Текст книги "Только по приглашениям (ЛП)"
Автор книги: Кейт Брайан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Я не собирался подслушивать, но не смог удержаться, – начал Уиттакер, устроив запястья на краю стола, как воспитанный молодой человек. – Рид, если в Биллингсе кто-то действительно сжульничал... ты не можешь ни при каких обстоятельствах его выдавать.
– Что? – выпалил Джош.
– Твое мнение слишком наивно, ты так не считаешь? – продолжил Уиттакер и принялся вилкой ковырять яичницу в тарелке. – Не говоря уже о том, что лицемерно.
Джош слегка отодвинулся и скрестил руки на груди.
– Ничего себе. Меня обзывают наивным лицемером еще до начала утренней службы. Такое впервые.
– Потому что это правда, – сказал Уиттакер. – Ты сидишь тут и рассуждаешь о том, что плохо поступающие люди должны отвечать за свои поступки, а сам ничего не предпринял в связи с тем, что твой сосед по комнате был наркоторговцем, так?
Мне показалось, будто всю комнату окутал холодный северный ветер. По моему телу побежали мурашки. Лицо Джоша побледнело.
– Это не твое дело, – процедил он сквозь зубы.
– Тогда не забивай моей подруге голову своей пустой нравственностью, – сказал Уиттакер.
Довольный тем, что лишил Джоша дара речи, Уиттакер повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза.
– Рид, нельзя, чтобы тебя исключили из рядов девушек, живущих в Биллингсе, – сказал он. – Поверь мне. Если после окончания ты хочешь иметь нормальную жизнь. Такова реальность.
Я с трудом сглотнула слюну и посмотрела на Джоша. Тот закатил глаза, но не произнес ни слова. Я вдруг осознала: Уиттакер только что указал причину, по которой идеализм Джоша вызывал у меня дрожь. С самых первых дней в Истоне я только и слышала, что Девушек Биллингс ждет самое яркое будущее из всех в этой школе. Потому что все дело в связях. Именно они приведут тебя куда надо. Если я сдам Ноэль и ее подруг, то навсегда лишусь всех связей Биллингса? Все, чего я добилась, попав туда, будет автоматически уничтожено?
– Ты знаешь, что я прав, – надменно заключил Уиттакер. – Я вижу это по твоим глазам.
– Прошу простить меня, – поднимаясь из-за стола, произнес Джош. – Мне вдруг стало дурно.
Схватив оставшийся пончик, он вылетел из столовой. Уиттакер шумно вздохнул и покачал головой.
– Он научится, – сказал он. – Когда-нибудь.
Я смотрела, как Уиттакер засовывает яичницу в рот, и от одного его вида меня затошнило. Даже если он и был в чем-то прав, его манера всезнайки меня жутко раздражала. Неужели кто-то умер и сделал его четвертым волхвом?
– А теперь, когда мы остались одни... – начал он, встав со стула и устроившись на месте Джоша, напротив меня. – Я хотел тебе сообщить, что к вечеру пятницы все готово. Я заберу тебя на кругу в шесть. У нас будет уйма времени на дорогу до Бостона. Я так этого жду, Рид.
От его взгляда меня буквально лихорадило от отвращения. В его глазах читалось неприкрытое желание. Видимо, он полагал, будто это свидание закончится точно так же, как и тот вечер в лесу.
Только надеялся, что на этот раз обойдется без тошноты.
– А ты? – спросил он.
Все это ради Томаса. Чтобы ты могла отправиться на Наследие и увидеть его.
– Конечно, – промямлила я.
Тогда он потянулся ко мне и взял меня за руку, накрыв ее своими большими грубыми ладонями. Глядя на них, я вдруг увидела перед собой совсем другие руки. Тонкие, но сильные. Уверенные и нежные. Руки, от каждого прикосновения которых я сладостно вспыхивала.
Я посмотрела влево и увидела нескольких девчонок-младшекурсниц из других общежитий – они глазели на меня с завистью. Все понимали, что означает жест Уиттакера. Я стала на один шаг ближе к тому, чтобы меня пригласили на Наследие. А они – на один шаг ближе к тому, чтобы вечер Хэллоуина провести дома.
– Может, после ужина остановимся где-нибудь? – слегка краснея, предложил он. – Где мы сможем побыть одни.
