Текст книги "Безвременье (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

– Дженкс, – взмолилась я, вытирая руки о фартук и перемещаясь, чтобы сесть на стул напротив Айви, чтобы он стоял между нами. – Я сожалею о том, что произошло с Джаксом. Но я бы солгала, если бы сказала, что я не благодарна. Есть разница между тем, чтобы выйти оттуда и чтобы тебя вывели.

Лицо Дженкса застыло от горя и вины.

– Я ранил его, – сказал он горько. – Я порвал его крылья в клочья. Крылья моего собственного сына. Он не будет летать в течение месяца, если когда-нибудь вообще сможет. – Темный бассейн черной пыли пролился со стола на лапы Рекс. – Он мой сын, даже если он остается слепым, невежественным, и…

Его слова прервались, когда голова повисла. Душевная боль сжала мою грудь, и я изогнула руку вокруг Дженкса, желая, чтобы я была меньше и могла обнять его, а потом, может быть, и тряхануть, как следует.

– Его обманули, – тихо сказала я, и Дженкс сердито вытер лицо, его руки сияли серебряной пыльцой. – Он – твой сын, Дженкс. Что бы ни случилось.

Явно подавленный, Дженкс уселся там, где стоял, скрестив ноги и опустив голову.

– Я не думаю, что мой сын будет еще шпионить за нами. Я напугал его. Я пошатнул его веру в то, что я не убью его, если он когда-нибудь опять вернется домой.

– Дженкс…

– Я в порядке, – сказал он с такой желчью, что я знала, что это не так. Подняв голову, он перелетел на подоконник, встал рядом с перевернутым стаканом из-под воды и посмотрел в окно, спиной к нам он смотрел на свой сад, затененный приближающимся закатом.

Я обменялась встревоженным взглядом с Айви. Я не могла обнять его, не могла ничего сказать.

– Он простит тебя.

Это Айви сказала, и Дженкс развернулся, гнев был настолько густым, что я была рада, что не я пыталась улучшить ситуацию.

– Что ты знаешь? – прорычал он, его крылья жужжали прозрачным светом, но его ноги стояли на подоконнике.

Айви не смотрела на него, а смотрела на свет, который сиял резкими бликами на холодной длине стали, когда она подняла меч вверх.

– Я напугала кого-то, кого я любила, – сказала она мягко. – Я была молодой и глупой. Сексуальная игра вышла из-под контроля. Я глубоко укусила его и не могла остановиться. Я проигнорировала его, когда он сказал мне «нет». Я врезалась глубже, когда он просил меня остановиться.

Меч опустился, и ее взгляд последовал за сталью в руке.

– Я знала, что он мог выдержать еще, и что его боль была мимолетной. Я думала, что у меня было право корректировать оценку его способностей, но то, что я сделала, это перепутала его умственные пределы с эмоциональными. Я ехала на его страхе, и он оказался на волосок от смерти.

Только теперь она посмотрела на Дженкса.

– Он простил меня. В конце концов. Джакс тоже простит.

Я заерзала на месте, угадав, что она говорила о Кистене. Это звучало верно. Кистен мог простить что угодно, так как он и сам делал ужасные вещи. Я подумала об этом, интересно, только те, кто делали ужасные вещи, когда-нибудь смогут простить меня.

«Нужно остановиться», – подумала я, чувствуя выпуклость от колец в моем кармане.

– Твой сын совершил серьезную ошибку, – сказала Айви, и Дженкс пожал плечами. – Ты избил его, сказал ему, что он совершает ошибку, которая убьет его, и ты сказал ему уйти прежде, чем ты вернешься и закончишь работу. Ты спас ему жизнь. Он простит тебя.

Дженкс быстро заморгал, выглядя, как девятнадцатилетний, каким он и был, со всей неуверенностью и неопытностью. Он хотел верить. Я видела это в его блестящих зеленых глазах. Он глубоко вздохнул, чтобы что-то сказать, но затем передумал.

Я вдруг поняла, что мне нужно выйти.

– Э, мне нужно позвонить, – сказала я, наклоняясь к зеркалу вызова, и вытаскивая его из-под кулинарных книг. – Я буду в саду, – добавила я, думая, что Дженкс может открыться, если меня не будет рядом. Боже! У нас была испорченная эмоциональная связь.

