Текст книги "Безвременье (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– И тебе это нравится.

Она кивнула, заправляя прядь волос за ухо. Она чувствовала себя лучше, выговариваясь мне. Я могла это сказать. Или, может быть, оттого, что я расспрашивала о том, что она будет делать, ее план… решение.

– Она также зависит от его контроля, как он зависит от нее. Он может умереть дважды, мне все равно, но я не хочу, чтобы ей пришлось платить за его ошибку. Единственный шанс для Нины выжить, это взять контроль на себя и показать ему, как долго она может обходиться без него. Даже если это поставит ее в еще большую опасность.

Это уже было. И я могла сказать, что в этом не было ничего хорошего.

– Контроль Нины в стрессовой ситуации почти равен нулю, – сказала Айви, опуская глаза. – Вот почему я попросила Дженкса, чтобы он пошел с ней, чтобы он стал буфером для каких-либо конфликтов. Я знаю, что могу помочь ей научиться контролировать, если я смогу удержать их друг от друга достаточно долго. – Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. – У нее есть шанс. Если она действительно захочет, то у нее будет шанс.

Мне удалось улыбнуться, чтобы соответствовать ее собственному переживанию. У Айви была огромная потребность отдавать, помогать другим вылезать из дерьма, она уже взяла себя в руки. Наблюдать, как мысли о Нине, невинно и охотно закрадываются ей в голову, было трудно. Принять вызов, чтобы помочь ей было еще тяжелее.

– Будь осторожна, – сказала я, потянулась и коснулась ее руки. – Я горжусь тобой, Айви.

Ее улыбка медленно исчезла, и темные глаза бесцельно прошлись по нашей кухне, по трогательным деталям нашей жизни, как если бы она никогда не видела их раньше.

– Феликс будет смотреть через нее сегодня вечером. Я должна буду отвезти ее в безопасный дом, но я вернусь, чтобы помочь тебе спланировать работу в музее. – Она сделала глубокий вдох, поднимая подбородок, как будто она принимала на себя новую ответственность, или, может быть, признавала, что я желала ей удачи. – Хрен они влезут в нас, – прошептала она.

Я не знала, что сказать. Я видела, что она собралась уходить.

– Мне, наверное, следует уйти, – сказала Айви. – Дженкс не сможет многого сделать, если она потеряет контроль. Я не хочу открывать безопасный дом, пока она в церкви. Она думает, что держит мир за хвост.

Еще одна общая черта у нас с Ниной.

– Это обычно, когда тебя кусают, – сказала я, и Айви улыбнулась. Нина была далеко, и далеко от меня, но было достаточно много черт, чтобы сделать простое сравнение. Айви, возможно, не знала об этом, но она снова была влюблена.

Айви потянулась к своему клатчу, затем заколебалась.

– Ты уверена, что с тобой все будет хорошо в течение нескольких часов?

Мой желудок скрутило, и я широко улыбнулась.

– Ох, да, черт побери. Ник где-то поблизости, но со мной все будет хорошо, особенно при всех этих горгульях. Ку’Сокс не покажется, боясь, что я снова прокляну его. Иди.

Все еще не уверено, Айви начала двигаться назад к прихожей и из моей жизни.

– Побудь на освященной земли, пока я не вернусь, ладно?

Она знала, что кухня не была освященной землей.

– Поняла, – сказала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на тихий, влажный сад. – И Айви? Я знаю, что я говорила, но я всегда буду здесь, чтобы все вернуть. Если это должно прийти к этому.

Ее улыбка дрогнула, когда она встала на пороге.

– Я знаю. Спасибо.

Опустив головой, она отвернулась, беря ключи от автомобиля Нины. Ее движения были медленными, когда она пробиралась сквозь темноту к передней части церкви. Хлопок дверью прошел через меня.

Я обхватила себя за талию и даже улыбнулась, когда слезы угрожали потечь из глаз. И это было хорошо. Это было очень, очень хорошо. Это должно быть так, раз причиняет столько боли.

Переводчики: maryiv1205

Глава 19

– Мисс Морган! Почему ваша церковь единственная в городе с горгульями? – спросила женщина на моем крыльце, когда я улыбнулась и махнула рукой в сторону парня с камерой, в ожидании, когда последний пикси вернется до того, как я закрою дверь перед их лицами. – Вот сука! – добавила журналистка, когда я заперла дверь, наверное, она была не в курсе, что стены церкви достаточно хорошо пропускали голоса, так что нам не нужен был интерком.