Его большой палец вжался в мою ладонь. У меня скрутило живот, и я отдернула руку. Я ни за что на это не пойду. Ни за что не буду несколько часов сидеть в машине с этим парнем, каждый раз с ужасом ожидая, когда он предпримет попытку и я почувствую его губы на себе. Он был милым парнем – неуклюжим, оптимистичным, милым парнем, который просто пытается. Я это вижу. Только он пытается не с той девушкой.
– Что-то не так? – округлив глаза, спросил он.
– Нет. Все в порядке. – Я встала. – Просто вспомнила, что забыла в комнате учебник по истории... а он мне понадобится на уроке. Мне нужно идти.
– Ну, ладно. Значит... увидимся позже? – спросил он, тоже поднявшись со своего места, как настоящий джентльмен.
– Да, конечно, – ответила я.
А, оказавшись на улице, принялась разрабатывать план. Должен быть способ попасть на Наследие без помощи Уиттакера. Он просто обязан быть.
ПРЕПАТИ
Тем же вечером я остановилась возле комнаты Ноэль и Арианы. Услышала доносящиеся изнутри голоса и машинально прислушалась. Это был рефлекс. Теперь, когда я знала часть их секретов, мне до смерти хотелось узнать еще больше. Но до меня долетали лишь бормотание и смех, а потом я вспомнила, что собиралась попросить об одном одолжении. И подслушивание – не лучший способ расположить к себе. Поэтому я выпрямилась, взяла себя в руки и постучала в дверь.
– Entrez. Войдите, – отозвалась Ноэль.
В комнате был приглушен свет, на всех возможных поверхностях мерцали свечи, наполнявшие воздух мускусным ароматом. Ноэль, Ариана, Киран и Тейлор в пижамах и ночных рубашках сидели кружком. Тейлор устроилась в компьютерном кресле, придвинув его к кровати Арианы, а остальные сидели на матрасе. Ариана подняла бокал, и Киран, склонив над ним бутылку, наполнила его темно-красной жидкостью.
– Рид! Как мы рады тебя видеть! – защебетала Ноэль. – Входи! Выпей вина! Мы тут играем в «Я никогда не...».
«Я никогда не...»? Они не придумали ничего лучше, как играть в эту игру? Вечером в будний день? Разве им не следует сейчас читать, писать доклады или обсуждать, кого еще, например, выкинуть из школы? Я ощущала позади себя, в шкафу Арианы, присутствие чемодана и ноутбука, как будто их окунули в радиоактивные отходы, и теперь они ярко пульсировали подобно маяку и насмехались надо мной. Напоминая мне о том, что я сделала. Что я узнала.
– Я никогда не... напивалась и не подкупала отцовского пилота, чтобы тот доставил меня в Рим, где я могла бы попробовать настоящую пасту! – заявила Тейлор.
– О! – одобрительно воскликнула Ноэль.
Киран цокнула языком.
– Нечестно использовать такой конкретный пример! – сказала она и осушила половину бокала.
У ее отца есть пилот. Пилот, который может вылететь в Рим в любую минуту.
– Давай, Рид! Чего ты никогда не делала? – весело поинтересовалась Ноэль.
– Вообще-то я хотела кое о чем с вами поговорить, – пробормотала я.
– Разговора не будет, пока ты не скажешь нам, чего не делала, – с сияющими глазами заявила Ариана.
Отлично. Я ведь никогда не попадала в неловкие ситуации. Я задумалась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, что не делало из меня полную зануду.
– Я никогда не... занималась сексом в машине, – наконец выдала я.
Ноэль усмехнулась и допила остатки вина, Киран и Тейлор, давясь от смеха, последовали ее примеру. Ариана же просто улыбнулась.
– Серьезно, Ариана? – с удивлением спросила Киран. – Даже в лимузине? Там может быть очень удобно.
– Буду теперь звать тебя скромницей, – добавила Ноэль.
Ариана лишь вздохнула, словно все это ей было неинтересно, и отставила бокал в сторону.
– Что случилось, Рид?
– Ничего особенного. Просто... дело в Наследии.
Они вчетвером обменялись взглядами.
– Подвинь сюда стул, – сказала Киран и взяла бутылку вина.