– Я пойду с-с-с тобой, – сказала Белль, ползя вниз по ее веревке. – Чтобы убедитьс-с-ся, что горгульи не побес-с-спокоят тебя.

Я оглянулась, когда выходила, и увидела, что Дженкс перелетел на монитор Айви. Его крылья свисали, а пыльца сыпалась, оставляя жирный узор на темном экране.

– Я оставил его там, истекать кровью. Айви, он не может летать.

– Как и Белль, и ты можешь называть ее не меньше, чем воином. Ты спас ему жизнь. И, возможно, и нам. Мне жаль, что это так дорого стоило.

Я поблагодарила судьбу за то, что ни один из них не сказал ничего больше, пока я не схватила весеннюю куртку и не выбежала на заднее крыльцо. Стоя в прохладном дуновении приближающегося заката, я засунула руки в карманы и мрачно села, Белль заняла позицию в двух футах справа от меня, где я, вероятно, не раздавила бы ее. Я положила зеркало вызова слева от меня. Скрип кошачьей дверцы был громким, и сверкающие глаза повернулись к нам с кладбища, когда более прозаичный звук хлопающей дверцы не заставил их передвинуться.

Запахивая плотнее пальто, я махнула рукой горгульям. Мне совсем было не комфортно здесь, с ними, глядящими на меня, но я не хотела вмешиваться в разговор Дженкса и Айви. Кроме того, я действительно хотела поговорить с Алом. Кольца не работали. Я знала, что смогу сделать это, так как я делала это раньше. Мне как раз и нужна была уверенность кого-то, кто мог видеть, что, черт побери, я делаю со своей аурой. Дженкс был хорош, но он не мог слышать линии, как демон.

Рекс прыгнула в мои руки, и я зарылась пальцами в ее теплую шерсть. Холодная сырость раннего вечера впитывалась в меня, когда я вдыхала предстоящую ночь. Низкие облака угрожали большими дождями, прошлогодние листья шуршали в холодном цветнике, полностью отражая настроение мое. Весенняя уборка была медленнее в этом году, так как Дженкс терял детей, они уходили парами и в одиночку, чтобы найти свой путь. Какой моя жизнь станет без них?

– Рейчел, – прошепелявила Белль, она стояла рядом со мной, держа лук на готове и подозрительно глядя на горгулий, – ты думаешь, Дженкс-с-с найдет с-с-свою с-с-силу воли с-с-снова?

– Да, конечно. У него просто был плохой день. Он самый сильный человек, которого я знаю. Кроме Айви. – Мои пальцы слегка погладили Рекс, и кошка замурлыкала, я подумала, смогла ли я побить кого-то, кого я любила, так сильно, даже если бы это было на благо.

– Я часто наказывала птенцов за то, что они рис-с-сковали гнездом.

– Моя мать запирала меня одну, – сказала я, думая, что это не причинило мне никакого вреда. И не сделало меня умнее.

– Дженкс-с-с не должен быть жес-с-стоким к с-с-себе, – сказала Белль твердо. – Он воин.

– Дженкс – садовник в первобытном Эдеме, – сказала я, веря в это. Он был дикарем-садовником с защитной полосы. Айви была такой же дикой, такой же защищающей, когда наступала трудная минута. А я? Какой была я? Какой выбор сделала бы я, когда мир висел на дуге маятника, и была ли я готова отправить его в новом направлении?

– Ты звонишь демону за советом? – спросила Белль, и я последовала за ее взглядом к моему зеркалу вызова.

– Я не знаю, – сказала я, переставляя ноги вниз на ступеньку. – Он, может быть, не достаточно исцелился.

Снова повисло молчание.

– Мне жаль Кери, – сказал Белль сухо. – И Пирса.

Я почти улыбнулась. Мы втроем убили большую часть ее клана, а ее сделали бескрылой, но, возможно, это имело смысл при воинском складе ума. – Спасибо, Белль.

– Они были великими воинами. Пирс… Дженкс сказал мне, что ты почти соединилась с ним.

Я кивнула, поднимая мое второе зрение. Лей-линия Тритон висела на уровне грудной клетки, сто оттенков красного светились, смешивались, крутились. Я отчаянно хотела увидеть там Пирса, или даже Ала. Но там никого не было.

