Текст книги "Мышь, которая зарычала. Антология"
Автор книги: Кир Булычев
Соавторы: Генри Каттнер,Роберт Франклин Янг,Бертрам Чандлер,Уильям Макгиверн,Дж. Макинтош,Кэтрин Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Редактор вызвал двух шустрых журналистов, двух фоторепортеров и после короткого совещания отправил их выполнять задание.
13
– Господин президент, – сказал министр обороны, – я обязан доложить вам о чем-то совершенно невероятном, но абсолютно истинном. Это настолько удивительная история, что невозможно понять, с чего все началось.
– Садитесь, – с улыбкой предложил президент. – Не волнуйтесь и расскажите мне все, что вас заботит.
– Спасибо, – сказал министр. – Но вы должны заранее извинить меня за невероятность того, что я вам расскажу, хотя, повторяю, все это чистая правда. Перед приходом к вам я тщательно проверил все факты, которые привели меня к определенным выводам.
Президент удивленно посмотрел на министра.
– Продолжайте, – сказал он спокойно.
Министр судорожно вздохнул. Он так нервничал, что даже не сразу смог заговорить.
– Господин президент, – начал он наконец, – мы находимся в состоянии войны с некой страной, однако, похоже, мы об этом не знаем. Более того, во время учебной тревоги в Нью-Йорк вторглись экспедиционные силы этой страны и успешно захватили город. Выходит, господин президент, армия этой страны выиграла войну, а Соединенные Штаты, соответственно, впервые в истории войну проиграли.
– Господи, – воскликнул президент, – вы в своем уме?
– Я не выжил из ума, – уже спокойно сказал министр. – То, что я вам сказал, – это ужасная правда. Я ничего не подозревал до тех пор, пока не произошло кое-что странное, на что я сначала не обратил внимания. Но теперь доклад моих секретных агентов полностью подтверждает мои выводы.
Президент поднялся из-за стола и подошел к министру.
– Я не спрашиваю о вашем самочувствии, потому что вижу – вы в порядке. Не думаю, что вы решили пошутить, и, зная ваше уважение к президенту страны, понимаю, что вы не станете меня дурачить. А теперь я хочу знать факты: что это за страна, когда и зачем была начата война и как вы пришли к заключению, что они выиграли войну, о которой никто и не знал. Я лично не сомневаюсь в нашей непобедимости.
– Мы непобедимы, господин президент, но побеждены.
Министр достал из портфеля папку, раскрыл ее и вынул лист бумаги. В верхней части листа был изображен двуглавый орел, говорящий одним клювом «да», а другим «нет». Под изображением орла староанглийским шрифтом было написано: «Герцогство Великий Фенвик».
Президент медленно начал читать документ вслух. Когда он дошел до последнего параграфа, где говорилось: «Герцогство Великий Фенвик, употребив все возможные усилия для решения проблемы мирным путем, ныне объявляет о состоянии войны между герцогством Великий Фенвик и Соединенными Штатами Америки», он медленно и серьезно произнес:
– Худшего нельзя было и придумать.
Потом президент сел в кресло и уставился на министра обороны.
Минуту или две оба сидели молча. Казалось, им хотелось прочесть мысли друг друга. Наконец президент нарушил молчание.
– Прочту еще раз.
Он прочел документ и спросил:
– Откуда появилась эта бумага? Полагаю, вы проверили ее подлинность?
– Проверили. Документ был найден моими секретными агентами в квартире чиновника по имени Честер И. Бенсон, который работает в Госдепе. Точнее сказать, бумага была обнаружена за батареей в его гостиной.
– Почему она там оказалась? – Президент даже побагровел от ярости.
– Бенсон не так уж виноват, – быстро ответил министр. – Он служит в отделе Центральной Европы. Документ был доставлен ему обычным посыльным. Когда Бенсон открыл конверт, то подумал, что это очередной розыгрыш ребят из пресс-бюро. Он положил конверт в карман и отправился кататься на каноэ. Каноэ перевернулось, конверт намок, Бенсон положил его на батарею просушить и забыл. Секретные агенты нашли это заявление, после того как вскрылись факты, свидетельствующие о том, что Великий Фенвик воюет с нами.