«Глазок был бы неплохой идеей», – подумала я, прикладывая ухо к двери и прислушиваясь, как они собираются возвращаться к своему фургону новостей. Парень с камерой говорил о том, что пройдет вниз по улице, чтобы сделать снимок кладбища и горгулий, примостившийся на надгробных камнях, но женщина была в слишком плохом настроении, чтобы волноваться об эстетике. Мне не хотелось разговаривать с ними после того, как они кривили, дезинформировали и, как правило, переворачивали с ног на голову все, что происходило в моей жизни. Но чего я действительно не хотела – так это разглагольствовать на местном телевидении, почему все горгульи Цинциннати теперь сидели на стенах моей церкви и моего кладбища.

Вздохнув, я направилась в кухню с пикси в моих волосах, желая, чтобы у меня было время снять фартук, прежде чем я открыла дверь. Я вся была в кусочках огородной зелени и измельченных трав, необходимых для приготовления заклинания. Пыльца пикси была везде, а безобразное красное пятно у меня на рукаве от органических ягод выглядело зловещим. По крайней мере, я не была босиком.

Сапоги глухо стучали, когда я направилась в кухню, эскорт из пикси летел передо мной в водоворотах веселого цвета и шума. Хотя ночь и была теплой, все они были внутри, чтобы избежать горгулий. Я колдовала в течение многих часов, и мне приходилось постоянно убираться, прежде чем я могла заняться чем-то новым.

Я наполнила водой закопченные горшки для заклинаний, Дженкс летал в пахнущем саду, и стрекот его крыльев звучал как «музыка ветра». Резко влетая, он приземлился на центральную стойку рядом с моими сохнущими амулетами. Он был не в своей обычной зеленой садовой одежде, или даже не в черной, в которой он ходил на дело, а в плотно облегающем ансамбле. Он все хорохорился, но через несколько шагов было ясно, что его явно злил звук колокольчиков, которые Белль пришила к его новым сапогам, которые она сделала, чтобы они подходили к новому черному пиджаку и брюкам.

Серебряный цвет и цвет черного дерева резко переплетались в узор, который, казалось, никогда не повторялся, и, действительно, он изменялся на свету, завораживая. Этот узор заставлял смотреть любого, даже если Дженкс не выглядел на миллион долларов.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я собрал побольше этого тиса? – спросил Дженкс, он перелетел и встал на кран. – Горгульи не беспокоят меня.

Я улыбнулась и ополоснула горшки еще раз. – Нет. Я бы предпочла подождать. В пятницу день равноденствия.

Дженкс кивнул, звеня колокольчиками, когда вошла Рекс, неся на себе Белль.

– Дже-е-енкс-с-с, – прошипела она, на ее угловатом лице читалось раздражение. – Я тебе с-с-сказала, с-с-сними. Это одежда не для боя-я-я.

– Она черная, я буду ее носить, – сказал он, его крылья задвигались, практически становясь невидимыми. – Мне нечего надеть.

Это было не совсем так, и я улыбнулась и перенесла законченные цилиндры и раствор к раковине, складывая их в намыленные горшки. Отжав мокрую тряпку от соленой воды, я начала вытирать мое заклинание в подготовленной области, думая, что это довольно бесполезно, когда половина выводка Дженкса практически выросла в горшках и полностью покрыла их пыльцой.

– Хвос-с-сты слишком длинные. Если враг с-с-схватитс-с-ся за него, это будет для тебя минус-с-с, – сказала она. – Кнопки – с-с-слишком большие. Они блес-с-стят на с-с-свету. Колокольчики выдадут тебя.

Я кивнула, соглашаясь с ней, и Дженкс начал выглядеть взволнованным.

– Я могу заглушить колокольчики, – сказал он, распрямляя пальто. – Мне нравится, фейри! Я буду его носить!

– Твоя тщ-щ-щеславие тебя погубит, – прошипела она на него, и Дженкс положил руки на бедра.

– Да?

