Текст книги "Обратное зеркало (СИ)"

Автор книги: Кирилл Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Посидев еще немного, Ингвар поднялся и направился в сторону веси. Его ратники незаметно пристроились следом. Святозар, шедший рядом, внимательно посматривал на Ингвара, пытаясь угадать его чувства.

– Княже, дозволь спросить? – наконец-то решил задать вопрос волхв. Увидев утвердительный кивок, продолжил. – Княже, а откуда у тебя ножны к мечу Рюрика и почему ты несешь его в руке?

Ингвар затормозил так резко, что в него врезался охранник, идущий следом.

– Какие ножны, Святозар? – не понял он.

– А вот эти, посеребренные, – и волхв указал на пояс князя.

Два меча Ингвара покоились за плечами. Он всегда их так носил, следуя варяжской традиции. Но на поясе висели пустые ножны, отделанные серебром, очень подходящие к обнаженному клинку в его руке.

– Не знаю, Святозар, – честно ответил Ингвар, – наверно, отец незаметно надел, когда я был на кромке.

Увидев удивленный взгляд волхва, Ингвар быстро рассказал о том, как взялся за рукоять и попал на холм в святилище Перуна, как говорил с Рюриком. Волхв понимающе улыбнулся.

– То-то мне показалось, что когда ты взялся за воткнутый в землю меч, твое тело на секунду исчезло. Но я списал это на солнечный зайчик, попавший в глаза.

Ингвар убрал обнаженный меч в ножны. И как только клинок занял в них свое место, Ингвару показалось, что встретились две половинки одного целого. Он даже испугался, что не сможет снова обнажить этот дивный клинок, но демонстрация прошла успешно, и меч бесшумно и послушно покинул ножны. Так, думая каждый о своем, они достигли веси. Картина, которую они застали в деревне, больше напоминала бегство, нежели сборы. Туда-сюда сновали люди, грузились телеги, в своих загонах орала скотина. На главной площади новоиспеченный боярин, ругаясь, отдавал приказания. Ингвар не стал лезть к нему с советами, это его народ, а значит, Свенельд лучше знает, как и что нужно делать. Устроившись на лавке во дворе, Ингвар несколько минут наблюдал за всей этой суетой, а потом решил подремать, тем более что ночью не удалось выспаться. И снился ему дивный сон, что возвращается он в Новгород из похода дальнего, а на крыльце терема его ждет Ярослава. На руках у нее младенец, а рядом с ней стоит мальчик лет четырнадцати. И только Ингвар соскочил с коня и направился к крыльцу, как его разбудили.

Увидев перед собой лицо Святозара, Ингвар решил не ругаться, а выяснить, для чего волхв прервал столь чудный сон. И с удивлением обнаружил, что на улице темно, а на весь опустилась теплая летняя ночь.

– Княже, прости, что разбудил, – сказал Святозар. – Но сейчас уже полночь и я подумал, что в горнице тебе удобней будет.

– Спасибо, волхв. Люди собрались?

– Да, княже, на рассвете отправимся, всего в обозе двести одиннадцать телег, десять из которых твои. А еще я нашел бесценные записи с тайнами древними, выполненные на глиняных дощечках. Рюрик таблички с Буяна вывез, а волхв местный настоял, чтобы Свенельд забрал их с собой, когда поле бранное на Ладоге покидал.

– Да, бесценный груз повезем завтра, – отозвался Ингвар. – Вели упаковать их получше, чтоб дорогой не побились.

– Уже, княже, уже. Они для меня сейчас дороже, чем казна Рюрика и восемь телег с мехами, что Свенельд для тебя отобрал.

– Восемь телег?! – изумился Ингвар.

– Да, княже. Еще четыре он отдал двум своим купцам, чтоб деньгу за них выручили, на дома новые и прокорм на первое время. Казна же Рюрика, что тебе досталась, насчитывает две тысячи монет золотом и вдвое больше серебром.

– Да, это богатство будет кстати, – заметил Ингвар, направляясь к своей горнице. – Не думал я, что, приехав сюда, решу многие проблемы. А так и воинов для дружины нашел и казну княжескую преумножил. Ладно, Святозар, уже поздно. Прикажи кому-нибудь разбудить меня на рассвете. – Волхв кивнул и направился в сторону девичьей горницы. – Ты только не очень шуми, – попросил Ингвар, – а то сюда все боги слетятся, на своего жреца посмотреть.

