Текст книги "Призраки прошлого (СИ)"
Автор книги: Кейт Калберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18
Голоса предков
Алага́рд. Столица Линакра. 54 года назад.
Он задыхался. Рана на боку от быстрой скачки кровоточила всё сильнее, но он продолжал гнать коня бешеным галопом. Знал, что погоня не заставит себя ждать.
На горизонте наконец показался пункт назначения, и он позволил коню замедлиться, перешёл на рысь. Домик, стоявший на отшибе, выглядел заброшенным, но впечатление это было обманчивым. Должно быть обманчивым. Если же он ошибается, значит и это было предрешено. Шансы на спасение и без того были малы, он хотя бы сумел спасти главное.
Остановив коня у самого дома, беглец практически свалился с животного и тут же заколотил в покосившуюся дверь. Долгие мгновения ничего не происходило, но вот чудо произошло, и на пороге появились два взволнованных мужчины. На вид им было лет по пятьдесят. Первый, казавшийся на пару лет старше второго, носил коротко подстриженные волосы и обладал невероятно худощавым телосложением. Младший был длинноволосым и менее высоким, а оттого казался чуточку полнее. Глаза у обоих были тёмные, маленькие и внимательные.
– Что с вами случилось? – встревоженно спросил старший мужчина, – Наикнай, давай, помоги мне.
Вдвоём они подхватили беглеца под руки и отнесли на диван. Рана пульсировала тупой болью, глаза периодически застилал туман, но мужчина изо всех сил цеплялся за реальность, разглядывая помещение, в котором оказался. Стены были серыми, покрытыми будто следами от огня. Вокруг валялись колбы, странного назначения приборы, к потолку были подвешены травы.
– Это правда, вы тот, кто может мне помочь? – слабым голосом вновь заговорил беглец.
– О ком из нас вы говорите, господин?
– Человек, что создал устройство, с помощью которого можно перемещаться в параллельный мир, это ведь один из вас?
– Ничего подобного никто из нас не делал, – сердито ответил старший из мужчин.
– Нойманн! – в голосе второго послышалось возмущение, – Простите моего несносного брата, господин, он бывает чересчур дёрганным. Я – тот, кто работал над интересующим вас устройством. Наикнай, к вашим услугам.
– Слава Вселенной, я нашёл вас!
Он закашлялся, и Нойманн поспешно поднёс к пересохшим губам стакан с водой. Большая её часть пролилась на потемневшую обивку дивана, но часть всё же попала путнику в горло. Он заговорил вновь, на этот раз тише и медленнее.
– Мой народ проиграл. Это было очевидно и предрешено, но никто из нас не думал, что случится так скоро. Возможно, я и вовсе последний из выживших, и потому пришёл просить у вас помощи, господин Наикнай, – трясущейся рукой он вынул из-за пазухи небольшой мешочек и протянул его младшему из братьев, – это – важнейшая религия лаорий, в ней заключена огромная сила. Я прошу, нет, я умоляю вас спрятать её на Терро. Найдите там одного из нас, он должен ждать, должен почувствовать. Отдайте кулон, расскажите ему, что случилось с нашим народом. Никто из нас не способен больше на перемещения, мы утратили силу, вы знаете. Я бесполезен, я умираю вместе со всеми, как и должно было быть. Мы получили по заслугам, но будущие поколения не должны страдать из-за ошибок своих предков. Заклинаю вас, доставьте кулон на Терро. Никто не спасётся… Никто…
Он вновь зашёлся кашлем, глотая собственную кровь и моля Вселенную о скорейшей кончине.
Наикнай смотрел на него с неподдельным сочувствием.
– Конечно, я…
– Не вздумай, – прервал старший, – Я не позволю тебе рисковать собой из-за глупости и беспечности лаорий.
– Но он умирает! Нойманн, очнись, неужели не видишь? Его народ перебили в жестокой гражданской войне, и ты станешь мешать мне исполнить его последнюю волю?
– Откуда тебе знать, что устройство сработает? Что, если тебя просто расплющит в пространстве? Что я буду делать, если ты не вернёшься? – в отчаянии вскричал Нойманн.