– Что за факты? – резко спросил президент.
Министр рассказал всю историю и о странных людях в сияющих одеждах на Манхэттене, и о пропавшем генерале Сниппетте, и о его продырявленной машине, и о флаге на крыше таможни порта.
– Нет сомнения, – продолжал министр, – что вторжение произошло во время учебной тревоги. Возможно, захват генерала Сниппетта с четырьмя полицейскими не был случайным. Я отправил его, чтобы предотвратить панику по поводу высадки «марсиан». А наличие стрелы длиной в три фута в машине генерала объясняется тем, что Великий Фенвик не воевал с четырнадцатого века и их солдаты одеты и вооружены так же, как солдаты Столетней войны в Европе.
Президент прервал министра.
– Вы хотите сказать, что на нас напали европейцы с оружием четырнадцатого века? – Он закрыл глаза и сжал голову руками. – Я так и не могу понять, почему произошло это нападение.
– Вино, – объяснил министр. – Виноделы Сан-Рафаэля в Калифорнии начали выпускать имитацию вина «Пино», которое является единственным предметом экспорта герцогства. Это стало угрожать благосостоянию страны. И я их понимаю. Вспомните историю: войны начинали и по более ничтожным поводам.
– Но сейчас двадцатый век, – возразил президент. – Соединенные Штаты – защитник мира и слабых стран. Зачем с нами воевать?
– Мы слишком большие, а они слишком маленькие. Они пытались решить дело миром. Мы нашли коммюнике, подписанное герцогиней Глорианой XII, адресованное Министерству торговли Соединенных Штатов, где выражалось пожелание о пресечении производства имитации их вина.
– И что же им ответили?
Министр покраснел.
– Это коммюнике было передано виноторговцам, и они использовали его как рекламу своего товара.
– О нет! – воскликнул президент.
– Да, так и было, – подтвердил министр.
Опять наступило молчание.
– Было и второе коммюнике от Глорианы XII, на этот раз посланное в Министерство сельского хозяйства Соединенных Штатов. В ответ министерство отправило в Великий Фенвик буклет «Виноделие и виноградарство в Калифорнии».
Президент снова закрыл глаза.
– И после этого их декларацию об объявлении войны окунули в воды Потомака, а потом положили сушить на батарею. Знаете, я начинаю симпатизировать этому герцогству. Они так старались не начинать войну. Кстати, а как они сюда попали?
– Это так загадочно! У нас есть две версии. Первая, самая вероятная, но и самая нелепая, заключается в том, что они каким-то образом достали подводную лодку и приплыли на ней. Они могли высадиться во время тревоги, захватить генерала и полисменов и уйти, будучи замеченными лишь маленькой группой людей. Лично я не сторонник этой версии. А вот в британской прессе недавно появилось сообщение о том, что капитан «Куин Мэри», который вышел из порта Нью-Йорка, как только раздался звук сирены, увидел бриг с квадратными парусами. Капитан окликнул экипаж брига и сообщил, что порт Нью-Йорка закрыт, но бриг продолжал следовать своим курсом. Тогда капитан снова окликнул их. В ответ с брига полетели стрелы. Повреждений они не причинили.
– А что вы имели в виду, говоря, что герцогство Великий Фенвик выиграло эту войну? То, что они вторглись в Нью-Йорк, захватили трофеи и благополучно вернулись домой?
– Да, – ответил министр. – И как только слухи об этом распространятся по свету, мы станем посмешищем для всего мира. Подумайте только, как на это отреагирует Москва! Свободолюбивое маленькое государство под угрозой голода нашло в себе силы, достаточные для того, чтобы вторгнуться в сердце империализма, и так далее, и так далее… А реакция некоторых латиноамериканских стран? Пример Великого Фенвика может оказаться заразительным! Нет, мы действительно потерпели тяжелое поражение на международной арене.
