Текст книги "Корень зла (СИ)"

Автор книги: Кирилл Смородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

– Творец Теоллиг! Творец Теоллиг! Учитель!..

Тео улыбнулся. Сун не называл его учителем уже очень давно. С тех самых пор, как состоялся Экзамен и произошел весь тот кошмар с Венкроллом и Ламирэльей. Случившееся принесло невероятную боль всем Творцам. Боль эта жила с ними очень долго, со временем ослабевала, но сейчас…

Сейчас что-то случилось. Лами дала о себе знать. Каким-то образом ей удалось уничтожить тот заслон черной силы, который выставил перед ней Венкролл. Янтарное Яблоко, мир, что создал Сункворр, словно бы «нашлось» само по себе. Появилось из ниоткуда. И Ламирэлья была там. Изувеченная, находящаяся на грани безумия и молящая о помощи. Ее мольбы слышал и чувствовал каждый из двадцати слуг Миросозидания.

– Творец Теоллиг!

Сун, наконец, появился. За время, прошедшее с Экзамена, он возмужал, однако сейчас – запыхавшийся, растрепанный, с горящим взглядом – вновь напоминал юношу, которому еще только предстояло стать настоящим Творцом.

– Творец Теоллиг! Учитель!.. – в очередной раз выкрикнул Сункворр, становясь рядом с бывшим наставником. – Вы ведь тоже это почувствовали?! Я ведь не ошибаюсь?! Это она?! Это Лами?!..

Крики молодого Творца спугнули стайку птиц, что щебетали в окружавших беседку цветущих кустах.

– Да, Сун, это она, – тихо, чтобы и Сункворр хоть немного успокоился, ответил Тео, кладя руку на плечо бывшего ученика. – Янтарное Яблоко снова доступно, и Лами находится там.

– Тогда надо спешить! – Сункворр вскричал с новой силой. – Вы же чувствуете, что ей невероятно больно и плохо! Лами страдала очень долгое время! По меркам Янтарного Яблока – сотни лет! И все из-за этого… – добавил, но не договорил он, потемнев от ненависти, и Теоллиг вновь ощутил давний – как он надеялся, забытый навсегда – страх, что Сун повторит судьбу Венкролла.

В первое время после случившегося, Тео было безумно страшно за оставшегося ученика. Тот не находил себе места, без перерыва на сон и еду, отдавая колоссальные объемы собственной силы, раз за разом обшаривал бесконечные просторы Вселенной в напрасных попытках отыскать Янтарное Яблоко. Даже смотреть на него было жутко, а представлять, что творится у юного Творца в душе… Теоллиг очень боялся, что Сун сойдет с ума.

Привести его в чувство стоило огромных усилий. Шаг за шагом, очень осторожно Тео подводил Сункворра к тому, что с потерей Ламирэльи придется смириться. К счастью, разум Суна оказался сильнее отчаяния, и он успокоился. Однако утрата любимой все равно не прошла для него бесследно: тот самый Сун, которого все любили за бойкий веселый нрав и неуемную энергию, ушел навсегда. А его место занял вечно задумчивый юноша с печальным взглядом, немногословный и любящий уединение.

Там, где жили Творцы, не существовало времени. С тех пор, как Венкролл погубил Янтарное Яблоко, Ламирэлью и самого себя, появилось и выросло семеро слуг Миросозидания. Среди них были три девушки, и каждая оказалась бы очень рада создать с Сункворром пару. Все они потратили немало сил в тщетных попытках обратить на себя внимание погруженного в горе Творца. Сун был с ними вежлив, добр, но не более того, и Тео с болью в сердце признавал: его ученик останется один до того самого момента, когда настанет пора растворяться в Сердце Вселенной.

К счастью, душевная рана не мешала Сункворру в его главном деле – сотворении миров. Он создал сотни пристанищ для искр жизни, и все они были идеальными. Теоллиг гордился Суном – и от этого ему было еще больнее.

Однако сейчас он видел перед собой совершенно нового Сункворра, захваченного невероятным событием и готового на все, лишь бы спасти возлюбленную. Сун находился во власти целой палитры чувств: волнения, страха за Ламирэлью, радости, счастья, ярости и отчаянного желания вернуть Лами. Тео понимал: у Сункворра появилась надежда – и если она окажется напрасной, молодой Творец этого просто не переживет.