Я приблизилась к компьютерному креслу Ноэль, сняла с него около десяти свитеров из кашемира, шелка и ангоры и сложила их на кровать, а после придвинулась к девушкам. Как только я уселась, все их внимание оказалось приковано ко мне. Странно.
– В чем проблема? – заговорила Ноэль, положив ногу на ногу и подавшись вперед, точно заинтересованная телеведущая какого-нибудь ток-шоу. Вот только я не видела ни одной телеведущей, размахивающей бокалом вина перед залом в студии. – Уиттакер тебя еще не пригласил?
– Нет. Не пригласил. Но дело не в этом, – сказала я. – То есть, я уверена, что он пригласит...
– Ну ничего себе. Вы только посмотрите на это самомнение, – проговорила Киран, отпив из бокала.
Я решила пропустить ее реплику мимо ушей.
– Просто... по правде говоря, я не хочу идти с ним, – промолвила я. – Может, кто-то из вас может взять меня с собой? Я могу быть, например, твоей спутницей, – обратилась я к Ноэль.
Та в ответ фыркнула. Потом выпрямилась и перекинула свои густые темные волосы через плечо.
– Ничего не выйдет, Рид. Даже из нас далеко не все туда могут попасть без определенной помощи.
Я не знала, что сказать, и лишь с недоверием смотрела на нее. Девушки из Биллингса не могут попасть туда без помощи? Как такое возможно? Я с трудом представляла, что их могут куда-то не пустить.
– Ну же, – наконец проговорила я.
Ноэль и Ариана рассмеялись. Киран, покраснев, ковыряла кутикулу, а Тейлор просто разглядывала дно своего бокала.
– Разве ты не расслышала? Это эксклюзивная вечеринка. Я единственная из живущих в Биллингсе могу приводить пару.
– И еще Шайен, – добавила Тейлор.
– Точно. Шайен. Сама дочь американской революции, – саркастично заметила Ноэль. – И как я все время про нее забываю?
Все засмеялись, как если бы были в курсе, почему Шайен постоянно забывают. Еще одна шутка, в которую меня не посвятили. Но сейчас нужно сосредоточиться на первостепенной задаче.
– Да вы шутите, – сказала я. – Разве вам нельзя приводить пару?
– Мне можно, – откинувшись назад, ответила Ноэль. – Но я уже веду Дэша.
– А Дэш тоже не может сам попасть? – спросила я. Тот, кто рассказывал мне о правилах вечеринки? Тот, кто ставил себя выше всех?
– Я тебя умоляю, – усмехнулась Ноэль. – Он всего лишь второе поколение. Его дедушка, по-моему, учился в 121-ой муниципальной школе Бронкса.
– Но к двадцати двум годам заработал свой первый миллион, – добавила Киран. – На недвижимости.
– Ага, история про то, как выйти из грязи в князи. Попроси его как-нибудь рассказать тебе об этом, – съязвила Ноэль.
– А кого ведет Шайен? – спросила я, хотя уже понимала, что та ни за что надо мной не сжалится.
– Своего бостонского дружка, – ответила Киран. – Как там его зовут? Дорк? Дуфбол?
– Дугрей, – с высокомерным английским акцентом произнесла Ариана.
– Ладно, а кто еще может привести с собой спутника? – с надеждой спросила я.
– Только Гейдж. А он уж пригласил Киран, – сказала Ариана.
– Да. Я буду первой леди Гейджа. Прям не терпится, – отозвалась Киран.
– Вот что значит быть первокурсником, – заметила Ноэль, глотнув вина. Однако при виде моего озадаченного взгляда прикрыла рот ладонью и громко прошептала: – Первым поколением. О! Ты же ведь тоже из этого числа, – любезно добавила она.
– Прости, Рид. Но мы ничем не можем тебе помочь, – сказала Ариана.
– Потому и пытались свести тебя с Уитом, – продолжила Ноэль. – Для тебя он единственный выход.
– Постой, Киран. Ты не можешь попасть просто так? Ты же супермодель, – удивилась я.
Дернув головой, Киран усмехнулась.
– Дорогуша, даже Скарлетт Йоханссон не смогла бы пройти без приглашения Уиттакера. – Она осушила бокал и, проглатывая жидкость, слегка втянула щеки. А после бросила на меня красноречивый взгляд: «Ты хочешь попасть на эту вечеринку. Так что не испорти все».