– Вы были бы хорошей парой. Вы оба сильные.

– Возможно, – сказала я мягко. Мне казалось, что когда-то я любила его, но после притупления сияния его уникальности, я любила его свободные нравы больше, чем меня привлекали его мощь и темные силы.

Встряхнувшись, я потянулась к зеркалу. Неохотно, медленно, я отпустила Рекс вниз и положила тяжелое стекло на колени. Я уставилась в бордовую глубину тени заката, глядя на крышу церкви, возвышающуюся над головой, на шпиль, мучительно пустой без Биса. Прошло три дня. Ал уже должен был поправиться.

– Пусть Дженкс и Айви вызовут меня, если я не вернусь через два часа, – сказала я, и Белль кивнула, прыгая на Рекс, чтобы согреться. Я дрожала в куртке, было такое ощущение, как будто я в последний раз смотрела, как закат укрывает сад.

«Горгульи», – подумала я.

С возвращением домой все улажено, я закрыла глаза и положила руку на зеркало, надеясь, что он поправился.

– Ал?

Был какой-то неловкий визг, и коллектив впитал в себя несбалансированность линии.

– Ал, – снова подумала я, надежда росла с тех пор, как я не получила уведомление «не беспокоить». Просто не было ответа. – Алгалиарепт.

Мои глаза закрылись, когда нечестивый хаос коллективного растворился в стремительных звуках воды или ветра, и я почувствовала ощущение, как мой разум удвоился. Облегчение пробежало по мне, и я сделала медленный вдох, чувствуя, зеленые деревья, старые и влажные. Я нашла его. Я думаю.

В моих мыслях был бассейн с водой среди корней деревьев, всего в несколько дюймов глубиной, с гладкой зеркальной поверхностью. Воздух был влажным и теплым. Я слышала, как капает вода, чувствовала мох и туман. Ветра не было. Никакого песка, никакой вони жженого янтаря. По неподвижной воде танцевали крошечные голубые бабочки размером с мой большой палец. Это был лесной первобытный бассейн, свет едва проходил через листья. На противоположной стороне камней и мха, обвивавших бассейн, была сгорбленная черная фигура, она сидела на самом большом гладком валуне, спиной ко мне. Ал.

По крайней мере… я думала, что это был Ал. Он выглядел не правильно. Он спал, подумала я, но он, должно быть, услышал меня, и когда он повернулся, то сгреб все, чтобы скрыть то, что он делал на камне.

– Ал? – сказала я в нашем общем сне, вспомнив, что делала это однажды. Я не была уверена, что это был он. Он был худым, почти истощенным, как фейри, его кожа была очень темной, а волосы лежали тугими локонами. Он встал, и я поняла, что за спиной у него висели, как плащ, кожистые крылья. Его красный, козлиный зрачок-щелочка расширился настолько, что глаза казались черными. Я никогда его не видела его лицо таким: тонким, угловатым с небольшим заостренным подбородком. Он выглядел, как существо воздуха. Пришелец.

– Рейчел, – сказал он, его голос был таким же, как я помнила, даже если в нем был оттенок смущения, и он звучал глубже, чем должен быть для такого небольшого тела.

Нервничая, я обратила внимание на его глаза.

– С тобой все в порядке? – Так демоны изначально выглядели?

По-видимому, не слыша моих мыслей во сне, Ал повернулся, чтобы печально посмотреть на камень, на котором он сидел.

– Я сломал ее, – сказал он. – Они не смогут уйти, пока я не починю ее, и если они останутся, они умрут. Им нужно солнце… тоже.

Я пододвинулась ближе, интересно, как долго этот общий сон мог продлиться. На камне была горсть голубых и серебряных черепков, таких же острых, как осколки стекла.

– Я пытался сложить их обратно, – сказал Ал, жестикулируя, – но части не совпадают, как бы они не поворачивались.

– Ох. – Ладно, это действительно было странно, но не более странно, чем в прошлом сне, в котором синие бабочки исчезали в стенах лабиринта, выращенного из пшеницы.

– Рваные края, – сказал он, указывая. – Я не помню, когда я сломал ее.

Я нахмурилась, наклоняясь над беспорядком.