Президент молча смотрел на стол перед собой, не зная, что сказать, что предпринять, на чем сосредоточиться. Его взгляд упал на папку с входящей почтой, и он машинально открыл ее.
Президент угрюмо рассматривал документы, откладывая в сторону то, что не требовало немедленного решения. В самом конце он заметил дешевый маленький конвертик, надписанный почти детским почерком: «Президенту этих Соединенных Штатов». Министр, наблюдавший за действиями президента, увидел, что тот явно встревожился, прочитав последнее письмо.
– Срочно дайте мне ФБР, Гувера! Лично! – рявкнул президент в телефонную трубку. Потом, прикрыв трубку рукой, сказал министру: – Исчез Кокнитц. Не знаю, что с бомбой. Но если Великий Фенвик захватил и доктора, и бомбу, мы повержены. Герцогство Великий Фенвик становится обладателем самого мощного в мире оружия.
14
Князь Маунтджой был за то, чтобы отправить эту штуку обратно. Для него квадиум-бомба была равносильна вулкану, установленному посреди герцогства. Оставалось только сидеть и ждать, когда начнется извержение!
– Ваша светлость, – сказал он герцогине в приватной беседе, – яс самого начала был против войны. Теперь мы пожинаем плоды нашей победы. Адская машина, которую этот Баскомб так неосмотрительно притащил в нашу страну, может взорваться от грохота колес любой деревенской телеги. Этот взрыв отправит в вечность не только нас, наших детей, наши прекрасные дома и виноградники, но также и Швейцарию, Францию, Голландию, Германию, Италию и Испанию. Этому Баскомбу должно быть предъявлено обвинение в государственном преступлении. Его нужно изгнать из страны! К тому же, вспомните, не взирая на ваш план проигрыша войны, он ее выиграл!
На устах Глорианы сияла удовлетворенная улыбка. Она была радостно взволнована беспримерным успехом Талли и восхищалась им, как ни одним мужчиной в своей жизни, включая папу.
Но Маунтджой продолжал негодовать.
– Что же нам теперь делать? Кто в Америке будет покупать наше вино после такого оскорбления, которое этот деревенщина Баскомб нанес великой стране? Повторяю, мы его посылали проиграть войну, а вместо этого он напал на Нью-Йорк и думает, что Соединенные Штаты завтра с утра начнут посылать нам компенсации за его победу!
– Бобо, – сказала Глориана, – я знаю, ты читал мемуары Черчилля, и это оказало заметное влияние на твое ораторское искусство, но я не считаю, что Баскомбу надо объявить импичмент. Я хочу собрать Тайный совет и пригласить на это собрание мистера Баскомба и доктора Кокнитца. Мне известно, что присутствие на Тайном совете военнопленного необычно, но и вся ситуация, в которой мы оказались, весьма необычна. Мы должны знать, что собой представляет эта бомба и что надо сделать, чтобы она не взорвалась, если мы сами этого не захотим.
– Я исполню ваше пожелание, ваша светлость, – сухо ответил князь Маунтджой.
– Не сердись, Бобо, – ласково улыбнулась Глориана. – Я понимаю, что Талли совершил нечто невероятное, только мы пока еще не понимаем, как этим лучше распорядиться. А если ты волнуешься, что бомба может взорваться от стука колес, прикажи покрыть все дороги, проходящие мимо замка, толстым слоем соломы.
Возвращение Талли домой воплотило в миниатюре все аспекты и детали триумфальных возвращений значительно более великих армий в значительно более великие страны.
Бриг «Стремление», незаметно выскочивший из порта Нью-Йорка, за десять дней пересек Атлантику. Ему помогли попутные ветры и португальское течение. Из Марселя фенвикцы на автобусе доехали до границы герцогства. Перед тем как перейти границу, Талли приказал своей армии до блеска начистить стрелы и всю амуницию. И только когда все засверкало на солнце и герцогиня была уведомлена о возвращении победителей, армия герцогства Великий Фенвик, подняв знамя и возвестив звуком фанфар о своем прибытии, пересекла границу.