Волхв улыбнулся:

– Они останутся довольны, – и он скрылся за поворотом коридора.

Устроившись на лавке, Ингвар попытался уснуть, но как назло сон не шел. Ингвар решил выйти и пройтись недалеко. Так, по веси прогуляться. Выйдя из терема Свенельда, он знаком приказал своим дружинникам оставаться на месте. И пошел вдоль улицы ведущей к выезду из села. Неясное чувство беспокойства разгоралось в нем, и он заспешил к воротам. Когда до них оставалось метров пятьдесят, через стену перемахнула неясная тень, вот она тянет запорный брус, и ворота распахиваются во всю ширь. Ингвар потащил из ножен отцовский клинок, луна блеснула на лезвии и застыла. Меч даже в тени продолжал сиять ровным холодным светом. Уж больно расслабились варяги в последний день пребывания в лесу. Стражи нет, только ворота заперты. Вот и воспользовались этим неизвестные враги. На миг полная луна осветила ворота, в которые тихо крались огромные волки. "Тревога!", – заорал Ингвар и бросился в бой. Тишина разом рухнула. Жуткий вой обнаруженных зверей разнесся по всей веси. Два меча князя мелькали с поражающей быстротой, но клинок Людоты не мог ничего поделать с огромными волками. Он только рассекал шкуры, которые тут же затягивались. Зато меч Рюрика крушил зверье направо и налево. Звери, как можно быстрее, мечтали миновать страшного воина в воротах, который мешал им добраться до сонных варягов. Но Ингвар стоял и отбивался, с ног до головы залитый кровью, а перед ним валялись мертвые волки. "Почему меч Людоты не может их убить?", – металась в голове князя странная мысль. Догадка пришла сама собой: людская фигура, открывающая ворота, полная луна. "Да это же оборотни!". Ингвар начал уставать, руки вращали меч все медленней, в них появилась тяжесть. Но делать нечего, надо сражаться за людей, что сзади тебя, за себя, за Ярославу, за Новгород.

– За Новгород! – заорал он и увеличил скорость вращения мечей.

За спиной уже бежали на помощь князю люди Свенельда. Натягивались боевые луки, свистели стрелы. Натиск на князя ослаб, варяги сбивали оборотней в кучу и добивали серебряными стрелами. Ни один не ушел. Ингвар устало прислонился к створке ворот. К нему подбежал Свенельд.

– Прости, княже, что забыл предупредить про оборотней. Не думал я, что они сегодня заявятся. Завтра бы мы ушли, и долгой войне конец, а видишь, как получилось.

– И давно вы так воюете? – отдышавшись, спросил Ингвар.

– Почитай уже лет десять. Две тысячи серебряных монет из казны княжеской на стрелы, да на кромки мечей переплавили. Но сегодня был последний бой, мы всех до единого перебили, ни одного оборотня в лесу не осталось. Если бы не ты, княже, они бы нас как курей передавили.

– Ладно каяться, – бросил Ингвар. – Войне конец и то ладно. Люди все целы?

– Да, княже, ты же считай их всех в одиночку своим чудесным мечем перебил.

– Сколько же их было?

– Где-то с сотню, – немного подумав, сказал Свенельд.

– Да много, если бы в ворота прорвались, то ничего бы нас не спасло. А где они жили?

– В лесу у них землянки, – сказал бывший сотник. – Туда мои воины побежали, волчат добить.

– Ладно, пойдем, поможешь умыться, – попросил Ингвар, – а то я весь в крови.

Когда начало светать, в весь вернулись воины, что ходили волчат добивать. Принесли тела двух своих.

– Волчицы загрызли, – пояснили они.

– Быстро сжечь, – приказал Свенельд, – а то еще встанут, и все сначала.

– Да вот еще, что, – замялись воины, выложив перед воеводой десять мешочков, – здесь золото.

Ингвар и боярин переглянулись. Мешочки были размером с голову взрослого человека.

– Тут тысячи на три, – прикинул Ингвар. – Твои люди, боярин, ты и дели.

