Текст книги "Аврора. Заря сгорает дотла (СИ)"
Автор книги: Кейт Андерсенн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)
Глава 10. О допросах с пристрастием, болтунье на завтрак и подземных лабиринтах
Лабиринты Буканбурга, устроенные древними в начале времен. Девятнадцатое белья года Эн, поздняя весна.
Утро, и вправду, выдалось тихим, пасмурным и холодным. Ночной шторм утих.
Аврора поднималась вслед за Фаррелом по каменным ступеням, выдолбленным прямо в скале, и вид отсюда открывался пугающий и потрясающий.
– Страшно? – спросил Фаррел, не оборачиваясь.
Ро придерживала полу розового платья как можно выше, панически боясь наступить на подол и полететь в пропасть с седой ледяной Костримой.
– Но... захватывающе.
– Сирене непривычно покидать море. Справишься?
Ро поперхнулась и отпустила подол. Тут же поскользнулась на холодном мшистом камне босыми ногами – башмачков прикупить дознаватель не сообразил – и спасла ее лишь подходящая выемка в стене.
– Сирене?..
– Ро, я не скажу никому. Если не станешь враждовать со мной.
– Но... почему...
Фаррел обернулся и с самым торжествующим видом сложил руки на груди, облокачиваясь спиной на скалу.
– Думаю, ты только наполовину сирена – раз смогла избавиться от хвоста. Ты появилась на «Аузонии» из ниоткуда, умеешь управлять видениями Белого Шепота, у тебя раковина сирен, ты спрятала далекозор в невидимой слизи.
Весь вид его говорил «вас раскрыли, мистер Фикс!». А Ро так и фыркнула да расхохоталась – это же надо такое выдумать! Фаррел посуровел.
– Я не угадал? Ты все же из беглецов с рудника?
Ро перестала смеяться. Выбор, и вправду, невелик.
– Нет, и ты сам это знаешь – ведь ты это проверил, – тут же скатилась она в язвительный тон. – Как, интересно? И не Странник тоже. Я же ничего не знаю про ваш мир – ты сам видишь. Пусть будет... наполовину сирена, если тебе так нравится.
– Ты говорила, что знаешь, куда он делся. Самое время рассказать – не находишь?
Ро посмотрела вниз. Рокот моря и высота, и скользкая лестница, срывающаяся прямо в их объятия, как-то не располагали к разговорам по душам.
– Честно говоря, не нахожу... Тут высоко, страшно, холодно. Разве что ты хочешь допросить меня с пристрастием, – и она из последних сил вскинула брови и посмотрела прямо в лицо Вайду.
Тот колебался. И чайки носились рядом с утесом, отчаянно крича.
– Я надеялся, что разгадал твою загадку, – произнес наконец дознаватель.
Удрученно. Ё-моё. Удрученно! Ро несмело коснулась его плеча. Глаза их встретились.
– Я не собираюсь приносить вреда империи. Считай, что... меня сюда занес ветер. И я думаю... что этот ветер мог навеять Странник. Помнишь – бумаги, ты опрокинул склянки... Там был эксперимент. И сирены... В общем, полагаю, этот... ветер и забрал всех, кого Странник спасал. Поверь – больше ничего полезного для дела я не знаю. Разве что... как восстановить далекозор. Надо плыть на маяк на краю света.
Фаррел от ее искренней речи приободрился и взял ее ладонь в свои. Стало тепло. Но просто потому, что она подмерзла на этих ветрах побережья. И никаких больше тому причин нет.
– Ты говорила, что и компас королевы Мерче у Странника?
– Посуди сам. Труба – то бишь, далекозор – позволяет увидеть невидимое, а компас – определить его направление и рассчитать курс. Если Странник хотел переправить тех, кого спас, в недосягаемое для империи место – то разве это не лучший вариант? Думаю, он воспользовался именно ими.
Фаррел задумался. Видимо, он не рассматривал возможность того, что легенды правдивы.
– Я пока не могу тебе этого доказать потому, что далекозор разбит. Но в это верят сирены.
Фаррел навострил уши. Опять сирены. Ро снова засмеялась, на сей раз легко и тихо.
– Я даже не уверена, что мое знакомство с сиренами можно назвать дружбой. Просто я их заинтересовала. Как тебя, наверное. Смешными речами и таким всяким прочим. Как слабые забавляют сильных – знаешь.
