Текст книги "Последний настоящий вампир (ЛП)"

Автор книги: Кейт Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Шаг Майкла дрогнул. Конечно, девушка не могла знать, чего он хотел от нее, когда ее собственный запах довел его до исступления; по сравнению с этим, жажда, испытанная ранее, была ничем. Если она думала найти выход в той части клуба, она будет разочарована. В считанные мгновения она окажется в ловушке, и трепет волнения пробежал по венам Майкла от открывающейся перспективы.

* * *

Клэр оказалась перед черной стеной с гигантским красным изображением Диабло на ней. Она прислонилась к ней спиной, сложив ладони, словно совершая роковую ошибку. Упс! Она решила никуда не уходить. Правило обмана номер четыре: Позволить думать, что шоу руководит он.

Он был высоко, словно чертов воздушный змей; она считала это положительным. Слишком плохой, слишком. Он был слишком горячим, чтобы тратить свою внешность – и, вероятно, его богатство – на пустую жизнь. Клэр воспользовалась моментом, наблюдая за ним, пока он направлялся прямо к ней. Любая женщина упала бы на колени, благодаря Господа за его творение, в то время как она осматривала этого парня с ног до головы. Высокий и сложенный вовсе не так, как выглядят эти тупоголовые пляжные качки. Она готова была поспорить, что он был своего рода спортивным наркоманом, когда не был под кайфом. Она видела это иногда у зависимых. Они выглядели похоже и изображали здоровый образ жизни, прикрывая свои незаконные действия. Вероятно, он работал в киноиндустрии. Не мелькал на экране, но она предположила, что он был адвокатом или продюсером. Может быть, спонсором. Или, что более вероятно, личным охранником. Его окружала аура важности, словно он знал, что, как и все вокруг, был дерьмом.

Густые черные волосы падали на лоб в привычном виде, и это выглядело так, словно он выпрыгнул из постели прямо в одежду. Прямой нос, выступающие скулы и самое невероятное – ямочки на подбородке, придавали силу его ауре. А его глаза... святое дерьмо, они были прекрасны. Ярко-бирюзовые, напомнившие ей картину, увиденную в воде у берегов Косумеля. Она мгновенно почувствовала связь с ним. Что-то глубокое и навязчивое, от чего она перестала дышать. Никогда прежде она не чувствовала такой сильной вспышки интереса. Позор, она собиралась ограбить бедного слепого сосунка.

Хорошо выглядит или нет, но она здесь не для того, чтобы флиртовать. Кроме того, она не тратит время на зависимых и пользователей. Теперь он был менее, чем в шаге от нее, каждый его шаг был движением хищника, посылая через все ее тело нервную дрожь. Дыхание вернулось к Клэр, оживая в груди, пока она оценивала его размер: вблизи он был намного больше. На мгновение она ощутила, что могла бы выкинуть его из головы, но затем ее взгляд упал на потрясающие часы Патек на его левом запястье. Правильно рассудив, что часы могли бы покрыть шесть, а то и больше месяцев арендной платы, не говоря уже о полных шкафчиках продуктов, она решила срубить бабла с этого парня. Дзынь!

Клэр изобразила на лице кокетливую улыбку, хотя, учитывая, что парень был супер горячей штучкой, это было едва ли ей по зубам. Он в два шага преодолел разделявшее их расстояние и уперся своей сильной рукой в стену напротив, наклоняясь так, чтобы его лицо погрузилось в ее волосы. Он ее нюхает? Что ж, это более, чем странно.

– Что ты?

Его низкий голос с жадностью пророкотал ей в ухо, вызвав дрожь по всему телу. У чувака точно шарики поехали, но его голос влиял на нее каждый раз так, как он хотел.