Нахмурившись, Белль толкнула Рекс к двери, но пушистая рыжая кошка, мурлыкая, направилась вместо этого ко мне, чтобы потереться о мои ноги и попросить чуть-чуть внимания. Видя ее намерение, Белль соскользнула, расправляя одежду и поправляя лук за спиной.

Дженкс подлетел к центру стола, чтобы Белль не смогла его увидеть с пола.

– Ты уверена, что все это будет работать? – спросил он, глядя на собранные амулеты и заклинания.

– Это будет работать так долго, как я смогу удержать пыльцу твоих детей от них, – сказала я, а затем наклонилась, чтобы поднять Рекс. – Привет, милая, – проворковала я, пытаясь отвлечь кошку от пикси, спорящих из-за круглого леденца, который остался от украшения на печенье с прошлого солнцестояния. – Я не могу почесать тебя прямо сейчас. Я до сих пор убираюсь на кухне.

Дженкс поднял столб грязного золота.

– Все на выход! – крикнул он, и горстка пикси на стойке заскулили от разочарования – Идите играть в колокольню или куда-нибудь еще! – добавил он, и жалобы стали восторгом. – Сегодня мы проводим время внутри! – добавил он, когда половина детей выскочила на улицу. – Вы меня слышите? Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас приставал к горгульям! Они могут нечаянно раздавить вас. Джриксибелл! Ты слышишь меня?

– Да, папа! – простонал маленький пикси, потом выскочил, сыпля ярко-красной пыльцой озорства.

– Спасибо, Дженкс, – сказала я с долгим выдохом, затем выглянула в окно на темный сад, глаза горгулий зловеще мигали. Старые горгульи казались огромными, находясь близко к земле, большие крылья, натянутые как паруса, отбрасывали тени. Неудивительно, что Дженкс загонял своих детей на ночь внутрь. Слегка напуганная, я промыла керамические ложки и отложила их в сторону, чтобы промокнуть соленой водой мой чан.

Рекс, которая спряталась под кресло, вылезла с широко открытыми глазами и прижатыми ушами от шума улетающих пикси, мяукая и прося ранний ужин. Крылья Дженкса начали светиться, когда он взлетел в воздух.

– Мне не нравится оставлять линии уязвимыми, но Ник не собирается показываться из-за этих горгулий. Они, вероятно, ненавидят Ку’Сокса больше, чем ты.

Я сделала кислую мину. Тот факт, что моя линия была единственной линией на американском континенте, которая не кричала, наверное, это имело какое-то отношение к тому, почему все они были здесь.

– Я не доверяю своим детям, – сказал Дженкс, когда он поднялся, гремя крыльями и потягиваясь. – Я буду на шпиле.

– Я присоединюсь к тебе, – сказала Белль, передвигая лук. – Я тоже не доверяю твоим детям.

Дженкс завис на месте, пыльца собиралась под ним.

– Хочешь, я отнесу тебя туда?

Потрясенно, я уставилась на него. Белль, тоже казалось, опешила от его предложения.

– Ты думаешь, что с-с-сможешь донес-с-сти меня, маленький человек?

– Тинкины панталоны, да.

Я пораженно смотрела, как Дженкс метнулся, подхватил ее сзади за талию, и поднял шипящую от восторга Белль. Крылья пели, когда они улетали через холл, линия серебряной пыльцы отмечала их путь.

– Богиня, ты более маневренный, чем я когда-либо, – услышала я, когда даже звук крыльев Дженкса затих.

– Да, – тихо сказала я, чувствуя себя хорошо. – Кто бы мог подумать?

Улыбаясь, я повернулась к раковине. Глядя мимо синих штор, куколки Ала, сгорбленных теней горгулий, которые сидели на надгробиях, я могла представить, как через месяц сначала расцветут цветы, и пикси будут там, а не здесь. Я надеялась, что тоже буду здесь, чтобы увидеть это. Я избавилась от большей части «если», но все может привести к полному краху. Бис, пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке.

Медленно наступила тишина, когда я закончила промывать свои принадлежности для колдовства и поставила их сушиться. Моя улыбка увяла, появилось чувство, что за мной наблюдают, покалывало спину. Снаружи ничего не было, кроме низкого гогота горгулий. Но я знала, что где-то там, начиная звереть, бродил Ник.

