари. Нам с Суном постоянно приходится присматривать за ними.

– Понимаю, – пробормотал Вен, рассматривая толстяков. Даже изображения и короткого рассказа Лами хватило, чтобы он проникся к драулям симпатией.

– Не знаю, к сожалению или к счастью, но они гораздо малочисленнее, чем люди, – продолжала девушка. – С одной стороны, это не позволяет драулям слишком уж бесчинствовать, но с другой – учитывая их нрав, они сами в опасности, поскольку люди тоже не отличаются терпением и если посчитают, что кто-то перешел черту… – она не договорила, лишь покачала головой и развела руками. – В общем, дел нам с Суном хватает.

«Не сомневаюсь», – мысленно огрызнулся Венкролл, сжимая кулаки. Одной этой фразы от Лами хватало, чтобы начать действовать. Но он почему-то все еще медлил…

– Но в Янтарном Яблоке есть еще один вид разумных существ, о котором другие пока даже не догадываются. Они живут, пожалуй, в самом опасном месте – на болотах.

Драули уступили место другим созданиям – не менее необычным: головы-луковицы с тремя глазами, панцирная броня, четыре тонкие руки…

– Сами себя эти существа называют хигнаурами. У них тоже есть магический дар – они могут двигать предметы силой мысли. В остальном же они почти что беззащитны, а потому гибнут десятками. Наблюдать за этим очень грустно, и мы с Суном хотим сделать так, чтобы о хигнаурах узнали люди. Тогда у малышей появится шанс покинуть топи и жить в безопасном месте.

– Да, это было бы здорово, – пробормотал Венкролл, понимая: дальше медлить нельзя.

– В общем, ты видишь, что забот у нас немало, – Ламирэлья с улыбкой глянула на него. – Но это очень приятные заботы, и я счастлива, что Янтарное Яблоко со всеми его обитателями оказалось под опекой Творцов.

– Да, этому миру очень повезло. Но, – Вен усмехнулся, – как я вижу, везение Янтарного Яблока продлилось уже непозволительно долго, и пора с этим заканчивать.

– О чем…

Лами не договорила. Не успела. Венкролл резко подался к ней, и послышался хруст.

Девушка ахнула и с непониманием уставилась на того, кого считала другом. Она пока не чувствовала боли, но рука Вена уже пробила ее тело под лопаткой и теперь сжимала скользкий трепещущий комок сердца.

– Сункворр действительно постарался, – Венкроллу самому стало страшно от того, насколько мертво и дребезжаще зазвучал его голос. – Хотя неудивительно: когда хочешь сделать подарок тому, кого любишь, приложишь все усилия. И вдвоем вы сделали жизнь обитателей Янтарного Яблока просто прекрасной. Но, как я уже сказал, всему хорошему рано или поздно наступает конец. В любом яблоке могут завестись черви, и для этого мира таким червем станешь ты, – он посмотрел в глаза девушки, в которых пока что не было ничего кроме растерянности, и оскалился. – Тебе предстоит кое-что очень неприятное. Сейчас, благодаря моей силе, твое тело претерпевает ряд трансформаций, которые исказят саму суть Творца.

Лами наконец-то стало больно. Девушка застонала, и из приоткрытого рта хлынул поток крови с резким запахом гари.

«Это отлично, – подумал Венкролл. – Процесс идет даже быстрее, чем ожидалось. Значит, все мои расчеты были верны».

– Я знаю, что больше всего в работе Творца ты не любила создавать чудовищ – страшных, злых, способных лишь разрушать и убивать, – Венкролл протянул свободную руку к раме-проектору и заставил закованных в костяные панцири коротышек исчезнуть. Вместо них он вернул изображение самого Янтарного Яблока и многократно увеличил его – так, чтобы все пространство рамы оказалось заполнено синевой океана. – Но теперь тебе предстоит стать матерью для тысяч различных монстров. Сейчас я немного вмешаюсь в устройство Янтарного Яблока, создам остров, который станет твоим домом на очень долгий срок. И все это время ты будешь жить, порождая самых отвратительных тварей, которых только можно представить. Эти ваши с Суном драули, хигнауры, древяны и люди слишком много времени жили, не зная бед. Пора исправлять положение, долг Творца обязывает меня соблюдать баланс, – Венкролл хихикнул, и лицо его расплылось в очень знакомой ухмылке – безумный взгляд делал ее жуткой.

