Текст книги "Молчаливая роза"

Автор книги: Кейси Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Сегодня вечером она снова увидит Джонатана. Почему бы ей не обсудить все это с ним? Возможно, он поможет окончательно прояснить кое-какие из ее сомнений и многое расставит по местам. Когда она выслушает все, что он ей скажет, то примет окончательное решение.

Девон собрала все свои книги по мистике и оккультизму и аккуратно сложила на столе. Ее взгляд остановился на темном компьютерном экране. Если она на время отложит Стаффордский проект, то появится время, чтобы закончить работу над «Следами». Завершение книги даст ей возможность, а главное, время обо всем основательно подумать. Кроме того, книга принесет деньги, которых ей постоянно недостает. Словом, хочешь не хочешь, а «Следы» придется закончить.

Неожиданно Девон почувствовала сильнейшее утомление и, вернувшись в гостиную, улеглась на диван. Ну что ж, пусть даже она нафантазировала себе все стаффордские страхи и дело всего лишь в ее сознании, которое временами выделывает странные штучки, главное – она должна оградить от этих страхов людей, которых любит.

Сегодня же вечером она поговорит с Джонатаном и решит все «потусторонние» проблемы.

Пэдди Фицсиммонс, открыв дверь собственной квартиры, застал свою жену Юнис стоящей с огромной деревянной шумовкой у плиты. Временами она наклонялась над горшком с тушеной говядиной и овощами и тщательно перемешивала содержимое.

Увидев мужа, Юнис обтерла руки о фартук и поспешила к нему навстречу.

– Ну, что она сказала?

Но Пэдди лишь окинул ее отсутствующим взглядом, поскольку в этот момент ему в голову пришла весьма интересная мысль.

– Ты имеешь в виду Девон?..

– Разумеется, Девон, кого же еще? Ты ведь к ней ходил?

Пэдди вздохнул, прошелся взад-вперед по комнате и наконец уселся на свой любимый, мягкий, обитый кожей стул, который ему подарила Девон на Рождество два года назад.

– Она сказала, что Майкл, возможно, во многом прав. Сказала, что у нее в голове все перепуталось – помнишь, Майкл говорил нам именно об этом. Вполне возможно, что у нее снова стресс. Но я уверен, что она с ним на этот раз справится.

Юнис всплеснула руками.

– Слава Создателю, коли это так.

– Да, я тоже поначалу порадовался. Но теперь вот думаю, что не так все просто.

Юнис подошла к мужу и положила руку на его загрубевшую ладонь, что давно уже вошло у нее в привычку.

– Ну, старина, выкладывай, что тебя смущает?

– Меня смущает ее вид. Когда все это мне говорила, она была какая-то странная, вроде как виноватая. Примерно так она выглядела, когда этот чертов муж от нее ушел.

– Мы были правы, когда согласились с Майклом, что наша девочка слишком много работает и теперь ей неплохо было бы отдохнуть.

Пэдди покачал головой.

– Ничего-то я в нашей дочери не понимаю. Но мне не нравится, как она выглядит. Может, не надо было ей слишком докучать нашими сомнениями насчет ее душевного здоровья?

– А может, все дело в том, что тебе не нравится Майкл Галвестон? Мажет, ты не хочешь видеть, как она будет сидеть с ним рядом в День благодарения?

– Может, и так.

– Теперь уже поздно об этом думать. Ты с ней поговорил – теперь пусть сама решает, как ей жить дальше.

– Ясное дело.

Пэдди, однако, все никак не мог забыть выражения лица Девон, когда она соглашалась с тем, что. Майкл, возможно, прав. Такое же выражение было у нее, когда она притащила в дом несчастного заблудившегося щенка, а лотом обнаружила в газете объявление, где хозяева щенка предлагали награду тому, кто его вернет. Она смотрела на собачку так жалобно, что Пэдди весь извелся. Оказывается, девочка уже успела щенка полюбить и даже представить себе не могла, что ей, возможно, придется с ним расстаться.

Когда щенка забрали, Девон проплакала несколько часов. Пэдди предложил ей пойти и купить другого, но она даже и слышать об этом не хотела. Тогда она, должно быть, впервые поняла, что значит любить живое существо, а потом его потерять.

