355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ким Харрисон » Как ни крути – помрешь » Текст книги (страница 18)
Как ни крути – помрешь
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 05:37

Текст книги "Как ни крути – помрешь"


Автор книги: Ким Харрисон


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Кофе в моей большой кружке уже остыл, но я не хотела идти в кухню его менять: там Айви громыхала кастрюлями, готовя свое мерзкое печенье (хотя я уже ясно дала понять, что жрать его не буду, и бесилась как похмельный тролль, что она пытается скормить мне «бримстон»).

Отставив остывший кофе, я потянулась к настольной лампе – послышался стук моего противоболевого амулета о косметический талисман, скрывающий синяк под глазом. Пока Кериучила меня сохранять энергию линий, уже начало смеркаться. Веселенький желтый свет заливал комнатные цветы у меня на столе и едва касался Керн, сидящей на подушке, принесенной от Кизли. Можно было бы заняться этим в более удобной гостиной, но Кери настояла на освященной земле, хотя солнце и стояло высоко. И еще в святилище была тишина. Гнетущая тишина. Кери сидела по-турецки на полу – маленькая фигурка в джинсах и свободной рубашке – под тенью, оставшейся от креста. Рядом с ней стоял чайник с чаем – от него шел пар, хотя моя кружка давным-давно остыла. У меня было такое чувство, что она подогревает чайник магией, но поди ее на этом поймай. Узкой рукой она почтительно держала тонкую чашечку – тоже принесенную от Кизли, – а на шее у нее поблескивало распятие Айви. И руки она никогда далеко от него не убирала. Старшая дочь Дженкса сегодня утром заплела ей волосы, и вид у Кери был такой, будто она в мире с собой и со вселенной. Мне приятно было видеть ее такой – я помнила, что ей пришлось пережить.

Из кухни раздался глухой стук, потом лязгнула дверца духовки. Я нахмурилась и обернулась к Кери в ответ на заданный вопрос:

– Готова снова попытаться?

Поставив потверже ноги в носках, я кивнула. С быстротой, достигнутой тренировками, я потянулась собственным сознанием и коснулась линии снаружи. Ци у меня наполнилось, взяв не больше и не меньше, чем всегда. Энергия текла через меня примерно как река через пруд. Я умела такое делать еще с двенадцати лет, когда случайно забросила Трента на дерево в летнем лагере его отца. Сейчас мне надо было зачерпнуть энергии из этого пруда и поднять ее в цистерну у меня в разуме, говоря образно. Чье угодно ци – человека, внутриземельца или демона – может выдержать лишь определенное количество. Фамилиары используются как дополнительные носители ци, из которых может черпать обращающийся к магии.

Кери подождала, пока я жестом показала, что готова, а тогда обратилась к той же линии и залила в меня дополнительную энергию. Струйкой, а не потопом, как Алгалиарепт, но мне обожгло кожу, когда энергия переполнила ци, ища, где собраться лужицей. Продолжая аналогию реки и пруда, можно сказать, что вода вышла из берегов и затопляла долину.

Мои мысли – единственное место, куда могла податься энергия, и пока она его искала, я построила в воображении миниатюрный трехмерный круг – который Кери почти целый день учила меня делать. Расслабив плечи, я ощутила, как струйка нашла это маленькое хранилище. Тут же ощущение тепла на коже исчезло – это энергия, которую мое ци не могло удержать, стекала в круг ртутными каплями. Пузырек расширялся, сияя красным мазком, принимавшим цвет ауры моей и Алгалиарепта. Фу, мерзость.

– Скажи свое ключевое слово, – напомнила Кери, и я вздрогнула. Слишком поздно. Мы встретились с ней взглядами, и Кери скривила губы. – Забыла, – упрекнула она меня, и я пожала плечами.

Тут же она перестала заливать в меня энергию, и излишек стек мгновенной искоркой обратно в линию.

– Скажи на этот раз, – напомнила она строго.

Кери – чудесная женщина, но не особо терпеливый учитель.