– Значит… ты остался таким же… каким и был изначально, – тихо, прилагая невероятные усилия, произнесла Ламирэлья. В глазах девушки бушевала боль, но лицо, испачканное резко пахнущей кровью, оставалось лишь печальным. Кожа становилась серой, черты заострялись. – Мне очень… жаль…

– Очень скоро ты будешь жалеть только себя и своих дорогих разумных, – ответил Венкролл, тяжело дыша.

Менять что-либо в уже воплощенном мире, да еще и одной рукой, оказалось тяжелее, чем он рассчитывал. Тем не менее, результаты уже были – посреди океана бурой кляксой проступили очертания острова. Другая рука Венкролла все еще находилась в теле девушки. Пальцы сжимали ее сердце, и Творец параллельно с созданием клочка суши, которому предстояло превратиться в дом-тюрьму, тратил силы, преобразовывая саму Ламирэлью.

– Я сделаю твой остров очень красивым. Там будет все как ты любишь. Зеленые леса, яркие цветы, щебечущие птицы, озера, реки, водопады… – продолжал Венкролл. – Но под всем этим великолепием, в темном и мрачном подземелье будешь ты – мать тысяч тварей. Уродливых, яростных и безумных. То, что всегда получалось у тебя с таким трудом, скоро станет смыслом твоего существования.

– Не надо, Вен. Одумайся, – говорить Лами уже не могла – лишь шептать. – Если ты остановишься сейчас, все еще можно исправить. Я не хочу той участи, на которую ты меня обрекаешь. К тому же, ты губишь не только меня, но и себя. И их, – она глазами указала на раму, явно имея в виду обитателей Янтарного Яблока.

– Их… – Венкролл презрительно скривился. – Да мне никогда не было дела до ваших драгоценных разумных. Они способны лишь пользоваться тем, что создаем мы. Никчемные, не способные ни на что твари…

– Мы в ответе за них…

– Да кто это сказал?! – выкрикнул Вен. Безумно захотелось сжать сердце девушки в пальцах, раздавить, покончить с ней. Но Венкролл сдерживался. То, что он задумал, гораздо лучше, чем просто убить. – Творцы сами напридумывали себе правил и из поколения в поколение следуют им, будто стадо упертых, не способных мыслить животных. Я не такой. Мне наплевать на правила, я хочу делать то, чего желаю сам.

Ламирэлья опустила голову и качнулась. Удивительно, что она вообще до сих пор держалась на ногах – Венкроллу пока не требовались силы, чтобы заставлять ее не падать.

– Тебя развоплотят, – прошептала она, качая головой, отчего потеряла несколько рыжих прядей – те бесшумно скользнули по плечам и упали на пол. – Творцы не оставят твое преступление безнаказанным. От того, что ты решил сделать, всем станет только хуже.

– Может, я этого и хочу, – Вен ухмыльнулся.

В тот же миг Лами вскрикнула и задрожала, а внутри у нее что-то захрустело.

«Последний этап», – с колотящимся сердцем подумал Венкролл.

– Значит, – дрожь ушла, Ламирэлья снова могла говорить, – ты лишь играл Творца, вставшего на путь исправления…

– Верно. Мне нужно было, чтобы вы все поверили, будто я стал другим, таким же как вы. Для этого и пришлось следовать правилам.

Лами не ответила, лишь кивнула, потеряв еще несколько прядей. Сейчас ее было очень трудно узнать – высохшую, серокожую, лысеющую. С окровавленным подбородком… Если раньше Венкролл желал обладать девушкой и ненавидел ее за то, что это было невозможно, то сейчас не испытывал к ней ничего кроме отвращения.

– И я в очередной раз убедился, насколько это глупо, – добавил Вен, тяжело дыша: все-таки он влил в Лами колоссальное количество сил. Ни один мир не требовал от него подобного, Венкролл вполне мог подряд создать и два, и три пристанища для искр жизни.

«Но сейчас я не создаю мир, – сказал себе он. – Сейчас я превращаю Творца, инструмент Миросозидания, в нечто совершенно иное».

От этой мысли, несмотря на страх и усталость, захватывало дух.

