Текст книги "Соблазненная грехом"
Автор книги: Кимберли Логан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Глава 17
Открыв от изумления рот, остолбеневший Ройс смотрел на Эйми. Судя по всему, он неправильно ее понял. Только что он открыл ей весь ужас своего мрачного и переполненного страданиями прошлого, а в ответ она лишь назвала все это чепухой.
– Что ты сказала?! – медленно вымолвил Ройс. Взгляд Эйми вспыхнул воинственным гневом.
– Ты разве не расслышал? Все эти проклятия – вздор! В твоей жизни их не больше, чем в моей.
Оскорбительные слова разозлили Ройса.
– Ты удостоила хоть каплей внимания мой рассказ? – процедил он сквозь зубы. Он изо всех сил старался не растерять остатки покидающего его терпения. – Это не шутка и не приукрашенное мной повествование. Люди, оказавшиеся рядом со мной по жизни, умирают.
– Но не по твоей вине. С ними случались несчастья. Ты не можешь этого не видеть.
У Ройса не нашлось ничего в ответ.
Эйми со всей силой охватившего ее негодования топнула ногой.
– Как бы мне хотелось заглянуть в глаза твоему отцу. Это… это… чудовище. Это он вбил в твою голову все эти мысли. Он взрастил в тебе чувство вины. Он сделал тебя таким уязвимым… За что?!
Подлинная ярость, с какой Эйми защищала его, крайне удивила Ройса, несколько поубавив его гнев. Никто и никогда не боролся за его интересы. И верность, обнаруженная лордом Стоунхерстом в поведении Эйми, согревала его душу, опустошенную и, казалось, навсегда охваченную холодом.
Сделав шаг вперед, Ройс коснулся ладонями ее плеч.
– Эйми, я очень ценю твое желание помочь, но ты не сможешь ничего изменить. Теперь ты знаешь, на что я способен, и все это только усугубляется. Я смог совладать со своей яростью в этот раз, но в следующий… – Он замолчал, глядя ей в глаза. – Я не всегда могу остановиться, когда меня охватывает злость, поэтому мне бы не хотелось причинить тебе боль.
– Чепуха, – с твердой уверенностью заявила Эйми. – Я уже говорила это и снова повторю. Ты никогда не причинишь мне боль. Да, вполне возможно, что у тебя крутой нрав. Но это не значит, что ты должен избегать людей всю оставшуюся жизнь. Я полагаю, надо воздать должное силе твоего характера. Ведь за все время, что мы знакомы, до сегодняшнего дня ты никогда ничем не выдал эту непредсказуемую часть собственной натуры.
«Что за черт, невозможно достучаться до этой упрямой женщины», – с досадой подумал Ройс. Порывистым движением он вновь отстранился от нее, из всей силы напрягая мозг в поисках способа образумить Эйми. Но она продолжала говорить, не замечая его смятения. В какой-то момент она снова заглянула ему в лицо.
– Ройс, пожалуйста, – прошептала она с обеспокоенным видом. – Ты должен понять, что все это нелепо. Скажи мне, что не веришь всерьез в то, что на тебя наложено проклятие.
В ответ Стоунхерст лишь обреченно пожал плечами, стараясь не встречаться с пытливым взглядом Эйми.
– В буквальном смысле? Возможно, и не верю. Но со мной все равно что-то не так. До определенной степени я в чем-то ненормальный. В силу давления отца, или из-за всех этих смертей, пережитой войны, или из-за какого-то таинственного проклятия, я не знаю. Одно я знаю точно – я не могу и не буду подвергать близких мне людей силам дьявола, терзающим меня изнутри.
Ройс вновь хотел пройти мимо Эйми, но она остановила его простейшим приемом – аккуратным скользящим движением вложила свою ладонь в его руку. Ей удалось так непринужденно и доверительно сплести пальцы их рук, что у Рейса застрял в горле ком и на какое-то время он лишился дара речи.
– Ройс, верь мне, когда я говорю, что понимаю, каково это быть преследуемым прошлым и чувствовать, как оно влияет на твое настоящее, – заговорила Эйми. – На протяжении многих лет мне казалось, что я лишена чего-то. Словно во мне чего-то недоставало. Я была твердо убеждена, что не могу быть желанной, и мысль открыться кому-то только для того, чтобы быть отвергнутой, ужасала. Намного легче было спрятаться за стенами отцовского поместья и делать вид, что вполне довольна предстоящей судьбой старой девы, нежели решиться на знакомства и общение.
