Текст книги "Молчаливая роза"

Автор книги: Кейси Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– В этом нет никакой необходимости… если вы сами не захотите. – Джонатан поставил Поднос на низкий длинный белый стол со столешницей из камня, но сам остался стоять, в ожидании ее решения.

– Ладно, бокал белого вина не повредит.

Джонатан улыбнулся своей ослепительной улыбкой победителя и присел рядом. Он торжественно откупорил бутылку и разлил вино по бокалам, однако Девон была настолько поглощена звуками океанского прибоя, что даже не взглянула на бокал, который ей поднес Джонатан, – просто сидела и смотрела невидящими глазами в темноту ночи. Джонатан нежно коснулся ее плеча.

– А ведь вы сейчас за тысячу миль отсюда. О чем вы думаете?

Девон очнулась словно от сна и взяла бокал из рук Джонатана. Сделав глоток, она откинулась на спинку кресла.

– Как это ни странно, я думала о Задаре. Я спрашивала себя сколько на свете живет людей, которые так жаждут уверовать в жизнь после смерти, что готовы выслушивать бред из уст Патриции Соломон?

Джонатан тоже пригубил вино.

– Полагаю, таких довольно много. – Он посмотрел на Девон, подняв глаза над краем своего бокала. – Вот вы, например, готовы обманывать себя только для того, чтобы ваша уверенность в истинности событий, происшедших в гостинице «Стаффорд», не померкла.

Девон не почувствовала ни раздражения, ни гнева, услышав эти слова, поскольку сама думала об этом сотни раз.

– Надеюсь, все обстоит не так, Джонатан. Я с самого начала не стремилась себя надувать, Но я и не исключаю полностью возможность того, что случившееся со мной вовсе не плод моей фантазии.

Джонатан откинулся на спинку дивана. Он сидел, потягивал вино и лишь изредка поглядывал на Девон, но постепенно его взгляд становился все более пронзительным, а глаза почти утратили серый оттенок, став прозрачно-голубыми. Заметив это, Девон разволновалась, сердце у нее снова бешено забилось.

Наконец он опустил свой бокал на полированную мраморную поверхность стола, потом забрал бокал у Девон и поставил его рядом со своим.

– Знаете что? Более всего меня привлекает в вас ваша честность, – Он наклонился к ней, и его пальцы коснулись подбородка Девон, слегка запрокидывая ее голову, а губы прижались к ее губам.

От неожиданности Девон словно окаменела, но только на мгновение. Губы Джонатана были теплыми, а его дыхание было смешано с ароматом вина. Когда его пальцы коснулись пульсировавшей жилки у нее за ухом, Девон опалило страстное желание, от которого она затрепетала. Застонав, она обхватила шею Джонатана руками и погрузила пальцы в его волнистые иссиня-черные волосы.

Что ты творишь? – попыталась она остановить себя, но голос страсти заглушил шепот благоразумия. Ее соски, тершиеся о его мускулистую грудь, стали твердеть. Девон услышала, как застонал Джонатан. Одна его рука придерживала ее за спину, в то время, как другая, медленно продвигаясь от талии вверх, наконец охватила ее грудь.

Бог мой! – подумала в панике Девон. Она не могла найти в себе достаточно сил для сопротивления, так как ее собственное возбуждение опасно росло. Долго это продолжаться не могло, и она чувствовала, что еще немного, и ее непрочная оборона падет, а этого допустить было нельзя.

– Джонатан… – прошептала она, когда он начал покрывать поцелуями ее лицо, поглаживая при этом ее припухший cocoк так что тот, затвердев, довольно болезненно уткнулся в плотную ткань бюстгальтера.

Еще несколько секунд, Принялась торговаться она сама с собой. Джонатан тем временем продолжал сокрушать ее оборону. Его язык проник в ее рот и теперь стремился к более глубинному исследованию этой влажной теплой пещерки. Неожиданно Девон услышала звук открывающейся застежки и осознала, что замок молнии ползет вниз. В следующий момент она почувствовала руки Джонатана у себя на спине. Тихий щелчок означал, что бюстгальтер расстегнут, и в следующее мгновение рука Джонатана оказалась на ее обнаженной груди и принялась ласкать ее столь умело, что Девон начала выгибать спину, инстинктивно выдвигая вперед грудь, чтобы полнее ощутить восхитительные прикосновения.

