Текст книги "Аврора. Заря сгорает дотла (СИ)"
Автор книги: Кейт Андерсенн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)
Глава 20. О дрессировке птиц, запрещенных книгах и позоре рода друидов
Дорога на Альпурху из Стольного города. Двадцать первое белья, вечер.
– Вот не уверена я, что это правда была хорошая идея, – вздохнула Тильда, протарахтев по мостовой за стену Стольного города.
Скоро там позади начнут зажигать свечи – те, кто победнее – и кристаллы – те, кто побогаче. А они трясутся в горы с сомнительной целью на хлипкой двухместной повозке, у которой не факт, что оглобли не отвалятся. Лучшее, что сыскал отныне не пьющий Гаррик Тенор по срочной надобности.
Если бы не репетиция, они бы выехали раньше и не тряслись теперь от страха, что закат наступит раньше прибытия в Тополь – хотя нападения и днем случаются. Редко, но... Впрочем, это Тильда трясется – Авроре, кажется, все равно.
Ро, и вправду, безмятежно зевнула и прикрыла рот ладошкой. Желтоватая дорога пока еще не свернула в лес и горы справа, а легко вилась зеленой долиной между тополей. Не черных, конечно, но тополиный пух летит вовсю. Безветрие, а потому пушинки просто кружатся, как старая потревоженная пыль. В лучах солнца, которое понемногу продвигается к горизонту, кажется, будто вокруг волшебная и неземная сказка. Хотелось закрыть глаза, раскинуть руки и кружиться. И еще спать. Но Ро Бореалис только прикрыла веки и подставила щеки под ласки косых лучей.
– Ты сама захотела ехать.
А у Тенора действительно есть талант. И теперь есть шанс, что взлетевший на крыльях вдохновения бард его не пропьет. Арии и диалоги просты и вместе с тем оригинальны. Винни получила роль злой колдуньи Карабос, чему тоже по понятной причине обрадовалась. Потому что Ро рассказала ей, как принцу – Гаррику то бишь – придется от нее натерпеться. Ну, и принцессе тоже. Теоретический поцелуй был забыт, и Винни настояла на сохранении метлы и тюрбана в качестве реквизита. Идею, чтобы крикливый пьяница Захариус с балкона заменил все семь фей разом, новоиспеченный режиссер оперы категорически отвергла. Будет королем-отцом, и хватит с него. Поедающая дары Кунста и отчаянно скучающая Тильда получила просьбу изобразить фею Сирени за неимением артиста. К удивлению и восторгу кудесницы – ей понравилось, голос у нее оказался подходящий для пары фраз, и роль была с радостью сбагрена в хорошие руки.
Виннифреда оценила остатки выпечки и сыра из корзинки с королевской кухни, обсудила с Авророй меню на следующий день и, кажется, тоже воспряла духом. А «От пуза» получило – кто знает? – толчок к развитию.
Тильда тогда уперто повторила, что Аврора – заря для каждого, кто ее встретит... Сейчас же она с неудовольствием подстегивала доверенную им Тенорами клячу.
– Отпускать тебя одну – вообще сумасшествие.
– Это почему? – поинтересовалась Ро.
– Потому что ты иногда меня пугаешь, Аврора, а проворонить зарю империи нельзя. Фарр мне голову снимет.
Опять Фарр. Ро отвернулась в сторону и поморщилась. Быть кляксой – слишком, зарей для каждого и целой империи – чересчур. Неужели нельзя как-нибудь посередине тихонько существовать и заниматься своим делом?.. Торговлей вот... Еще бы, кстати, хорошо уговорить Барти не просто провезти тоннелем поставки, а научить ее обслуживать тоннель самой, тогда она сама могла бы мотаться на третью заставу, а там и до Мерчевиля... Автономность – наше все!
