Текст книги "Стражи Сердца. Единственная для пустынников (СИ)"
Автор книги: Кира Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Кровожадность даже не читалась между строк: она лежала на поверхности, качаясь на кровавых волнах последствий. Все-таки голос был еще одним оружием пустынника, способным доносить даже самые страшные мысли.
Непроизвольно я представила, как он может шептать мне на ухо самые грязные вещи, а я, завороженная, словно кобра – дудочкой факира, буду смиренно стоять, позволяя сделать с собой что угодно.
Хоть кинжал в спину, хоть…
Боги.
Наемник как-то странно крякнул и выгнулся, смешно растопырил пальцы и негромко застонал, не сумев скрыть боль.
– Кто ты и кто тебя прислал?
– Тебе какое дело? Я пришел за девчонкой, щенок, так что дай мне закончить, и мы с тобой распрощаемся, словно и не встречались, – перестав так выгибаться, мужчина шумно задышал, переводя дыхание. – Ей положено сдохнуть, как и ее мамаше.
Грязно сплюнув на пол, он оскалился, продемонстрировав слишком белые для простого бандита зубы.
– Давай, друг. Отпусти меня, и мы с тобой договоримся. Сколько ты хочешь?
– Заткнись, – и вновь наемник выгибает спину, задерживая от боли дыхание. – Как вошел сюда?
– Через дверь, – булькающий негромкий смех пробрал меня дрожью до самых колен, а пальцы на ногах словно покрылись инеем. – Прислуга впустила. Хозяйка была не против, кто же прогонит с порога голодного бродягу? Ш-ш-ш-ш! Прекрати, твар-рь…
– Не люблю, когда мне врут, – пояснил Ворон. – Тебя пустили по приказу Мадлен. Несколько часов назад.
– С чего ты?..
– Воняешь навозом, – рыкнул пустынник. – Сидел в сарае по меньшей мере час-два. Значит, ты явился почти сразу, как мы переступили порог.
– Госпожа ничего не знает, – поняв, что попался, наемник дернулся, но не пойми откуда взявшийся клинок не позволил. – Я просто вошел.
– Не-е-ет. Она отправила тебе письмо, сообщила, что ее кузина здесь, и ты примчался, до времени затаившись в конюшне. Ждал, когда свет в ее комнате потухнет, чтобы прийти и выполнить заказ. Так ведь, друг? – припомнив обращение, проговорил Ворон. – Только вот если сидишь в засаде, наблюдать надо внимательнее.
Его голос опустился до почти шипящих звуков, превращая тон в одну сплошную угрозу, словно змея застрекотала своей трещоткой, предупреждая о нападении.
– Тогда бы, возможно, не пропустил, как я карабкался в ее окно. Но ты слишком глуп для такого. Друг.
– Она не знала…
Бешено вращая глазами, под стон своего голоса, мужчина все сильнее опускался на колени, нелепо взмахнув руками и пугающе захрипев. Стукнувшись коленями об пол, он окончательно обмяк и, отпущенный Вороном, рухнул безжизненным мешком, распластываясь звездой у моих ног.
Я сидела ни жива ни мертва.
Руки дрожали, от лица отлила вся кровь, а глаза отказывались закрываться, распахнувшись так широко, что стало больно. В ушах стоял невыносимый гул, а мозг отказывался принимать увиденное. Не переваривая, утрамбовывая в меня информацию так, что появилась тошнота.
Я впервые видела убийство своими глазами, словно наивное дитя всю жизнь считая, что меня это никогда не коснется.
О чем я думала, отправляясь в это путешествие? Что меня всюду будут встречать с цветами и фанфарами, любезно открывая двери и смиренно кланяясь?! Почему я так глупо в это верила, идиотка?
Только сейчас до меня неожиданно дошла вся безвыходность моего положения. Это не шутки, не наивные предположения, а настоящая угроза, мечом зависшая над головой.
Меня только что пытались убить, а я даже двинуться не могу, глупо хлопая глазами и пытаясь шевельнуть хотя бы пальцами!