– Взгляни, у тебя этот кусок вверх ногами, – сказала я, потом дернулась, когда осколок порезал меня. Капля моей крови заблестела на серебряной ленте, а затем, как по волшебству, осколки просто склеились воедино, в целое, вся бабочка окрасилась красным от моей крови, выглядя как витраж.

– Некоторые вещи не могут быть исправлены, – сказал грустно Ал, когда я наблюдала, как красная бабочка машет ее новыми крыльями на камне, а потом улетела, чтобы присоединиться к своим друзьям.

Ал не сводил взгляда с камня, и я подумала, а что если он по-прежнему видел осколки там, где теперь ничего не было.

– Ал, ты спишь, – сказала я, и он устремил свой взгляд вверх, чтобы встретиться с моим. Там была неудобная невиновность, и я начала желать, чтобы я могла вернуться и все начать сначала. – Ты можешь убрать меня отсюда? Мне нужна твоя помощь.

Его взгляд остановился на танцующих сквозь навес бабочках, моргая от удивления, он оглянулся на пустой камень.

– Конечно, – сказал он, явно озабоченно. – Иди.

Я задохнулась от боли, когда линия забрала меня, я слышала вопль Ала, когда все исчезло в белой раскаленной вспышке агонии. Я не понимала! Прошло три дня. Он должен быть исцелен, и я сильно ударилась о землю, когда реальность или безвременье, на самом деле, снова образовались вокруг меня.

Я ударилась лицом о черный мраморный пол кухни Ала, и мое плечо болело, когда я перекатилась к большой круглой яме с высокими скамейками.

– Ой-ой-ой, – тихо сказала я, услышав, как Ал чертыхается поблизости.

Это было грубое приземление, но я была здесь, и с новой надеждой и смущением я расслабилась и приподнялась на локтях. Мое зеркало вызова лежало на полу, и я подхватила его, проверяя его на наличие трещин перед тем, как сесть на скамейку. Новое, рваное отверстие в стене дало мне паузу, за ней спальня Ала выглядела серой, очередная комната без дверей. Видимо, он хотел выйти, прежде чем смог перейти по линии. Болезненный звук дернул мое внимание от маленького очага в передней части комнаты.

Он был зажжен, и между темными углями и грифельным столом для заклинаний на полу лежала, скрючившись, фигура.

– Ведро материнского гноя, – простонал Ал, отбросив одеяло, в которое он был завернут, он бросил на меня хмурый взгляд. – Я спал! – закричал он, его новые черные глаза горели, когда он поднял голову. – Что ты имела в виду, прося мне прыгнуть сюда, когда я спал? Все линии в кровавом адском беспорядке! Ты не можешь прыгать без помощи горгульи, или это чертовски больно!

– На самом деле? Я не знала, – сказала я, садясь и желая, чтобы моя голова перестала пульсировать. По крайней мере, он поправился, однако, я осторожно села у очага напротив него, вспоминая, странный образ летучий мыши, который был у него во сне, и интересно, он помнил об этом. Он был в халате, что не удивило меня. – Прости, – сказала я, когда он потрогал ребра и скривился. – С тобой все в порядке?

– Неужели я выгляжу так, будто со мной все в порядке? – прорычал он, и я не смогла сдержать улыбку. – Какого черта ты смеешься! Думаешь, это забавно?

– Нет, – сказала я, не в силах перестать улыбаться. – Я просто рада, что ты в порядке.

Он заворчал себе под нос, кряхтя, когда достал комок грязи, а затем бросил его в огонь. Вонь жженого янтаря становилась все сильнее.

– Я предполагаю, что у тебя есть причина, чтобы быть здесь, – сказал он, глядя на огонь, а не на меня. – Помимо желания видеть, как я страдаю от боли.

Я поспешно придвинулась ближе, интересно, действительно ли комната стала меньше. Не было площадки, которую я помнила, но, может быть, новая дверь учтет это.

– Мне нужна твоя помощь. Дали дал мне время до пятницы, чтобы рассчитаться с Ку’Соксом, но я думаю, что он предпочел бы убить меня, если бы появился шанс.

– Даже не могу вообразить почему, – прорычал он, кутаясь в свое одеяло и выглядя несчастным.

Я вздохнула.