Пропасть опасно качнулась перед глазами, когда ее за эту ладонь дернули вперед. Ахнув, Аврора Бореалис упала щекой в черное плечо Фаррела Вайда.
– Даже не сравнивай, – прошептал он ей в ухо. – Слово «заинтересовала» давно устарело для нас.
Ро ударила его в это самое плечо и прошипела:
– Ну да, весь народ вокруг болтает, что я твоя фаворитка, подстилка и что там еще? Грелка?
Фаррел обнял ее крепче, не позволяя вырваться.
– Ты моя добыча. Это другое.
– Добыча? Я тебе дам добычу!
– Не вертись. Упадешь в море.
– Так тебе и надо. Вот теперь я тебе ничего больше про артефакты не скажу. Собственник! Я тебе не раб! Даже если меня им сделаешь – идиотская ваша страна! – все равно дух свободы в человеке не продашь, не купишь, и я...
Фаррелу надоело слушать угрозы, и, повернув свою добычу поудобнее, он просто заткнул ее очередным поцелуем. Снова выбивая почву из-под ног, заставляя размякнуть и забыть про все доводы и аргументы. Все, на что Ро оказалась способна – хлопнуть ресницами непонимающе, когда он отстранился и хитро заглянул ей в лицо.
– Успокоилась?
Ро нахмурила брови и повторила попытку вырваться.
– Опять тактический ход? А поцелуй – разновидность?..
– Что там еще про артефакты ты хотела сказать? – взял Фаррел ее за руку и двинулся дальше вверх полубоком.
Будто на высоту и скользкие ступени ему было плевать. И на поцелуй тоже. Впрочем... Ро будто бы тоже. Это все было как... само собой разумеющееся. Соция лишь успела шепнуть «и не стыдно тебе?..», а Ро уже щебетала:
– Ты знаешь, что означает «tu peux venir quand tu veux»?
Ей просто хотелось доверять без оглядки. И она проваливалась, опасно и безнадежно, в нечто худшее, чем море и пропасть.
– Это надпись на далекозоре Блэквингов.
– У нее есть и перевод, это на языке друидов. Но не это главное. Представь себе – такой же девиз находится на компасе королевы Мерче.
Фаррел так и остановился там, где поставил свой сапог. Обернулся.
– Откуда ты знаешь?
– Капитан Барм сказал. Тот, со «Звезды Востока». Как видишь, мой побег даже пошел делу на пользу. Золотистое стекло для трубы первый Блэквинг привез с маяка на краю света. Ну, вернее, песок, а уже потом из него делали стекло... Не думаешь ли ты, что возможности компаса Мерче тоже из тех мест? У них явно общее прошлое. Выходит, у Блэквингов и Мерчевиля – тоже. И если туда отправиться, возможно...
– Ты забываешь, что возможности обоих артефактов – легенда, которую подтверждают только сирены.
Упертый сноб!
– Ну, и я тоже – живое тому подтверждение, – упрямо возразила Аврора и поняла, что проговорилась.
Ну, почти.
– Как я и говорила,– продолжила она, пока Фаррел не продолжил свой допрос с пристрастием, страстью и прочими прелестями, свойственными его особе, – я не из этих королевств. И оказалась на «Аузонии» случайно. Буквально в тот момент, когда Йорген начал стучать в дверь. Меня просто выдернуло оттуда, где была я, и... Раньше я и не слыхала про Объединенные Королевства. Полагаю, это Странник переместил всех, обменял как бы... ну, не знаю, как он это сделал. Есть подозрения – рядом со мной был человек, похожий на Йоргена как две капли воды. И звали его Нелло. Тот страшный свитер "отвали" принадлежит ему. Возможно, ответ был в бумагах со стола Странника. Но они теперь сожжены. Так что, думаю, ответы искать придется на маяке на краю света.
Вот и все. Все, чего она не собиралась говорить, вывалила как на духу... Просто потому, что желание разгадать загадку сильнее инстинкта самосохранения.
Чайки по-прежнему кричали, а их молчание затянулось. Аврора переступила с одной ноги на другую. Холодно. Поскользнулась, покачнулась. Рука Фаррела тут же потянула ее прочь от пропасти. Но уже не ему на грудь – и то хорошо.