Меня пытались убить. Обдуманно. Подкравшись тайком. Прямо в постели, думая, что я сплю и не смогу дать отпор.
Сколько еще таких попыток может быть?!
А Ворон сохранял спокойствие, лишая жизни так, словно это просто, как сделать вдох, который сейчас виделся мне в мечтах. Он просто убил его… Расправился тихо и быстро, без лишних движений. Он же защитил меня?..
Я уставилась в пол, думая, что увижу растекающуюся кровавую лужу, чернотой разливающуюся по светлому ковру, но крови не было, как и дыхания у нелепо валяющегося тела.
– Лирель? – позвал Ворон, и я вздрогнула, прижимая руки к груди. – Эй, ты в порядке?..
Резкий бросок в мою сторону, и вот он, склонившись, уже осторожно касается костяшками пальцев моей щеки. Смотрит в глаза, успокаивает, а я напугана так, что зубы отбивают чечетку, выдав мое состояние.
– Тш-ш-ш, все закончилось. Он больше ничего тебе не сделает.
Секунда, другая, и осознание вспыхивает в темных глазах, почти невидных в полумраке, но оттого не менее ярких.
– Я тем более никогда не посмею причинить тебе боль. Тише. Тише, Лирель, к нам идут.
Глава 16
Отвлекаясь от моего растерянного лица, Ворон замер, словно прислушиваясь, и тут же присел на корточки, заталкивая бездыханное тело под кровать.
Он ловко перекатил наемника в укрытие, проверил непрозрачность свисающей простыни и поднялся, вновь наклоняясь ко мне.
– Притворись, что спишь.
Не смея спорить, я рухнула на подушку, стараясь принять самую естественную позу для сна, и взглядом проводила Ворона в тень, в которой он исчез так же стремительно, как и появился.
Тихий, незаметный. Опасный.
Черт… Как же страшно…
В коридоре у лестницы послышался громкий женский смех. Он сразу показался мне странным, но я тут же уловила винные нотки. Мадлен, похоже, чудовищно напилась и, судя по неровным шагам и нескончаемому хихиканью, ни капли об этом не сожалеет.
– Тай-пан, – протянула она игриво, стоило им хоть и с трудом, но подняться на наш этаж. – Ты просто удивительный мужчина. А какой крепкий, м-м-м… Но вот что я знаю: вы, пустынники, прячете свои имена, это правда?
– Правда, – раздался тихий голос Тайпана, расплескивая по мне крупную дрожь, бисером рассыпавшуюся в постели.
– Так и как тебя зовут на самом деле?
Громкий «Ик!..» ударился о стены дома и эхом растворился в воздухе, отчего сестрица опять рассмеялась.
– Уверена, что и прозвище тебе было дано не просто так.
– Ты совершенно права. Но имя я завтра тебе скажу, красотка, а то ты на ногах не держишься.
– Стой! Подожди, – видимо, сопротивляясь, возмутилась девушка. – Давай проведаем Лирель? Знаешь, она хоть и зануда, но я страсть как ее люблю. Она такая изящная, легкая! А фигурка, м-м-м... Просто чудо! А эти бедра! Мой брат, еще когда был жив, заглядывался на них вовсе не с братским интересом, – призналась девушка, и в ее голосе слышалось какое-то разочарование. – В общем, если бы не наш строгий папаша, то Фергус точно бы попросил ее руки, наплевав на кровные связи. Вот такая у меня странная семейка. Подожди!
Она на секунду замолчала и вновь захихикала, на этот раз слишком хитро.
– Ты тоже на нее заглядываешься! Я угадала?
– О-о-о, – протянул Тайпан, словно посмеиваясь. – Куда тебя алкоголь завел!
– Ой, да не отпирайся ты! Все видят, какая Лирель и какая я блеклая на ее фоне. Да что ж такое… Все, я пошла!
Дверь в мою спальню скрипнула, и сестрица замерла в пороге, позволив мне уловить ее близость стуком каблуков. Она несколько секунд постояла, не двигаясь с места, но все же решилась сделать шаг вперед, странно касаясь моей шеи ладонью и словно пережимая пальцами вены.