– Я могу доказать, что Ку’Сокс сломал линию, но мне нужно…

Он посмотрел на меня, когда мои слова прервались виной. О Боже. Они были эльфийскими рабскими кольцами. Он мне не поможет. Что я здесь делаю?

– Что тебе нужно… Рейчел, – сказал он подозрительно.

Облизнув губы, я закуталась в пальто. Тут было необычно холодно.

– Э, я могу доказать, что Ку’Сокс сломал линию, перемещая все дисбалансы сразу в линию в саду и, тем самым, выставляя его проклятие на всеобщее обозрение. Но я должна удержать его подальше от меня, пока кто-нибудь не придет посмотреть, а этого не произойдет до тех пор, пока я не докажу, что я могу быть лучше него. И для этого мне нужна помощь.

Ал не двигался, не выказал ни один признак того, что он услышал меня.

– Ученица с темной душой думает, что она может просто прийти в любое время, в какое хочет, – проворчал он, натягивая одеяло на его исцарапанные плечи. – Ты была в моем сне?

– Нет, – сказала я, а потом, когда его черные глаза стали буравить меня, я поправилась, – Да. Ал, у меня есть реальный план. Мне нужна помощь.

Он вздохнул, но было ли это потому, что я видела его сон, или потому что у меня был план, а он был уверен, что ничего не получится, я не знала.

– Проклятые голубые бабочки, – прошептал он, наблюдая, как красные искры улетали в трубу. – Они ничего не значат. Ты хочешь есть?

Почему мужчины все время пытаются меня накормить?

– Нет. Ал…

– Я, – сказал он, прерывая меня, когда он потянулся к крытой корзине у очага. Она была связана клетчатым бантом, и я представила, что она была от Тритон, надеюсь, у нее был один из ее хороших дней. – Похоже, что я не ел уже несколько недель, – сказал он, развязывая тесемки и заглядывая внутрь.

– Ал, мне нужна твоя помощь

– Ох. – Выражение его лица не изменилось. – Я не буду, это есть. Рейчел, все протухло. А какой запах.

– Ал!

Ал перестал копаться в корзине, его голова была опущена.

– Я знаю, что ты хочешь использовать мои кольца. Ты не достаточно сильна, чтобы одолеть Ку’Сокса в одиночку. Никто, даже два демона вместе. Не трое. У пятых это заняло время в последний раз, и поскольку только четверо отошли от встречи, никто не готов попробовать еще раз. Особенно, когда есть взятки – лечение демонических детей, с которыми можно защитить себя от солнца.

– Ты знаешь? – сказала я, мое удивление быстро исчезло.

Он смотрел на меня, словно смущаясь.

– Конечно. Я был сожжен, а не лоботамирован. Моих обручальных колец не хватит. – Вынув их из кармана, он подвигал их на ладони пальцем. – Даже если бы мы с тобой надели их и встали перед Ку’Соксом, этого бы не хватило.

Я уже начала злиться. Почему я должна все делать сама?

– Ты сдался!

Он резко поник.

– Рейчел… Мы создали его, чтобы он был лучше, чем мы, чтобы он был в состоянии уничтожить в одиночку эльфа-военачальника. Моих колец не достаточно.

– Но я знаю, как исправить линии! – запротестовала я, и он протянул руку, чтобы положить перстни на грифельном столе около него. – Они не сломаны, просто перегружены. Ку’Сокс засунул все крошечные дисбалансы линий в одну, складывая энергии. Мы с Бисом отделили дисбаланс линии Тритон от фиолетового ила и вернули обратно в ту линию, которую она сделала.

Его глаза расширились, и я подавила дрожь от их новой черноты.

– Интересно, – сказал он, бросая еще один комочек земли на пламя. – Утечки привязаны к отдельным линиям… и ты отделила их друг от друга? – Усаживаясь получше на каменные плиты, он, казалось, находил силы от огня позади него. – Это поэтому комнаты Тритон больше не уменьшаются?

– Вероятно, – сказала я, интересно, есть ли прямая связь между дисбалансом, утечкой и недостающим пространством. Если так, то ей не понравится мое перемещение всех дисбалансов в ее линию. – Вот почему Ку’Сокс забрал Биса. Но мне не нужен Бис, чтобы переместить весь осадок в линию Тритон и показать проклятие Ку’Сокса.

Ал поморщился.