– Что ты хочешь от меня? – наводящий вопрос должен был подтолкнуть к физическому контакту. Он был настолько не в себе, что не составит труда стащить его кошелек или потрясающие часы, когда начнутся решительные ласки. Взгляд Клэр задержался на его пухлых губах, и она вздохнула. Если придется, она сможет пожертвовать одним или парой поцелуев, если это даст ей возможность отвлечь его.

– Не играй со мной. Я не в настроении для игр. Ты не просто человеческая женщина.

Просто человек? Она недооценила, насколько далеко зайдет этот парень.

– И почему бы сейчас мне не поиграть с тобой? – она посмотрела вверх, встречаясь с ним взглядом. Эти бирюзовые глаза – расширенные потемневшие зрачки – горели чем-то, что трудно определить, напряжение на его лице граничило с болью. Она потянулась и пропустила сквозь пальцы его мягкие шелковистые пряди волос. Клэр почти пожалела этого парня. Он чуть ли не умолял, чтобы его обокрали. – Если тебя это не интересует, то, уверена, за твоим столом тебя кто-то ждет.

Предположив, что он мог быть сутенером горячей линии девушек по вызову, женщину зацепила его уверенность, что она может быть одной из них. И как потрясающе оставить ее без сознания и в одиночестве? Ползающую. Он был потрясающе красив, но в этом и был грех: он был соблазнителен всегда.

– Как тебя зовут?

Господи Боже. Никого уже не интересуют анонимные знакомства? У нее закончились творческие ответы.

– Эми, – ответила она. – А тебя?

– Майкл.

– Это не так, – слова слетели с губ Клэр прежде, чем она смогла их остановить. Обычно она не указывала людям на их вранье, лишь использовала ее как опору. Но его ложь, казалось, она не могла не отметить.

Он наклонил голову набок и уставился на нее слишком ясным взглядом для его наркотического состояния. Что-то серебристое блеснуло в глубине его темных зрачков, и Клэр мысленно встряхнула себя. Может быть, это она была под кайфом?

– Почему ты так говоришь?

Да, Клэр, почему? Она должна была вызвать у него доверие, снизить его бдительность, не давать ему оказаться в состоянии полной готовности. Взгляд на приз. Получить часы с его руки и убраться отсюда к черту.

Правило обмана номер пять: никогда не выходить из образа. Она была в клубе, в окружении наркотиков и алкоголя. Это было бы своего рода красным флагом, если бы она была здесь единственной женщиной, которая хотя бы не пошатывалась под кайфом. Она не может оттолкнуть его только потому, что ее внутренний детектор лжи подавал сигналы. К тому же, кто она такая, чтобы осуждать?

– Ты просто не похож на Майкла, по-моему, вот и все. – Клэр обхватила его предплечье, упершись в стену за ней. Святое дерьмо, этот парень должно быть, высечен из мрамора. Она с нежностью подбиралась к его запястью, опуская его руку ниже, чтобы она легла на ее бедро. Под этим углом она могла расстегнуть застежку на часах. Когда они расстегнулись и стали свободнее, он даже не заметил, как они соскользнули с запястья.

Его ноздри раздулись, когда их тела соединились, он шагнул ближе, так близко, что ей пришлось вывернуть шею, чтобы посмотреть ему в лицо. По ее коже пробежали мурашки. Было ли это порывом обмануть или возбудить, то что он обхватил ее бедра ладонями, а его пальцы сжимались, словно он едва сдерживался?

– Твой запах сводит с ума, – его голос прервался нетерпеливым рычанием в ухо. – И мне ничего больше не хочется, чем попробовать тебя на вкус.

Ладно, она слышала странности. Но то, как он говорил – с легким акцентом, по которому невозможно было определить регион – в совокупности с его правильной речью, пробудили в Клэр любопытство. Кто, черт возьми, этот парень? И что подразумевает это попробовать ее на вкус? Пока она просчитывала варианты, она не могла препятствовать тому, что его пухлые губы блуждали по ее телу, затуманивая мысли Клэр. Правило обмана номер шесть: никогда не терять контроль.

