Текст книги "Безвременье (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

– Поскольку я сожалею о своем решении, – сказал Дали, двигаясь вперед, чтобы встать между нами, – моя рекомендация: если Рейчел признает, что она не может сбалансировать линию, то тогда, возможно, ее смерть – лучший способ гарантировать наше длительное существование.

Я не могла говорить. Они не серьезно, да? Ку’Сокс что-то сделал. Я знала это по его самодовольному выражению лица, когда он слушал демонов, призывающих пролить мою кровь. Стоя там, мое сердце колотилось, и я попятилась к Алу. Они не могли. Я ничего не сделала!

Дали посмотрел на меня, и я испугалась.

– Если будет выбор между твоей жизнью и нашими, то тогда ты умрешь. – Он колебался, затем добавил спокойнее. – Даже если ты фактически не та, кто должен быть обвинен в этом.

Его глаза скользнули за меня к Ку’Соксу, и моя надежда возросла. Он поверил мне. Я поглядела на Ала, чтобы увидеть, что он тоже это понял. А Тритон, теперь пила ее вино, поднимая свой бокал за меня.

Доказательство. Нам необходимо доказательство. Я могу найти его. Я могу найти это чертово доказательство. Мне просто нужно еще пара дней.

– Дорогие единомышленники, дорогие единомышленники! – сказал Ал, его голос прогрохотал через меня, а я прижималась к нему. – Конечно, она может сбалансировать свою линию. – Его дыхание было похоже на самородную серу, острую и сбивающую с ног. – Скажи им, Рейчел, – позвал он, в его голосе звучала угроза.

– К-конечно, – пролепетала я, до смерти запуганная.

Глаза Ала закрылись в облегчении.

– Мы можем исправить ее, – сказал он, снова открывая их.

– Тогда почему вы этого не делаете? – спросил Ку’Сокс мягко, дразня нас.

– Мои комнаты сжимаются! – завопил другой демон.

– Нам некуда идти. Убейте ее теперь прежде, чем будет слишком поздно! – кричал третий, и все началось по новой. Я начала паниковать. Только крепкие руки Ала, держащие меня, не дали мне упасть. Он не был моим тюремщиком, он был моей опорой. Что бы ни случилось со мной, тоже произошло бы с ним. В целом я не доверяла Алу, но касательно этой ситуации я верила ему.

– Нет. – Это было произнесено мягко, и мои глаза нашли Тритон, все еще спокойно сидящую на скамье, поджав ноги. – Я сказала нет! – сказала она громче, и шум позади меня и Ала уменьшился.

– Я говорила вам несколько месяцев назад, что линия Рейчел не сбалансирована, и вы сказали, что я сошла с ума.

– Ты сошла с ума! – прокричал кто-то с задних рядов, и она улыбнулась, как будто благословляя кричащего.

– Ве-е-ерно, – она растягивала слова, пока они успокаивались. – Но вы не слушали. Вы будете слушать меня теперь. Зовите это коллективным раскаянием.

Мое сердце пропустило удар, и я напряглась в руках Ала. Это был шанс или приговор?

Зная, что все взоры были устремлены на нее, Тритон грациозно встала.

– Я дам вам пространство из своих собственных комнат, чтобы компенсировать вашу утрату, Сайсларенадамакитн. Я компенсирую ваши однодюймовые, двухдюймовые потери, потому что я знаю, насколько важен каждый дюйм для дряхлых мужчин в возрасте. Но взамен, я хочу посмотреть, может ли она это сделать. Это навык, который стоит иметь… разве вы так не думаете? Способность балансировать линии, царапины от скачка из реальности к реальности? В случае, если мы когда-нибудь сможем вернуться в реальности и полностью оставить безвременье?

Я сглотнула, когда Тритон устремила взгляд черных, невыразительных глаз на меня.

– Если она не сможет, тогда вы можете убить ее.

Наступила тишина, в которой я почти могла слышать, как демоны обдумывают это. Позади меня Ал вздохнул, его руки, держащие меня за плечи, расслабились. Это был шанс.

Я посмотрела на Ку’Сокса и его очевидный гнев, но он молчал, когда демоны пришли к согласию. Я не могла сказать, был Дали рад или раздражен, когда он встал, хмурясь, когда Тритон сияла победоносной улыбкой над всеми.