«Перед всеми нами возникла неожиданная и очень сложная задача, – Теоллиг поджал губы и уставился на изумрудную зелень травы. – И чтобы решить ее, надо все обдумать, обсудить».

– Мы можем отправиться за Ламирэльей сейчас же, – уже тише, но с не меньшей настойчивостью произнес Сункворр. Он чувствовал нерешительность Теоллига, и она ему очень не нравилась. – С нашими силами это не составит трудностей и не займет много времени. Мы появимся в Янтарном Яблоке, заберем Лами. А как только вернем сюда – вылечим. Вы ведь чувствуете, что она нуждается в помощи.

– Да, Сун, все так, – тихо ответил Тео. – Я прекрасно понимаю твое стремление спасти Лами. И сам хочу этого не меньше. Но для начала надо провести собрание, обсудить случившееся с остальными Творцами. Произошло то, чего никто из нас не ожидал. И подходить к решению возникшей задачи нужно с умом – как и создавать миры. Тебе это хорошо известно.

– Но пока мы будем обсуждать, Лами будет мучиться дальше. Я не желаю этого допускать.

– Успокойся, Сун, – преодолев себя, твердо и с нотками строгости, как раньше, когда Сункворр был его учеником, сказал Теоллиг. – Не забывай, кто мы. Любой наш шаг должен быть взвешен. Сейчас – тем более. Поэтому собрание необходимо. Но мы проведем его немедленно.

Вскоре все двадцать Творцов собрались в Учебной башне. Никогда прежде Теоллигу не доводилось видеть такого волнения на их лицах. Особенно хорошо оно читалось у той семерки слуг Миросозидания, что появилась уже после случившегося с Венкроллом и Ламирэльей. Разумеется, молодые Творцы знали о трагедии в доме-яблоке, но для них это было что-то вроде легенды. До сегодняшнего дня…

Старшим Творцом сейчас был наставник Теоллига – Филлдор: Оллаф же ушел почти сразу после того, как Вен погубил Лами, посчитав, что в этом есть большая доля его вины.

Сункворр, едва войдя, кинулся к Филлдору с явным намерением потребовать, чтобы за Лами отправились немедленно, и Теоллигу стоило немалых усилий удержать молодого Творца.

– Не надо, – твердо сказал он, крепко сжимая плечо бывшего ученика. – Я понимаю, что в душе у тебя сейчас бушует самая настоящая буря, но ты должен усмирить ее. Иначе будет только хуже. Прояви терпение – ради Ламирэльи.

Последний довод подействовал. Сункворр кивнул, опустил голову и сел на свое место. Сейчас он очень напоминал того самого себя, каким был на Экзамене: взволнованного – и виной волнению вновь оказалась Лами.

Вновь оглядев зал, Теоллиг вдруг ощутил безумное желание, чтобы Ламирэлья, жизнерадостная, рыжеволосая, бесконечно прекрасная девушка-Творец, тоже сидела здесь, со всеми. Глаза защипало, Тео прикрыл веки и глубоко вдохнул.

«Пусть все будет хорошо… – перед глазами Творца возникла радужная сфера Сердца Вселенной, и он понял, что обращается прямо к ней. Во многих мирах нечто подобное называлось молитвой. – Пусть остальные Творцы тоже согласятся, что мы должны отправиться за Лами и вернуть ее…»

Наконец Филлдор встал перед экзаменационной рамой-проектором, и в зале стало тихо. Собрание, на котором должна была решиться судьба Ламирэльи, началось.

– Уверен, вы все почувствовали это – мольбу о помощи, безмолвный крик Творца, которого мы все уже очень долгое время считали погибшим, – заговорил Филлдор. – Большинство из нас помнит, какой замечательной и талантливой была Ламирэлья. Она создавала прекрасные миры, и то, что ее путь Творца прервался, едва начавшись… – он покачал головой, опустив взгляд.

