Текст книги "Отчаянный шаг"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Дэр резко повернулся и сердито глянул на Шарлотту:

– Это мое имя, и я буду пользоваться им так, как хочу!

– Вы ведете себя, как ребенок!

– А вы невыносимо упрямы!

– О! – Шарлотта рассердилась. – Меня нельзя назвать ни невыносимой, ни упрямой, возьмите свои слова обратно! Я просто говорю вам, как это нелепо – цапаться за свое детское прозвище, ведь сейчас вы граф и важная персона, и вот-вот станете женатым человеком!

– Цепляться, и раз уж это мое имя, меня будут называть так, как я, черт побери, хочу!

– Вы на меня кричите? Я вовсе не думаю, что это уместно! – Шарлотта тоже прошагала к окну, встала вплотную к Дэру и ткнула его в грудь. – Сначала вы попытались испортить единственный шанс своей сестры на счастье, а теперь своим гадким и жестоким поведением пытаетесь заставить меня плакать. Ну, так я плакать не буду!

Дэр схватил ее за руку, чтобы не дать еще раз ткнуть себя в грудь. Шарлотта подняла другую руку, но он схватил и ее. Прочитав в его глазах, что он не позволит больше тыкать себя в грудь, Шарлотта решила отступить. Она вырвала руки и вернулась на свою бугристую кушетку.

– Право же, милорд, вы чересчур любите спорить!

Он стиснул зубы и так вцепился в спинку стоявшего рядом кресла, что побелели костяшки пальцев. Шарли настороженно следила за тем, как он пытается взять себя в руки, и успокоилась только тогда, когда Дэру это удалось. Он с трудом разжал губы и произнес:

– Не знаю, почему все наши разговоры заканчиваются спором.

– И я тоже, Аласдэр, – немного подумав, ответила она. – Но должна заметить, что на самом деле виноваты всегда вы. Если бы вы со мной соглашались, мы бы не спорили.

Дэр посмотрел на нее безумным взглядом, и ее глаза тревожно распахнулись, но он резко повернулся и, не сказав больше ни слова, выскочил из маленькой гостиной.

– Ну, в самом деле! Как мы можем обсуждать нашу свадьбу, если он не в состоянии обуздать свои эмоции хотя бы на несколько секунд? – медленно произнесла Шарлотта. В ушах все еще эхом отдавался грохот захлопнувшейся двери. – Он всегда был таким?

Похоже, чай попал Патриции не в то горло – она издала какие-то странные, задушенные звуки, потом вытащила носовой платок и промокнула глаза.

– Нет. Вообще-то обычно он вовсе не такой эмоциональный, леди Шарлотта, как раз наоборот. Мне кажется, что только в вашем присутствии… – Не договорив, Патриция снова подавилась. Шарлотта наклонилась и похлопала ее по спине.

– Нужно быть осторожнее, когда пьете чай, – посоветовала она, взяв со стола лист бумаги и перо. – В школе мисс Бенджимен была девочка, которой чай попал не в то горло во время визита викария. Чай пошел у нее носом, и она залила викария, его жену, двоих детей и большую серую персидскую кошку, как раз проходившую мимо. Очень неудачно сложившиеся обстоятельства. Кажется, кошка умерла. Так, давайте-ка посмотрим. Вы венчаетесь в следующее воскресенье, а это значит, что моя свадьба должна состояться не позже среды. Так? Что такое… Пиджинфрот, да?

– Бэтсфоум, миледи. – Дворецкий подобострастно поклонился, издавая при этом странные щелчки и треск, которые Шарлотта предпочла не заметить.

– Бэтсфоум, конечно же. Как глупо с моей стороны. Совершенно не похоже на Пиджинфрот, правда? Вы хотели мне что-то сказать?