И еще попробовать их кристаллы покупать. И жир медведей. И... туры на зимнюю охоту богатым вестландцам предложить. Буканбургу ведь нужна прибыль? А летом – море Духов с его вьющимися туманами, вулканами островов Мерче и планктоном... Тут можно М и Б вообще в партнеров превратить. Вот как это делается! И грызня подутихнет...
И вот как тут «тихонько существовать»?.. Мда, загвоздка...
– Я всего лишь насчет разбойников переживаю, – примирительно изрекла Тильда. – А так я что – я ничего.
– Разберемся как-нибудь, – вздохнула Аврора полной грудью, чувствуя, как в легкие, несмотря на усталость, вливается счастье. – Зато как здорово выехать из города. Он давит – ты не заметила?
Тильда подумала, огляделась по сторонам и кивнула утвердительно.
– Это да. Стены дают защиту. И я уже и забыла, когда выходила за их пределы.
У Таурона можно будет остановиться на ночь. Друид не откажет. Деревья, вообще, уже должны были ему сказать, что она в дороге. Если он с ними консультировался, конечно. Знать бы, как он это делает?.. Достать пульфита, еще трав, оповестить жителей, что она скупит несколько плетеных ковриков-шторок на пробу – продать в Стольном городе, а там можно и поговорить о поставках. Завтра с утра посмотреть, что принесут, раздать все бубрики и... вдруг получится посетить убежище Сваля и срисовать карту до отъезда?.. Тогда при разговоре с Блэквингом насчет пользования тоннелем для торговли можно будет вытащить туза с путешествием на край света. Пират не сможет отказаться. Слава, нажива, загадка – все такое. Это ж главное для любого пирата, разве нет?..
Как бы там ни было, на дверях дома с пилястрами повисло карандашное объявление «двадцать второго белья лавка будет закрыта. зато двадцать третьего здесь вы сможете приобрести сувениры и предметы быта из земли друидов. готовьте ваши бубрики! *_* ».
Конечно, мастерство рекламы никогда не было сильной стороной Авроры. Как и крючкотворство, впрочем. И оба, тем не менее, в этом чуждом пока капитализму мире вышли на отлично.
И завтра Гаррик с Винни должны проследить, чтоб прибили новую вывеску над входом...
Неожиданно Тильда хрюкнула, словно от плохо сдерживаемого смеха. Ро очнулась и уставилась на кудесницу-фею Сирени с ее черными косами вокруг головы.
– Подумать только, я побываю в Тополе...
– А ты не была никогда?
– Совсем ребенком... В Бубильоне, правда, не в Альпурхе.
Бубильон. Надо же.
– Я... тоже надеюсь туда подняться.
– Раз мы с ночевкой, то почему нет. Мы ездили одним днем. С дядей. Там замечательные тропки с видами.
Именно на такую тропку ей и надо. Найти карту на стене пещеры... После торговли, только бы Тильду сбыть. Отчего ж столько задач?.. Которые и давят, и воодушевляют одновременно?.. Ро схватилась за голову и взъерошила волосы.
Ро! Остановись.
Дорога превратилась в развилку. Тиль уверенно повернула в лес и наверх. Здесь они промчались с Фарром два дня назад.
В воздухе раздался попугаячий крик. Девушки задрали головы.
– Это твой Какадук, – сказала Тильда, и белый большой попугай опустился Авроре на плечо.
Опустил хозяйке в протянутую ладонь гроздь спелого винограда.
– Виноград?.. В мае?.. То бишь, балья?
Тильда усмехнулась.
– Кто его знает, откуда стырил. Хищные птицы чаще приносят мясо, а попугаи вот... легкомысленные всякие штучки. Воры из них настоящие.
Аврора рассеянно погладила попугая по перьям, а тот любовно потеребил мочку ее уха и довольно что-то забулькал. Попробовала темную крупную виноградину.
– Первый сорт. Хочешь?
Глаза Тиль смеялись, отражая солнце, отчего казались почти золотыми. Она отщипнула с грозди и выдала энциклопедическую справку:
– Какаду – одни из самых дружелюбных дрессируемых птиц и быстро привязываются к хозяевам.