– Джонатан… – снова прошептала она, понимая при этом, что время для сопротивления безвозвратно упущено.

– Успокойся, дорогая, – донесся до нее тихий хрипловатый голос. Джонатан принялся освобождать ее от надетого поверх платья жакета. Руки Девон инстинктивно уперлись в его грудь, стараясь не допустить продолжения, но он нежно отвел их в сторону. – Тебе будет хорошо, я не собираюсь делать тебе больно.

Потом последовал еще один поцелуй, после чего Джонатан опустил голову, и ее груди скоро оказались в плену у его губ и рта.

Девон стонала в такт накатывающим на нее волнам блаженства. Господь Всемогущий, что же это я делаю! Впрочем, она отлично знала, что делает – вместо того чтобы отталкивать Джонатана, она, наоборот, притягивала его к себе, ощущая перекатывающиеся под его кожей стальные мускулы, в то время как желание полюбоваться его обнаженной плотью и коснуться ее неумолимо нарастало.

– Нам пора остановиться, – пробормотала она. Ее губы припухли и сладко ныли от его поцелуев. – Я не могу так больше… Я…

– Тс-с! – только и сказал он, а потом добавил: – Так или иначе, это должно случиться. Почему бы этому не произойти прямо сейчас?

Девон совершила героическую попытку выпрямиться, но Джонатан снова склонил голову к ее обнаженной груди и ее усилия не увенчались успехом. Его язык неутомимо трудился над ее сосками, и когда, казалось, этого уже больше нельзя было терпеть, Джонатан открыл рот и принял в него розовые набухшие стерженьки.

– Господи! – застонала Девон, откидывая голову назад. Мощное тело Джонатана уже вдавливало ее плоть в мягкие подушки.

Страсть и жар любви заполыхали в ней огненным смерчем. Желание переполняло ее естество, но вдруг снова, как бы со стороны, послышались призывы здравого смысла к осторожности. Что будет завтра? Этот надоедливый вопрос все больше овладевал ее сознанием. Кто знает, возможно, для него любовь является чем-то вроде акта удовлетворения физических потребностей? Что, если она ничего для него не значит? Готова ли она принять такую печальную истину?

– Джонатан… прошу вас… я не могу… я не должна. – Девон собрала наконец все оставшиеся силы и, упершись ладонями ему в грудь, оттолкнула его от себя. Он тяжело дышал, а его глаза стали темными от страсти. Тут ей пришло в голову, что, возможно, после того, что уже произошло между ними, остановить его вряд ли удастся, и винить в происшедшем будет некого.

Но как ни странно, Джонатан сумел сдержать себя и даже слегка от нее отодвинулся.

– Помнится, я говорил, что не стану вас неволить. Уверен, однако, что все до сих пор шло в полном соответствии с вашими желаниями.

Девон нервно облизала губы и сглотнула слюну, чтобы хоть как-то промочить пересохшее горло.

– Да, я хотела этого, не стану отрицать. Но… – Она уселась прямо и дрожащими руками натянула платье на обнаженные плечи.

– Что «но»? – Встретившись с глазами Девон, глаза Джонатана добрали серого цвета и теперь казались стальными. Не люблю я играть в девичьи игры. – Перехватив маленькую руку, он приложил ее к ширинке своих черных брюк. Под ладонью Девон забилось что-то твердое и горячее – при желании она могла бы сосчитать пульс Джонатана.

– Простите… мне очень жаль. Я знала, что нам не следовало сюда приезжать. Я боялась, что так именно все и будет. Мне вовсе не хотелось, чтобы у нас с вами зашло так далеко!

– Дерьмо все это, – сказал он, и Девон удивилась. Ей не доводилось прежде слышать, как он ругается. – Ведь вам хотелось, чтобы я вас поцеловал. Да что там поцеловал! Вам, черт возьми, хотелось много, много большего!

Девон проглотила ком, образовавшийся у нее в горле. Сгустившаяся ночь за окном вдруг показалась ей темной и зловещей.