Ноэль поднялась и наклонилась вперед, так что ее глаза оказались всего в нескольких сантиметрах от моих. Я попыталась отвести взгляд, чтобы не смотреть на нее в упор, но уткнулась в ее шелковую ночнушку, и меня накрыла волна смущения. Вот тебе и зрительный контакт.
– Рид, когда ты уже уяснишь: мы ничего не делаем просто так, – сказала она, опустив руку на мое плечо. – Мы свели тебя с Уиттакером, чтобы ты могла попасть на Наследие. Мы не хотим идти без тебя.
Внезапно по моему телу разлилось тепло.
– Мы, конечно же, пойдем, но не хотим, – хихикнув, добавила Киран.
Ноэль снова выпрямилась и отошла к окну. Всматриваясь в двор, она надолго приникла к бокалу, а потом оглянулась на меня.
– Ну и что ты будешь делать?
Ноэль хотела, чтобы я пошла. Там будет Томас. И помимо всего прочего, мне не терпелось узнать, из-за чего такая шумиха вокруг этого мероприятия. Вечеринка, куда даже Киран не могла попасть, лишь сверкнув ножкой, должна была быть чем-то выдающимся.
Я с глубоким вздохом повернулась к Киран.
– Можно одолжить у тебя платье на вечер пятницы? У меня свидание. С Уиттакером.
МОЙ РЫЦАРЬ
В пятницу вечером миссис Латтимер вела меня через двор к круговой площади. Каблуки ее туфель торопливо стучали по асфальту, хотя двигались мы со скоростью улитки. Только на территории кампуса мне требовался сопровождающий, а вот за его пределы меня были готовы отпустить с Уиттакером. Наверное, миссис Латтимер хотела убедиться, что я не сяду в какой-нибудь клубный автобус, следующий в Монреаль. Или не сбегу из кампуса – если только не в компании Уита.
Хорошая новость – в одолженном Киран наряде я выглядела потрясающе. Даже я была готова это признать. На мне было изысканное черное платье от Кальвина Кляйна, чуть выше колен и с тонкими бретельками вокруг шеи, подчеркивающими плечи, на которые был нанесен бронзер для придания «сексуального сияния». Его дополняли золотистый парчовый жакет – винтажный Шанель – и алмазные серьги, которые подарил мне Уиттакер. Киран настояла на том, чтобы мои волосы были убраны наверх. А когда выяснилось, что я умею делать только конский хвост и обычную косу, что-то пробурчала в ответ, но все равно провозилась со мной целый час, собирая мои каштановые локоны в утонченный свободный пучок. Пара черных туфель от Маноло Бланика – и образ завершен. Результат? Хоть сейчас можно на подиум.
Только мне вот казалось, что я иду на казнь.
– Мисс Бреннан, сегодня вы удостоились особой привилегии. Надеюсь, вы это понимаете, – сказала миссис Латтимер, когда мы обходили Брэдвелл, расположенный перед площадью. Чтобы укрыться от холодного ветра, она подняла воротник пальто до подбородка. – Миссис Уиттакер не каждому оказывает такую честь.
Я взглянула на миссис Латтимер краем глаза. После прочитанного о ней в сообщениях Арианы и Ноэль я не могла воспринимать ее всерьез. Эту женщину смогли подкупить шопингом, чтобы кучка привилегированных девчонок выставила из школы невиновного человека. Как мне на это было реагировать? Относиться к ней с уважением?
– Знаю, – спокойно ответила я.
– Должно быть, в нашу первую встречу я недооценила вас, – сказала она.
Класс. Теперь можно умереть счастливой.
– М-м, спасибо.
– Наверное, Уолтер испытывает к вам очень сильные чувства, – продолжила она, внимательно изучая меня. Выжидательно. Словно я сейчас поделюсь с ней всеми грязными подробностями своего романа.
– Наверное.
Услышав от меня столь небрежный тон, она прищурила глаза, и мне смутно показалось, что я ее обидела. Очевидно, такая добродетель со стороны великого семейства Уиттакер должна восприниматься более серьезно. Я должна быть польщена. Но мне хотелось лишь поскорее все это пережить.
– Ах, а вот и он. Ваш рыцарь на белом коне, – произнесла миссис Латтимер, когда мы завернули за угол.