Какадук слетел Ро на колени и заглянул хозяйке в лицо влюбленным взглядом.
– Ну прямо как Фарр, – фыркнула кудесница снова. – Тебе надо было его назвать Фаррелом.
И получила резкий тычок в бок. Какаду пришлось сорваться с колен Авроры и захлопать крыльями в воздухе.
– Хватит уже! – рыкнула Ро.
Тиль лукаво усмехнулась и стеганула клячу. Дорога круче и круче забирала в гору, вилась спиралью и требовала все больше внимания.
– Теперь я понимаю, почему Фарра вчера домой привез мясник.
Аврора утихла мгновенно и сунула очередную виноградину в рот.
– Говорю тебе, Тиль – ничего у нас не выйдет. Время не то да и характеры не те. Цели. Я для него просто кукла, я обрезаю ниточки, а он пытается их вернуть на место. Ты же помнишь про настоящих мужчин и женщин? Ты знаешь, что это... ну, не то. Вряд ли он настоящий... А даже если...
Тильда глубокомысленно кивнула и приложилась к винограду. Не было понятно, согласна кудесница с доводами зари или нет, а от грозди вскоре осталась только жалкая веточка, которая полетела в кусты.
– А ты знаешь про тайный ход, да?
– Фаррел хвастался все детство, что может попасть в башню дознавателя, не выходя из дома.
– А знаешь, как его открыть?
– Что ты! Это ведь государственная тайна.
На востоке появился бледный серп месяца, а за очередным поворотом в поле зрения появились ласточкины гнезда Альпурхи на скале. За темнеющими уже верхушками деревьев.
Тильда думала, что жаль, что ей не пришло в голову позвать с ними хотя бы Барти Блэквинга. Он кажется недотепой, конечно, но все же буканбуржец, племянник самого Хьюго, да и Фарр его в тАйники произвел, а значит, хоть чего парень да стоит. Защитил бы коли что. Все же, места при границе Тополя и Вестланда давно не имели репутации безопасных, и это неспроста.
Купилась на чарующее влияние зари Авроры, которая про ОК не знает ровным счетом ничего. А отвечать кто будет?.. Если... Тильда сунула вожжи Авроре и достала свисток, чтобы позвать Голубинку.
– Подержи-ка.
Ро от неожиданности ойкнула, схватилась, на повороте повозка едва не угодила в кусты.
Тиль успела свистнуть и перехватить вожжу.
– Ровнее! Хочешь правее – тянешь правую легонько, левую...
– Левую, понятно, – кивнула Ро и, закусив губу, отдалась всем существом управлению повозкой.
Будто в первый раз, честное слово. Вероятно... в первый. Фарр просил не спрашивать Ро про происхождение в лоб – просто быть ей другом, оставаться рядом. А язык чешется... с самого начала.
Голубинка, тихонько свистнув в тон свистку, спикировала на протянутое предплечье.
– Письмо писать будешь?
– Ага. Срочное. Прости, я сейчас.
И накалякала карандашом на обрывке бумаги для таких дел:
«Ро и я на дороге в Альпурху. Пришли по возможности кого-нибудь для сопровождения. Вроде бы, торговые дела, но она еще вроде собирается в Бубильон. Не знаю, что ей взбредет в голову, а остановить не могу – рядом с ней мир так и вертится, я забываю о безопасности и даже своем имени. Прости, я плохо справляюсь с твоей просьбой. Помоги.»
Привязала к ноге Голубинки, подкинула в воздух, шепнула «Фаррел Вайд».
– Хорошо, что Какадук прилетел, – отозвалась Ро мечтательно. – Представлю его Таурону, может, еще кому. Будет проще с торговлей. Как это вообще работает?
– Что работает? – не поняла Тильда.
– Ну, птицы. Это смешно – представлять им людей.
– Просто дрессировка. В Вестланде изобрели – сокольничий Шамси их тренирует последние лет пять.