Ройс почувствовал набежавшую волну отвращения к самому себе.
– Знаешь, – скрипучим голосом произнес он, – в этом ведь есть и моя вина.
Эйми отрицательно покачала головой:
– Нет! Так было, пока ко мне не начала возвращаться память. Тогда-то я поняла, что все это связано с несчастным случаем в ночь убийства матери. Теперь я знаю, что она совершенно не имела в виду то, что говорила лорду Страттону. Что все это было сказано лишь для того, чтобы сбить его с толку и не дать причинить мне вред. Но в ту ночь, услышав, что она несчастна, что хочет убежать с ним, я была вне себя от горя. Я искренне поверила, что мама готова бросить нас.
Лицо Эйми сделалось невыразимо грустным. Не сдержавшись, Ройс поднес к губам ее руку и нежно поцеловал.
– Никогда не сомневайся в собственной значимости, котенок. Уверен, твоя мама любила тебя.
– Да, конечно. Но оглядываясь назад, я понимаю, как слова, сказанные ею тогда, повлияли на мою самооценку. Долгие годы я верила, что ни для кого не представляю никакого интереса. А уж когда думала, что лорд Страттон нажал на курок и убил маму из-за меня… Можешь себе представить…
– Это случилось не по твоей вине. Ты была ребенком, ты боялась потерять маму.
– Возможно, и так. Но меня не оставляют мысли, а что, если бы я просто дала ей уйти? Если бы я не вмешалась, она могла бы остаться в живых.
Возмущенный тем, что Эйми взвалила такое бремя на свои хрупкие плечи, Ройс воскликнул:
– Не смей так изводить себя! Страттон был сумасшедшим, и вполне вероятно, что гибель твоей матери была неизбежна. Ты не могла изменить ситуацию, как бы ты ни поступила.
Эйми закусила губу.
– Мне так хочется в это верить, – еле слышно произнесла она.
– Вот и поверь. – Ройс нежно обхватил ладонями лицо Эйми. – Ты можешь в это поверить. Проблема не в тебе. Я уже говорил об этом. Ты – само совершенство.
Услышав комплимент из уст Ройса, Эйми залилась краской смущения.
– Думаю, что начинаю поддаваться твоим уверениям. Теперь, когда я знаю, что желанна для тебя, в моем мире все изменилось. – Она неуверенно улыбнулась, глядя на Ройса. – Знаешь, ты всегда был среди тех немногочисленных людей, не считая отца и сестер, которые во все времена давали мне почувствовать, что я достойна внимания и любви. Я не в силах выразить словами, как много это для меня значило, как сильно я ценила нашу дружбу Я… очень скучала по тебе, когда ты уехал.
Ройс вздрогнул от такого признания. До этой секунды он в полной мере не осознавал, какую боль нанес ранимому сердцу Эйми, отвергнув ее любовь. Но он осознал это сейчас, и всепоглощающее чувство вины и сожаления вновь охватило его.
– Мне жаль, что в тот день я ушел, ничего не объяснив тебе, Эйми, – сказал Стоунхерст. – Я боялся совершить ошибку.
– Я думала, что мое признание в любви было тебе неприятно. Что таким образом ты выразил свой отказ. – Эйми мельком взглянула на письменный стол и весь тот беспорядок, что царил вокруг. – Так ты ушел из-за этого? Из-за проклятия, в действии которого ты так уверен?
Ройс отпустил лицо Эйми и отошел от нее.
– Я уже говорил, что с тобой это никак не связано. Я хотел, и по-прежнему хочу тебя. Но не могу себе позволить близких отношений с тобой. Мы можем оставаться только друзьями. А тогда… Сопротивляться возникшему между нами притяжению с каждым днем становилось все труднее и труднее, и я знал, что, если не прекращу визиты к вам, рано или поздно сдамся.
Пытливый огонек заиграл во взоре Эйми. Сделав шаг навстречу Ройсу, она вмиг сократила расстояние между ними.