– Вот что, – сказал Свенельд, – шесть мешочков твои, остальное жителям раздам.

– С чего такая щедрость, боярин? Обычно князю полагается десятая часть от воинской добычи, а тут больше половины.

– Так почти вся воинская добыча твоя. Ты же оборотней в воротах встретил, ты большинство из них и порубал. Так что все по правде.

– Ну, я с радостью приму твой дар. Не сочти за труд, отнеси мою долю в обоз к казне Рюрика, приеду в Новгород, разберусь.

На другой стороне веси раздался плач, там готовили к сожжению убитых воинов. Когда погасли последние угли их костров, а на улице стало достаточно светло, Ингвар приказал выступать. За сегодня им надо выйти из леса и достичь веси, где в ногах у князя валялся староста, а заодно ему и сына вернуть.

Дорога была нетрудная. Оказывается, еще вчера воины Свенельда растащили все завалы на их пути. И к полудню первая телега покинула лес. Ингвар подозвал одного из своих ратников.

– Скачи в лагерь и передай Лисе, чтобы сворачивалась. Встречаемся около веси, что на западе отсюда, там и переночуем.

Ратник кивнул и ускакал. Дождавшись, когда последняя телега покинет лес, Ингвар указал направление и двинулся впереди обоза, который растянулся на несколько километров. По бокам телег шли пешие варяги, вооруженные до зубов. Оно и понятно: чужой мир, а добра везут немерено. К вечеру обоз подошел к веси. Навстречу им выехал конный отряд. Реакция варягов была мгновенной: заблестело оружие, натянулись луки. Взмахнув рукой, показывая, что все нормально, Ингвар двинулся навстречу всадникам. Подъехав поближе, Ингвар услышал звонкий удар в грудь, за которым последовало неизменное: "Слава Новгороду!".

– Слава! – отозвался он. – Как прошли два дня? – спросил Ингвар, заметив Лису.

– Все спокойно, княже, – просто отозвалась она. – А как твои дела?

– Да вот, сама видишь, чуть больше двух тысяч народу из леса вывел. Тысяча хороших воинов в новгородской дружине появилось. Да около четырех тысяч золотом привез и серебра столько же. Плюс брони, щиты варяжские, да мечи с копьями. Так что, улов богатый.

В этот момент к ним подъехал Свенельд.

– Знакомься, боярин, – произнес Ингвар, – начальница моей охраны, звать Лиса.

Свенельд почтительно отвесил полупоклон.

– Рад видеть, – произнес бывший сотник, – что столь красивая дева умеет обращаться с оружием и охраняет столь доблестного мужа.

После такой речи Лиса отчаянно покраснела и попыталась скрыть свое смущение поклоном.

– А это – Свенельд, боярин варяжского конца и бывший первый сотник конунга Рюрика.

Девушка поклонилась еще раз.

– Боярин, скажи своим, чтоб в веси не безобразничали, а то за горло скараю, и отпусти на побывку всех, кто к тебе отсюда забрел. А захотят остаться, неволить не буду.

Свенельд поклонился и заспешил к своим.

Обоз послушно устраивался на ночлег. Заполыхали костры, возле них раздавался смех, и звучали песни. Ингвар прекрасно понимал этих людей: после долгого вынужденного затворничества они радовались огромным пространствам, которые теперь не закрывали от них деревья. Радовались победе над оборотнями, одержанной с помощью меча Рюрика, что покоился теперь в ножнах за спиной молодого князя. Варяг двадцати лет от роду по имени Сигурд, признанный певец и стихоплет лесной веси, сочинил огромную балладу, посвященную приходу Ингвара Рюриковича. Последние строки он дописывал уже на телеге, выезжая из леса, и теперь с огромным удовольствием исполнял свое творение перед соплеменниками. Ингвару, находившемуся в своем шатре недалеко от исполнителя, длинная песнь Сигурда очень понравилась.

Отодвинув полог шатра, вошел часовой.

– Княже, только что примчался гонец из Новгорода. Пустить?

Ингвар кивнул и, накинув на себя простую рубаху, опустился на раскладной стул. Вход в шатер распахнулся и быстрым шагом вошел гонец. Ударив себя в грудь кулаком, и сказав стандартное приветствие "Слава Новгороду!", он передал князю пергамент от наместника Трувора и застыл, ожидая дальнейших приказаний.