Прощупывала пульс.
Стараясь не выдать ураган, что поселила во мне такая ясная догадка, я изо всех сил заставляла себя продолжить лежать неподвижно, камнем прирастая к постели.
– Проведала? А теперь спать, Мадлен, маленькая ты пьяница, – игриво позвал красноволосый, и девушка поднялась с края постели, на которую до этого по-свойски присела. – Пойдем, я отведу тебя и уложу спать.
– А останешься со мной до утра? – понизив голос до низкого и таинственного, прошептала сестрица и, судя по тихому стуку каблучков, приблизилась к пустыннику. – Ночами бывает та-а-ак холодно… Я ужасно мерзну, а ты такой горячий, невозможно удержаться.
– Конечно, – согласие мужчины ударило меня молотом, и пальцы невольно сжались в кулак, выплескивая в вены яд. – Как тут отказать, когда такая прелестница зовет погреться с собой в кроватку.
Мадлен игриво, но тихо взвизгнула, и дверь в спальню закрылась, отрезая меня от продолжения этой премерзкой сцены.
Внутри все пылало и переворачивалось, крушащими барханами высушивая все расцветавшие цветы. От песка даже першило в горле, царапая тонкую кожу, отчего мне страшно захотелось спрятаться, закрывая лицо ладонями.
– Он сейчас вернется, – подал голос Ворон, напоминая о своем присутствии, но я почему-то только зло ухмыльнулась, садясь в постели и замечая загоревшийся огонек свечи на тумбе.
– К утру, ты хотел сказать?
– Лирель, ты меня совершенно не слушаешь, – покачал головой мужчина, вновь спрятав лицо под маской и капюшоном, словно отгородившись. – Учись доверять нашим словам.
Словно по заказу дверь в спальню открылась. На пороге, черным силуэтом из-за света в коридоре, замер Тайпан, обводя кровавым взглядом комнату. Он зашел и осторожно прикрыл за собой дверь, тем самым давая Ворону разрешение продолжать зажигать свечи.
Глава 17
– Ты… как так быстро? – просипела я, не понимая, что случилось.
– Вырубил ее. О, богиня, что за выражение лица?! Не бил я ее, просто нажал на пару точек, и она отключилась. Проспит до утра, если не до обеда. Пьет она, конечно, как бывалый солдат… А вы чем занимались, пока меня не было?..
Пока я продолжала недоумевать и переваривать непонятные мысли, Ворон присел на корточки у моей кровати и отбросил край простыни.
– Встречали гостей.
– Интересно, – ответил красноволосый, так же опускаясь вниз и вытягивая тело из-под кровати. – Так-так, посмотрим…
Он принялся шарить по карманам, вытряхивая из одежды убийцы все вещи, и во внутреннем обнаружилось письмо, осторожно сложенное вчетверо. На желтоватой бумаге с оттиском семейного герба были написаны лишь несколько фраз.
«Сегодня должна приехать моя кузина, но я очень постараюсь прийти на встречу с тобой. Если до луны не явлюсь, уходи. Ужасно скучаю. Твоя Мадлен».
Ничего не понимаю… Голова гудит, как колокол…
– Надо его куда-то деть. Ворон, помнишь овраг за поместьем?
– Может, подальше? Вдруг сторожевые псы унюхают тухлятину и прибегут в ней кататься.
– Тоже верно. Пролесок на севере? Отличное местечко, плотно увитое кронами.
– Подходит. Сбросишь его мне?
– Угу.
Слаженная работа притягивала взгляд, вгоняя в еще больший мандраж от непонимания происходящего.
Пустынники, слишком ловко и не сговариваясь, подхватили труп за руки и ноги, подтаскивая к окну. Ворон, даже не прощаясь, исчез в проеме, бесшумно спустившись по водосточной трубе.
Тайпан, несколько минут глядевший вниз, неожиданно кивнул и без особых усилий перевернул тело через карниз, позволяя тому выпасть и исчезнуть без звука.