Все жители герцогства вышли на дорогу, чтобы встретить своих героев. Люди кричали, пели, плакали, обнимались друг с другом и с солдатами. Они усыпали всю дорогу до замка цветами, а когда провозили тело Тома Кобли, все стали плакать и молиться за жертву войны.
Герцогиня стояла на верхней ступени лестницы замка. С одной стороны от нее находился князь Маунтджой, лидер партии антиразбавителей, по другую – мистер Дэвид Бентер, предводитель разбавителей. Особая милость была оказана Пирсу Баскомбу, отцу Талли. Он стоял рядом с Маунтджоем.
Лейтенант Уилл салютовал герцогине, опустив знамя так, что его навершие коснулось земли у ее ног. Затем знамя вновь было поднято.
Потом Талли, опустившись перед Глорианой на одно колено, доложил об успешном нападении на Соединенные Штаты Америки и о захвате семерых военнопленных, а также мощнейшего оружия в качестве трофея.
– Что еще за мощнейшее оружие? – озабоченно спросила герцогиня.
– Бомба, ваша светлость, которая может уничтожить всю Европу, – ответил Талли.
Он поднялся и показал на ящичек, стоявший на носилках, которые держали солдаты. Солдаты поднесли носилки к герцогине, она протянула руку, но коснуться ящичка не успела.
– Нет-нет! – закричал доктор Кокнитц. – Не трогайте! Это очень опасно!
– Замолчите! – прорычал Талли. – Попрошу без обмороков на параде!
Затем он снова обратился к Глориане:
– Ваша светлость, доктор прав. Он хоть и труслив, как мышь, но эту бомбу сделал он. Нет в мире оружия, равного по силе этой бомбе. Она может поразить пространство в два миллиона квадратных миль.
Люди, собравшиеся в замке поглядеть на церемонию, стали перешептываться и потихонечку отодвигаться от страшного ящичка. Матери покрепче прижали к себе детей, мужья спрятали жен за спину. Постепенно шепот стих, и воцарилась тишина. Казалось, что солнце перестало греть, а замок вдруг стал угрюмым и мрачным.
– Отнесите ящик в подземелье замка, – еле слышно приказала Глориана. – Наши люди должны быть в безопасности.
Бомбу отнесли в подземелье, и церемония продолжилась.
Талли представил Глориане военнопленных и стал рассказывать о гибели Тома Кобли.
– У него была семья? – спросила Глориана.
– Нет, – ответил Талли.
– Он был братом для всех нас, – сказала герцогиня. – Теперь мы – его семья. Мы положим тело героя рядом с сэром Роджером Фенвиком и каждый год будем вспоминать о нем в день его смерти.
В заключение церемонии Глориана поздравила Талли и тех, кто сражался вместе с ним, и пригласила всех на банкет в замок. Люди радостно зааплодировали герцогине, а доктор Кокнитц снова стал нервничать, как бы сотрясение от стольких ног в банкетном зале замка не вызвало взрыва бомбы.
Глориана обернулась к Талли и попросила подождать ее в комнате для личных аудиенций.
Когда они остались наедине, Глориана никак не могла начать разговор. Ее огорчало то, что она так терялась в присутствии Талли. Она села у круглого столика и указала Талли на стул напротив себя. Глориана отметила, что Талли очень загорел, как будто бы даже вырос и стал еще более мужественным. Глядя на него, она чувствовала в себе какую-то странную легкость, ее сердце начинало колотиться, а голос не слушался своей хозяйки.
А Талли смотрел на светлые волосы герцогини, на ее гордый подбородок и решительные глаза и чувствовал, как гулко бьется его сердце.
– Расскажите мне еще раз историю вашего путешествия, – попросила Глориана. – Особенно хочется услышать все подробности о бомбе.
Талли, опуская мелкие детали, рассказал ей о высадке в Нью-Йорке и подробно объяснил, что такое квадиум-бомба, так как во время обратного путешествия доктор Кокнитц только об этом с ним и разговаривал.