– Что-то не вижу, что тебе с трудом удается противостоять моим чарам сейчас, – шепотом произнесла Эйми, кокетливо опуская ресницы. – Может, мне самой стоит посмотреть, как я могу помочь в этой ситуации?
Ройс был поражен тем, что Эйми, поднявшись на цыпочки, принялась гладить его лицо, нежно касаясь пальцами щек и подбородка. Закравшиеся сомнения – не пытается ли эта маленькая кокетка на самом деле соблазнить его – не давали ему покоя. А если так, то для своих невинных лет она кажется на удивление искушенной в этом деле. Виконт, словно скованный, оставался бездвижным пленником, захваченным в оковы нежных прикосновений и теплого взгляда Эйми.
Но когда Эйми бегло скользнула пальцем, дотронувшись до шероховатого шрама, Ройс отпрянул и быстро перехватил ее руку.
– Не надо.
– Почему?
– Потому что это отметина моего уродства.
– В тебе нет никакого уродства. Когда я смотрю на тебя, я вообще не замечаю этого шрама.
– Пожалуйста. – Близость Эйми рассеивала все его мысли, подобно ветру, несущему за собой листья. Ройс тут же забывал все причины, по которым ему не следовало касаться ее. – Не думаю, что это хорошая идея.
Эйми слегка приблизилась к нему, едва касаясь нежным изгибом груди его торса.
– О, а я-то думала, что идея очень даже хороша, – тихим голосом сказала она. Тут же, подавшись вперед, Эйми нежно коснулась губами шрама, словно воздавая благословение.
Этого было достаточно. В тот же миг Ройса охватило неподвластное ему желание, справиться с которым он не смог.
Издав звук, больше похожий на рычание дикого зверя, лорд Стоунхерст стиснул Эйми в объятиях, с жадностью завладевая ее ртом.
Эйми чувствовала трепещущий внутри восторг оттого, как настойчивые, жаждущие ее сладости губы Ройса коснулись ее. Никогда ей не доводилось играть роль соблазнительницы. Кроме того, она не была уверена, что ей это удастся, и открытие в себе подобного таланта вызывало странное удовольствие, которое хотелось испытывать вновь и вновь. Какое опьяняющее ощущение дарит осознание того, что этот сильный мужчина готов вслед за ней отдаться чувственным чарам!
Эйми наслаждалась тем, как сильные мужские руки, словно желая навеки заковать ее в свои объятия, сжимают талию. Эйми блаженствовала от того, как Ройс снова и снова ласкал ее губы, как будто не мог сполна насладиться ими. Ройс вкушал прелесть самых неимоверных эротических фантазий. Насыщенный и пряный аромат его тела опьянял Эйми, разливая по телу пылкий зной, накаляющий все изнутри. Все, о чем она могла думать в эту секунду, так это, как можно ближе прижавшись к Ройсу, заставить его понять, что отрицать существующее между ними притяжение не имеет смысла.
«Такие потрясающие ощущения! – как в тумане размышляла про себя она. – Словно этому суждено было случиться. Уверена, и он чувствует это».
Будто читая мысли Эйми, Ройс неожиданно еще более страстно припал к ее устам. Ловким движением языка он раздвинул ее губы, чтобы глубже проникнуть во влажную негу ее рта. Задыхаясь от страстного стона, влекомая накрывшим их обоих вождеяением, Эйми с тем же пылом ответила на темпераментное и чувственное вторжение Ройса.
Спустя мгновение, лежа на ковре возле камина, Эйми смотрела, как ловкими пальцами Ройс расстегивает свою батистовую рубашку. Сняв, он откинул ее в сторону. Увидев обнаженный торс виконта во всем его великолепии, Эйми не смогла сдержать восторженного вздоха. Свет играющего в камине огня красиво ложился на его скульптурные мышцы, разливаясь плавленым отблеском по бронзовой коже.
Ройс был похож на сошедшего с исторического полотна греческого воина. Сам Аполлон или Адонис! Эйми с трудом верилось, что такой мужчина желает ее. Однако отрицать это было глупо, имея очевидное доказательство – Ройс стоял перед ней, обнаженный, демонстрируя налитый от желания фаллос.