Не знаю, что там с рыцарем, но белый конь точно был. У обочины стоял сверкающий серебристый спортивный автомобиль – такой узкий и компактный, что я с трудом представляла, как Уиттакер в нем помещался. Завидев нас, он мигом вылез из машины и затворил дверь с тихим хлопком. Без лязга, без стука, без дребезжания. Так закрываются двери дорогих автомобилей – звук заглушается прочной конструкцией и кожаным салоном кремового цвета.
– Добрый вечер, миссис Латтимер, – подходя, приветствовал нас Уиттакер. Он держал огромный букет роз. На нем был черный костюм, белая рубашка и галстук с узором из крошечных гербов. Он действительно выглядел очень хорошо. Большой, крепкий и красивый. К счастью, отвращение, которое я почувствовала в то утро, исчезло или, по крайней мере, отступило перед лицом более важных вещей.
– Уолтер, – ответила ему миссис Латтимер сдержанным кивком головы.
– Рид, – произнес он. – Ты выглядишь сногсшибательно.
– Спасибо, – как можно легкомысленнее ответила я.
Он протянул мне букет роз, которые пахли просто божественно.
– Это тебе.
– Спасибо, – снова промолвила я. В эту секунду миссис Латтимер, как бы намекая мне, кашлянула. – Они... чудесные.
Уиттакер улыбнулся.
– Идем?
Он предложил мне руку – подобное я видела в фильмах бесчисленное число раз, – и я чуть не рассмеялась. Миссис Латтимер ободряюще мне улыбнулась, я обхватила букет левой рукой, а правой взяла Уита под локоть. Как мне удалось это проделать, ничего не уронив, я не знаю. Видимо, результат просмотра всех подобных фильмов.
Уиттакер подвел меня к машине и с легким поклоном открыл передо мной дверь. Я плюхнулась на сиденье и подоткнула пиджак под ноги. Когда снова посмотрела на миссис Латтимер, та стояла, прикрыв глаза, и качала головой.
Видимо, сесть можно было более изящно. Но хотя бы Уиттакер ничего не заметил. Он захлопнул дверь и повернулся к Латтимер, чтобы перекинуться с ней парой слов. Я думала положить цветы на пол, но там не нашлось места. Иначе они будут торчать у меня между ног. Попыталась убрать их на заднее сиденье, но его просто не оказалось. Тогда я положила их себе на колени и пристегнула ремень безопасности.
Сделала глубокий вдох, втягивая аромат новой кожи и роз, и откинулась назад, мысленно прогоняя преследующее меня с самой ночи серое облако. Мне не хотелось давать ему имя. Я провела рукой по хромированной приборной панели и постаралась изобразить волнение. Все это было потрясающе, правда. Машина, платье, цветы. Тебя везут из кампуса в роскошный ресторан, пока все остальные едят тушеное мясо, которое по пятницам подают в столовой. Я счастливица. Самая настоящая.
К глазам подступили слезы.
Только жаль, что все это не с тем парнем.
Серое облако окутало меня. Имя ему было Томас. Этот романтический вечер должен был организовывать он. Я должна быть с ним. Но вместо этого он непонятно где и с кем, когда я иду на свидание с другим парнем.
Дверь со стороны водителя открылась, и за руль втиснулся Уиттакер.
– Рид, для меня честь, что ты согласилась сегодня пойти со мной, – произнес он.
Я сделала глубокий вдох и заставила себя улыбнуться. На войне все средства хороши. И у меня нет иного пути. Если сегодня все пройдет гладко, то очень скоро я увижу Томаса.
– Это для меня честь быть приглашенной.
ИМЕНИННИК
На подъезде к Бостону я заметила у воды огромную неоновую вывеску «Ситго» и указатели на Фенуэй и Гарвард. Разглядела исторические здания, купола и шпили, утопающие в мягком сиянии. На воде покачивались десятки великолепных парусников, привязанных к пристани, об их бока бились волны. Над ними возвышались высокие многоквартирные дома, из окон которых открывались потрясающие виды на гавань и убийственные восходы по утрам.
Я всегда задавалась вопросом, каково это жить у воды. Сама я выросла в центре Пенсильвании и никогда не ездила к океану. Поэтому наша первая встреча с Атлантикой – пусть даже и в обычной бухте – оставила меня под огромным впечатлением. Она оказалась такой умиротворяющей, прекрасной и безмятежной.