– Так! – сказал Дали, возвращая общее внимание к себе. – Мы пришли к единому решению? У Рейчел и Ала есть время, чтобы сбалансировать линию, если Тритон дает всем компенсацию?

Ал задержал дыхание, когда никто ничего не сказал, каждый ждал, чтобы сначала кто-нибудь другой что-нибудь скажет.

– Ку’Сокс? – спросил Дали. Было ясно, что ублюдок не был рад, но если бы он продолжил требовать моей смерти, то стало бы очевидно, что он ее хотел.

Его лицо было лишено эмоций, Ку’Сокс развернулся на пятках, проталкиваясь мимо окружающих его демонов, он отстранился, а затем, с мягким глотком воздуха, он исчез.

– Я приму это в качестве "да", – сказала Дали, когда остальная часть демонов начала покидать аудиторию, в свою очередь тихо бормоча.

Наконец, я начала расслабляться, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Ала, когда он отпустил мои плечи.

– Что теперь? – В аду не было такого пути, чтобы я могла сбалансировать ту линию.

Ал не смотрел на меня, и я снова задумалась, как я могла дойти от страха и недоверия к пониманию и уверенности за такой небольшой промежуток времени.

– Мы найдем способ исправить это, – сказал он. – Или способ обвинить в этом кого-то еще, – добавил он, напрягаясь, когда Тритон встала и направилась к нам.

Дали был занят несколькими старыми демонами, а я смотрела, как Ал, казалось, изменился. Маска, которую он всегда носил, снова встала на место, когда Тритон подошла к нам.

– Вот оно! – сказал он бодро, снова потирая ладоши. – Я предполагаю, что мы пойдем, чтобы посмотреть на линию. Посмотреть, что мы можем сделать.

– Да, – сказала Тритон, ее улыбка охладила меня, когда она взяла мою руку и посмотрела на нее, возможно, отметив, что у меня теперь было металлическое кольцо на мизинце вместо деревянного.

– Вы идете балансировать линию. И в то же время, долг Рейчел передо мной растет с каждой минутой.

Я вздрогнула, и выдернула руку, но что я могла сказать? У меня действительно был некоторый доход здесь от использования моей иллюзии, которую я сделала для Далланса.

Ал был раздражен и пыхтел, но я знала, что лучше сделки, кроме той, что могла гарантировать наше дальнейшее выживание, мы заключить не могли.

– Ал, – сказала Тритон резко прежде, чем он смог высказаться. – Если твоя ученица умрет, этот долг становится твоим.

Ал глянул на Дали, затем снова на нее.

– С нетерпение этого жду, – проворчал он, его рука сжалась на моем плече.

Черный пристальный взгляд Тритон направлен на часть моей татуировки, которая показалась, и я нервно улыбнулась.

– Спасибо, – сказала я, когда она повернулась, чтобы уйти, и она медленно развернулась обратно к нам.

– Не благодари меня сейчас, любимая. Сохрани благодарность после утра.

В безмолвии внезапного воздуха Тритон исчезла, как Чеширский кот. Чувствуя себя уставшей и испуганной, я повернулась к Алу.

– Мы можем пойти домой?

– Нет, – сказал он, одновременно ведя меня с возвышения вниз и махая Дали, как будто все было в полном порядке, а не в дерьме. – Но я согласен, что мы должны уйти.

Я спрыгнула с помоста, и руки Ала оставили мои запястья. Я почувствоваал себя маленькой, когда посмотрела на каменную скамью, на которой сидел Ку’Сокс.

– Это он, – сказала я, и Ал зарычал.

– Ку’Сокс что-то сделал с линией. Ты тоже знаешь это. У него есть те дети, и весь этот тщательно продуманный довод "против", чтобы разрушить безвременье и обвинить меня в этом.

– Если ты не можешь это доказать, то это яйца выеденного не стоит, – сказал Ал, но когда я уперлась, он вздохнул и потер голову. – Прекрасно, – проворчал он, когда взял мою руку, чтобы сопровождать меня.

– Солнце все еще в небе, но давай взглянем на твою линию.