Неужели Девон в самом деле напридумывала всех тех призраков в гостинице? А если так, что она почувствует, если ее сознание снова сыграло с ней дурную шутку?

Может, ему вообще не следовало с ней ни о чем таком говорить?

– Какая-то ты сегодня печальная, – сказал Джонатан, коснувшись рукой бледной щеки Девон. Они лежали на смятых простынях с орнаментом в виде цветов посреди ее широкой постели. – Если не считать времени, когда мы занимались любовью, выражение твоего лица не менялось весь вечер. Может, расскажешь мне, что с тобой случилось?

Девон смяла пальцами простыню, закрывавшую ее грудь.

– Сегодня ко мне приходил отец. Они с матерью настаивают на том, чтобы я прекратила работать над книгой.

«Отличная новость», – подумал Джонатан, а вслух спросил: – Ты знаешь почему?

– Они не желают, чтобы я занималась чем-либо, что имеет отношение к оккультному миру. Очевидно, Майкл, который уже успел у них побывать, наговорил им Бог знает чего и заставил их утвердиться в мысли, что я нахожусь под воздействием стресса. Кроме того, пастор Колби постоянно твердит им о том, что мое расследование приведет меня прямо в лапы дьявола. Он священник ближайшего к ним прихода, и они ему верят.

Джонатан еле заметно улыбнулся.

– Ну а сама-то ты что по этому поводу думаешь? Девон отвернулась. В глазах ее появилось тоскливое выражение, которого он не замечал прежде.

– Не знаю, что тебе и сказать. Все до единого – Майкл, родители… и ты тоже – считают, что я просто-напросто фантазерка. Чем больше я обо всем этом думаю, тем чаще мне приходит на ум, что вы все правы, а я – нет. Мне уже начинает казаться, что все эти призраки – плод моего больного воображения.

– А что, если тебе все это и в самом деле привиделось? Ты ведь всего-навсего человек, Девон. Подобные вещи случаются сплошь и рядом.

– Вот это и угнетает меня в первую очередь. Такое ощущение, что я страдаю от незаживающей раны. В глубине души я ведь уверена, что ничего не выдумала. Все происходило так, как я тебе рассказала, – и Бернард с Энни были самыми настоящими.

– И тем не менее ты ни в чем не уверена.

– Да, не уверена.

– Слушай, а может, тебе хотя бы на время оставить эту книгу в покое? Займись-ка вплотную своим предыдущим проектом. Девон улыбнулась, хотя выражение растерянности все еще оставалось в ее взгляде.

– Я уже об этом думала. Если я снова примусь за «Следы» и получу необходимое для размышлений время, у меня появится возможность взглянуть на стаффордское дело под иным углом.

– Что ж, похоже, ты неплохо придумала. – Стаффорд был уверен, что если бы кто-то другой стал излагать ему свою точку зрения с подобной убежденностью – не важно, по какому предмету – он обязательно выслушал бы этого человека и дал ему возможность продолжать свои изыскания, чтобы установить истину. Но именно теперь, когда Девон очень рассчитывала на его поддержку, он не мог, не имел права ее поддержать.

– Итак, ты полагаешь, что я собираюсь поступить правильно? – с надеждой спросила она.

Ему потребовалось усилие, чтобы выдержать этот взгляд. Поначалу Девон не доверяла ему, и вот теперь, когда она наконец поверила, он должен был смотреть ей в глаза и врать Джонатану вдруг захотелось предупредить ее, чтобы она не слишком ему доверяла.

– За «Следы» ты получишь значительную сумму. Я думаю, тебе и в самом деле стоит пока оставить тему потустороннего.

– Я сделаю так, как ты хочешь.

У него внутри что-то сжалось. Всего несколько недель назад Девон отказалась принять миллион долларов как компенсацию за отказ от работы, и вот теперь – из-за родителей, из-за нежных чувств, которые она испытывала к нему, – была готова сдаться.