– Я вижу, ты впечатлена, – заметил Уиттакер, направив машину в другую сторону, и гавань осталась позади, в зеркале заднего вида.
– Просто все это так здорово, – ответила я. – Спасибо, что привез меня сюда.
Уиттакер улыбнулся.
– Не за что.
Мы катили вдоль берега мимо огромных отелей, современного аквариума, и я с трудом подбирала челюсть. Я ведь на самом деле в Бостоне. На родине Бостонского колледжа и Массачусетского технологического института, кофеен «Кофе Бин» и Бостонского кремового пирога, в месте, где происходило знаменитое Бостонское чаепитие и миллион других исторических событий. Уиттакер поистине открывал для меня новые места.
Ресторан приютился в причудливом квартале на севере города, где преобладали особняки и старинные уличные фонари, мерцающие над мостовыми. Служащий ресторана, облаченный в смокинг, забрал у Уиттакера ключи от машины, и тот, снова предложив мне руку, повел меня внутрь. Потрескавшаяся каменная табличка у тротуара гласила: «1787 год».
Как только мы оказались внутри, другой служащий помог мне снять жакет, а третий повел нас к столику в дальнем углу. Рядом, но чуть на отдалении располагался потрескивающий камин, чтобы мы могли наслаждаться его теплом и при этом не перегревались. В зале звучали приглушенные голоса, сопровождаемые позвякиванием фарфора и столового серебра. Опустившись в мягкое кресло, я старалась не смотреть на бриллианты, украшавшие шеи и запястья присутствующих дам. Никогда в жизни я не была в таком элегантном ресторане, где посетители не считают денег. Вот бы мои родители видели меня сейчас.
– Мистер Уиттакер. Очень рады вас видеть, – приветствовал нас высокий мужчина с усами. – Хотите взглянуть карту вин?
– В этом нет необходимости, Джон, – сказал Уит. – Мы будем бутылочку Бароло 1973 года, которую заказывали на годовщину моих родителей.
Я удивленно моргнула. А разве в этой стране не действует закон о возрасте, с которого можно пить?
– Отличный выбор, сэр. Бет сейчас принесет вам меню. – Он слегка поклонился и бесшумно удалился.
– Они даже не спрашивают удостоверение? – изумилась я.
– Рид, я тебя умоляю, – усмехнулся Уиттакер.
Тогда ладно. Я попыталась под столом положить ногу на ногу, но ударилась коленом о столешницу, отчего подпрыгнули все блюда.
– Упс, прости, – проговорила я.
– Все нормально, – тихим голосом, от которого по телу разливалась приятная дрожь, успокоил меня Уиттакер. – Просто расслабься.
– Точно. Нужно расслабиться.
Я положила локти на стол, затем быстро убрала их. Не пойму, пожилая женщина за соседним столом пялится на меня или у нее это обычное выражение лица? Спрятав руки под белой скатертью, я принялась теребить широкий золотой браслет, который одолжила мне Киран. Слава богу, Уиттакер этого не заметил. Он, откинувшись назад, сидел с улыбкой, пока стройный мужчина в черном жилете разливал ледяную воду по нашим бокалам. Впервые возле своей тарелки я заметила три разных бокала. Очевидно, нам придется много пить. А дальше мой взгляд остановился на изысканном столовом серебре, которого на столе было чересчур много. Две ложки, три вилки, два ножа. И для чего их использовать?
– Мисс желает хлеба?
Внезапно надо мной навис другой мужчина, предлагая мне корзинку с булочками. Они так восхитительно пахли, что я даже ощущала их тепло на своем лице.
– Э-э... конечно, – ответила я и потянулась к коричневой булочке.
Но мужчина откашлялся, и я замерла.
– Если мисс желает выбрать, я с удовольствием обслужу ее, – проговорил он.
– Ох.
Мое лицо залила краска, и я взглянула на пожилую женщину. Теперь-то она точно пялилась на меня.
– Мне, пожалуйста, коричневую, – наконец, сдавшись, сказала я.
– Пумперникель5? Хороший выбор, – с натянутой улыбкой проговорил он. А потом достал из-за спины серебряные щипцы, подцепил ими булочку в корзинке и положил ее на мою тарелку для хлеба. Нечестно прятать щипцы. Если бы я видела их, то знала бы, как действовать.
