Текст книги "Конечно, беременна! (СИ)"
Автор книги: Кира Шарм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Ладно, покажу тебе, так и быть, свой персональный душ, – ничем его вот не пробьешь! Расплывается в улыбке так, как будто я ему только что на все, что он только нафантазировать про эту душевую кабинку может, согласилась!
=14
Аскольд.
Черти бы драли эту Лизу!
Хотя – нет, чертям я ее не отдам, – а то перед глазами сразу же возникают такие картинки, что…
В общем, разогревающаяся на вертелах с двух сторон карамельная чертовка, сладко постанывающая под руками носильщиков этих самых вертелов, заставляет меня в сотый раз за сегодня идти проверять кондиционер, – и каждый раз оказывается, что работает он нормально, только меня одного почему-то бросает в жар.
Фак!
Всю ночь, как пацан вертелся в постели, рассматривая увлекательное кино для взрослых с собой и Карамелькой в главной роли!
До сих пор в ушах ее стоны, а руки все еще горят от прикосновений к упругой, идеальной круглой формы груди с нежно-розовыми, вот прямо даже перламутровыми торчащими сосками, которые так и умоляют втянуть их губами и поиграть язычком.
И бесконечно, бесконечно этой ночью она подо мной извивалась, постанывая мне в рот – так нежно и страстно, что у меня снова отключалась голова вместе с ощущением реальности, а боевая готовность взлетала вверх на ура!
С ума сойти, – мало того, что все ее тело – секс в чистом виде, так еще это умопомрачительное просто сочетание нежности и страсти!
Никогда и ни на кого мне вообще не хотелось набрасываться, – но на нее я не то, что наброситься готов, а еще и с рычанием, срывая на себе рубашку, а из ее одежды сотворяя когтями мелкие лоскутки!
Даже не знаю, откуда во мне проснулась такая зверюга, из каких вот первобытных недр души, – но меня таки разрывает!
И только ее карамельная нежность заставляет останавливаться и отчаянно сопротивляться этой звериной жадности, захлестывающей меня.
– Еще, Аск, – стонет она своим нежным, как колокольчик, голосочком, распахивая розовые, распухшие от моих поцелуев и от того еще более сексуальные губы. – Хочу тебя больше…
О, мой Бог! Черт, демон лысый и хренов ад с Зигмунтом-извращенцем! Во мне сходит с ума каждая капелька крови, начиная бурлить и кипеть. Бля, да я даже после реального секса так не задыхался, как после этой ночи, устроившей мне самый бешенный сексуальный марафон!
И что такого-то в девчонке, а? – пытаюсь разобраться, прикрывая глаза от солнечного света.
Радует, – что ночь все-таки закончилась, – сколько раз я за ее время просыпался, пытаясь нашарить возле себя это страстное и ненасытное тело? В результате чего только сжимал судорожно дергающийся член рукой, обмотав ее холодной гладкой простыней! И снова отрубался под чувство сжатых и перекрученных яиц!
Ну, – фигура, да. Такая попка, что вот даже рук бы не отрывал, – упругие аппетитные полушария так до сих пор и стоят перед глазами, – даже прикрывать их не нужно! Ощущение такое, что кто-то их нарисовал – и на внутренней стороне моих век, и на сетчатке глаза, – в какую сторону не моргни, – везде и снова они появляются!
Ну, – личико, – прямо сама нежность… А когда она губки облизывала, – ооооо, меня прямо до мозгов прострелило! Вернее, – выстрелилась вся кровь из мозга, правильнее бы сказать.
Но таких же, – пачками! Даже нет, – вагонами! Так что? Что меня так в ней цепляет, что я становлюсь обезумевшим слепо-немо-глухим члено-маньяком? Потому что у меня остается только один рабочий орган, и он так рвется в бой, что остальным его вообще не под силу остановить?
Даже ответить нечего. Но, стоит мне только вспомнить, как сжимал ее тогда в клубе, заталкивая язык в ее сладкий, до боли в яйцах, ротик, – и тут же остается только дергающийся вверх и лупящий по животу член. И рычание как-то само собой вырывается из горла. Как будто наркотиком каким-то она вся обмазана!