– Если бы вы не были Джонатаном Стаффордом, а я – Девон Джеймс, я, вполне вероятно, не стала бы вас останавливать. Но при сложившихся обстоятельствах я еще не готова к тому, чтобы забраться в вашу постель.

Губы Джонатана скептически скривились.

– Не готовы? Может быть, мне следует завалить вас на диван и продемонстрировать наглядно, что вы, наоборот, весьма и весьма к этому готовы?

У Девон задрожали губы. Она еще не отошла от только что пережитого, о чем свидетельствовала ноющая боль в груди и внизу живота.

– Перестаньте, Джонатан, прошу вас. Я и так чувствую себя ужасно.

Сузившиеся глаза Джонатана словно пригвоздили ее к креслу.

– Может вам рассказать остальную часть моего сна?

– Нет! Я имела в виду… я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. – Она с ужасом чувствовала, что в ее голосе звучало не столько негодование, сколько до сих пор полыхавшая в ней страсть.

– Но почему? Вам ведь понравилось!

Господи! Как он был прав! Стоит ему продолжить свой рассказ – и она человек конченый.

– Джонатан, я… – Девон почувствовала себя ужасно глупо. Со стороны могло показаться, что она относится к тому гнуснейшему типу женщин, которые находят удовольствие в том, чтобы заводить мужчин, распалять их сверх всякой меры, а потом отстраняться и с видом оскорбленной невинности говорить «нет».

По ее лицу потекли слезы, и она отвернулась.

– Извините. Когда я с вами… я иногда… мне в такие моменты кажется, что у меня не все в порядке с головой… Джонатан, тихонько выругавшись себе под нос, повернул ее к себе.

– Вы тоже меня извините. Слишком уж я на вас давил. Это вовсе не в моих правилах, но, когда я с вами, я оказываюсь способным на непредсказуемые поступки.

У Девон потеплело на душе. Она даже отважилась на улыбку – хотя и довольно неуверенную.

– Тогда вы начинаете заказывать белое вино, спагетти и даже десерт…

– А также хожу по театрам и лично вожу спортивную машину. И еще я ощущаю что-то невообразимое, когда касаюсь вашего тела. – Джонатан повернул ее спиной к себе и застегнул молнию на платье. – Истина заключается в том, что я не в состоянии вспомнить женщину, которую я бы хотел больше, чем вас.

Девон повернулась и поцеловала его в губы.

– Мне нужно еще немного времени, чтобы убедить себя. Совсем немного, обещаю.

Джонатан, кивнув, вздохнул с сожалением.

– Я получил огромное наслаждение от поездки сюда, сейчас мне хочется, чтобы назад нас отвез Генри – мы бы могли сидеть при этом на заднем сиденье. Даже если мы не можем заниматься любовью, существуют сотни других уловок, чтобы получить удовольствие. Я мог бы, к примеру, заняться вашими красивыми грудями!

– Джонатан! Он рассмеялся.

– Нет, в самом деле, вы толкаете меня на безумства, прекрасная Девон. Никто до вас не мог бы совершить подобного.

– Хотите, я сяду за руль? Но предупреждаю: в этом случае вы рискуете жизнью.

– Ладно уж, поведу сам. Тогда у меня будут заняты руки, и вы всю дорогу будете находиться в безопасности.

Конечно, он был прав, но именно в этот момент Девон поняла, что находиться в безопасности ей хотелось бы меньше всего на свете.

– Кстати, завтра вечером вы заняты?

– Нет, а что?

– У меня деловая встреча в Нью-Джерси, но много времени она не займет. Я знаю великолепный ресторан в мельнице восемнадцатого века недалеко от Франклинских озер. Мы можем туда наведаться, и у нас останется еще уйма времени, чтобы вернуться домой.

– Я поеду, но только при одном условии.

– При каком же?

– Панель между нами и водителем ни разу не поднимется.

Джонатан тряхнул головой, и прядь иссиня-черных волос упала ему на лоб.

– Я уже начинаю верить, Девон, что пытки – ваша основная специальность.

Девон рассмеялась. Вопрос состоял только в том, кого она пытает – его или себя?