Ей необходимо было прямо сейчас держаться разумно, а не поддаваться на его сексуальный голос или внешность, словно с обложки журнала GQ, отвлекающих ее. Весь смысл игры состоял в том, чтобы увлечь его так, чтобы он не заметил, как она стащила его часы. Ее целью было распалить его и взволновать, а потом добить. Чувак уже совсем извелся. Так что пришло время устроить шоу.

– Мне следует признаться, что я всю ночь за тобой наблюдала, – она заставила свой голос звучать хрипло и мило. – Представляя, каково это – поцеловать тебя.

Она облизнула губы, встретившись взглядом с этими бесконечно голубыми глазами и испустив вздох, закончившийся стоном. Его лоб наморщился от звука, и он задвигал своими бедрами между ее. Святое дерьмо. Это палка у тебя в кармане или ты просто рад меня видеть? Ее губы приоткрылись в беззвучном «ох». Ладно, она определенно словила кайф от кого-то, курившего рядом травку. Потому что у нее были галлюцинации, отпечатавшиеся на ее внешности и грубой чувственности.

Майкл передвинулся, обхватывая свободной рукой ее за попку. Клэр не смогла сдержать вздох, сорвавшийся с губ, пока он подсаживал ее, словно она ничего не весила, и прижимал спиной к стене. У нее не было выбора, кроме как обхватить его ногами за талию, и когда ее естество оказалось прижатой к его эрекции, напряжение от его слетевших дорогостоящих дизайнерских брюк отдалось в каждой ее клеточке, воспламеняясь узнаванием. В его взгляде горело желание и ясность, пугающие ее. Может, он вовсе не был под кайфом, как она ошибочно посчитала.

Так долго была охотником. А сейчас у Клэр появилось ощущение, что она стала его добычей.

Глава 3

Не человек. Кем она могла быть? Мысль возникала в голове Майкла снова и снова, пока он старался сохранить хоть каплю самоконтроля. Насколько он знал, вампир никогда не был связан с человеком. Это просто невозможно. А пока его душа сгорала изнутри, наполняясь бесконечной пустотой. Он хотел раздеть ее и уложить на полу. Провести носом по каждому сантиметру ее обнаженной плоти, задержав аромат в своих легких, прежде чем трахнуть ее. Обрывки памяти заглушали его сознание, не его памяти, но он также имел к этому отношение. Это подстегнуло его инстинкт, с которым не мог бороться, с желанием взять эту женщину, вонзить клыки в ее горло, испить ее, заявить права на ее тело, сделать своей навсегда. Обратить ее.

Невероятно.

А пока он замер на месте, не в силах оторваться от нее. На самом деле, просто воспользоваться ей и уйти казалось огромным подвигом. И почему он? Их души связаны. Все это было ложью. Возможно, инстинктивно он думал, то, что ощущалось, было лишь отголоском воспоминания, вызванного его предыдущей кормежкой. Это было безумием, то, что он чувствовал к этому человеку. Он жестоко ошибался, если верил, что она была никем, лишь мирянкой. Одно прикосновение к ее вене, и заклятие разрушится.

Он поднял ее на руки и прижал к стене. Она обвила своими длинными ногами его за талию, и он оказался между ее бедрами, его член напрягся до боли. Его покусывания дарили ей наслаждение, но возможно ли, что она хотела большего? Майкл не хотел ничего другого, кроме как трахнуть ее, пока пил из нее, и сомневался, что кто-то заметит, если он спустит джинсы с ее бедер и возьмет ее прямо здесь, у стены.

Прошло так много времени с тех пор, как он ощущал тугую и теплую мягкую женскую плоть.