=15
Сказать, что я проснулся с каменным стояком, – это ничего не сказать! Я проснулся с каменным стояком и мокрыми простынями! Мокрыми! Когда такое с нормальными людьми случается? Черт, да до первой девчушки, с которой ты неуклюже ковыряешься, познавая первую липкую удовлетворенность! И больше – никогда!
Запустив пальцы в волосы, я издаю бессильный стон, откидываясь на подушку.
Зря. Зря я все-таки не выгнал ее вчера. Ох, как зря!
Теперь же я ни на секунду не расслаблюсь, даже в офисе, зная, что она в моем доме!
И ведь воображение тут же начинает рисовать все эти картины, в которых Карамелька, игриво пощекотав меня этой пушистой хренью от пыли, соблазнительно расставляя ножки, усаживается на пол перед моим дергающим пахом! Бляяя… Кажется, я сейчас снова орошу постель слезами моего несчастного от своего одиночества члена!
Хотя, с другой стороны, – может, и не зря.
Все равно меня уже накрыло, – и, даже отправь я ее куда подальше, никуда бы девчонка из моих снов бы не делась! И все равно бы представлял ее своей горничной из самых горячих порнофильмов, добавив к ним неиссякаемую собственную фантазию!
Так что – не хрен себя накручивать.
Все я сделал правильно.
Девчонка повыделывается для вида часок-другой, ну, максимум, пару дней, а после мы с ней такой марафон устроим, – стены закачаются! Тогда этот приворот меня уж точно отпустит!
А, может, мне еще и не захочется.
Может, вблизи и при общении она окажется совершенно антисексуальной, и я преспокойно вернусь себе к адекватному сексуальному уровню в своей жизни, который не зашкаливает, как сошедшая с ума и пытающаяся конвульсивной дрожью разбить стекло стрелка барометра!
Ну, а в том, что осознает свою ошибку и сама мне на шею бросится, я даже не сомневаюсь! Потому что мне, Аскольду Крушинину, еще ни одна баба не отказала за всю жизнь!
Да что там – от меня даже девственницы текут и умоляют взять их жестко!
Что уж и говорить о девчонке с улицы, которая уборщицей ко мне устроилась работать?
Да ее один мой вид за столом в кабинете заставит просто мечтать избавиться от своих насквозь промокших трусиков!
Что она вообще видела в жизни?
Каких-то несчастных хлюпиков, придурошно ржущих над дебильными шутками и зарабатывающих три копейки?
Хотя… Хм… Вчерашний лось на Порше все-таки был…
Но это – вообще в расчет брать не стоит! Бугай просто – только и всего! Без интеллекта и лоска, – вот наверняка. И вообще, – может, он бандюган какой-нибудь тупоголовый?
В общем – не стоит даже в голову брать, хотя возьму на заметку поинтересоваться у охраны кто такой и почему его пропустили.
Ну, а пока – мне нужно в душ! В очень, очень, очень холодный душ! Пока я не вклеился в постель новой порцией сексуальной интоксикации от Карамельки!
=16
Как показало время, душ мне пришлось принимать за это утро даже не один раз.
Да со мной таких чудес на виражах не было даже тогда, когда я реально дорвался до большой сексуальной жизни! Стояк был тогда вообще почти постоянным, когда я уже совсем не хлипко и без мальчишеских рефлексий распробовал это дело и вошел во вкус. И трахал все, что было под рукой, – а под рукой у меня было, на любой вкус и выбор! Уже тогда девки на меня цеплялись!
И даже тогда, когда мы с Юрцом отрывались на Багамах, решив устроить себе разгрузочный отпуск – секс-марафон. О… Вот тогда мы реально оторвались! Как два кобеля, – уже породистых, жадных и очень изощренных. Вообще – это очень бодрит, когда знаешь, что можешь взять любую из ухоженных и знающих себе цену красоток в поле зрения! Ну, и тонус от бодрости тоже превращается в боевой стояк, готовый колотить отбойным молотком в режиме 24/7 без отдыха! Да, отпуск получился охренеть –не выдохнуть! Зато и пар спустили знатно!
Девчонка умудряется сбивать меня с толку, заставляя переключаться со всех важных мыслей, даже когда ее нет!