– Благодарю за службу. Иди, отдыхай. Понадобишься, позову.

Гонец кивнул и исчез. Ингвар торопливо содрал печати Трувора. Первые строки послания вызвали у Ингвара легкую улыбку.

"Дорогой, племяш. Я рад новостям о том, что нашлись варяги из дружины брата моего Рюрика. И, как можно быстрее, спешу в Новгород. Но есть вести и с других краев. За день до твоего гонца у меня побывал человек от Синеуса. Брат мой шлет тревожные вести. Викинги Отона готовятся к походу, и их не четыре тысячи, как мы с тобой предполагали, а шесть. Судя по тому, как они снаряжаются, Отон задумал переждать в Новгороде период зимних штормов, а, может быть, и вообще осесть на этих землях. Также Синиус велел передать, что тоже собирается к нам вместе со своими ратниками и домочадцами и выходит он очень скоро. Как сказал его гонец, Отон не позволит, чтобы у него за спиной находилось три тысячи варягов из рода Руса. И перед походом обязательно расправиться с ним. Поэтому, племяш, жди в гости еще три тысячи ратников. В Новгороде буду через два дня, как раз к началу июля, там и поговорим".

Вести от наместника в Ладоге не на шутку встревожили Ингвара. Ведь, если Отон навалится на городок всей своей силой, Трувору не устоять. Сейчас там две тысячи варягов, да тысяча лучников из Белоозера. Остается надеется, что Синиус придет на помощь брату и поможет отбиться. Надо спешить. Через два дня Ингвару надо быть в Новгороде. Если обоз не будет успевать, взять с собой Свенельда, оставить людям провожатых и спешно скакать в город. Раздумья князя прервал все тот же ратник, что сообщил о прибытии гонца.

– Княже, там рядом с шатром человек мнется, говорит староста веси, возле которой стоим. Пустить?

Ингвар кивнул. Полог шатра откинулся и семенящей походкой в сопровождении ратника вошел мужик, что валялся у него в ногах и заклинал не ходить в лес.

– Княже, – поклонился он. – Ты не гневайся на меня, я поблагодарить тебя пришел, за то, что ты мне сына вернул. И он стал торопливо разворачивать ткань на свертке, что держал в руках. Ратник, стоявший у старосты за спиной кивнул, мол, все нормально, в свертке ничего опасного. Наконец тряпица упала на пол, и в руках старика оказался большой рог, отделанный серебром. – Княже, прими от меня в знак благодарности. Еще будучи молодым нашел я его в "духовом лесу", да оставил себе. Сила в нем скрыта мне непонятная, но если в него протрубить на поле боя, то все, кто слышит его глас, становятся бесстрашными воинами, а у врагов начинается смятение и паника.

– Спасибо, старик, – принимая рог из рук старосты, произнес Ингвар. – Думаю, очень скоро ты услышишь его звук, а теперь иди, мне надо побыть одному. Ратник, – окликнул князь воина, уже выходящего из шатра.

– Да, княже?

– Найди мне Свенельда. Пусть придет, вопрос у меня к нему.

Ратник поклонился и поспешил исполнить просьбу князя.

– Звал, княже? – раздался от входа голос Свенельда.

– Да, боярин, проходи. Да взгляни вот на эту диковинку. Не знакома она тебе? – протягивая бывшему сотнику только что подаренный старостой рог, Ингвару на секунду показалось, что он пытается оторвать себе руку, но когда рог перекочевал в руки Свенельда, наваждение схлынуло.

Внимательно оглядев со всех сторон протянутый ему рог, варяг лишь пожал плечами.

– Никогда не видел, княже. Если ты думаешь, что это рог Рюрика или Хельги, заблуждаешься. У твоего отца был похожий, но он был утерян еще на Буяне, а Хельги такими не пользовался. Он орал громче, чем любой рог.

– Я могу сказать, чей рог, – раздался от входа в шатер голос волхва.

Две головы синхронно повернулись в сторону говорившего.

– Ну ничего от тебя не скроешь, Святозар, – отозвался Ингвар. – Говори, чья это дудка.