– Я забыл купить тебе обувь, – медленно проговорил он.
– Бывает.
– Хочешь мои сапоги?
– Они большие. Я люблю ходить босиком, все в порядке.
– Ты сказала очень много, Ро. Мне надо подумать. Думаешь, Странник не вернется?
Аврора покачала головой.
– Мне почему-то кажется, что он не ушел вместе со всеми... Почему он бросил далекозор? И куда делся компас? Сирены говорят, что эксперименты могут заканчиваться неожиданно, но...
Фаррел снова потянул ее наверх. Уже показалась маленькая пристройка в скале.
– Третья застава, – ткнул в нее пальцем дознаватель. – Так говоришь, что знаешь дорогу к этому мифическому маяку?
– Его свет видно с двадцать пятого мередиана...
– Но их двадцать четыре!
– Считается, что у друидов есть особая карта в пещере...
Фаррел фыркнул и остановился перед дверью.
– Ты подозрительно много знаешь, Ро Бореалис. Еще и читаешь на друидском.
– Ну, чуточку. Я же наполовину сирена, – лукаво улыбнулась Ро. – И потому никак не могу быть твоей добычей.
При этом она встала на цыпочки, притянула его за воротник, чтобы посмотреть в глаза, и тут же отпустила. Распахнула дверь и вошла внутрь, невозмутимая и совершенно развеселившаяся от сей маленькой шалости.
Блэквинга в каморке не было, остались только худой замученный повар и Барти. В отличие от Авроры, бедняге-новому-подручному пришлось спать прямо там, на лавке.
– Доброе утро, – жизнерадостно поздоровалась с присутствующими Аврора. – Как спалось?
Барти шевельнулся на своей лавке. Повар и вовсе завозился возле теплого очага. Оба протирали сонные глаза. Но повар вскочил тотчас же и принялся раздувать угли, не говоря ни слова.
Фаррел Вайд вошел следом – на плечо Ро опустилась его тяжелая рука. Внутренности немедленно сотрясла дрожь, и Фаррел, похоже, это уловил, ибо приветствие его вышло ухмыляющимся:
– Как самочувствие, Барти?
– Ваша светлость! – подскочил и Барти. – Рад видеть вас в добром здравии!
– Давай без лишних формальностей, – бросил Фаррел, махом садясь на скамью напротив, где вчера сидела Ро. – Называй меня командор, раз уж хочешь при тайной канцелярии работать.
Барти жуть как обрадовался.
– Как зовут местного повара?
– Хелмус, – представил Берти.
– Хелмус, завтрак на троих, да побыстрее, – приказал Фаррел. – Ро, не стой столбом, садись, – похлопал он по месту на лавке рядом. – Сейчас отправимся во дворец Чудесного Источника. Блэквинг отбыл?
– На рассвете, – отрапортовал Барти. – И он дал согласие, чтобы я вас провел подземным лабиринтом.
Фаррел отозвался довольно весело:
– Рад, что ты с ними знаком.
– А то как же! Я ведь в Буканбурге не последний человек...
– Знаю, что ты тоже из рода Блэквингов, знаю. А Седрик что?
– А Седрик – немного более близкий родственник.
– Напишешь потом ему, чтобы тоже приезжал в Вестланд, если захочет. Буканбуржцы в тайной канцелярии пригодятся, – похлопал Фаррел нового помощника по плечу, перегибаясь через стол.
Ро жевала губы, наблюдая за поваром Хелмусом.
– А почему вы говорите о Хелмусе в третьем лице? – спросила она тихо у Фаррела.
Фаррел Вайд и Барти, так и оставшийся бесфамильным, переглянулись и рассмеялись.
– Так он же раб.
Ро нахмурилась. Прямо сейчас она – на стороне Странника. Вот тебе и жертвы режима. Решительно встала, оправляя путающееся в ногах платье и подошла к очагу. Хелмус разбивал какие-то подозрительно мелкие яйца в небольшой котелок.
– Давайте я вам помогу, – предложила Ро.
Хелмус не подвинулся даже. Просто продолжал свою работу, методично, но быстро и проворно. Аврора беспомощно оглянулась на мужчин: те с интересом и издевкой над ней наблюдали.
– Он тебя не слышит, Ро, – пояснил Фаррел, подпирая подбородок рукой. – В Буканбурге на рабов накладывают особое клеймо с кодом – они не говорят и не слышат, пока ты не обратишься к ним по имени.
