Текст книги "Молчаливая роза"

Автор книги: Кейси Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Но Джонатан злился все больше.

– Он же мой сын, как ты не понимаешь! Он для меня – все. А ты за моей спиной проникла в больницу и вызвала его на разговор, который, возможно, отразится на его здоровье. Ты предала меня.

– Неправда! Я люблю тебя Теперь она знала об этом наверняка, точно так же как знала, что теряет его. – У нее перехватило горло. – Я не сделала Алексу ничего дурного. Мы просто разговаривали. Сам подумай, чем это могло ему повредить?

Джонатан некоторое время с подозрением изучал ее лицо.

– Пытаешься меня уверить, будто не понимаешь, о чем речь?

– Не понимаю, о чем речь? Что все это значит? – Девон и в самом деле чувствовала, что совсем запуталась.

– Разве ты не знала, что паралич Алекса – результат травмы, полученной при пожаре? Ты просто обязана была знать.

– Да о чем ты, в конце концов?

– Я говорю о так называемом истерическом параличе. В жизни не поверю, чтобы мы не касались этого вопроса.

– Объясни, в чем дело. Я и правда не имею представления, что это значит.

Целую минуту Джонатан простоял в молчании, с удивлением рассматривая Девон. Наконец он провел рукой по волосам, что выражало глубокое раздумье, и произнес.

– Дело в том, что рухнувшая на Алекса балка действительно повредила его позвоночник, и это поначалу рассматривали как главную причину паралича. Однако шесть месяцев назад на врачебном консилиуме доктора пришли к другому мнению. Большинством голосов они согласились, что болезнь Алекса вызвана психическими причинами, а не механическим повреждением, как предполагалось вначале. Вот почему его держат в клинике. Ты должна была об этом знать.

Девон тут же попыталась представить, насколько вписывается в ее представление о случившемся то, что он сказал.

– По большому счету мы никогда серьезно не говорили об Алексе и не обсуждали его проблем. Я продолжала двигаться своей дорогой, стараясь не затрагивать эту тему, а если и пыталась, ты всякий раз начинал злиться. И вот теперь ты говоришь, что Алекса приковало к креслу появление того загадочного существа в пламени пожара, а вовсе не травма позвоночника?

– Я хочу только объяснить тебе, что причина паралича ментальная, а не физическая. – Неожиданно лицо Джонатана показалось Девон усталым и измученным. – Это называется «посттравматический шок». Я думал, ты знаешь… Теперь ты понимаешь, почему я был против всяких разговоров с Алексом на эту тему?

По мере того как Девон вникала в смысл сказанного, у нее все сильнее и сильнее сжималось что-то внутри.

– Господи, Джонатан, неужели ты полагаешь, что я пошла бы на такой шаг, если бы имела хоть малейшее представление об этом? – На ее глаза снова навернулись слезы. – За кого ты меня принимаешь? Да, я хотела и хочу написать книгу, но я бы в жизни не сделала ничего – ты слышишь? – ничего, что могло бы хотя как-то повредить ребенку!

Джонатан стоял у кровати, сжав кулаки. Выражение его лица менялось чуть ли не каждую секунду – от явного недоверия до полного согласия с ее словами. Наконец он несколько успокоился и присел на край постели.

– Я очень сожалею обо всем. Господь свидетель, как я сожалею. Я ведь знал, что не в твоем характере совершать подлые поступки, и должен был понять, что ты не в курсе событий. Ну отчего мне казалось, будто я все тебе рассказал?

Девон потянулась к Джонатану, и он не оттолкнул ее. Она прижалась к нему, и слезы снова потекли по ее щекам.

– Джонатан. Я… – Я так тебя люблю, – хотела она сказать, но отчего-то не смогла заставить себя выговорить эти слова – слишком еще они были непривычными для нее. Поэтому Девон закончила так: – Если бы я знала правду о болезни Алекса, я бы ни за что не поехала в клинику и нашла другой способ выяснить, что случилось с мальчиком во время пожара, а может, вообще выбросила бы это из головы.