– Но теперь, когда мы знаем, где Лами, и можем ее вернуть, она вновь будет создавать миры! – Сункворр не выдержал: вскочил и уставился на старшего Творца горящими глазами. – Я предпринял столько бесплодных попыток отыскать Лами, а теперь она сама дала о себе знать! Мы просто не имеем права не прийти к ней на помощь!

– Я прекрасно понимаю твои чувства, Сун, – произнес Филлдор, поднимая руку в успокаивающем жесте. Сункворр же лишь болезненно скривился: меньше всего ему сейчас хотелось слушать, как кто-то прекрасно понимает его чувства. – Но они не должны брать верх над разумом. И прежде, чем принять решение о том, как действовать дальше, нам нужно рассмотреть множество моментов. И первый из них – причина, по которой Янтарное Яблоко вновь стало доступным. Ты можешь объяснить это, Сун?

Молодой Творец молча покачал головой, мрачно уставившись в никуда.

– Долгое время этот мир скрывался под завесой темной силы Венкролла, – продолжал Филлдор. – А Венкролл, несмотря на то что сама его сущность Творца оказалась искажена, был далеко не глуп. К сожалению, мы слишком поздно поняли, что он всего лишь играл роль слуги Миросозидания. А на самом деле у него был план. Страшный, жестокий, но продуманный. Он не просто так погубил Лами, изменил себя и спрятал Янтарное Яблоко. И, вполне возможно, то, что Янтарное Яблоко вновь появилось, – также является частью плана Венкролла. Ловушкой, в которую он хочет заманить нас. Мы ведь враги для него, причем были ими с самого начала. И очень жаль, что выяснилось это слишком поздно.

– Но вы ведь чувствуете, что Венкролла нет в Янтарном Яблоке! – вскричал Сункворр. Он развернулся и обвел взглядом остальных Творцов. – Мы все это чувствуем!

– Чувствуем, – с кивком подтвердил старший Творец. – Но это не значит, что Венкролла действительно нет в Янтарном Яблоке. Точно так же мы долгое время знали, что этот мир продолжает существовать, однако не могли добраться до него. Венкролл силен и искусен в своем черном деле. Вполне возможно, что он просто скрывается от нас. А как только мы доберемся до Ламирэльи, ударит в спину.

– Каким бы сильным и хитрым он ни был, нас все равно больше, – пробормотал Сункворр, по-прежнему стоя слушая Филлдора. – Неужели мы, самые могущественные создания Вселенной, испугаемся одного-единственного безумца, предавшего Миросозидание? К тому же, то, что Венкролл все еще в Янтарном Яблоке, – всего лишь ваше предположение. Вдруг его там нет, а мы сейчас понапрасну тратим время, позволяя Лами мучиться дальше?! – на последних словах он едва не сорвался на крик.

– Тише, – Теоллиг не выдержал: подошел и заставил Сункворра сесть. – Так ты точно не сделаешь Лами лучше.

– Возможно, ты прав, Сун, – спокойно, но с болью во взгляде ответил Филлдор. – Но тогда ответь: почему его нет в Янтарном Яблоке? Он умер? Растворился во Вселенной? Перебрался в другой мир? Вариантов множество, и каждый из них ослабляет вероятность того, что Вена больше не существует.

– Никогда не думал, что вы боитесь его, – тихо процедил Сункворр, и Теоллиг с силой сжал его руку. На душе было очень неспокойно, а и без того слабая уверенность в том, что собрание закончится благополучно, таяла все быстрее. – Он подлый и трусливый. Заманил Лами в ловушку, а когда мы почувствовали беду – сбежал. Бояться такого, как он… – молодой Творец не договорил, лишь покачал головой, не замечая напряженных и тревожных взглядов, которые бросали на него остальные.

– Я не боюсь, Сун. Просто на старшем Творце лежит ответственность за всех, кто находится здесь. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас попал в беду…

– Лами одна из нас! – снова закричал Сункворр. – И она в беде! Уже долгое время! А старший Творец вместо того, чтобы спешно отправляться за ней, заводит разговоры, строит предположения!..