Опять клеймо! Аврора ужаснулась и снова посмотрела на Хелмуса. Его имя готово было сорваться у нее с губ, но Фаррел попросил мягко:
– Аврора, сядь, пожалуйста. Повар сделает свою работу сам.
Ро и сама не поняла, что заставило ее послушаться дознавателя. Понурив голову, она покорно села рядом. Фаррел же продолжил с Барти светский разговор:
– «Искатель» уже отбыл в порт?
– На верфь. Гупо говорил, вас потрепало ночью. Гэрроу был зол, как морской медведь, что вы погнали его в ночь. В третий раз.
Барти кривил усмешку.
– Нужды империи редко кого-то радуют – уж поверь, Барти. Ты скоро в этом убедишься.
Хелмус возил по донышку котла поварешкой. Он только что закинул к яйцам простые овощи и нечто вроде ветчины, и комнатку заставы наполнили дразнящие желудок ароматы.
– А он... что-нибудь думает? – не выдержала Ро.
Берти напротив пожал плечами.
– Вряд ли, госпожа Бореалис. Рабы расстаются с волей.
– И... кто ими становится?
– Кто попадется под руку. Вы бы тоже могли, но сначала вас приняли за сирену, потом вас взял к себе его светлость... Командор, то есть, – поправился Берти под строгим взглядом дознавателя.
У Ро было холодно внутри.
– А гребцы на «Аузонии»...
– Рабы, да. Кто-то перекодировал приказ на клейме – защищать корабль до последнего вздоха. И он был необратим, так что толку с них больше не было. Только убить.
Как дико. Спасти одних, бросить других?.. Раскодировать было нельзя, что ли? Но если нельзя, тогда понятно, почему спасая тех, с рудников, он пожертвовал этими, закодированными...
– А те, кто на рудниках...
– У Черного Тополя другое клеймо. Они считают, отнять волю – бесчеловечно, – пояснил Барти.
Ро закивала горячо – еще бы!
– Хотя, по-нашему, лучше не думать ничего, чем жалеть и помнить обо всем, что потерял, до смерти, – пожал Барти плечами и вытянул шею.
Худющий Хелмус снял котелок с огня. На стол раб без всяких церемоний бухнул три тарелки, затем – три вилки. Котелку полагалась подставка. А затем и сам котел. Ро привстала, чтобы заглянуть внутрь. Болтунья с овощами и ветчиной, на масле... М-м. Несмотря на ужасы местного строя, девушка неожиданно осознала, насколько голодна.
И ей самой от такой бесчеловечности сделалось противно.
– Поговорим потом, – шепнул Фаррел, улучив минутку, и успокаивающе потрепал ее по руке.
Только о чем говорить-то?.. Ведь он с ними заодно. С рабством, с рудниками... И только Странник – против. И якобы «большинство жителей Объединенных Королевств», если верить мерзкому предателю Кастеллету.
Несмотря на безрадостность момента, яичница оказалась вкусной донельзя. Даже пришлось лезть за добавкой под одобрительный смешок Фаррела. Но это все просто чтобы жить. Без еды долго не протянешь.
До подземных лабиринтов добирались по лестнице, выдолбленной в скале, подобно прежней, где Фаррел проводил свой пристрастный допрос. Прежде пришлось пройти по плато скалы, где выл негостеприимно ветер, кружились чайки, и травы волновались вместе с душами, тучами и – где-то кошмарно далеко внизу – морским прибоем, разбивающимся о скалы вдребезги.
Ро приходилось держаться за Фаррела – поручней буканбуржцы и их древние сделать не догадались. А потом Барти остановился на каком-то опасном повороте, покрутил что-то в скале, и открылась невидимая под влажным мхом дверь; ход прорубался внутрь скалы.
– Прошу, – с довольной улыбкой пригласил высокопоставленных гостей дальний родственник Блэквингов и нырнул внутрь первым.
– И что ему мешает нас там убить? – спросила тихо Ро.
Фаррел рассмеялся и сжал ее руку.
– Ты же сама советовала ему доверять – не помнишь? Там, на «Искателе». А теперь отступаешь? Ну, идем. Поверь, Ро, в ОК вовсе не так часто убивают, как ты себе навоображала.