– Ройс, – прошептала Эйми, призывно протянув к нему руки, чтобы скорее почувствовать его тепло, – ты мне нужен.
Виконт опустился перед ней на колени и ласково дотронулся губами до кончика ее носа. Огонь по-прежнему освещал его лицо, падая на щеку, не тронутую шрамом. Таинственная улыбка играла на его губах.
– Я хочу, чтобы ты получала удовольствие, котенок, и намерен сделать все не торопясь. Так что имей терпение.
Ресницы Эйми слегка дрожали от нежного движения его рук. Ройс осторожно откинул за плечи волосы Эйми и ласково прошелся языком вдоль линии ее шеи. Этого было достаточно, чтобы Эйми задрожала от наслаждения.
– Пожалуйста, – взмолилась она, сама не понимая, чего с такой страстью просит. Вцепившись Ройсу в плечи, она запрокинула голову, предоставив ему большую свободу действий. Радость и страх целиком поглотили ее. Огонь желания разлился по ее телу. Эйми была готова принять Ройса и таяла в его руках словно воск…
Ройс отлично знал, какими мучительно-сладостными были его ласки.
– Милая, я сделаю тебе приятно, – шептал он ей на ухо. Эйми чувствовала его дыхание на своем виске. – Я обещаю тебе…
Ройс быстро избавил Эйми от одежды и, когда она уже была совершенно обнаженной, не смог сдержать своего восхищенного вздоха. Он ласкал взглядом ее совершенную грудь с розовыми сосками, плоский живот, стройные бедра…
– Ты прекрасна, Эйми, – охрипшим от страсти голосом произнес он. Каждая черточка его лица несла в себе безудержную ненасытность. – Никогда больше не смей в этом сомневаться.
Чувствуя, как Ройс склоняется над ней, и готовая вот-вот исчезнуть под натиском его сильного тела, Эйми впервые в жизни поверила в то, что действительно прекрасна.
В эту секунду все здравые мысли, казалось, вылетели у нее из головы, и Эйми, забыв обо всем, готова была отдаться страсти.
Желая доставить Эйми как можно больше удовольствия, Ройс преследовал единственную цель – заставить каждую клеточку тела Эйми отзываться на ласки, заставить каждый нерв ликовать от наслаждения. Скользя вдоль соблазнительных линий и изгибов ее тела губами, он не прекращал ласкать ее руками. Он расточал страстные нежности, целуя ее живот, бедра, грудь. Влажный зной его губ возносил Эйми на вершины удовольствия, о существовании которого она и не знала.
Ройс покусывал ее соски до тех пор, пока Эйми не начала извиваться, гонимая силой желания. Но как только он, приподняв ладонями ее ягодицы, приготовился всецело отдаться наслаждению самого сокровенного момента, Эйми охватила волна неуверенности.
Уперев руки в грудь Ройса, она удержала его от сближения и смущенно произнесла:
– Ройс, подожди.
Осознав, что Эйми обращается к нему, он тут же остановился и, оторвавшись от созерцания ее божественных форм, поднял к ней обеспокоенные глаза.
– Что случилось? – спросил он.
– Не знаю. Просто… – Эйми закусила губу. Она сомневалась, стоит ли признаваться. Ройс так много видел в жизни, намного больше, чем она. И то, что он собрался разделить с ней сейчас, он, вне сомнений, разделял с огромным количеством других женщин. Эти размышления не замедлили вновь возродить в ней внутренние страхи и неуверенность. – Я боюсь разочаровать тебя.
Напряжение, сковавшее его тело, рассеялось в одно мгновение. С нежностью глядя Эйми в глаза, он успокоил:
– Этого не произойдет, будь уверена.
– Я ведь совершенно неопытна, Ройс. Знаю, что в прошлом у тебя были женщины. Они наверняка знали, как доставить тебе удовольствие, а я…
Ройс заставил ее замолчать, нежно закрыв ее рот поцелуем.
– Да, у меня были женщины, но не так много, как ты, наверное, себе вообразила. – Подняв руку, он рассеянно провел пальцем по шраму. – Многих из них пугало мое уродство. И клянусь тебе, что действие их чар было ничтожно мало по сравнению с твоими.
Вопрос сорвался с уст Эйми, прежде чем она смогла удержать его.
– И даже Корделии?