– Верить, что у меня всё получилось, – спокойно ответил мужчина.
Беглец старался ловить каждое слово, но ускользающее сознание было не так просто побороть, и в конце концов он перестал слышать спор братьев, погрузившись во тьму.
Очнувшись спустя какое-то время, путник увидел в комнате одного Наикная, согнувшегося над столом. Он сопел, чем-то шумел и был очень погружён глубоко в своё занятие, так как не услышал слабой просьбе о воде. Впрочем, беглец и не был уверен, что нашёл в себе силы произнести хоть что-то вслух.
Возможно, прошла пара дней. Он не знал, но отчётливо чувствовал, что конец близок. Ему постоянно хотелось пить, и сильнее мучила только жажда узнать, согласен ли Наикнай выполнить его просьбу. К несчастью, спросить он уже не мог.
– Вы проснулись, друг мой, – вдруг раздался голос совсем рядом.
Беглец вздрогнул и попытался сфокусировать взгляд.
– Это я, Наикнай. Я рад, что вы очнулись, потому что хотел бы, чтобы вы знали – я готов отправиться на Терро.
В углу комнаты беглец между тем сумел разглядеть хмурого, неподвижного Нойманна. Очевидно, он так и не одобрил затею брата, но вынужден был смириться.
– Не теряйте сознания, я надеюсь вернуться и доложить об успехе совсем скоро! – воодушевлённо произнёс Наикнай, взяв в руки небольшую коробочку и ободряюще улыбнувшись брату, – Нойманн, я тебя люблю.
В следующую секунду пространство завибрировало и вобрало Наикная в себя. Нойманн вздрогнул, а беглец вновь лишился сознания. На этот раз навсегда.
Терро. Остров Хонсю. Начало XVII века.
В этот день она вышла из дома раньше, чем обычно. Толстый кафтан, покрытый большими геометрическими узорами, слегка сковывал движения. Огромный круглый медальон тяготил шею. Шапка-косынка упрямо съезжала на глаза.
Она знала, что что-то должно произойти, хоть и не успела расшифровать видение до конца. Конечно, их никогда нельзя было разобрать до всех деталей, но обычно узнать удавалось всё-таки побольше.
Немногие проснувшиеся односельчане поглядывали на неё со смесью страха и благоговения.
«Кто она, эта явившаяся из неоткуда незнакомка?»
«Почему не понимает нашего языка?»
«Она, должно быть, знается с духами».
Ей не нужно было понимать язык местного населения, достаточно было внимательно поизучать людей некоторое время, и ответы нашлись сами собой. Куда труднее было понимать себя. Помнить себя.
Она попала в это место не слишком давно, но всё равно порой забывала, кто и откуда. Впрочем, она была к тому же ужасно стара. Не столько внешне, как внутренне. Возможно, прошла не одна сотня лет с момента её рождения, этого она не знала. Уверена была лишь в количестве лет, проведённых на Терро. Оно слегка перевалило за полвека.
Мужчина, взявшийся будто из самого воздуха, заставил её прервать размышления и остановиться. Он выглядел напуганным, видимо, сам не сообразил, как оказался перед нею.
– Вселенная! – воскликнул мужчина, – Вселенная, неужели у меня получилось?
Она вздрогнула всем телом и отступила на шаг. Давно… Как же давно она не слышала этого языка!
– Простите, вы не подскажете, куда я попал? Ох, да вы, вероятно, совсем не понимаете, о чём я говорю! Как я мог не подумать об этом…
Она смотрела на него распахнутыми глазами с минуты, а после быстрым движением ухватила за локоть и потащила прочь от взглядов перепуганных селян, которые уже успели заполонить улочку.
– Куда вы меня ведёте? Простите, у меня есть дела, я должен…
– Молчите, – шипяще приказала она. Мужчина споткнулся и на мгновение замолк.
– Так вы лаория! – воскликнул он, обернувшись.
– Кто вы такой? Я не чувствую в вас нашей крови.
– Я и не ваш.
– Как такое возможно? Никто больше не в силах…
– Знаю! Я изобрёл устройство, способное на перемещения не хуже вашего народа. И… у меня к вам дело. Весьма и весьма печальное…
Терро. Индийский океан. 1620-е года.