– Да, было это лет сто пятьдесят тому назад. Молодой всадник проезжал через эти земли, ехал он просто так, в сторону Белоозера. Какие у него там дела были, мне не ведомо. Да ночью, когда он на опушке на отдых расположился, напали на него тати лесные. Всех побил этот воин, а было их без малого три десятка, но вот беда, рог он где-то потерял. Два дня искал, да так и не смог найти. Тогда махнул он рукой на свою любимую, как ты, княже, выразился дудку и поехал дальше. А рог, видать, так и остался лежать на бранном поле. Ну а более мне про это ничего не известно, кроме имени того воина. – Волхв сделал вид, что задумался, вспоминая имя.

– Не томи, Святозар. Как его звали? – взорвался после длинной паузы Ингвар.

– Эх, молодые. Какие вы все торопливые. Ну да ладно, не буду я вас мучить. Имя воина было Перун.

– Разыгрываешь, волхв. Неужели ты считаешь, что это, – и Ингвар указал на посеребренный рог, – рог бога, с которым он водил в бой свою небесную дружину.

Святозар кивнул.

– Я же сказал князь, что воин тот о потере печалился очень, и пять лет затем изготовлял новый. Но почему-то не нравился он ему. Все тосковал по этому, да потом смирился.

– Так надо его вернуть, – воскликнул Ингвар, – порадуем бога.

– Нет, княже. Спустя сто тридцать лет, а точнее двадцать лет назад, Перун нашел его. Услышав глас на поле боя, он поспешил на знакомый звук. Видел он и ту битву, и рог, и то, что ведомо лишь ему одному, и оставил он все как есть. Может быть, узнал, к кому в итоге попадет этот рог, и что послужит он на дело милой его сердцу Руси. Так что владей, княже, и ни о чем не думай. Просто, если будешь разговаривать с ним, поблагодари его за дорогой дар. А сейчас прости меня, княже, спать пойду, устал я за сегодня.

И кивнув Ингвару, волхв покинул шатер.

– Да дела, – отозвался Свенельд, – и много у тебя, княже, таких вот подарков?

– Не очень, – сказал задумчивый Ингвар. – Двуручный бой, да мудрые советы. А таких, как этот, – Ингвар кивнул на рог, – прежде не было. – На долю секунды Ингвару послышался далекий смех. Мотнув головой, он опустился на походный трон. – Ладно, Свенельд, иди. Завтра будет тяжелый день. Нам надо спешить в Новгород. До него день ходу, но у нас большой обоз, и если он пойдет медленней, мы с тобой его оставим. Через два дня к вечеру я должен быть в Новгороде. Так что, либо обоз спешит, либо двигается без нас.

Свенельд кивнул и вышел.

Сутра лагерь был свернут, и длинная цепочка телег потянулась в сторону Новгорода.

Спустя шесть дней, после своего внезапного отъезда, Ингвар вернулся. У ворот города, названных с легкой руки князя Золотыми, его ждала огромная толпа народа. Ингвар въезжал в город во главе длинного каравана, насчитывающего более двухсот телег. Ингвар поднял руку, призывая людей к тишине, и одновременно останавливая обоз. Толпа, увидев жест князя, мгновенно стихла. С высоты седла Ингвару удалось разглядеть несколько варяжских шлемов: "Значит, Трувор уже прибыл и ждет меня. Надо быстро здесь закругляться и в терем, прихватив всех советников".

– Люди Новгорода! – зычно крикнул он. – Сегодня в городе знаменательный день. К нам пришли люди, что служили моему отцу. Я привел их в Новгород, чтобы они здесь жили и трудились вместе с вами. Свенельд, подойди, – обратился Ингвар к бывшему сотнику, застывшему в седле. Когда тот поравнялся с князем, Ингвар указал на него. – Это – боярин варяжского конца Новгорода, Свенельд. С этого дня он состоит в моем малом совете. Я надеюсь, что все честные новгородцы помогут новоприбывшим освоиться в городе. А сейчас мне пора в терем.

Народ послушно расступился перед князем, переваривая услышанное. Ингвар повернулся к Свенельду, который с удивлением разглядывал огромный город.

