Текст книги "Соблазненная грехом"

Автор книги: Кимберли Логан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Остолбенев от ужаса, Стоунхерст наблюдал, как лошади бросились в сторону, пытаясь в последнюю секунду уклониться от опасности. Но было поздно. Высекая целый фонтан брызг, карета влетела в воду и перевернулась. Через мгновение Ройс уже осадил скакуна и, спрыгнув на землю, понесся к пруду. Встревоженный, он даже не заметил, что со стороны дома на звук выстрела бегут слуги. Всматриваясь в воду в надежде уловить хоть малейшее движение, он стягивал одежду и обувь, отчаянно молясь так, как молился только в детстве. Пруд казался не очень глубоким, но карета практически целиком оказалась под водой, и запертым в ней или серьезно раненным угрожала реальная опасность утонуть.

Не колеблясь ни секунды, виконт нырнул и поплыл к карете. Все, о чем он мог думать, так это поскорее найти Эйми, дорога была каждая секунда. Он не успел заплыть слишком далеко, как заметил, что из воды вынырнула Эйми. С лица ее стекала вода, она тяжело дышала и отплевывалась.

– Слава Богу! – возликовал Стоунхерст.

Сменив направление, он поплыл к Эйми. И лишь приблизившись к ней, заметил, что она тянет за собой герцогиню.

– Помоги мне, – задыхаясь, еле выговорила Эйми, – Теодосия.

Вцепившись в нее мертвой хваткой, герцогиня тянула Эйми вниз. Ройс тотчас освободил ее и, схватив пожилую даму за талию, помог ей всплыть. Вскоре они нащупали ногами дно и медленным шагом побрели к берегу: Ройс тащил за собой Теодосию, а Эйми шла сбоку, не отставая ни на шаг. Ройс был искренне благодарен одному из слуг Мейтлендов, когда тот, зайдя в воду у берега, помог им выбраться на сушу.

Как только Теодосия оказалась в руках заботливых слуг, готовых оказать ей необходимую помощь, Ройс и Эйми рухнул на землю. Эйми часто и тяжело дышала, но чудесным образом оказалась цела и невредима. Переполненный радостью, Ройс не смог удержаться, чтобы не обнять ее.

– Т… т… – Сквозь стучащие зубы Эйми пыталась что-то сказать, вцепившись в мокрую рубашку Ройса.

– Ш-ш. – Он нежно коснулся губами ее виска. – Ты в безопасности, милая. Не надо говорить сейчас.

– Но Теодосия…

– С ней все в порядке. Дышит, прислуга позаботится о ней.

Минутное молчание, и Эйми снова нарушила его, осипшим голосом она прошептала:

– Я сделала это, Ройс.

– О чем ты говоришь, котенок?

– Я сделала это. Я выжила под натиском твоего проклятия. Отговоркам больше нет места.

Стоунхерст совершенно не знал, что на это ответить. Он молча наблюдал за тем, как слуги вынимали из кареты искалеченное тело. Голова Мейтленда свисала под таким углом, что становилось понятно – у него сломана шея. Что ж, если этот ублюдок все еще жив, он прикончит его.

Неожиданное движение Эйми насторожило Ройса – ему показалось, что она хочет выскользнуть из его рук, – и он быстро прижал ее, не собираясь выпускать из крепких объятий. Он знал, что никогда уже не сможет отпустить ее. После случившегося – никогда.

– Господи, я чуть не потерял тебя сегодня, – шептал виконт ей на ухо. Сейчас, несмотря на то, что она была промокшей до нитки, Эйми казалась ему невероятно красивой. – Пожалуйста, котенок, не допусти, чтобы я потерял тебя, – сказал Ройс и с нежностью поцеловал ее.

Глава 23

– Теодосия, пожалуйста, вам предписан покой. Вы же знаете, доктор велел соблюдать постельный режим.

Выслушав наставления Джиллиан, герцогиня, не скрывая раздражения, вновь откинулась на подушки. Нервное движение ноздрей красноречиво говорило о недовольстве Теодосии.