Наверное, примерно так же Аврора ответила бы попаданцу в наш мир на вопрос «откуда вы берете интернет?». Стоп. Пять лет только?.. Версия про сокола, который у Странника с детства, отпадает. Но он... был здесь? И был вхож во дворец, раз знал Йоргена.
– В Вестланде? А в других королевствах империи пользуются птицами?
– Без Шамси тут никак, да и птицы наперечет и стоят дорого. Если ты не был во дворце Чудесного Источника, не видать тебе ни сокола, ни попугая. Из иностранцев, я думаю, разве что послы себе могут позволить.
Вот-вот...
– Так что, скажем, если у кого-нибудь, кто не покидал островов Мерче, завалялся где-то сокол, то...
– Ой, Ро, да не может быть такого!
Аврора думала недолго.
– Тиль, а ты знаешь что-нибудь про семью Лукреция?
Кудесница дернулась, и Ро, повернувшая лицо, чтобы взглянуть на собеседницу, обнаружила на ее смуглом лице страдание. На долю секунды, но... Тиль ответила деревянным голосом.
– Лукреций поднял восстание против династии Бассов и был убит. Кстати, где-то недалеко отсюда. Говорят, разбойники – это как раз его уцелевшие люди, попавшие в реестр уничтожения, но скрывшиеся в лесу. Мерзкий тип. Его семья... у него были дети, наши ровесники, но они погибли на рудниках от чумы. Почему ты спрашиваешь?
– Да так... – Аврора пожала плечами. – Ты ведь ученый и историк, что-то да знаешь. Говорят, существует где-то реестр с их именами... Говорят, возможно, он был у Звездочета.
«Это дядя Тиль. Не говори с ней о нем». Ро прикрыла рот ладошкой. Ох, а у нее, конечно, такая важная вещь из головы и вылетела!
– Его... выкрал Странник. Перед казнью.
– Тиль?..
Аврора остановила повозку громким «Тпру!», прямо посреди сумеречного леса. Шорохи в кустах не значили ничего, когда боль на лице Тиль не мог скрыть даже вечер. Она взяла кудесницу за руку. Холодную и бездвижную.
– Тиль, прости... Я – совершенный чурбан.
Тильда молча забрала руку, взяла вожжи с колен Авроры, цокнула и заставила лошадь двигаться дальше.
– Это он... возил меня в Бубильон...
– Наверное, так лучше, чем если бы он погиб?
Тильда пожала плечами.
– Он все равно враг империи.
Одной рукой кудесница затеребила свой венок из кос, и, звякнув, из прически на ее колени выпала подвеска и скользнула под колеса повозки. Откуда-то из темноты донесся мимолетный аромат дикого жасмина. Тильде захотелось поговорить о запретном. Слишком долго она носила это в себе.
– Его звали Барристер Эйдан, он всегда был того... немного. И жутко интриговал меня. Когда совсем маленькой меня отпустили с ним в Бубильон, я была безмерно счастлива. Мы лазили по горным тропам и пещерам, дядя даже спускался по отвесному обрыву к водопаду, говорил, чтобы достать для меня снежный цветок... И смеялся, как я вытягивала шею и ждала его, говорил «маленький гусенок»...
Тильда утерла несуществующую слезу со щеки и сжала губы в жесткую линию. Хлестнула вожжей еще раз, лошадка Гаррика поддала ходу. И вот уже они выехали на последний поворот, и показались первые домики Альпурхи, в окнах одного горел свет.
– Но потом случился разлад – незадолго до восстания Лукреция жан-Пьери. Папа с мамой были заняты на службе, а дядя вечно твердил, что это все... глупо и надо гнать королей, стать республикой, как Мерчевиль... А не объединяться в империю. Папа вычеркнул его из семейного реестра, поэтому Ис и не пришлось отправлять подругу детства на рудник. Полагаю, дядя вполне мог поддерживать эрла Лукреция тогда. Или подстрекать. Но уличить его было не в чем. Правда...