– Хватит пялиться, боярин. Завтра осмотришь. Я сам, лично, все покажу. Нам пора в княжеский терем. Обозу я дам провожатых. Твоих людей проводят и разместят, а сегодня ты погостишь у меня. Лиса, отряди пятьдесят провожатых из нашего эскорта для сопровождения обоза в варяжский конец и найди Гостомысла.

– А меня не надо искать, княже. Я уже здесь, – раздался за спиной Ингвара голос первого боярина Новгорода.

– Ну, боярин, ты меня когда-нибудь заикой сделаешь. Познакомься – Свенельд, боярин варяжского конца, а это – Гостомысл, один из самых умных в городе людей. В его ведении находится финансовый дом и почти все городские вопросы. Именно он смотрит за строительством варяжских домов, а по совместительству, он мой хороший друг и советник. – Оба боярина поклонились друг другу. – Теперь, когда вы познакомились, Гостомысл проводи Свенельда и обоз до места, разместите людей на ночь, проследите, чтобы они ни в чем не нуждались, а потом быстро ко мне в терем, и собери остальных советников.

– Княже, – сказал Гостомысл. – Вадим вернулся, может, и его позвать. Как никак твой тысячник.

Ингвар согласно кивнул.

– Конечно, позови. Я жду от него отчета.

Гостомысл кивнул и вместе с Свенельдом поскакал вслед свернувшему на другую улочку обозу. Ингвар же в сопровождении Святозара, Лисы и полусотни отправился в терем. Во дворе была привычная суета. Там разгружали восемь телег, пришедших вместе с обозом. Оказывается, умница Лиса сообразила и послала их под охраной сразу на княжий двор. Ингвар подозвал сотницу:

– Молодец, что не растерялась, – похвалил он. – Назначь караулы и можешь отдыхать, только предупреди Трувора, что мы вернулись, и я жду его в зале совета.

– Уже, княже. Караулы заняли свои посты пять минут назад, а к Трувору я послала сразу, как вы только в город въехали.

Святозар, стоящий за спиной опешившего Ингвара, весело рассмеялся.

– Княже, твои деяния достойны похвал, твои воины не только умелы в бою, но еще и сообразительны.

– Лиса, ценю твою инициативу, но в следующий раз, не бери на себя такие вопросы, как с Трувором. По этому поводу позволь мне отдавать приказы. – С напускной сердитостью произнес Ингвар.

– Да, княже, – виновато потупила взор охранница. – Прости, я не подумала.

– Ничего, но впредь просто будь внимательней или спроси у меня. Голову рубить не буду.

Дождавшись кивка сотницы, Ингвар вместе с волхвом направились в зал совета.

– Много воли дал, – тихо сказал князь Святозару.

– Да нет, княже. Все нормально, – отозвался волхв, – просто все хотят помочь тебе и стараются в меру сил. Не губи их инициативу на корню, иначе в скором времени будешь управлять послушным стадом рабов.

– Может ты и прав. Не буду сердиться, она ведь только пыталась сделать, чтобы всем было удобно. И мне, и Трувору. Кстати, откуда вы всех этих слов нахватали? Инициатива и множество других.

– Да ты так говоришь, княже, – слегка поклонился Святозар, – вот и мы немного учимся. Слова-то не бранные, а красивые. И смысл их постигаем по твоей реакции.

– Да-а, – протянул Ингвар, – не мир я вам принес, но меч.

– Поясни, – тут же среагировал волхв.

– Ну, это, когда... – на секунду замялся князь. – Чтобы жить мирно, нужно всем врагам головы посносить.

– Хорошая поговорка, – улыбнулся Святозар. – Я запомню.

– Ну, у меня таких поговорок целый воз, и целый караван свежих для вас анекдотов. Историй таких смешных. Но их-то вы от меня не услышите.

– Почему?

– Незачем дурью головы забивать, о делах думать надо. А то только и делать будете, что анекдоты пересказывать, да новые придумывать. Вот наладится все, тогда и расскажу. А сейчас дел по горло, – с этими словами Ингвар распахнул двери в зал совета.