– Все это излишняя осторожность. Этот доктор – шарлатан. Я прекрасно себя чувствую и не нуждаюсь в столь пристальном внимании с вашей стороны, будто бы вот-вот испущу последний вздох.

– Вы чуть было не утонули сегодня, ваша светлость, – заметил лорд Олбрайт. Скрестив на груди руки, он стоял у ее кровати. – Вам требуется покой и отдых, чтобы вновь набраться сил. И если вы отказываетесь выполнять указания доктора, уверяю вас, я не остановлюсь ни перед чем и прикажу вашим слугам привязать вас к кровати.

Еще раз недовольно фыркнув, герцогиня закончила пререкания. Это служило доказательством тому, что она все-таки, несмотря на внешнюю браваду, была по-настоящему утомлена.

Эйми сидела возле кровати герцогини и с тревогой всматривалась в ее черты. Это чудо, что старушка выжила после всего! Ей придется долго восстанавливаться. Она выглядела очень уставшей и ослабленной. Кожа была бледной, под глазами залегли темные тени.

Заметив на себе обеспокоенный взгляд Эйми, Теодосия прошептала:

– Не волнуйся так, дитя мое. Энергии и жизненных сил во мне больше, чем кажется на первый взгляд. И вообще мы забыли о том, что я не одна сегодня пострадала.

– Теодосия права, дорогая. – Обогнув кровать, отец подошел к дочери. – В последнее время тебе пришлось нелегко, доктор сказал, что и тебе требуется покой. Когда я думаю обо всем, что тебе пришлось пережить…

– Папа, я в порядке. – Эйми кинула на него ободряющий взгляд. – На самом деле все уже позади.

– Однако нам пора идти, – сказала Мора, неохотно поднимаясь со стула. – Теодосии нужно поспать, а нам…

– Пожалуйста, подождите, – остановила ее герцогиня просящим жестом и села в кровати с расторопностью, несвойственной слабому человеку. – Прежде чем вы уйдете, я должна дать некие объяснения. И я… я должна извиниться.

Джиллиан, сидевшая на краю кровати, осторожно уложила герцогиню на подушки.

– Не говорите глупостей. Вам не за что извиняться.

– Нет, есть. Я должна была давно рассказать о том, что связывало Элиз с моим мужем, но… – Пожилая дама запнулась, прикусила губу и сделала глубокий вздох, прежде чем продолжить сдавленным тоном: – Год спустя после смерти его первой жены у него был роман с молодой служанкой. Я не оправдываю его поступок. Он был намного старше этой девушки и отлично знал, что обманывать скверно, но Рэндалл тогда жил в глубокой печали, и, как я думаю, любовь молоденькой девочки на какое-то время смягчила его страдания.

Эйми чувствовала, как рука отца крепче сжала ее плечо.

– Пока она не забеременела, – закончил вместо Теодосии он.

Герцогине оставалось только печальным кивком подтвердить его правоту.

– Рэндалл был готов заботиться о ребенке, но девушка не позволяла ему. Может быть, она думала, что он отберет у нее девочку, или просто чего-то испугалась, уж не знаю, но по какой-то причине однажды она просто исчезла. Годами он искал ее всеми возможными способами. Даже после женитьбы на мне он продолжал искать, прочесывая всю Англию вдоль и поперек и нанимая сыщиков. Настал момент, когда он, отчаявшись, уже перестал надеяться отыскать ее, и тут объявился один из сыщиков и сообщил, что девочка умерла в младенчестве. – На мгновение герцогиня склонила голову, а когда снова подняла ее, в глазах стояли слезы. – Но оказалось, что ребенка отдали в приют. Когда девочка выросла, она покинула приют и подалась в актрисы, а позже стала маркизой Олбрайт.

– Мама, – едва слышно прошептала Эйми.