Глава 12

– Вам необходимо уточнить свой график, Джонатан, – провозгласила Ди Уиллис, появляясь в дверях кабинета, – иначе вы можете опоздать на встречу в «Холидекс». Даже Генри не в силах рассеять транспортные потоки на улицах.

Стаффорд кивнул. Что правда, то правда. Ему хотелось перелистать досье на «Уилмот лимитед», но теперь он понимал, что с этим придется подождать до завтра.

Отодвинув обитый кожей стул с высокой спинкой, он извлек из шкафа пиджак в тонкую полоску и на ходу сорвал с вешалки черное кашемировое пальто.

Одежда эта была специально подобрана для предстоящего совещания – он хотел иметь достаточно представительный вид, хотя в другом случае довольно было бы и одного его имени. Было крайне необходимо, чтобы персонал «Холидекса» проникся серьезностью проблемы, которую представляла для них компания «Три-стар», и каждый, озаботившись решением проблемы, попытался найти выход.

Джонатан потянул на себя тяжелую, отделанную ореховым деревом дверь и вошел в кабинет Ди.

– До завтра. День благодарения.

– Черт! Если бы не вы, я, кажется, путал бы день с ночью.

– Вы можете забыть о чем-нибудь второстепенном, но если я задам вам вопрос по поводу какого-нибудь досье десятилетней давности, выяснится, что вы помните все вплоть до мелочей.

Стаффорд ухмыльнулся.

– Это только демонстрирует убожество моих приоритетов. Но ничего, в ближайшее время я совершу переворот и все вы увидите, что бизнес – далеко не самое главное в моей жизни.

– Мы уже увидели, – с улыбкой сказала Ди, – сразу же после того, что приключилось с Алексом.

Джонатан понял, что Ди права, и сразу почувствовал себя гораздо лучше.

– Что вы желаете на День благодарения? Вы довольны индейкой, которую я поcлал на ваш адрес?

– Еще бы! Этой громадиной можно накормить половину нашей конторы. Но будьте уверены, ни единого кусочка этой великолепной индейки не пропадет, по крайней мере у меня дома. Детишки слопают ее с такой же скоростью, с какой вы в прошлом году проглотили «Бартон продакшн».

Стаффорд расхохотался.

– Обещайте мне, что не станете выбрасывать остатки. Вы же знаете, как Алексу нравится ваша кухня.

– Правда у меня здорово получается? – Ди закрыла одну папку, отложила ее и потянулась за другой. – Конечно, вы с сыном тоже приглашены. – Она всегда хотела залучить его к себе, но он столь же методично эти приглашения отклонял. День благодарения – семейный праздник.

– Хотите верьте, хотите нет, на этот раз ко мне приезжает сестра со всем выводком. Они остановятся в нашем домр в Хэмптонсе. Алекс останется с ними на уик-энд – он уже два года не видел своих кузенов.

– Уверена, мальчик будет очень рад.

– Ему прямо-таки не терпится с ними встретиться. Он так любит свою тетку и кузенов.

– Алекс всех любит.

Джонатан улыбнулся и нажал кнопку вызова личного лифта, который сразу доставлял его в главный холл внизу.

Характер его сестры был подобен тайфуну, но с детьми она обращаться умела. Мадлен была высокой и смуглой, как все Стаффорды, обладала парой пронзительно-ярких голубых глаз и призывной улыбкой, сводившей мужчин с ума. Она была моложе Джонатана на шесть лет и жила в Англии, поскольку вышла замуж за английского баронета по имени Сент-Джайлс. Для него она по-прежнему оставалась малюткой Мадлен, полной очарования проказницей, вечно стремившейся к удовольствиям. Хотя они не были особенно близки в детстве, теперь Джонатан с нетерпением ждал, когда она окажется у него в доме.

Спустившись в холл, Стаффорд торопливо пересек его и вышел на улицу. Лимузин уже был на месте. Генри распахнул дверь, и Стаффорд, улыбнувшись дожидавшейся его в машине Девон, наклонил голову и уселся на привычное место сзади. Когда его плечо соприкоснулось с плечом Девон, она торопливо подвинулась, уступая большую часть сиденья ему.

– Привет!