– После чего он придет за тобой…

– И превратит меня в темное пятно на полу безвременья. Да, – сказала я, ковыряясь в шве на полу. – Я надеялась, что когда я докажу, что он сделал это, может быть, некоторые из вас, возможно… Я не знаю… могли бы мне помочь! – прокричала я в отчаянии.

Посмеиваясь, Ал передвинулся.

– Я бы хотел, но нужно, по меньшей мере, пять демонов, не считая тебя, потому что ты ничего не знаешь.

Я бы поспорила с ним, но он был прав.

– Квен будет с нами. И Трент, если мы сможем освободить его.

Ал напрягся, когда я произнесла имя Трента.

– Эльфийская магия может преобладать там, где демоническая не может, – признался он неохотно. – Как бы мне не хотелось это признавать, Трент был бы лучшим выбором. – Он ткнул в огонь, и поднялся шквал цветных искорок от меди. – Он дикий зверь с сильной связью с его богиней-ловкачкой. – Его глаза встретились с моими, предупреждая. – Мощная энергия, но хаотичная. Ненадежная.

В этих словах не было ни намека на одобрение, но звучало это удивительно многообещающим, и я разглядывала его.

– Ты хочешь сказать, что эльфийская магия является более мощной, чем демоническая?

– Я никогда этого не признаю, – сказал он, смеясь. – Но Ку’Сокс знает магию демонов. Магию эльфов, из старых войн? Не так уж и много.

Он смотрел на меня, заставляя нервничать, и я опустила глаза.

– Ммм, – пробурчал он, по-видимому, довольно. – Демонов, действующих согласованно, не достаточно. Чтобы превзойти Ку’Сокса, нужно полностью объединить мысли в одно действие. Мои кольца работают только между демонами. Нет никакого способа соединиться душу эльфа с демоном.

«Нет, есть», – подумала я, вдруг боятся сказать это.

– Э, вот вроде, почему я здесь… – Сердце колотилось, я протянула руку и открыла ладонь, в свете факелов поблескивали кольца.

Ал заинтересованно наклонился вперед, его толстые голые пальцы потерлись о мои, когда он взял кольца.

– Эти… Где ты взяла это? – спросил он, и его черные глаза сузились, и он сжал кулак, ненависть лилась из него потоком.

Мои губы приоткрылись. Боясь, я боролась, чтобы удержать его руку. Его хватка на кольцах выглядела достаточно крепкой, чтобы раздавить их. Мои мысли вернулись к тому, что Квен рассказал о демонах, что изначально они были рабами.

– Музей. Я хотела взять что-то еще, но те кольца исчезли, когда я попала туда, а эти были… – я ахнула, когда его кулак сжался. – Ал нет! – закричала я, хватая его за руку и пытаясь разжать пальцы. – Не ломай их! Это все, что у меня есть! Пожалуйста!

Он зарычал на меня, черты его лица исказились, становясь тяжелыми и неуклюжими. С гримасой, он выдернул руку из моей хватки и швырнул кольца в угол. Дыхание стало быстрым, и я рванулась после двух звякающих звуков и стала шарить по полу, как паук, сначала я нашла одной кольцо, затем другое.

Я плотно сжала их и прижала к своей груди, стоя спиной к нему, мой пульс бешено колотился. Он никогда не поможет мне. Высоко подняв голову, я пошла обратно к огню с кольцами в моих трясущихся руках.

– Эльфийские рабские кольца! – прорычал Ал. – Они уродливы, меня достаточно уродовало, Рейчел.

– Ку’Сокс более уродлив, – сказала я сухо. – Это все, что у меня есть. Я собираюсь использовать их. Если я смогу удержать его достаточно долго, может быть, все остальные из вас, трусы, встанут перед ним.

– Кроме того, кольца мертвы. – Голос Ала был резок.

Я встала перед ним, огонь грел мои голени. Я не была уверена, как он будет реагировать, когда я скажу ему, что могу вернуть их к жизни.

– Я, Э, могу восстановить их.

Он посмотрел на меня, угрюмо, гнев читался в наклоне его головы.

– Никто не может восстановить их.

Садясь, я двигалась, пока наши колени почти не соприкоснулись.

– Я восстановила эльфийское серебро два дня назад с помощью Пирса.