И снова она переполнила мое ци энергией лей-линии. По коже потекло тепло, забился пульс в синяке, который оставил мне Алгалиарепт. «Сила» этого «тока», если можно так выразиться, была несколько выше обычной, и я подумала, что это не слишком тонкое напоминание от Кери: на этот раз все сделать правильно.

– Тулпа, – шепнула я, услышав это слово не только ухом, но и мыслью. Выбор слова не был особенно важен – важно было выстроить ассоциацию между этим словом и моим действием. Обычно используется латынь, потому что тогда случайное произнесение слова маловероятно. Процесс идентичный тому, в котором я осваивала мгновенное построение круга. Слово «тулпа» не латинское – да вряд ли и английское [11]11
  Тулпа – понятие в тибетской мистической практике: мыслеформа, эфирный двойник; овеществленная мысль.


[Закрыть]
, – но часто ли оно используется в разговорной речи?

Энергия из линии быстрее на этот раз нашла мой круг и заполнила его. Я глянула на Кери и кивнула, готовая принять еще. Она посмотрела в ответ серьезными глазами, поблескивающими зеленым в свете настольной лампы. Я с шумом выдохнула, перед глазами все расплылось – это Керн подняла уровень, и меня омыло резкой волной тепла.

– Тулпа, – шепнула я, чувствуя, как убыстрился пульс. Новая сила нашла прежнюю. Мой сферический защитный круг внутри подсознания раздался шире, принимая ее. Зрение прояснилось, и я кивнула Кери. Она моргнула, когда я знаком попросила еще, но я не хотела, чтобы Ал вывел меня из строя перегрузкой силы.

– Все в порядке, – сказала я, потом напряглась, когда синяк под глазом забился пульсом, горя, как солнечный ожог, даже несмотря на амулет против боли.

– Тулпа, – произнесла я, обмякнув, когда жар спал. Видишь? – сказала я паникующему мозгу. – Это иллюзия, на самом деле я не в огне.

– Хватит, – сказала Кери обеспокоенно, и я подняла голову. Огонь в моих жилах погас, но я была измотана, и пальцы у меня дрожали.

– Я не пойду сегодня спать, пока не научусь выдерживать то, что он на меня обрушил, – ответила я.

– Но, Рэйчел… – возразила она, но я медленно помахала рукой в жесте отрицания.

– Он вернется, – сказала я. – И я не смогу с ним драться, если меня будет корчить от боли.

Побледнев, Кери наклонила голову, и я дернулась, когда она пустила в меня новую порцию энергии.

– Боже мой! – ахнула я и произнесла свое ключевое слово раньше, чем Кери могла бы остановиться. На этот раз энергия кислотой протекла через меня, притягиваемая моим словом – не находя случайные пути, а прокладывая новые каналы. Голова у меня дернулась вверх, я круглыми глазами смотрела на Кери, а боль уходила.

– У тебя получилось! – сказала она почти испуганно, сидя передо мной на полу по-турецки.

Проглотив слюну, я подобрала под себя ноги, чтобы она не видела, как у меня коленки дрожат.

– Ага.

Кери, не моргая, держала на коленях чашку.

– Отпусти энергию. Тебе нужно заново себя отцентрировать.

Я заметила, что обнимаю себя руками. Усилием воли разжав их, выдохнула. Отпустить – это проще сказать, чем сделать. Сейчас во мне собралось силы столько, что я могла выбросить Айви в соседнее графство. Если энергия не потечет обратно в мое ци, а затем в линию по каналам, которые Кери аккуратно прожигала в моей нервной системе, это будет по-настоящему больно.

Собравшись с духом, я сосредоточила волю на пузыре с энергией и нажала. Задержав дыхание, я ждала боли, но лей-линейная энергия плавно вернулась в мое ци и в линию, оставив меня дрожать от растраченного адреналина. С невероятным облегчением я отвела волосы с глаз и уставилась на Кери. Чувствовала я себя ужасно: усталая, измотанная, вся вспотевшая – но довольная.