Некоторое время Филлдор молчал, прикрыв глаза. Затем продолжил – так же негромко и спокойно:

– Есть еще ряд моментов, которые меня смущают. Один из них – наличие рядом с Лами разумных. Людей, которые, к тому же, обладают магическим даром. Один, совсем еще мальчик, находится рядом в том же зале, где заточена Ламирэлья. Другой, мертвый, лежит в одном из множества коридоров, что ведут в этот зал. Остальные, несколько десятков человек, идут через лес ко входу в тюрьму Лами. Для чего они там?

– Да какая разница?! – опять не выдержал Сун. – Это всего лишь люди, их сил недостаточно, чтобы причинить вред кому-либо из нас!

– Это так. Но если ты помнишь, один из непреложных законов Миросозидания, гласит, что наше существование должно оставаться тайной для тех, ради кого мы живем и трудимся. Разумные могут строить о нас предположения, но мы не имеем права подтверждать их или опровергать. А уж появляться перед ними… – Филлдор не договорил, лишь покачал головой. Видя, что Сун пока не намерен что-либо отвечать, старший Творец продолжил: – К тому же, не исключено, что эти люди являются частью плана Венкролла. Хитрого и, несомненно, страшного и жестокого.

– Опять вы про эту тварь… – тихо, с нотками безнадежности в голосе пробормотал Сункворр.

– Есть еще два серьезных момента, на которые я не имею право не обратить внимание, – пропустив последнюю реплику молодого Творца, сказал Филлдор. – Первый – состояние Лами. Вы все чувствуете, что она искалечена. Черная сила Венкролла превратила ее в монстра. Она долгое время порождала целые армии чудовищ, испытывая при этом невероятную боль. В сочетании с темной магией, что насквозь пропитала ее тело, страдания сделали ее безумной. Временами она почти прежняя, но длятся эти периоды очень недолго. И тогда в ней пробуждаются ненависть и желание уничтожать. Лами словно пытается выбраться из глубокой ямы. Она вновь и вновь лезет по склону, надеясь, что в этот раз получится, но жестокая сила Венкролла все равно утаскивает ее вниз.

– Вот видите… – опять перебил Сункворр. Но на этот раз тихо, а в глазах его блестели слезы. – Лами приходится выносить почти непрекращающуюся пытку. И вы все еще сомневаетесь, нужно ли ее спасать.

– Я сомневаюсь в том, сможем ли мы ее спасти. Хватит ли наших сил и мастерства, чтобы очистить Ламирэлью от черной силы Венкролла. Что если у нас не получится? Тогда она будет представлять для каждого из нас серьезную угрозу.

– Лами беспомощна, – возразил Сун. Теоллиг видел, что спор со старшим Творцом словно бы обессилил его ученика. – Чем она может быть для нас опасна?

– Многим, Сун, многим. И ты не имеешь права не учитывать этого. Наконец последнее, на чем бы я хотел заострить внимание… Нас ровно двадцать, как и должно быть, и если мы доставим Ламирэлью сюда, она станет двадцать первой. Это значит, что кому-то придется уйти, – Филлдор взял паузу и обвел собравшихся пристальным взглядом.

– Если будет необходимо, я уйду, – твердо сказал Сункворр. – Я уступлю свое место Лами, лишь бы она не мучилась.

– Я ценю твое благородство, Сун, но сейчас оно излишне, – тихо, с нотками грусти ответил старший Творец. – Все, о чем я только что говорил, было моим прощальным словом. Мне безумно жаль, что оно получилось… таким. Да и срок для него подошел раньше, чем я планировал. Однако иного выхода нет: нас действительно должно быть двадцать, и еще до того, как Лами окажется здесь, я растворюсь в Сердце Вселенной.

– Значит, – Сун подался вперед, – вы позволяете нам вернуть Лами?

– Разумеется. Но я был обязан предостеречь вас от ряда опасностей, о которых и говорил только что, яростно перебиваемый нашим дорогим Сункворром, – Филлдор посмотрел на Суна с грустной улыбкой, и тот смутился. – Вам придется быть очень осторожными, об этом нельзя забывать ни на минуту. Особенно это касается тебя, Теоллиг, – старший Творец вновь стал серьезным и перевел взгляд на учителя Сункворра, – поскольку после моего ухода старшим Творцом становишься именно ты.