– Как? – спросила я, он не мог быть в реальности, когда солнце еще не село, но было слишком поздно, чтобы что-либо возражать, мягкая боль лей-линии забрала меня.

Глава 8

Красное солнце безвременья слепило глаза, и я зажмурилась, прикрыв их рукой, когда встала на пыльном красноземе, сделанном из растертых камней, и почувствовала, как песчаный ветер толкает меня. Мы с Алом поднялись на плато. Перед нами растянулось сухое русло реки. С левой стороны от нас был резкий откос разрушенной породы, где в реальности был замок Лавленд. Веточки высокой желтой травы были разбросаны тут и там, и несколько чахлых деревьев были всем, что осталось от лесов, которые окружали замок в реальности. Здесь в безвременье, это место было пустынным.

Между нами и грудой камней мерцала лей-линия, более теплая картина, чем что-либо еще на выжженном солнце ветру. Линия заставила меня почувствовать отвращение, почти начать страдать морской болезнью. Утечка? Я задумалась. Как горгулья, Бис знал бы это, но его будет трудно разбудить, пока солнце не село.

Рядом со мной Ал снова был одет в его знакомый зеленый бархатный камзол, с кружевами и всем остальным. Черные ботинки с застежками топтали грязь, и он небрежно держал обсидиановую трость и цилиндр. Темные круглые очки защищали его глаза, но я могла сказать, что этого было не достаточно, потому что на его лице читалась боль, и солнце, казалось, вбирало наши ауры, когда мы стояли там. Солнце было одной из причин, почему демоны скрывались под землей в обширных пещерах с иллюзиями внешнего мира. Факт, что здания на поверхности имели тенденцию разваливаться.

Это было странно, видеть Ала в его цилиндре, с изяществом шарящим кончиком трости, когда он искал доказательства других демонов.

– Никаких демонов на поверхности, – сказала я.

Горячий воздух ранил мою грудь.

– Сегодня солнце чувствуется хуже. – Ал присел, чтобы перевернуть камень, который кто-то переместил.

Я вздрагивала, когда ветер хлестал мою тогу, и крошечные камни кололи мои голые ноги как булавки. Все вокруг меня было явными признаками других демонов: след здесь, потертость там – овальный след в пыли, который больше был похож на основание посоха Тритон. Они были здесь, видели повреждение, случайно стерли доказательства того, что Ку’Сокс, возможно, был здесь раньше, чтобы сделать утечку в моей линии сильнее. Я знала, как О.В. чувствовало это.

Ал медленно вздохнул, когда встал, его выражение лица было пустым, когда он смотрел на сухое русло реки, кусты и деревья. Его пальцы возились в крошечном кармане, и он фыркнул щепоткой серы.

– Это чертовски уродливое место для лей-линии.

– Сначала, я не планировала создавать ее, – сказала я, затем вздрогнула, когда волна безвременья накрыла меня и отступила, чтобы показать, что он сменил мою тогу с головы до ног на черную кожу. Без лифчика или трусиков, но по крайней мере песчаный ветер больше не обыскивал меня. Солнце раздевало мою ауру, и это обмундирование, в отличие от большинства вещей, соответствовало мне, а не Кери.

О Боже, Кери. Я и близко не была к тому, чтобы вернуть их обратно.

Не подозревая о моих мыслях, Ал сунул мне чопорный розово-белый кружевной зонт.

– Сюда.

Хрупкая вещь столкнулась с кожей, но сразу же я почувствовала облегчение в его тени. Я видела Ку’Сокса. Он знал, что я знала о том, что это он сделал. Он выдвинет свои требования достаточно скоро, а до тех пор, я должна была считать, что с Кери и Люси все было хорошо.

– Спасибо, – сказала я, когда смотрела на горку щебня.

– Разве линия не должна быть в скалах? Там, где я вошла.

Ал начал пробираться к моей лей-линии, его трость сбивала зазубренные куски камней с его пути.

– Линии текут, – сказал он, его голова опустилась вниз. – Шевелись. Они похожи на магниты, отталкивающие друг друга. Они пересекают континенты, давая достаточно времени и импульсов. Они только кажутся постоянными, потому что они сбалансированы друг с другом века назад. Твоя здесь…

Ал фыркнул, раздумывая.

– Она, вероятно, не будет больше перемещаться. Она всегда была такого размера?