Волосы на затылке встали дыбом, и даже зная, что Дженкс был на шпиле, я чувствовала, как будто за мной следят. В воздухе стоял густой запах вампиров, доказательство присутствия Айви и Нины, нервничая, я открыла кран с горячей водой, наклонив голову, я намыливала руки, пытаясь оттереть вонь жженого янтаря из-под ногтей.

Побежали мурашки, и я не могла сказать, почему.

– Перестань, Рейчел, – прошептала я, когда повернулась и потрясенно уставилась на молодого, худощавого вампира, стоящего за столом.

«Твою ж мать!»– подумала я, застывая в панике, во-первых, чтобы он мог знать, что я делаю, а во-вторых, потому что это был вампир-нежить, и он стоял в моей кухне, а я не слышала, как он вошел в дом.

– Кто ты, черт побери? – сказала я, сердце колотилось. Неудивительно, что я чувствовала, что на меня кто-то смотрит!

На мгновение я подумала, что он выглядел, как Кистен, те же белокурые волосы, падающие на глаза, и когда он покачал головой, я чуть не забыла как дышать. Но это был не Кистен. Лицо этого вампира было тоньше, моложе, менее мирским. Его тело было не таким громоздким, придавая ему старательное, интеллектуальное выражение лица. Его черный костюм идеально сидел, тускло-белая рубашка, галстук и носовой платок, прекрасно сочетались. Туфли выглядели так, будто они никогда не видели в грязи до сегодняшнего дня.

– Я наспугал тебя, – сказал он, невинно сложив руки за спиной, но меня не было так просто не обмануть.

– Айви здесь нет, – сказала я осторожно, думая, говорить ли, что она быстро вернулась и успешно добралась. – Я могу передать ей сообщение. – А затем, сонная дрянь, ты должен будешь убрать свою задницу с моей кухни. Разговаривать с немертвыми клиентами в неосвященных комнатах было общепринятой практикой, но они обычно сначала стучали. Черт, он был старым, если смог пройти мимо Дженкса и меня так, что я даже не услышала.

– Оставлю сообщение, – сказал мужчина, и я двинулась с места, чтобы увеличить между нами пространство. Я знала, что это заставило меня взглянуть испуганной, но я хотела успеть среагировать, если будет нужно. Медленно, его голос проник в мою память. Я узнала его, или, вернее, я узнала, как его голос дергал меня, его интонацию, как он завораживал и успокаивал, не нервируя. Внезапно, я была заинтригована.

Вдыхая мою тревогу, он двинулся, шелковый костюм прошелестел, когда он сделал шаг, почти не касаясь пола. Его глаза стали черными, и я застыла.

– Я хочу, чтобы Нина вернулась ко мне, – сказал он, и быстро крутящееся безумие появилось в его глазах.

Дерьмо.

– Феликс, – прошептала я, и он наклонил голову, не отрывая от меня взгляда. Это был Феликс. Он вылез из своей дыры. Я смотрела на него, не готовая к разговору. Айви позвала его, поощряя Нину бунтовать, и он пришел. Ищет ее.

Мои пальцы отцепились от нержавеющей стали стола. Феликс передвинулся. Я вдохнула, а он оказался передо мной, толкая меня назад, пока я не уперлась в стенку рядом с аркой. Его рука была на моем горле, его дыхание гладило мою кожу. Восхитительные покалывания прошли через меня, и я отбросила их в сторону, отказываясь позволять ему толкать меня на этот путь.

– Где Нина… – начал он, и я оттолкнула его от себя.

Он отступил назад, явно шокированный тем, что он не подействовал на меня. Я тоже была в шоке. Похоже, что ему было лет восемнадцать. Я не ощущала он него какой-то магии. Он умер молодым.

– Я только хотела сказать тебе еще раз, Феликс, – сказала я, пытаясь встать в защитную позицию. – Меня не волнует, чего ты хочешь, ты будешь держать свои руки подальше от меня. Понял?

Не обращая внимания на мои угрозы, он облизал красные губы, его взгляд метался по потолку.

– Она была здесь. Я чувствую ее запах. – Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох, выдох, чтобы заполнить комнату звуком желания. – Она была своенравной. Ей нужна… нежная коррекция.