Воцарилась мертвая тишина. Не отрывая взгляда от ее глаз, Ройс обхватил ладонями лицо Эйми и ответил:
– Даже Корделии.
Прямолинейная уверенность в голосе Ройса заставила Эйми унять собственные страхи, и, притянув его к себе, без лишних слов, только движениями собственного тела она попросила его продолжить.
Ройс так и сделал. Ни на секунду не прекращая поцелуи и ласки, он развел ее бедра и осторожно нащупал пальцами вход в сокровенные глубины ее женской тайны. Эйми с трудом ловила воздух, чувствуя скользящий прилив тепла его пальцев, а потом и налившегося желанием жезла. Мягкая влажность ее набухших ожиданием губ помогла Ройсу с легкостью проникнуть в бархатистую глубину ее лона и преодолеть барьер девственности.
В первые секунды Эйми не ощущала ничего, кроме наполнившего ее жара, вызывающего нестерпимое желание впиться в поджарые бока Ройса. Но когда она почувствовала нежные, скользящие движения налитого желанием фаллоса, ее стеснение начало ослабевать с каждым ударом чудодейственного органа Ройса. Дыхание Эйми учащалось в ритме дарящих нарастающее удовольствие движений бедрами. Всецело отдавшись плотскому сладострастию, Эйми касалась пальцами жезла, желая лишний раз доставить Ройсу наслаждение от возбуждающих ритмичных ласк. В ответ на это Ройс, чуть приподняв ладони, обхватил ягодицы Эйми и еще глубже погрузился в теплую влажность ее лона, усиливая темп движений.
Внезапно резкий стон разрезал тишину ночи. Ройс замер, возвышаясь над Эйми, и тут же поддался волне накатившей дрожи и задрожал от вспышки ярчайшего наслаждения…
Наполненные негой, расслабленные, они лежали, прижавшись друг к другу. Чувствуя неведомое ранее блаженство, Эйми рисовала себе картину желанного будущего. Она представляла себя паряшей на облаке, сотканном из счастья, которое способен подарить ей только этот мужчина.
– Я люблю тебя, Ройс.
У Эйми не было в мыслях произносить эти сокровенные слова, но признание вырвалось само собой. И подобно тому, как это случилось в прошлый раз, услышав эти слова, Ройс внезапно напрягся и отстранился.
Обеспокоенным взглядом Эйми следила за тем, как Ройс встал и начал одеваться. Она испугалась, что своим поспешным признанием разрушила таинство их единения.
– Что случилось, Ройс? – шепотом спросила она, несмотря на то что знала ответ заранее. – Что не так?
Оглянувшись, он бросил на Эйми взгляд и, не переставая застегивать пуговицы на рубашке, ответил:
– Не надо любить меня, Эйми. Закончится тем, что я разрушу твою жизнь. Я не хочу делать тебя несчастной. Со мной тебя не ждет безоблачная семейная жизнь. – С этими словами он поспешно вышел из комнаты, оставив Эйми лежать в одиночестве у камина.
Глава 18
Эйми казалось, что эта ночь не закончится никогда – так неспешно тянулись предрассветные часы, проведенные в тяжелых раздумьях. Не в силах забыться сном, она бесконечно долго ворочалась в кровати. Все, чем была занята ее голова, так это беспрестанным прокручиванием последних событий и попыткой отыскать те несказанные слова, которые помогли бы ей убедить Ройса, что его суждения ошибочны.
«Этот упрямец глух ко всему, – думала Эйми. – Он твердо убежден, что хуже его никого нет. Но с другой стороны, у него и правда не было повода думать иначе. Потеряв тех немногих дорогих его сердцу людей, он, должно быть, еще больше утвердился в силе проклятия, ниспосланного на его голову».
О’Кифи был абсолютно прав. Отошедший в мир иной виконт был дьяволом во плоти. Эйми искренне надеялась, что сейчас отец Ройса горит в огне ада. Ведь именно из-за его нелепой ненависти Ройс был твердо убежден, что опасен для каждого, с кем его связывают близкие отношения. Поэтому и от нее он решил отречься, чтобы уберечь от проклятия. Но никакого проклятия нет! Как же ему это объяснить?