Я кивнула, когда подошла к нему и столкнулась с едва видимым мерцанием в воздухе. Лей-линия, на которой был основан университет, была достаточно широка, что можно было вести команду лошадей на четверть мили. Лей-линия на моем кладбище была приблизительно четыре фута шириной и двадцать футов длиной, по общему признанию, она была самой маленькой. Моя линия здесь была такой же, возможно немного длиннее.

Ал сжал губы, выдувая сквозь них воздух, когда он смотрел, по-видимому, в никуда, но он, вероятнее всего, смотрел на мою линию своим вторым зрением.

– Ты быстро вышла. Чем дольше, тем шире рана.

– Правда? – Таким образом, то, что линия маленькая – было хорошо, это заставило меня задуматься, кто сделал линию на моем кладбище. Затем я подумала, кто вышел из линии университета. Может быть Ал?

Проходя по длине, мерцающей в воздухе, Ал повернулся и прошелся назад, линия была в тумане между нами.

– Линия этого размера не может пропускать это, она сама по себе.

– Этого и не было, когда я оставила ее. – Я хлопнула себя по бедру, чувствуя себя голой без своей обычной сумки на длинном ремне.

Ал сфокусировался на мне.

– Ты можешь услышать это? – спросил он, и я сморщила губы в отвращении. – Ты не используешь свое второе зрение, – добавил он, и я покачала головой, убирая прядь волос за ухо. Но при его драматическом напоминании, я выдохнула и открыла свое второе зрение.

Звон ухудшился, очищая мое сознание в противоречащем шуме, красное солнце, казалось, стирало мою кожу до мяса. Линия плохо звучала, но выглядела она еще уродливее. Линия была обычного красного цвета и мерцала на уровне грудной клетки, но линия фиолетового цвета была ярко выражена в ее центре и шла по всей длине, самая толстая в центре и утончающаяся к концам.

Она была почти черной в своей сути, и узкие ленты с замирающим красным утекали в нее, как энергия в черную дыру. Я фактически могла видеть утечку, когда она впитывала все вокруг нее, и это заставила мой желудок сжаться.

– Безопасно ли использовать что-то такое? – сказала я Алу, выглядевшему искаженным и красным через энергию линии. Позади него камни вырисовывались зловеще.

Он пожал плечами.

– Мы использовали ее, чтобы добраться сюда.

Огорченно, я положила руку на талию и отключила мое второе зрение.

– Ал, – сказала я. – Того фиолетового ядра не было в прошлый раз, когда мы были здесь.

– Я знаю.

– Что Ку’Сокс с ней сделал? – спросила я в отчаянии.

Уперев руки в бедра, Ал изучал глазами линию. Он напоминал мне Дженкса, каким-то образом, хотя и не был на него похож. – Я не знаю.

Он мне поверил. С облегчением, я расслабила плечи. Я долго думала, затем прошла по линии и встала рядом с ним, затем снова вокруг него, как он делал. Мои сапоги сбивали камни и камешки с моего пути.

– И-и-и? – я растягивала слова, чувствуя себя маленькой рядом с ним. – Как ты выведешь лей-линию из равновесия?

Проводя руками по бокам, он посмотрел на меня, а затем вдаль.

– Понятия не имею, – сказал он, выглядя, как будто ему физически причиняло боль допускать это. – Скажу тебе вот что. Пройди через нее на другую сторону реальности и увидишь, как это выглядит.

Я попятилась.

– Серьезно?

Нахмурившись, он глянул на меня, ветер трепал его волосы об его очки.

– Войди в линию сама и посмотри, как она выглядит из реальности.

Если нам повезет, то такого не будет. Может быть, это просто проклятие, и мы сможем его разбить.

Я колебалась, потом подскочила, когда он устремился вперед и взял меня за руку, ступая в линию вместе.

– Эй! – завизжала я, когда мой желудок рухнул вниз, и чувство бесконечного скрежета по доске гвоздем стало пилить мои нервы. Напрягаясь, я дернулась из его хватки, но я не вышла из линии, так как он все еще стоял в ней. Если он мог выносить это, то я тоже.