– Да. Можете себе представить шок Рэндалла, когда он узнал правду. Он не знал, что делать, к кому пойти. И тут-то он доверился мне. Муж попросил меня подружиться с Элиз, взять ее под свое покровительство и, насколько возможно, облегчить ее вхождение в общество, пока он не решит, как лучше все устроить.

– Но почему он просто не сказал маме, что приходится ей отцом? – спросила Мора. – Она ведь имела право знать.

Теодосия робко улыбнулась ей в ответ:

– Конечно, моя дорогая, но он не хотел одним жестом перечеркнуть ее привычную жизнь, внести в нее смуту. Элиз выросла без отца, и, думаю, он боялся, что она обидится на него, не захочет с ним общаться. – Слеза сорвалась и побежала по морщинистой щеке пожилой дамы. – А потом он так серьезно заболел, и все само собой отошло на второй план. Очевидно, он хотел признать Элиз, рассказать, что он ее отец… Он совершил ошибку, когда рассказал об Элиз Уоррену… – Герцогиня запнулась.

Не в силах больше этого выносить, Эйми встала и обняла пожилую даму.

– Вы не должны так огорчаться из-за него, – сказала она, сама едва сдерживая слезы. – Вашей вины в случившемся нет.

– Есть, – настаивала преисполненная раскаянием герцогиня. – Будь я с самого начала честна, то могла бы предупредить гибель если не Рэндалла, то по крайней мере Элиз. Я знала, что что-то не то творится с Уорреном, но никогда и представить не могла, что он окажется чудовищем, способным убить отца и сестру. Как я могла приютить такого зверски жестокого человека под своей крышей и даже не подозревать об этом?

– Никто из нас не подозревал об этом, ваша светлость, – напомнил маркиз. – Он с легкостью вводил людей в заблуждение. Включая мою семью.

Теодосия чуть отстранила Эйми и внимательным взглядом обвела трех сестер:

– Могу ли я когда-нибудь рассчитывать на прощение? Мне казалось, я поступаю правильно и являюсь образцом хорошей жены, сохраняя тайну Рэндалла. Но сейчас я понимаю, что, как только он умер, должна была все рассказать Элиз. Ваша мать была мне самым близким другом, и мне бы хотелось, чтобы вы никогда в этом не сомневались.

Эйми ответила за всех:

– Конечно же, мы прощаем вас. Мы любим вас и знаем, что любимы вами. Это самое главное.

Герцогиня перевела взгляд на лорда Олбрайта:

– А ты, Филипп?

Он долго молчал, прежде чем ответить:

– Ваша светлость, вы так много сделали для нашей семьи. Если бы сейчас здесь оказалась Элиз, она бы, не раздумывая ни секунды, простила вас. Как же я могу поступить иначе?

Теодосия улыбалась, а в глазах у нее стояли слезы благодарности.

– Теперь, я думаю, самое время нам откланяться, – объявил маркиз, кивая в сторону двери. – Уже далеко за полночь.

Сестры, вежливо подчинившись воле отца, одна за другой пожелали герцогине спокойной ночи. Эйми тоже наклонилась к Теодосии, поцеловала ее и прошептала:

– Мы любим вас, бабушка.

Глаза герцогини вновь наполнились слезами, но только на этот раз это были светлые слезы радости.

Войдя в коридор, четверка семейства Давентри, не нарушая тишины, направилась в сторону лестницы. Шагая бок о бок, каждый молча обдумывал события сегодняшнего дня.

– Папа, ты на самом деле думаешь, что все наконец-то закончилось? – спросила Мора, когда они спускались по ступеням. – На этот раз навсегда?

Лорд Олбрайт вздохнул:

– Кажется, так и есть, дорогая. И возможно, только вы втроем и способны понять, как я благодарен за то, что могу сказать это. За последние десять лет на нашу долю выпало много страданий. Но полагаю, теперь мы окончательно можем выбросить из головы все беды прошлого. – Он улыбнулся Эйми, семенившей рядом с ним. – Никому из нас больше не грозят кошмары.