– Все лучше и лучше, – сказала она, и я устало улыбнулась.

– Спасибо. – Взявшись за кружку, я глотнула холодного кофе. В следующий раз она, наверное, предложит мне самой брать из линии, а я еще не готова пробовать. – Кери, – обратилась я к ней, чувствуя, как дрожат пальцы. – Не так уж это тяжело по сравнению с тем, что оно дает. Почему так мало народу это умеет?

Она улыбнулась – в сумерках, в тени от лампы она стала похожа на древнего мудреца.

– В безвременье это умеют многие. Это ведь первое – нет, второе, – чему учат нового фамилиара.

– А что первое? – спросила я, не успев подумать, что, быть может, лучше мне этого не знать.

– Убить собственную волю, – ответила она, и от ее интонации – что это само собой разумеется – у меня лицо окаменело. – Отпустить меня, знающую, как быть собственным фамилиаром, было ошибкой. Ал убил бы меня, если бы мог это скрыть.

– А он не может? – испугалась я, что демон решит попытаться.

Кери пожала плечами:

– Может быть, и может. Н оя сохранила при себе душу, пусть и такую черную. Вот это только и важно.

– Понимаю. – На самом деле я не понимала ее великодушного отношения, но я не была целое тысячелетие фамилиаром у Ала. – Я не хочу иметь фамилиара, – сказала я, радуясь, что Ник теперь далеко и ничего этого не чувствует. Наверняка если бы он был близко, то позвонил бы узнать, все ли у меня в порядке. Думаю, позвонил бы.

– Ты отлично справляешься. – Кери глотнула чаю и посмотрела на темные окна. – Ал мне говорил, что у меня три месяца ушло на тот этап, что ты уже миновала.

Я посмотрела на нее, потрясенная. Не может быть, чтобы я ее настолько превосходила.

– Ты шутишь.

– Я сопротивлялась. Я не хотела учиться, и он меня заставлял, используя отсутствие боли в качестве положительного подкрепления.

– Ты три месяца страдала от постоянной боли? – спросила я в ужасе.

Она опустила взгляд к своим тонким пальцам, переплетенным на чашке.

– Не помню. Это было очень давно. Я помню, как сижу у его ног, а его мягкая рука лежит у меня на голове, он отдыхает и слушает, как я рыдаю по небу и деревьям.

Представить себе эту хрупкую красавицу у ног Алгалиарепта, терпящую его прикосновение – это было почти невыносимо.

– Я очень тебе сочувствую, Кери, – шепнула я.

Она дернулась, будто только сейчас поняв, что говорила вслух.

– Не давай ему себя увести, – сказала она, очень серьезно глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Я ему нравилась. Хотя он пользовался мною, как все они пользуются своими фа-милиарами, я ему нравилась. Я была драгоценной жемчужиной в его короне, и он обращался со мной хорошо, чтобы я служила подольше. А ты… – Она наклонила голову, отводя взгляд и перебрасывая косу через плечо. – Он будет тебя пытать так тяжело и сильно, что у тебя времени дышать не будет. Не давай ему себя забрать.

Я проглотила слюну – вдруг стало холодно.

– Я и не собираюсь.

Маленький подбородок Кери задрожал.

– Ты не так меня поняла. Если он придет за тобой, и ты не сможешь отбиться, разозли его так, чтобы он тебя убил.

Ее серьезный тон потряс меня до глубины души.

– Он ведь не оставит попыток? – спросила я.

– Нет. Ему нужен фамилиар для укрепления своего положения. И он не оставит Тебя, если не найдет ничего лучше. Ал жаден и нетерпелив. Хватает лучшее, что может найти.

– И вся эта тренировка повышает мою для него привлекательность? – спросила я, чувствуя головокружение.

Кери покосилась на меня виновато.

– Тебе нужна тренировка – чтобы не дать ему оглушить тебя массивной дозой лей-линейной энергии и утащить в линию.