– Иди сюда. – Обхватив ее за талию, Джонатан помог ей сесть на себя верхом, потом притянул ее голову и впился губами в ее губы. Прошла минута, и он ощутил, как напряжение стало постепенно покидать ее тело. Он не мог, не имел права поддержать ее работу, зато мог дать ей это. И он вошел в нее. Девон тихонько застонала, почувствовав, как его твердая и жаркая плоть проникла внутрь ее тела. В этот момент Джонатану захотелось, чтобы ей стало особенно хорошо. Любовный акт хотя бы на время освободит ее от волнений, сладостная дрожь наслаждения заставит забыть о том, что приключилось – или не приключалось вовсе? – в той злополучной гостинице.

Он сделает так, что она забудет обо всем, кроме него. И таким образом он защитит своего сына.

– Ты уверен, что все будет хорошо, папочка?

– Конечно какие тут сомнения? Главное, не позволяй своим кузенам слишком уж себя опекать.

Алекс закричал от восторга, трое его маленьких кузенов дружно подхватили его кресло на колесиках, и все вместе они двинулись назад к дому. Джонатан даже расчувствовался при виде заливавшегося счастливым смехом сына, похоже, забывшего о своем несчастье в окружении детей Мадлен. Было чертовски приятно осознавать, что Алекс способен радоваться жизни и прекрасно обходиться без помощи сиделок.

За исключением хромированного кресла на колесах, Алекса, казалось, мало что отличало от других детей. Он, как и его кузены, любил жуков, змей и кока-колу и терпеть не мог девчонок. Все они как один забывали повязывать вокруг шеи шарфики и ухитрялись в мгновение ока пачкать руки в грязи. Все они смеялись громче, чем нужно, и непрестанно находились в движении даже тогда, когда от них требовали посидеть тихо. И всем им очень нравилось проводить время на воздухе, а в особенности нравился океан.

Итак, Алекс был почти таким же, как его кузены, – но только почти. Когда ребята отправлялись играть в мяч, бейсбол и другие подвижные игры, Алекс, прикованный к своему креслу, был вынужден оставаться на месте и мог только смотреть на них.

Был День благодарения, и они с Алексом проделали немалый путь, чтобы добраться до семейного владения в Хэмптонсе. Зато здесь они сразу попали в окружение близких родственников и получили свою долю семейного тепла. Тетушка Стелла неважно себя чувствовала и приехать не смогла. Джонатана волновало ее здоровье, и он даже позвонил ей утром, чтобы справиться о самочувствии. Тетушка, впрочем, успокоила его и заверила, что уж Рождеству они непременно будут встречать вместе.

Мадлен Стаффорд Сент-Джайлс и ее муж Стивен сидели на белом диване рядом с камином. Праздничный обед закончился час назад, и теперь они и Джонатан вели нескончаемую беседу.

Сейчас речь шла о том, что Алекс, Томас, Фредерик и Уинифред собрались на какое-то представление в город, а Джонатан сопровождать их не хотел.

– Почему бы тебе все-таки не съездить с нами? – спросила Мадлен. Она была любительницей путешествовать и всегда была готова сорваться куда угодно и когда угодно.

– Что-то не хочется. Алексу, по-моему, здесь очень нравится, а у меня есть дело – встреча с другом.

Что-то в его интонации заставило Мадлен насторожиться.

– С другом? – Мадлен отлично разбиралась в людях и в мотивах их поступков, и это временами раздражало Джонатана. – С женщиной, я полагаю.

Стаффорд принужденно улыбнулся.

– Ты правильно полагаешь.

– А куда делась та маленькая японочка?

Джонатан пожал плечами, напустив на себя показное равнодушие.

– Мы с Акеми решили некоторое время отдохнуть друг от друга.

На красивом, породистом лице Мадлен вспыхнула белозубая улыбка.

– Очень интересно. – Сестра очень походила на Джонатана – у нее была такая же смуглая, как и у него, кожа и иссиня-черные волосы. Она обладала великолепной фигурой и парой длинных холеных ног, любой манекенщице на зависть; на ее лице светились пронзительно-голубые глаза с длинными ресницами. – Насколько я помню, японочка была твоей постоянной спутницей. Значит, теперь обстоятельства изменились и этот твой новый друг не хочет делить тебя с кем бы то ни было.

– Можно и так сказать.

– Ты меня заинтриговал. – Мадлен взглянула на мужа. – А ты что по этому поводу думаешь, Стивен?