– Я верю тебе. Теперь я понял, что только меня надо винить за случившееся. – Джонатан слегка отодвинул Девон от себя и отер слезы с ее щек. Потом он поглядел ей прямо в глаза. – Я ни о чем не жалею. – Он протянул руку и положил, ей на грудь, лаская через тонкую ткань простыни. – Я хотел тебя всегда, каждую минуту, пока мы были в ссоре. Я желал тебя до такой степени, что буквально сходил с ума. И я хочу тебя сейчас, сию же минуту.

– Значит, ты на меня больше не злишься?

На губах Джонатана появилась добродушная ухмылка.

– Конечно же, я на тебя сердит. Ты сделала именно то что я просил тебя не делать. Ты упряма, тупоголова, и от тебя одни неприятности. И при всем том я бог знает как по тебе скучал.

Девон взяла его лицо в ладони, нагнулась и поцеловала его.

– Я тоже по тебе скучала. Честно. Даже больше, чем мог себе представить. Ну а теперь расскажи, как дела у Алекса? С ним все хорошо?

Стаффорд кивнул.

– Я был у него сегодня вечером. Он чувствовал себя отлично. Я действительно не заметил, чтобы беседа с тобой причинила ему хотя бы малейший вред.

– Слава Создателю. – Девон закрыла глаза и прижалась к Джонатану. – Я рассчитывала завтра снова к нему отправиться – но только для того, чтобы поучить рисованию. Я обещала ему это, и мне бы не хотелось нарушать слово.

– Миссис Ливингстон говорит, что Алекс без ума от твоих уроков. Теперь, когда ты знаешь все, с твоей стороны было бы жестоко, если бы ты не пришла к нему – хотя бы для того, чтобы дать еще несколько уроков. – Джонатан поднялся и принялся расстегивать запонки, которые только что вдел в манжеты. Затем он скинул рубашку.

– Ты остаешься?

– Сегодня вечером меня сможет выгнать отсюда разве что полиция.

Девон засмеялась. Она вдруг ясно ощутила, что любит этого человека – и будет любить до скончания века.

– Вопрос о полиции останется открытым до тех пор, пока ты не заплатишь мне за моральный ущерб. А то ворвался в квартиру, как разъяренный бык!

– Мне кажется, я знаю, какой валютой мне удастся с тобой расплатиться. – Приблизившись, Джонатан провел кончиком языка по ее шее, между грудей, по животу, потом передвинулся вниз, туда, где за плоскогорьем живота скрывалась заветная расщелина. Девон ощутила дрожь удовольствия и напрочь забыла про полицию. Она лишь надеялась, что соседи не услышат ее громкие стоны и не вызовут подмогу по собственной инициативе, чтобы спасти писательницу от неведомого мучителя.

Глава 20

Девон проснулась на рассвете. Спящий рядом Джонатан дышал глубоко и ровно. Она лежала и смотрела прямо перед собой, вспоминая события предыдущего вечера. Неожиданно Девон почувствовала, что палец Джонатана неторопливо движется по ее щеке, словно очерчивая контуры лица. Она повернула голову, всматриваясь в незамутненную голубизну глаз возлюбленного. Даже сквозь утренний полумрак она смогла разглядеть, насколько спокойными и расслабленными были его черты.

– Ну, что происходит сегодня в этой прелестной головке?

Девон улыбнулась.

– Сказать по правде, я думала об Алексе.

Джонатан притворно вздохнул.

– А я-то наивно полагал, что все твои мысли обо мне.

Вопреки его ожиданиям взгляд Девон неожиданно сделался серьезным.

– У меня никак не выходит из ума разговор с Алексом. Я знаю, что это щекотливый предмет… ты не любишь вспоминать о пожаре и все же давай об этом поговорим хотя бы один раз – сейчас. Обещаю, что впредь не стану затевать подобную беседу.

Джонатан, нахмурившись, глубоко задумался, потом повернулся на бок и засунул одну руку под голову.

– Хорошо. Нам давно следовало обсудить все это. Если бы такой разговор состоялся раньше, не было бы вчерашнего вечера со всеми его недоразумениями.

Девон тоже перекатилась на бок и подперла голову рукой.

– В сущности, часть вчерашнего вечера оказалась на удивление приятной. Я бы даже сказала, что большая часть вечера была приятной.