Меня тошнило, я вызвала второе зрение. Фиолетовая линия была так близка, что я могла коснуться ее. Мое сердце колотилось, и небольшие булавочные уколы энергии, казалось, били меня. Судя по всему, линия впитывала энергию, но противоречащий шум ясно показывал, что она также что-то испускала.

– Я останусь здесь в линии, – сказал Ал, и я с трудом сглотнула. – Так ты сможешь сказать мне, что видишь. Ты думаешь, что ты способна это сделать?

– Конечно. – Я облизнула губы, затем я пожалела об этом, когда мой рот набился песком.

– Сейчас, может быть? – подсказал Ал, когда он потянул свои рукава вниз. – Это займет часы, чтобы убрать весь песок из волос. И встань вне того фиолетового дерьма.

Я смотрела на злую фиолетовую линию, водовороты красного исчезали в ее черном ядре.

– Без проблем. – Медленно выдыхая, я закрыла глаза и вышла сама в реальность.

Это отличалось от использования линии, чтобы перескочить, и демоны редко делали это, только если они тащили невольного раба через реальности… а это было сродни лошади, когда у всех остальных был автомобиль на воздушной подушке.

Визг от линии переместился, и я открыла глаза, видя похожего на призрака Ала, все еще стоящего около меня с мерцающим красным цветом между нами. В воздухе не хватало жженого янтаря, а проклятый ветер, который, казалось, постоянно дул в безвременье, пропал. Я могла слышать птиц, а под моими ногами были сорняки и трава. Звук бегущей воды был слабым, и высокие лиственные весенние деревья стояли вокруг меня. Выдохнув, я обернулась. Позади меня Замок Лавленд был снова цел, хотя очень маленькое приземистое здание разваливалось… мечта одного человека о дворянстве рушилась из-за запущенности. Благородные идеи, как правило, так и делали, когда оставались одни.

– Ну? – суфлировал Ал, и я повернулась к нему, ловя равновесие от неожиданности. Странность линии воздействовала на все.

Видение пыльной, выжженной на солнце поверхности безвременья было нанесено на пышную растительность возвышенной области сада замка, но пурпурно-черная линия выглядела примерно такой же, как и с другой стороны. Она была уродливой.

Я опустила пляжный зонтик и искоса посмотрела на желтое солнце.

– Трудно сказать. Не возражаешь, если я шагну в сторону и посмотрю, как это выглядит снаружи?

– Поспеши, – буркнул он, и я сделала несколько поспешных шагов назад, пока тревожное царапанье, идущее через мои нервы, не исчезло.

Моя мягкая головная боль ушла вместе с этим, и я вдохнула чистый воздух. Я была полностью в реальности и вытащила телефон из заднего кармана, проверяя время. У меня было приблизительно пятнадцать минут до того, как Дженкс вызовет меня, и я знала, что Ал становится нетерпеливым, я написала сообщение Тренту, что со мной все хорошо, и чтобы Дженкс дал мне еще час.

К сожалению, линия выглядела примерно так же из этой реальности, хотя скрежет остался немного выше. С щелчком я закрыла телефон и посмотрела через площадь, чтобы попытаться определить, был ли кто-нибудь здесь. Сорняки прямо под линией были вытянуты струной, как если бы их тащили вверх. Это было странно, я присела недалеко от линии, провела рукой под ней, наблюдая, как весенняя трава ложится обратно. Земля между клочками сорняков выглядела так, как если бы ее пылесосили.

Я подавила дрожь и встала. Думая, что мой зонтик должно быть глупо выглядел, я закрыла его. В замке бывали экскурсии, иногда. Я не видела доказательств того, что кто-то был здесь в течении нескольких недель, и я шагнула обратно в линию. Ал казалось, расслабился, когда я стала немного более реальной для него, чуть ближе к его реальности.

– Ну? – повторил он.

Я пожала плечами, топча сапогами траву.

– Она выглядит точно так же, но высота скрежета выше. Трава, хотя… – Я пнула ногой пучок. – Она смешно растет. Прямо вверх, как будто ее вытянули. Даже на земле, похоже, все, что не прибито гвоздями, засасывало внутрь.

– Может так оно и есть. – Ал нырнул под фиолетовую линию, вздрогнув, когда он вышел на другой стороне, ближе ко мне.

