Текст книги "Конечно, беременна! (СИ)"
Автор книги: Кира Шарм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Не то, что некоторые, с нагло блестящими губками!
Кстати, – а почему я не слышу никаких движений?
По идее, Карамелька должна как минимум пыхтеть на весь дом, выдраивая его до блеска!
Хотя, – надо отдать должное Карамельке, этот блеск действительно есть.
Ну, по крайней мере, гостинная так и сияет, – только вот, правда, сразу начинаешь задыхаться от едкого запаха, в котором, похоже, вообще жить невозможно! А так, – да, даже вон блики на коллекционной вазе, которая, как убеждал меня тот, кто подарил, была создана в единственном экземпляре…
Фух! Можно было бы и выдохнуть, однако! Но почему моя лихорадка так и не проход,ит?
Может быть потому что я просто уверен, – здесь должен быть какой-нибудь подвох!
И Силанья что-то не бежит меня встречать, всплескивая руками и радуясь, как щенок, готовый тут же облизать и запрыгнуть на ручки!
Может, – все– таки смертоубийство?
В то, что девочки за полдня успели найти общий язык и вместе отправились шататься по магазинам, я что то очень слабо верю! Хотя… С женщинами всегда так, – их сам черт не поймет, даже если очень сильно постарается!
=27
Голову себе сломает, котлы запорет и ад на хрен разнесет, – а все равно женская логика останется для него загадкой за двадцаться печатями!
Ну ладно!
Раз уж пришел, и раз уж все, кажется, в порядке… Наверное, можно со спокойной душой возвращаться к работе.
Только вот все равно на душе как-то неспокойно… Проверю– ка я на всякий случай и остальные комнаты, а то мало ли…
Ну, как и ожидалось, в остальных все в порядке. Вернее, – в полном беспорядке, до них явно не дошли нежные ручки Карамельки! Что, малышка таки решила, что проверять я ничего не буду? Типа, как в детстве, – накрыл бардак красивой салфеточкой, и радуешься, что никто ни о чем не догадается!
Нет, все– таки мне почему то тревожно за Карамельку!
Может, Силанья ее выгнала ? За волосы утащила прочь подальше от этого дома?
Такого за ней, конечно, за те годы, что я ее знаю, не наблюдалось , – но, с другой стороны, я еще ни разу и не видел в ее глазах такого жгучего желания когонибудь пристукнуть! Даже на Юрца она так не смотрела а ведь он, по ее мнению, – ходячее гнездо разврата и домкрат, стягивающий меня с пути истинного ! А вот с некоторыми барышнями, обнаруживающимися в моей постели по утрам, я очень жгуче читал ее желание прокатить за волосы по паркету!
Благо, барышни у меня больше одного раза не ночуют, а то несладко бы им пришлось! Эх, Карамелька– Карамелька, согласилась бы ты сразу со мной по – хорошему договориться, – не пришлось бы мне сейчас за тебя переживать! Чисто по – человечески и ничего больше!
Но стоит мне только открыть дверь в спальню, как сердце почему– то начинает переживать в сто раз сильнее, чем за секунду до этого.
Вот прям выпрыгивать из– под рубашки начинает, когда я вижу самое сладкое зрелище из всех картинок, неизменно плящущих у меня перед глазами за последнее время!
Карамелька, в расстегнутой своей блузочке и с галстучком, уютно заползшим в ложбинку между тех двух аппетитных шариков, что не дают мне покоя, маня и сводя с ума, приоткрыв сладкие губки, посапывает на моей постели!
Кстати о галстучке, – а это идея!
Я даже очень прекрасно знаю, чему там лучше всего оказаться вместо него!
И это что – то тут же снова начав нетерпеливо рокотать, снова превратившись в обезумевшую в ожидании старта ракету, полностью соглашается с моим решением и благосклонно дергается в сторону нашей сладкой Карамельки!
Ну, – сразу же было понятно, что этим все и закончится! Нет, – обязательно было со мной спорить и доводить до спермоинтоксикации! И ручки свои нежные трудить! А все для того, чтобы понять, как на самом деле будет лучше и самой прийти в мою спальню! Да, женщины народ непостижимый! Пока два пальца в розетку не засунут, не согласяться со здравым смыслом!