На этот раз я получила миг предупреждения, когда он посмотрел мне в глаза, прежде чем рвануть вперед.

– ОТВАЛИ! – закричала я, вытягивая линию, когда одной рукой он схватил меня за плечо, а другой – за волосы. Он дернул мою голову назад, чтобы обнажить шею. Энергия буквально шипела, когда она уходила из моей ци, перетекая в руки, и горела, когда она текла через все небольшие пути, пока не нашла мои ладони. Я заорала, когда энергия начала рвать меня, и я ударила его по лицу с характерным хлопком.

Рыча, он бросился на меня, когда я ударила его. Моя спина ударилась о стену, и я споткнулась и упала на стул Айви. Откинув волосы с глаз, я встала на ноги, сердце колотилось. Он стоял в добрых восьми футах от меня, почти у раковины. Отпечаток моей ладони ясно показывался на его подбородке и шее, он осторожно коснулся его.

– Ты сказал, что хотел. А теперь выметайся, – пригрозила я, двигаясь дальше в комнату, чтобы он мог уйти, не приближаясь ко мне. Где, черт возьми, Дженкс? И как горгульи пропустили этого парня? По-видимому, вампиры-нежить не были в их списке наблюдения.

Но Феликс просто потянул рукава пиджака вниз, явно пытаясь успокоиться. Это не работало. Айви была права. Этот парень был на полпути к краю.

– Айви научила Нину этому неповиновению, – сказал он, голос звучал ровно и убедительно, но я не купилась на это. – Мне нужна она. Напрямую. Скажи мне, где она, или я вытащу из тебя то, что мне нужно.

Я сузила глаза на угрозу, но была спасена, угрожая ему, в свою очередь, когда влетел Дженкс, доставая свой меч.

– Кто ты, волосатая задница фейри?

– Вы все нуждаетесь в коррекции, – сказал Феликс, и я клянусь, он сглотнул слюну. – Особенно Айви. Я слышал о ней, меня предупредили, что она может удовлетворить мои потребности. Поставить меня на колени.

– Я могу поставить тебя на колени, прямо сейчас, – прошептала я.

– Феликс? – взвизгнул пикси. – В чем смысл иметь горгулий во дворе, если они пропускают это дерьмо? Тролльское дерьмо, извини, Рейч.

Мой взгляд не отрывался от Феликса. Он был быстрым. Быстрее, чем Дженкс. Однако, я – демон или нет?

– Нет необходимости извиняться. Феликс уже уходит. Разве не так?

– Нет. – Феликс потерял свою улыбку, его юношеские черты были искажены гневом, возможно, я смогу противостоять ему. Тут начинало хорошо пахнуть, но я могла это игнорировать. В основном. – Отдай мне Нину, и я оставлю тебя в покое на некоторое время. Она во всем виновата.

Сколько раз уже я слышала это? Сколько раз обидчик винил жертву?

– Айви пытается помочь тебе и Нине, – сказала я, не отводя взгляда от пола, где был выколот в линолеуме круг. Если бы я могла передвинуть Феликса на два шага, он был бы в нем. – Ты входишь в опасную зависимость от нее. Отпусти ее. Иначе это убьет вас обоих.

– Убьет меня! – закричал он, и крылья Дженкса застучали. По-прежнему, Феликс оставался за пределами круга, вышагивая, как хищник, который боится взять приманку. – Нина – это то, что дает мне жизнь! Она принадлежит мне, и я буду делать с ней то, что захочу. Она моя. Айви скрывает ее. Если ты не отдашь мне Нину, то я буду требовать возмещения ущерба. Где она?

Он скривил пальцы, выпустил когти, и снова бросился на меня.

«Да, у парня шарики за ролики зашли!»– подумала я, когда стояла там, где была, видя, как Феликс несется на меня. Дженкс метнулся вверх и в сторону, и звон его меча разнесся по кухне, смешиваясь с нереальными воплями Феликса.

Мои глаза распахнулись, когда он снова прижал меня к стене. Я опять выплеснула на него линию.

Он сжал пальцы, когда закричал от разочарования, а потом отошел, кружась в гневе на расстоянии восьми футов, его глаза были черными дырами. Кровь капала с лица, отражаясь на мече Дженкса.