– Лиловая, кажется, физическим проявлением сильной утечки энергии.

– Где это происходит? – спросила я. – Утечка энергии, я имею в виду?

Ал убрал руки за спину, приняв позу лектора, которую я хорошо выучила из наших дней и ночей в его кухне-лаборатории.

– Когда солнце на горизонте, потоки энергии идут от реальности в безвременье; когда солнце садится, поток меняется. – Его голос отражался эхом, как у призрака. – Проблема в том, что меньше энергии перетекает в безвременье, чем вытекает. Это фиолетовая линия? Я не знаю, чем в двух мирах она является. Оказывается, она нарушает естественные приливы и отливы, впитывая энергию, как горизонт событий. Что делает линию хуже, чем она должна быть.

Горизонт событий? Жаль, что я не уделяла много внимания физики лей-линий.

Ал вздохнул, и я добровольно вернулась в безвременье. Ветер ударил меня, как отвесил пощечину, и я подскочила, открывая зонтик.

– Прости, – сказала я, обходя линию, чтобы присоединиться к нему.

– За что? – ехидно спросил он. – Ты так много сделала.

Я беспокойно заерзала на месте.

– Для начала за то, что я сделала линию, я думаю. Как ты сбалансировал свою?

Ал бросил на меня косой взгляд прежде, чем качнуться и дистанцироваться.

– Я дергал ее, пока она не стала соответствующих параметров, но мы не можем так поступить с твоей линией, потому что она из реальности в реальность. Кроме того, сначала, ты должна узнать, как перемещаться по линиям.

Мои челюсти сжались, потом расслабились. Бис должен научить меня, но он был слишком молод.

– Даже в этом случае, – сказал Ал, когда он махнул сухим стеблем травы безвременья сквозь фиолетовую линию, затем осмотрел его на предмет повреждений, кряхтя, как будто что-то обрадовало его.

– Я не думаю, что знание, как перейти по линии поможет. Нет, это фиолетовое дерьмо другое.

Он выпрямился и отбросил стебель.

– Мы должны быть в состоянии сделать что-нибудь с ней. Купить нам немного времени. Вернуться туда, где мы были вчера.

Первые слабые ростки надежды стали появляться.

– Что ты имеешь в виду?

Он бросил мне улыбку, и я почувствовала, как будто сделала что-то правильное.

– Стой здесь, – сказал он, вскинув резко руки в белых перчатках. – Подожди, я сейчас вернусь.

– Ал? – позвала я, но он исчез. Нервничая, я смотрела через мрачные, выжженные солнцем земли и сухое русло, чувствуя, как кусочки земли били меня. Мне не нравилось быть в одиночестве на поверхности, и я повертела зонтик. Мои волосы будет невозможно расчесать сегодня вечером.

Почти сразу он вернулся обратно, с опущенной головой и сгорбившись.

– Ах, вот, – сказал он, его козлиные глаза превратились в щелочки под его темными очками.

– Надень.

Это было маленькое черное кольцо, и я посмотрела на него в его ладони, видя, новый выступ под его перчаткой. Неловко, я разглядывала его.

– Я не отдаю его тебе, – вздохнул он. – Это заем. На несколько минут. Я хочу получить его обратно.

– Это кольцо, – сказала я решительно, не способная сказать, было ли оно из черного золота или просто было испорчено.

– Остра, как гвоздь, – буркнул Ал. – Ты хочешь надеть его сейчас? Выбирай палец.

Я растопырила пальцы левой руки, и, клянусь, он издал небольшой звук в смятении. Я взглянула вверх и увидела, что его челюсти сжались.

– Что оно делает?

Ал скривился, переминаясь с ноги на ногу.

– Я, хм, это своего рода жизненная веревка. Вот, что это, я постоянно в безвременье вытаскиваю твою задницу из огня, если я ошибусь, а ты будешь в реальности, то ты исправишь это.

В исправлении линии был весь смысл, и я была не против иметь страховочный трос. Если это было кольцо, то это было круто. Я все еще колебалась; кольцо, казалось, впитывало резкий свет. Оно было тяжелым в моей ладони, и у меня было безумное желание бросить его в огонь и посмотреть, появится ли надпись.

Я села с открытым зонтиком вниз, и он покатился по безвременью, подхваченный ветром, пока не уткнулся в большой камень.