Но я в принципе особенно и не сержусь на Карамельку!
Разве можно сердиться после того, как она полностью и безоговорочно капитулировала!
И вообще малышка, – девочка очень даже умная и сообразительная! Решила сразу перейти к делу и не измучивать нас обоих этими никому не нужными кривляниями, сомнениями и выгуливаниями по ресторанам! Молодец! Люблю таких, хотя, положа руку на интим, – встречаю впервые! Что еще больше делает малышку для меня особенной!
И, несмотря на свое просто зверское желание бросится на Карамельку сразу же, да еще и с разбега, и войти без всякой подготовки, – хватит уже прелюдий, прелюдии у меня всю ночь и целое уторо были, да такие, что моя ракета скоро взорветс,я оставив по себе только пар и звенящую боль в яйцах, – я все же не спешу.
Удачно она все задумала, даже Силанью каким то чудом отослала, чтобы не мешала нам! Шикарная все-таки девочка!
Ну, и мне хочется получить свое эстетическое удовольствие, рассмотрев все то, что меня так манит поближе!
Аккуратно раздвигаю ее расстегнутую блузку в стороны…
Да! Это просто божественно! Идеальные мячики, вот совершенно идеально круглой формы! И даже во сне они чувствуют мое приближение, приветствуя меня бодрым торчком вверх!
Даже во рту пересыхает, когда я, судорожно сглотнув, наклоняюсь над ними, чтобы осмотреть ближе. Такие, как я и представлял, – розовые почти перламутровые…
Чувствуя, как меня трясет, как в самой ядовитой из тропических лихорадок, не говоря уже о дыме из штанов, которые моя ракета скоро порвет с мясом, осторожно наклоняюсь, и пробежав кончиком языка по этой спелой черешенке, втягиваю ее в себя, очень стараясь втянуть нежно, а не с той компрессией, которая во мне вдруг просыпается, как будто я пылесос последней модели и архи мощной разработки!
И бедра сами дергаются навстречу к Карамельке, когда она, охнув, вздрагшивает всем телом, а после издает протяжный долгий вздох…
О, да, моя сладкая! Ты сегодня будешь стонать и изгибаться ! Голос сорвешь и будешь умолять взять тебя снова и снова! И я постараюсь! Очень постараюсь, чтобы ты утонула и захлебнулась в этом наслаждении! Только, боюсь, вот с первого раза долго ошеломлять тебя не придется… Прости, Карамелька, но ты сама виновата, – довела меня до спермонедержания!
Резкое трещание говорит мне о том, что это все– таки случилось.
Брюки не выдержали и порвались!
А мне всегда казалось что это только метафора…
Но нет…
Карамелька действует на мой организм таким образом, что моя ракета становится крепче стали и так рвется в бой, что готова смести и раскрошить на своем пути все преграды!
Да я, наверное сейчас смог бы и деревянную спинку кровати протаранить членом, если бы это было необходимо, чтобы добраться до Карамельки! Ну, или заставить возгореться, – одно из двух!
– Что же ты со мной делаешь, сладкая, – сдавлено бормочу, поскольку Сахара во рту уже достигла того пика, когда в горле чувствуется только сухой песок.
=28
Слишком жадно и резко откидываю простынку, которой зачем -то Лиза укрылась
До пояса.
Сладкая моя девочка, юбку к моему приходу успела снять! Как чувствовала, что я сегодня не настроен возиться с замками и ее обтягивающий соблазн постигла бы та же участь, что и мои брюки!
Залипаю и замираю, как будто со сторы чувствуя собственное сдавленное и чуть свистящее дыхание, не говоря уже о том, что таран, убивший мои штаны, попадает в полный аут! Сказал бы, что падает в обморок, – но совсем даже наоборот! А вот если так будет продолжаться и дальше, то в обморок, кажется, упаду я, потому что крови и кислорода у меня в мозгах вообще не останется!
Боже, какие ноги!