– Что же нам теперь с этим делать? – спросила Глориана.
– Во-первых, день и ночь охранять наши границы. Американцы будут пытаться заполучить бомбу обратно. И кое-кто другой захочет ее украсть. И те, и другие будут засылать к нам своих агентов. Но тут нам повезло: наше государство так невелико, что у нас хватит сил, чтобы патрулировать все протяжение границы. К тому же, нас очень мало и все отлично знают друг друга, поэтому любой чужеземец сразу будет обнаружен. Конечно, и американцы, и русские могут попытаться забросить парашютный десант. Поэтому надо усилить охрану замка, чтобы никто, кроме официальных лиц, не мог сюда проникнуть. А охрану подземелья удвоить и нести там круглосуточное дежурство.
– Все это меня очень беспокоит, – сказала Глориана. – По вашим словам выходит, что мы теперь являемся самой могущественной державой в мире, но, начиная войну, мы стремились вовсе не к этому. Ведь нам надо было всего лишь честным путем достать денег. А вместо этого мы сейчас оказались на острие ножа, с патрулями на границе, с подозрительными оглядываниями по сторонам и постоянным опасением, что эта бомба может взорваться в любой момент.
– Иногда победа приносит больше обязанностей, чем выгоды. На время ведения войны совесть откладывается в сторону. Сначала мы стараемся уничтожить своего врага, а потом, по окончании войны, снова вернувшись от варварства к гуманизму, кидаемся исправлять свои ошибки. Если бы можно было придумать такую войну, где каждая сторона могла бы наполовину выиграть, наполовину проиграть, тогда все в мире было бы по-другому…
Глориана совершенно запуталась. Ей была ближе практическая сторона жизни, чем теоретические рассуждения, и речь Талли об обязанностях победителей ее взволновала.
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что мы должны восстанавливать Соединенные Штаты, иначе нам пришлось бы для этого занять у них немного денег.
Талли рассмеялся.
– Конечно, нет. Мы добились невероятного. Победив, мы не потратим ни пенни на побежденных. Однако, начиная войну, мы думали об обязанностях только перед нашим народом. Теперь же мы несем ответственность перед всем миром. Понятно, что за такое короткое время осознать себя властителем мира нелегко. Многие предпочли бы вернуться к тому состоянию, в котором мы прожили всю свою жизнь, но теперь это невозможно.
– А что, если американцы предложат нам миллионы и миллионы долларов за бомбу? Вы думаете, мы должны ее вернуть? – спросила Глориана.
Талли встал, развернул плечи и положил руку на эфес меча. Глориана снова подумала об удивительном сходстве мистера Баскомба с сэром Роджером Фенвиком.
– Мы избраны, – сказал он торжественно, – вернуть мир к разуму и здравомыслию. Вы, ваша светлость, теперь не только правитель герцогства Великий Фенвик. Вы – самая могущественная женщина в мире. От вашего слова зависят жизни миллионов людей. Ваши предки никогда не изменяли своей стране. А вы не должны предать все человечество.
– Но ведь и другие со временем сделают такую же бомбу, – возразила Глориана.
– Верно, – согласился Талли. – И мы должны это предотвратить. Предлагаю вам созвать Тайный совет, чтобы обсудить все аспекты этой проблемы.
15
Заседание Тайного совета Великого Фенвика совпало с заседаниями кабинета министров в Соединенных Штатах и Президиума Верховного совета в Кремле. Главной темой всех трех совещаний была квадиум-бомба.
В зале заседаний Кремля во главе длинного стола красного дерева сидел человек с тяжелыми челюстями, в военной форме, увешанный орденами. За столом сидели министры в настолько одинаковых костюмах, что казались отражением друг друга. В их глазах читалось, что они никогда не выдадут никакого секрета, даже под пытками. Их рты были сжаты, а руки одинаково ровно лежали на столе, словно они предварительно тренировались, чтобы абсолютно походить друг на друга.