– Я получу кого-нибудь! – прокричал Феликс, и мои губы приоткрылись, когда он пригнулся, готовясь прыгнуть на меня снова.

«Он пытается заставить меня убить его?»– подумала я, шокировано, когда низкий звук ненависти пополз вперед, увеличиваясь, когда он скользнул ближе, танцуя под безумную музыку, которая звучала у него в голове. – Я получу кого-нибудь…

– Феликс, мы пытаемся помочь! – прокричала я, затем поставила неформальный круг на себя. Видя это, Феликс рванул, вытягивая руки. Инстинкт толкнул меня назад, и мой каблук сломал круг до того, как он полностью сформировался. Я ахнула, затем шокировано уставилась на тень, которая влетела из задней гостиной в кухню, смахнув Феликс от меня, и толкнув его в угол холодильника.

– Оэм! – прогудел голос, невысокий, коренастый человек встал между нами. – Возьмите себя в руки!

– Твою ж мать, это Кормель! – завизжал Дженкс, а я прижалась спиной к стене, обхватив руками горло, когда поняла, что Ринн Кормель пришел, наверное, чтобы поговорить с Айви.

– Ее нужно наказать! – сказал Феликс, указывая на меня и расхаживая вперед-назад, словно он совершенно сошел с ума. – Она моя. Моя!

Ринн Кормель плотно сжал челюсти, когда поднял руку. Его фетровая шляпа лежала на полу, а пальто пахло кашемиром и вампиром. – Отпустите мысли о ней, сэр, – сказал он спокойно, и я заставила себя выпрямиться, морщась. Я наполнила воздух моим страхом, я прекрасно знала об этом. Дженкс парил под потолком с окровавленным и обнаженным мечом, он был достаточно напряжен за нас обоих.

– Ведьма-демон поощряла моего отпрыска бросить мне вызов… – голос Феликса был более мягким, более расчетливым, он пугал меня.

Ринн Кормель покачал головой, его бруклинский акцент странно звучал, когда он твердо сказал, – Она – моя, не ваша. Я накажу ее, а не вы.

Никто не собирался наказывать меня, но я была достаточно умна, чтобы промолчать. Мое сердце колотилось, и я была рада, что Кормель был здесь. Феликс был не в своем уме.

Феликс сердился, его шаг замедлился, рука Кормеля протянулась в приветственном жесте.

– Вы нуждаетесь, сэр, – сказал он почтительно. – Вы в смятении, одурманены солнцем. Отпустите эту идею и перейдите к новому до того, как моя опека убьет вас. Она не для вас. Она не для меня. Она для Айви.

– Айви… – прорычал Феликс, и у меня перехватило дыхание, когда Феликс обдумывал это. Его юное лицо стало безобразной маской боли и страха, его черные глаза показывали отсутствие контроля, которое я могла ожидать от вампира только что ставшего нежитью, а не от одного из вампиров, который был старее, чем туннели Цинциннати.

– Я одурманен солнцем, – сказал он вдруг, его красивый голос сломался. – О Боже. – Он произносил слова с надрывом, отступая к столу, как будто внезапно взял себя в руки. – Что я наделал? Что…

Дженкс опустился с потолка на мое плечо, и я вздрогнула.

– Что я делаю? – посетовал Феликс, наклоняя голову до тех пор, пока его волосы не спрятали глаза. Он дрожал, и только сейчас Кормель посмотрел на меня, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

– Ты думаешь, что это мудро – повернуться к нему спиной? – спросила я, когда Кормель подошел ко мне, кладя свою холодную руку на мою, чтобы вытолкнуть меня в холл. Он был одет в опрятный костюм, что делало его похожим немолодого политика, а его улыбка, которая спасала мир, теперь была направлена на меня. Она не работала. Я была напугана до усрачки.

– Мне жаль, что ты увидела это, Рейчел, – сказал он, и я выскользнула из-под его руки. – Болезнь немертвых нелегко понять. Я могу побыть с ним наедине минутку?

Покачивая головой, я попятилась в угол.

– Нет, не в моей церкви. – Я посмотрела за его спину на немертвого вампира. Феликс выглядел раздавленным, избитым, когда он привалился к столу и угрожал соскользнуть на пол. Это происходило со старыми вампирами? Они медленно сходили с ума, когда долго не выходили на солнце?