Джонатан усмехнулся.

– Рад это слышать, тем более что у меня снова возникло желание продолжить вчерашнее. И все-таки сейчас мы говорим о моем сыне. Что именно тебе бы хотелось знать?

– Ты сказал, что шесть месяцев назад врачи исключили возможность того, что паралич случился по причине физической травмы?

– Да, это так. Они заявили, что заболевание носит название «истерический паралич» и спровоцировано посттравматическим шоком. Когда мне сообщили об этом, я уж и не знал, радоваться или огорчаться.

– И что ты думаешь об этом теперь?

– Пока ничего определенного.

– Но почему Алекс проводит столько времени в клинике? Дома, в привычной обстановке и среди любящих его людей, ему было бы куда веселее.

– Иногда я сам сомневаюсь, правильно ли поступил, согласившись продлить лечение на год. Доктор Реймонд считает что изоляция – в особенности от дома, от меня, поскольку мы с сыном очень близки, – усилит желание Алекса вернуться к нормальной жизни. Он надеется, что необходимое лечение и возросшее желание мальчика жить как все дети, помогут ему преодолеть блок, образовавшийся в его сознании и не дающий возможности управлять ногами. Разумеется, в клинике с ним проводят курс массажа и лечебной гимнастики, чтобы конечности сохранили возможность поддерживать тело в вертикальном состоянии.

– Как-то ты сказал, что доктор Реймонд не верит, будто причиной паралича явился пожар.

– Вначале, пока последствия травмы позвоночника давали о себе знать, причиной паралича действительно можно было считать пожар. Но теперь тело Алекса в полном порядке, а вот сознание – нет. Реймонд полагает, что истинная причина болезни кроется в безвременной кончине его матери, что это своего рода негативная реакция со стороны ребенка на отсутствие материнской опеки и ласки.

– И ты тоже в это веришь?

– Как знать? По крайней мере это объяснение ничем не хуже прочих.

– А вот я не верю. Прости, но мне кажется, что к этому приложил руку Флориан.

– Флориан? Ты имеешь в виду тот странный образ, который почудился Алексу в языках пламени и напугал его? Нет, я в это не верю.

– Почему же? Алекс говорил, что этот человек хотел, прямо-таки молил его остаться в охваченном огнем здании.

– И что же?

– Между прочим, Алекс тоже из семьи Стаффордов. У него черные волосы, смуглая кожа, синие глаза. Такие же у тебя и… у Бернарда. Очень может быть, что оба мальчика внешне имели много общего. Если бы Флориан решил, что это его сын, то он бы, естественно, захотел, чтобы мальчик остался с ним. Алекс ведь говорил, что пытался убежать, но не мог.

– Конечно, ведь на него свалилась балка и придавила его.

– Насколько я помню, он говорил, что человек появился в огне до того, как на него обрушилась эта самая балка. Послушай, Джонатан, когда я была в том доме, у меня появилось сильнейшее желание там остаться – это у взрослой, рационально мыслящей женщины! Мне пришлось чуть ли не уговаривать себя уехать оттуда. Каково же могло быть воздействие таинственных сил на мальчика, попавшего в ужасное положение, особенно когда его стал просить об этом некто странный, появившийся среди языков пламени.

– Надеюсь, тебе не стоит напоминать, что ты была в совсем другом, нежели Алекс, доме?

– Да, но ведь убийство совершилось в старой усадьбе, где Алекс пережил пожар! Кто знает, может быть, призраки могут перемещаться из дома в дом?

– Вряд ли, но если это даже и так, какое все это имеет отношение к Алексу теперь? Пожар произошел три года назад; мальчик скорее всего уже забыл детали случившегося.

– А если не забыл? Если эти, как ты говоришь, детали продолжают его угнетать? В течение трех долгих лет ребенку внушали, будто все, что он видел, не больше чем его фантазия. Он рассказал эту историю отцу, газетчикам, докторам, медсестрам – и ему никто не поверил. А что, если эта история до сих пор живет в нем, словно в закупоренной наглухо бутылке, и снится ему по ночам? Тогда он вправе задать себе вопрос отчего, если речь идет всего-навсего о фантазии, эти воспоминания не дают ему покоя ни днем, ни ночью?