– Кольца позволят нам работать в качестве единой энергетической сущности через реальности, – сказал Ал, стоя почти боком ко мне, поскольку он смотрел в никуда. – Я думаю.

– Ты думаешь? – сказала я, начиная понимать. – Это как сила тяготения?

В глазах Ала мелькнуло хитрое выражение, порыв ветра перемещал завитки его волос. – Если хочешь.

Качая головой, и протянула кольцо обратно.

– Нет.

Он закатил глаза, смотря на изможденное небо и отказываясь принимать кольцо.

– У тебя сегодня совершенно нет чувства юмора, – сказал он, и моя рука опустилась.

– Мы просто сможем заимствовать ци и находить ци друг друга с минимальными потерями.

Это было больше, чем просто кольца, и я хотела получить правду о них.

– Ал, – сказала я решительно. – Что это? У тебя тоже есть одно. Я вижу это по твоей перчатке.

Подняв плеч, он повернулся ко мне спиной.

– Ничто, – сказал он, ветер почти уничтожил его голос. – Сейчас они ничто, но так, они для того, чтобы вытащить твой зад из огня.

Он обернулся, и его потерянный взгляд удивил меня.

– Иди по линии в реальность, – сказал он, указывая. – Ты должна услышать меня, находясь в линии или нет, если у тебя есть кольцо. Ты будешь иметь больше шансов на исправление линии, если будешь работать из той реальности, откуда ты ее сделала.

Я колебалась, и он добавил, – Думай о них, как о зеркале вызова без подслушивания.

Неуверенно, я посмотрела на простой потускневший металл. Собственная линия к мыслям друг друга была весьма сомнительной связью, не насилие конечно, но очень… личное. Не помогало, что они выглядели как обручальные кольца.

Противореча своим убеждениям, я надела кольцо на палец. Поднимаясь на ноги, я почувствовала, как мое сознание расширилось. Это было точно так же, как и при зеркале вызова, но связь была крепче, гораздо более интимной. Я могла почувствовать не просто присутствие Ала, но и ощутить его мужественность, его беспокойство, его озабоченность. Я могла почувствовать пределы его ци, и я знала до последней йоты, сколько в него влезет силы, которой он сможет воспользоваться. Ее было не так много, как у меня. Не то, чтобы ему ее не хватало. У демонов женского пола были, естественно, повышенные способности к удержанию двух душ в одной ауре, как при вынашивании ребенка.

– Твою ж мать, – сказал Ал хрипло. – Ты расширила свою досягаемость, Рейчел.

По-видимому, он мог видеть мои способности.

– Это должно так чувствоваться? – спросила я, сердце колотилось, когда я быстро глянула на него.

– Это не очень хорошая идея, – сказал Ал, казалось, ему было также неудобно, как и мне. – Мы могли бы это сделать с зеркалами вызова.

Я подпрыгнула, когда он взял меня за руку, чтобы можно было снять с меня кольцо. В глубине его глаз была боль, и она не имела ничего общего со мной. Мое сердце колотилось, и, не зная, зачем, я согнула пальцы, чтобы сжать руку в кулак. Взгляд Ала дернулся вверх, и я знала, что я, должно быть, выглядела паникующей, он замер.

– Э, я в порядке, – сказала я, напряженно. – То есть, если у тебя все в порядке.

Его губы скривились.

– Я не ожидал, что это будет…

– Как? – подсказала я, когда он запнулся.

– Именно так, как я это запомнил, – сказал он сердито и отпустил мою руку. – Иди. Дай мне знать, когда выйдешь в реальность и встанешь вне линии. Как я уже сказал, они работают также, как зеркала вызова.

Он отвернулся, ожидая, и я замялась. Он пристально смотрел на изломанный ландшафт безвременья, думая о ком-то. Я чувствовала это в его мыслях, желание чего-то, что он так давно потерял, что даже забыл, что скучал по этому.

Я пошаркала ногами, и он напрягся. Крутя кольцо на пальце, я встала в линию, стараясь держаться подальше от фиолетового центра. Сразу резкий резонанс возобновил мою головную боль, но еще до того, как я узнала это, боль, казалось, раздвоилась. Аль взял часть ее.