У нее они не от ушей растут, а… А просто растут, и все! Длинные, идеальной формы, и кожа слегка играет бликами. Вот он, – рай для уставшего долгим походом путника! Так бы и присел и век бы не выпускал эти ноги! Со своих плеч! Ну, можно еще на бедра закинуть, да! А и на четвереньки тоже поставить ! Да, так тоже можно, – мой боевой таран в этим всецело согласен!
Снова судорожно сглатывая песок в горле, осторожно отодвигаю яркие оранжевые трусики.
И это недоразумение с двумя веревочками кто– то называет бельем?
О , нет! Это – ловушка!
Сладкая, магнитная ловушка, перед которой невозможно устоять, даже если ты прекрасно знаешь, что она тебя размажет и расплющит! И почему я сейчас чувствую себя, как муха перед тем ядовитым цветочком, который сжирает и переваривает все, что к нему приближается? Может, потому что сама Карамелька на вкус может оказаться гораздо слаще всех моих безудержных и бесконечных в последнее время фантазий? И пристрастившись к этому наркотику, я уже не смогу остаться адекватным человеком?
Похоже на то, но дороги назад уже нет!
Дыхание срывается, а последняя кровь от головы уплывает так, как будто бы вторая часть моего тела, которой эта кровь сейчас так необходима, высасывает ее со свистом!
– Прости, Карамелька, – пытаюсь говорить, но получается какой -то рваный рев. На нежности я дальше не способен!
И, отшвырнув в сторону изодранные штаны вместе с погнутой и вывернутой молнией, бросаюсь на постель, дурея от ощущения ее мячиков под ладонями.
Жаль, что у человека только две руки, потому что они мечуться между всеми прелестями ее охренительного тела, а запах самой Карамельки просто сводит меня с ума, – ну, или, вернее, свел бы, конечно, если бы там что-нибудь осталось! А так… Есть только одуревший от похоти неандерталец и коварная ловушка, от которой он рискует стать вечным наркоманом! Но одуревшему неандертальцу уже на это совершенно наплевать!
– Да, – хрипло отвечаю начавшей что – то пищать Карамельке, сжимая ее соски сильнее и впечатывась беррами в ее, пока еще защищенную тряпочкой сладкую попу.
Боже, как она пружинит подо мной!
Да если бы я не свихнулся раньше, то свихнулся бы от одних этих прикосновений!
– Не торопись так , маленькая, – шепчу в ее ушко, тут же добираясь до его глубины языком. Да она и здесь умудряется быть такой сладкой, что не оторваться! О, Боже, какая же она на вкус под своими условными трусиками? Хочу вылилать ее всю! Почувствствовать каждую грань ее вкуса!
– Не надо так часто дергать бедрами, а то я сейчас совсем не выдержу, – уже совсем хриплю, прикусывая мочку ее ушка.
Но ее удары бедрами по моей сдуревшей ракете не замедляются, наоборот, она начинает таранить так, как будто конец света уже наступает! Хм… Хотя, в чем– то я ее понимаю, да… Сам не против наброситься! И, боюсь, сейчас меня хватит только на два три толчка внутри нее, не больше…
Не надо доводить меня до преждевременного срыва боеголовки!
Что?
Это еще что?
Это – как ?
– Извращенец! Маньяк! Животное ! – долетает до меня противный визг после того как резкая боль в яйцах, от которой на какое– то время тепед глазами стало совсем темно, немного отступает и я даже становлюсь способен глухо застонать.
Слышать – то я начал, но что у меня с глазами?
=29
– Черт, Карамелька, – вяло бормочу я, невидяще размахивая перед собой руками и хватая ими только воздух.
И очень зря, признаться, я вообще раскрыл рот, – мало того, что перед глазами полная темень, да еще и пекут они так, как будто в них бензин залили и подожгли, так еще мне в рот, обжигая на хрен всю слизистую, забивается какая-то лютая хрень.
– Мбрвхй – доношу до нее светлую мысль о моих теперешних не менее светлых чувствах, пытаясь заодно выяснить, что за гадство она со мной такое сотворила. Не раскрывая губ, разумеется.
Ведьма! Чистая ведьма, вот с какой стороны ее ни возьми!