Взяв кочергу, он ткнул ею в пламя. Они были работорговцами. Он никогда мне не поможет.

– Так иди и попроси его снова, – пробормотал Ал, явно не веря мне.

– Он мертв. Ник помог ему сбежать от Тритон, так они с Кери могли попытаться убить Ку’Сокса.

– Керидвин? – Ал вскинул голову. – Какое она имеет к этому отношение?

Я вдруг вспомнила, что она была с ним тысячу лет, и что он был настолько беспечен при замене ее на нового фамилиара, что я оказалась в состоянии спасти ее жизнь. Оглядываясь назад, я подумала, что он сделал это намеренно. И все это время я думала, что я была умнее его. Боже, как же я была глупа. Я думаю, он любил ее.

– Ал, мне жаль, – прошептала я, пиная себя за то, что не посчитала, что ему может быть больно от ее потери. – Ку’Сокс…

Аль вытянул дрожащую руку, чтобы остановить мои слова, и уронил голову.

– Достаточно, – сказал он, тяжелый звук его голоса проложил полосу металла вокруг моего сердца, больно сжимая его.

Я наклонилась ближе, запах жженого янтаря шел от огня и колол мне глаза. Ал сделал глубокий вдох, и я наблюдала, как он медленно выдохнул, разжимая руки.

– Мне жаль. Я думала, что ты знаешь. Тритон не сказала…

– Я сказал, хватит!

Я скрючилась, мое собственное горе навалилось, когда я смотрела, как он засовывает свое горе собственное вниз, отрицая его существование.

– Ал, мне нужна твоя помощь, – прошептала я, и он, казалось, стал темной глыбой перед низким огнем. – У меня есть время только завтра до полуночи. Я делала это раньше. Я не знаю, почему не получается.

Плечи Ала упали под одеялом, и выражение его лица онемело. Я даже не была уверена, слышал ли он меня.

– Ты не знаешь, чего просишь.

– Это единственный способ, как сделать надежное соединение между эльфом и демоном, – сказала я. – И поскольку никакой демон не поможет мне…

Ал отвернулся от огня. Его черные глаза смотрели на меня, и я подавила новый приступ дрожи.

– Верхняя полка, – сказал он категорично. – За книгами.

Я последовала за его взглядом к одному из немногих открытых книжных шкафов. Я, молча, встала и засунула кольца в передний карман. Чувствуя на себе его взгляд, я пересекла комнату, считая свои шаги. Комната стала еще меньше, примерно на фут. Мои руки не тряслись, когда я встала на цыпочки и, держась на полку, передвинула три книги в сторону, моя рука вслепую шарила по небольшому пространству за ними. Меня дернуло, когда я нашла прохладную, гладкую форму кольца.

– Не надевай его, – предупредил Ал, я опустилась на пятки и повернулась с кольцом в руке. Оно было крошечным, почти на мизинец. Я задумалась, чье бы оно ни было, оно не налезет на руку Ала. Если только… Ал не был в форме той тонкой черной летучей мыши.

– Что это? – спросила я, холодно, но слишком осторожно, чтобы вернуться к костру.

– Половина набора, – неохотно сообщил он, опустив глаза, когда он выхватил у меня кольцо и прижал его к себе, качая, как если бы оно было живое. Мои глаза расширились, когда я поняла, что это были его кандалы, его связь с несчастным прошлым. – Я хочу, чтобы ты увидела это, – сказал он. – Узнала, чем рискуешь.

– Мне жаль, – сказала я мягко, когда подошла, села, скрестив ноги, перед ним. Он покрылся румянцем, неловко и, стыдясь, что до сих пор был к чему-то привязан. – А где вторая половина?

Ал дико улыбнулся уродливой улыбкой.

– Ушло в прошлое вместе с его владельцем.

Взгляд мой упал. Я не мог на него смотреть. Ал был рабом?

– Ал…

– Однажды я доверял.

Я не могла ничего сказать, кутаясь от холода в уменьшающемся огне, подводя весь мир.

– Ты готова рискнуть своей жизнью, – сказал он, – а как насчет твоей души? Что, если главное кольцо попадет к кому-то другому? Что тогда? Это всего лишь рабские кольца, которые не могут быть сняты их носителем.