– Да, миледи. Милорд, ваш будущий супруг и покровитель, приказал мне быть к услугам вашей августейшей светлости, и я, всегда благодарный за доверие, которое он мне оказывает, простой слуга, хотя и искалеченный на службе у нашего доброго короля, пусть он и сумасшедший, впрочем, вряд ли он может что-то с этим поделать, не больше, чем я могу сделать со своими дефектами, каковых у меня немало, так как они не ограничиваются печальнейшей потерей моей нижней конечности, с восторгом и восхищением, выходящими за пределы человеческого понимания, готов выполнять его просьбы, и не важно, что при этом остальные мои обязанности накапливаются и накапливаются. И вот я покорнейше простираюсь перед вами, миледи, и предлагаю свои услуги, непритязательные и, вне всяких сомнений, непрошеные.

Он поклонился так низко, что ткнулся носом в лодыжку Шарлотты, извинился, с заметным облегчением выпрямился, сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда сложенный лист бумаги, который протянул ей весьма напыщенно.

– О, – произнесла Шарлотта, нахмурилась и посмотрела на бумагу. – Нет, разумеется, ваша помощь приветствуется, хотя я не совсем понимаю, что именно, по мнению его сиятельства, вы можете для меня сделать. А это что такое?

– Полагаю, миледи, что это список дат и мест, пригодных человеку, который обдумывает венчание. Его сиятельство недавно составлял точно такой же для грядущего бракосочетания мисс Макгрегор и подумал, что вы пожелаете воспользоваться результатами его трудов.

– Превосходно. Дайте-ка я взгляну… о нет, нет, Бэтсфоум, это не пойдет, ни в коем случае. Вы же сами видите, что лорд Карлайл не включил в этот список ни одной престижной церкви. Я не могу венчаться в бедной церкви, потому что никто из светского общества не пожелает туда прийти. Нет, этот список придется очень тщательно пересмотреть, и я займусь этим прямо сейчас. – Она обернулась к Патриции. – Скажите, как правильно пишется «Вестминстерское аббатство»?

– Миледи, если бы я мог смиренно попросить вас уделить мне еще мгновение вашего внимания, то есть и добавление.

Шарлотта оторвалась от листка, куда как раз записывала собор Святого Павла.

– Добавление церквей?

Бэтсфоум изобразил сильнейшее сожаление.

– Увы, миледи, не церквей. Его сиятельство попросил меня, как своего секретаря – должность, каковую я имею честь исполнять наряду с должностью дворецкого, лакея, писца, точильщика, а теперь и горничной при вашей светлости, – уточнить местопребывание досточтимого брата вашей светлости, лорда Коллинза, чтобы его сиятельство, человек изысканный и благородный, мог выяснить точную сумму приданого вашей светлости. – Он поклонился и произнес последние слова так благоговейно и приглушенно, что Шарлотта с трудом его расслышала.

– О чем Аласдэр хочет спросить Мэтью?

– О приданом, ваше сиятельство, – снова поклонился дворецкий.

Она удивленно моргнула.

– О каком приданом?

Он тоже моргнул.

– Я совершенно уверен, что кто-либо из членов семьи обеспечивает дамам вашего положения и знатности сумму денег или собственность, каковые обычно называют приданым невесты.

– Может, и так, но у меня его нет.

– У меня есть, – пискнула Патриция. – Дэр продал наши последние боны, чтобы дать за мной приданое, хотя Дэвид сначала не хотел его брать, но Дэр сказал, чтобы он взял, иначе его согласия на наш брак не будет.

Ни Бэтсфоум, ни Шарлотта не обратили на ее слова ни малейшего внимания.

– У вас нет приданого, миледи? Нет даже маленького домика где-нибудь в деревне?

– Ничего. – Шарлотта помотала золотистой головкой.

– Может быть, какие-нибудь правительственные облигации, о которых вы забыли?

– Ничего нет, Бэтсфоум.

– Даже серебряной монетки, вложенной в строительство каналов?

– Никаких монеток, вложенных или нет.

– Ваш покойный супруг…

– Получал ничтожное содержание от своего отца-графа. Его едва хватало на нескольких овечек и на то, чтобы иногда купить кусок парчи.

– И вдовьей пенсии тоже нет?

– Ничего. Мне пришлось продать овечек, чтобы постирать парчу и сшить из нее дорожный плащ.

Бэтсфоум уставился в свои памятные заметки, куда записывал приказания графа.