Я уставилась на темнеющие окна.

– Черт, – прошептала я. Этого я не учла.

– Но быть своим собственным фамилиаром – это полезно для твоей профессий, – сказала Кери убедительным тоном. – Получаешь силу фамилиара без нежелательных побочных эффектов.

– Я думаю. – Отставив кружку, я уставилась в пространство. Темнело, и я знала, что Кери хочет попасть домой до захода солнца. – Хочешь, чтобы я попыталась делать это одна? – спросила я неуверенно.

Она глянула на мои руки.

– Я бы предложила немного отдохнуть. Ты все еще дрожишь. Я тоже глянула на пальцы и с неудовольствием увидела, что она права. Сжала кулак и улыбнулась ей застенчиво. Она глотнула чаю – явно уговаривая себя сохранять терпение, я ведь себе помочь не могу, – и я вздрогнула, когда она произнесла шепотом:

– Consmls calefaco.

Что-то она при этом сделала: я ощутила провал в линии, хотя не была сейчас к ней подключена. Но взгляд Кери, устремленный на меня, определенно искрился весельем.

– Почувствовала? – спросила она, мелодично смеясь. – Ты слишком привязываешься к своей линии, Рэйчел Мариана Морган. А она, хоть и проходит у тебя на заднем дворе, принадлежит всей улице. – А что ты сделала? – поинтересовалась я, не желая слишком углубляться в смысл ее слов. Она вместо объяснения приподняла чашку, и я расплылась в улыбке. – Ты ее подогрела, – сказала я, и она кивнула. Улыбка у меня постепенно увяла: – Но это же не черное заклинание?

Лицо Кери утратило выражение:

– Нет. На воду действует обычная лей-линейная магия. Я не хочу добавлять копоти к той, что уже у меня на душе, Рэйчел. Я и без того очень стараюсь избавиться от той, что есть.

– Но Ал воздействовал ею на Дэвида и чуть его не сварил, – вспомнила я с неприятным ощущением.

Человек, как и внутриземелец, в основном состоит из воды. Подогреть ее – и можно сварить его изнутри. О Господи, подумать об этом – так уже нехорошо становится.

– Нет, – успокоила она меня, – это другое. Такое колдовство действует лишь на предметы, лишенные ауры. Заклятие достаточно мощное, чтобы пробить ауру, – черное, и для него нужна капля демонской крови. Дэвид выжил потому, что Ал тянул энергию из линии через тебя, а он знает, что смертельную дозу ты не сможешь через себя пропустить – пока что.

Я на секунду задумалась. Если оно не черное, то вреда в этом нету. А если я смогу подогревать кофе без микроволновки, Айви просто обалдеет.

– А это трудно?

Кери расцвела улыбкой:

– Я тебе все подробно покажу. Только погоди, мне нужно вспомнить, как это делать медленно, – ответила она, протягивая руку к моей кружке.

Ага, чтоб эта ведьма поспевала, подумала я, наклоняясь и протягивая кружку ей навстречу. Впрочем, наверняка она этими чарами три раза в день готовила Алу еду – так что она их и во сне проделать может.

– Это симпатическая магия, – объяснила она. – Есть даже стишок, чтобы запомнить все жесты, а на латыни нужно произнести всего два слова. И нужен фокусирующий объект, чтобы направить магию, – объяснила она, отпила моего остывшего кофе и скривилась. – Ну и гадость, – буркнула она неразборчиво, держа жидкость во рту. – Варварское пойло.

– Кофе нужно пить горячим, – возразила я. А я и не знала, что можно держать фокусирующий объект во рту, и он будет действовать. Кери могла сотворить заклинание и без него, но тогда ей пришлось бы заклинать прямо мою чашку. Так легче, и меньше шансов кофе пролить.

Все еще кривясь от отвращения, она воздела тонкие выразительные руки.

– Огонь свечи, вращение планет, – начала она, и я шевельнула пальцами, повторяя ее жест – будто зажигала свечу, хотя как резкий рывок руки вниз был связан с вращением планет, до меня не доходило. – Все в трении родится и умрет.