– А что же теперь будет с тетей Оливией? – осмелилась спросить Эйми, встревоженно глядя на отца. Зная, как тяжело далась отцу правда о сестре, Эйми изо всех сил желала помочь ему пережить эту боль.

Взгляд маркиза изменился, напряженность появилась во всем облике.

– Она перестала быть желанным гостем в моем доме. Надеюсь, она успеет собраться и уехать до того, как мы вернемся, – выдавил он. – Причастна ли Оливия к убийству твоей матери или нет, но она была рядом в ту ночь и не вмешалась. Она намеренно подвергла страданиям невинного человека только ради облегчения собственных мук ревности. Бедфорд может продолжать с ней общаться, если после всего случившегося по-прежнему желает видеть ее своей женой.

Остановившись в конце лестницы, маркиз притянул младшую дочь к себе и крепко обнял.

– Эйми, мне так жаль. Я не заметил, как ужасно Оливия обращалась с тобой, но только Стоунхерсту удалось снять с моих глаз пелену и заставить увидеть, какая она на самом деле. Думаю, я никогда не смогу простить себе, что позволил ей причинить тебе столько страданий.

– Все в порядке, папа. – Эйми так же горячо обняла отца, всем сердцем переживая его боль. – Я никогда не винила тебя за это. И чтобы отругать меня, требуется куда больше, чем злобный язык Оливии. В конце концов, я дочь своей матери.

Лорд Олбрайт с грустью улыбнулся и выпустил дочь из объятий.

– О! Кажется, мой мышонок успел вырасти, а я и не заметил.

Эйми рассмеялась и позволила отцу увести ее за собой в комнату, где Хоксли и Коннор терпеливо ждали своих жен. Но, войдя вслед за отцом, Эйми обнаружила, что мужчин было трое. Навстречу Эйми поднялся лорд Стоунхерст.

Взъерошенный, в мятой и непросохшей одежде, он выглядел не таким элегантным, каким был всегда. И тем не менее он был прекрасен. Он не отводил от Эйми влюбленных глаз, и сама она сияла от любви, когда смотрела в его немного уставшее лицо.

На мгновение Эйми вернулась в тот момент, когда Ройс вытащил ее из воды. Если бы она закрыла глаза, то смогла бы с поразительной точностью вспомнить его взгляд в ту секунду. По-прежнему могла почувствовать дрожь его сильных рук, прижавших ее к себе. И слова, что он шептал ей на ухо, обладали неимоверной силой, заставляя ее и сейчас трепетать…

«Пожалуйста, не допусти, чтобы я потерял тебя».

Как Эйми хотелось верить, что все это что-то да значит. Что у них обоих есть шанс.

Слова Джиллиан вернули Эйми к действительности.

– Это он, не так ли? – мягко подтолкнула ее сестра, с пониманием глядя в глаза. – Он тот мужчина, что нужен тебе?

Когда Эйми в ответ лишь кивнула, Джиллиан порывисто обняла ее.

– Тогда хватай его и никогда не отпускай, дорогая. Ты заслуживаешь счастья.

– Она права, милая, – из-за спины раздался голос отца. – Виконт достойный человек, и, как я убедился сегодня, он по-настоящему любит тебя. – Маркиз поцеловал дочь в висок. – Я буду ждать тебя в экипаже. И сообщи лорду Стоунхерсту, что вскоре я жду его с визитом. Все должно быть сделано как следует, когда речь идет о свадьбе.

В памяти у Эйми осталось лишь то, как отец и сестры в сопровождении мужей покинули комнату, оставив ее наедине с мужчиной, завладевшим ее сердцем.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, пока Ройс, откашлявшись, не спросил:

– Ты в порядке?

– Учитывая все обстоятельства, да, – ответила Эйми. – Слегка устала, но в остальном все отлично.

– Уверена? Узнать всю правду о Мейтленде и родстве твоей матери с покойным герцогом… эта новость, должно быть, шокировала тебя.