Но Эйми была настроена бороться за свое счастье. В этот вечер, распрощавшись со всеми сомнениями и комплексами, она решила вверить Ройсу свое сердце, а вслед за ним и плоть. Она любила Ройса. Казалось, это так просто, но в то же время и тяжело. В любом случае Эйми решила, что не позволит Ройсу отвергнуть ее на этот раз. Ни в коем случае, особенно после того, как они разделили минуты счастья вдвоем.
Ее опять охватило возбуждение при воспоминании о том, как слились воедино их тела. В ласках Ройса было столько нежности и накала чувств. Страстное сплетение их тел было тем, о чем Эйми мечтала. Именно этот мужчина, о котором она мечтала всю жизнь, заставил ее забыть обо всем на свете. Ройс разглядел ее истинную сущность, спрятанную за фасадом скромности. И теперь уже не важно, что он сказал. Не имеет значения непреклонность, с которой он решил держаться от нее в стороне. Эйми предстояло во что бы то ни стало убедить Ройса, что его любовь к ней не является ошибкой.
Эйми так и не смогла уснуть этой ночью. Тяжело вздохнув, она выбралась из постели. Наспех накинула халат и вышла из спальни. В теле еще ощущалась легкая боль. И эти болезненные ощущения были еще одним напоминанием о любовных ласках Ройса.
В столь ранний час дом казался заброшенным, даже слуги не попадались на глаза. В коридорах царили покой и тишина. Решив, что небольшая прогулка на свежем воздухе как раз то, что ей нужно, чтобы отвлечься от будоражащих мыслей, Эйми отыскала плащ и шляпку. Спускаясь по задней лестнице, она расслышала доносившуюся со стороны кухни возню только начинавших трудовой день рабочих. Грохот кастрюль и сковород заглушал шорох ее шагов.
Эйми нисколько не удивилась, обнаружив Эдмундсона на посту. Независимо от времени суток, служащие Толливера всегда были начеку. Любезно поприветствовав его и известив о своих планах, Эйми сделала первые шаги навстречу новому дню. Словно тень, ее сопровождал рослый охранник. Проходя мимо конюшни, Эйми поприветствовала О’Кифи, который уже не спал, и направилась к выходу со двора. Она предпочла не подходить ближе к конюшням: переживания вчерашнего дня были слишком сильны, а видеть пустое стойло Балтазара ей не хотелось.
Следуя по извилистой тропе, Эйми вышла со двора. Огибая дом, тропа спускалась вниз и бежала до того места, где встречалась с дорогой, которую в день прибытия они пересекали на повозке. Эйми потеряла счет времени, предавшись бездумному созерцанию линии моря, бегущей вдоль дороги.
Солнце уже вовсю сияло высоко в небо, когда Эйми решила сделать остановку. Обратив внимание на окружавший ее пейзаж, она поняла, что на этом изгибе дорога круто меняла направление, оставляя утесы позади и устремляясь в густую рощу. Если ей не изменяла память, въездные ворота поместья Стоунклифф находились как раз с противоположной стороны.
– Может, будет лучше вернуться, миледи? – В голосе Эдмундсона, идущего чуть поодаль, слышались нотки неодобрения:
«Возможно, он и прав», – призналась себе Эйми, раздумывая, куда же пойти. Они на открытом воздухе, до дома приличное расстояние, не говоря уже о том, что Теодосия вскоре начнет беспокоиться. Но перспектива возвращения в угнетающую атмосферу Стоунклиффа не вдохновляла Эйми, она и так слишком долго сидела взаперти.
– Все в порядке, – заверила она Эдмундсона, чуть приподняв поля шляпы. – Еще чуть-чуть, и будем возвращаться. Такой прекрасный день, что жаль упускать представившуюся возможность насладиться им.
Осмотревшись вокруг, на обочине Эйми заметила огромный валун. Возвышаясь на уступе дороги, камень как бы смотрел в воду. Окруженный редкими кустарниковыми зарослями, он был скрыт от посторонних взглядов ветвями единственного растущего неподалеку дерева. Эйми захотелось посидеть на этом камне, отдохнуть и спокойно поразмышлять о том, о сем.
Она указала в сторону валуна:
– Я ненадолго присяду. Хочу перевести дыхание. Обещаю, я не задержусь.