Стоит мне присесть за стол, – как тут же член превращается в дымящуюся ракету, подмигивающую мне своей боеголовкой, лупящейся о пупок от одних воспоминаний, как она на этот стол аккуратно укладывала свои верхние полушария!
А еще – контракт, подписанный с ней, прямо насквозь пропитан ее запахом. Таким странным, зато идеально ей подходящим, – будто карамель с дымком. И от этого опять в паху начинает дергать.
Бля, да ее еще и нет, – а она уже мой член до нервного тика довела!
И меня самого, – потому что контракты горят, а я занимаюсь всякой хренью, причем – в прямом смысле слова!
Приходится третий раз за только начавшееся утро сходить освежиться ледяной водой, надеясь на то, что она все-таки совершит чудо и кровь вернется туда, куда ей и положено, – на свою законную историческую родину, а именно – к мозгам, которыми мне и предстоит работать!
Убеждаю себя в том, что, как только я увижу ее в одежде уборщицы, с каким-нибудь ужасным платком на голове, которыми те обычно прикрывают волосы, как вся магия исчезнет, вернув меня к нормальному состоянию, – ну, или хотя бы в адекват.
Но ни хрена подобного.
Стоит Карамельке появиться, – и все! Прощай, кровоснабжение мозга, здравствуй, зуд ракеты между ног!
Потому что в этом деловом прикиде малышка выглядит настолько сексуально, что я готов разорвать его на ней зубами! Бля, даже не думал, что можно все так закрыть, чтобы все прелести от этого выпирали еще больше!
А пухлые розовые губки, кажется моему затуманенному красной пеленой бешенной сексуальной агрессии, сейчас раздвинуться и скажут то, что я за эту ночь раз тысячу, наверное, слышал во сне : « возьми меня, прямо сейчас!».
А после язычок снова нежно облизнет нижнюю губу, перед тем, как облизнуть уже вывернувшуюся ей навстречу верхушку моей нетерпеливой и измученной ракеты. Бля, меня даже дергает, – настолько явственно я ощущаю ее чуть влажное шершавое прикосновение!
=17
И вот, пока я даже неосмысленно подхожу к ней все ближе и ближе, прокручивая перед глазами все те порноролики, которые собираюсь воплотить в жизнь, а Карамелька с явной готовностью дразнит меня своим выскакивающим наружу и так сладко облизывающим губки язычком, девчонка вдруг начинает пятиться назад и выставляет вперед руки!
Да еще… Что? У меня все нормально со слухом, или в уши затекла вода? Как она назвала то, что должно было поднять ее на седьмые облака счастья и заставить впиться в меня не только руками, но и ногами, умоляя продолжать снова и снова? Позорище?
Вообще, Силанья права в своем возмущении, что я решил взять в дом человека с улицы. Но, если честно, барышни, которых мне обычно присылают из элитного агентства, всегда рассчитывают далеко не совсем на должность! Ха!
Конечно, они рассчитывают на меня, – а их профессиональные качества так жалко выглядят, что нужен микроскоп, чтобы их рассмотреть. Зато секси юбки, торчащие из силикона вздернутые соски и явная готовность на все, написанная на лице ярко-ядовитым-светящимся шрифтом и звучащая в каждом слове, которое заканчивается томным придыханием давно уже убедили меня в том, что девицы приплачивают агентству, и, кажется, очень щедро, за то, чтобы их отправляли на якобы работу к перспективным холостякам.
Поэтому я и приказал Силанье подать объявление, – раздражают они меня со своими взглядами собачки в период течки. Я, между прочим, для этих дел вполне себе и сам могу подобрать барышню!
Но теперь я очень, очень жалею, что Лиза пришла ко мне не из такого вот агентства.
И вообще, – она вдруг начинает злить меня вот просто до невозможности! Этими своими вытянутыми руками и дерзким взглядом! Мало того, что дерзким, – наглым! Возмущенным и осуждающим! За что? За то, о чем мечтают тысячи других, не менее молоденьких и красивых!
Позорище, видишь ли, у меня!
Много она получше видела?
Хм…
А ведь я уже прекрасно понял, что малышка так и не поняла, о какого рода помощнице шла речь! Дурак бы только не понял, глядя на ее прикид!