– Привет! – Девон выразительно взглянула на его портфель из крокодиловой кожи. – Как видно, вы основательно подготовились к наступлению.

Машина тронулась, и Стаффорд, так ничего и не ответив, погрузился в размышления, готовясь к предстоящей встрече.

На обратном пути от Лонг-Айленда он рассказал Девон о проблемах, которые возникли у него в связи с противостоянием между «Холидекс индастрис» и компанией «Три-стар-ма-рин». За исключением нечастых бесед по этому поводу с Акеми, Стаффорд крайне редко обсуждал свои дела за пределами офиса. Тем более он был рад, что наконец есть кому поведать о своих проблемах. К удивлению Джонатана, его рассказ крайне заинтересовал Девон.

– Боюсь, в бизнесе я разбираюсь мало, – призналась она, – тем более предмет этот для меня весьма занимателен – я люблю узнавать новое.

– Если вы и впредь намерены писать такие хорошие книги, как «Странствия», вам лучше узнать о бизнесе побольше. Деньги необходимо умело вкладывать. Вы, к примеру, думаете, что Патриция Соломон – шарлатанка, но не знаете о том, сколько недобросовестных брокеров рыщет в поисках доверчивых вкладчиков, чтобы лишить их честно заработанных денег.

Произнеся эти слова, Джонатан вдруг понял, что не допустит, чтобы с ней случилась какая-нибудь беда. Девон в этом мире пробивалась самостоятельно, и во многих отношениях она была наивна, как ребенок. Надо же кому-то следить, чтобы она не наделала глупостей.

Наконец-то ему удалось внимательно ее рассмотреть. Она была одета куда менее консервативно, нежели он ожидал. Пожалуй, ее наряд можно было даже назвать смелым и, в определенном смысле, соблазнительным. Да, именно так. Рядом с ним сидела искусительница, но Джонатан постарался отогнать от себя эту мысль.

Большую часть дня он провел, стараясь убедить себя, что их с Девон ожидает обычный дружеский вечер. Он хотел Девон и намеревался добиться ее любой ценой, но, помимо этого, существовали и другие вещи, которые он вряд ли получил бы, если бы стал чрезмерно давить на эту женшину, добиваясь от нее того, о чем впоследствии она могла пожалеть.

Сегодня вечером никаких попыток соблазнить Девон не будет, равно как и всевозможных игр с ее грудью. Ах, как были хороши ее соски цвета абрикоса и груди небольшого размера, твердые, как резиновые мячи! И еще нежные, словно вызревшие на солнце персики. Он едва не застонал, вспомнив, как они покоились у него в ладонях.

Не сегодня, в очередной раз напомнил он себе. Этим вечером никаких вольностей он себе не позволит. Разве что поцелуй в щечку на прощание, когда он проводит ее до дверей квартиры.

– Как прошел день? – услышал Стаффорд голос Девон и тут же отвел глаза от ее губ – уж слишком соблазнительно они блестели под коралловой помадой. Отчего эта женщина всякий раз своим появлением производила на него эффект разорвавшейся бомбы? Даже брюки у него в паху натягивались сверх всякой меры, стоило ему только повернуть голову, чтобы на нее взглянуть. Нечего сказать, удачное начало дружеских посиделок!

– Прошедшая сегодня встреча имела чрезвычайно важное значение. Я напомнил служащим «Холидекса», какую угрозу они заполучили в лице компании «Три-стар-марин».

– Если келавар столь же хорош, как они говорят, что вы в силах сделать, чтобы уберечь свою компанию от краха?

– Я сказал им, что он только кажется хорошим. Нам же необходимо обнаружить и обнародовать недостатки этого материала. Эти недостатки просто обязаны иметь место – идеальных материалов не существует. Теперь дело за ребятами из лабораторий «Холидекса» – они обнаружат слабые места келовара.

– А если таких слабых мест нет? Джонатан тяжело вздохнул.

– Уж лучше бы им их найти. А не то все эти мальчики окажутся на улице и займутся коллективными поисками работы.

Девон внимательно посмотрела на него сквозь густые ресницы.

– Скажите, а это важно для вас – благосостояние и устроенность тех, кто на вас работает?