– А для вас, сэр? – спросил он, поворачиваясь к Уиттакеру.
Как только Уит определился с хлебом, мужчина ретировался к стене, где встал возле парня с водой в ожидании, когда его снова позовут. Не могу поверить, что по-настоящему существуют такие профессии. И что эти мужчины указывают в своем резюме? Специалист по раздаче сдобы? Профессиональный утолитель жажды?
После того как хлебный парень удалился, к нам подошла симпатичная блондинка и протянула Уиттакеру меню в кожаном переплете.
– Добро пожаловать в «Тривиатту», – сказала она. – Меня зовут Бет. Я готова ответить на любые ваши вопросы.
– Спасибо, Бет, – отозвался Уиттакер, глядя на нее поверх меню.
Она развернулась и стала уходить.
– Э, Бет? – окликнула я ее. – У меня есть вопрос.
Несколько человек повернули головы в нашу сторону. Наверное, я позвала слишком громко.
– Да, мисс? – спросила она, совершенно сбитая с толку.
– Можно мне тоже меню? – прошептала я. Они с Уитом уставились на меня. Хлебный парень засмеялся, а тот, что с водой, толкнул его в ногу. Мое лицо запылало. – О, простите. Можно мне тоже меню, пожалуйста?
В ожидании дальнейших указаний Бет посмотрела на Уиттакера. Тот снисходительно улыбнулся и кивнул.
– Одну минуту, – проговорила Бет.
Она слегка улыбнулась и окинула меня взглядом, словно я – дворняжка, клянчащая еду на улице. Когда она ушла, я наклонилась к Уиттакеру.
– Я сделала что-то не так?
– О нет, – ответил он. – Мне нравится, что ты такая... независимая.
– Из-за того, что я тоже хочу посмотреть меню? – спросила я, мои плечи чуть свело.
– Просто это очень старомодное заведение, – объяснил он. – Обычно мужчина заказывает для женщины.
– Ну, это какой-то архаизм.
– Нет, это традиция, – поправил меня Уиттакер.
Я почувствовала себя пятилеткой. Внезапно меня охватило возмущение. Не хочу быть здесь. Я и не должна быть здесь. Как он вообще посмел разговаривать со мной с таким высокомерием! Вернулась Бет с меню для меня, и я открыла папку, даже не поблагодарив ее. Быстро проглядела список блюд и большую часть из них отмела, потому что, во-первых, они были с морепродуктами, на которые у меня аллергия, а во-вторых, их невозможно было произнести. Я закрыла меню и положила его на стол.
– Уже выбрала? – вскинув брови, поинтересовался Уиттакер.
– Да. – Моя нога непроизвольно дергалась под столом.
– Что ты будешь? – спросил он.
– Ты правда хочешь это знать? – огрызнулась я.
Он удивленно моргнул.
– Если я буду заказывать для нас еду, то да.
– Я могу и сама для себя заказать, спасибо, – ответила я.
Уиттакер нетерпеливо вздохнул, и я поджала пальцы на ногах. Потом он медленно опустил меню и со строгостью посмотрел на меня поверх мерцающих свечей.
– Рид, позволь мне заказать для тебя, – сказал он. – Здесь так принято.
Я поглядела на него. Что он вообще за человек? Неужели он хочет таким образом отпраздновать свой восемнадцатый день рождения? В ресторане настолько древнем, что мой дедушка здесь будет чувствовать себя не в своей тарелке? Не могу поверить, что он так себе представляет хорошее времяпрепровождение.
– Уиттакер, можно задать тебе вопрос? – сказала я, подавшись вперед.
– Конечно, – ответил он.
– Почему мы здесь? Почему ты не веселишься с Дэшем, Гейджем и другими парнями? Уверена, они бы для тебя такую вечеринку закатили. Разве не так поступают друзья на день рождения друга?
Уиттакер слегка вздрогнул и опустил взгляд в меню. Затем откашлялся и сделал вид, что с интересом изучает блюда.
– Дэш и Гейдж... У них на сегодня запланировано кое-что другое, – сказал он. – Тем более, как я уже говорил тебе, ты – единственная, с кем я хочу отметить этот день рождения.