Ну, что ж, малышка, посмотрим, как ты меня уговоришь освободить тебя от обязанностей, на которые вчера подписалась! И что-то мне подсказывает, что уговаривать она будет, – явно не на ее размах работка!
Так и представляю, как она сейчас расплачется и начнет меня упрашивать, издевательски ерничая вводя ее в курс ее реальных обязанностей!
И девчонка злит меня еще сильнее, тем, что не просто не сдается, сразу же скуксившись и сдувшись, как воздушный шарик, а еще и начиная мне дерзить! Это – вот уже вообще! Ни в какие ворота!
И, если уж откровенно, – я вообще охреневаю, когда слышу ее беседу с Силаньей.
Потому что, во-первых, мою экономку боятся все. Все, и это не обсуждается! Да один ее строгий вид и взгляд заставляют съеживаться даже тех, кого я привожу на ночь. Что и прекрасно, потому что дает мне гарантию на то, что одноразовая барышня не задержится у меня с утра дольше положенного завтрака и душа, – как правило, уже в мое отсутствие, разумеется.
А, во-вторых, она еще и нахально насмехается над ситуацией, в которую влипла! И над моими поползновениеями, кажется, тоже…
Интересный ты орешек, Лиза Устинова! И я бы даже пожал тебе руку, если бы так не злила!
=18
Ну, и раз барышня с такими сочными формами и вкусными губками рвется ко мне в душ, – разве я могу отказать?
– Прошу! – уведя Карамельку за фальшивые дверцы стенного шкафа, я распахиваю перед ней маленькую стеклянную дверцу.
Ну, да, это – мой персональный душ на случай, если вдруг такой вал работы, что даже времени терять на то, чтобы добраться до спальни и нормального, комфортного душа, не хочется. Иногда я протискиваюсь сюда, и сразу же, ополоснувшись, возвращаюсь к своему рабочему столу. И так и остаюсь спать в кабинете на маленьком диванчике.
Время– деньги!
А иногда, если уж совсем честно, просто сил нет куда-то отсюда идти. Я же говорил, – дом у меня большой!
– Уберите руки! – возмущается Карамелька, когда я, прижавшись к ней со спины, вытягиваю руки к замысловатым кнопкам, чтобы включить ей воду.
– Тут техника такая хитрая, что я даже сам пока не до конца разобрался, – хриплю ей в ухо севшим голосом, потому что как-то не ожидал, что совсем вплотную прикоснусь к ее дерзко выпяченным полупопиям.
А еще не ожидал, что Карамелька начнет взбрыкивать, как ретивая козочка, пытаясь меня этими полупопиями оттолкнуть! Она что – реально считает, что ей сильно поможет то, что она лупится сейчас ими по моему уже совсем охреневшему члену?
Смотрели когда-нибудь « Зловещих мертвецов»? Там, кажется, во второй части рука сама тащит куда-то героя, а потом и начинает душить, а он от нее отбивается и в конце концов отрезает!
Вот примерно то же происходит сейчас и с моими руками, причем – с обеими!
Пока Карамелька выплясывает на моих бедрах свой странный секс, думая, что лупя по нему своей упругой попочкой отталкивает, а на самом деле распаляет только еще сильнее, – до такой крайности, что я готов сейчас зубами рвать на ней одежду, руки сами дергаются одна – на ее бедра, чтобы прижать к себе сильнее и довести, наконец, до нормального человеческого конца то, что она сама же и начала, – хм… даже вот мыслю двузначными фразами!
Довести Карамельку до своего человеческого конца….
А вторая тянется к ее сочной четверке с уже вздыбленным для меня сосочком…
Да, девочка, что бы ты ни говорила, – а специально затащила меня в мой же собственный узкий душ! Сама не меньше меня этого хочешь!
Но я мужик!
А мужик слово дал – слово и сдержит!
Оно мне надо, чтобы потом эта ходячий-секс-малявка плакала, что я ее прижал к стенке! В прямом смысле слова, естественно!