Корабль раскачивался на волнах, то и дело скрываясь под водой и только чудом выныривая на поверхность. Матросы сражались с засаленными узлами, а единственный пассажир сжался в комок и тихонько молился всем богам о спасении.
Его скромные пожитки уместились тут же: пропахший рыбой мешок с единственной сменной рубахой, записная книжка и кулон, доставшийся от матери – единственная надежда на спасение от голода. Правда пригодится ли он, если корабль затонет вместе с несчастным пассажиром?
Мать всегда говорила, что семейную реликвию надо беречь, что их народ, погибший от рук врагов в другом мире, не может потерять ещё и кулон.
Он не понимал, чем заслужил всё это.
Корабль вновь накренился. Голову парня пронзила уже привычная боль. Он не спал третьи сутки и чувствовал себя еле живым. Он видел, как такие приступы иногда случались у матери, и теперь испуганно вжимался в стену корабля. Только бы не видения…
Однако мир всё же подёрнулся лёгкой дымкой, мешая парню рассуждать здраво. Перед глазами замельтешили незнакомые города, причудливо одетые люди. Промелькнул кулон, затем появился образ зеленоглазой, как его мать, девушки. Она была красавицей, богиней, спустившейся с небес, и она протягивала руку, желая забрать фамильную драгоценность семьи.
Парень очнулся от очередного толчка и поражённо уставился на кулон.
«Я не смогу продать его, – с горечью в голосе прохрипел он, – я умру с голода, но не смогу».
И палубу вновь накрыло волной.
Терро. Неизвестный город. Конец XVII века.
– Ни за что! Ты совсем из ума выжил? Отвечай, я тебя спрашиваю! – его громкий крик хлестнул стоящего на коленях мужчину посильнее любого бича.
– Но господин мой, вы разорены! Если не отдать им ничего, вас просто убьют, – взмолился слуга, обливаясь слезами.
– Ты никак не уяснишь себе, да? – он всплеснул руками и быстрым шагом пересёк комнату, – этот кулон моя семья бережёт уже почти век. Мой отец пережил морское путешествие, погиб на улицах этого проклятого городка от голода, но не продал его. Моя бабка на смертном одре завещала отцу кулон, тем самым подписав своему сыну смертный приговор, но ничего не могла с этим поделать. Я видел, что суждено, и я верю в своё предназначение.
– Но это же просто безумие!
– Пакуй вещи и бежим, выбора нет и никогда не было…
Терро. Бенгальская суба. Конец XVII века.
Она никогда до конца не понимала, чего хочет отец. Мама говорила, это потому, что его благословили боги. Но девочка видела страдания отца и не считала их благословением.
Она помнила, с каким придыханием он рассказывал о своих приключениях, о том, как перебрался в незнакомую страну с единственным слугой, спасаясь от злых кредиторов. Помнила и многочисленные истории о деде, который, судя по всему, тоже был заядлым путешественником и преодолел огромное расстояние на корабле в сезон штормов. Изредка отец упоминал и прабабушку, но её образ был подёрнут густой дымкой, яркими оставались только её зелёные глаза. По словам отца, девочка должна была быть этим на неё похожа. Но он сам никогда не видел свою бабку, а потому мог лишь исходить из рассказов отца.
Нет, боги тут ни при чём. Простое семейное безумие.
– Слушай внимательно, дочка, прошу тебя, – хриплый голос отца заставил её отвлечься от размышлений, – Ты не представляешь, как не хочется мне этого делать, но ты единственная, ты избранная, родная.
Он протянул ей сверкающий фиолетовым кулон и умоляющим взглядом посмотрел в глаза.
– Папа, я вас не понимаю.
– Не нужно понимать, не нужно ничего делать, просто храни эту вещь.
– Но вы говорили, что от него только зло.
– Побойся богов, дочка. Пророчество увидел ещё твой дед, благослови его Небо. Мне видения лицезреть не дано, молись, чтобы и тебя они не коснулись. Но ты должна сохранить мою реликвию, а когда поймёшь, что пришло время – передашь кулон своему ребёнку.