– Похоже, дело серьезное.

Мэдди ухмыльнулась.

– Я догадывалась, что в твоей жизни произошли перемены, Джонатан. Ты весь день избегал говорить о женщинах. Итак, как ее зовут?

– Кого?

– Только не делай удивленных глаз, Джонни. Если ты мне не скажешь ее имени, я сама выясню, кто она такая. Ты ведь знаешь – я умею обделывать такого рода дела.

Точно. Она умела и обязательно бы разнюхала, что к чему. Упрямства ей – как, впрочем, и Джонатану, – было не занимать.

– Ее зовут Девон Джеймс.

– Она писательница, не так ли?

– Да.

– Как-то раз я видела ее по телевизору. Она очаровашка.

Больше, чем очаровашка, подумал Джонатан, но промолчал.

– Тебе следовало привезти ее с собой, старина. – На этот раз заговорил Стивен, который был весьма охоч до сплетен. Джонатан всегда считал, что англичане, когда их узнаешь получше, своей склонностью к сплетням не уступают женщинам.

– Она отмечает День благодарения с родителями. Вот я и решил заскочить к ним по дороге домой. – Стаффорд знал, где проживали Пэдди и Юнис, хотя Девон никогда ему об этом не говорила. К сожалению, их номер телефона не значился в телефонной книге – он имелся в медицинской карте Девон, но она осталась у него в офисе. Впрочем, Джонатан не сомневался, что родители Девон не станут возражать против его вторжения.

– Поездка к папеньке и маменьке, – ухмыльнулся Стивен, слегка приподняв при этом выбритые в линию тонкие усы. – Звучит весьма многообещающе – ты не находишь, Мигз?

Мигз – прозвище Мадлен, придуманное Стивеном, который обожал свою жену. Стивен Сент-Джайлс, баронет Хэвенгем, был рослым мужчиной, тонким, словно хлыст, и имел темные волосы и темные глаза. Он носил широкие, с многочисленными складками брюки и безразмерные пиджаки с закатанными рукавами. Когда Стивен курил, что, впрочем, случалось не часто, то вкладывал сигарету в длинный черный мундштук. Без сомнения, Джонатан не ожидал, что его сестра изберет себе в мужья такого хлыща, но Стивен, как это Ни парадоксально, оказался наилучшим супругом для взбалмошной Мадлен.

– Когда же мы сподобимся с ней познакомиться? – не унималась Мигз.

– Вы что, в самом деле думаете, что я привезу ее в этот сумасшедший дом? – Джонатан ухмыльнулся, заметив, как сестра пытается подавить вспышку гнева. – В сущности, я приглашал ее сегодня, но как вы уже знаете, у нее оказались свои планы.

Мэдди тут же сменила гнев на милость и весело рассмеялась. Мы устроим по такому случаю вечеринку. Ничего особенного… например, можно снять для этого номер в «Уолдорфе». Мне хочется убедиться, что новая подружка Джонатана не хуже предыдущих.

Джонатан вздохнул.

– Я не так уж близок с ней. – Пока по крайней мере. – Просто нам нравится болтать друг с другом. – И еще кое-чем заниматься. – Вот, собственно, и все, что я в настоящий момент могу вам о ней рассказать.

Мэдди сделала разочарованное лицо.

– В самом деле, что еще можно ожидать от такого старого холостяка, как Джонни?

– А ты совсем не изменилась, сестричка, правда? – Мэдди вечно строила планы по поводу того, что брат найдет себе достойную женщину и устроится в жизни более основательно.

Стивен, восприняв реплику Джонатана по-своему, обнял жену за плечи.

– Не изменилась, слава Творцу. Она все то же страстное существо, с которым я познакомился и на котором женился семь лет назад.

– Тебе просто чертовски со мной повезло, – поддразнила мужа Мигз.

Именно в этот момент в комнату въехал Алекс на своем никелированном кресле, которое толкали кузены.

– Если мы не отправимся прямо сейчас, отец, – запыхавшись выкрикнул Фредерик, – то обязательно опоздаем!