Легко сказать... А узкая пещера, дышащая сыростью и – наверняка летучими мышами и прочими ужасами – вовсе на располагает к доверию.
– Через несколько часов будешь париться в ванной. Предпочитаешь лаванду или морскую соль? – спросил Фаррел на ухо, вталкивая Ро внутрь.
Барти там уже засветил факел, дотронулся до стены, и... огонь побежал вдоль нее по узкому желобку. Сделалось вдруг светло и как-то... более гостеприимно. Ро нашла в себе силы не цепляться за рукав Фаррела, но на гнев ее не хватило.
– Морской соли в последнее время было многовато... Лаванда.
Пещерный лабиринт был просторным, с высоким потолком. Не таким узким, как вход. Будто для путешествий с комфортом. Ро сделала несколько шагов вперед, осматриваясь по сторонам. Никакого и намека на летучих мышей. Чисто, будто прибираются каждый день. Рабы, наверное... Охнула, наступив на какой-то камушек.
– Барти, когда их построили? – скрыла она конфуз, ибо вскрик разнесся гулким эхом под сводами коридора.
Барти пожал плечами. А Фаррел вдруг подхватил Ро на руки.
– Эй! – возмутилась Аврора, мгновенно заколотив босыми пятками по воздуху.
– Берегу твои ноги. Обхвати мою шею и не брыкайся.
– Но...
– Это было много, очень много лет назад, госпожа Бореалис. Никто сейчас и не помнит.
– Но разве... – как обычно, любопытство побеждало все здравое, на сей раз – возмущение на самоуправство Фаррела, – разве это не ваша история? Кто-то должен помнить?
– Мы ее не записываем, а просто живем, госпожа Бореалис, – снова не понял удивления этой странной госпожи новоиспеченный подручный тайной канцелярии Объединенных Королевств.
Или их надо называть экспедиторами?
Фаррел легонько подбросил Ро на руках, перехватывая поудобнее.
– Может, я того... пешком? – шепотом спросила Ро.
– Еще чего!
– Надорвешься...
– Не надорвусь.
– Давай хоть на закорки... Удобней будет.
– Тут недалеко.
– Но как – если по земле так долго, то...
– Сюда, – позвал Барти куда-то за поворот.
Можно было спокойно продолжать удивляться, забывая про перепалки с Фаррелом-«добытчиком». Взору путешественников предстало нечто вроде железнодорожной станции. Только вагончики, стоящие не на рельсах, а на некой ленте, скорее напоминали вагонетки. И паровоза никакого в них не было.
Барти отправился копаться в каком-то механизме на стене.
– Поставь меня на землю, – прошипела Ро.
– Я же сказал, что...
– Я посмотреть хочу, Фарр! Тебе-то, может, и не в диковинку, а я в таком месте в первый раз. И – кто знает – вдруг в последний.
– Вообще-то, я тоже в первый.
– И тебе посмотреть совсем неинтересно? – с упреком прищурилась Ро.
Фаррел тогда ее и поставил. Ро схватила его за руку и потащила к Барти.
– А как это работает?
Барти смутился от такого внимания. Он явно не был таким прирожденным экскурсоводом, как Чарльз Кастеллет.
– Ну... кристаллы, – он показал огромный еле заметно фосфоресцирующий срез минерала в своей руке, – питают энергией трактовую мельницу, – это относилось к чему-то вроде колеса вездехода, – а она, в свою очередь, перематывает тракт, и поезд движется вперед.
– Вроде беговой дорожки, – резюмировала Ро, разглядывая устройство «вездеходной гусеницы» и прикрепленной к ней «ленты супермаркета». – Гениально и просто...
– Госпожа Бореалис... вы... изобратетель? – уточнил осторожно Барти.
Ро, смеясь, потерла ладони с самым хищным видом.
– О, кто я только не есть, Барти. А что за кристалл?
– Ну... это секрет. Дно моря Духов хранит много секретов. В Тополе свои, у нас свои.
Ро кивнула. Фаррел, сложив руки на груди, наблюдал за сценой и веселился, почти как Блэквинг вчера.
– Вытаскивают их со дна тоже рабы?
– Ну... – Барти замялся, – да.
– Разумеется, проще доставать чудеса руками других, – со вздохом сделала вывод Аврора. – Как всегда и везде. Ну... так мы на них поедем? – уточнила она с нетерпением.