Я вздрогнула, когда она свела руки вместе с громким хлопком, сказав при этом:

– Consms.

Подобное, – перевела я для себя. Это может быть ключевое слово симпатической магии. А хлопок – наглядная демонстрация трения среди молекул воздуха. В симпатической магии не важно, насколько далеки отношения предметов, лишь бы они были реальны.

– Теплу и холоду извода нет, – продолжала она, делая еще один незнакомый жест, но следующее движение пальцев я узнала: сама его использовала, когда лей-линейным заклинанием расколола биту у «Хаулеров» на разминке. Наверное, оно обращалось к фокусирующему объекту и задавало направление. Хм… может, и есть смысл во всей этой лей-линейщине.

– Calefacol [12]12
  Нагрейся! (лат.)


[Закрыть]
– радостно провозгласила Кери, вызывая заклинание и запуская его.

Я ощутила легкий перепад уровня, когда заклинание потянуло энергию из линии, возбуждая молекулы воды в чашке, согревая кофе.

– Bay! – выдохнула я, когда Кери протянула мне чуть дымящуюся чашку. – Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – сказала она. – Температуру можешь регулировать сама – чем больше энергии из линии передашь, тем теплее будет.

– Чем больше, тем горячее?

Я осторожно попробовала кофе и решила, что температура идеальная. Чтобы достичьтакого искусства, годами тренироваться надо.

– Зависит от количества, которое ты хочешь согреть, – шепнула Керн с затуманенными воспоминанием глазами. – Так что с водой в ванне поаккуратнее, пока не будешь хорошо понимать, что делаешь. – С видимым усилием возвращаясь в настоящее, она обернулась ко мне: – Готова?

Адреналин зазвенел в жилах, и я отставила согретый кофе. Я могу это сделать. Если Кери умеет подогревать себе чай и сматывать энергию линии в клубок у себя в голове, то и я смогу.

– Наполни собственный центр, – подсказала она. – Потом вытащи из него чуть-чуть, будто собираешься делать заклинание – как когда говоришь свое ключевое слово.

Я заправила за ухо выбившийся локон и сосредоточилась. Выдохнула, закрыла глаза и подключилась клинии, ощутив, как тут же выровнялось давление. Настроившись на целеустремленное спокойствие, которое я вызывала в себе, произнося заклинания лей-линий, я почувствовала что-то новое, незнакомое и любопытное. Из линии заструилась ниточка энергии, заменяя то, что я неосознанно извлекла из своего ци. Тулпа, – подумала я, напрягшись в надежде.

Глаза у меня распахнулись – волна силы хлынула из линии, возмещая энергию, ушедшую из ци в голову. Бурным вихрем линия влилась в меня, в мои мысли. Хранилище расширилось, принимая ее. Ошеломленная неожиданностью, я ничего не сделала, чтобы остановить поток.

– Хватит! – крикнула Кери, вставая на колени. – Рэйчел, отпусти линию!

Я дернулась, отводя центр внимания прочь от линии. Меня окатило теплом, когда брызги силы из мыслей полетели в ци, переполняя его. Задержав дыхание, я застыла на стуле, таращась на Кери. Боялась шевельнуться – столько энергии накопилось в голове.

– Живая? – спросила она, по-прежнему на коленях, и я кивнула, что все в порядке.

– Эй, как вы там? – донесся далекий голос из кухни.

– Нормально! – осторожно крикнула я в ответ, потом обернулась на Кери. – Правда, нормально?

Широко раскрыв зеленые глаза, она кивнула, ни на миг не пуская с меня взгляда.

– Ты держишь много энергии вне собственного центра, – сказала она. – Но я заметила, что твое ци держит меньше, чем мое. Я думаю… – она запнулась, – думаю, что ци эльфа может удержать больше, чем ци ведьмы, но ведьмы могут больше удержать в мыслях.

Я ощущала в себе вкус этой энергии, будто фольгу на языке.