– Не опоздаем, – возразил Стивен. – Надевайте ваши пальто, а я кликну Джеймса и велю ему выводить «бентли». – «Бентли» был любимой игрушкой Марш Стаффорд и до сих пор стоял в гараже дома в Хэмптонсе.

Пока мальчики одевались Джонатан обратился к сыну:

– Я буду звонить тебе каждый день, чтобы убедиться, что у тебя все хорошо. – На самом деле Джонатан знал: в этом доме с сыном ничего плохого не может случиться. Кроме того, Алекс отлично ладил со всеми. Ему оставалось еще четыре дня до возвращения в клинику, кузенов он любил, как, впрочем, тетю и дядю, – так что можно было не сомневаться, – скучать ему не придется.

– Ты тоже будешь с друзьями? – поинтересовался сын.

– Разумеется. На этот раз ко мне придет миссис Джеймс, так что я не останусь в одиночестве.

Судя по всему, Алекс отнесся к этому известию положительно, и на его лице расцвела белозубая улыбка. Она очень красивая, папочка.

– Да, я тоже так считаю.

– Спасибо, что позволил мне остаться с кузенами.

– Когда закончатся праздники, Генри заедет за тобой. – Джонатан склонился над сыном и обнял его за плечи. – Повеселись как следует, сынок. – Коснувшись хромированной поверхности кресла, Стаффорд вздрогнул. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что его маленький сын прикован к этому холодному металлическому чудовищу, и всякий раз при воспоминании об этом у него в горле вставал комок. Если бы не его проклятая работа, он мог бы больше времени уделять Алексу.

Пообещав на неделе отобедать с Мэдди, Джонатан откланялся и покинул Хэмптоне. Как всегда, оставляя сына без своей опеки, он немало волновался, причем к волнению примешивался еще и страх – вдруг произойдет что-нибудь экстраординарное, опасное для мальчика, а он будет не в силах это предотвратить. С другой стороны, Джонатану не хотелось, чтобы мальчик замыкался в своей болезни. Его сын должен вести нормальную жизнь нормального маленького человека, и он не жалел ни сил, ни средств, чтобы обеспечить Алексу максимальное подобие такого существования.

Несмотря на оживленное движение, Джонатан довольно быстро довел свою «ламборджини» до города и оказался на Манхэттене. Стараясь избежать столкновения с праздничными толпами народа, беззаботно двигавшимися во всех направлениях, он доехал до дома и оставил машину в подземном гараже. Затем, поймав такси, направился в сторону дома родителей Девон на Восемьдесят шестой улице.

Стаффорд терпеть не мог являться незваным, но Девон определенно вдохновляла его на экстравагантные поступки. Ему хотелось видеть ее сейчас, сию минуту. К тому же он был не прочь познакомиться с ее родителями. Поскольку они многое значили для Девон, Джонатан считал, что просто обязан узнать их получше. В каком-то смысле ему нужно было получить их одобрение.

И все же Стаффорд до сих пор не мог точно определить свои чувства к этой женщине, как не мог определить природу ее чувств по отношению к собственной персоне. Кроме того, при определенных условиях их отношения могли закончиться в одночасье, и одним из таких условий было здоровье его сына. Ах, как бы ему хотелось рассказать ей правду о том, что произошло в Стаффорде. Если бы только он был уверен, что она воспримет все нормально, абстрагировавшись от своей теории о призраках, это давно бы уже случилось. Однако Стаффорд не сомневался, что новые факты лишь раззадорят Девон и заставят снова вернуться к расследованию и написанию книги. Тогда уже нельзя будет обойтись без вовлечения в это дело Алекса и один Бог знает, чем все это кончится.

А что, если рассказать ей все о болезни Алекса и его, Джонатана, сомнениях насчет выздоровления сына? Полностью Стаффорд не исключал вероятность того, что это может сработать.

Иными словами, перед ним теперь стояла проблема выбора, и откладывать ее решение он больше не мог.

Такси свернуло за угол, спугнув сигналом стайку подгулявших горожан, и остановилось неподалеку от автобусной остановки.

– Готово, парень, приехали, – раздался голос водителя.