Ее губы приоткрылись в безмолвном стоне, и желудок Майкла сжался от желания. Ее глаза распахнулись, став, словно прозрачные янтарные озера, ее теплые золотистые волосы спадали по плечам ровным водопадом, похожие на шелковые простыни. Ее кожа была словно нежный фарфор, такой освежающий в этом лживом городе, покрытая загаром. Он отпустил ее бедро и провел пальцем по неровному шраму на левом виске, чуть выше бровей, хищный рык вырвался из его груди. Он бы убил того, кто причинил ей боль.

Она потянулась и поймала его за руку, притянув к своим губам. Когда ее теплые губы соприкоснулись с его кожей, низкий рык усилился, и она улыбнулась.

– Никогда прежде я не заставляла мужчину мурлыкать, – сказала она таким сладким и томным, словно свежие сливки, голосом. – Мне это нравится.

Как человек мог услышать что-нибудь через музыку и рев толпы? С другой стороны, его это волновало? Она положила ладонь на его ребра и провела вниз по торсу и обратно к талии. Медленная, лукавая улыбка заиграла на ее губах, когда она убрала его руку от своего тела, но лишь на мгновение, когда она скользнула под его рубашку. Контакт кожи с кожей подстегнул его, смывая последние разумные мысли, и он прижался к ней, захватив ее рот отчаянным поцелуем.

Она вцепилась ему в волосы и привлекла ближе. Ее язык пролез ему в рот, и если ее аромат мог нарушить его сдержанность, сладости ее губ было достаточно, чтобы послать его за край безумия. Словно она столь же изголодалась по нему, как и он по ней, девушка впивалась в его рот, поцелуи граничили с жестокостью, словно вся жизнь разделяла их, и его наказывали за то, что он так долго был вдали от нее. В пылу страсти один из клыков царапнул ее нижнюю губу, и вкус ее крови на его языке поставил его на край выступа его скудного контроля.

Ах, боги! Он оторвался от ее рта с похотливым рычанием, прижимаясь членом к ее киске, он уткнулся лицом в горло. Она выгнулась против него, низкий стон слетел с ее губ, когда он прижался губами к ее вене и вонзил свои клыки в ее плоть.

– Майкл!

Она вскрикнула, когда он пронзил ее кожу, отчаянно цепляясь за него и прижимая ближе к горлу. Не это имя он хотел, чтобы слетело с ее губ, не Американизируемая версия его имени, а его истинное имя, имя, которое ночью украл убийца, ублюдок пытался закончить его существование раз и навсегда. Ее кровь текла теплым и толстым потоком в его рот, и Майкл быстро глотал, когда брал ее вену. Она не была похожа ни на что, что он когда-либо испытывал: сладкая и опьяняющая. Когда безумие захлестнуло его, Майкл просунул свободную руку между ними, расстегнул кнопку на ее джинсах и металлическую застежку-молнию. У него не было выбора, кроме как разорвать тяжелую джинсовую ткань, чтобы добраться до того, чего он хотел.

Его единственной мыслью было взять ее.

Давно забытое чувство восторга раздулось в груди Майкла, его сердце бешено стучало впервые за месяцы. Он сфокусировался на фоновом отвлечении. На нетерпеливом внимании дампиров, привлеченных взрывом беспрецедентной силы, которую дала ему эта женщина. Черт, каждый человек в переполненном клубе, возможно, оторвался от своего занятия, чтобы понаблюдать за ним, и он ему было глубоко на все это насрать. Его волновал только этот момент, человек в его руках и кровь, которая походила на эликсир жизни.

Она всхлипнула в его объятиях, и он опустился рукой под упругий пояс ее нижнего белья. Когда его пальцы нашли ее гладкий центр, она взбрыкнула против него, почти разрушая его печать на ее горле. Боги, но она была готова к нему. Ее жар окутал его, ее киска текла, пульсировала и желала. Когда он тянул из ее вены, то двигал пальцы через ее жадную плоть к тугому узелку нервов в самой сердцевине. Ее бедра двигались в такт каждому напряжению его рта, а ноги сжимались вокруг его талии. Она выгнулась от стены, и ее дыхание было горячим, когда она простонала:

– Не останавливайся, пока я кончу.