В ту же секунду мне все стало ясно. Это ложь. Абсолютно все. Дело не в том, что он не хочет общаться с Дэшем, Гейджем и Джошом, это они не хотят общаться с ним. Вся эта чепуха о том, как они любят Уита, не более чем треп. Да, они считают его забавным, но совершенно ему не друзья. Иначе бы в этот вечер были рядом.
Как мне это знакомо. Я столько дней рождения провела без вечеринки и друзей, когда не было никого, кроме отца и брата, которые были просто вынуждены находиться, и зловещего присутствия матери. По своему опыту могу сказать, что нет ничего хуже, чем несчастный день рождения.
Поэтому я, тяжко вздохнув, приняла решение. Каким бы старомодным и пренебрежительным Уиттакер ни был, он все же хороший парень. И заслуживает хороший день рождения. Теперь моя задача воплотить это в жизнь.
– Я буду филе-миньон, средней прожарки, – проговорила я.
Уиттакер улыбнулась и сел чуть ровнее.
– Хороший выбор. А закуски? Десерт?
– Сегодня твой день рождения, – сказала я. – Твой вечер – тебе и выбирать.
СЕРДЦЕЕДКА
– Да! Еще один выигрыш! – воскликнула я, вскинув в воздух кулаки, когда наша машина въехала через ворота на территорию Истона. На улице было темно, охранник махнул нам, даже не оторвавшись от своего маленького телевизора. Впервые за весь вечер я осознала, что не хочу, чтобы этот вечер заканчивался. Как только я расслабилась и решила относиться к Уиттакеру, как к другу, который хочет хорошо отпраздновать свой день рождения, сразу же начала приятно проводить время.
– Сколько? – ликующе спросил Уиттакер.
– Два доллара пятьдесят центов, – ответила я, показав ему лотерейный билет. – Я же говорила тебе, это отличное вложение денег.
Вся машина была завалена лотерейными билетами. Возле ног валялись десятки бесполезных билетов, а на коленях лежали несколько выигрышных. Пять долларов в одном, двадцать – в другом.
– Ты даже, может, отобьешь свои деньги, – сказала я, взяв последний билет. Он потратил сотню долларов в круглосуточном магазине на шоссе. Парень за стойкой посмотрел на нас, как на идиотов, но все же терпеливо отсчитал сто крошечных билетиков.
– Лотерейные билеты. Я бы никогда до такого не додумался, – заметил Уиттакер, переключившись на пониженную передачу, когда машина начала взбираться по извилистому холму.
– Правда? У нас дома это первое, что все делают на свое восемнадцатилетие, – сказала я. Но, похоже, такие люди как Уиттакер никогда не играют в лотерею. Удивительно, как он вообще знает об ее существовании. Я стерла последний квадратик. Символ на нем не отличался от остальных. – Ничего, – проговорила я и отшвырнула билет на пол.
– И что у нас в итоге? – спросил он.
Я включила свет у нас над головой, чтобы лучше видеть. Быстро просмотрела выигрышные билетики и сосчитала в уме.
– Сто два доллара и пятьдесят центов, – объявила я. – Ты даже в плюсе.
– Ух ты, вот это мне повезло.
– Тебе остается только отнести их к торговцу лотерейными билетами и обменять на деньги, – сказала я, поправляя стопку бумажек у себя на коленях.
– Оставь себе, – сказал он.
– Что? Нет. Это же твои деньрожденные билеты.
– Да, но идея была твоя, – уговаривал Уиттакер, въезжая на круг перед Брэдвеллом и другими общежитиями. – Я настаиваю.
В груди разлилось неприятное тепло. Сотня долларов. Это же куча денег. Для меня. Для него же – сущие пустяки. Ему не составит труда выкинуть их на ветер.
– Ладно, – наконец согласилась я. – Спасибо.
Он затормозил у обочины и припарковал машину. Тут же дурашливая и праздничная атмосфера, царящая в салоне, переросла в серьезную и напряженную. Вот он. Момент истины. Конец свидания. Уже несколько часов назад я решила для себя, что, если он попытается меня поцеловать, я не стану противиться. Ведь ясно как день, он хочет этого, так что поцелуй – не такая уж большая цена за все то, что он дал мне и сможет дать. Но теперь, когда наступил этот миг, я начала сомневаться, смогу ли на это пойти. Чем больше времени я проводила с Уитом, тем лучше к нему относилась, но не в том смысле, какой был нужен ему.