– Да, но я справлюсь. Нам всем предстоит это пережить. Во всей этой истории есть свои плюсы. В придачу я обрела бабушку.

Ройс улыбнулся:

– Мой котенок таков – во всем найдет хорошее.

– Это я-то? – Эйми с минуту молча смотрела на него из-под густых ресниц. – Ты меня называешь своим котенком?

Она не помнила, кто сделал первое движение навстречу, но в следующий миг они уже стояли обнявшись и жадно целовали друг друга.

Хриплый стон вырвался из уст Ройса, когда он с трудом оторвался от нежных губ Эйми.

– О, милая, когда я увидел карету в воде, я думал, умру. Я был уверен, что потерял тебя, и сердце мое остановилось.

– Знаю, – ответила Эйми, обхватив ладонями любимое лицо. – Но ты не потерял меня. Я здесь, и со мной все в порядке. О чем это говорит?

На мгновение глаза его озарились игривым огнем.

– Как у всех из породы кошачьих, у тебя девять жизней?

– Очень смешно. – Эйми закатила глаза. – Нет, отсюда ты должен сделать вывод, что никакое проклятие не сможет отобрать меня у тебя. Что я остаюсь здесь, хочешь ты быть рядом или нет.

– О! Конечно же, я хочу. И я… – Он замолчал и спустя секунду выпалил: – О Боже, Эйми, как я люблю тебя! Я люблю тебя так сильно!

Сердце Эйми ликовало от слов, которых она так долго ждала. Она надеялась и молилась, чтобы Ройс когда-нибудь понял это, но никогда не думала, что это случится так скоро.

– Я тоже люблю тебя.

– Я пытался убежать от этого, отказаться от своей любви, но сегодня я понял, что слишком поздно и уже невозможно изменить моих чувств к тебе. Понял, что если я и дальше буду отталкивать тебя, поддаваясь страху потерять близкого мне человека, то мой отец окажется в победителях. Он получит то, чего добивался. Я останусь один на всю жизнь.

– Так не должно быть, Ройс, – прошептала Эйми. – Я искренне верю, что Гарви, Корделия и даже твой брат хотели бы видеть тебя счастливым. Алекс был зол и резок, но я ни на секунду не поверю в то, что он говорил о проклятии всерьез. Он просто разозлился из-за Корделии. Возможно, он пожалел о своих словах, когда ты ушел на войну. – Эйми нежно коснулась пальцем шрама. – Если в тебе и правда есть какая-то темная сила, мы сможем противостоять ей вместе. И сможем победить ее. Любовь побеждает любые темные силы.

Ройс покачал головой.

– Я имел в виду то, что говорил тебе раньше. Я не могу жить привычной жизнью, вращаясь в светском обществе. В моем будущем нет места балам, вечеринкам или расточительным званым ужинам. Я задыхаюсь в толпе, громкие звуки музыки, разговоры возвращают меня в мое прошлое, на поле битвы. Мне нигде не будет так хорошо, как в Стоунклиффе.

– Ройс, ты же знаешь, я тоже никогда не интересовалась балами и зваными ужинами, – заметила Эйми. – Уединенная жизнь с тобой и детьми в Стоунклиффе – вот о чем я мечтаю.

– Дети. – Ройс притянул к себе Эйми. – Боже милостивый! Я никогда даже не мечтал об этом… Ты думаешь, это возможно?

– Все возможно, дорогой. И не надо так пугаться. Из тебя выйдет чудесный отец. – Поддразнивая его, Эйми прижалась губами к щеке Ройса. – Знаешь, после моего сегодняшнего спасения, думаю, ты заслуживаешь награды. Кажется, кто-то из мудрецов однажды сказал, что жизнь человека, которого удалось спасти, принадлежит тому, кто его спас.

– В таком случае, полагаю, моя жизнь принаддежит тебе, котенок, – с нежностью произнес Ройс, целуя Эйми. – Потому что именно тебе удалось спасти меня.