Она кончит для меня сейчас, когда я пью из ее вены? Его яйца набухли от этих слова, ее отчаянный шепот был настолько близко к просьбе, что остановиться его заставила только ее мольба. Напряжение в ее руках ослабло, голова безвольно упиралась в стену. Паника затмила жажду кормления, и одной только силой желания он оторвался от ее горла. Ее веки отяжелели от страсти, и глаза потускнели, будто она потеряла фокусировку. Майкл сжал ее голову ладонями, когда проколол язык один из клыков и стал зализывать проколы, пока те не закрылись.

Он взял у нее слишком много. Медленный ритм ее сердца отзывался эхом в его ушах, нитевидный и слабый по сравнению с тем, как кровь мчалась по его языку, пока он пил из нее. Майкл замер от страха. Отдавшись жажде к крови и ее тела, он забылся. И теперь эта красавица заплатит за его небрежность.

– Пожалуйста, не останавливайся.

Она схватила его за руку и убедила его продолжить то, что он начал. Ленивый ритм ее сердца возрастал, больше не слабый, но теперь соперничающий с тяжелым басом, который отражался по всему клубу. Как? Он истощил ее почти, поставил практически на грань смерти, и все же она почему-то пережила это.

– Майкл, прикоснись ко мне.

Он скользнул в нее одним пальцем, а потом и вторым, все время работая над раздутым комком нервов подушечкой большого пальца. Она дрожала под ним, хватая его за плечи, пока ее ногти не впились в его кожу через рубашку. Он захватил ее рот голодным поцелуем, когда его собственная жажда поднялась до такой степени, что он не был уверен, сколько еще он мог отказывать себе в ней. Ее бедра двигались в такт движению его пальцев, он мог только представлять, насколько тугой и теплой она будет, когда он войдет в нее.

Она всхлипывала от удовольствия, когда гладил ее, и ее киска туго сжималась вокруг его пальцев. Ее тело стало жестким, и она вскрикнула, ее лоно пульсировало вокруг него, когда она обмякла в его руках. Богатый, сладкий аромат расцвел вокруг них, проникая в его чувства и пробуждая инстинкт, который Майкл никогда раньше не чувствовал. Снова он потерялся в других воспоминания, видениях связи, которую он не мог объяснить, и которую никогда не знал. И все же он узнал ее в мгновение ока; столь необъяснимо, как может показаться, он был привязан. Его душа нашла своего близнеца, и этот человек принадлежала ему.

Ее задыхалась, когда он легко целовал ее лоб, щеки, губы. Она опустила ноги на пол и стала опускаться, он прижал ее к своей груди, намотав на кулак ее золотые волосы.

– Мы не закончили, – прорычал он ей в ухо. – Ты получила свое удовольствие, теперь дай мне мое. – Она должна была знать, что теперь принадлежала ему. Как она могла подумать, уйти от него? Она отстранилась, и он схватил ее за плечи. – Разве ты не молила, чтобы я касался тебя? Попробовал тебя? Твои крики удовольствия были искренними. Не удерживай меня, Эми.

Ее выражение лица стало мрачным, когда тень появилась в ее ярких янтарных глазах. Самая маленькая вспышка страха появилась на ее лице, и это резануло его пламенной болью серебряного лезвия.

– Отпусти меня, – прошептала она.

Она вырвалась из его объятий и нырнула под его руку, прежде чем он смог снова схватить ее. Она побежала сквозь толпу, ныряя и лавируя и так и сяк, пока он не потерял ее. Но Майклу не нужны были глаза, чтобы знать направление, в котором она убежала. Они были связаны неразрывной нитью, от которой она не могла убежать.

После столетий боли, бесконечных пыток его существования, он нашел единственное существо, которое могло его разбудить, вывести из оцепенения и вернуть ему душу. Неизмеримая сила подпитывалась каждым движением, и он больше не был тенью вампира, которым когда-то был. Мир растаял, пока не осталась только она. Он нашел единственную, которая ему была нужна для выживания в оставленном мире богами. Он пошел вслед за ней, его скорость удивила даже его самого. Он с легкостью поймает ее и когда это сделает, то больше никогда ее не отпустит. Ее кровь была самой сутью жизни, маня его так, как никто другое за четыре века существования. Чужая или нет, теперь она принадлежала ему, и он не успокоится, пока снова не испробует ее.

Руки тянулись к нему, голоса обращались к нему, радуясь. Он прятался, не желая позволять нетерпеливым дампирам удержать его от того, чего он хотел. Если бы они удерживали его от женщины, то он бы разорвал их голыми руками.

– Клянусь, Михаил, если ты сделаешь еще один шаг, я сам проткну тебя колом.

Знакомый голос заставил Майкла остановиться, и он шепотом чертыхнулся. Единственный дампир, который мог остановить его, именно сейчас оказался в этом клубе. Совпадение? Вряд ли.

– Ронан. – Майкл повернулся, сжал зубы, чтобы не вцепиться в глотку мужчине, и повернулся лицом к светловолосому вампиру.

– Твой выбор времени...

– Идеален? – Ронан отважился на дерзкую ухмылку.

– Неудачен. – Тела давили, когда все дампиры в клубе приближались к нему. Очень неудачен.

* * *

Клэр пулей вылетела за двери клуба, задыхаясь. Она могла чувствовать его преследование, будто зверь на охоте. Она крепко сжала Патек¹ в кулаке, когда скинула слишком узкие стилеты² и помчалась по тротуару, ныряя в ближайший переулок. Мысли о столбняке или чем-то еще хуже грозили отправить ее обратно за туфлями, но она отбросила в сторону страх порезать ноги и заболеть чем-то. Ей нужно убраться оттуда. Сейчас же. Прежде, чем он догонит ее. Последнее и самое важное правило аферы: выбраться, пока все хорошо.

По-правде говоря, это был не страх быть пойманной, это сердце Клэр бешено колотилось из-за бега. Она раньше никогда не позволяла вещам выходить из-под контроля. Особенно столь таинственным, как Майкл. В нем скрывалось нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд, и Клэр должна была насторожиться, но, вместо этого, она набросилась на мужчину, как какая-то сексуально неудовлетворенная студентка на субботнем вечер знакомств. Классно.

Несмотря на подарочек, который она жадно запихивала свой карман для сохранности, Клэр не чувствовала удовлетворения. Вместо этого стыд окрасил щеки от воспоминания о его поцелуях, о прикосновении его зубов к ее шее, и мягкое касание его умелых пальцев, когда он сводил ее с ума от желания. Она сбежала от него не потому, что она получила часы и хотела скорее отдохнуть, а скорее потому, что она боялась, что сбросит свои штаны прямо посреди клуба и будь, что будет, и, не важно, есть зрители или нет. Правда ее ударила, будто бита в лоб, когда она пересекла бульвар Сансет в сторону улицы Кларк, а потом еще один переулок.

Ни с одним мужчиной она не испытывала такого оргазма, а она и Майкл только разминались. Она могла только представить, чего он мог достичь в условиях уединения и трех часов времени. И что это за магия с ее горлом? Волны желания пульсировали внизу живота от воспоминания. Не очень нежный укус последовал за глубоким засосом, шок обжигающего тепла бежал по ее крови. Она была на грани оргазма только от этого контакта. Ее тело буквально болело по нему, когда он наконец-то пошел работать с ее молнией.

Клэр потянулась к переду ее джинсов и почувствовала разрыв ткани, который он сделал под швом. Между нами, девочками, он разорвал тяжелую ткань, будто это была тончайшая бумага. У него должна быть суперсила, чтобы это сделать. С другой стороны она видела, как люди делали совершенно бесчеловечное дерьмо, пока у них был высокий статус.