Расплатившись, Стаффорд вышел из машины и двинулся по тротуару к высотному многоквартирному дому, в котором жили родители Девон. Остановившись у подъезда, он еще раз подумал о ее проекте и, решив, что торопиться с откровениями пока не стоит, вошел внутрь. Уже через минуту кабина скоростного лифта доставила его на двадцать четвертый этаж, и Стаффорд нажал на кнопку звонка. Дверь отворилась, и перед ним предстал Майкл Галвестон собственной персоной.

Джонатан вспыхнул, но вовремя сдержал себя. Как бы ни сложились обстоятельства, Майкл Галвестон не увидит его гнева.

– Я надеялся застать здесь миссис Джеймс.

Майкл улыбнулся, хотя его улыбка скорее напоминала кривую ухмылку:

– Что ж, проходите.

– Кто там, Майкл? – Вопрос исходил от небольшого роста хрупкой женщины, – должно быть, матери Девон. Появившись в коридоре, она встала плечом к плечу с Майклом и с недоумением смотрела на нежданного гостя.

– Извините за вторжение. – Джонатан чувствовал себя как нашкодивший первоклашка, пойманный на месте преступления. – Меня зовут Джонатан Стаффорд. Я зашел, чтобы повидать Девон – она сказала, что будет у вас.

Теперь в коридоре появилась и сама Девон. Увидев Стаффорда рядом с Майклом, она вскрикнула от неожиданности.

– Джонатан! Что ты здесь делаешь?

Стаффорд вперил в нее сердитый взгляд, даже не пытаясь скрыть разочарование.

– Помнится, я был приглашен к обеду. Не думал, что ты станешь возражать, если я приду.

– Но… но я не возражаю. Почему ты не заходишь?

– Я уже зашел.

Ее глаза молили о понимании – но понимать, отчего она пригласила на День благодарения отставного жениха, Джонатан отказывался. Девон обернулась за поддержкой к матери и к невысокому полному мужчине с редеющими на макушке волосами, только что присоединившемуся к компании и являвшемуся, по всей видимости, ее отцом.

В конце концов Девон удалось изобразить на губах улыбку, правда, довольно вымученную.

– Мам, пап, это мой друг Джонатан Стаффорд. Майкл, ты помнишь Джонатана? Вы с ним познакомились в галерее.

– Как я мог такое забыть? – сухо отозвался Майкл. Пэдди Фицсиммонс первым протянул свою крупную мозолистую руку.

– Рад познакомиться. – Он с любопытством оглядел гостя с головы до ног, но понять, рад ли он знакомству на самом деле, Стаффорд так и не смог.

Миссис Фицсиммонс сначала одарила проницательным взглядом дочь, а уж потом переключила внимание на вновь прибывшего.

– Мы, значит, ужасно рады вас у себя видеть. Заходите, стало быть, коли пришли.

Стаффорд заколебался:

– Боюсь, я не смогу пробыть у вас долго.

– Ерунда. – Юнис подхватила Джонатана под руку и потащила за собой. Будучи весьма наблюдательной, она сразу же обратила внимание на изысканный покрой его блейзера и на ту, как он облегает могучую фигуру гостя.

Они оказались в гостиной с простой, но удобной мебелью. Стаффорд огляделся. Кругом были расставлены всевозможные безделушки, которые, видимо, имели для владельцев особое значение и собирались в течение долгих лет.

– Мы как раз собирались пить кофе, – сказала Юнис. – Если вы не пробовали домашнего пирога с вареньем и взбитыми сливками, значит, вы ничего вкусного в жизни не ели.

Несмотря на снедавшую его злость, Джонатан улыбнулся помимо собственной воли: Юнис Фицсиммонс с каждой минутой нравилась ему все больше и больше.

– Я очень люблю домашние пироги, – сообщил он, хотя никакой особенной страсти к мучному никогда не испытывал. Но теперь, для того чтобы понравиться маленькой хрупкой женщине, он был готов на все. И хотя он на чем свет стоит клял себя за мальчишеский поступок, манеры его оставались безукоризненными.

Девон смотрела на Джонатана со смешанным чувством горечи и стыда за случившееся, хотя особой вины за собой она не ощущала. Просто сработал закон бутерброда: если уж что-либо должно было пойти наперекосяк, так оно обыкновенно и происходило. Она несколько раз пыталась встретиться взглядом с Джонатаном, но он все время старательно смотрел мимо нее.