Тот, стараясь сохранять невозмутимость, поклонился. Безусловно, Теоллиг понимал: рано или поздно обязанности Филлдора лягут на его плечи, но не думал, что это произойдет настолько скоро.

– Ну а теперь я скажу то, чего Сункворр ждал с таким нетерпением: мы должны вернуть Ламирэлью домой, – продолжил Филлдор. – Исцелить ее, если получится, и приложить все силы к тому, чтобы она вновь стала Творцом. Однако – Сун, я говорю это специально для тебя – если у вас ничего не выйдет, ее придется развоплотить. Сункворр, ты понимаешь, что я только что сказал?

– Да, – не без труда кивнул тот, хмурясь.

– Тогда вам с Тео пора отправляться. Мы же, – старший Творец повернулся к раме-проектору, провел перед ней рукой, вызывая изображение зала, в котором томилась Лами, – будем следить за вами. И если возникнут трудности, придем на помощь.

Глава 30

Боль…

После похода в Жадные болота под грузом магической блокады Страд думал, что знает о ней все. Однако как только Ламирэлья взялась за дело, он понял, насколько ошибался.

Казалось, вместе с янтарным глазом проклятая богиня вытягивает из него саму жизнь. И происходило это мучительно медленно. Страд выл, вскрикивал, скалился и трясся. В первые же мгновения он повалился на колени, уперся в пол ладонями и судорожно заскреб пальцами плиты из кости.

– Потерпи, – тихо, напряженно произнесла Ламирэлья. – Уже скоро.

По щекам текли слезы вперемешку с кровью. Голова словно раскалилась изнутри. Дважды Страда рвало – и это лишь усиливало боль, хотя казалось, что ее предел остался далеко позади.

– Вот и все, – вновь голос Ламирэльи. За то безумное количество времени, что длилась пытка, Страд едва не забыл, как он звучит. – Тебе придется еще немного подождать – сначала я верну искру жизни твоего наставника в тело и исцелю его. А затем хотя бы немного постараюсь заглушить твою боль. Сделать это полностью не получится, я довольно слаба, и все силы уйдут на оживление Дролла.

Страд не выдержал – завалился на бок, чувствуя, как кровь продолжает заливать лицо. И ему казалось, что вместе с ней его тело покидает и магическая сила.

«Нет, – поправил он самого себя. – Я уже лишен дара. Лишился в тот самый момент, когда Ламирэлья извлекла мой глаз».

Пока что понимание, что он больше не сможет использовать заклинания, не пугало Страда, не приводило в отчаяние – ему было слишком больно для этого. Даже страх, что у Ламирэльи не получится оживить Дролла и страшная плата была напрасной, не особенно пугал – опять же из-за боли.

«Если Ламирэлья не сможет, попрошу, чтобы она меня убила», – решил Страд, скалясь.

– Тебе не придется просить меня ни о чем подобном, – в ответ на его мысли произнесла Ламирэлья. – Честно признаюсь, немного обидно, что ты сомневаешься в моих способностях. Как бы там ни было, Дролл вновь жив. Сейчас он немного придет в себя – все же он прекрасно помнит и собственное безумие, и попытки убить тебя, и даже свою гибель. А затем я приведу его сюда. Очень скоро ты увидишь наставника, как и хотел.

«Хорошо», – Страд попытался пробудить в собственной душе радость, но тщетно: ему было слишком больно.

– Ну а пока что я займусь тобой, – продолжала проклятая богиня.

Через некоторое время Страд едва не заплакал – боль стала уходить. Она не исчезла полностью, но ослабела настолько, что позволила спокойно дышать и ясно мыслить.

– Поднимайся, – сказала Ламирэлья. Судя по голосу, она была довольна. – Твой наставник скоро будет здесь.

Оказавшись на ногах, Страд огляделся. Все так же светились многочисленные плоды на «деревьях» из кости. Ламирэлья, огромная, истощенная и изуродованная черной силой Венкролла, лежала все в том же углу. Однако мир словно бы сузился, и Страд не мог не понимать, в чем дело.

Кровь больше не текла. Страд чувствовал, что она почти засохла и на лице, словно покрыв его темной маской. В пустой глазнице пульсировала боль, Страд хотел было ощупать ее, даже поднял руку, но почти тут же передумал. Собственное тело казалось ему донельзя уязвимым.