– Разумеется, я чувствую за них определенную ответственность – и мои предки тоже эту ответственность чувствовали. Во времена Великой депрессии мой прадедушка чуть не разорился, поскольку все деньги из прибыли уходили на то, чтобы выплачивать служащим зарплату.

– А мой дедушка был портовым грузчиком, – сказала Девон. – Он умер, когда мне было пять лет от роду, и я полагаю, что он был таким же крутым старым ирландцем, как мой отец.

– Вы очень привязаны к своей семье.

Девон некоторое время смотрела в окно автомобиля.

– Они не настоящие мои родители. Уверена, что вы хорошо об этом осведомлены.

– Да, я действительно это знаю.

– С другой стороны, мне и не надо лучших родителей. Моя приемная мать – великая женщина, а отец… Что ж, временами он напивается и устраивает тарарам, но в остальном – просто прелесть. Я ужасно люблю их обоих.

– Вам повезло, Я вот никогда не был близок ни с отцом, ни с матерью. Мать вечно занималась благотворительностью, а отец – делами концерна.

– Мои родители и я во многом непохожи сказала Девон. – Их всегда очень волновало, что я от них отличаюсь внешне. В детстве мне часто хотелось сделаться низенькой, веснушчатой и темноволосой, чтобы они не, так расстраивались. Кроме того, они большие любители позубоскалить, посидеть в компании и поболтать с друзьями, я же интраверт. Им всегда было непонятно, отчего я редко хожу на свидания или на танцы, а если и пойду, то не танцую, а стою в сторонке.

Стаффорд выгнул тонкую, черную бровь и еще раз оглядел пухлые губы, высокие скулы и серебристые волосы Девон.

– Трудно поверить, что это так.

– Увы… Вот почему мне трудно было пережить развод. Прежде всего мне недоставало веры в себя.

Джонатан с нежностью провел пальцем по ее полной нижней губе, словно пытаясь на ощупь определить ее округлость и упругость.

– Не по этой ли причине вы остановили меня вчера вечером?

На щеках Девон выступили красные пятна. Она попыталась было отвернуться, но Стаффорд поймал ее за подбородок и не позволил этого сделать.

– Не отворачивайтесь, лучше скажите правду.

– Я хочу убедиться, что значу для вас больше, чем просто женщина, с которой можно провести ночь. И еще я боялась того, что будет потом…

– Боялись и все же поехали со мной? Она улыбнулась ему краешками губ.

– Вы же сами сказали: «кто не рискует, тот не получает награды». Ради некоторых вещей можно и рискнуть.

Джонатан ничего не ответил, подумав, что, давая ей возможность освоиться со своим новым положением, поступает совершенно правильно.

Он посмотрел в окно и в сгустившейся темноте уловил знакомые очертания стоявших вдоль дороги домов.

– Мы почти приехали. Вы можете посидеть в машине или прогуляться. В парке поблизости имеется маленький очаровательный пруд, он освещается даже ночью. Там часто отдыхают большие канадские гуси, набираются сил перед перелетом в теплые страны. А я, когда покончу с делами, к вам присоединюсь.

– Что ж, звучит заманчиво.

Машина свернула на стоянку около четырехэтажного кирпичного здания, являвшегося штаб-квартирой «Холидекс индастрис».

– Вы не очень волнуйтесь обо мне, я захватила с собой кое-что почитать.

Взяв из ее рук небольших размеров журнальчик, Джонатан вслух прочитал название:

– «Карма». Хм, должно быть, это интересно.

Она уловила прозвучавшую в его голосе легкую насмешку и улыбнулась.

– Я тоже так решила. Этот журнал рекомендовал мне Натан Талбот, владелец магазина «Потусторонняя книга». Сказал, что здесь я найду много полезного.

При этих словах Джонатан ощутил легкое беспокойство, но сразу же постарался отогнать его от себя. Наклонившись, он прикоснулся к ее щеке губами.

– Вам не придется долго ждать.

Так и вышло.

Деловая часть завершилась на оптимистической ноте, и Джонатан, раздвигая толпу и отвечая на приветствия, двинулся к поджидавшему его лимузину. Девон несказанно его удивила, встретив нежным поцелуем. Хотя он длился всего одно мгновение, мысль о том, что Девон поцеловала его по собственной инициативе, придавала этому приветствию особую ценность в его глазах.