Джонатан даже присел на постели.

– Он тебе так и сказал? Сказал, что не может все это забыть?

– Да, так и сказал. А потом заплакал?

– Именно.

– Он никогда не плакал с тех пор, как пережил пожар.

– Господи, Джонатан, так, может, это и в самом деле важно?

– А может, и не очень. Слушай, Девон, я не хочу, чтобы ты вмешивалась, – я же с самого начала сказал тебе об этом. Я дал доктору Реймонду срок, половина которого уже миновала. Он – один из самых известных детских психологов в стране, в то время как ты никогда даже не имела ребенка.

– У него тоже нет детей, – упрямо сказала Девон, и Джонатан недовольно поджал губы.

– Послушай, мне не хочется снова вступать с тобой в перепалку, тем более что мы теперь играем за одну команду. Я хочу, чтобы ты не вмешивалась в лечение Алекса.

– Мы можем хотя бы сообщить доктору Реймонду, что случилось на самом деле?

– Завтра ты пойдешь в клинику. Если хочешь, поговори с доктором. Только не рассчитывай, пожалуйста, что он согласится созвать съезд призраков и обсудить с ними проблемы Алекса.

Девон вздохнула.

– Может быть, ты и прав.

Джонатан нагнулся и поцеловал ее в шею.

– Обещай мне, что не станешь вмешиваться в лечение Алекса.

– Ладно, обещаю.

– Вот и хорошо. – Джонатан перекатился по постели так, что она оказалась под ним. – А теперь давай поговорим о чем-нибудь более приятном. – Его рука прикоснулась к ее груди, а пальцы мигом отыскали и сдавили сосок. – Или лучше не будем говорить совсем.

Девон засмеялась, но Джонатан быстро утихомирил ее поцелуями. Засунув руки под одеяло, она сама направила разбухшую плоть Джонатана в себя, и, как только это случилось, ей в самом деле стало не до разговоров.

Ди Уиллис подняла глаза как раз вовремя, чтобы не пропустить появления Джонатана в офисе.

– Ну как, вам хватило сил, чтобы сдерживать атаку? – осведомился он, одарив ее ослепительной улыбкой, которой Ди не видела у него в течение многих дней.

– Как обычно, индейцы отогнаны и отсиживаются в резервациях, хотя многие из них спят и видят, как бы снять с нас скальпы, – шутливо отозвалась Ди, представляя боссу в юмористическом виде состояние дел.

Джонатан хохотнул и прошел к себе в кабинет, не забыв, однако, оставить дверь открытой.

– Я ожидаю в десять Дебру Даттон и Уэйна Каммингса.

– Они только что звонили, – откликнулась Ди. – Я сказала, что вы на конференции, но к назначенному часу будете обязательно. – Она никак не могла поверить, что Джонатан только что вошел. За последние два года он ни разу не опоздал ни на минуту. Обыкновенно шеф приходил в офис заранее, за час или два до начала рабочего дня.

– Они оба придут?

– Так по крайней мере сказала миссис Даттон.

– Тогда ничего хорошего ждать не приходится – в противном случае им незачем было бы являться вдвоем.

– Возможно, вы правы. – В таких делах Джонатан редко ошибался. – Может быть, выпьете кофе? – Было похоже, что кофе Джонатану отнюдь не помешает. Хотя он привычно улыбался, припухлости под глазами убедили Ди Уиллис в том, что Джонатан спал очень мало.

– Звучит заманчиво. Благодарю.

Ди принесла кофе, и Стаффорд с удовольствием пригубил ароматный напиток, одновременно раскладывая на столе нужные документы. Когда приехали Даттон и Каммингс, он попросил Ди присесть рядом и застенографировать разговор.

Встреча продолжалась недолго.

Келовар оказался удивительно качественным материалом; недаром об этом с таким упоением сообщала в своих рекламных проспектах «Три-стар-марин».

– Скоро наши покупатели кинутся от нас прочь, как крысы с тонущего корабля, – заявил в заключение Уэйн Каммингс, являвшийся одним из директоров компании «Холидекс».