Скажет, будто бы все это я, сам, с самого начала задумал, – и заманил ее сюда и так грязно приставал, что она, бедняжка, вообще, выбора не имела! Знаю я это женское коварство! Сами соблазняют, провоцируют, все делают для того, чтобы с них сорвали одежду со всеми вытекающими потом из организма последствиями, а после хлопают такими вот абсолютно невинными, даже где-то по-детски невинными, глазками, и обвиняют тебя в какой-то несусветной хрени!
Обычно я с такими не сталкивался, но наслышан, наслышан…
И не один раз, между прочим!
А Карамелька, судя по тому, как жарко прижималась ко мне в том клубе, а после себя повела – как раз из таких вот!
О! Это же самые коварные охотницы за такими неотразимыми красавцами, как мы с Юрцом!
От таких так просто не отделаешься, – сядут же перед тобой и бесконечно будут носом хлюпать, вынося мозг изощренной пыткой, убеждая тебя, что ты в чем-то виноват!
А после ты расплачиваешься свиданием, еще одним, подарками, а потом, – она опять же совсем не хотела, а ты снова воспользовался положением, ситуацией, девичьей слабостью и еще какой-то там невообразимой хренью!
После такой вот барышни Юрец-то в отношения больше и не вступает!
И вообще, считает, что идеальные отношения, – это те, которые заканчиваются между тем моментом, когда красавица уже закрыла рот после поцелуев и ласк, но еще не успела его открыть для хотя бы первого разговора. Он чуйкой ловит этот момент и успевает все закончить вовремя!
Поэтому я, как тот самый герой, почти отпиливая себе мысленно обе руки, тяну их сказочным усилием воли от прелестей разгоряченной Карамельки к кнопочкам.
Она должна сама ко мне прийти!
Так и вижу, как Карамелька опускается передо мной на колени и, глядя мне в глаза умоляющим взглядом, облизывает свои сочные карамельные губки.
– Пожалуйста, – с придыханием, еле выстанывает она, расстегивая молнию на моих брюках. – Я тебя умоляю, возьми меня! Или позволь тебя хотя бы поласкать губами!
И я, между прочим, еще подумаю, да, да…
Вспомню, как она мне отвесила оплеуху и обращу взгляд в окно, показывая, что этих умоляний даже как-то мало… И вообще… Но потом все-таки сжалюсь над малышкой и милостиво соглашусь…
– Да, – так хрипло, что самому становится как-то не по себе, отвечаю я своей неземной фантазии, тогда как, геройски преодолев силу всего земного притяжения, собравшегося сейчас на выпуклостях Карамельки, таки луплю рукой по блестящим кнопкам.
Зря, ой, зря представил я себе эту картинку…
Меня уже начинает поряхивать так, как будто к моей ракете подключили провода с током.
И, кажется, я начинаю терять ощущение реальности….
=19
– Неноормальный! – вопит Карамелька, снова толканувшись мне в пах, на этот раз с такой силой, что я готов протаранить и это куцое полотенечко и ее идиотскую юбку!
А мне приходится несколько раз выдохнуть и даже потрясти головой прежде, чем я понимаю, что на нас с Карамелькой хлещет непонятная пенящаяся и булькающая белая субстанция.
Белая, черти б драли этих разработчиков! Хлещет! Дозированными, но такими обильными выстрелами! Бля, да это же кульминация той самой картинки, которая и без того очень зря до сих пор так и стоит перед глазами, хотя я их уже открыл и даже почти вернулся в реальность!
И меня начинает неслабо так потряхивать, – ну, ровно так, как будто бы к моей и без того рычащей от нетерпения стартануть ракете, приделали кучу проводов и они сейчас все вместе фигачат по ней током.
Потому что лицо, губы и распахнутое декольте Карамельки как раз покрывается результатами этих быстрых взрывов.
А, глядя на то, как она пытается это все с себя стереть, размазывая белую вязкую субстанцию по шее и сдувая ее со сладких карамельных губок, я уже готов и сам выстрелить десять раз. Или зубами начать рвать на ней одежду.
Бля, где мой легендарный самоконтроль?!
Да я никогда не теряю голову! Ни-ко-гда!!!
– Говорю же, – последняя разработка! Кнопки тут непонятные, – бормочу хриплым голосом, почему-то при этом задыхаясь так, как стовосьмидесятилетний дед с двухлотлетней отдышкой и лупя пальцами по этим самым кнопкам. – Сам еще не до конца разобрался!