– Из ведьм лучше получаются аккумуляторы? – спросила я слабым голосом.

Она засмеялась, и чистый голос долетел до пыльных балок под куполом. Жаль, что там не было пикси, чтобы потанцевать в (том звуке.

– Может быть, поэтому ведьмы ушли из безвременья раньше эльфов, – сказала она. – Демоны, похоже, предпочитают ведьм в качестве фамилиаров людям и эльфам. Я думала, это потому, что нас так мало, но, быть может, не в этом дело.

– Быть может, – ответила я, думая, как бы мне сдержать всю эту силу, не пролив. У меня чесался нос, и нестерпимо хотелось чихнуть.

В коридоре послышались шаги Айви, и мы обе обернулись ей навстречу, когда она вошла с сумкой через плечо и тарелкой печенья в руке.

– Я сейчас ухожу, – сказала она, перебрасывая волосы через плечо. – Проводить тебя домой, Кери?

Кери тут же встала: – В этом нет необходимости. В глазах Айви мелькнула досада.

– Я знаю, что нет необходимости.

Тарелка дымящихся печений с резким стуком оказалась на столе передо мной. Я приподняла брови и спустила ноги на пол.

Айви хотела поговорить с Кери наедине – обо мне, конечно. Мне по не понравилось, и я резким стаккато постучала пальцами по столу:

– Я этого не ем, – произнесла я без интонации. – Это лекарство, Рэйчел, – возразила Айви. С напором возразила.

– Айви, это «бримстон», – парировала я. Керн неловко переминалась с ноги на ногу, но мне было все равно. – Не могу поверить, что ты меня кормишь «бримстоном», – продолжала я. – Людей, которые этим занимаются, я арестовывала, а не делила с ними плату за квартиру.

Айви я хватать не буду. Пусть она хоть все законы из справочника О В нарушит, не буду. Сейчас не буду.

Поза Айви стала угрожающей, она выставила бедро, губы почти побелели.

– Это – лекарство, – сказала она резко. – Специальная обработка, и доза стимулятора в нем так низка, что ты даже запаха не чуешь. Ты ведь не чуешь «бримстона», нет? Не чуешь?

Карие кольца вокруг черных зрачков сузились, и я опустила глаза, не желая вводить ее в состояние, когда она выпускала ауру вампира. Тем более сейчас, когда солнце почти зашло.

– Там его достаточно, чтобы дурь начала играть, – ответила я угрюмо.

Айви тоже успокоилась, понимая, что дошла до границ.

– Это не моя вина была, – сказала она тихо. – Я никогда не давала тебе столько, чтобы пробудить на нее реакцию.

Кери подняла узкий подбородок. В ее зеленых глазах не было раскаяния.

– Я принесла за это свои извинения, – произнесла она напряженным голосом. – Я не знала, что это запрещено законом. В последний раз, когда я его кому-то давала, такого запрета не было.

– Видишь? – Айви показала на Кери. – Она не знала, а этот страховой агент всего лишь хотел помочь. Теперь заткнись, жри печенье и хватит заставлять нас чувствовать себя сволочами. У тебя завтра работа, и тебе твои силы понадобятся.

Откинувшись в вертящемся кресле, я оттолкнула от себя тарелку с вампирским печеньем. Я не собиралась его есть. Мне плевать, что вчерашняя доза так подстегнула мой метаболизм, что синяк под глазом стал уже желтым, а порез на губе зажил.

– Мне и так хорошо.

Обычно безмятежное лицо Айви помрачнело.

– Хорошо, – передразнила она.

– Хорошо, – упрямо повторила я, закидывая ногу на ногу и поворачиваясь глянуть на нее неодобрительно. Айви шевельнула желваками на скулах:

– Пойдем, Кери, я тебя отведу домой.

Кери посмотрела куда-то между нами. Потом отрешенно наклонилась к чайнику и чашке.

– Я сперва помою за собой посуду.