– И долго это должно продолжаться?
Мать, нависшая тенью над постелью больного, качнулась в сторону дочери. Девочка сжалась и потупила взгляд, боясь удара и проклиная себя за длинный язык.
– Отец не сказал мне, – ответил мужчина после минутной задумчивости, – он всё твердил о девушке, что придёт за кулоном, о незнакомых городах. Забудь об этом. Наша задача – хранить. Поверь мне, от этого нельзя отказаться, судьба не терпит, когда ей идут наперекор.
«Судьба просто ещё не знакома со мной», – мысленно произнесла девочка. Она приняла из рук отца реликвию и уверенным жестом сжала её в кулачке.
Терро. Бенгальская суба. Начало XVIII века.
Они родились в один день с разницей в пару минут, но были поразительно разными для близнецов.
Он был набожным и спокойным, точно вода в озере по утру, а она – бунтаркой, в мать.
– Ты же не хочешь повторить её судьбу сестра, не хочешь ведь? – юноша с бледным лицом и волосами цвета ночи крепко держал худощавую девочку-подростка за руку. Та вырывалась.
Возница громко выругался на незнакомом им языке и сурово погрозил плетью. Пора было отправляться.
– Мать поступила правильно! – крикнула девочка, – Какой-то сумасшедший предок придумал историю о пророчестве, а мы должны теперь страдать всю свою жизнь?
– Она погибла, потому что пыталась избавиться от кулона, и тебя ждёт та же судьба! Я не хочу этого, сестра, прошу, останься со мной! – слёзы отчаяния заблестели в его ярких изумрудных глазах.
– Она погибла, потому что не успела этого сделать. Я уеду далеко отсюда и буду жить счастливо, а ты, раз такой преданный упрямец, оставайся и дальше молись своим жестоким богам!
Девочка запрыгнула в повозку и бросила на брата прощальный взгляд.
– Я люблю тебя. Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о своём решении. В конце концов, мы оба Лаэ́ри. Помни об этом и не позволяй никому втоптать фамилию нашей прапрабабушки в грязь…
Глава 19
Люди редко верят правде
Александра резко распахнула глаза и пошатнулась.
Геральд не успел вглядеться внимательнее, но заметил, что знаки, полминуты назад ярко сиявшие, резко потухли. Причину определить труда не составило – выскочивший из-за дерева Дмитрий точным ударом снёс Нойманна на землю, тем самым оборвав нить заклятья.
«Значит, где-то здесь должна быть и…» – закончить мысль ему не дал налетевший вихрь.
Геральд увернулся в последнюю секунду, не дав клинку зацепить его.
– И снова здравствуй, невоспитанная лири, – произнёс он, рукой блокируя очередной удар, – как не стыдно использовать свои способности на не колдующем противнике?
Девушка не ответила, но замедлилась и двинула ему ногой по животу.
– НЕ СТОИТ, – неожиданно громкий и полный холода голос Александры на мгновение пригвоздил Геральда и Вайолет к месту.
Молодой человек воспользовался заминкой и скрутил лири руки, заставляя её замереть в опасной близости от перелома. Та зарычала, но Геральд лишь раздражённо шикнул. Сейчас его куда больше интересовала очнувшаяся Александра.
Он заметил, что и Дмитрий, кулаком замахнувшийся на Нойманна, застыл, удивлённо глядя на девушку.
– Ты это не остановишь, – произнесла Александра чуть тише. Обращалась девушка, очевидно, к Дмитрию.
Геральд поймал её взгляд и поразился произошедшей перемене. Александра смотрела спокойно, даже устало. В изумрудных глазах отражались далёкие звёзды. И знания. Очень древние знания.
– Я? – подал голос Дмитрий.
Александра обернулась к нему и кивнула.
– Многие пытались, но исход один.
Геральд говорил похожие слова всего пару часов назад, однако слышать смирение из её уст было не по себе. Тем более, когда она говорила таким тоном.
– О чём ты говоришь? Выйди из круга немедленно, этот сумасшедший нас всех угробит! – вскричал Дмитрий.