Душ плюется в нас то какими-то разноцветными пузыриками, то толчками пара, то еще какой-то хренью, и вдруг начинает гудеть так, как будто собирается реально вместе с нами и со всем домом взлететь на воздух.
А я продолжаю, как ненормальный, тыкать в первые попавшиеся кнопки из-за прижатой ко мне спины Карамельки.
– Уйди, Аскольд! – совершенно неуважительно и позабыв о всякой субординации, шипит Лиза, на этот раз отпихивая меня совсем иначе, – резким ударом локтем под ребра.
В принципе, это, конечно, жесть, – во второй раз получить такую реакцию от женщины! Может, она вообще садистка и любит просто такие игры?
Тогда это, наверное, не про меня, и карамельной конфетке придется позабыть о вожделенном наслаждении в моей постели. Хотя… Может, мне еще даже и понравится?
А, с другой стороны, – надо было ей так сразу, – а не доводить до белого каления, трясь об меня попой! Нет, – ну где он, разум у девчонок? Правильно, в головах мужчин, которые с ними рядом! А если мужчины нет, – все. Крандец. Пиши пропало! Пропадет, бедняжка, со своим полным отсутствием логики!
Пробормотав что-то, кажется, еще менее уважительное и субординационное, и даже, – хоть я и не совсем уверен, – не совсем приличное для хороших девочек, – Лиза, отпихнув меня еще подальше, начинает деловито стучать нежными пальчиками по кнопкам.
А я, как идиот, стою и пялюсь на эти пальчики, думая о том, что все-таки красавица скоро сдастся, – эти ручки явно не выдержат работы! Вот в принципе! Да и вообще – разве девушки, от которых красная пелена разливается перед глазами, созданы для работы?
Хотя, – да, созданы, конечно, и я даже дождаться не могу, когда эти пальчики нежно прикоснуться… Все, хватит об этом думать, а то мы с Карамелькой из этого душа живыми вообще не выйдем!
Но зато, судя по ее рукам, я просто уверен, – она очень, очень скоро запросит пощады!
И я ее пощажу. На самых сладких для себя условиях!
=20
– Хитроумные кнопки, – отключив наконец, все это безобразие, Карамелька оборачивается ко мне с пылающим возмущением лицом. – Их – всего пятнадцать, Аск! Что здесь сложного?
Какое восьмое чудо света мне удалось выцепить? Конфетка, разбирающаяся в технике?
Такие – что? Бывают вообще?
– Аскольд Викентьевич, – механически поправляю я, одновременно поправляя и несуществующий галстук.
Ну, – не говорить же ей о том, что в кнопках, может, ничего реально сложного и нет, но в том состоянии, до которого она меня доводит, сложным становится даже это вот ведро в ее руках, которого она так до сих пор и не выпустила! Ну, и все равно я и сам еще не до конца в них разобрался, тут все правда, – третий день всего у меня эта кабинка! Я же не виноват, что мне в уборщицы попалась секс-бомба-гений техники!
– Слушай… – начисто проигнорировав мои попытки напомнить ей о том, кто здесь, собственно, командир, голова и начальство, она прищуривает глаза, уперев руки в бока. – Если ты в технике такой…. Неразбирающийся, – наконец подобрала она правильный термин для разговора с начальством, но начало слова « баран» я все равно успел расслышать, – то, может, машину мне свою отдашь? Ну, зачем тебе самому рисковать, в самом деле? Разобьешься еще… Жалко же потом себя будет, когда сляжешь, с ног до головы закутанный в гипс! А я тебя возить буду! Везде, куда тебе нужно! Хоть целый день! Но только с условием, что домой уезжать на твоей тачке буду и приезжать потом сюда за тобой тоже! А? Ну как, – по рукам? А то без машины совсем как-то кисло!
Это что сейчас было?
Это мне – не показалось?
Это она сейчас – серьезно?
На мою машину посягнула, а?
Нет, ну вот такой наглости я еще за всю свою жизнь просто не видел!
Бывали, конечно, девочки, пытавшиеся обустроиться в моей постели и вымагавшие всякие подарки!