Трувор сидел за круглым столом и внимательно разглядывал карту новгородских земель. Повернувшись на звук распахнувшийся двери, он поднялся из-за стола и направился навстречу племяннику. На изуродованном шрамами лице старого воина была своеобразная улыбка, очень похожая на оскал, но Ингвар прекрасно знал, что его дядька Трувор, рад его видеть. На середине зала они крепко обнялись, и молодой князь поспешил представить ладожскому наместнику верховного волхва Новгорода.

– Ну что же, – произнес князь, обращаясь к Святозару и Трувору, – прошу вас за стол. Остальные члены совета будут чуть позже, а пока мы вкратце обсудим положение вещей на сегодняшний день.

Когда все расселись, Ингвар обратился к наместнику.

– Трувор. Как дела с отстройкой Ладоги и ратными делами?

– На данный момент на берегу Ладожского озера стоит деревянная крепость, небольшая, но довольно ладная. Место для обороны удобное. Если все пойдет хорошо, Отон мимо нее пройти не сможет, так и упрется в стены. А если подойдет Синиус, то мои варяги викингов Отона не только задержат, но и разгромят. Сейчас в Ладоге около двух тысяч опытных варягов и тысяча лучников из Белоозера. Мои сотники гоняют их с утра до вечера. Думаю, к нужному нам времени они превратятся в грозную силу.

– Ладно, Трувор. Новости хорошие. Если подойдет Синиус, пусть в Новгород не спешит, а поможет тебе Отона отбить, а там и посмотрим. Если все нормально будет, и Новгород выстоит, и вы живы будете, то тоже посажу его наместником, землю дам.

Трувор, выслушав племянника, кивнул.

– Согласен, княже. Мечи его дружины мне пригодятся, ну, а если падет Новгород, то и нам не выстоять. А падем мы, и Синиусу и мне будет все равно, сколько и на каких условиях будет у нас земли.

– Ты прав, – наконец произнес Ингвар, пристально посмотрев в глаза Трувора. – Мы сильны только все вместе: варяги и славяне. По одиночке нас раздавить будет намного проще. Тебе нужна какая-нибудь помощь?

– Да вроде бы нет, – отозвался дядька, – пока справимся, если что понадобиться, попрошу.

Ингвар кивнул и свернул разговор на тему последнего похода за остатками дружины Рюрика. Вкратце пересказав события, произошедшие в Новгороде с момента отбытия Трувора на Ладогу, он рассказал о том, как узнал о племени варягов в "духовом лесу", о мече Рюрика и битве с оборотнями. О том, как вывел из леса двухтысячное племя, и что теперь в Новгороде будет варяжский конец. Выслушав князя, Трувор нахмурился.

– Оборотни, говоришь. И много этих зверушек по лесам прячется?

За Ингвара ответил молчавший до этого момента Святозар.

– Если верить тому, что после этого боя мне поведал Перун, а в его словах я не сомневаюсь, это были последние остатки древнего народа славян. А точнее, прародители этого племени. Просто последующие поколения утратили возможность перевоплощаться в диких зверей: волков и медведей, а эти, так сказать, предки одичали, и вела их с этого момента только жажда крови. Так что бояться угрозы с этой стороны не следует. Их время кончилось, и возродиться, им уже не дано.

В этот момент двери в зал распахнулись, и вошедший ратник сообщил, что прибыли члены совета или, как он выразился, бояре круглого стола. Сам того не подозревая, он дал малому совету князя точное название.

– Пусти, – приказал Ингвар и тут же потерял интерес к охраннику.

В зал шумною толпой ввалились почти все советники Ингвара. Не хватало только Позвизда, дежурившего вместе с полусотней возле веси Агапия. Ратибор, Василько, Ясна, Мал, Вадим и Данила быстро прошли к столу и заняли свои места. Последними в зал вошли Гостомысл и Свенельд. Первый новгородский боярин, оставив Свенельда на середине зала, юркнул на свое место. Ингвар встал и вышел навстречу новому боярину. Встав рядом с ним, князь указал на свободные места.

– Выбери любое из них, кроме того дальнего. Оно принадлежит Позвизду, который находится сейчас далеко от Новгорода.

Свенельд внимательно оглядел пять оставшихся мест и сел рядом с Гостомыслом. Ингвар вернулся на свое место и, стоя, обратился ко всем присутствующим:

– Бояре круглого стола, разрешите представить вам нового члена нашего совета, боярина варяжского конца Новгорода и бывшего сотника конунга Рюрика, Свенельда.