Да, здесь Соция могла бы заметить, что такой восторг на руинах чужих жизней неуместен совершенно, а Агора – что это все опасно, неизвестно, чем кончится и так далее, и тому подобное, но... Несмотря на то, что Ро была готова сражаться за свои наивные идеалы насмерть, но оберегать себя от неуместного выгорания по поводу бед вне собственной компетенции тоже научилась. Иначе ее уже давно разнесло бы в куски.
К тому же – рядом был Фаррел.
Менять мир надо с умом. И Ро просто полезла в вагонетку, высунув сосредоточенно язык: сей жест выражал крайнюю степень погружения в действие.
Глава 11. О свете в тоннеле, неудачном приземлении и горной деревне
Граница Вестланда и королевства Черного Тополя, окрестности деревни Альпурха. Позднее утро девятнатцатого белья.
Вагонетки мчали как угорелые. Аврора, полная решимости встречать будущее лицом лицу стоя, быстро поняла, что смахивает на пса, высунувшегося в окно автомобиля с улетающим за спину языком и ушами. И еще – что Барти и Фаррел, усевшиеся скромненько на дно, безмерно правы.
Все равно в тоннеле было темно, хоть глаз выколи. Ну и, по сути, свет ни к чему – «беговые дорожки» или тракт, как назвал это чудо техники Берни, «знал» дорогу наизусть.
Ро поражалась, как лабиринт не завалило обвалом каким-нибудь, не загадило мышами или крысами, не заплесневело влагой или еще что там. Не исключено, конечно, что против таких дел в ОК тоже существуют кристаллы со дна моря Духов, рабы или артефактные дощечки друидов.
Обхватив коленки и ловя лишь завывание воздушных потоков над собой на виражах (двигался поезд бесшумно – респект – в отличие от великих достижений науки и техники нашего мира), Аврора впервые получила возможность обдумать судьбу последних полутора суток без необходимости принимать немедленные решение и действовать. Немного жаль родителей и знакомых, для которых она на этой Лампедузе как в Ионическое море канула. Мама будет себя корить, что разрешила дочери так шляться по свету. Хотя дочь уже давно решает, куда ей шляться и шляться ли вовсе. Но все равно родители седеют из-за нее, и с каждым годом на то все больше причин, эх… Единственное, о чем Аврора попросила бы Видящего – чтобы горе их не сломало вконец. Или чтобы осталась надежда. Или чтобы время там остановилось. Лучший вариант – чтоб все воспоминания о ней стерлись, как не было.
Ну, или чтобы кто из местных спасенных потерпевших был похож на нее так же, как Йорген на Нелло, и занял ее место. Но это уже совсем из области фантастики, конечно.
Впрочем, все произошедшее в последние два дня – более, чем из области фантастики. И, несмотря на страх и фобии, желание исчезнуть из жизни каждого, Аврора явно чувствовала, как внутри живой жилкой бьется жизнь.
Собственно, за тем она и на Лампедузу поперлась. За приключениями. За необходимостью идти вперед, чтобы не было выхода. Тогда можно сохранить себя живой. Вышло не хуже и не лучше.
Ро думала о странной похожести неаполитанца и советника, о совпадении в названии судна там и здесь и приходила к выводу, что это не могут быть случайности. Вероятно, компас и труба как-то это дело состыковали. Ну, вроде мостика. А Странник каким-то образом предвидел.
Найти бы его и спросить. Вернулась ли бы она, предложи он ей? Нет. Точно не сейчас. Возможно, когда все станет слишком сложно, как случается с каждой историей и жизнью…
Потому, наверное, она и бежит постоянно вперед, боясь остановиться. Но и остановиться… негде.
Негодяй Кастеллет, сжегший бумаги! «Я на стороне Странника», «Я мечтал увидеть раковину», «Ты даже забавнее Странника»… Да нет, невозможно! Эрл, что боится плавать по морю, и Странник, отважно умыкающий приговоренных с рудника на мысе Несломленной Веры?.. Но он так легко нашел ее… И казался совсем иным в тот рассвет. И… зачем иначе ему понадобился бы далекозор?.. Ведь «мерчевильцы верны короне».