– Я могу помыть, – поспешно вставила я, но Кери покачала головой, глядя себе под ноги, будто боялась что-то, пока шла в кухню. Я поморщилась – мне не нравилось, что она делает домашнюю работу. Слишком это было похоже на то, что, как мне представлялось, заставлял ее делать Алгалиарепт.

– Пусть себе, – сказала Айви, когда затих шум шагов Кери. – Так она чувствует себя полезной.

– Она же королевской крови, ты же знаешь.

Айви глянула в темный коридор, откуда доносился из кухни шум воды.

– Была тысячу лет назад. А сейчас она ноль, и сама это знает.

Я возмущенно выдохнула:

– Неужто ты ей совсем не сочувствуешь? Мыть за мной тарелки – это же унизительно!

– Сочувствия у меня навалом. – Вспышка злости заставила ее поднять брови. – Ноты знаешь, когда я смотрела последний раз, в объявлениях о работе не видела вакансий для принцесс. Что ей делать, чтобы придать жизни смысл? Договоров между государствами ей не заключать, законов не принимать; максимум, что ей решать приходится – готовить на завтрак яичницу или вафли. С этой древней аристократической чушью ей никак не почувствовать свою значимость. А в мытье посуды ничего унизительного нет.

Я откинулась в кресле, молчанием выдавая согласие. Она была права, но мне это не нравилось.

– Так у тебя есть работа? – спросила я, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

« Айви передернула плечом:

– Я поговорю с Дженксом. – Это хорошо. – С облегчением в душе я посмотрела ей в глаза. Хоть что-то, о чем мы можем поговорить, не споря. – Я сегодня заезжала домой к этому вервольфу. Бедняга меня не впустил. Над ним девчонки-пикси постарались – всю голову косичками заплели.

Я как-то проснулась утром с волосами, вплетенными в бахрому моего пледа. Маталина потом заставила девочек извиниться, но я сорок минут волосы выпутывала. Сейчас бы я почти все на свете отдала, чтобы снова так проснуться.

– Да, я его видела, – сказала Айви, и я резко выпрямилась на стуле.

– Ты там была? – спросила я, глядя, как Айви берет пальто из прихожей и возвращается. Она надела пальто, и кожаная короткая куртка прошуршала шелком по шелку.

– Я там была дважды, – сказала она. – Меня этот вервольф тоже не пустил, но одна из моих подруг вытаскивает его на свидание, так что на звонки в дверь придется отвечать Дженксу, этой мелкой заразе. Типичный низкорослый мужчина – самолюбие у него размером с Большой Каньон.

Я тихо засмеялась, и тут вернулась Керн. Одолженное пальто висело у нее через руку, а в пальцах она держала туфли, которые купил ей Кизли. Я не собиралась ей говорить, чтобы она их надела. Как по мне – пусть ходит босиком по снегу, если хочет. Но Айви посмотрела на нее многозначительно.

– Ты тут немного одна побудешь? – спросила меня Айви, когда Кери опустила туфли на пол и заснула в них ноги.

– Бог ты мой, – буркнула я, вертясь на стуле туда-обратно. – Все со мной будет хорошо.

– Оставайся на святой земле, – добавила она, жестом приглашая Кери пройти вперед. – Не трогай линии. И ешь печенье.

– И не мечтай, Айви.

Макароны. Макароны с соусом «альфредо». Это мне сварил Ник в прошлый раз, как Айви пыталась запихнуть мне в глотку эти штуки. Я не могла поверить, что она мне скармливает «бримстон». А впрочем, могла.

– Я тебе позвоню через час – проверить, что все в порядке.

– Я не подойду, – ответила я раздраженно. – Я пойду поспать.

Я встала и потянулась так, что пупок вылез из-под свитера и топа. Дженкс бы восхищенно присвистнул, если бы увидел, и тишина в стропилах была гнетущей.

Кери подошла со своей подушкой обнять меня на прощание. Это меня удивило, и я не сразу ответила на ее объятие.