В ответ на мои чистосердечные и абсолютно законные претензии слышу, как Карамелька-убийца шумно вздыхает и осторожно, но крепко подхватывает меня под локоть.
– Кхк? – бормочу я, еле сдерживая порыв раскрыть все-таки рот и спросить ее по-нормальному, – какого мужского, на хрен, достоинства, она такое со мной сотворила?
Но она понимает, даже не смотря на то, что мне сейчас хочется быть очень, очень красноречивым! Настолько красноречивым, как еще не хотелось ни разу за свою жизнь!
Вообще – с Карамелькой все – сплошная непонятка. Потому что уже второй раз она вызывает во мне желание такой силы, как никогда прежде. Она что – катализатор желаний? Присланый на землю инопланетянами?
– А нечего было приставать, – шипит эта непостижимая сущность, зачем-то принявшая женское обличье. И, между прочим, – ни капли раскаяния я в этом шипении не слышу! Ни капли! Наоборот, мне даже кажется, что это ОНА сейчас говорит со мной с осуждением! Хотя, – нет, кажется, конечно, после этой ядовитой отравы у меня, скорее всего, галлюцинации начались!
– ЧХТБ? – мычу я, интересуясь, что хоть это было. Может, мне вообще нужно срочно скорую вызывать, а? Может, Карамельке нужно звонить и срочно заказывать мне реанимацию? А она тут непонятно что выяснять решила, пока я, может быть, умираю!
– Я тебя сейчас до ванной доведу. Если вести себя будешь, как приличный человек, – бурчит Карамелька и я начинаю догадываться, что осуждение в ее голосе в первый раз мне не почудилось. Что ж она за экземпляр такой? Жестокая бесчувственная женщина, вот кто она! Да другая бы уже слезами залилась и, причитая, прощения бы просила! А эта… Еще и претензии предъявляет! Ну – что за человек! И, главное – за что? Ну, – вот за что, а?
– И даже кнопочки правильные нажму, чтобы ты не промахнулся, – бубнит эта жестокосердная, волоча меня вперед.
– Только имей в виду, озабоченный босс, – одежду с себя снимешь уже после того, как я выйду из ванной! Не переживай, я так закрою дверь, чтоб шанса не услышать не было!
Ну вот. Мало ей членовредительства, так она еще и мебель мою хочет попортить! В моем доме дверьми не хлопают!
Но, конечно, я не могу ей этого сказать, как и много другого, что так и рвется у меня с языка…
И даже не потому, что мой рот сразу же наполнится этой ядовитой хренью, которой она по мне стукнула, а после облила – ну, или во время, пока стучала. А потому, что я все-таки джентельмен и вообще – со всех сторон приличный мужчина! И мне просто воспитание не позволит сказать женщине все то, что я сейчас о ней думаю!
Под оглушительный грохот двери, от которого у меня сердце чуть не выскочило, – ну, подпрыгнуло, так точно, – говорил же ей, душевые и ванна у меня новые, навороченные, последний писк, что называется, – даже я с ними бережно , почти как с вазами династии Тан обращаюсь, – я таки погружаюсь с головой под поток воды.
Липкая мерзость, которой меня наградила Карамелька еще и пенится, потому рот мне, возможно, придется держать закрытым еще долго!
И я очень, очень надеюсь, что к этой смеси моющих средств, – а я так подозреваю, что это именно они, судя по тому же едкому запаху, который встретил меня сегодня в гостиной, эта домработница от Бога не добавила какого-нибудь лака!
Потому что иначе молчать мне придется намного дольше…
Но в таком случае я даже жестами донесу до нее все, что я о ней думаю, – и плевать на добропорядочность и воспитание!
И вообще – надо продлить контракт Карамельки еще на три месяца! Бесплатной работы! За то, что вместо того, чтобы вычищать этой дрянью то, что положено, она своего босса ею обливает! Кто мне будет компенсировать такую неквалифицированность?
Правильно, – тот, кто без всякой квалификации и опыта, – ну, пусть даже хоть какого-нибудь разумного навка, – бездумно устроился на эту работу!
Это же не помощница по дому, а ходячая катастрофа!