Но обычно дальше колечек с брюликами не заходили даже те, которым удавалось ублажать меня всю ночь, открывая для меня такие чудеса тела, о которых ни в одном учебнике по физиологии не пишут!
Но вот чтобы – так, сразу, со старта! Вернее, – вообще без всякого старта! Без которого так и осталась моя ракета! Это – какой же надо быть нахалкой!
И – что там еще?
Она еще и на исконно мужские способности к технике посягнула? На святое?
Да это вообще… Ни в какие ворота уже не влазит! И в голове не умещается!
Кажется, я начинаю просто ловить ртом воздух, не способный выбрать из всего того потока слов, который сейчас бурлит в моей голове похлеще сорванного крана, самые приличные!
=21
– Аскольд? Ты здесь? – голос Юрки заставил меня вздрогнуть и вернуться в реальность. Снова. В который уже раз за последнее время?
– Да, здесь, – даже не зная, чему радуясь больше, – тому, что мое сексуальное помешательство резко разорвалось с появлением адекватного в плане отношений к женского пола ехидинам, друга, или тому, что не отдал под этим помешательством, как загипнотизированный, мать его так, ключи от своей Ауди карамельной стервочке, я буквально выскакиваю из душевой.
– Ты еще не готов? – возмущенно сверкает глазами Юрка. – Аск! Я же тебя предупреждал, что дело – важное! Ну?
– Две минуты, – я сдергиваю дурацкое полотенце, которому и так давно уже практически не на чем, кроме моей невероятной силы воли, держаться, но тут же обертываюсь им обратно, когда из-за моей спины, громыхая так, как будто в ведре у нее не вода, а груда металлолома, появляется Карамелька.
Это с Юрцом можно не церемониться, а она еще, чего доброго, примет нас за извращенцев, начинающих день... хм… с извращений утренних, в общем!
– Ого! – он даже присвистывает, оглядывая Лизу с головы до ног, – и так при этом цепко, что ее галстучек вполне мог бы зацепиться за этот прищуренный взгляд и даже немножечко сползти. Вместе с остальным, совершенно ненужным и неуместным, что на ней надето.
Зато, рассмотрев ведерко в ее руках и остальные приспособления, друг переводит уже офигевший взгляд на меня.
– Не знал, что ты уже до ролевых игр докатился, дружище, – бормочет он, и тут же глаза его загораются голодным блеском. Знаю я этот блеск, еще как знаю! Но мне не нравится, что он освещает им мою Карамельку! – А, может, – ну их, эти переговоры? Да? У нас что – контрактов, что ли, мало? Малыш, мне для разогрева принеси-ка чашечку кофе. С пенкой. А после я с удовольствием оценю, как ты на каблучках и в этой юбочке моешь полы!
– Мы спешим, Юра, – с нажимом напоминаю я, загораживая Карамельку от его похотливых фантазий и одновременно раздраженно осматриваясь по сторонам.
Потому что переодеваться прямо здесь я не могу. Но и Юрку с ней наедине оставить – тоже не могу! Знаю я его, змея!
Зато ответ приходит, как обычно, сам.
Ну, вернее, – не сам, а с подносом ароматного кофе, колыхающимся в руках еще больше обычного поджавшей губы Силаньи.
– Лиза, оставьте пока ведро и ознакомьтесь с фронтом работ, – мой голос звучит еще глухо и не совсем нормально, а на Карамельку я вообще стараюсь не смотреть. Не хватало еще при Юрце и собственной экономке со своей ракетой вздыбленной красоваться! Это – вообще уже извращение! –Силанья Эрастовна, покажите, будьте любезны, Елизаветте дом!
Исполнительная Силанья, скривив губы так, что я начинаю явственно видеть на ее лице куриную попку, все же кивает, и, полыхнув на Карамельку недобрым огнем блеклых за очками глаз, распахивает дверь, не забыв красноречиво покачать головой и поставить поднос рядом с креслом, в которое уже упал Юрец, наслаждаясь рассматриванием Лизы. Ну и пусть полыхает, – все равно это лучше, чем оставлять ее наедине с этим бабником!
Блин!