– А-а-а…
– Там сено. Не хотим шуметь, – пояснил красноволосый, обменялся с Вороном взглядами и неплотно закрыл окно, поворачиваясь ко мне. – Как себя чувствуешь?
Перед глазами пронесся весь вечер и часть ночи, напоминая о его разговоре с Мадлен, и гнев вновь бурей вскипел в груди, заставляя меня злобно фыркнуть.
– Хм, интересно, и чего же ты себе напридумывала? – мягкой кошачьей походкой обойдя кровать, Тайпан сбросил сапоги и без спроса на нее запрыгнул, устраиваясь совсем близко и не реагируя на мои протесты. – Принцесса, что там у тебя в голове закипело? Выкладывай.
– Ничего. Будь добр, иди спать к себе. Сомневаюсь, что произойдет второе покушение за ночь.
– Приревновала?
Та улыбка, что мне удалось разглядеть в сумерках свечи, так сильно разозлила, что я возмущенно клацнула зубами, слыша, каким громким стало дыхание.
Да кем он себя возомнил?! Как смеет только думать, что я ревную своего охранника к пьяной вдрызг сестрице, необремененной моралью?! Пусть хоть прямо сейчас идет к ней и выполняет данное девушке обещание греть ее до утра! Мне нет никакого дела до этого!
Видимо, прочитав все по моему лицу, Тайпан странно цокнул языком, словно подзывая лошадь, и неожиданно запустил пальцы в волосы на моем затылке, рывком притягивая к себе.
Губы прижались так требовательно и неоспоримо, что даже мой хрупкий, сломанный давлением окрик был неспособен их остановить. Вновь язык, властный танец у меня во рту, неестественно вводящий в ступор и подавляющий все сопротивление.
Черт…
Сгореть бы с ним, наплевав на совесть и зудящее в затылке ощущение неправильности. Хотя бы раз поддаться соблазну, пойдя на поводу у собственных желаний и не думать о том, как он горяч, а убеждаться в этом.
– Чувствуешь? – прервавшись, но не отпустив далеко, раздраженно рыкнул Тайпан.
Чувствовала.
От него не пахло вином, подтверждая, что к хмелю он не притронулся. А еще… не целовал ту же Мадлен, от которой сейчас явно разило как от винной бочки, ароматом сбивая всю мошкару вокруг.
– Убедилась?
Я только хлопала глазами, не собираясь подтверждать, что мне все же есть до этого дело, да такое, что кровь горит огнем от иррациональной ревности. Он из меня тисками не вытянет это признание! Пусть даже не пытается!
– У-у, упрямая, – прорычал он, и рывком забросил меня себе на живот, заставляя ягодицами прижаться к крепким бедрам и испуганно поджать ноги, растерявшись. – Какая же ты упрямая…
– Я не…
Договорить не успела.
Пустынник силой прижал мое тело ближе, распластывая по своей груди, а голову вновь накрыла ладонь, притягивая для поцелуя. И окончательно убивая во мне сопротивление.
Глава 18
Такое положение – тело к телу – даже через одежду одурманивало откровенностью. В легких покачиваниях и напряженных позах не было ни капли двусмысленности, все было предельно ясно, на поверхности.
Жесткие пальцы в волосах не позволяли отклониться даже для вдоха, и задрожавшая грудь слишком тесно прижалась к черной татуировке, позволяя сквозь сорочку ощутить, как кожу щекочет сережка, напоминая о себе.
Тайпан согнул ноги в коленях, лишая меня пространства для маневра, и только сильнее вдавил бедра в свой пах, дав почувствовать, как он затвердел, натянув дорожные штаны.
– О боги!.. – полузадушенно прошептала я, как только пустынник ловко нырнул вниз, запечатывая на шее красноречивые поцелуи вперемешку с распаляющими укусами.
Он спускался все ниже, добравшись уже до ключиц, и только сильнее намотал мои волосы на кулак, фиксируя на одном месте и лишая шанса хоть как-то это прекратить.