Благо, лака в этой гремучей смеси не оказывается, – и уже через минут пять ко мне возвращается зрение. Хорошо хоть, кислоты или растворителей никаких не было! А если бы были? Если бы Карамелька бы их нашла?
Что-то мне подсказывает, что эта барышня вряд ли отличит даже крысиный яд от сахарного песка! Только разве что на вкус!
Снова обретя зрения и с облегчением выдохнув от понимания, что ослепнуть мне не грозит, – ну, по крайней мере, в ближайшее время, – и, наверное, безопасным временем, пока девчонка в моем доме, можно считать как раз те ближайшие несколько минут, пока я буду в душе и оргажден от нее его дверью, стягиваю намокшие боксеры, отшвыривая их подальше и с наслаждением выдавливаю на руку свой гель для душа.
Он у меня любимый, – и плевать мне, если кто-то скажет, что заморачиваться на запахах – это не по-мужски. Мне нравятся запахи, – и гель для душа и парфюм, выбрав которые однажды я больше не меняю. Даже если кто-то считает это пунктиком, – мне все равно плевать. Жизнь слишком коротка, чтобы пытаться ограничить себя в невинных удовольствиях!
Сам не замечаю, что начинаю улыбаться.
Да, Карамелька, конечно, поступила, как… Хм… Неверно, в общем, поступила, да.
Но зато – какая страсть! Какой темперамент!
Не как вялая рыба простонала –« отстань», а как самая настоящая тигрица проявила страсть в действии!
Хотя вот совсем непонятно, – почему эта ее страсть приняла такой вектор? Сама же пришла в мою постель?
Черт! Воспоминания о том, как она лежала в моей постели, какие сладкие вздохи срывались с ее губ и то, какой обалденной на ощупь оказалась ее кожа, снова заставили все внизу живота дернуться и мучительно уже налиться кровью.
Блин, Карамелька – точно самая настоящая членовредительница! Потому что этот непрекращающийся каменный стояк, который удалось успокоить лишь на последние несколько минут, пока я боролся со слепотой, – гораздо хуже, чем все моющие средства вместе с крысиным ядом вместе взятые! Потому что у меня там реально скоро взрыв произойдет, да такой, что просто раскурочит меня на части!
– И вообще – ты должен мне моральный ущерб компенсировать! – одновременно с новым грохотом двери, на которую я боюсь слишком порывисто дыхнуть, раздается почтм над самым ухом возмущенный голос Карамельки. – Это же сексуальные домагательства на рабочем месте! Да я тебе засужу!
Дверь снова хлопает, дав мне понять, что я опять на какое-то время остался в безопасности. Пусть даже и с риском взорваться.
Причем – не только членом, но и мозгом.
Серьезно?
Сначала она ложиться в мою постель, а потом отбивается!
А после этого приходит ко мне, голому, в душ и требует моральной компенсации за приставания!
И это – уже не говоря об утреннем совсемстном душе! Могла бы ведь спокойно набрать воды там, где показала бы Силанья!
Вот – что на моем месте должен подумать любой нормальный мужик? Ну, – что, а?
Правильно, – ни хрена непонятно. Именно это и должен он подумать.
А еще, наверное, что подписать этот контракт было опасно не только для здоровья, но и для жизни!
=30
Отмывшись от угрозы для глаз и жизни, – но не от совершенно уже ненормальной эрекции, которая продолжает скручивать меня куда сильнее, чем та фигня, которая щипала мне глаза, я, вздохнув и понимая, что ничего из одежды таки нету в этой ванной, снова, как и утром, обматываюсь полотенцем и выхожу в собственную спальню.
По которой, – вот надо же! – не ходит, обхватив плечи руками, переживая о своем, между прочим, боссе, не заламывает, раскаиваясь руки, – о, нет, нет, нет, нет, – как разъяренная тигрица ходит эта неудачливая не по собственной вине смертоубийца, и еще глазами сверкает направо и налево, – ну, в точности, как будто хочет эту самую спальню сжечь дотла, как я и боялся, пока сюда летел!