– Страд!

Голос мракоборца, срывающийся, полный отчаяния, был едва узнаваем. Страд обернулся и увидел, что Дролл, с мокрым от слез лицом, бежит к нему. Он хотел было шагнуть навстречу, но поздно: мракоборец добежал, упал перед Страдом на колени и обнял его. Стиснул так, что чуть не захрустели кости.

– Прости… Прости… – заплакав и задрожав, шептал Дролл.

– Мастер Дролл… – растерянно выдавил Страд, не зная, что делать.

– Не переживай, – сказала Ламирэлья. – Твоему учителю нужно время, чтобы прийти в себя. Все-таки он только что вернулся из мертвых. К тому же, Дролл все помнит, как я и говорила. И поэтому чувствует себя бесконечно виноватым перед тобой. Он очень редко проявляет чувства, но сейчас ему это просто необходимо. Так что подожди. Не торопи его. Тем более, скоро ко мне прибудут еще гости.

Страд непонимающе посмотрел на нее, и проклятая богиня улыбнулась.

– Твое исчезновение обнаружили довольно быстро. Среди тех, кто выжил, есть один маг с интересным даром – он умеет видеть то, что случилось, и с его помощью остатки экипажа «Стального левиафана» уже возле входа в мою тюрьму.

– Мастер Намус? – тихо спросил Страд.

– Верно. Тот самый толстяк, который тебя люто ненавидит. Впрочем, не думаю, что ты сейчас тревожишься из-за таких мелочей.

Тут Ламирэлья была полностью права. Сейчас все мысли Страда занимали куда более серьезные вещи: мракоборец, который и не думал успокаиваться, и остальные Творцы. Услышали ли они зов Ламирэльи? Прибудут ли за ней? Страд не знал. Как не знала и сама проклятая богиня, и было даже страшно представить, что сейчас творилось у нее внутри.

– А ваш Правитель – весьма благоразумный человек, – вновь заговорила Ламирэлья спустя некоторое время. – И отличный собеседник. Он и остальные уже в коридорах, я веду их сюда, – пояснила проклятая богиня, глядя на Страда. – И попутно рассказываю о произошедшем. Все очень тревожатся за тебя, особенно молодая светловолосая девушка. Ты ей небезразличен, – добавила она и улыбнулась.

– Лори, – пробормотал Страд, и у него потеплело на душе. Но лишь на несколько секунд: представив, как девушка испугается, увидев его окровавленным и одноглазым, Страд помрачнел.

«Не нужно ей на меня смотреть», – подумал он, чуть заметно качая головой.

Осознание, что он потерял не только глаз, но и способности, постепенно заполняло разум. Принося новую боль – на этот раз душевную. И на несколько секунд зародилась предательская мысль: не стоило ему отдавать такую плату за воскрешение мракоборца. А тот, словно почувствовав, что Страд о нем думает, наконец, поднялся. Посмотрел на Страда, и тот, увидев чистые, хоть и покрасневшие от слез глаза наставника, понял: нет, все было не зря. Никогда прежде ему не доводилось читать во взгляде такие боль, страх, восхищение, любовь и благодарность.

– Я не знаю, что сказать, как благодарить тебя, – прерывисто, шепотом произнес Дролл. – Ты вновь и вновь спасаешь меня – и при этом мучаешься. А я ничем не могу тебе помочь, – понимая, что вот-вот вновь заплачет, он прервался и покачал головой.

– Можете, – тихо ответил Страд.

– Что? – тут же отозвался мракоборец. – Что нужно сделать?

– Мне все еще немного больно, – на самом деле боль вновь начинала усиливаться, и Страда это очень беспокоило. Ему вовсе не хотелось, чтобы она опять разрослась, полностью завладев его сознанием. – Можете использовать заклинание?

– Конечно… Сейчас, подожди секунду…

Отойдя на пару шагов, Дролл попытался применить магию, но ничего не произошло. Безрезультатными оказались и следующие несколько попыток.

– Не выходит… – с отчаянием пробормотал мракоборец, испуганно и виновато глядя на Страда.