Человек, сидевший во главе стола, оглядел присутствующих и, не найдя ни в ком ничего особенного, ничего выдающегося или отличного от других, например, платочка или самописки в нагрудном кармане пиджака, приступил к чтению бумаги, лежавшей перед ним.
– Пролетариат суверенного государства, называемого герцогством Великий Фенвик, страдающий из-за невыносимой экономической зависимости от империалистических капиталистов, соединившись с рабочими других стран, восстал против ига. Пролетарии объявили войну Соединенным Штатам Америки. Находясь в авангарде революции, рабочие в количестве двадцати пяти человек вторглись в город Нью-Йорк. Они захватили квадиум-бомбу, при помощи которой варвары-капиталисты хотели уничтожить весь мир. Народы Советского Союза обязаны, объединившись с пролетариатом Великого Фенвика, защитить мир от происков капиталистических империалистов и не допустить, чтобы бомба попала в руки врагов мира. Министр иностранных дел Советского Союза должен нанести визит вождю пролетариата Великого Фенвика по имени Глориана и предложить ей ввести на территорию ее страны десять дивизий Советской Армии. Он также должен предложить перевезти квадиум-бомбу в Москву, где она будет в полной безопасности. Прошу голосовать.
Поднялось двенадцать рук. Человек с тяжелыми челюстями собрал бумаги со стола, и все покинули зал заседаний.
Заседание кабинета министров Соединенных Штатов было столь же серьезным, но не таким официальным.
Президент по причине жаркой погоды был одет в легкий пиджак из новой синтетической ткани. Министр обороны был более официален. Он надел галстук в горошек. Госсекретарь разрешил себе серый оксфордский костюм и галстук в черную и белую полоску.
Лицо сенатора Гриффина, по обыкновению одетого в светло-серую униформу с маленькой розочкой на лацкане пиджака, выдавало его сильное волнение.
На заседание также были приглашены адмирал, генерал армии и генерал военно-воздушных сил.
– Полагаю, что все вы это уже видели, – сказал президент, подняв «Нью-Йорк Дейли Ньюс», где на первой полосе можно было прочесть броский заголовок: «ВТОРЖЕНИЕ В НЬЮ-ЙОРК. КВАДИУМ-БОМБА ЗАХВАЧЕНА ВРАГОМ. ИСЧЕЗ УЧЕНЫЙ».
– Я это видел, но не обратил внимания. У них уже была статья о вторжении марсиан. Мыльный пузырь.
– К несчастью, – сказал президент, – вы ошибаетесь. Во время учебной тревоги Нью-Йорк был захвачен группой из двадцати человек, то есть армией герцогства Великий Фенвик. Они захватили квадиум-бомбу, а также взяли в плен доктора Кокнитца, единственного физика, который знает, как сделать эту бомбу. Герцогство Великий Фенвик может теперь уничтожить всю Европу или Соединенные Штаты. Ответьте мне, джентльмены, что нам со всем этим делать?
Члены кабинета смотрели друг на друга, как школьники, услышавшие простейший вопрос, на который у них не было ответа. Долгое молчание стало невыносимым. Министр обороны, как всегда, прижал пальцы к губам. Сенатор Гриффин уперся взглядом в пол. Госсекретарь, скрестив ноги, постукивал пальцами по папке, лежавшей у него на коленях.
Нарушил молчание армейский генерал.
– Это все какая-то дьявольщина, господин президент. Не знаю, что за этим кроется, но дайте мне сорок парашютистов, самолет – мы долетим до этой странишки и возьмем и бомбу, и этого Кокнитца.
Президент грустно улыбнулся.
– Это означало бы открытое нападение на герцогство Великий Фенвик.
– Нам ли их бояться? – удивился генерал.