Обернувшись, Карамелька находит главную мишень для своих молний и начинает подпаливать возмущенным взглядом вот уже совсем потемневших глаз меня. Это я, можно подумать, так нашкодил!
– Ладно, маленькая, – я все-таки решаю проявить чудеса великодушия! И, в принципе, – она на самом деле такая маленькая, несмотря на весь ее грозный вид! Вот прямо как Дюймовочка! А меня, вообще-то, учили, маленьких не обижать и защищать! Наверное, именно поэтому при , – нет, пусть не первом, но втором так, – третьем взгляде на разъяренную малышку, мне так хочется подхватить ее на руки и успокоить поцелуем, не забыв успокаивающе погладить по голове…
– Нашкодила, – ты знатно. Но я сегодня побуду добрым боссом. И даже не стану применять к тебе санкции. Просто в следующий раз будь хм…. Поадекватнее. Кстати, – чем ты меня так?
– В следующий раз?!!! – нет, она таки натурально взрывается и начинает наступать меня, как истинная тигрица, на детенышей которых напал кто-то слишком неумный, но достаточно весомый, чтобы обратить на него внимание.
Да у нее даже коготки подрагивают от явно нечеловеческого желания впиться ими мне в лицо!
Такие вещи угадываются безошибочно!
– В какой это еще следующий раз? Ты что – опять ко мне приставать собираешься?! Имей в виду, Аскольд, в таком случае в следующий раз просто вазой и полиролью с « Фейри» не обойдется! Я с битой вообще ходить по дому буду! Вот!
– Лиза, ты ведь сама пришла ко мне в спальню! – качаю головой, отлавливая на заднем плане сознания предупреждающие и мигающие красным маячки о том, что спорить в некоторыми представительницами кошачье-когтистого-антилогичного рода – дело еще более опасное, чем приставать к ним. Вынос мозга и слезы в этом случае вообще обходятся намного дороже, чем, скажем, отрубленная рука! И, если у руки вообще есть один шанс из десяти миллионов на регенерацию, то у психики – никаких!
– Я просто прилегла отдохнуть! – закатывает она глаза, снова возвращаясь в тональность « это ведь и дураку ясно, но только почему-то не тебе!»
– Ладно, – я все-таки последую предупреждению маячков, которые мигают в моем сознании все ярче. – Я на работу, – дел слишком много, чтобы выяснять тут, кто кому неправ!
И, по закону подлости, едва толкнув дверь, тут же натыкаюсь на Силанью, явно откуда-то вернувшуюся с пакетами.
– Аск… Вик… Я… Тут вещи из химчистки забрала, – начинает лепетать моя экономка, как только перестает задыхаться от моего вида.
И это уже – реально косяк. Потому что она метает при этом такой взгляд в глубину спальни на Карамельку, что я начинаю догадываться о том, что мои утренние страхи по поводу убийства набирают все больше шансов быть реализованными!
Но разбираться я даже не собираюсь!
Я что? Нанял двоих барышень для того, чтобы перед каждой из них объясняться и оправдываться? Или это они должны обе на меня работать и заглаживать косяки, если что?
– За сохранность дома и всего, что в нем – отвечаете всем, что у вас есть! Даже почками, если придется! – на всякий случай предупреждаю, чтобы они здесь не задумали метать друг в друга какими-нибудь бесценными снарядами типа тех же дорогущих ваз и древних фолиантов. – Я уехал!
Надеюсь, если они сейчас вцепятся друг дружке в волосы, это произойдет после того, как за мной закроется дверь!
=31
Лиза
Куда я попала?
Мой босс – маньяк?
С самого утра, кажется, только одним и озабочен!
Работы у него, что ли, нет, как у всех добропорядочных людей, – вот как у меня, например?
Нет, я, конечно, не спорю, – у меня и у самой почему-то от него голова кружится и появляются дикие желания, – ну, например, вскарабкаться по нему вверх, как по дереву, обхватив ногами, и…
И, в общем, – совершенно нечего об этом думать!
И, ладно бы, если б вел себя, как нормальный человек, – так ведь же нет!
Нагло, бесцеремонно тыкает в меня своим мужским либидо и, как будто бы считает, что так и надо! И что я сразу же вот так на все и соглашусь!