– Не стоит мне указывать, – произнесла Александра. В голосе скользнули очень опасные нотки.
Нойманн доплёл заклятье и смёл ошарашенного Дмитрия с пути. Геральд заметил, что и от колдуна в пылу короткого сражения не ускользнула произошедшая с девушкой перемена – Нойманн подошёл к кругу предельно настороженными шажками.
– Ты не вернёшь брата, – холодно заметила Александра, повернувшись к колдуну.
Нойманн дёрнулся, как от удара.
Геральд мысленно присвистнул.
– Что ты сказала? – прошептал колдун, резко изменившись в лице. Былые уверенность и строгость уступили место шоку и боли.
– Наикная не вернуть. Он доставил кулон на остров Хонсю в 1606, но вернуться не смог. Он погиб 51 год спустя в результате извержения вулкана Асама. Оно было не сильным, но Наикнай оказался слишком близко. Мне жаль. Но мстить – это глупо.
Боковым зрением Геральд заметил, как Дмитрий, который с трудом поднялся после удара, споткнулся на месте.
Вайолет тоже перестала брыкаться и с опаской вслушивалась в голос Александры.
– Думаешь, что всё понимаешь? – вдруг взревел Нойманн, – Ты не знаешь, что это такое, когда самый близкий и родной человек просто берёт и исчезает в никуда! Я потратил больше полувека на воссоздание его устройства, и я никогда не думал о мести! Я был зол, безутешен, но уважал выбор моего альтруиста-брата. Думаешь, я решил разнести планету в отместку за него? Подумай ещё раз.
Колдун возвёл руки к ночному небу и выкрикнул первые слова заклинания. Начерченные на земле символы вновь засветились, но Александра, казалось, совсем не обратила на это внимания.
– Я изучил всю информацию о кулоне, что смог найти, а ты понятия не имеешь, что за вещь носишь на шее! Я нашёл древнее предсказание, говорившее, когда примерно реликвия вернётся в Линакр, и просто не мог пустить всё на самотёк. Мой брат не должен погибнуть зря. Это не месть, девчонка, это спасение. Мэкреди прогнила насквозь, и я планируют уничтожить источник проблем.
– Разве ты принадлежишь к лаориям, Нойманн? – не изменившись в лице заговорила Александра, – Кто ты такой, чтобы позволять себе касаться трудов моего народа? С чего ты решил, что верно истолковал написанное? Мой предок, передавший Наикнаю кулон во время падения лаорий, просил спрятать его не просто так. Подумай, почему Терро? Мог ведь спрятать и здесь. Но нет, он боялся именно этого – что реликвию могут решить использовать. Как думаешь, знал ли он тогда, что именно ты и подтолкнёшь всех к гибели?
Геральд не мог оторвать от неё взгляда. Только что неуверенная, смешливая девчушка вдруг превратилась в опасную наследницу великого народа.
Он хорошо помнил истории о лаориях. Сильнейшие маги, способные обращаться к космической энергии и с её помощью перемещаться в пространстве. Некоторые из них могли видеть будущее, предсказывать трагедии. Мэкредийцы безмерно уважали лаорий, однако со временем их сила начала иссякать. Поддавшись мирским соблазнам и став беспечными, они начали терять своё могущество, постепенно хватаясь за одну лишь легенду.
Тогда враги, имена которых в большей части прочитанных Геральдом книгах тщательно умалчивались, напали. Оставшиеся в живых лаории, уже не обладавшие былой силой, оказались перебиты в один день. Так закончилась эра одной из величайших наций.
И вот перед ним живое воплощение легенд, оказавшееся ничем не примечательной терройкой, над которой так забавно было насмехаться за её неосведомлённость.
«Пожалуй, теперь она будет злорадствовать над моим невежеством до скончания веков», – пронеслось в голове Геральда.
– Мне плевать! – Нойманн сделал замысловатый пасс кистями, продолжая плести заклятье, – Мэкреди, Линакр, всё падёт, если продолжать сидеть и ждать чуда. Падение лаорий положило начало безумствам. Я здесь, чтобы всё завершить. Во имя спасения!