– Что?
Тиль умолкла на минутку и жевала губы, сосредоточенно глядя в холку лошади. Потом остановила повозку, отложила вожжи себе на колени и решительно повернулась к Ро:
– Только тебе скажу.. потому что ты заря. Я как-то тебе подспудно доверяю, понимаешь? Даже Фарр и Ис не знают. Я успела вынести кое-что из дядиной библиотеки... запрещенное. Перед сожжением.
– Запрещенное! – воскликнула Аврора, и челюсть ее отпала.
Значит, Тильда не так благообразна и безоблачна, какой кажется?
– Ну... – Тильда покраснела и снова взялась за вожжи, – это все ради науки ведь!
– И что там?.. Да постой!
Они уже въезжали на улочку. И никаких тебе разбойников. А узнать, что за запрещенная литература, надо. Лошади снова пришлось остановиться.
– Ро, я...
– Тильда, говоришь «а», говори и «б». Мне позарез надо заглянуть в реестр осужденных после восстания Лукреция. И вообще.
– Но зачем?!
– Они ведь там есть?
– Ну... там.. летописи. Событий девятнадцатилетней давности. Это темное время, Ис хотела бы его стереть. Но пройдет поколение, и это станет историей, о забытьи которой мы пожалеем, и тогда...
– Мне надо прочитать их, Тиль. Непременно, и это не обсуждается.
– Ты дойдешь до того, что проткнешь себе палец веретеном, Аврора, – буркнула Тильда. – Летописи на друидском. Я пока не читаю на нем в совершенстве.
Ро цокнула языком досадливо.
– Я тоже.
– Вообще странно, что ты его знаешь... Стоп! Знаешь?! Ты знаешь друидский, Ро?
Аврора сделала знак рукой, пытаясь поймать промелькнувшую весьма важную мысль за хвост.
– Ерунда. Я же забытое дитя лесов.
– Я сама наполовину, но это не одно и то же. Может, ты... друид?..
И в том разгадка ее происхождения?..
Аврора рассмеялась.
– Из потерянного поколения.
Сколько она лапши вешает на уши, даже в лапшичную ходить не надо! Сирена, друид, мерчевильский посланец, фаворитка имперского дознавателя...
И вдруг она поймала ту самую невнятную мысль и выдала, взволнованно выпучивая глаза:
– Тиль... а история о Спящей красавице... Она тоже из библиотеки твоего дяди?..
Тильда ошеломленно кивнула.
– Ну, в общем да... Он мне ее еще в детстве рассказывал... Ро! Что с тобой?..
Все встало на места. Звездочет Барристер Эйдан был друидом, бывал в пещере Сваля – «обрыв над водопадом», а затем и в нашем мире и... именно поэтому его выкрал Странник. Чтобы переправить народ в другой мир. Как все связано. Или это просто клубок перепутанных нитей?..
И не связано ли его восстание против империи с этой тайной?.. Возможно, и с маяком на краю света?.. А Лукреций...
– Аврора Бореалис?
На дороге стоял Таурон с фонарем. Тильда ахнула и вцепилась в руку Ро.
– Разбойники!
– Нет, это Таурон, – сказала Аврора не своим голосом. – Примете в гости, Таурон? Я приехала, чтобы купить немного ваших местных дерюжек на продажу и принести жителям Альпурхи бубрики.
Друид не ответил, лишь подошел, взял лошадь под уздцы и повел за собой.
– И еще – продадите мне немного пульфита?
– Не все можно купить, Ро Бореалис. Но насобирать – можно. В Альпурхе бубрики не в почете.
Аврора проглотила язык. Казалось, друид обиделся на ее внезапно проклюнувшуюся предпринимательскую жилку.
– А что... в почете?
– Лес. Горы.
– Понимаете, Таурон, я и хочу это показать Стольному городу. Кусочек леса и гор привезти на равнину. Чтобы они тоже научились хоть немного.
– За бубрики? Лес и горы продать нельзя. Надо приехать сюда.