И хотя решение Эйми не вызвало восторга, Эдмундсон не стал возражать и молча проводил ее до камня. Устроившись неподалеку, он встал рядом с деревом – отсюда было удобно следить за своей подопечной.
Предвкушая удовольствие, Эйми поудобнее устроилась на камне. Она сидела спиной к Эдмундсону и с наслаждением любовалась прекрасным видом. С этого места обзор был потрясающий. Справа, вдалеке над утесами возвышались внушительные очертания Стоунклиффа, примостившегося на скалистом мысе.
Этот кусочек мира казался таким умиротворенным, небо арочным сводом возвышалось над головой, издалека доносился плеск пенящейся воды, и Эйми совершенно забыла, что ее может ожидать опасность. Здесь, вдалеке от неприятностей Лондона, она чувствовала себя в безопасности. К тому же ночные кошмары больше не мучили ее.
Эйми так хотелось верить, что страшные сны не возобновятся. И еще, что она скоро получит долгожданную весточку от отца о задержании преступника. Эйми очень хотела, чтобы подтвердилась версия полиции и нападение было не чем иным, как неудачной попыткой ограбления. Может быть, это поможет ей наконец-то избавиться от воспоминаний о маминой смерти. Тогда она смогла бы подумать о будущем.
Например, о жизни с Ройсом.
Эйми сидела с закрытыми глазами и, запрокинув голову, получала неимоверное удовольствие, рисуя картину грядущей счастливой жизни рядом с Ройсом. Вместе они смогут противостоять всем неприятностям, распрощаются с призраками из прошлой, полной трагизма жизни.
Забывшись на несколько долгих минут, Эйми предавалась светлым мечтам, наслаждаясь их теплым светом. На самом деле она была настолько поглощена образами, возникавшими в ее воображении, что мир вокруг перестал для нее существовать. Она не замечала ничего, пока донесшийся из-за спины шорох не заставил ее мгновенно вскочить с валуна.
Однако прежде чем она успела обернуться, кто-то с силой толкнул ее в спину. Теряя равновесие, Эйми пошатнулась и… Соскальзывая вниз, она не успела позвать на помощь, только удивленно вскрикнула и в то же мгновение сообразила, что стремительно летит вниз. Она бы непременно разбилась, если бы каким-то чудом ей не удалось ухватиться за выступ утеса. Из последних сил Эйми вцепилась в камень обеими руками и стала подтягиваться вверх.
С мучительной болью она просунула пальцы в расщелину и одновременно нащупала ногой точку опоры. Юбки платья мешали, сверху летели камни. Как могла, Эйми отворачивалась от их ударов, но рук не отпускала. Она знала, что будет, если отпустит руки. Даже не глядя вниз, она представляла свою участь. Под ней разверзлась пропасть. Об острые камни она разобьется, а воды струящейся внизу реки унесут ее останки за собой.
Неожиданно Эйми увидела, как кто-то, нагнувшись, смотрит на нее сверху. Искоса глядя из-за выступа, человек встретился с ней взглядом.
Эйми даже удалось рассмотреть его. Это был высокий, очень худой мужчина, в одежде, явно не подходившей ему по размеру. Исхудавшее, болезненно бледное лицо придавало его внешности облик хищника. Пронзительный взгляд глаз, мерцающих угрожающим блеском, отозвался дрожью в теле Эйми.
– О, миледи! Приветствую вас, – хохотнул он и, скривив губы в глумливой ухмылке, спросил: – Узнаете?
Конечно, она узнала. Замерев от леденящего душу страха, она смотрела на мужчину. Даже не разглядев его лица той ночью, Эйми узнала его по телосложению. Это был тот самый человек, в поисках, которого ее отец на пару с Толливером в эти минуты прочесывали Лондон.
Загадочная личность, напавшая на нее. Он здесь. От кого же она тогда бежала так далеко?
Эйми подумала, что, оказывается, все это время опасность преследовала ее, а она даже не подозревала об этом. Она слишком расслабилась, чувствуя себя в безопасности, и вот расплата за беспечность.
– От вас не так-то просто избавиться, – наклоняясь к ней еще ближе, заявил незнакомец сухим тоном, – Вы прямо как чертова кошка, у которой девять жизней. Никогда бы не подумал, что потребуется столько усилий, чтобы избавиться от ненужной леди.