«Вот, что бывает, когда человеком руководит отчаяние, – про себя отметил Геральд, – Идея-то неплохая, достойная похвалы даже, но вот исполнение… Мог бы за эти годы и получше план продумать».
На горизонте показался взвод стражей в форменных чёрных доспехах, и молодой человек попробовал в мыслях прикинуть, успеет ли Нойманн осуществить свою благую угрозу.
«Ну всё, ты узнал, что хотел, время вмешаться», – заметил внутренний голос, но Геральд отмахнулся от него. Вставать между Александрой и Нойманном казалось сейчас самым неразумным и глупым решением, которое он только мог принять.
– Люди не виноваты, – невозмутимо произнесла девушка. Она тоже заметила приближающихся солдат, но не позволила взгляду задержаться на них, чтобы не спугнуть Нойманна, – Последнее, чего я хотела – так это защищать незнакомый мне народ, но, как видно, против судьбы всё-таки не пойдёшь. Кэролайн стоило рассказать мне всё сразу, избежали бы многих проблем.
«Да она тянет время! – вдруг осознал Геральд, – Набралась древних знаний, а запаса хитрости не растеряла ничуть».
Сказать, что он был впечатлён, значило, в общем, почти точно охарактеризовать его чувства.
Между тем колдун выкрикнул последние слова заклятья, и вокруг Александры взметнулся яркий водоворот света.
Вайолет испуганно дёрнулась, но Геральд не отпустил, лишь немного ослабил хватку и произнёс: «Если Нойманн победит, бежать всё равно будет некуда. Не дрыгайся и дай мне досмотреть это шоу».
– Ты совсем рехнулся? Нужно ему помешать!
– Лири, тебе память отшибло от пережитого? Забыла про свой договор с колдуном, да? Иди, попробуй к нему подойти, а я погляжу, как тебя расщепит на мельчайшие частицы.
Девушка ругнулась и замерла.
Поток света не прекращался.
Наконец подоспевшая стража замерла на расстоянии пары десятков метров. Они совещались, но никак не могли решить, что делать. Не такому их обучали на стажировке во дворце.
Дмитрий, наконец совладавший с эмоциями, направился к командиру взвода. Геральд усмехнулся при мысли, что вместо немедленного спасения Александры молодой человек теперь предпочёл отойти в сторонку. Вероятно не столько из-за бдительного Нойманна, сколько из-за самой девушки, которая запретила вмешиваться.
Стража начала решительное сближение.
Столб света вспороли яркие всполохи всех цветов фиолетового, непонятно, о чём свидетельствующие. То ли к лучшему, то ли к концу всего живого.
Ночь, которую и без того прогнали отовсюду в радиусе нескольких элл, теперь окрасилась в закатные цвета и возмущённо сбежала ещё дальше. Птицы с криком слетелись к воронке, по каким-то причинам совсем не напуганные происходящим. Из рощи показались лишши.
– Остановите колдуна! – сквозь лязг доспехов донёсся до молодого человека крик Дмитрия.
«Не поможет», – подумал Геральд.
Только подумал. Роли молчаливого наблюдателя он пока решил не изменять.
Нойманна скрутили, однако на этот раз заклинание, конечно, не прервалось. Колдун разразился безумным смехом, даже не пытаясь вырваться из рук стражи. Дмитрий направился к нему резким шагом, очевидно намереваясь нанести удар, однако внезапно отлетел в сторону.
В следующую секунду раздался оглушительный хлопок, с невероятной силой отбросивший назад и всех остальных свидетелей решения судьбы мира сего.
* * *
Первым, что она почувствовала, придя в себя, была пустота. Второй пришла резкая головная боль.
Александра обнаружила себя лежащей на холодной земле. Голова раскалывалась от постепенно возвращавшихся воспоминаний. Телу было не лучше.
«Что здесь произошло? Что я сделала?» – вопросы сводили с ума.
Девушка соскребла себя с земли и огляделась. Люди, которых почему-то стало намного больше, постепенно приходили в себя. Александра заметила Дмитрия, медленно поворачивающегося на бок, разглядела на доспехах вооружённых незнакомцев маленькие фиолетовые копии виденного ранее герба.