– Это в будущем. Возможно. Но люди на равнине привыкли жить с бубриками. Но что-то из Тополя нужно... чтобы они знали, как вы живете. Когда есть знание, нет страха, нет страха – нет ненависти. Нет ненависти – есть шанс на мир и любовь... И есть шанс увидеть небо, горы, лес. Понимаете?
Таурон остановился и обернулся, внимательно изучая бледное лицо Авроры. Тильда же сидела рядом ни жива, не мертва. Друид перевел взгляд на нее.
– Ты нас боишься?
– Я? – Тильда сделала вид, что лишь удивилась. – Нет, я... почему. Нет, не боюсь.
– Ты племянница Барристера, позора нашего рода.
Тильда вспыхнула. Ро – вслед за ней. Только не стыдом и смущением, а гневом. Соскочила на землю, как была – в тапочках, и Какадук слетел ей на плечо.
– О, кстати, Какадук, познакомься – это Таурон. Друид, – представила Аврора своего собеседника попугаю. – Такое изобретение в Вестланде – птицы служат на благо людям.
– Таурон, – повторил Какадук.
Ро умилилась и почесала попугаю за хохолком.
– Какая умная птичка. Как видите, Таурон, равнины тоже неплохи. Да что это вечно «у нас лучше», «а там вот одни идиоты»?!. Это вас и разобщает! Будь ты друид, будь ты вестландец и горожанин. Тьфу! «Племянница позора рода!? Тильда – отдельный человек. Который не имеет ничего общего с этим представителем своего рода. Который, может, и не факт, что сделал что-то ужасное.
Таурон вновь посмотрел на Тильда испытующе.
– Хоть ты и наполовину друид, город убил в тебе эту половину. Ты слышишь деревья?
Тиль молча покачала головой. Она все еще сидела как деревянная в своей повозке. Таурон вздохнул и подал кудеснице руку.
– Спускайся. Попрошу Ниргаве принять тебя на ночь. Аврора, что ты делаешь с людьми?
Тильда, принимая руку друида после некоторых колебаний, сообщила:
– Она – наша заря. А где будет спать Ро?
– У меня.
– Но...
– Тиль, все хорошо.
– Но что скажет на это Фаррел...
– Да какая разница, что он скажет! Тиль, я сама за себя! Доброй ночи!
Таурон приложил ладонь ко лбу Авроры. Неожиданно приятно прохладную.
– Ты снова забыла о потребностях тела?
Аврора смущенно буркнула:
– Зато я в тапочках.
Она действительно раздраконилась. Устала, видать. Все раздражает. И в Альпурху поперлась, скажите, зачем?.. На ночь глядя. Теперь спать непонятно где. И нравоучения слушать. Гадкая, несносная Ро, вся твоя жизнь хаос!
И Тильду обидела. А она тебе сердце открыла пять минут назад. Ро взяла ее ладонь и сжала, надеясь вложить как можно больше теплоты.
– Прости, Тиль... Я... мне надо немного посмотреть на звезды. Не переживай за меня. И не бойся людей Альпурхи. Они добрые. Таурон... позаботитесь ведь о ней?
Друид не удивился, не рассердился, словом – не выразил никакой эмоции. Взял Тильду под руку.
– Идем, Тильда Эйдан, я отведу тебя к Ниргаве. И ей же скажем про... дерюжки для Авроры.
– Но Ро...
– Деревья позаботятся о ней.
– Откуда вы знали, что я племянница... Звездочета?
– Друид говорит с миром – мир говорит с друидом. Тебе уже этому не научиться, Тильда Эйдан. Стольный город сделал тебя своей пленницей, его уже не выветрить из твоей души.
Сейчас Тильда отчетливо понимала, почему Аврора тоже – дитя лесов.
– Таурон, – бормотала она, продвигаясь вслед за провожатым по темным улочкам Альпурхи и поражаясь, как он что-то видит, и почему в каждом окне – темно, – так Ро – тоже друид?