– Что ж, если «Три-стар-марин» такой опасный конкурент, может быть, есть смысл скупить ее акции? – сухо осведомился Джонатан. – Или у вас есть другие предложения? Я устроил эту встречу не для того, чтобы выслушивать дифирамбы продукту, производимому конкурирующей фирмой. – Он откинулся на спинку стула и выразительно посмотрел на Каммингса. – Охотно верю, что часть из того, о чем вы здесь говорили, – правда. Тем не менее интуиция мне подсказывает, что у келовара есть недостатки – что бы там ни твердили представители «Три-стар-марин».

– Как сказать, – вступила в разговор Дебра Даттон – как всегда, она излагала свои мысли четко и ясно. – Фибер-глас, например, произвел революцию в яхтостроении.

– У фибергласа имеются недостатки, и у келовара они просто обязаны быть. Думайте, господа. Переверните все сверху донизу, но отыщите мне слабое место этого материала.

Члены правления «Холидекс» удалились явно не в лучшем расположении духа.

– По крайней мере они выпили за ваш счет шампанского, – сказала с улыбкой Ди Уиллис, которая получила благодарность от представителей «Холидекса» за бутылку «Дом Периньона». – Жаль только, что вы сами не смогли повеселиться.

Джонатан ухмыльнулся.

– Это как сказать. Я-то уверен, что прошедший вечер принес мне куда больше радости, чем этим господам.

Ди улыбнулась в ответ.

– Приятно слышать. – Ясное дело, здесь не обошлось без женщины по фамилии Джеймс, подумала она. Ди знала, что Джонатан снова стал встречаться с Девон, так как он всегда оставлял секретарше информацию о своем местонахождении. Хотя Джонатан никогда ничего ей не сообщал о своих сердечных делах, Ди догадывалась, что они разворачивались в полном соответствии с планами ее босса. Что и говорить, Джонатану давно была нужна женщина, которую бы он любил и о которой заботился. Кто-кто, а уж он-то заслужил немного личного счастья.

Ди взглянула на черноволосую голову Стаффорда, трудолюбиво склонившуюся над разложенными на столе документами. За долгое время он в первый раз по-настоящему привязался к женщине – и в первый раз выглядел счастливым и уверенным в своем праве на счастье. Ди, однако, весьма тонко понимала сложившуюся ситуацию и готова была побиться об заклад, что проблемы у ее босса еще не закончились.

Ей только оставалось надеяться, что Джонатан при любых обстоятельствах сохранит выдержку и ясность мысли, ведь разбитое сердце – плохой советчик в работе.

– Тяжелый выдался день? – Стоило ему войти в квартиру, и Девон сразу поняла, что у Джонатана неприятности на работе.

– Скажем так: можно было провести время и повеселее.

– Значит, мы не едем за покупками?

Джонатан выпрямился и сделал шаг по направлению к ней.

– Я и правда был утомлен до чрезвычайности – минуту назад. – Он притянул ее к себе. – Зато теперь, когда ты рядом, у меня открылось второе дыхание. – Джонатан улыбнулся и принялся покрывать ее шею нежными, легкими поцелуями.

Девон тоже улыбнулась в ответ.

– Ну уж коли так, тогда нам надо поторапливаться. Чем раньше мы покончим с делами, тем скорее вернемся домой.

– Договорились. Будет любопытно понаблюдать, как ты ходишь по магазинам. Кроме того, в этом году приехала Мэдди с детьми и даже тетушка Стелл чувствует себя достаточно хорошо, чтобы встретить Рождество вместе с нами, так что и мне о подарках требуется подумать всерьез.

– Но это же здорово, Джонатан! Вы сможете встречать Рождество всей семьей!

– Надеюсь, что и ты к нам присоединишься.

Девон мысленно порадовалась его приглашению и улыбнулась.

– Ты же знаешь, как бы я этого хотела, но, к сожалению, родители будут в ужасе, если я их оставлю в рождественскую ночь в одиночестве.

– Я и не собираюсь просить тебя о такой жертве. Но ведь существуют такие вещи, как канун Рождества и день после рождественской ночи. Я могу прийти к тебе или ты ко мне Короче говоря, все так или иначе устроится.