«Я жива, уже немалый успех», – стараясь мыслить позитивно заключила она.
Перед глазами всплыли образы происходившего в последние десять минут, и Александра испуганно зажала рот ладонью.
«Боги, так это был не сон! Я в самом деле потомок местного народа, я видела прошлое огромного количества предков, я…»
От воспоминаний о недавнем ощущении могущества слегка закружилась голова. Девушка поспешно сделала пару судорожных вдохов и медленно расправила плечи. Пусть осознать всю новую информацию ещё только предстояло, но она впервые за всю жизнь чувствовала себя на своём месте. Это было так странно, стоять в чужом мире, среди чужих людей, но ощущать себя частью чего-то больше, чем просто поток. Никакой рутины, серой массы спешащих мимо толп, бесполезных действий.
Александра вздрогнула. Второй раз за день собственные мысли пугали. В ней будто боролись две сущности: одна тянулась к уже прожитой жизни, другая – к туманному, но такому влекущему будущему.
Боковым зрением девушка заметила первого поднявшегося человека. Он держался за голову, но выглядел всё равно внушительно. Фиолетовый плащ ниспадал с широких плеч, чёрные доспехи покрывали всё тело, не оставляя ни одного незащищённого места. На правой стороне груди блестел в лучах лун миниатюрный герб.
«Если те люди – солдаты, то это определённо их командир», – решила Александра.
Внимательный взгляд мужчины обвёл равнину по кругу и остановился на девушке. Александра вздёрнула подбородок чуть выше.
Вероятно, она была для него одним большом знаком вопроса. Мужчина смотрел достаточно долго, но так и не решился заговорить или подойти ближе. Пауза рисковала стать неловкой, однако шевеление в рядах стражников отвлекло их командира от созерцания Александры.
«Если бы это был мультфильм, на мне, вероятно, появилось бы красивое одеяние», – подумала девушка.
Она окинула себя взглядом. Всё те же спортивные брюки, толстовка и кеды. И плащ Геральда на плечах. Странное, должно быть, получалось зрелище.
– Взять под стражу всех, – между тем скомандовал мужчина.
Те немногие солдаты, кто отделался лишь ушибами и сотрясениями, шатаясь побрели исполнять приказ.
Первой схватили Вайолет. Девушка всё ещё была без сознания, а потому наверняка показалась самой лёгкой добычей. Двое рослых парней подхватили её и застегнули на запястьях тонкие браслеты, вероятно призванные исполнять роль наручников. Вайолет недовольно засопела, приходя в себя, однако солдат это уже не волновало.
Александра вдруг со всей полнотой осознала, что следующей в очереди на пленение стать не хочет. Она поискала глазами Дмитрия. Молодой человек уже крепко стоял на своих двоих и о чём-то беседовал с командиром стражи. От сердца Александры немного отлегло.
Потом вспомнился последний диалог. Сердце снова подняло тревогу.
Будто почувствовав её взгляд, молодой человек обернулся. Александра спешно отвела глаза, тут же наткнувшись на фигуру Геральда, которому тоже всучили наручники. Возмущённым он почему-то не выглядел.
«Ты ведь мог бы удрать, – прищурившись подумала девушка, – Почему не ушёл?»
Геральд сверкнул острой улыбкой и подмигнул.
– Александра, – голос Дмитрия раздался совсем рядом, и девушка чудом сохранила самообладание.
– Да?
– Ты… как себя чувствуешь?
Было непривычно видеть его таким, без хлещущего во все стороны спокойствия, без самоуверенности и маски отстранённости на лице. Александре подумалось, что нехило она его должно быть напугала, вдруг выказав абсолютную осведомлённость о делах мэкредийцев и непоколебимую уверенность в собственных силах.
«Жаль, что сейчас я чувствую в себе лишь часть тех эмоций».
– Всё в порядке. Где Нойманн?
Дмитрий кивнул в сторону. Колдуна поддерживали двое стражников, остальные настороженно топтались рядом, ожидая, когда тот придёт в себя.
– Ты вообще помнишь, что случилось? Понимаешь, что сделала? – в его голосе появились знакомые покровительственные нотки. Александра скривилась.