Мой взгляд упал на руки Ала, едва видимые среди складок одеяла. Он был без перчаток, и они выглядели твердыми и мозолистыми. Но у меня не было выбора. Жалкая и неуверенная, я подняла глаза.

– Я должна сделать это.

Я не могла сказать, о чем он думает. В его глазах танцевало красное свечение, низкое пламя, казалось, почти нормальным.

– Тогда почему ты потерпела неудачу?

О Боже. Я знала, почему у меня не получилось, и я опустила взгляд.

– Я боюсь, – прошептала я, и он улыбнулся. – Черт побери, это не смешно! – закричала я. – Я боюсь!

Все еще улыбаясь, Ал посмотрел на свои переплетенные друг с другом узловатые пальцы, но он не протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне.

– Ты доверяешь Квену?

Несчастно, я подумала о Квене, его морали, его преданности, его силе духа. Кери любила его, а Рэй была для него целым миром. Я точно знала, что будет с Квеном, и я кивнула. Я ему доверяла.

– А ты доверяешь… Тренту? – сказал Ал. Я дернула голову, и увидела, как Ал слегка вскинул голову от моего удивленного выражения лица. – Ах, так оно и есть, – сказал Ал, невыносимо самодовольный.

– Трент, никогда не получит его, – сказала я быстро.

– Скорее всего, получит. Если ты веришь ему, то сможешь восстановить их. Покажи мне, что ты делаешь для восстановления эльфийского… серебра.

Взволнованно, я достала кольца.

– Я доверяю ему, – заявила я, но мой желудок сжался, говоря мне, что я лгу.

Ал пожал плечами, и его одеяло упало.

– Тогда покажи мне.

Хорошо. С кислым настроением, я осторожно передвинула малое кольцо в большое. Переминаясь с ноги на ногу на жестких плитах, я примостила кольца на кончики пальцев левой руки, держа их прямо на уровне глаз между нами. Последний раз взглянув на Ала, который неуклюже надел очки, я могла предположить, что это позволит ему легче видеть мою ауру, я закрыла глаза.

«Боже, пожалуйста, помоги мне сделать это, – подумала я. – Я должна это сделать».

Выдохнув, я толкнула ауру в руку, чувствуя, что она повисла на моем согнутом локте, как рубаха, теплая и мягкая. Ал хмыкнул от удивления, когда я сделала странное завихрение в голове, и вся моя аура стала красной.

– Ты кладешь слоями свою ауру? – выдохнул он. – Одна вибрация за один раз?

Нервничая, я подумала, – «Показывать это Алу – такая ли это хорошая идея».Демон был барахольщиком. Никогда не знаешь, какое заклинание уничтожения у него валяется. Но я кивнула, не открывая глаз, когда послала усик красной ауры, змеиться по моей руке. Я вздрогнула, когда он прополз по пульсу на запястье, а затем дальше по пальцам, цепляющимся за соединенные кольца, и сгустился. Мой пульс забился сильнее. Это было то место, где обычно, все развалилось, и я осторожно, медленно, переложила свою ауру, обволакивая кольца небольшим оттенком оранжевого.

– Осторожнее… – выдохнул Ал, и у меня начала болеть голова, когда показались крошечные трещины в кольцах.

– Я могу сделать это, – сказала я сквозь зубы. Я должна это сделать. У меня нет выбора.

Но это был Трент, и я почувствовал, как слезы разочарования наворачиваются на мои глаза, а руки начинаются трястись. Он посадил меня в клетку, охотился на меня и превратил мою жизнь в ад, даже, когда я боролся с ним, он был аморальным и заслуживал наказания.

Но мое дыхание перешло в рыдание, когда я поняла, что я не верила этому больше.

Я вспомнила его измученное выражение лица в базилики безвременья, когда он умолял меня защитить здоровье его людей, его гнев, когда он отбросил от меня Ника, его готовность пожертвовать всем, умереть и положить конец всему, над чем он работал всю свою жизнь, чтобы спасти одного ребенка.

– Рейчел, – прошептал Ал, но звон дикой магии прошел через мою душу, когда один из тысячи кружащихся глаз повернулся и посмотрел на меня. Другие тоже посмотрели на меня, и мое мужество дрогнуло, когда они смеялись надо мной, думающей, что у меня была сила, но у меня была сила выбора.