– Договорились. – Девон очень понравилось предложение Джонатана, а он, в свою очередь, скрепил договор поцелуем.

Когда они спустились вниз и оказались в теплом и темном чреве лимузина, Девон минута за минутой расписала Джонатану, как прошел ее день, рассказала об уроке рисования с Алексом и о короткой беседе, которая состоялась у нее с доктором Реймондом.

– Все было именно так, как ты предсказывал. Он обругал меня за то, что я коснулась этого щекотливого предмета в разговоре с Алексом, и пообещал меня уволить, если я еще раз заговорю на эту тему.

– Уволить? – Тонкие, будто нарисованные брови Джонатана удивленно изогнулись. – Что ж, об этом следует подумать, особенно принимая во внимание характер услуг, которые оказывает учительница Алекса его отцу в нерабочее время.

Они оба посмеялись над ретивостью доктора, а потом Джонатан стал рассказывать о встрече с представителями «Холидекс» и о проблемах, которые возникли в связи со злополучным келоваром. Девон, в свою очередь, упомянула о звонке Кристи и ее предложении встретиться с Сарой Стоун, медиумом из «Потусторонней книги».

– Боюсь тебе что-либо советовать, – сказал Джонатан. – Делай, как считаешь нужным. До сих пор интуиция тебя не подводила; но на этот раз если ты пойдешь, то и я пойду с тобой.

– Даже если это будет очередная встреча с Задаром?

Джонатан плотоядно улыбнулся.

– Именно по этой причине. Насколько я помню, после этого мне впервые довелось увидеть твои великолепные груди.

– Негодяй!

Джонатан продолжал подшучивать над ней весь вечер, и Девон это даже понравилось. Они ходили по магазинам до самого их закрытия. Большую часть времени они провели в «Саксе» и «Бонвит Теллере», хотя кое-что из подарков было приобретено в маленьких уютных бутиках – магазинчиках, расположенных на самых оживленных улицах. Джонатан опускал монетки в копилку каждого попадавшегося им по дороге бойца Армии спасения, а также щедрой рукой раздавал милостыню нищим и бомжам, удовлетворяя таким образом свою тягу к благотворительности.

– Какой ты хороший, подумать только! – поддразнила его Девон в отместку за его шуточки. – Посмотрим, насколько ты будешь хорош, когда мы доберемся до дому!

Последующие часы оправдали ее ожидания полностью. Вдосталь насладившись друг другом, они заснули, поскольку предыдущей ночью им почти совсем не довелось спать. Девон в жизни не чувствовала себя в большей безопасности, так как даже во сне Джонатан продолжал сжимать ее в объятиях.

Поутру они вместе приняли душ, и, когда Девон наблюдала за процессом бритья своего возлюбленного, ее сердце переполнялось любовью. Она наслаждалась, разглядывая его длинные ноги и мускулистые бедра. Раньше Девон в жизни бы не поверила, что одно только созерцание обнаженного мужчины способно вызвать у женщины состояние непреходящего любовного экстаза.

– Ты готова? – крикнул Джонатан из гостиной получасом позже.

– Да, вполне.

Они быстро спустились по лестнице, уселись в блестящий черный лимузин, и машина сорвалась с места. В этот день должна была состояться их заранее оговоренная встреча с Фрэнсисом Линдерманом, но сначала они остановились у дома Джонатана, поскольку ему было необходимо сменить костюм.

Одетый в серые шерстяные брюки, темно-синий пиджак и полосатую рубашку с бордовым галстуком, Джонатан выглядел сногсшибательно. Усевшись на обитое серой кожей сиденье рядом с Девон, он улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Знаешь, может быть, есть смысл кое-что из моей одежды оставить у тебя… если ты не возражаешь.

– Нет, не возражаю, – негромко сказала Девон, и Стаффорд снова улыбнулся. Между тем автомобиль нырнул в тоннель Линкольна, выбрался на магистраль и покатил в сторону Принстона.

Поскольку Девон заявила, что голодна, и у них еще имелось в запасе время до назначенной встречи, Джонатан велел Генри остановиться у отеля «Нассау» на Палмер-сквер.