– Глуп ты, – Ламирэлья могла лишь шептать, – если думаешь, что тебе сойдет это с рук. А как только тебя развоплотят, остальные Творцы приведут Янтарное Яблоко в порядок и вернут меня домой.

Венкролл усмехнулся. Посмотрел на то, что осталось от Лами, и захохотал, громко и до слез. Его веселье походило на припадок, отчего девушке стало еще страшнее и больнее. К счастью, длилось это недолго.

– Неужели ты думаешь, – проговорил Вен, отсмеявшись, – что я не предусмотрел этого? И кто из нас в таком случае глуп? Изменить тебя и отправить в Янтарное Яблоко – лишь часть моего плана. А хочешь послушать, что будет дальше?

Лами не ответила, понимая: от ее ответа не зависит ничего.

– Я отправлюсь вслед за тобой, превратив себя в человека, изменив свою искру жизни. Стану тем, кого попросту презираю. Участь немногим лучше твоей, как думаешь? А нашим дорогим Теоллигу, Сункворру, Филлдору, Оллафу и прочим Творцам никогда не добраться до Янтарного Яблока. Я не только создал еще один клочок суши, но и спрятал сам опекаемый тобой мир, сделал его недоступным ни для кого. Считай, что его попросту не существует.

Увидев в глазах Лами отчаяние, Венкролл ухмыльнулся и почувствовал прилив сил. Ради этого он и старался…

– Но не думай, что ты будешь заточена в подземелье навечно. Когда-нибудь я приду за тобой. Но для этого мне придется пройти множество перерождений, чтобы накопить достаточно сил. Я буду рождаться человеком, жить, умирать и снова рождаться, чтобы все повторилось. Тебе же, – Венкролл усмехнулся, – как я уже говорил, скучать не придется. Творцы не могут иметь детей, а ты станешь исключением. Невероятно, правда? Так что в каком-то смысле я делаю тебе потрясающий подарок – возможность стать матерью. Только вот почему-то я сомневаюсь, что ты сможешь полюбить своих детей. Они будут прекрасны, но по-своему. Той красотой, которую ты не способна оценить. И тут, уж извини, только твоя вина.

– Ты чудовище, – прошептала – нет: прошелестела – Ламирэлья, каким-то чудом продолжая стоять, хоть и шатаясь. – Такое же, как и те, кого, по твоей прихоти, мне придется породить…

– А я никогда этого и не отрицал. Просто вы не спрашивали, – с ухмылкой ответил Венкролл. Безумный взгляд, потное лицо, растянутые губы – все это и впрямь делало его похожим на монстра. Однако главный ужас таился у него внутри. – Вам никогда не было дела ни до чего, кроме правил. Вы слишком узколобы в своем видении Вселенной.

– Пускай даже так. Но ты не способен это изменить. Даже если твой план удастся, ты искалечишь только один мир. Мне безумно его жалко, но по сравнению со множеством других миров – это капля в море.

Венкролл болезненно сморщился и все-таки не сдержался – сжал сердце девушки сильнее, и та вскрикнула.

– Дослушай, – строгим тоном сказал он. – Как уже сказано, я буду перерождаться и набирать силу. И как только настанет время, ты… – Вен помедлил, подбирая нужные слова, – в каком-то смысле дашь мне сигнал. Точнее – несколько. Для начала, одно из войск твоих детей останется недорожденным. Оно впитается в землю, изуродовав ее, превратив в запретную территорию. Там образуется… нечто вроде леса, только из плоти, которая очень пригодится мне в самый ответственный момент. Кроме того, со временем твои дети будут становиться все сложнее. Некоторые смогут мыслить, другие – оживлять убитых ими же людей, превращая тех в монстров. Поверь, жителям Янтарного Яблока не будет скучно, – Венкролл усмехнулся. – Но самое главное – именно твои дети вернут мне воспоминания, которые я утрачу, превратившись в человека. Они найдут меня, заставят вспомнить, кто я есть на самом деле. После этого я отправлюсь в лес из плоти, где произойдет еще одно мое перерождение. Я стану практически тем, кем являюсь сейчас. Затем приду за тобой, и Янтарное Яблоко станет полностью нашим. Я переделаю его так, как считаю нужным, и мы с тобой будем опекать его.

– Никогда, – выдавила Лами. – Ты можешь изуродовать меня и Янтарное Яблоко, но… – договорить ей не хватило сил.