– Чрезвычайно печальная история, миледи.

– О, ничего страшного. От овец ужасно пахло, а парчовый плащ хорошо согревал меня в море.

– Я говорил не об овцах, а о том, что у вас нет приданого.

– Ах это! Это и вовсе ерунда, – отмахнулась Шарлотта. – Может быть, Аласдэр немного расстроится, узнав, что ему нечего добавить к своему состоянию, но я уверена, он просто счастлив получить меня такой, какая я есть. И раз уж мы об этом заговорили, пожалуйста, сообщите ему, что хотя мне известен обычай, по которому свадьбу оплачивает семья невесты, денег у меня нет, так что за это тоже придется заплатить ему. И за мой новый гардероб, который я намерена заказать сразу же, как только закончу разговор с леди Патрицией.

Бэтсфоум молча пожевал губами, доковылял до кресла и рухнул в него. Шарлотта, нахмурившись, коротко взглянула на него, давая понять, что она думает о прислуге, рассевшейся тут без приглашения, и снова вернулась к своему важному занятию.

– Так. Должна заметить, что даты в этом списке совсем, совсем неприемлемы. Ближайшая дата – через три месяца! Нет. – Шарлотта зачеркнула все пять дат в списке и уверенно вписала в него свою. – Думаю, следующая среда мне занимательно подходит.

– Замечательно.

– Да. Рада, что вы согласны.

– Но, леди Шарлотта, – запротестовала Патриция, – до среды осталось меньше недели!

– Вполне достаточно, чтобы ваш брат сделал все нужные приготовления.

– Но… но… такая поспешная свадьба…

Шарлотта оторвалась от списка гостей.

– Думаю, приглашать будем только по-настоящему важных персон. Интересно, чем занят в среду принц-регент?

Патриция слегка порозовела, выставила из комнаты обалдевшего и явно не желавшего уходить Бэтсфоума, дождалась, пока он выйдет, и только тогда заговорила:

– Леди Шарлотта, вы плохо обдумали дату. Свадьба в такой спешке… это вызовет пересуды! Люди начнут думать, что это вынужденно.

– Вынужденно? – Шарлотта опять оторвала глаза от списка. – Что вы хотите этим сказать – вынужденно?

Патриция покраснела сильнее.

– Ну, вы же вдова, вы и сами должны знать.

Шарлотта слегка наморщила лоб.

– Должно быть, мы друг друга плохо поняли. Какое отношение к моему браку с вашим братом имеет мой покойный муж?

Патриция заломила руки, лицо ее от смущения запылало.

– Никакого… только… ну, если вы настаиваете, чтобы я говорила откровенно… близкие отношения.

– И что с ними такое? – Шарлотта с некоторой озабоченностью посмотрела на свою будущую золовку. Похоже, Патриция расстроена из-за родственников Шарлотты, и хотя сама она не особенно любила брата и кузенов, крайне странно, что Патриция решила прямо сейчас высказывать свое недовольство ими.

– Люди подумают, что они у вас были. С Дэром.

– Это нелепо. – Шарлотта презрительно фыркнула и снова вернулась к списку. – У меня с Аласдэром и с вами нет не только близкого, но даже и отдаленного родства. Как вы думаете, король обидится, если я не приглашу его на свадьбу?

– Нет! – воскликнула Патриция, заметавшись по гостиной. – Вы не понимаете! Если вы с Дэром так поспешно поженитесь, о вас обязательно начнут говорить!

– Ну, разумеется, о нас будут говорить, – заверила ее Шарлотта. – Обо мне всегда говорят! Мы с Аласдэром будем главным событием сезона. А как может быть иначе? Столь романтичная женитьба лихого красавца графа и очаровательной почти графини просто обязана вызвать зависть в сердцах всех, кто имеет хоть какое-нибудь значение. Заверяю вас, я вполне привыкла быть баловнем общества. И не посрамлю вашего брата, если вы об этом.

– О… я сдаюсь, – выдохнула Патриция, в знак поражения поднимая руки. Шарлотта вскинула бровь, но решила не говорить будущей золовке, что от беспокойства выскакивают прыщи. В следующие полчаса уютную тишину комнаты нарушал только скрип пера по бумаге. – Леди Шарлотта!