Когда поездка закончилась, Ро так и пребывала в смятении, сомнениях и прострации, но обсуждать такие вещи с Фаррелом она бы точно не стала. Поэтому она понадеялась, что Кастеллет сдержит слово и сводит ее в оперу. Опять же, если он хорошо знает оперу, которая существует только в Вестланде, то какое тут «боится плавать»?.. Тогда он море Духов пересекает только так. В общем, тогда она задаст ему пару вопросов. Сейчас же стоило сосредоточиться на том, к чему ей отрезал путь Фаррел Вайд, ревниво похищая или даже сжигая Чарльзов конверт – устроить себе норку.
Но – честное слово – если Чарльз – Странник, то это объясняет все его поступки на прошлом рассвете. Тогда его можно понять, но… не простить.
– Я подниму вас наверх, – указал Барти на кабину на тросах, когда Фаррел легко выскочил из своего вагона и вытащил Аврору, которой такой великолепный прыжок, конечно же, оказался не по способностям.
Блондин уже успел чиркнуть огнивом о стену, зажечь факел, осветить «станцию» и объявить, что горит жир морских медведей, охотой на которых развлекаются буканбуржцы зимой.
– А ты? Разве ты не с нами? – удивилась Ро, оправляя задравшееся платье.
– Он присоединится к нам вечером, прямо перед встречей с послами, – пояснил всезнающий Фаррел. – После поездки тракт надо привести в порядок и отправить кристалл на подзарядку. До встречи, Барти, – пожал он руку далекому родственнику короля Буканбурга. – Тебе нужно родовое имя. Для дворца Чудесного Источника несолидно, если я буду обращаться к новому экспедитору пиратским прозвищем «Барти».
Ответ парня был прост и ошеломителен.
– Так оно у меня есть. Блэквинг. Бартоломью Блэквинг. Я племянник нашего предводителя.
Тут у Ро челюсть и отпала. Вот тебе и парень в коричневых штанах. Небось, еще тоже эрл какой-нибудь.
Фаррел свою челюсть смог удержать на месте – дознавателям положено. С ровным выражением лица протянул Берти руку.
– Рад знакомству, Бартоломью Блэквинг, добро пожаловать в тайную канцелярию ОК. Когда прибудете во дворец, назовите это имя. Я предупрежу стражу.
Бартоломью поклонился так серьезно, будто он никогда и не был пиратом Барти.
Уже в подъемнике – площадке на тросах без даже намека на стены – со скрипом стартуя к поверхности (Барти внизу пробормотал: «И ведь не смазывал никто, медведи морские вас задери!») Аврора спросила Фаррела:
– Кто же тогда Седрик Джарлет, который более близкий родственник?..
Фаррел усмехнулся, придерживая ее за правое плечо:
– Наверно, какой-нибудь брат жены.
– И как это ты, дознаватель империи, не знаешь таких подробностей, – фыркнула Ро.
Безбожно не выказывая уважения к своему не то врагу, не то возлюбленному, не то покровителю. Фаррел Вайд же вовсе не обиделся – так сильный со снисхождением сносит жалкие уколы слабого. Или влюбленный мужчина – нападки любимой. Он отвечал спокойно и терпеливо:
– Вестланд стал сердцем империи недавно, Ро. Я уже говорил. Многие подковерные секреты Мерчевиля и Буканбурга выплывают не сразу. Если бы Тильда не согласилась давать мне уроки их истории – дела обстояли бы куда хуже.
Хм. Оказывается, Фаррел не такой уж и гордец. Правда, факт, что он регулярно встречается с какой-то там Тильдой, которой обещал представить, неожиданно неприятно кольнуло сознание. Потому она безразлично спросила:
– А что насчет Черного Тополя? Их секреты тебе известны?
– Куда больше. Вестланд ведь – переселенцы с гор Черного Тополя в долину.
Подъемник остановился резко, снова безжалостно проскрипев что-то о жизни своей и в целом. Ро и Фаррел так бы и упали – вниз или на пол – если бы не повалились друг на друга и в итоге устояли на ногах. Теперь они оказались в пещере без освещения подожженным жиром морских медведей, но свет все же откуда-то проникал.
– И куда теперь? – спросила Аврора, почему-то шепотом, стесняясь нашарить его ладонь.
– Барти не сказал…
Голос Фаррела звучал слегка растерянно.