– Прости, – сказала я, и он повернулся, сворачивая фалды и тщательно скрывая боль.

– Это то, что делают кольца, – сказал он, подталкивая меня своей рукой в перчатке. – Не то, чтобы я не ожидал этого. Иди.

Кивнув, я вздохнула и перенесла себя в реальность. Я снова вдохнула свежий воздух, наслаждаясь теплом желтого солнца и мягкой тишиной ветра в деревьях. Неудивительно, что демоны были в плохом настроении. Они жили в виртуальном аду.

Помня Ала, я уменьшила мои мысли с облегчением.

– Хорошо, они работают, – подумал он, и я скорчилась, когда его мужественное, властное присутствие застыло во мне. – Я не был уверен, будут ли они работать между реальностями.

– О, Господи, ты можешь это ослабить? – спросила я, чувствуя себя так, словно он дышал мне в затылок, и я почувствовала его смешок.

– Неудобно?

Я посмотрела на невспаханный, поросший сорняками сад, видя очертания мечты человека об идеальном месте правды.

– Да, немного, – сказала я, затем вздохнула с облегчением, когда чувство выделяемого адреналина, что он вселял в меня, казалось, исчезло. Он олицетворял мужское, и то, что он так близко, нервировало.

– Спасибо, – сказала я, выходя из линии и глядя на нее вторым зрением. Я могла видеть, как Ал смотрел на меня пижонским призрак из любовного романа. – Так, как мне это исправить?

– Я передумал. Ты смотри. Я займусь расследованием. Я собираюсь исследовать фиолетовую линию внутри, узнать, есть ли подпись ауры. Может быть, я смогу вытащить ее. Очевидно, это произведенный недостаток, и как таковой, он будет иметь начало и конец, чтобы разгадать его.

Я улыбнулась.

– И с доказательством, они пойдут за Ку’Соксом!

– Я предпочел бы исправить это, – подумал он с иронией. – Если мы не сможем этого сделать, мы все умрем. То есть, все, кроме тебя и Ку’Сокса.

Мое внимание перешло туда, где я протирала траву.

– Ты думаешь, что он как-то обошел это проклятие?

Он кивнул, и мое сердце бешено заколотилось.

– Но ты говорил не вставать в фиолетовую линию.

– Это было еще до колец.

Не веря в это, я уставилась на него, красный блеск барьера был между нами.

– Ничто в реальности, не разорвет нашу связь через кольца, – подумал он, глядя на меня. – Если я окажусь в тупике, вытащи меня. Ах да, не вступая физически в фиолетовое дерьмо. Если мы оба будем там, какой смысл в спасательном круге?

Я все еще смотрела на него, взвешивая его язык тела и эмоции, которые я ощущала через кольца. Он лучше блокировал их, чем я, и я не знаю, почему он нервничал.

– Ал, – подумала я, положив руки на бедра. – Мне не нравится этот план.

– У нас нет времени, чтобы искать план, который тебе понравится. – Его мысль скользнула ко мне в голову, маслянистая от обмана. – Тритон платит за потерянный объем своим собственным пространством. Чем раньше мы заткнем эту дыру, тем лучше. Я только что вернул мой атриум, и я не хочу потерять его.

Он двигался в сторону фиолетовой линии, и страх скользнул вниз по моей спине, увеличивая собственное беспокойство Ала.

– Ал! – закричала я, на ходу протягивая руку.

Ал остановился, повернулся и в последний раз взглянул на меня.

– Держи меня, – я видела, что он говорил, но слышала это эхом в моих мыслях. – Не отпускай.

А потом, он шагнул в фиолетовую линию.

Я ахнула… это чувствовалось, как будто ледоруб пробил мой череп из правого верхнего угла в левый нижний. Я закричала, упав на колени. Боль Ала. Это была боль Ала, и я барахталась, заставляя глаза оставаться открытыми. Я не могла видеть его, и я задыхалась, почти теряя его в моих мыслях. Заставляя желчь опуститься вниз, я закрыла глаза и стала искать его моим разумом. Я плавала в черном облаке кислоты, не в силах открыть глаза, я раскинула руки, горя, когда я последовала по растущим следам агонии, словно за мыльными пузырями, чтобы найти его.