– Мм? – Шарлотта как раз вычеркнула из списка леди Джерси. Ее грубые замечания после того, как она обнаружила, что Шарлотта явилась к ней на маскарад в костюме Генриха VIII, были совершенно и абсолютно неуместными. Позлорадствовать над леди Джерси – что может быть приятнее?

– На что… на что это похоже?

Шарлотта подняла взгляд.

– Что? Месть?

На лице Патриции мелькнул испуг, шею начало заливать краской.

– Нет, не месть. Отношения. Супружеские отношения, – уточнила она на всякий случай.

– Супружеские отношения? Вы имеете в виду родственников вашего мужа? Понятия не имею…

– Нет, не эти отношения. Я имею в виду… отношения. Густой румянец Патриции и ее потупившийся взгляд заставили что-то щелкнуть в мозгу Шарлотты.

– А, вы имеете в виду соединение женского органа с мужским орудием? Вообще-то я не должна вам об этом говорить, но поскольку моя дорогая кузина Джиллиан рассказала мне обо всем перед тем, как я обвенчалась, и раз уж вы на следующей неделе станете замужней дамой, думаю, можно один раз нарушить правила и сказать. – Она оставила перо, сложила руки на коленях и посмотрела будущей золовке в глаза.

Патриция подалась вперед и впилась в Шарлотту взглядом.

– Ну?

– Это грязно. – Шарлотта дважды кивнула, снова взяла перо и стала перепроверять список.

– Грязно? И все? Это… грязно?

– Нуда, и все. – Шарлотта подняла глаза, постукивая пером по подбородку. – Моя кузина рассказывала об этом гораздо больше, что-то о том, что взлетает на небеса, но, говоря по правде, я думаю, что это просто грязное занятие. Необходимое, если хочешь иметь детей, а я хочу, но все равно грязное.

– Как это грязное?

Настала очередь Шарлотты слегка покраснеть. Она небрежно махнула рукой.

– Всякие телесные выделения, и все такое. Уж не говоря об определенных… запахах. Мой вам совет – держите под рукой льняную салфетку. Даже две, если ваш муж особенно энергичен.

– Льняную салфетку?

Шарлотта кивнула:

– Сами увидите. Грязно.

– А-а.

К счастью для всех заинтересованных лиц, эту тему оставили ради обсуждения преимуществ бельгийских кружев по сравнению с ирландскими. Живая беседа внезапно оборвалась, потому что в комнату ворвался Дэр (следом тенью крался Бэтсфоум со списком Шарлотты) и с ревом потребовал объяснить, почему Шарлотта пытается свести его с ума.

– Я подумала, что это будет только справедливо, потому что раньше вы обвинили меня в сумасшествии, уж не говорю про «невыносимо упрямая», – безмятежно отозвалась она, рассматривая и отвергая модели платьев в журнале, который показала ей Патриция. Поскольку понятно, что деньги не имеют для Дэра никакого значения, обычные фасоны, может, и подходящие для любой другой невесты, безусловно, не годились для будущей графини Карлайл.

Дэр негодующе затрясся, услышав этот ответ. Шарлотта подняла глаза, чтобы спросить, чем он так расстроен, но не смогла произнести ни слова. Она потрясенно смотрела на него – Дэр явился в гостиную без сюртука, без галстука, высоко закатав рукава рубашки и демонстрируя мускулистые руки. Рубашка распахнулась, обнажив стройную загорелую шею, и во рту Шарлотты неожиданно пересохло. Она смотрела то на шею, то на руки, не в силах решить, на что ей больше хочется смотреть – на жилистые, сильные руки, теплые и золотистые в полуденном свете, или на сильную соблазнительную шею и едва видную обнаженную грудь с… Боже милостивый, эти золотистые завитки и есть волосы на груди? Она уже решила, что неплохо бы лишиться чувств, но тут же передумала – если сейчас упасть в обморок, то она уже не сможет на это смотреть, а в ту минуту Шарлотте больше ничего не хотелось, только любоваться этим восхитительным обнаженным телом. Руки! Шея! Волосы на груди!