– Не стоит вам торопиться с магией, мастер Дролл, – произнесла Ламирэлья. – Еще недавно вы были мертвы. То, что вы сейчас двигаетесь, дышите и думаете, не означает, что и силу сможете использовать тотчас же и так же легко, как и раньше. Вашим магическим способностям понадобится некоторое время, чтобы вновь проявиться.

Дролл посмотрел на проклятую богиню и, опустив взгляд, в отчаянии покачал головой.

– Сколько времени на это уйдет? Моему ученику больно…

– Не знаю. Но не меньше пары дней – это точно. Я бы еще раз помогла Страду, но, боюсь, моих сил уже не хватит. На то, чтобы вернуть вас, мастер Дролл, ушло практически все, чем я сейчас владею. Но не нужно переживать. Остальные ваши союзники во главе с Правителем уже здесь. Так что скоро Страду окажут помощь.

Действительно: не прошло и двух минут, как главный маг Баумэртоса и все уцелевшие после взрыва «Стального левиафана» оказались перед Ламирэльей. Однако Страду, который от возвращающейся боли понемногу терял способность мыслить, они казались тенями. Кто-то звал его по имени, другие осторожно уложили на пол…

Вскоре после этого боль опять стала ослабевать. И как только взор Страда прояснился, он увидел над собой лицо мастера Селлера. Очень хотелось, чтобы тот, по своему обыкновению, хищно улыбнулся, однако на сей раз целитель-прирожденный смотрел на Страда с тревогой и сочувствием.

– Ох, дружок… – он покачал головой. – Опять ты за свое, совершенно себя не бережешь…

– Простите, – Страд понимал, что сморозил глупость, но не ответить чародею, которого считал своим другом, не мог.

– Да я-то что? – мастер Селлер усмехнулся. Но опять не так – напряженно, вымученно. – Как ты себя чувствуешь? Боль прошла?

– Проходит, – сказал Страд, с наслаждением чувствуя, что невидимый огонь в пустой глазнице и впрямь почти погас.

– Хорошо. Я бы погрузил тебя в сон и как следует подлатал, но… – целитель-прирожденный прервался и напряженно огляделся, – обстановка сейчас не совсем подходящая. В любой момент может начаться бой.

– Бой? – переспросил Страд. – Почему? Ламирэлья была совсем не против, чтобы мы здесь появились. Именно она и привела сюда и меня, и мастера Дролла, и вас.

– Все так. Она мысленно поговорила с Правителем, рассказала все. Об артефакте, который ты уничтожил, о том, что вновь и вновь зовет других Творцов. Но они пока не приходят – и даже не отвечают ей. Это приводит Ламирэлью в отчаяние, а она… В общем, ты сам понимаешь, что сила Венкролла наградила ее изрядной долей безумия. Никто не знает, как она поведет себя в следующий момент. Молчание Творцов может вызвать у нее приступ ярости. Или вот-вот созреет новая Червоточина – специально для нас. Справятся ли несколько десятков человек с армией монстров? Как по мне – весьма сомнительно. Но даже если не произойдет ни первое, ни второе… – мастер Селлер нахмурился. – Да, мы можем потратить немало времени, ожидая, что Творцы придут на зов Ламирэльи. Но любому ожиданию приходит конец. И если случится именно так, нам придется брать инициативу в свои руки. Ты понимаешь, что это значит.

– Понимаю, – тихо ответил Страд. Боль почти ушла, но ее место заняла тревога, вызванная словами целителя-прирожденного. – Нам придется поступить с Ламирэльей так же, как с Венкроллом.

– Именно. И не факт, что Ламирэлья позволит нам безнаказанно разить ее заклинаниями. Она может обезуметь от боли и… В общем, я не исключаю, что нас ждет опасная и тяжелая битва. Конечно, сейчас она уверяет, что беспомощна, что не может даже пошевелиться – не то что применять магию. Но это могут оказаться только слова.

– Все верно, – сказал Страд. Он хотел было приподняться на локте, но мастер Селлер придержал его, велев лежать дальше. – Но даже если Творцы придут, мы все равно можем быть в опасности. Неизвестно, как они решат поступить с нами. Да, они существуют и трудятся ради нас, но… Вдруг законы Миросозидания не позволяют им показываться разумным? Тогда они могут избавиться от… – Страд помедлил, – свидетелей.