– Так-так, значит, Девон пригладила вас отобедать, – сказал ее отец таким тоном, будто он разговаривал с задержанным у себя в участке.

Девон шагнула вперед.

– На первую половину дня у Джонатана были другие планы. Он должен был встретиться со своей сестрой и ее семейством.

Пэдди с подозрением посмотрел на гостя.

– Что, своей семьи не завел?

– У меня восьмилетний сын. Он остался с кузенами на уик-энд.

Неужели отец решил, что Джонатан женат? Тем не менее удовлетворенное выражение, появившееся на лице Пэдди после ответа Джонатана, убедило Девон, что отец так именно и думал. Хотя Джонатан был на нее зол и поэтому ее настроение было не из лучших, при этой мысли она едва не рассмеялась.

– Вы пропустили чертовски вкусный и обильный обед, – произнес Пэдди уже более дружелюбно. – Птичка весила двадцать четыре фунта, никак не меньше, и была нафарширована устрицами. Девон принесла горячие булочки и салат. Очень жаль, что вы опоздали.

– Может быть, в следующий раз я приду вовремя, – сказал Джонатан, но его взгляд говорил о том, что следующего раза скорее всего ждать не следует.

– Да, будет очень мило с твоей стороны снова к нам прийти, – пробормотала Девон невпопад. Она хотела как-нибудь намекнуть Джонатану, что Майкла пригласили ее родители, а не она, но такой возможности все не было. Тем временем Пэдди и Юнис взяли запоздавшего гостя в оборот. Джонатан держался мужественно, хотя его со всех сторон обложили тарелками и тарелочками. Наконец он отставил тарелку с очередным пирогом, который так и не смог доесть, на кофейный столик рядом с диваном.

– Это было изумительно, миссис Фицсиммонс. Лучший пирог с вареньем и сливками, который мне когда-либо доводилось пробовать. – Юнис даже покраснела от удовольствия и попыталась положить на тарелку еще кусочек, однако Джонатан был начеку. – Благодарю вас, миссис Фицсиммонс. Боюсь, в меня уже нельзя протолкнуть и унции. – Он встал с дивана.

– Неужели вы уходите? – осведомилась Юнис, тоже поднимаясь на ноги.

– Я провожу тебя до машины, – робко сказала Девон, надеясь по дороге прояснить возникшее недоразумение.

– Не вижу в этом необходимости. – Джонатан взял в руки пальто, которое ему подала Юнис, и мельком взглянул на Девон.

Но Девон решила не сдаваться.

– А я – вижу. – Подхватив Джонатана под руку, она устремилась вместе с ним к двери, на ходу недвусмысленно давая понять Майклу, что он в их компании будет лишним. Когда они оказались в холле, Девон сказала: – Извини, Джонатан, я…

– Это твое дело, Девон. – Он нажал кнопку вызова лифта. – Мне не следовало приходить без звонка.

– Я не приглашала Майкла. Его пригласили мои родители. Некоторое время он переваривал ее фразу.

– Но ведь ты знала, что он придет.

– Знала, но что я могла сделать?

– Сказать мне об этом. Я, видишь ли, не привык чувствовать себя дураком.

Девон покраснела. Разумеется, он был прав.

– Я и представить себе не могла, что тебе придет на ум заехать к моим предкам.

– Это я уже понял. – Стаффорд вошел в раскрывшиеся двери лифта. – Как я уже сказал, ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится.

Девон шагнула в лифт следом за ним.

– Черт бы тебя побрал, Джонатан! Мы с Майклом просто друзья, как ты не понимаешь? Во всем остальном он ни капельки меня не интересует. Я…

– Ну так что же ты? – спросил он, когда двери закрылись.

– Все это время я хотела быть с тобой, только с тобой.

Стаффорд молчал, прикидывая, уж не врет ли она ему часом. Они спустились вниз, однако, когда двери лифта распахнулись, никто из них не сделал ни малейшего движения, чтобы выйти. Наконец Джонатан произнес, глядя ей в глаза:

– Если ты хочешь быть со мной, такая возможность есть. Поедем ко мне домой, прямо сейчас.