Глаз Кормеля дернулся от моей дерзости. Но только когда Дженкс загремел крыльями, он повернулся к Феликсу.

– Я не могу, – сказал Феликс, и его голос был тонким и разбитым. – Нина показала мне солнце, и я смотрел слишком долго. Я не могу заставить себя забыть, снова, теперь, когда я знаю, как оно выглядит.

Я вздохнула, чтобы что-то сказать, мои слова застыли, когда Феликс поднял глаза, и я увидела в них его мучения. Он пришел сюда в поисках меня, чтобы я убила его. Он хотел положить этому конец, но выйти на солнце потребовало слишком много смелости.

– Позвольте Нине существовать, – сказал Кормель, поворачиваясь ко мне спиной. – Дайте ей время.

Феликс вздрогнул как наркоман при ломке, а, может быть, он им и был.

– Я не могу. Я не могу, – сказал он, его голос был сломан. – Солнце манит меня. Боже, это слишком просто… и тогда я буду жив через нее. Я жив. – Его лицо заметно оживилось, даже стало, пожалуй, слишком красивым. – Ты помнишь, как это быть живым? Я, нет. У меня было мало времени, я умер слишком рано. Почему ты остановил меня? Ты не знаешь! Как ты можешь?

Кормель пересек комнату, и я смотрела, не веря своим глазам, как младший немертвый успокаивал старшего.

– Вы знаете, этого никогда не будет достаточно, – сказал он, его рука лежала на плече Феликса. – Вы потеряны для солнца. Если вы не отпустите его, оно убьет вас. Нина слишком яркая.

Феликс облизнул губы, замешательство появилось в его глазах.

– Нина любит меня.

– Вы убиваете ее, – сказал Кормель, и я подумала, должна ли я была уйти, когда у меня появился шанс. – Айви правильно учит Нину контролю. Позвольте Нине прожить ее время.

Феликс сделал большой вздох.

– Я нуждаюсь в ней! – крикнул он, и гул крыльев Дженкса увеличился. – Кто ты такой, чтобы говорить мне нет! Ты, щенок! – Он зашагал вперед-назад, не приближаясь, но и не отдаляясь. – Убогий, сопливый щенок, высовывающий нос из коробки и не способный увидеть всю глубину боли за ее пределами!

– Возможно. – Кормель наклонил голову, стоя очень, очень тихо. – Но я, сэр, знаю, как смотреть. Я верю лжи, и поэтому я переживу еще один день. Вы не можете больше владеть Ниной. Я не буду оправдывать вас перед Айви или Рейчел. Темнота нагреется снова, если вы повернетесь к солнцу спиной. Сэр. Пожалуйста. Еще не слишком поздно.

Феликс уродливо нахмурился, подол его прекрасно сшитого костюма задрожал от гнева.

– Это мое право, – прошипел он, и его взгляд начал снова становиться безумным. – Я голодаю из-за нее, только она одна удовлетворяет меня…

Опасаясь за Айви, я передвинулась к Кормелю, он вскинул руку, останавливая меня.

– Вы не можете требовать правосудия для Айви, – сказал он твердо. Что-то переменилось. Голос его был по-прежнему уважительным, но тонкий подтекст подчиненного вампира практически иссяк. И глядя на красное лицо Феликса, я думаю, он это распознал. Для него было слишком поздно. Он не мог отпустить ее, он не мог стать тем, кем он был когда-то. Теперь была только задача – наблюдать конец всего этого.

– Твой любимый ребенок крадет ее от меня. Я требую компенсации!

Я обменялась взглядом с Дженксом, видя, что он тоже увидел скачок. Феликс больше не был нормальным вампиром-нежитью, а был тем, кто был болен, тем, кого любили и кому лгали. Он был старым, забывчивым и ему не хватало контроля. Он сделал это с собой, и я жалела его, вспоминая, контролируемого, уверенного в себе вампира, смотрящего через глаза Нины три дня назад. Он знал, что произойдет, и он сделал все это… все за возможность увидеть солнце.

– Я дам вам компенсацию, но у вас не будет Айви или Рейчел, – сказал Кормель, и я пожалела Феликса, когда он заскулил.