Взглядом он попросил боярина подняться. Свенельд неторопливо, оглядев всех, встал и представился, затем с каждым крепко обнялся. Перекинулся парой слов с Ратибором и Василько. Трувор же был настолько обрадован, встретив старого друга, что просто отказался выпускать его из своих крепких объятий. Пришлось Ингвару напомнить, что у давно не видевшихся варягов еще будет время предаться воспоминаниям, а сейчас надо заняться делами. Когда в зале стихло, Ингвар предоставил слово ладожскому наместнику. Трувор вкратце пересказал послание Синиуса, о том, что викингов Отона будет больше, чем предполагалось, и о том, что в Ладогу должно прибыть около трех тысяч варягов под предводительством самого Синиуса.

– И тогда вместе с ратниками Синиуса силы Ладоги и Отона окажутся равны, – подвел итог наместник.

– Что ж, лишние мечи и секиры Ладоге не помешают, – заметил Ратибор, – если все окажется, как предполагает наместник, и силы Отона и варягов будут равны, то с той стороны угрозы для Новгорода нет. Хорошо бы, на всякий случай, перекрыть Волхов цепями, тогда драккары Отона не смогут прорваться к Новгороду, минуя крепость. А иначе он может частью своих сил связать боем варягов в Ладоге, а с остальными драккарами плыть к беззащитному в этот момент Новгороду. Ведь, если я правильно понимаю, дружина в этот момент будет биться с ратниками Рогволда и Влада на болотах, а в городе останутся недоученные отроки, да две сотни Данилы.

– Разумно говоришь, – заметил Ингвар. – Реку перекрыть надо. Трувор, цепями я тебя обеспечу, подумай и сделай так, чтобы драккары Отона при таком развитии событий остались рядом с Ладогой.

Наместник кивнул.

– Хорошо, княже, сделаем. Есть там место удобное, как раз от Ладоги недалеко и, если драккары на цепях застрянут, можно будет прямо со стен их из луков расстрелять. Да и цепи спрячем так, что их отцепить не смогут.

– Ну, советники, чем еще порадуете?

– Князь, свою задачу я выполнил, – подал голос Вадим. – Две тысячи лучников прибыли и с завтрашнего дня начнут обучение на воинских дворах.

– Молодец, тысячник, – довольно хлопнул в ладоши Ингвар, – быстро справился с заданием. Эти лучники станут отдельным полком, и от них будет зависеть судьба Новгорода. Свести всех на один воинский двор и гонять в стрельбе и пешем бою до потери пульса. Чтоб с утра до ночи стреляли и мечами махали. Самых опытных наставников отдать туда. К сентябрю должна быть боеспособная часть. Василько, Мал, позаботьтесь об этом. Ратибор, возьми завтра тысячу варягов, что со Свенельдом пришла, и посмотри, чего они в поле стоят. Если надо, переучи, но сильно не налегай. Да боярина с собой возьми, поможет. – Свенельд и Ратибор послушно склонили головы. – Гостомысл, как обстоят дела с постройкой варяжского конца?

– Строим, княже, – отозвался боярин, – и днем и ночью топоры стучат. Но сделать предстоит еще очень много. Людей не хватает, да лес подвозить не успевают. Боярин Свенельд уже выделил людей, моим в помощь, и денег от себя дал, плюс через меня будет продавать меха, что из леса вывез. Мы с ним уже договорились, что деньги с них на слободу пойдут, да варягам на первое время, чтоб обживались, да хозяйством обзаводились.

– Тогда, боярин, и мои восемь телег продай, что мне Свенельд выделил, а деньги вырученные – Ратибору, да на военный заказ пусти. И я от себя еще серебра подкину. Благодаря Свенельду, мне досталась казна Рюрика в размере четырех тысячи серебром и столько же золотом. Так что, пока деньги есть, просите, не стесняйтесь.

– Княже, у тебя больше месяца лежит моя просьба на триста золотых, – подал голос Данила.

– Ну, тогда задержись после совещания, – улыбнулся Ингвар, – деньги получишь, и вопросы некоторые обсудим.