Когда они, зайдя в кафе при гостинице, уселись за столик, Девон неожиданно расхотелось есть и она решила ограничиться чашкой кофе и сладкими булочками.

– Кажется, мы нервничаем? – с иронией осведомился Джонатан, заметив ее беспокойство.

– Я сама себе удивляюсь. – Девон отвела глаза. – Может, это оттого, что я опасаюсь показаться смешной?

Джонатан протянул руку и накрыл своей ладонью похолодевшие пальцы Девон.

– Если он только посмеет над тобой смеяться, я отстегаю его своим ремнем.

Девон улыбнулась.

Они вышли из кафе и поехали в сторону студенческого городка. Джонатан взял на себя роль гида, поскольку в свое время окончил именно Принстонский университет.

– Это здание называется Нассау-холл, – произнес он, указывая на один из домов, мимо которых они проезжали. – Оно было построено в 1756 году. Во время Войны за независимость его использовали в качестве госпиталя. Некоторое время в нем также располагался Континентальный конгресс.

– Я и представления не имела, что дом такой старый.

– Да, он многое повидал.

– Тебе нравилось ходить сюда на лекции?

– Конечно, но уж больно я был в молодости нетерпелив. Мне хотелось поскорее начать работать, войти в семейное дело. В результате я окончил это заведение за три года.

Ничего удивительного, принимая во внимание его способности, подумала Девон.

– Это здесь тебе привили вкус к изобразительному искусству? Я где-то прочитала, что в университете постоянно устраивают выставки скульптуры.

– Да, и заметь, сюда привозят только подлинники. Кроме того, здесь имеется прекрасная коллекция китайских акварелей и бронзы. Я часто сюда хаживал. Ну а когда умер мой отец и я возглавил корпорацию, мне необходимо было найти что-нибудь, чтобы на время отключаться от работы и расслабляться. Тогда я вспомнил, как спокойно и отрешенно чувствовал себя, прогуливаясь по здешней галерее, и до какой степени мне нравилось рассматривать восточные миниатюры. Я решил, что коллекционирование поможет мне справиться с усталостью. Так оно и вышло.

Хотя Джонатан изо всех сил старался развлечь Девон, ее волнение нарастало с каждой минутой. Когда они доехали до офиса Линдермана, у нее так кружилась голова, что она наверняка упала бы, выбравшись из машины, если бы Джонатан не поддержал ее. Девон благодарно улыбнулась своему спутнику.

– Да не переживай ты так, – Джонатан попытался ее успокоить, – все пойдет как по маслу.

– Я знаю, но… Короче, я буду очень рада, когда эта встреча закончится.

Джонатана удивила ее реакция на ожидавшуюся встречу. При общении с Задаром Девон вела себя куда спокойнее. С другой стороны, Линдерман был признанным специалистом в этой области. Если верить его книге, он опросил сотни людей, изучил полный спектр проблем, связанных с психическими феноменами. Но сумеет ли он разобраться с их делом?

– Ну как, ты в порядке? – заботливо спросил Джонатан, когда они остановились перед дверьми кабинета.

Девон молча кивнула. У нее сжало грудь, а ладони сделались влажными от пота, но она очень надеялась, что Джонатан этого не заметит.

– Тогда пошли. Линдерман предупрежден о нашем прибытии и уже ждет.

Джонатан повернул ручку двери и пропустил Девон в кабинет который занимал небольшую, с высокими потолками комнату и был сплошь заставлен книжными полками, содержавшими сотни и сотни увесистых томов. На письменном столе Линдермана громоздились огромные кипы бумаг, а на полу валялись в беспорядке разбросанные папки и скоросшиватели. Хотя кругом царил страшный хаос, лежавшая в пепельнице на столе трубка и висевшие над столом фотографии жены Линдермана и его детей придавали комнате вполне жилой и даже уютный вид.