Хотя…
Кажется, это как раз почему-то на меня действует… Каким-то непостижимым образом, как алкоголь, – голова кружиться еще сильнее и хочется чего-то вот совершенно дурного!
Но! Я не сдамся этому нахалу, потому что еще сохраняю здравый рассудок!
А он не даст мне совершить эту глупость ни при каких обстоятельствах!
И все равно, стоило мне только провалиться в тяжелый сон, как этот гнусный Аскольд таки начал мне сниться!
И – Боже мой, какие он вытворял вещи!
Я в реальности такого возбуждения никогда не чувствовала, а тут, во сне, мое тело будто просто сошло с ума!
Дрожа, как в лихорадке, я понимала, что испытываю одну-единственную потребность, – выгибаться под его руками сильнее и стонать от удовольствия, шепча ему, чтобы он не останавливался и продолжал… Это было чистое, настоящее, болезненное безумие! И от этого безумия у меня до сих пор красные распухшие губы, – так крепко я их закусывала во сне!
Каким же шоком было для меня очнуться и обнаружить, что мой сон превратился совершенно непостижимым образом в реальность!
Я даже на какой-то момент испугалась, что тихонечко сошла с ума от стресса из-за этой работы и какого-то совсем уж ненормального сексуального воздействия, какое распыляет на меня хозяин этого дома!
И только когда поняла, что все на самом деле…
Ну, может быть я, конечно, и не приложила его по голове этой вазой. И моющими средствами не облила бы…
Может.
Но все получилось как-то рефлекторно, и…
И было, конечно, правильно, – хотя мое тело так почему-то не считает, возмущаясь не хуже Аскольда. Хотя – нет. Кажется, все-таки хуже. Оно тихо материт меня волнами дрожи от досады и неудовлетворенности. И я даже как будто слышу, как оно, возмущаясь, кряхтит, – нет, неудовлетворенно стонет о том, что ему попалась ненормальная, истязающая его хозяйка!
Но, все-таки – я же не Аскольд, чтобы думать одним только телом, правда?
Это они, не совсем адекватные мужики, живут исключительно на инстинктах и плевать им на все остальное!
Но только не я, – и потому я не поддамся ни этому членистоголовому концентрированному сексу в лице моего временного босса, ни собственному телу, которое вообще не пойми когда успело с ним спеться и настроилось на то, чтобы послать меня подальше!
Нет-нет-нет! Мы же – люди, не животные, в конце концов! Нам чувства нужны! Ну, – или хотя бы взаимная симпатия, интересы там общие! В общем, – что-то еще, кроме этого непонятного голода, с которым мое тело почему-то так рвется плюнуть на все и отдаться на волю его инстинктам!
Наверное, я бы так и не разозлилась, если бы не это…
А так – мне приходится бороться против двоих, – и вряд ли у Аскольда в голове кто-то есть дома, кто бы помог мне в этой неравной и нелегкой схватке! А ведь я обязана не только победить, но еще и довести обманщика до обморочного состояния!
Так что – возмущение из меня тоже выплескивается двойное, – и злюсь я на Аскольда еще больше, потому что именно он разбудил во мне это странного сексуального демона, который готов от меня отбиваться!
И я просто не могла остановиться и не высказать ему все, что я о нем думаю!
Но… Зря! Ох, как же зря ворвалась я к нему, пока он принимал душ! О чем я думала? Да ни о чем, – просто пылала пожаром возмущения!
А он… Блин, как мне теперь выковырять из глаз его офигительную эрекцию? Особенно тогда, когда тело настолько распалено? Черт! Ну, – кто вот только мог хотя бы представить себе, что босс способен утратить способность видеть и ориентироваться в пространстве, даже говорить, – а эта штука будет стоять, как на параде, – до самой его смерти, что ли?
Или это у него просто болезнь такая?
Ну, – вот читала я где-то о таком, – когда эрекция у мужчины постоянная и никак ему удовлетвориться не удается. Они только и думают о сексе. А в итоге, – о, ужас, – реально сходят с ума, да-да! Может, – и мне попался такой же? По крайней мере, на сексе он уже точно съехал, – и мало того, что сам, – еще и меня своими сумасшедшими флюидами заразил! Может, – это передается? Как туберкулез?