– Не надо…
– Тогда кричи, – прошептал он, проводя влажную полосу от яремной ямки до подбородка, чтобы вновь оставить горящую отметину на губах. – Перебуди весь дом. Заставь свидетелей прийти.
– Тайпан, не надо…
Проигнорировав мои слова, рука нырнула под край сорочки, жестко сжав голую кожу ягодицы, и пустынник голодно зарычал, жаром выдыхая мне в лицо.
Он словно дорвался до сладкого, будто голодный медведь, разворошивший улей и ныряющий мордой в мед. Ладонь все не останавливалась, сминая, изучая, сдавливая, и эта непозволительная слабость все сильнее укрывала меня беспробудным покрывалом.
Как же я давно не была ни с кем так близко!..
Списывая проснувшийся голод на тоску по мужскому вниманию, я лишь часто дышала, когда губы Тайпана позволяли, перемещаясь по моему лицу и шее. Он вдавливал меня в себя порой так сильно, что трещали кости, но вместо боли и неприязни меня топило сладким дурманом.
Широкая ладонь исчезла лишь на секунду, и до задурманенного мозга донесся шорох ткани и звук упавшего ремня, подталкивая меня еще ближе к краю, чем даже секунду назад.
– Хочешь? – неся в этом вопросе куда больше контекста, прошептал он, прижавшись губами к моему уху и глубоко вдыхая воздух у волос.
– Я не могу…
– Причина? Хоть одна причина, Лирель.
– Это неправильно… Нам нельзя…
– Глупости.
Очертив губами полосу от виска до подбородка, пустынник заставил меня посмотреть ему в глаза, словно вытащив на поверхность из-под толщи непробиваемой воды.
– Я твой… страж, – спустя небольшую, но заметную паузу, сказал он. – Но ключевое здесь – я твой. Ты можешь всё, Лирель, всё, что захочешь. Но я хочу знать, что ты хочешь. Для меня это важно.
– Откуда у тебя такое красноречие? – выдохнула и едва не рухнула, сильно поджав бедра от потянувшейся ладони, зацепившей тесемку белья.
– Я вижу, что ты голодна, но не хочу стать первым попавшимся куском мяса. Я смогу утолить твой аппетит по-другому, – хриплое обещание мурашками отразилось на коже, заставляя меня вновь закрыть глаза и позволить оставить очередной укус на шее. – И потом, когда ты насытишься и будешь готова к деликатесам, мы продолжим.
– Я не понимаю, – прошептала обреченно и всхлипнула, чувствуя, как белье послушно сползает вниз от уверенных движений чужой руки.
Доверчиво обнаженная кожа тут же стала объектом нападки, и нарисовавшие жадные черты пальцы нырнули ниже, пользуясь моими расставленными коленями. Я вздрогнула слишком сильно, когда они прижались к влажным складкам – неспособным, да и не желавшим скрывать свое возбуждение.
Мой всхлип зародил в мужской груди гудящее рычание, взаимно отвечая на мою дозволенность.
– Кончи мне на пальцы, – произнес он и медленно вдавил их в узкий вход, испачкав в прозрачном секрете.
От одной этой фразы я готова была рассыпаться, невольно проведя единственную свою ассоциацию.
Кайн никогда мне такого не говорил.
Чаще всего прелюдия начиналась и заканчивалась поцелуями и объятиями в полной тишине, не обогащаясь ничем новым и интригующим. Мой бывший супруг всегда был старателен и обходителен, но сейчас я буквально танцевала в огне, понимая, что мне нужна была вовсе не безмятежная ласка.
В воспоминаниях она стала душной и слишком ленивой, в отличие от того же огня, в который меня окунули лицом, словно заставляя проснуться и вспомнить инстинкты.
Никаких чувств, только голод.
Неожиданно я поняла, о чем говорил Тайпан.
Я изголодалась, устала, утопилась в однообразии и смирении, и сейчас, дорвавшись до возможности, едва могла держать себя в руках и в сознании. Только вот бразды правления были в руках пустынника, не позволявшего мне самой выбрать темп и глубину, мучавшего меня издевательски неторопливыми движениями, вызывающими только большую дрожь.