– Бартоломью Блэквинг его зовут. А ты уверен, что это не ловушка, точно? Вдруг не все подковерные секреты Тильда тебе рассказала? И вообще…
Фаррел взял ее руку, как так и надо, и увлек вперед.
– Пошли. Раз Барт не говорил про выход, значит надо идти к свету.
Сумка «Читать в воскресенье – законно» немного мешала держаться за руки, но Ро, конечно же, не отняла ладони. Сам взял – значит можно, и надо, и хорошо.
– Но вообще, – все же продолжила она, – это странно, что такое могучее государство с собственной версией метро, единственным флотом, если я правильно поняла, с кучей воинов, что обожают ветер свободы, и рабов без воли вовсе, заключило с вами договор. Еще и контролирует торговлю и выход к морю. Так, что закачаешься – дословно.
– Ты еще не видела Вестланд, – многообещающе усмехнулся Фаррел, – так что твои выводы безосновательны.
Они наконец вышли к источнику света – недлинный узкий лаз, прикрытый по ту сторону ветками и травой.
– Ну, вперед, заря моя.
Ро ненавидела такие узкие тоннели: ей всегда казалось, что она непременно там застрянет. А это же ужас, когда ни вперед, ни назад, но делать было нечего. Вздохнув, несчастная путешественница встала на четвереньки, сунула внутрь голову, плечи, туловище, попыталась продвинуться, зацепилась платьем, запаниковала, поскользнулась, а потом, видимо, Фаррел бесцеремонно ее подтолкнул, потому как она резко вывалилась головой вперед: чуть менее эпично, чем пробка из шампанского. Неуклюже взмахнув руками и пискнув пару раз, Аврора покатилась по склону кувырком, то и дело натыкаясь на камни, ветки и колючки. Наконец ей удалось зацепиться за что-то твердое – это оказался корень дерева, расщепленного молнией – и остановиться. Мир вертелся перед глазами самым привычным образом, и этим миром был склон каменистой горы. Далеко вверху можно было разобрать снежные шапки на скалах.
И еще как по проторенной ею колее катится Фаррел Вайд. Беззвучно, если не считать звук ломаемых веток и выскальзывающих из-под падающего тела камней. Ро едва не присветило в лоб. Она попыталась встать, чтобы как-то его остановить, но произошло то, что и должно было произойти: Вайд просто смел ее своим бешеным ускорением, прямо пропорциональным скорости и весу, и они отчаянно покатились дальше. На сей раз Ро вопила, покуда в рот не забились песок и травинки.
– Ух, – сказал Фаррел, когда им наконец удалось остановиться. Закашлялся, простонал слегка: – Ты цела?
– Угу, – выплюнула Аврора, первым делом освобождая ротовую полость от лишнего содержимого.
Затем она принялась за чистку волос и платья и осмотр ушибов, царапин и ссадин. Посмотрела наверх и поняла, что, и вправду, отделались они легко.
– А ты?
– Вроде, – дознаватель поднялся на ноги, опираясь на колени, охнул, и его повело в сторону. Он присел обратно и махнул головой до того, как Аврора бросилась ему на помощь. – Все в порядке.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Сначала, разумеется, Ро, а потом и Фаррел.
– Умно, – массируя лодыжку, он задрал голову кверху, туда, откуда они прикатились. – Теперь мы и не найдем лаз к тракту Буканбурга. Барти, наверно, его еще и дополнительно замаскирует. Настоящий буканбуржец. И появится к вечеру, как ни в чем ни бывало.
Ро не могла не согласиться, но на данный момент ее сознание было полностью захвачено раскинувшимся внизу поразительным пейзажем.
Да, слетели они с горы, которая с воздуха показалась бы пушистой, а на деле оставила им кучу синяков и ссадин. Отсюда снежных вершин не видать, но каменистые ярко-зеленые склоны, какие бывают только весной, уходящие в ослепительно-голубое небо с пекучим солнцем – это уже нечто. Слетели не до конца.
Так что сбоку нависает на самом обрыве деревенька из сплошь белых домов, как гнезда ласточек, приклеившиеся к скалам.
Внизу же – ленты реки и дороги, луг с травой какого-то тепло-зеленого цвета и дворец вдалеке, окруженный строениями разной степени величия, а после – стенами. Камень, из которого был выполнен город, сверкал на свету, как кожа сирены. Или снег.