– Такой исход тоже нельзя списывать со счетов. Молодец, Страд. В общем, как ты видишь, испытания отнюдь не закончились. И впереди лишь неизвестность. Поэтому нам остается ждать и быть готовыми.

Страд лишь покивал, признавая правоту мастера Селлера. И почти тут же снова накатила боль. Но другая – душевная.

«А я ведь даже не смогу сражаться, – именно эта мысль и была причиной боли. – Я стал совершенно бесполезным. И если сбудутся все худшие опасения, то мне ничего не остается, кроме как смотреть на гибель Дролла, мастера Селлера, Лори и остальных».

Сейчас даже то, что Страд пожертвовал своим даром ради оживления Дролла, совершенно не утешало. Наоборот: стоило об этом подумать, как становилось еще больнее. Все же именно он убил мракоборца, и все отговорки, вроде «другого выхода не было, поскольку Дролл без труда отбивал относительно безопасные для себя заклинания», не действовали. Страд был убежден: надо было лучше стараться – и тогда не пришлось бы пронзать наставника солнечным копьем, а затем терпеть пытку, которая перечеркнула его магический дар.

«Сам виноват», – безжалостно повторял он про себя.

– Как бы там ни было, тут недалеко еще один человек хочет с тобой поговорить, – мастер Селлер добродушно улыбнулся. – Она очень переживала, когда тебя не обнаружили на берегу.

«Лори», – догадался Страд.

– Не надо, – он ответил очень тихо, так как не хотел обижать девушку, а та, по словам мастера Селлера, была рядом. – Не хочу, чтобы она видела меня таким.

– А вот эти глупости ты брось! – раздался над головой звенящий от тревоги и обиды девичий голос.

Мастер Селлер, услышав его, сделал невинное лицо, многозначительно пожал плечами и удалился. Лори почти тут же заняла место целителя-прирожденного, и у Страда защемило в груди, когда он увидел ее заплаканное лицо.

– Как ты? – тихо спросила Лори.

– Хорошо. Мастер Селлер очень помог мне, – Страду хотелось ответить совсем иное: все мысли крутились вокруг его бесполезности, которая теперь останется навсегда. Но это бы огорчило Лори еще больше. – Боли нет, но жутко хочется спать. Все-таки денек выдался насыщенным.

– Это верно, – Лори заставила себя усмехнуться. – И, к сожалению, он еще не закончился. Судя по тому, что говорят Правитель и остальные маги, самое сложное может быть еще впереди.

«А я ничем не смогу помочь», – эхом, с новой волной горечи, мысленно ответил Страд и сжал кулаки. Зубы заскрипели сами собой.

– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, – сказала Лори, серьезно глядя на него. – Гони эти мысли прочь. То, что ты сделал для мастера Дролла, – настоящее чудо.

– Может быть. Но теперь я – никто, – Страд рассказал Лори об объяснениях Ламирэльи по поводу магического инструмента. – Так что об использовании магии не может быть и речи. Мне попросту неоткуда брать силу, – заключил он, безнадежно качая головой.

– Ты жалеешь о сделанном? – осторожно спросила девушка.

Страд задумался. И понял, что никогда не сможет дать на этот вопрос однозначного ответа. Еще недавно, когда он смотрел в заплаканные, горящие благодарностью и виной глаза наставника, наконец-то очистившиеся от серости, то был готов повторять пытку снова и снова. Сейчас наставник находился вне поля зрения, и Страд не мог отделаться от мысли, что заплатил слишком высокую цену.

«Теперь все даже хуже, чем до встречи с Дроллом, – думал он, буравя единственным глазом далекий темный потолок. – Тогда я хотя бы имел надежду чему-то научиться, мог попробовать использовать магию. А теперь я пуст».

Еще больнее было от того, что вернувшийся Дролл… словно бы разочаровал Страда. Рыдания, слова благодарности прерывистым шепотом, дрожь, точно мракоборца лихорадило… Страду хотелось, чтобы тот появился в зале другим. Прежним: спокойным, строгим, сильным, готовым ко всему.