– Но как же родители? Сегодня ведь День благодарения…

– Ну и Майкла, конечно, надо принять во внимание…

Девон начала было снова оправдываться, но, увидев, как обострились черты лица Джонатана, поняла, что одними только словами ей отделаться не удастся. И тогда она наконец решилась.

– Пойду захвачу пальто.

Постепенно взгляд серо-голубых глаз Джонатана сделался более мягким.

– Я подожду тебя здесь.

Девон облизнула вдруг сделавшиеся сухими губы:

– Я быстро. Обещаю. – В этот момент она подумала о тех часах неги, которые им предстояло провести вдвоем, и у нее внутри все затрепетало.

К ее удивлению, когда она сообщила родителям, что уезжает, они встретили эту новость спокойно; казалось, они даже были довольны.

– Не волнуйся, – сказал отец. – Уж я как-нибудь помогу твоей матери вымыть тарелки.

– Спасибо, папочка.

– Твой мистер Стаффорд очень привлекательный мужчина, – прошептала ей на ухо Юнис, обнимая ее. Поскольку мать была много ниже ростом, ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы наградить Девон прощальным поцелуем.

Единственный, кто не выразил особого восторга по поводу отъезда Девон, был Майкл. Он просто пребывал в ярости.

– Ты уезжаешь с ним? Значит, между нами все кончено?

– Между нами все кончено уже давным-давно. Я ведь отослала тебе кольцо, помнишь?

– Не делай этого, Девон. Ты совершаешь ошибку. Джонатан Стаффорд – человек другого круга. Он тебя сжует, а потом выплюнет косточки. И когда это случится, некому будет тебя утешить, потому что меня рядом уже не будет.

Девон почувствовала, как при этих словах ее пробрала дрожь. Что ж, и такое не исключалось. Тем не менее она приняла решение.

– Мы с тобой остаемся друзьями, Майкл. Истина заключается в том, что наши отношения никогда не шли дальше приятельских.

– Но, Девон, я…

Она оставила его в полной растерянности и быстро спустилась в холл, где ее дожидался Джонатан.

Они поймали такси и поехали к нему. Поскольку миссис Дельгадо был предоставлен отпуск на все праздники, квартира оказалась в их полном распоряжении.

– Позволь мне взять твое пальто. – Джонатан помог ей раздеться. – А теперь – снимай платье.

– Что такое?

– Ты плохо слышишь?

Но Девон слышала все отлично.

– Повернись.

Она подчинилась и, стоя неподвижно, слушала негромкое жужжание молнии. Почти мгновенно платье на ее спине распахнулось, и вскоре Джонатан полностью освободил ее от одежды.

– Вещи ты потом сможешь получить, но только за отдельную плату, – с ухмылкой произнес он и, подхватив ее на руки, отнес в спальню.

Оказавшись у кровати, он поставил ее на ноги и поцеловал, медленно лаская языком ее небо. В это же время руки Джонатана коснулись ее грудей и его большие пальцы принялись давить ей на соски с такой настойчивостью, что те мигом напряглись и затвердели. Тело Девон опалило жаром, а пульс мгновенно участился. Дрожащими руками она принялась расстегивать пуговицы у него на рубашке и вытаскивать ее из-за пояса брюк, но Джонатан, сжав ее запястья, заставил Девон остановиться.

– Не сейчас. Когда ты делаешь это, то сводишь меня с ума. На этот раз я постараюсь сделать так, чтобы первым голову потерял не я…

Джонатан поцеловал ее снова. Его язык был горячим и настойчивым. Уложив ее на постель, он через секунду оказался рядом, и она тонкой кожей бедра ощутила обжигающий трепет его мужской плоти. Его руки стали гладить ее тело, массировать груди. При этом они спускались по ее телу ниже, устремляясь через плоскогорье живота в долину и ущелье между ногами.

За руками следовал его ненасытный рот, целовавший груди, вбиравший в себя затвердевшие соски Девон ощутила горячий жар между ногами, изогнулась и застонала. При этом звуке темноволосая голова Джонатана приподнялась, но он тут же снова приник к ней губами. Когда же он раздвинул ей ноги и окончательно утвердился рядом с ее лоном, она напряглась, как тетива лука.