– Рэйчел может сама о себе позаботиться, – гордо заявила она. – Она последние пять минут держит столько безвременья, что можно дыру пробить в крыше, и сама об этом забыла.

– Черт побери! – воскликнула я, чувствуя, как у меня горят щеки. – И ведь правда!

Айви вздохнула, направляясь к двери.

– Меня не жди, – бросила она через плечо. – Я ужинаю со своими и до восхода не вернусь.

– Ты лучше пока энергию отпусти, – сказала Кери, бочком направляясь за Айви. – По крайней мере, пока солнце не взойдет. Его может вызывать кто-нибудь другой, и если потом не изгонит его как надо, он придет за тобой и сможет попытаться тебя вырубить, добавив безвременья к тому, что ты уже держишь. – Она пожала плечами весьма современным жестом. – Но если ты будешь оставаться на святой земле, все будет в порядке.

– Я отпущу, – сказала я рассеянно. Мысли у меня вертелись вихрем. Кери застенчиво улыбнулась:

– Спасибо, Рэйчел, – сказала она тихо. – Приятно чувствовать, когда ты нужна.

Я переключила внимание на нее:

– Всегда пожалуйста.

Снаружи донесло запах холодного снега. Я взглянула – Айви нетерпеливо стояла у порога, и в угасающем свете ее силуэт в черной коже казался зловещим.

– Рэ-эйчел, пока-а, – протянула она насмешливо, и Кери вздохнула.

Потом она повернулась и неспешно пошла к выходу, сбросив в последний момент туфли и выйдя босиком на обледенелые ступени.

– Как ты выдерживаешь такой холод? – услышала я вопрос Айви, и дверь за ними закрылась.

Я погрузилась в молчание и сумерки. Протянув руку, выключила настольную лампу, и снаружи будто стало светлее. Я была в церкви одна – впервые, наверное. Ни соседки, ни бойфренда, ни пикси. Одна. Закрыв глаза, я сидела на чуть приподнятом амвоне и вдыхала, чувствуя запах фанеры поверх миндального запаха дурацких печений Айви. Легкое давление за глазами напомнило мне, что я все еще держу в себе шар безвременья, и я небольшим толчком воли сломала у себя в мыслях трехмерный круг, теплым потоком выпуская энергию обратно в линию.

Открыв глаза, я пошла в кухню, бесшумно ступая в носках. На самом деле я не собиралась спать, я хотела испечь шоколадные пирожные с орехами в качестве подарка Айви. Конкурировать с тысячедолларовыми духами мне не под силу, значит, надо что-то своими руками сделать.

Зайдя в гостиную, я поискала пульт. Запах фанеры почти оглушал, и я посмотрела на окно, которое Айви нарисовала на панели, имитируя вид на кладбище. Я щелкнула проигрывателем: там подвывали «Оффспринг»: «Выходи играть». Ухмыльнувшись, я вывела громкость на максимум.

– Буди мертвых, – сказала я, бросая пульт и в танце направляясь в кухню.

Грохочущая музыка исправила мне настроение, и я вытащила помятый горшок для зелий, который больше для них использовать нельзя было, и книгу рецептов, уведенную у матушки. Пролистав ее, я нашла бабушкин рецепт шоколадных пирожных, нацарапанный карандашом рядом с книжным – на вкус как картон. Двигаясь под музыку, я достала яйца, сахар, ваниль и вывалила их на кухонный стол. Я уже поставила шоколадную стружку плавиться на плиту и отмерила сгущенное молоко, когда почувствовала движение воздуха и услышала, как хлопнула входная дверь. Яйцо выскользнуло у меня из руки и раскололось о кухонный стол.

– Айви, забыла что-нибудь? – крикнула я.

У меня адреналин хлынул в кровь, когда я отвела глаза от разбитого яйца и оглядела беспорядок в кухне. Мне ни за что все это не спрятать до того, как она в кухню войдет. Ну почему эта женщина не может хоть час пробыть вне дома?

Но в ответ прозвучал голос Кистена.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю