Текст книги "Последний настоящий вампир (ЛП)"
Автор книги: Кейт Бакстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 17
Из всех дампиров, которых Ронан знал, Эрик Дженнер был единственным мужчиной, более беспощадным, чем он сам. Дженнер был настоящим воином до мозга костей, жестоким и стойким. Также он был отменным сукиным сыном. Даже для дампира. Когда Михаил обратит Дженнера, тот будет силой, с которой нельзя не считаться. Он станет вампиром, достойным положения, которое Ронан собирался дать ему. И он будет по шею в дерьме, прежде чем получит шанс приспособиться к своей новой жизни.
– Шивон не обрадуется. – Голос Дженнера раздался громко без каких-либо усилий, глубокий и грубый. – Она оторвет тебе яйца, когда узнает.
Она уже держала их в кулаке. Ронан отбросил подробности своей договоренности с Шивон в глубину сознания и сосредоточил внимание на задаче.
– Давай я сам позабочусь о ней.
Ронан знал Дженнера почти столько же, сколько знал Михаила. Это был слепой случай, что Ронан наткнулся на потерянного вампира после того, как тот сбежал из ада, в котором убийцы оставили его умирать. Зная, что будущее человечества зависит от выживания Михаила, Ронан, не думая ни секунды, вытащил его из Европы. Америка казалась таким далеким миром. Черт, это было более двухсот лет назад. Дженнер жил в этой стране в течение нескольких месяцев, и Ронан подружился с ним. Так много историй. Ронан думал убрать Михаила подальше от Сортиари. И теперь та анонимность, которую Ронан надеялся дать его другу, была давно в прошлом.
– Могут быть и другие ковены, которые захотят быть обращенными, – задумчиво произнес Дженнер. – Хотя Шивон посеяла семена ненависти. Она может и змею убедить, что та умеет летать, если у нее будет подходящее настроение.
Правда. Разве не она убедила Ронана поторговать своим телом за кодекс?
– Я не заинтересован в создании из нее врага, и воровать у нее из-под носа – не способ приструнить ее.
– Ее ковен не единственный в городе. К кому ты еще обращался?
Как единственный сотрудник, Ронан мог положиться на Дженнера в любой ситуации. Он был одним из немногих, кому Ронан мог доверять, и не за его способности. Но мужчина не был дипломатом. Он сначала ломал кости, а уже потом задавал вопросы.
– Я связался Самуилом и Джулианой. Их ковены являются вторыми по величине после Шивон. – Из тринадцати дампирских ковенов, разбросанных по всему городу, ни один не был столь же силен, как Шивон. Мелкие дрязги изредка вспыхивали, но никто, казалось, не был заинтересован в испытании горячего нрава этой женщины. – Еще три ковена связались со мной на прошлой неделе. Как ты можешь догадаться, они все рассчитывают на возможность перехода.
Дженнер фыркнул.
– И без сомнения, склонить чашу весов силы.
Вот чего Михаил и Ронан боялись.
– Они должны быть проверены. Их преданность. – Придется заплатить за кровь Михаила, и не просто душами. – Мы не можем дать вампирам бесчинствовать по всему городу. Должны быть установлены границы. Некоторых, вероятно, попросят уйти из города. – Как только увеличится численность, они смогут разделить сферы влияния. – Боги, мы построим общество с нуля. Понятия не имею, с чего начинать.
Дженнер наклонился вперед в кресле, его темные глаза смотрели на Ронана.
– Начни с меня и пойди оттуда.
– Это план, – сказал Ронан, устало вздыхая. – Все, что я хочу знать от тебя, Дженнер, ты точно готов?
– Черт побери, готов. – Мужчина подвигал массивными плечами и хрустнул шеей из стороны в сторону. – Я был готов на протяжении десятилетий.
Как и многие из них. Михаил так долго был проклятием их существования. Последний из древних и не достаточно мощный, чтобы поднять свой народ к былой славе. Но так как он взял кровь Клэр, все развивалось довольно быстро. Почти слишком быстро. Детали должны быть проработаны, альянсы сломаны и созданы. Собрать армию за несколько дней, хотя обычно занимает несколько недель – месяцев – и чтобы все было сделано. И от политики всего этого у Ронана кругом шла голова. В своей работе, когда была проблема, он заботился о ней. У тебя есть кассета с порнушкой, которую нужно раздавить? Нет проблем. Девушка беременна от твоего партнера? Никто никогда не узнает. Твой барыга грозит тебе оглаской в журнале? Подача не с той стороны. Но это... Ронан провел пальцами по волосам. Если они быстро не приведут будущее царство Михаила в порядок, то будут легкой добычей для Сортиари. И нечего будет приводить в порядок.
Бюрократия построения царства и защита короля отнимали немало терпения Ронана, и кроме того, ожидалось, что он все продумает до того, как Михаил даже соберется рассмотреть это. Нет ничего важнее для Михаила, чем обеспечивать их безопасность, но он балансировал по лезвию ножа. Не требуется много времени, чтобы изменить равновесие на чаше весов, и разрушить все, что он стремился построить.
Шивон была просто самкой, чтобы брать ее в расчет.
– Если условный мир не может быть достигнут между Шивон и Михаил, в этом нет смысла, ты знаешь.
Помимо того, что Дженнер был большим, страшным ублюдком, он также был бриллиантом. Возможно, он говорил как один из «Сынов Анархии», но его ум был быстрее, чем у большинства Нобелевских лауреатов вместе взятых. Еще одна причина, по которой Ронан выбрал его вторым дампиром, к которому обращался Михаил.
– Думаешь, она не будет объявлять войну? – Вопрос был риторическим. Конечно, будет. Женщина жаждала крови и бойни, как другие шоколада.
– Она будет требовать… и ожидать, что ее приказы будут выполнены без вопросов, – заметил Дженнер. – И когда Михаил пошлет ее, она пустит первую кровь. В этом я не сомневаюсь.
Как и Ронан.
– Как думаешь, что она будет требовать? Я имею в виду, кроме клятвы от Михаила не обращать ни одного из членов ее ковена.
– Может быть, собственный трон? – Дженнер печально усмехнулся. – Возможности безграничны.
Истощение давило на Ронана, когда он откинулся в шикарном кожаном кресле в своем кабинете. Небоскреб выглядывал в центре Лос-Анджелеса, но прямо сейчас Ронан не мог волноваться и оценивать вид, или что-нибудь еще. Он сомневался в том, что если продолжит бессмысленно трахать Шивон, то отвлечет ее от амбиций. Скорее всего, он подозревал, что она могла использовать свою договоренность с ним, как инструмент борьбы с Михаилом, чтобы посадить семена сомнения в верности Ронана в голову мужчины. И пытаться убедить ее, что поклясться в верности Михаилу – было в ее интересах, мягко говоря, казалось непростой задачей.
– Соглашение должно быть достигнуто, каким бы шатким оно ни было. – Даже завуалированный мир был лучше открытой войны. Во всяком случае, она купит Ронану немного столь необходимого времени. – Достигнуть его – в этом то и проблема.
– Согласен. – Голос Дженнера скреб Ронана по ушам, как наждачная бумага. – Что нам нужно, так это отвлечение.
– Как же отвлечь женщину с одной мыслью на уме? – Она была неумолима последние недели, требуя присутствие Ронана в своей постели каждую ночь. Что сделало практически невозможным сосредоточить свое внимание на обращение к союзникам Михаила, как его господин просил.
– Дай ей то, чего она хочет. – Дженнер оперся на мускулистое плечо.
Ронан насмешливо фыркнул. Женщина хотела только двух вещей: трахаться и воевать. Ядро идеи укоренились в его сознании, и он ударил себя за то, что не подумал об этом раньше.
– Дженнер, ты – умный ублюдок. Думаешь, что мне нужно подстрекать к восстанию или к двум?
Звериный оскал появился на губах мужчины.
– Почему нет?
Это могло бы сработать. Разногласия между ковенами были достаточно распространенным явлением. Она была бы так занята тушением мелких пожаров, что подозрения о паре Михаила и воскресения его силы отошли бы на второй план, и она могла бы дать Ронану немного пространства.
– Конечно, это все может аукнуться и тогда мы серьезно вляпаемся.
Дженнер рассмеялся. Поистине угрожающий звук без намека на шутку.
– Я думал, что ты можешь исправить что угодно, Ронан.
Пару недель назад он тоже так думал.
– Мне понадобится помощь. – Он знал больше, чем несколько дампиров, которые распускали грязные слухи, и он должен бдительно следить за событиями. Недели будет не достаточно, чтобы пустить под откос стремления Шивон. Ему понадобится целый месяц, а может и больше, прежде чем он сможет быть уверен, что Михаил – и Клэр – защищены. И он даже не учитывал, что пройдут дни после его обращения, прежде чем полностью восстановится. – Я должен знать, что могу рассчитывать на тебя. Ведь если Шивон выяснил, что мы затеяли, то поимеет обе наши задницы.
Дженнер прищурился, его глаза стали темными щелочками, делая еще более смертоносным, его зрачки поблескивать ртутью.
– Я мог быть членом ее ковена, но она не владеет мной. Я объявлю свою независимость от нее сегодня вечером. Она разозлится, но какое мне дело? Когда я буду обращен, хочу посмотреть на ее попытки причинить мне вред. Увидев доказательства Возвращения Михаила к власти, она будет умолять мужчину укусить и выпить ее.
Безусловно, самые истинные слова, произнесенные за сегодня. Она говорила об этом, но Шивон действительно жаждала власти. Она отбрасывала свои убеждения в сторону, в одно мгновение, если изменения помогали поднять ее статус. Желудок Ронана сжался от понимания. После того, как Михаил обратит его, он станет сильнее. Мощнее, чем мог себе представить. Наконец, он станет существом, которым он был рожден. Из-за этой силы и власти он окажется настолько соблазнительным для Шивон, как никогда, и разорвать его соглашение с ней будет практически невозможно. Он пообещал ей свое тело, как обычная шлюха. Ради Михаила. Его короля. И его друга.
Даже король вампиров не мог нарушить обещание, как только оно было дано. Клятва на крови могла быть разрушена только кровью. Ронана официально будут иметь всю вечность.
Фан-блядь-тастично.
– Что-то ты не договариваешь. – Дженнер не скрывал обвинения в своем тоне. – И пока ты не расскажешь мне все, что нужно знать, я не стану тебе помогать с тем дерьмом.
Ронан потер переносицу и откинулся на спинку стула. Доверие важно, если это сработает, и не будет никакой пользы, если Ронан не был готов ответить тем же. Слишком много историй было между ними, чтобы он сомневался в верности своего друга.
– Клэр ушла.
Дженнер, не веря, рассмеялся.
– Нет. Как такое вообще возможно? Если она привязала его, и она взяла его кровь…
– Пара Михаила – человек. Вроде как выследить ее – проблематично.
Дженнер откинулся на спинку стула и завыл.
– Иисус, блядь, Христос, Ронан. У Михаила проблемы посерьезнее, чем Шивон, если это так. Как ты мог надеяться воскресить расу, если его пара не только человек, но даже не может питаться от него?
Ронан пытался сохранять оптимизм, но когда Дженнер произнес это, ему пришлось признать, что их положение было довольно-таки мрачным.
– Она вернется. И когда она это сделает, Михаил ее обратит.
Дженнер выгнул брови.
– Ах, вот она человеческая магия.
Ронан предпочел проигнорировать сарказм.
– Позволь мне волноваться о проблемах Михаила, пока ты сосредоточишься на моих. Я хочу, чтобы Шивон отвлеклась. Ты можешь сделать это или нет?
Дженнер вытащил из кармана сотовый телефон, нахмурившись, он быстро просмотрел все сообщения на экране.
– Не думаю, что тебе придется беспокоиться о занятости Шивон. – Он посмотрел Ронану в глаза, его выражение лица было суровым. – Убийцы сегодня напали на два ковена. Средь бела дня. Ее и Саида в Долине. Они не заботятся об осторожности, и скоро еще нападут.
– Твою мать! – Брань слетела с губ Ронана, когда он стартовал из кресла. Слишком много переменных встали у них на пути, найти Клэр становилось наиболее важной задачей. И теперь ему нужно было волноваться о случайных нападениях? – Нужно уведомить Михаила. Мы поможем тебе, чем можем, но Боги, мы совершенно не готовы. – Настало время ускорить график. Михаил хотел дождаться возвращения своей пары, прежде чем Ронан будет обращен, но они не могли ждать. – Давай двигаться, прежде чем не останется никакой проклятой богами расы для спасения.
Дженнер поднялся из кресла и последовал за Ронаном к двери.
– Я сделаю это для тебя, Ронан. Ты получишь вознаграждение от Михаила.
Разве это не было чертовой правдой?
Глава 18
Клер рухнула перед унитазом и опорожнила в него желудок, еще и еще, пока не осталось ничего, кроме боли и тошноты, что жгли ей горло и оставляли ее ободранной изнутри. Она чувствовала себя, как при смерти. Хуже, чем при смерти. Будто смерть переехала ее семнадцать раз на пригородном автобусе, перевернулась, разогрела, а затем снова переехала. И она устала. Так чертовски устала, она едва могла ставить одну ногу за другой, не говоря уже о том, чтобы подавать ведь день еду.
Она сжала маленькую пластмассовую палочку так крепко, что перекрыла кровообращение в пальцах. Это не желудочный грипп. И так как она не могла переварить пищу в течение недели, это не испорченный пакет Доширака. Нет, ее болезнь была гораздо сложнее, чем простое пищевое отравление. Она смотрела на красные полоски, красующиеся в маленьком окошечке теста. Это был пятый тест, на который она пописала в последние три дня. Он не ложный, и это не была кусающая за жопу карма, за то, что она сказала Лансу, что это мононуклеоз.
Беременна!
Слово эхом отозвалось в ее голове, будто пронеслось по длинному коридору, и закончилось безмолвной окончательностью, которая оставила ее трясущейся, и на грани слез. После ухода из дома Михаила двенадцать дней назад, она сосредоточила все свои силы на том, чтобы перекрыть все связи, которые между ними сформировались. Все, чтобы удержать его от ее поисков. От возвращения ее к нему. Потому что, как только это произойдет, Клэр была уверена, что она больше никогда не покинет его.
Она принадлежала ему так же, как он принадлежал ей.
Даже отдельно от него ее тело вибрировало осознанием того, будто какая-то часть его была вложена в нее. Ощущение правоты, нашедшее отклик в Клэр, напугало ее так, как ничто иное за всю ее испорченную жизнь. Каждую минуту каждого дня ее мысли бродили около ее вампира. Того, кто должен был провести с ней всю вечность. Мужчины, который был полон решимости удостовериться, что она будет с ним вечность.
Ничто никогда так не пугало Клэр, невозмутимую карманницу, как Михаил той ночью после того, как они занимались любовью. Он был настолько полон радости, настолько позитивен, что она была Сосудом, что был готов впиваться зубами в ее горло снова и снова, высасывая ее жизненные соки, так чтобы он мог пополнить ее своими и тем самым превратить ее в вампира.
Сильного. Мощного. Бессмертного.
Дрожь танцевала по ее коже, когда она поднесла пальцы к горлу и почувствовала медленное биение пульса. Экстаз, который она почувствовала в тот момент, когда он погрузил клыки в ее плоть, был неповторимым. Воспоминание о каждом глубоком толчке в ней, в сочетании с сильным посасыванием его рта, заставило местечко между ее бедер гореть от желания. Желудок Клэр яростно сжался, и она склонилась над унитазом еще раз. Боже, как нелепо, что она буквально теряет свой обед в разгар сексуальной фантазии?
Михаил мог быть убежден в том, что она – Сосуд. В запале она тоже была в этом убеждена. Но уже сейчас Клэр не была уверена. Разве человек, способный пережить превращение в вампира, не мог выдержать небольшой токсикоз? Не говоря уже о том, что в последнее время у нее была скорость и живучесть черепахи. Со встречи с Михаилом она почувствовала странную пустоту, и это только ухудшилось за последние несколько дней. Что, если она была ниже среднего по шкале сверхсуществ?
Ударила волна тошноты, и Клэр в очередной раз стошнило. Она собиралась слопать тарелку с блинами, и выпить галлон воды, так желудку придется хоть что-то выбросить в следующий раз. Вампирские сперматозоиды Михаила должны были быть какими-то серьезно сверхъестественными пловцами. Кто, черт возьми, мог обзавестись токсикозом через пару недель после беременности?
– Клэр, ты в порядке? – Голос Ланса сопровождал стук в дверь, и она медленно поднялась с пола.
– Все хорошо. Я буду через секунду. – Она включила кран и плеснула холодной водой на лицо после того, как вымыла руки. Она выглядела ужасно. На всей планете не хватило бы тональника, чтобы скрыть темные круги под глазами, и ее кожа была такой бледной, практически прозрачной. Не такой образ люди хотят видеть, как им подают еду. Господи. Она была похожа на пациента из какого-то Апокалиптического фильма про вирус.
Когда она вышла из ванной, Ланс ждал у двери, сложив руки на груди.
– Я думал, ты сказала, что это был мононуклеоз.
– Я тоже. – Конечно, ее нынешний мононуклеоз был гораздо круче, раз так в миллион. – Я, наверное, просто не на сто процентов поправилась, вот и все.
– Иди домой. Ты не можешь быть здесь, если все еще больна, Клэр, и ты еле ходила прошедшую неделю, будто уже на смертном одре. Я пытаюсь завлечь клиентов, а не отпугнуть их, чтобы они с криками вылетали за дверь.
Она издала усталый стон и прислонилась к стене для поддержки.
– Я знаю. Ты прав. Но обещаю, я не заразная. – Если только вампирская сперма не могла волшебным образом пропитывать не только ее, но и всех, кто оказывался слишком близко к ней. – Я не могу позволить себе пропускать еще смены, и я никогда бы не вышла на работу, если была больна, ты это знаешь. Это просто усталость, вот и все. – Арендную плату нужно было вносить уже на следующей неделе, да и эта неделя собирается быть короткой, благодаря небольшим каникулам с Михаилом. – Мне нужно быть здесь.
– Как только ты чихнешь, то окажешься снаружи, – предупредил Ланс.
– Никакого чихания, никакого кашля, даже хлюпанья носом. Клянусь. – Хотя она не могла гарантировать, что снова не сбежит в туалет. Особенно, если кто-то придет и закажет фаст-фуд. Фу.
– Хорошо. – Ланс сочувственно похлопал ее по плечу. – Но утреннюю смену завтра я отдам Кэрри, так что ты сможешь поспать. Посмотри, ты могла бы немного отдохнуть.
Да Бог с ним.
– Спасибо. – Клэр была уверена, что она рухнет в постель, как только придет домой и проспит до завтрашнего обеда. Она никогда не ощущала такого глубокого истощения, чуть ли не до костей.
Ланс подмигнул, когда направился в сторону кухни.
– Возвращайся к работе.
– Да, сэр. – Клэр подмигнула в ответ и отправилась проверять свои столики.
Остаток смены прошел быстро благодаря постоянному потоку клиентов и двадцати пачкам крекеров, от которых ее не тошнило. Она периодически поглядывала на дверь, ее нервы брали верх каждый раз, когда входил человек, одетый в темно-красную рубашку. Она сбежала из безопасной крепости Михаила, но она не была глупа. Клэр знала, что для Сортиари не займет много времени понять, что она больше не находилась под охраной вампира. И тогда они придут за ней. И не будут играть по правилам.
Когда она вытаскивала из Михаила информацию о тайном обществе, которое охотилось на него, и с которым он, видимо, когда-то встречался, ее меньше беспокоили пешки и больше интересовали те, кто дергал за ниточки. Куклы были несущественными. Как карманник, Клэр никогда не заморачивалась с холуями. Если она не могла вести с ними дела – будь то извлечение информации или игра с подставным лицом – она времени не теряла. Ей было необходимо понять, кто эти Сортиари прежде, чем она сможет выйти на их сторожевых псов. В ретроспективе она должна была узнать все, что могла, про убийц. В том числе и их слабости. Потому что, если у нее будет еще одна ночная стычка с силами нечисти с черными глазами, она сомневалась, что выйдет из нее на высоте.
Клэр возилась с бутылочками соли, перца и кетчупа весь следующий день, ее мысли неизбежно возвращались к Михаилу. Он был расстроен? Опечален, что она ушла? Обозлен? Его резала та же глубокая боль до костей, которую чувствовала она? Самое главное, найдет ли он ее, или Клэр успешно удалось заблокировать их связь, и скрыть от него свое местонахождение? Он насытился ее кровью вчера, когда они были вместе. Она все еще слышала постоянный стук его сердца в ушах, чувствовала нежный пульс на ее щеке. Сейчас он мог попытаться сейчас найти ее, выследить, как сделал прежде. И часть ее жаждала этого. Надеялась вопреки всякой надежде, что он приедет и снова найдет ее.
Конечно, он в конечном итоге появится. И потом, она убежала от него, когда знала, что он не мог последовать за ней. В такое утро-после, как правило, довольно просто отправить сообщение. Он мог бы решить умыть руки. Не говоря о том, что она делает все от нее зависящее, чтобы разорвать связь, которая связала его душу с ней. Так что да. Нужно ли удивляться, что он не готов пасть у ее ног?
В глубине души она надеялась, что он не отказался от нее. Ей просто нужно немного пространства. Место, чтобы подумать. Но если она вернется к нему, он будет настаивать на ее обращении? Что он думает о перспективе стать отцом? Может, вампирские папы не любят быть привязанными к детям. В таком случае, возможно, все это беспокойство является спорным?
Клэр крепко обхватила себя руками, будто пытаясь удержать половинки ее тела вместе. Она скучала по нему так сильно, что было больно. Это было так ужасно, позволить ему обратить ее? Вернуться к нему и молить простить ее уход?
Он хотел, чтобы она вернулась, или она сожгла этот мост?
* * *
Даже когда убийцы оставили его умирать, Михаил не испытывал такого отчаяния. Коллектив напал на его мысли, воспоминания кровоточили в его реальности, пока он не мог отделить одно от другого. Горло жгла жажда, и сердце начинало биться медленнее, пока он больше не мог выносить звук, душащего ритма в груди. Он хотел расцарапать плоть, пройти через мышцы и кости, и вырвать проклятую штуку раз и навсегда.
Боль утраты была невыносимой.
– Пятеро погибших. Еще двенадцать раненых.
Слова Ронана растворились в глубине души Михаила, непонятные и неотделимые от воспоминания о давно брошенной и проигранной войне. Где она? Почему ушла? Он не мог почувствовать ее присутствие, даже ни намека, где она могла быть. А когда она противилась его попытке принудить ее, она как-то блокировала связь. Было очевидно, она не хотела, чтобы он нашел ее, и несколько дней он даже не пытался.
Гнев за то, что она ушла от него, снова жарко разгорелся у него в груди. У него не было ни времени, ни терпения на ее игры. Если она хотела уйти, хорошо. Хотела убежать от защиты, которую он предлагал, пусть так и будет. Михаил прожил многие века после смертельного удара убийцы, и десятилетия на дне могилы. Он не позволит ей добиться успеха там, где другие потерпели неудачу. Она не будет его концом.
– Михаил, ты меня слышишь?
Он провел руками по волосам, когда разъяренный рык поднялся вверх по горлу. Его клыки вышли из десен, когда ярость и отчаяние накрыли его, будто тяжелые мантии, которые он не в силах был сбросить. Клэр… Клэр, Клэр, Клэр... ее имя атаковало его здравый рассудок. Воспоминания о ней в его руках были самой ужасной пыткой. Она убегала, пряталась от него, и он не сомневался, что где-то ее подстерегали убийцы Сортиари, готовые забрать ее жизнь, и был не в силах остановить это.
– Михаил! – Крик Ронана раздался в ушах. – Боги поберите все, послушай меня. Мы в осаде, и если ты ничего не сделаешь, мы все умрем!
Михаил с силой потряс головой в безнадежной попытке выбить его вялые мысли о Клэр. Его эмоциональный компас качнулся с севера на юг. Сразу же он разозлился, поклявшись никогда больше не думать о ней, а в следующий момент он оплакивал ее потерю, будто она умерла. Ему пришлось столкнуться с реальностью, что она ушла. Скрылась от него. Ее присутствие больше не горело в его душе; он был не более чем лучик света в необъятной тьме. И не было ничего, что он мог сделать. Но стоя перед ним, Ронан и большинство дампиров просили его о лидерстве. Ему нужно было сосредоточиться на кризисе, которым он мог управлять, вместо того чтобы спустить все на тормоза.
– Мне жаль, что Клэр ушла. – Михаил повернулся к своему другу, но эти слова были, как плевок в лицо. – Мы нашли ее однажды, и мы найдем ее снова. Возможно, так она в большей безопасности. Если она спряталась от тебя, то она скрылась и от них. Пока мы не сможем удержать атаки убийц на приемлемом уровне, она в меньшей опасности, чем дальше она от тебя. – Ронан сделал глубокий вдох и пожал плечами. – Но сейчас, Михаил, ты должен сдержать свое слово, данное мне. Прежде, чем ты слишком, черт бы побрал богов, ослабеешь, чтобы сделать дело. Наши люди нуждаются в защите. Мы должны противостоять Хранителям Судьбы, и пусть они знают, что мы не будем подавлены, как дикие собаки. Покажи своим людям, что ты достоин их верности.
Это была достойная речь на поле битвы. Такую речь Михаил сам произносил много раз в течение своей долгой жизни. Но без Клэр рядом, все казалось бесполезным. Все было потеряно, прежде чем он мог быть спасен. Она, тем не менее, дала ему силы. И позволить им пропасть зря было бы кощунством.
– Расскажи мне об этом Дженнере. – Михаил смотрел на сад, окутанный ночью, но не менее яркий под его пристальным взглядом. Лунный свет блестел в фонтане, звук падающей воды звучал в ушах Михаила, будто тот стоял рядом с кипящим гейзером. Он проводил каждый вечер у фонтана, с тех пор как ушла Клэр. Вспоминая их моменты вместе, его тело тосковало по ней. Одна ночь связала его с ней. Восемь часов ее тело принадлежало ему и только ему. Он пойдет за ней. И когда он найдет ее, то сделает все от него зависящее, чтобы убедиться, что у нее больше никогда не будет повода покинуть его.
– Он сильный. Яростный. Редкостный засранец. Он переживет обращение, я в этом уверен.
Михаил хотел бы разделить ясный взгляд Ронана.
– Он из ковена Шивон?
– Был, но больше нет. Он знает, на какую лошадь поставить свои деньги.
Михаил повернулся к Ронану, не в силах скрыть снисходительную издевку, скривившую его губы.
– Так ты говоришь, что Дженнер подстраховался, и предполагает, что присягнув мне в верности, не только получит то, чего хочет, но и останется в живых? – Он не хотел или не нуждался в любом мужчине, который решил прийти к нему исключительно с целью удовлетворения своих собственных эгоистичных целей. Шивон все еще была дампиром и не могла никого обратить. Ее сила заключалась в ненависти. Предрассудки любого вида не приветствовались в ближайшем окружении Михаила. Он никогда не думал обратить какого-нибудь дампира против его воли, и если Шивон будет расписывать Михаила, как монстра, терзающего своих людей с одной, единственной целью – изгнания их души.
– Что я говорю, ты – упрямая заноза в заднице, это то, что Дженнер хочет лучшего для расы. Он хочет поставить Сортиари на место раз и навсегда. И он хочет служить своему королю.
– Королю. – Михаил насмешливо фыркнул. – Я был унижен женщиной. Я схожу с ума. Пройдет немного времени, прежде чем вы все слепо последуете за сумасшедшим. Это то, чего ты хочешь?
– Я хочу того, что ты пообещал мне, – сказал Ронан. – Я хочу, чтобы ты сдержал свое слово. Что касается твоего ума, меня это не волнует. Любой мужчина без пары будет страдать. Клэр не понимает. Она не знает эту жизнь так, как ее знаем мы. Дай ей время. Она придет в себя. В самом деле, держу пари, она вернется к тебе, прежде чем нам представится шанс найти ее.
Надеющийся, оптимистичный ублюдок.
– А если нет?
Взгляд Ронана встретился с взглядом Михаила, и мгновение тишины повисло между ними.
– Она – Сосуд, – просто сказал он.
Как будто добрая воля Клэр была отобрана просто потому, что она была особенной. Но это не так. Она свободно отдавала себя ему и не потому, что она была Сосудом. Михаил отказывался верить, что их связь была подделана в результате соития и больше ничего. Что-то произошло между ними, выходящие за рамки простой биологии. Тогда почему она ушла от тебя, тупой ублюдок?
– Нам нужен Дженнер, – продолжил Ронан. – Мы набираем за день, обыскиваем город, обращаемся ко всем тринадцати кланам. Пройдет немного времени, прежде чем кандидаты выстроятся в ряд и будут просить об обращении.
Михаил не мог делать все по-своему. Особенно, если Клэр решила остаться скрытой от него. Его сила будет флагом, и, пока он снова не выпьет ее крови, ему не хватит сил, чтобы провести других дампиров через переход. Если он вскоре не обратит Ронана, то все, за что они боролись, было напрасно.
– Коллектив будет подавлять тебя, – предупредил Михаил. – Если ты не обретешь контроль, то утонешь в воспоминаниях. – Даже сейчас он чувствовал, что ему трудно дышать под натиском. – Твои чувства станут еще острее. Сила – неизмеримой. Кровожадность возрастет тысячекратно, и держать ее в узде будет практически невозможно. Готовы ли ты на все это, Ронан? Ты готов отдать свою душу?
– Я был готов на протяжении веков, – сказал Ронан с такой страстью, которую слишком хорошо знал Михаил. – Мы все. Наверняка ты чувствуешь напряжение и отчаяние своего народа. Ты больше не можешь держать все это на себе. Я готов к тому, что требуется нашей расе. Позволь мне помочь тебе, взять на себя бремя, Михаил.
Михаил знал, что нет лучшего мужчины, чем тот, кто стоит перед ним. Ни одного достойного чести быть укушенным им.
– Где сейчас Дженнер? – Если Ронан подвергнется переходу, Михаилу потребуются услуги умного мужчины. Особенно с учетом того, Сортиари осмелели в своих нападениях на дампирские ковены.
– На кухне. Я попросил Алекса сделать ему парочку бутербродов, пока мы разговариваем. Нужна куча калорий, чтобы кормить кого-то настолько большого.
По крайней мере, Михаил всегда мог немного расслабиться и повеселиться в компании Ронана.
– Приведи его. Я хочу поговорить с ним наедине. – Михаил мог лучше оценить намерения дампира без присутствия Ронана. Вскоре его тихий дом наполнится суетой, когда Ронан приведет больше дампиров в их лоно. Несмотря на сокрушительное разочарование, которое Михаил почувствовал из-за отсутствия Клер, глубоко внутри него разгоралась искорка надежды. Раса вампиров возродится снова, и он поведет их.
Настало время Михаилу самому готовиться к войне.
Он остался стоять, чертовы боги, он был так напряжен, что не мог присесть даже на секундочку. Ронан вернулся несколько минут спустя с дампиром, мужчина был достоин звания воин. Коротко стрижен, его можно было счесть лысым, и покрыт древними татуировками, от ауры Дженнера шло устрашение, это Михаил оценил. Дженнер не преклонил колени, не поклонился и не сделал ничего такого, он немного склонил голову в знак уважения к Михаилу. Когда Дженнер поднял голову, серебро пробежало в его темном взгляде, когда он изучал Михаил… Это была не враждебность… скорее любопытство. В дикой улыбке блеснули белые зубы, контрастирующие с темной кожей Дженнера, это придавало ему вид человека, который провел свою жизнь под ослепительно палящим солнцем Калифорнии.