Она шла по переулкам, пока не оказалась в нескольких кварталах от Диабло и вновь Сансет бульвара. Уверенная, что ей удалось оторваться от своего преследователя, Клэр замедлила темп, давая отдых своим босым ногам, пока ловила такси.

– Четыре двадцать, Южный Уэстлейк, – сказала она водителю.

– Это не мой маршрут. – Голос таксиста прозвучал так, будто его вывели из себя.

Клэр не собиралась прыгать босиком между двумя-тремя такси, чтобы добраться до дома.

– В долгу не останусь. Обещаю.

Он проворчал под нос, но включил передачу и влился в поток. Деньги. Вечные мотиватор. Клэр откинула голову на спинку сидения, и закрыла глаза. Серебристый и бирюзово синий взгляд преследовал ее в мыслях, а в голосе скрывались примитивные эмоции, когда он сказал:

– Мы еще не закончили. Ты получила свое удовольствие, теперь дай мне мое.

От такого мужского заявления, Клэр обычно бежала в противоположном направлении, после того как заехала бы коленом в пах. Но то, как Майкл сказал это... слова скорее были мольбой, чем требованием. Она украла часы парня и оставила его с посиневшими яйцами. Она была крупнейшей в мире дурой, или как?

Клэр потратила всю тридцатиминутную поездку на такси, переигрывая в уме события ночи. Было что-то в Майкле – кроме того факта, что он соврал насчет своего имени – что говорило со скрытой частью ее души. Будто она знала его всю жизнь. Или, скорее была предназначена знать его всю жизнь.

Ничего себе. Безнадежно романтическая атмосфера. Какой отстой. Жизнь не состояла из лепестков роз и радуг. У Клэр было непосредственное доказательство этого. И, кроме того, парень был под кайфом, а это нарушало самое первое и самое важное правило знакомств у Клэр: Никаких наркотиков. Никогда.

Такси подъехало к ее дому, она достала пачку банкнот из кармана.

– Это будет стоить семьдесят долларов, – сказал таксист с издевкой.

Семьдесят долларов? Что за лажа. Она знала, что тот не должен был брать с нее больше сорока пяти баксов. Но придурок выключил счетчик, когда они вырулили с Сансет бульвара, таким образом, она не могла указать ему на просчет. Она была более, чем готова дать парню щедрые чаевые – больше семидесяти баксов, которые он попросил – за то, что он отошел от своего маршрута и отвез ее домой. Но вместо того, чтобы поверить тому, что она пообещала, он принял решение обобрать ее. Типичное лос-анджелесское фуфло.

– Вот. – Она дала ему две двадцатки и одну десятку и открыла дверь.

– Какого черта? – рявкнул он. – Я думал, что ты сказала, что не останешься в долгу.

– Ты заломил цену, – сказала она, когда вылезла из автомобиля, – не моя вина, что ты сам рассчитал свои чаевые.

Она захлопнула дверь, прерывая поток брани. Какой придурок. Не оглядываясь, она побежала к дому. Место было едва лучше барака, но все равно стоило ей девяти сотен долларов в месяц. Если бы ей удалось работать в две смены, или в двух закусочных, она покончила бы с "копилкой". И как ни прискорбно было признавать, но она стремилась к скромному финансовому существованию. Наскребать было лучше, чем все, что она до сих пор делала, за двадцать четыре года жизни.

Оказавшись внутри здания, Клэр прошла по лестнице на второй этаж. Она остановилась у двери 216 и вытащила оставшиеся деньги и часы из кармана. Полночь. Вероятно, слишком поздно, чтобы стучать.

– Привет, Клэри! – мягко произнес десятилетний голос из открывающейся двери. – Я подумала, что слышала кого-то в коридоре.