– Айви может удовлетворить меня, – сказал он, подлизываясь, выглядя уродливо, когда он пытался скрыть свои эмоции, но он был сломлен и не мог быть вылечен.

Кормель покачал головой.

– Рейчел собирается спасти наши души, и Айви должна оставаться нетронутой. Она найдет наши души так, что солнце снова сможет найти нас и положить конец той лжи, в которой мы живем. Вы будете ждать со мной тот день?

Уродливый пристальный взгляд Феликса скользил по мне, и я задержала дыхание.

– Это заблуждение, – молодой смотрел на старшего, которого завлекало, как и говорил старый вампир.

– И все-таки вы оставите мне мою фантазию и не тронете Айви и Рейчел, как я прошу. – Кормель переместился, чтобы открыть ему путь к выходу, кстати, вставая еще тверже между мной и Феликсом. – Моя машина перед домом. Шофер отвезет вас, куда вы пожелаете. Мне будет приятно показать вам моих детей, если вы немного подождете.

Феликс выпрямился, практически становясь как раньше.

– Я так голоден, – прошептал он. – Кровь больше не помогает. Ее никогда не бывает достаточно.

Кормель наклонил голову.

– Мне жаль. Дайте мне минуту с Рейчел? Я скоро присоединюсь к вам. Мои дети утолят вашу жажду. Я буду рядом с вами, чтобы быть уверенным в этом.

Боже мой, этого было достаточно, чтобы мой живот скрутило, но это было то, до чего они договорились. Я напряглась, когда Феликс прошел на выход мимо меня, слегка наклоненная голова была единственным признаком того, что он знал, что я здесь, и я вздрогнула, когда черные глаза посмотрели на меня из-под челки. Дженкс вышел следом за ним, оставаясь чуть ниже потолка в качестве тихой охраны.

– Я не твоя, – сказала я жарко Кормелю перед тем, как захлопнулась задняя дверь.

Запах ладана омывал, когда Кормель быстро продвинулся к двери, наклоняясь, чтобы посмотреть вниз на святую землю. Его губы сжались в гневе, и я была поражена, как он еще был жив. Практика, практика, практика.

– Ты. Я только что спас твою жизнь.

– Я могла с ним справиться, – ответила я, и разгневанный взгляд Кормеля, в конце концов, вернулся ко мне. Его брови поползли вверх, насмехаясь. – Я просто не хотела причинять ему боль.

– Несомненно. Я думаю, его план состоял в том, чтобы ты его убила. И что тогда? Тебя обвинили бы в убийстве, и никто, кроме тебя не видел его немощным. Ты могла бы сбежать в безвременье, но мы все знаем, как ты к этому относишься, Рейчел.

Он был прав, и это тяготило меня.

– Меня от тебя тошнит, – сказала я вместо этого, третируя его, чтобы он вышел из себя. – Вы вдвоем поедете на кровавую оргию, ты предлагаешь ему своих детей так, будто они – конфеты. Без любви, без заботы. Айви была права. Почему я должна помогать вам найти ваши души?

Кормель нагнулся, чтобы поднять шляпу и очистить ее.

– Потому, что я здесь, чтобы спасти твою жизнь. – Я вздохнула с недоверием, и он повернулся, чтобы целиком и полностью смотреть на меня. – Я присоединяюсь к Феликсу в его кровопролитии, так что он не убьет моих детей из-за своего горя на солнце. Я буду там, таким образом, он не возьмет слишком много или не будет слишком зверствовать от их желания противостоять ему. Я очень сомневаюсь, что буду наслаждаться, наблюдая, как старик вытягивает свою пищу. – Его взгляд стал далеким. – Не будет ни изящества, ни красоты. Я надеялся, что он сможет восстановиться, но это будет не на долго. – Его глаза встретились с моими. – Они не могли мне сказать, что уход за старым вампиром и молодежью будут моей обязанностью, когда я брался за эту работу.

Все было так, как я и думала. Феликс колебался и быстро терпел неудачу, волоча Нину вниз за собой. Это было так безобразно.

– Айви пытается сохранить и их жизни, – тихо сказала я, и плохое настроение Кормеля, казалось, заколебалось, когда он увидел, что я смягчилась. – Разве это не будет иметь какое-то значение?