Обед в «Старой мельнице» никак нельзя было назвать роскошным. Он состоял из свежезажаренного палтуса для Джонатана и цыпленка с лимоном для Девон. Зато интерьер ресторана, выстроенного во времена Джорджа Вашингтона, поражал невиданной экзотикой. Наибольшее впечатление производили неровно настланные деревянные полы, сработанные топором, потемневшие от времени балки и грубо оштукатуренные стены.

Хотя Стаффорд изо всех сил старался не вспоминать о том, что произошло между ними накануне вечером, он с удивлением обнаружил, что Девон все время, пока он ел, не спускала с него глаз, снова и снова нацеливая их на его губы его же внимание все больше привлекало то, что находилось значительно ниже ее губ а именно кончики ее грудей. Поначалу он даже не понял, в чем дело, но потом увидел, что в том месте, где шерсть свитера натягивалась у нее на груди, появились два дополнительных украшения – крохотные пуговки сосков. Господи, она же не надела бюстгальтер!

– Если вы закончили, то мы можем ехать, – сказал он и сам удивился тому, как странно звучит его голос.

– Да… – Девон храбро встретила его взгляд. – Мне тоже кажется, что пора ехать. – Она взяла Джонатана под руку и позволила увести ее от стола.

Очутившись в машине, они уселись рядом, отложив в сторону пальто – в салоне было тепло, словно в хорошо натопленной комнате. Короткая черная юбка Девон слегка задралась, обнажая ее бедра, что никак не вязалось с планами Джонатана, поскольку он заранее решил не трогать ее сегодня даже пальцем.

– Джонатан?

– Да… – Он поднял глаза и посмотрел ей в лицо.

– Отчего вы меня не целуете?

Воздух со свистом вырвался из его легких.

– Мне бы хотелось этого больше всего на свете, но я решил дать вам время. Я хотел…

– Я знаю, что вы хотите, Джонатан. Как-то раз вы мне об этом сказали, а вчера вечером попытались показать на деле.

Сердце Джонатана едва не выпрыгнуло из груди. Когда Девон притянула его к себе и призывно приоткрыла рот, горячая кровь потоком устремилась к его чреслам. Запутавшись пальцами в его волосах, она приникла к его губам, пробираясь языком в его рот. Джонатана не нужно было долго уговаривать – он раздвинул ей губы и кончиком языка коснулся ее неба. Потом его язык проник в ее рот еще глубже. Точно так же ему хотелось поступить и с ее телом, чтобы познать ее заветные глубины, но для этого еще не наступило время.

– Я полагаю, нам лучше поднять перегородку, – прошептала Девон ему на ухо. – Если Генри ненароком глянет в зеркало, его может хватить удар.

Рот Джонатана помимо его воли изогнулся в ухмылке.

– Помнится, по вашей инициативе я дал обещание держать перегородку опущенной.

Девон пожала плечами; В голубоватом освещении салона ее волосы тоже казались голубым.

Джонатан нажал на кнопку, и перегородка между ними и Генри поднялась с тихим жужжанием, надежно отгородив их от остального мира.

– Вам нравится моя одежда? – спросила Девон мурлыкающим голосом.

– Мне нравится все, что вы надеваете, но я бы предпочел, чтобы вы были вообще без одежды.

Рука, которую она положила ему на грудь, затрепетала, но Девон и не думала останавливаться. Вместо этого она начала расстегивать его рубашку. Пальцы ее слегка дрожали, но во всех ее движениях чувствовалась целеустремленность.

– Почему бы вам не рассказать остаток вашего сна?

У Джонатана от удивления брови поползли вверх. Он уже возбудился выше всякой меры и теперь ощущал непереносимую тяжесть в паху.

– Если вы опять затеяли со мной игры, сладчайшая Девон, я вас отшлепаю. Я уже предупредил, что такого рода забавы мне не по нраву.

Девон лишь соблазнительно улыбнулась.

– И все-таки я готова с вами сыграть, если вы сами решитесь.