Клэр виновато улыбнулась своей юной соседке. С того дня, как они переехали, что-то в девочке щекотало ее инстинкты. Будто зуд, который она не могла почесать. Возможно, это просто схожесть их детства. Так, или иначе, Клэр сразу она понравилась.

– Привет, Ванесса. Я не разбудила тебя, а?

– Нет, – сказала девочка. – У мамы была плохая ночь, так что я встала, чтобы приготовить ей немного супа.

Плохая ночь. Точно. Мама Ванессы, Карлин, увлекалась оксикадоном и обращала почти столько же внимания на Ванессу, сколько на их тощую кошку. Карлин продала велосипед дочери в прошлом месяце, чтобы получить денег, и Клэр была вполне уверена, что у Ванессы дома не было ничего кроме доширака. Почему для некоторых людей было так трудно любить и заботиться о своих детях?

– Я бы хотела кое-что тебе дать. – Клэр жестом попросила Ванессу выйти в коридор, протянула руку и вложила комок купюр в ладони девочки. – Выйди завтра и купи немного еды. И купи новую одежду для школы и тетрадки и карандаши, хорошо? Тина поможет тебе, если дойдешь до благотворительного магазина в конце квартала. Ты же не хочешь начинать новый год, по крайней мере, без одного довольно нового платья.

– Я знаю Тину. Я иногда играю с ее щенком. Но... я не могу это взять, – сказала Ванесса, широко распахивая глаза. – Мама...

– Твоей маме необязательно об этом знать, – перебила Клэр. Если Карлин узнает о деньгах, то она потратит их на таблетки, прежде, чем ты успеешь сказать "школьная распродажа". – Думай о них, как о подарке на день рождения.

Ванесса поджала губы.

– Мой день рождения не в Феврале.

– Тогда это ранний рождественский подарок. Возьми деньги, и спрячь их где-нибудь, хорошо? Никому о них не рассказывай. Просто выйди завтра и купи что-нибудь.

– Ладно, – сказала Ванесса неохотно.

– Пообещай мне.

Ванесса робко ей улыбнулась.

– Обещаю.

– Хорошо. Теперь ложись спать. Тебе уже давно пора быть в кровати. – Клэр чмокнула Ванессу в щеку и отправила ее внутрь.

Ста баксов не хватало, чтобы купить Ванессе все, что было нужно, но, возможно, если Клэр возьмет вторую смену, она сможет давать немного больше. Бог знал, что ребенку была нужна каждая часть помощи, которую она могла получить. Она перевернула часы Майкла в руке и исследовала запутанные детали механизмов, видимые через кристаллическое стекло. Они, должно быть, стоили тысяч пятьдесят, и если ей повезет, то она сможет выручить за них пять или шесть тысяч.

Клэр прошла по коридору и вставила ключ в замок квартиры 219. Наблюдая за детством Ванессы, Клэр все больше приходила к выводу, что оно было очень похоже на ее детство. Возможно, если бы рядом с ней жил небезразличный сосед, который время от времени подсовывал ей под дверь двадцатку, то она не устраивала бы аферы, чтобы раздобыть наличку. И возможно, если бы ее мама была немного более ответственной и вела себя как настоящий родитель, который, ну знаете, передает ценности ребенку, Клэр не предавалась бы страстям и не позволила бы незнакомцу сделать с ней то, что сделал Майкл сегодня вечером.

Хотя, когда включив свет в своей потрепанной кухне, Клэр стала копаться в тридцатилетнем холодильнике в поисках остатков еды, которую принесла домой с вчерашней вечерней смены, она была поражена одной мыслью. Даже вырасти она честной, открытой девочкой с большим количеством наличных в кармане, она все равно отдалась бы Майклу сегодня вечером.

Кто, черт побери, был этот человек, который заставил ее чувствовать то, что она, казалось, была не способна чувствовать? И как ей снова найти его?