Таурон пожал плечами и не ответил. Друид – чего от них всех ждать?.. Тильда привыкла к мысли о том, что она наполовину друид, но давно забыла, что это значит. А сейчас в памяти всплыла мама – она говорила с деревьями в саду и учила дочь, что можно услышать природу, если закрыть глаза... Она тогда и уговорила отца отпустить ее с братом в Бубильон, чтобы девочка «могла услышать, ведь в городе...»
– Мою фамилию мы не используем уже очень давно. Мама взяла фамилию отца и...
– Друиды всегда носят фамилии своих матерей. Это неоспоримая традиция, Тильда Эйдан. Если ты забываешь прошлое и корни, то внутри тебя гуляет ветер, а зачем существовать пустым? Ниргаве!
Таурон остановился перед белым, как и прочие, домом в слабом свете луны и звезд, и гулко забарабанил в дверь.
– Открывай, привел тебе гостью!
Аврора сидела на обрыве, обхватив себя за плечи и бессмысленно покачивалась вперед и назад, рискуя свалиться в пропасть. Какадук чирикал что-то рядом и время от времени дергал ее за полу платья.
– Какадук... у меня нет мыслей. Вот совсем. Представляешь?
– Представляешь, – согласился попугай звонко со своим французским (или друидским?) «р».
Ро усмехнулась.
– Говоришь, Фарр меня любит?
Какадук распушил хохолок до самого клюва и продекламировал с энтузиазмом:
– Фарр. Фарр!
– Мне он тоже... нравится... Но он мне не простит слишком большого количества вещей... Я копаю так далеко, так безнадежно далеко от него. И... даже не хочу делиться, ведь я не уверена, что мне понравится, как он поступит с информацией. А если... если он уже многое из этого знает? Нет... он ведь не верит в легенды.
– Не вер-рит.
Поразительное сходство мнений и родство душ.
Аврора порылась в своем шатлене, который, по сути, вообще-то не был шатленом, но слово больно красивое. Выудила карандаш и сунутые на дорогу листки бумаги.
При слабом свете звезд наполовину наугад написала:
«Прости, Фарр. Не думай, что мне все равно. Я правда хочу, чтобы ты улыбался. Но я не умею ходить чужими дорогами. И ты тоже. Может быть... однажды наши дороги просто снова совпадут. Но вдруг они разбегутся, так же, как сейчас? И что тогда? Я правда не знаю.
Но все равно я тебя прямо сейчас – обнимаю, если ты не против. Спасибо огромное за твой чудесный подарок. За все твои чудесные подарки. Ро».
Привязала к ноге ластящегося Какадука и подбросила в небо:
– Фаррел Вайд. Давай, милый.
Даже в самые отчаянные моменты жизни нельзя плевать на других. И на себя, вообще-то... тоже. Какадук взлетел белым пятном в темноту ночи.
Ро подтянула колени в подбородку и обняла их руками.
– Хорошо, что мы имеем? Звездочет находит способ пересекать пространство. Как там было – зелье морской соли? Возможно, в море Белого Шепота не только аномалия сирен, а и нечто посерьезнее? И эту аномалию не могли открыть, ведь все боятся моря Белого Шепота как огня? А он открыл. Благодаря тому, что нашел на двадцать пятом мередиане.
Но кто возил его туда? Буканбург?
А если буканбуржцы ходят в грабительские плавания, то в какое море, как не Белого Шепота? И кого они грабят, если у Мерчевиля всего один корабль? Ну, друг друга... Но если кто и знает что про море Белого Шепота, то Блэквинги и прочие. Так, спросить Барти нужно не только про тоннель. Как и Хьюго.
Ро вытащила очередную бумажку и записала карандашом «Блэквинги – тоннели, аномалии моря, места грабежей, Звездочет».
– Еще расспросить топольцев про рудник. Может, можно туда съездить?..
– И что тебе это даст? – поинтересовался позади ровный голос.