– Быстрее? – тихо и невинно спросил он, и я облизнула пересохшие губы, прислушиваясь к рельефу движущихся вверх-вниз фаланг. – Давай же, скажи, и я сделаю, как ты захочешь.
Жаркое, полное кристальной честности обещание молитвой врезалось в голову, прикипая ко лбу, выплавляясь в него кипящим железом. Путь назад уже даже не виделся на задворках сознания, стал недоступным, невыносимым исходом.
– Да, быстрее, – прошептала, но мольбу услышали, и движения стали четкими, резкими, взвинчивая меня на высоту, с которой я рухну и рассыплюсь в прах.
Самый счастливый прах на земле.
Хотелось стонать от сладких молний спазмов в теле. Руки дрожали, не позволяя на себя опираться, и заметивший это Тайпан ловко вскинул меня в воздух, окончательно укладывая себе на грудь, позволяя нос к носу, точнее, к глазу, оказаться с его сережкой, лениво поблескивающей в тусклом свете.
Такая манящая…
Я умру, если не попробую!
Губы сами примкнули к доверчиво подставленному соску, а кончик языка щелкнул по сережке, оставляя на себе железистый привкус. Тайпан на секунду замер, но тут же возобновил движения с еще большим усердием и страстью.
Мужской кулак уже влажно шлепал, встречаясь с препятствием моих бедер, не скрывая ни возбуждения, ни желания, просочившегося в воздух пьяным ароматом.
– Тайпан! Я… я…
– Кончи. Мне. На пальцы, – повторил он рыча и ускорился, взрывая во мне миллионы звезд, пригласивших к себе на синий небосвод, чтобы потом сбросить вниз, даря чувство полета.
Я захрипела, задрожала, вытягиваясь на крепком мужском теле и ощущая, как сжимаются мышцы. Перед глазами мельтешили ослепляющие вспышки, а приоткрывшиеся губы тут же затянуло в поцелуй, такой же затяжной, как и мой прыжок в небо.
Мне не нужен был воздух, я пила вкус Тайпана, не замечая удушья, чувствуя только пальцы, которые замедлились, не став мучить чувствительную и влажную кожу. Они поднялись выше, оставляя подушечками холодящую полосу, словно метку, и еще раз напоследок сжали мягкую половинку, прощаясь.
У меня не было слов. Они сгорели в моем голодном костре вместе с моральным обликом и моими убеждениями в том, что я не поддамся его замашкам. Я просто дышала, переваривала в легких жаркий воздух и прислушивалась к ладони в волосах, что стала мягче и отпустила натянутые пряди, мягко их погладив.
– Надеюсь, тебе хоть немного легче, – даже без тени насмешки проговорил он, ударяя мне гулом в ухо, прижатым к его груди. – Отдыхай. Завтра делай вид, что ночью ничего не происходило.
Запоздало вспомнив о покушении, я ощутила укол стыда за собственную неустойчивость.
Забыла! Я забыла, что меня хотели убить! Как такое возможно?..
– Мы уедем раньше, – продолжил он, не слыша моих мысленных упреков самой себе. – А ты попрощайся с сестрой. Сообщи ей, что едешь домой, и убирайся отсюда как можно скорее. Мы будем ждать тебя на востоке, чтобы отправиться дальше. Запомнила?
Я только кивнула, понимая, что тоже едва заметно, но сил на другую реакцию просто не было. Мозг плавно улетучивался, погружая в сон, и наставления Тайпана звучали словно сквозь вату.
– Умница, – тяжелая, но уютно-горячая рука сместилась с головы на талию, позволяя пустыннику прижать меня покрепче к себе. – Ты обязательно справишься, только не подавай виду, что тебе что-то известно. А теперь отдыхай. Я побуду с тобой до утра.
«Видишь, Мадлен, не тебя он в итоге греет ночью!» – злорадно прошипело сознание, окончательно погружая меня в крепкий беспробудный сон.