Что же получается, – его нужно понять и простить, потому как, бедняжка болен?
Ага! Еще и пожалей его, Лиза! Утешь… Облегчи, так сказать, страдания, бедняжке… Мы же такие… Жалеть всех любим… Собачек бродячих подбираем…
Но – нет, нет и еще раз нет!
Можно подумать, я не понимаю, что это сейчас та самая сексуально пылающая сущность во мне говорит этим сердобольным голосочком! Знаю! И я ее приручу!
Благо, Аск – о, я уже так незаметненько перешла на уменьшительное для близких, надо же, – довольно торопливой пулей вылетает обратно к своим трудам праведным, отвлекшись от неправедного, которое искрит по всему воздуху этой спальни, и очень вовремя возвращается Силанья.
Вздернув брови, Пиранья окидывает меня взглядом довольно крупной акульей особи, – и, надо сказать, голодной, как три взрослых особи вместе взятых, и именно поэтому к ее глазах читается моментальная готовность разорвать меня в клочья, а после еще эти самые клочья хорошенько протащить по всем возможным поверхностям, – желательно острым.
– Даже не обольщайся, детка, – надменно цедит она ледяным голосом, идущим в полный разрез во всем ее раздувающимся видом.
– Вот это как раз – ничего не значит. И только доказывает, насколько мало для босса означаешь ты. Тех, с кем хотят хотя бы познакомиться поближе, не затаскивают в постель с первой же встречи, едва узнав из имя, – да и то, я не уверена, что Аскольд Викентьевич помнит, как тебя зовут!
Окатив меня очередной порцией презрения и ненависти, сочащимися из глаз, Пиранья со скрежетом разворачивается на каблуках и, цокая ими так, как будто бьет в набат, оповещая всех жителей окрестностей о пожаре, гордо удаляется.
Только вот почему ее слова будто острым ножом бьют прямо в сердце?
Можно подумать, я к нему что-то серьезное испытываю!
Ну, – кроме серьезного намерения превратить его в дымящийся и обгоревший чайник! И мозги слегка подплавить… На место поставить, в общем, и доказать, что эти его животные реакции – в корне неправильны!
Конечно – больше ничего! Я же и сама, по сути, с ним практически и не знакома! Так с чего бы сейчас моему сердцу так болезненно сжиматься?
Наверное, это все от стресса. Не иначе.
А потому я, вздернув подбородок и ухватившись за свой инвентарь, отправляюсь вычищать все здесь до блеска, в который раз доказывая миру, что Устиновы – не сдаются и не отступают ни перед какими сложностями!
=32
Аскольд.
Все же я заставил себя переключится и весь оставшийся день не думать о Карамельке.
Хотя, – нужно признать, мысль о том, что она сейчас находится в моей спальне, отогнать от себя было не так-то и легко.
Боже, – это вообще – обо мне? Я? Я вдруг радуюсь тому, что на целых полдня смог забыть о какой-то там девчонке?
Но, как бы там ни было, – моя первая, вечная и единственная любовь, – мой бизнес, – все-таки, как всегда, вытянули меня из этого болота.
Особенно, учитывая то, что у тех, кто на тебя работает, – пусть даже они будут лучшими из лучших, – а других я у себя не держу, пусть даже и переплачивая им втридорога, – всегда найдутся какие-нибудь недочеты.
Профессионально делать то они умеют, а вот соображать, – так, чтобы прям нюхом учуять тот самый верный разворот, – это дано не каждому. Наверное, поэтому и так мало тех, кто успешен!
Возвращался домой я выдохшийся по самое невозможно. Как, в принципе, и обычно, – и даже с каким-то легким удивлением обнаружил, что, кроме Силаньи, в моем доме есть кто-то еще.
Надо же – я не просто перестал о ней думать, а вообще забыл о своей временной работнице по дому!
И это правильно – не даром же наркоманам прописывают трудотерапию, – от любого наркотика вылечит именно любимое дело!