– Нет, – ответил президент, – но все не так просто. Находясь в состоянии войны с герцогством, мы можем совершить любое военное действие против них. Но существует мировое общественное мнение, и мы должны с ним считаться. Наше огромное государство не может позволить себе войти в историю как захватчик страны длиною в пять миль и шириной в три мили. Это против всех наших традиций. К тому же это испортит наши отношения со многими иностранными государствами, например, со странами Латинской Америки. Они увидят в нас железный кулак в бархатной перчатке. Это одна сторона проблемы. Есть и другая. Народ Великого Фенвика доказал силу своего патриотизма и стремления к независимости. Не удивлюсь, если при нападении на них они предпочтут взорвать бомбу, уничтожить Европу и свою страну, нежели подчиниться нам. – Президент помолчал, затем продолжил, подчеркивая каждое слово: – Главное, мы должны понять, что, владея квадиум-бомбой и доктором Кокнитцем, герцогство Великий Фенвик стало центром мировой военной мощи. Нам трудно с этим примириться, но надо смотреть правде в глаза.
– А нельзя ли получить бомбу, использовав для этого секретного агента? – спросил министр обороны.
– Я обсуждал это с департаментом стратегической службы. Они рассмотрят такую возможность. Но не забывайте, страна так мала, что любой иностранец будет немедленно опознан и арестован. Границы страны постоянно патрулируются. Бомба, судя по информации, полученной нашими агентами, хранится в подземелье замка под круглосуточной охраной. Но даже если кому-то и удастся до нее добраться, риск взрыва необычайно велик. Нет, мы должны найти другой выход из сложившегося положения.
– Господин президент, – сказал министр обороны, – не забывайте о коммунистах. Они колебаться не будут – не задумываясь, вторгнутся в Великий Фенвик и, если захватят бомбу, то нам придется идти на любые их условия. Они могут потребовать, чтобы мы вообще ушли из Европы или отдали им контроль над Западной Германией. – Министр остановился, чтобы перевести дух, и продолжал: – Фактически они будут диктовать свои условия всему миру. Мне кажется, сейчас главное не захватить бомбу, а опередить Москву. Иначе может начаться война.
– Эти русские – неплохие вояки, – сказал армейский генерал. – К тому же, у них слишком много танков и пушек. Я считаю, Конгресс не должен уменьшать расходы на вооружение.
– Тяжелые бомбардировщики поважнее, чем танки, – заметил генерал военно-воздушных сил.
– Если иметь сильный флот на Балтике и в Средиземном море, – вступил адмирал, – то не будет особой необходимости в увеличении другого вооружения.
– Джентльмены, – успокаивающе сказал президент, – мы пока не собираемся начинать войну. Объявление войны все еще остается прерогативой Конгресса.
Госсекретарь распрямил ноги. В дипломатических кругах знали – после этого он должен что-то произнести.
– Как раз перед нашим совещанием я получил расшифрованное послание от нашего агента в Москве. – Он раскрыл папку, вынул оттуда лист тонкой голубой бумаги и подозрительно огляделся вокруг. – Вот это сообщение. Разумеется, все абсолютно конфиденциально. – При этих словах госсекретарь взглянул на сенатора Гриффина. – «Сегодня утром Президиум проголосовал за вторжение десяти дивизий Советской Армии в Великий Фенвик для защиты герцогства от нападения Соединенных Штатов. Министерство иностранных дел пытается заполучить бомбу в Москву. Детали следуют с почтой. Хэнкок».
– Как это с почтой? – изумился армейский генерал.
– С дипломатической почтой, разумеется, – с легкой ухмылкой ответил госсекретарь.
– Господин президент, – возбужденно заговорил сенатор Гриффин, – мы должны предпринять контрмеры.
На их десять дивизий мы ответим двадцатью нашими. Не сомневаюсь, что Конгресс поддержит это предложение.
– Джентльмены, – сказал президент, – вы забыли, что мы находимся в состоянии войны с Великим Фенвиком, к тому же нас победили. Мы не можем защищать герцогство до тех пор, пока не подпишем с ними мирного соглашения.
– Вы хотите сказать, что Соединенные Штаты со ста шестьюдесятью миллионами человек, со своими несметными богатствами должны просить о заключении мира страну, все население которой не заполнит хороший стадион? – взвился сенатор Гриффин.