– Честное слово, Дэр, ты что, дикарь – разговаривать со своей нареченной в таком неприличном виде? – рассердилась его сестра. – Даже представить страшно, что подумает о тебе леди Шарлотта!

Шарлотта точно знала, что она думает. Она думала, что прятать такое потрясающее тело – это преступление против природы, безобразие, издевательство. Она хотела увидеть больше. Гораздо больше. Каждый дюйм этого золотистого, загорелого, мускулистого тела.

Услышав, как сестра требует от него привести себя в порядок, Дэр сердито посмотрел на Патрицию и снова перевел взгляд на Шарлотту, споткнувшись об ошеломленное выражение ее лица. Шарлотта с трудом отвела глаза от его шеи и зачарованно увидела, как гнев Дэра переходит в озадаченное выражение, какое-то время борется с самодовольным мужским удовлетворением и превращается в напряжение, от которого воздух между ними словно сгустился от почти осязаемого желания.

– Милорд, если бы вы позволили существу скромному и незначительному, уж не говорю – обремененному и перегруженному работой, объяснить…

Ни Шарлотта, ни Дэр не обратили на Бэтсфоума никакого внимания.

– Леди Шарлотта, вам нехорошо? Дэр, что случилось с леди Шарлоттой? Дэр? Дэр!

Шарлотта была не в силах отвести взгляда от неморгающих глаз Дэра. Ее потрясло сильное желание, написанное в его сапфировых глазах, и она внезапно, впервые в жизни осознала истинную власть своей женской сути. Эмоции, вспыхнувшие между ней и Дэром, были чем-то бесконечно более глубоким, чем тот обычный бессмысленный флирт, с которым она сталкивалась в прошлом. Они были… земными. Изначальными. Невероятными, возбуждающими и совершенно развратными. Она хотела прикоснуться к нему, попробовать на вкус его кожу, ощутить его обнаженную плоть… Она изнывала, буквально пульсировала от желания немедленно применить по назначению его мужское орудие. Груди внезапно, сами по себе и совершенно без ее разрешения, заныли, стали чувствительными, тяжелыми от потребности ощутить ласку его рук…

– Милорд…

Дыхание в горле перехватило, соски затвердели, требуя прикосновения Дэра, присоединившись к настоящей какофонии воплей о внимании от остальных частей тела. Она хотела ощутить его руки на своем теле, хотела, чтобы он согревал ее, чтобы утолил боль, возникшую где-то глубоко в ее теле. Она хотела всего этого, и хотела прямо сейчас. Она шагнула в его сторону. Его глаза темно сверкнули, в его груди возник негромкий звук, словно отозвавшись на ее взгляд.

– Дэр!

– Миледи!

Два возмущенных голоса вскрикнули одновременно, и чары разрушились. Дэр нахмурился. Шарлотта отступила назад, ее тело завопило в безмолвной досаде. Она приказала телу прекратить жалобы и пообещала, что выполнит его требования в среду. «Может быть, и раньше», – подумала Шарлотта, снова посмотрев на мускулистые руки Дэра. Его пальцы в ответ дернулись.

– Вот видишь, Дэр, леди Шарлотта просто вне себя из-за твоего неприличного вида, – сказала Патриция и потянула Шарлотту к бугорчатой кушетке. – Идите сюда. Сядьте рядом со мной, леди Шарлотта. Мы с вами простим моего брата, когда он приведет себя в надлежащий вид.

Шарлотта уже открыла рот и хотела сказать, что в этом нет ни малейшей необходимости, да и желания у нее такого тоже нет, но Дэр, похоже, вспомнил, зачем он вообще сюда явился.

– Я работал над моим двигателем, – оправдываясь, сказал он Шарлотте, – и вернусь к работе сразу же, как только вы объясните вот это! – Он протянул ей список церквей и гостей.

– Ваши предложения неприемлемы. Вы граф! А я дочь графа и вдова наследника графа. Мы не можем венчаться в маленькой, убогой церкви. Где сядут гости?