– Доброе утро, миссис Джеймс и мистер Стаффорд. Рад приветствовать вас! – Фрэнсис Линдерман, седеющий и до ужаса костлявый, смотрел на мир с высоты своего роста, превосходившего рост Джонатана, голубыми прозрачными, словно горный хрусталь, глазами, Хотя вид у него был неказистый и даже пугающий, стоило ему улыбнуться, и его острые, будто птичьи, черты смягчились, а в лице начинала светиться самая неподдельная доброта.

– Спасибо, что согласились с нами встретиться, – произнесла Девон, чувствуя, как в горле вдруг сделалось сухо, будто в пустыне. Ей не помогало даже то, что доктор Линдерман смотрел на нее вполне доброжелательно, но тут ее выручил Джонатан. Он сделал шаг вперед и приветственно потряс худую, словно палка, руку профессора.

– Может быть, присядете? – Линдерман ткнул длинным пальцем в сторону обитых потертой кожей стульев. Когда они уселись, хозяин все с той же приветливостью принялся задавать вопросы.

– А теперь, миссис Джеймс, поведайте нам вкратце, что привело вас сюда.

Девон облизнула губы и выжала из себя подобие улыбки.

– Я прочитала ваши книги и подумала, что ваши исследования… то есть что вы… очень сведущи в такого рода вещах.

Линдерман с любопытством уставился на Девон.

– Признаться, создавая эти труды, я вовсе не стремился, чтобы мои читатели пришли именно к такому выводу. – Он перевел взгляд на ее руки, нервно перебиравшие складки платья. – И уж тем более не хочу, чтобы мои гости нервничали. Мы просто-напросто беседуем, так что бояться абсолютно нечего. Когда мистер Стаффорд договаривался о встрече, он посвятил меня в вашу проблему и даже переслал копию блокнота с вашими заметками. Насколько я понимаю, вам пришлось столкнуться с весьма неприятными и пугающими явлениями?

Девон слабо улыбнулась.

– Крайне неприятными.

– Но вы не должны так остро воспринимать это. Вы далеко не первый человек, который лично сталкивается с психическим феноменом.

– Знаю, но одно дело читать о подобном опыте, и совсем другое – пережить его самому.

Доктор Линдерман снова внимательно посмотрел на Девон.

– У вас чрезвычайно подавленный вид, миссис Джеймс. Позвольте мне быть с вами откровенным. В вашем видении у вас была сексуальная близость? Вас изнасиловали?

Вздох Девон, казалось, вырвался из самой глубины ее существа.

– И-изнасиловали? Нет, конечно же, ничего такого не было. Но неужели подобное и в самом деле может произойти? Я хочу сказать – на этом уровне?

– Как ни странно, мне пришлось опрашивать целую группу женщин, которые утверждали, что их именно изнасиловали. Однако изнасилование происходит сравнительно редко. К примеру, восемьдесят процентов вдовствующих дам утверждают, что у них была сексуальная близость с их умершими мужьями. Так что, как видите, подобный опыт может оказаться не таким уж неприятным.

Девон почувствовала, что начинает краснеть. Втайне она не раз возвращалась мыслями к тем загадочным рукам, которые ласкали ее в Желтой комнате. Это были большие, сильные, очень нежные руки, принадлежавшие, как ей казалось, очень смуглому иностранцу.

– Миссис Джеймс? Вы меня слышите? Сдается мне, ваши мысли витают где-то в другом месте?

– Прошу меня извинить, доктор Линдерман. Теперь я вспоминаю: что-то вроде описанного вами произошло и со мной в ту памятную ночь. До сих пор я не придавала этому большого значения и в дальнейшем в литературе не встречала ничего с этим сходного… ну я и решила просто-напросто забыть. Я… – Девон замолчала, не зная, что еще она может прибавить к сказанному.

– Нам вовсе не обязательно обсуждать ваш опыт, если вам этого не хочется. Позвольте лишь сказать, что так называемые призраки часто бывают весьма любвеобильными существами. Некоторые из них обладают весьма мощной сексуальной энергией. Если представить себе на минуту, что они далеко не всегда в состоянии правильно ответить на вопрос, что такое прошлое и настоящее, как, равным образом, отличить физическое бытие от нефизического, то ничего удивительного не будет и в том, что, встретив некую определенным образом настроенную особу, они с удовольствием вступают с ней в любовную связь.