Это – я подумал? Что-то в последнее время даже с мыслями у меня какой-то чистый беспредел творится! Друга собственного, лучшего, – и бабником назвать! Ну, – это же надо! И все ведь началось с появлением этой невозможной девчонки!
Дамы выходят, и я наконец, могу вздохнуть с облегчением.
Правда, вздохнуть мне приходится несколько раз подряд, но это мелочи.
Еще ополоснуть ледяной водичкой – и все совсем наладится, окончательно! Даже переключусь в рабочий режим! Мозгами, естественно!
=22
Лиза.
Пиранья, кажется, остыла, – и даже как-то так скрючила губы, что, очевидно, для нее, могло означать улыбку.
Ну, – понятно!
Радуется, зараза, что я, гламурная, по ее мнению, фифочка, сейчас буду заниматься тяжелым и совсем неподходящим мне трудом!
А вот я… Я-то сейчас начинаю снова раздуваться, как десять дракончиков, – так папа всегда говорит, – и пускать из ноздрей пар!
Вот же нахал этот Аскольд!
Мне! Мне предложить договориться с ним о таком! Да что он вообще о себе возомнил? Что я еще и бегать за ним буду?
Хотя, – нет, не бегать, а просить! Вот же! Самовлюбленный дикарь, а?
Но надо признать, – дикарь очень, по первобытным, конечно, меркам и инстинктам, милый… Н-да… В принципе, не будь он таким хамом, я бы, возможно, и согласилась бы выпить с ним чашечку кофе вечерком…
Но – нет!
У меня с начальством будет теперь исключительно холодная война!
В которой я собираюсь довести его до самого пылающего и горячего состояния! Так, чтобы из носика задымилось, а ручка вообще расплавилась!
Это я в смысле с чайником его сравниваю, если что. А не о других носиках и ручках! Да я даже о них и не думаю! О чайнике! Только о чайнике!!!
Правда, показать угодья альфа-самца Пиранья мне так и не успела, – стоило нам только войти в гостиную, как я зависла, почувствовав, как превращаюсь в заледеневшую скульптуру. Ну, типа тех несчастных, которых в сказках заманивает к себе дракон. Заманит, соблазнит, завлечет, – а после они становятся ледяными и неподвижными навек. Мамочки, да у него тут каток, музей и Национальная библиотека в одном флаконе! Это – кто же такие гостиные себе для жизни выстраивает?
Нет, не то, чтобы я не видела столько квадратных метров!
Если задуматься, у нас дома, наверное, гостиная не меньше.
Только вот… Мне же не нужно было ее вылизывать! И еще до блеска, – чтобы доказать неугомонному в своем нахальстве альфа-самцу, что мне все его задания, – так, на разочек ногтями щелкнуть!
И какой идиот заполняет столько пространства всякой ерундой?
Вазы какие-то, вымпелы, статуэтки… Ну, – зачем? Зачем нормальному здоровому мужику все эти пылесборники, а?
– Здесь все нужно вычистить в первую очередь, – Пиранья назидает меня сухим противным голосом, но явно наслаждаясь собственным триумфом. – Это – лицо хозяина дома! И, поскольку наша постоянная работница болеет уже неделю, все здесь, как видите, слегка хм… запущено, – вот теперь она расплывается в настоящей улыбке, прям до ушей, – и эта ее улыбочка, скажу я вам, еще страшнее, чем высокомерно поджатые губы!
А я с тоской осматриваю причудливые изгибы на амфорах, понимая, что одних этих цацок здесь мне хватит на три жизни…
– Книги, кстати, тоже нужно очистить от пыли, – некоторые люди, кажется, от издевательств просто оргазм получают! Ну, Пиранья – так точно уже на его грани, даже лихорадочный блеск в глазах появился! Точно такой, как у Освальда, моего бывшего мажора-англичанина в те самые интимные моменты… осталось только глаза до белков закатить, – и все, рухнет сейчас Пиранья в обмок прямо на ее не вымытый пол и задергается в судорогах оргазма! Фууууу! Интересно, – у кого-нибудь за всю ее жизнь поднялась рука сотворить с ней такое? Или она только от высокомерия и триумфа оргазмы всю свою унылую вечность и получает?