– Как это ни абсурдно, но так оно и есть, – грустно ответил президент.
В конце концов было решено, что госсекретарь, наделенный неограниченными полномочиями, летит на президентском самолете в Великий Фенвик, чтобы заключить мир и предложить пятнадцать дивизий американской армии для защиты герцогства от любой агрессии.
– Пообещайте им, что «Пино» из Сан-Рафаэля будет немедленно удалено с рынка. Кроме того, мы гарантируем режим наибольшего благоприятствования для ввоза в США их вина в неограниченном количестве. Также скажите, – продолжал инструктировать госсекретаря президент, – что мы дадим им машины, деньги, окажем любую техническую помощь – все, что угодно. Взамен вы попросите заключить секретный договор о возвращении нам квадиум-бомбы. Но если они на это не согласятся, то вы должны заручиться их обещанием, что бомба не попадет в руки русских. Не забудьте, вы должны привезти домой генерала Сниппетта и четырех полисменов. – Президент внимательно посмотрел на госсекретаря. – Не хотелось бы вмешиваться в ваши личные дела, но, насколько я знаю, правительница герцогства – привлекательная молодая женщина. Вы не должны об этом забывать и… Постарайтесь выглядеть немного более э-э-э… франтоватым, что ли. Хорошо было бы также привезти ей какие-нибудь подарки. Как вам кажется, что именно?
Госсекретарь подумал было о полудюжине американского шампанского, но спохватился и сказал:
– Может быть, норковое манто?
– Нет, там же не бывает сильных морозов.
В конце концов остановились на бриллиантовом колье.
В Лондоне в палате общин достопочтенный Байрон Партридж задал вопрос министру иностранных дел:
– Осведомлено ли правительство ее величества о том, что герцогство Великий Фенвик объявило войну Соединенным Штатам Америки, что экспедиционные силы герцогства вторглись в Нью-Йорк и захватили бомбу, называемую «квадиум-бомба», которая в состоянии уничтожить огромную площадь?
Министр иностранных дел медленно поднялся, чуть поклонился и ответил:
– Правительство ее величества полностью ознакомлено со всеми обстоятельствами этого дела.
– А обдумало ли правительство ее величества какие-нибудь меры, которые, возможно, придется предпринять в связи с обострением данной ситуации? – настаивал достопочтенный Байрон Партридж.
Министр иностранных дел наклонился к уху премьер-министра, сидевшего рядом, и что-то прошептал. Казалось, премьер спит. Глаза его были закрыты, и от него исходили некие звуки, которые вполне можно было принять за легкий храп. Когда министр иностранных дел кончил шептать, премьер фыркнул, как бульдог, и резко произнес:
– Тони, вы – простофиля!
Министр иностранных дел снова поднялся и оглядел палату общин, начиная с нижних рядов и кончая галереей для иностранцев, где, по его сведениям, находился советский посол, пришедший послушать дебаты.
Министр засунул руки в карманы брюк и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, сказал:
– Я хотел бы привлечь внимание уважаемых депутатов из Северного Уэстемпшира к соглашению, заключенному между герцогством Великий Фенвик и королевством Англия в 1402 году. Согласно этому соглашению, правительство королевства Англия обязуется послать полноценную и достаточную помощь – я употребляю точное выражение – герцогству Великий Фенвик, если ему будет угрожать какая бы то ни было иностранная сила, когда бы это ни произошло. Уверен, палата не предполагает, что мы должны совершать подобные действия именно сейчас. Но при необходимости Великобритания могла бы выдвинуть восемь дивизий, из них четыре – авиационные. Я сам собираюсь отбыть в герцогство Великий Фенвик, чтобы лично заверить герцогиню Глориану XII в нашем намерении исполнить условия этого древнего и почетного договора во всех его деталях.
И министр снова опустился в кресло.
Раздались аплодисменты, к которым присоединились и члены ее величества лояльной оппозиции.
Советский посол сверху вниз глядел на министра иностранных дел, который простодушно улыбался ему в ответ.