– Пожалуйста, – прошептала Эйми, с трудом вынося боль в руках. Острый камень врезался в пальцы. Попытавшись нащупать опору в очередной раз, она почувствовала, как теплая струйка крови сочится по ладони. – Пожалуйста, не делайте этого.
Безразлично покачивая головой, мужчина пустился в объяснения:
– Ничего личного, ну вы же понимаете. Что ж поделаешь, если это моя работа и такой нелегкий путь я проделал, чтобы ее выполнить. Мой хозяин будет недоволен, если я снова все испорчу, а значит, денег мне не видать. – С деланным сочувствием он присел перед Эйми. – Извиняюсь, конечно, но деньги надо как-то зарабатывать, разве не так?
Из всего произошедшего после Эйми помнила лишь, как один за другим он отрывал ее пальцы от выступа, несмотря на ее отчаянную попытку держаться как можно крепче. Пронзительно крича, она чувствовала, как отрывается от скалы, сползает вниз, несмотря на героические попытки удержаться.
«О Боже, я ведь и правда сейчас умру», – лихорадочно пронеслось у нее в голове. Никогда больше она не увидит свою семью. Никогда не наступит та счастливая жизнь с Ройсом, о которой она мечтала. Это чудовище добилось своего, ей уже не спастись.
И вдруг, так же неожиданно, как появился, этот ужасный человек исчез.
Несмотря на гудящий шум в ушах, до Эйми доносилась чья-то приглушенная брань. Затем раздались крики и несколько глухих ударов. Еще не поняв, что происходит, она увидела над собой лицо Ройса.
Он лежал на животе и протягивал ей руку.
– Эйми, держись! Держись за меня! – настоятельным тоном инструктировал он. – Я вытащу тебя, но сначала нужно, чтобы ты крепко за меня ухватилась.
Эйми медлила. Если она хоть на мгновение отпустит руку, ее ждет смерть. Она не сможет удержать равновесие на едва ощутимой опоре. Но подбадривающий взгляд Ройса добавил ей храбрости. Набрав в грудь побольше воздуха, она быстро прошептала молитву и ухватилась за руку Ройса.
Он перехватил ее запястье и, наклонившись еще, свободной рукой схватил ее за предплечье. Изо всех сил потянув на себя, Ройс вытащил Эйми на поверхность.
Очень долго, бездвижные и безмолвные, обнявшись на краю пропасти, они стояли друг перед другом на коленях. Все еще дрожа от напряжения, Эйми вцепилась руками в рубашку Ройса, уткнулась лицом ему в шею и с облегчением разрыдалась. Она боялась отпустить его. Боялась, что, как только Ройс разомкнет объятия, она снова упадет.
Но нет, Ройс крепко держал Эйми. Она слышала, как бешено колотится его сердце, как тяжело выравнивается дыхание…
– Ты в порядке? – после нескольких минут молчания спросил он. Он осмотрел Эйми, ощупал ее руки и плечи.
Эйми порывисто закивала:
– Все хорошо.
– Господи! Как только подумаю, что могло произойти… – Склонив голову, Ройс прижал к губам ее сбитые в кровь пальцы. Следы мучительной боли на его лице говорили о том, что страх за жизнь Эйми был куда сильнее, чем могло показаться с первого взгляда. – Если бы только герцогиня не отправила меня на поиски… Если бы О’Кифи не увидел, в какую сторону ты пошла…
Эйми остановила Ройса, прижав палец к его губам.
– Избавиться от меня можно было, только толкнув с валуна, – заверила Эйми Ройса, улыбнувшись. По мере того как отступал шок, игривый огонек вновь появлялся в ее глазах. – Я по-прежнему пытаюсь убедить тебя, что я сильнее, чем ты думаешь.
Обернувшись Эйми увидела ошеломленного Эдмундсона, стоявшего неподалеку. Его бледность и зияющая глубокая рана над правым ухом сполна объясняли его отсутствие в тот момент, когда жизнь Эйми была в опасности. Чуть поодаль служащие Толливера держали напавшего на нее мужчину. Они скрутили ему руки за спину и приставили дуло пистолета к виску.