– Более чем, – она повела плечом и начала демонстративно загибать пальцы, перечисляя, – Я узнала такое количество прошлого, что чуть не свихнулась, поняла, что являюсь потомком древнейшего рода магов, поболтала со Вселенной и… что же ещё? Ах да, кажется только что не дала колдуну угробить всех нас. Вопросы, замечания, предложения?
Под конец в её голосе послышалось откровенное раздражение.
– Тише, тише, – Дмитрий примирительно воздел руки.
– Ты знал? – злобно спросила она, наступая, – Знал, кто я такая? Кто мои предки? Ты знал?
– Нет, Александра. И прекрати разговаривать со мной в таком тоне, я не сделал тебе ничего плохого. Я подозревал, что у тебя могут оказаться родственники в Мэкреди, но природа твоих сил… В общем, мне не было известно ни одного случая, когда бы мэкредиец перемещался во времени, ясно? Ты была исключением, и наверняка я ничего не знал.
Александра немного стушевалась, но головы не опустила.
– Ясно. Что теперь?
– Теперь к Верховной Леди, она…
Внезапный хриплый голос Нойманна прервал молодого человека на полуслове.
– Она вас всех погубит! Она! Вы ещё пожалеете, что вмешались, пожалеете, – колдун вырвался из хватки стражников и бросился к Александре, – Глупая девчонка, возомнившая себя богиней! Их муки теперь на твоей совести, и тебе никуда от них не сбежать! Прокляну!
Александра испуганно отшатнулась назад. Дмитрий в ту же секунду вышел вперёд, закрывая её собой и прикрикивая на солдат.
– Не слушай, – произнёс молодой человек, когда кричащего колдуна потащили в сторону остальных пленников.
Девушка только молча обхватила себя руками, кутаясь в длинный плащ. Ей вдруг стало очень холодно и тоскливо.
«Кому угодно будет тоскливо после проклятий в его адрес», – проворчал внутренний голос. Александра не обратила внимания и покачала головой.
Она изменилась и чувствовала это, хоть объяснить ничего не могла даже себе. Вспомнилось отражение из сна, будто предрекавшее грядущие события. А впрочем, почему «будто»? Раз уж она потомок лаорий, то не удивительно, что видит вещие сны. Странные, пугающие сны.
«А кулон? – вдруг вспомнила девушка, – Теперь его получится снять?»
Но проверять это сейчас было не самой лучшей идеей. Достаточно того, что планету не разнесло в щепки и она сама осталась жива.
Александра до сих пор не могла понять, что же именно сделала, чтобы это предотвратить. Может, не сделала ничего? Она не помнила. Но почему тогда колдовство Нойманна не сработало, причиной действительно стало просто её, Александры, существование? Кажется, Геральд имел в виду что-то подобное.
Воспользовавшись задумчивостью девушки, Дмитрий аккуратно взял её под локоть и подвёл к лошадям.
– Мы отправимся верхом? – поинтересовалась Александра, очнувшись от размышлений и с недоверием уставившись на громадное животное. Все знакомые ей лошади обычно бывали несколько меньше в размерах.
– Да. Умеешь?
– Я всё умею.
Девушка с облегчением отыскала среди разных тряпок, накинутых на животное, стремя, и вскочила в седло. Было удивительно, что трюк удался, ведь она не ездила верхом лет с десяти, но видимо запас уверенности ещё не расплескался до конца и давал о себе знать маленькими чудесами.
Они тронулись первыми, и позади тут же послышались громкие выкрики капитана стражи, приказывающего отправляться следом. Александра мельком обернулась и успела заметить, как Вайолет со злостью пнула мужчину, попытавшегося усадить её в седло.
«Будет любопытно, если до этой Верховной Леди в итоге доберутся не только не все пленники, но и стражи с поредевшими рядами», – с усмешкой подумала Александра. У неё не возникало ни тени сомнений, что Геральд позволил надеть на себя наручники лишь на короткое время и с определённой целью. Вайолет… А Вайолет просто будет сражаться до последнего. До абсурдного нелепо, но выходило, что самым неопасным оказался Нойманн.