При мысли об игре такого рода сердце Джонатана заколотилось, словно сумасшедшее, а пальцы хищно согнулись – так ему вдруг захотелось сжать ее округлые крепкие ягодицы. Он улыбнулся, взял ее руку и запустил ее за отворот своей расстегнутой рубашки. Ладонь Девон была узкой и теплой, а движения – слегка неуверенными. Тем не менее ее пальцы впились в упругие колечки черных волос у него на груди, словно проверяя их на прочность.

– Мой сон… – начал он тихо и нежно. – Я помню его до мелочей… На вас была короткая черная юбка… – тут он перевел взгляд вниз, – примерно такая, какую вы надели сегодня.

Девон, откинувшись на спинку сиденья, быстрым движением сбросила с себя туфли, после чего положила ногу на его мускулистое бедро. У нее был и стройные щиколотки и высокий, очень женственный подъем.

– Продолжайте, – томным голосом попросила oна.

– Так вот, под свитером у вас не было бюстгальтера. Я cpазy заметил это, поскольку ваши соски топорщили шерсть свитера у вас на груди.

– Как сейчас? – едва слышно прошелестела Девон. Стаффорд протянул руку и, коснувшись одной из ее грудей, почувствовал, как она напряглась под его пальцами.

– Да, как сейчас. И еще – на вас был черный кружевной пояс, но трусики отсутствовали.

– А как вам удалось это выяснить… тогда, во сне? – произнесла Девон еле слышно.

– Я узнал об этом потому, что, когда моя рука стала совершать путешествие вверх по вашим бедрам, – словно в подтверждение этих слов, его ладонь заскользила вверх, – я почувствовал… – Тут его рука замерла. Oн и в самом деле ощутил, что под шелковистой поверхностью леггинсов, кроме пояса, на ней ничего нет.

И тут Девон изящным движением стянула с себя леггинсы, будто перчатку с руки, и положила его руку на увлажнившиеся волосы внизу живота. Стаффорд с шумом втянул в себя воздух, и она содрогнулась от возбуждения.

– Спокойнее, детка. Уж коли мы добрались до этого места, оставим сомнения и пойдем до конца.

– Джонатан… – прошептала Девон, впервые за вечер ощутив укол сомнения, и он понял, какого труда ей стоило зайти так далеко.

– Все нормально, девочка. У нас все получится. – Он приник к ее губам поцелуем и, навалившись на нее всем телом, прижал ее к сиденью. – Бог мой, до чего же ты хороша!

Ее юбка поднялась еще выше. Стаффорд проник под ее свитер и наклонил голову, чтобы ласкать ее груди ртом. Прихватив губами сосок, он некоторое время пробовал его на прочность, после чего втянул в рот. Девон задрожала под ним словно в лихорадке и попыталась снять с него рубашку.

– Мне необходимо тебя потрогать, – произнесла она. – Клянусь, если ты не дашь мне это сделать, я умру.

Отлично понимая, что она в этот момент чувствует, он пришел к ней на помощь, до конца расстегнув рубашку и вытащив ее из брюк сразу же ему на грудь опустились ладони Девон. Они ласкали eго торс касались плотных узлов мышц и впивались в плечи. Потом она стала играть его бронзового цвета сосками, сдавливая их и отпуская. Джонатану неудержимо хотелось овладеть ею сейчас, сразу излить в нее накопившуюся в нем страсть, которая терзала его в течение всего последнего времени, заставляя недосыпать ночей и снова и снова возвращаться мыслями к этой женщине.

Его руки двинулись к ее талии, а потом стали спускаться все ниже и ниже, пока не коснулись ее трепетного лобка и влажной поверхности того, что скрывалось ниже. Она была влажной и готовой его принять. Джонатан поцеловал ее снова, в еще большей степени возбудившись от исходившего от нее мускусного запаха, после чего его пальцы проникли в ее святая святых.

– Я хочу, чтобы все получилось просто отлично, сказал он хриплым, прерывающимся голосом. – Я хочу положить тебя рядом с собой в свою большую мягкую кровать и провести несколько часов, просто целуя тебя и играя с твоими грудями однако если ты меня сейчас не остановишь…