– А это приводит нас к вашему списку гостей! – прорычал Дэр.

Шарлотта посмотрела на него торжествующе.

– Выбор свадебных гостей, Аласдэр, – это альтернатива невесты.

– Правильное слово – «прерогатива», но она становится недействительной, если жениху приходится платить за всю чертову штуку целиком, как сообщил мне Бэтсфоум.

– Дэр! – воскликнула Патриция.

– Шарлотта спрыгнула с кушетки и вздернула подбородок, глядя на графа.

– Раз уж у вас нет приданого, а ваша семья не собирается платить за свадьбу, вам придется научиться жесточайшей экономии и следовать моим поэтам. Тьфу, запретам, – поправился он. – Боже милостивый, ваш язык заразен!

– С моим языком все в полном порядке! – рявкнула Шарлотта. Ей надоели постоянные оскорбления, и она заорала: – И вы бы это знали, если бы удосужились меня поцеловать! А вы этого не сделали, даже когда предложили руку и сердце, вы гадкий человек, вы!..

– У вас тогда была борода! – заорал он в ответ, подступая к ней ближе. Воздух между ними снова раскалился.

– Ну а теперь ее нет! – отрезала Шарлотта и тоже шагнула к нему.

– Отлично! – взревел он.

– Отлично! – согласилась она и стиснула кулаки, собравшись как следует ткнуть его в голую грудь, если он не поступит, как положено. Но Шарлотта не успела додумать, что именно она сделает с грудью Дэра, потому что он завладел ее губами.

– Дэр! Ты не можешь!..

– МИЛОРД!

– Леди Шарлотта, вы не должны!..

– Миледи!

– О, Бэтсфоум, сделайте же что-нибудь!

– Поскольку не я согреваю постель его сиятельства, я не знаю, чего вы от меня хотите, мисс.

– Бэтсфоум!

Шарлотта не обращала внимания на них, не обращала внимания на голос у себя в голове, твердивший, что добродетельные дамы не поощряют джентльменов к поцелуям, не обращала внимания на здравый смысл – она полностью отдалась чистому, жаркому волшебству, которое творили губы Дэра. Антонио пару раз целовал ее во французской манере, но те толчки и рывки его языка никак не походили на поцелуй Дэра. Дэр был везде, он окружал ее, переполнял ее, одна его рука подтянула Шарлотту к себе, его бедра твердо упирались в ее ноги, ее груди снова потяжелели и заныли, крепко прижатые к его груди. Другая его рука запуталась в ее волосах, откидывая голову назад. Но сильнее всего ее пленял его рот, он требовал и давал, уговаривал и дразнил. Дэр ворвался в ее рот, мгновенно завладел им, он пробовал ее на вкус. Он был везде – вокруг нее, внутри ее, его жар струился по ее жилам. Она пыталась сопротивляться его объятиям, отчаянно пыталась набрать воздуха в легкие, но собственное тело больше не слушалось. И тогда она сдалась, и где-то в горле родился стон, смягчая ее губы, и она стала невольно подражать его движениям, ей захотелось обвиться вокруг него так же, как ее язык сплетался с его. Она хотела…

– АЛАСДЭР ЙЕН МАКГРЕГОР!

В тускло освещенном, пыльном уголке сознания Шарлотта была благодарна Патриции за то, что та прервала их поцелуй, но остальная часть сознания пришла в бешенство и бормотала насчет того, что лучше бы людям не совать нос в чужие дела. Впрочем, несколько часов спустя, сидя в лучшей гостиной Джиллиан, Шарлотта призналась себе, что Патриция была права, помешав им. То, чего потребовала Шарлотта, – поцелуй, скрепляющий их помолвку, и то, что Дэр ей дал, – поцелуй, готовый испепелить все на своем пути, были совершенно разными вещами.

– Что ж, это сулит хорошее будущее, – улыбнулась Шарлотта в темноту. – Поцелуй был замечательным. Держу пари, Аласдэру придется заглядывать в «Руководство по супружеской гимнастике» Вивьен ля Блу не слишком часто, всего разок-другой!