Текст книги "Искупление (ЛП)"
Автор книги: Кей Кин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Уголок его рта приподнимается в ухмылке. – Это чертовски сексуально.
Я недоверчиво качаю головой, когда его рука опускается на мое плечо. – Только сумасшедший мафиози мог так подумать.
Как только слова слетают с моих губ, он становится все ближе и ближе. Я застываю на месте, не в силах остановить то, что за этим последует, и я все равно не хочу что бы это заканчивалось.
Я жаждала этого с той самой ночи, когда встретила его, тем более сейчас, когда передо мной сидит его грубая и уязвимая версия. Как будто я медленно задыхалась, вдох за вдохом, прежде чем его губы коснулись моих в мучительном порыве.
19
ЭНЦО
Она пахнет так чертовски сладко, выглядит как ангел, упавший с небес, но обладает навыками, способными поставить мир на колени.
Как кто-то может быть таким чертовски соблазнительным, даже не пытаясь?
Я почувствовал это влечение к ней в тот первый вечер, когда увидел, как она пересекает зал, чтобы занять место у стойки бара. Она никак не могла знать, что мы все следим за ней, особенно учитывая то, как ее голова была сосредоточена на пункте назначения. Она не могла знать, где мы были, даже если ее послали туда за нами, но каждым движением бедер она притягивала нас к себе.
Я даже не осознаю, что наклоняюсь к ней, пока мои губы не прижимаются к ее губам, притягиваясь друг к другу, и она, не колеблясь, прижимается ко мне.
Черт.
Ее губы прижимаются к моим, ее борьба за контроль мгновенно заметна, даже когда я поднимаю руку, чтобы схватить ее за горло и удержать на месте. Я помню, как она говорила мне, что ей нужен мужчина, который может принимать решения и контролировать ситуацию, и я более чем готов сделать это прямо сейчас. Это все, о чем я был в состоянии думать, и именно поэтому я оказался в ее комнате вместо своей, когда вернулся домой.
Когда она одобрительно мычит от моих прикосновений, я стону. Я играю с огнем, но к черту последствия.
Наш поцелуй становится глубже, пока мы боремся за контроль, пока я не совершаю необходимый рывок и не впиваюсь зубами в ее нижнюю губу. Она задыхается, прежде чем это перерастает в глубокий стон, который поражает меня прямо в член. Пульсируя внутри моих штанов, я почти кричу вместе с ней, потребность вибрирует в моих венах.
Черт.
Мне нужно больше.
Этого.
Ее.
Без дальнейших раздумий я убираю руку с ее горла, хватаю за бедра, прежде чем швырнуть ее на кровать, отчего она тихонько вскрикивает. Она подпрыгивает на простынях, когда смотрит на меня снизу вверх, ее глаза горят жаром и желанием, точно так же, как, я представляю, мои отражаются в ней.
Ее ладони прижаты к простыням, пальцы впиваются в материал, когда полотенце немного распахивается, обнажая вершинку ее напряженного левого соска. У меня текут слюнки, а сердце бешено колотится в груди.
Мне нужно успокоиться, пока я не зашел слишком далеко.
– Какой грех я совершил, чтобы заслужить тебя? – Вопрос срывается с моих губ, когда я сбрасываю туфли и забираюсь на кровать, медленно подползая к ней, пока мое лицо не оказывается на одной линии с ее обнаженной грудью.
– Все, – выдыхает она в ответ, проводя языком по нижней губе, когда мой член в ответ вдавливается в пояс моих штанов.
– Ii vali tutti. – Она не спрашивает, что это значит. Ты стоишь их всех.
Протягивая руку вперед, мои пальцы скользят по нежной коже ее груди, медленно спускаясь к выпуклостям, прежде чем я наклоняюсь и беру в рот ее прелестную розовую вершинку. В ту секунду, когда мои губы обхватывают чувствительную кожу, спина Рен приподнимается над кроватью, и с ее губ срывается стон, который только заставляет меня усилить хватку, прежде чем я вонзаю зубы в ее плоть.
– Черт, – хнычет она, когда я ослабляю давление и облизываю языком то место, которым только что наслаждался.
Она такая чертовски отзывчивая, я люблю это, жажду этого.
С моим членом, жаждущим вылезти из штанов, я отвлекаю себя, прокладывая дорожку поцелуев вверх по ее груди, пока не начинаю посасывать кожу на ее шее. Довольный тем, что оставляю за собой след, я поворачиваю голову так, что нависаю прямо над ней, глядя сверху вниз на ее расширенные зрачки. Она тяжело дышит с каждым своим вдохом, и это только усиливает мое желание поглотить ее еще сильнее.
– Мне просто нужно кое-что уточнить у тебя, – бормочет она, ее слова едва слышны из-за необходимости, стучащей у меня в ушах, но я киваю, чтобы она продолжала. – Насколько весело тебе было на самом деле с твоей хорошей подругой Текилой? – Мои брови хмурятся, но прежде чем я успеваю сказать хоть слово, она прижимает пальцы к моим губам. – Я просто не хочу, чтобы меня обвинили в том, что я воспользовалась тобой утром. Ты можешь пожалеть об этом.
Ее грудь продолжает вздыматься с каждым вздохом, когда она смотрит мне прямо в глаза. Меня поражает, что она не слишком беспокоится о том, что она пожалеет об этом утром; похоже, она ожидает этого от меня, но ее приоритетом является желание убедиться, что я не безрассуден.
Нужна ли мне была тонна спиртного, чтобы помочь с Торресом? ДА.
Нужна ли мне была смелость от выпивки, чтобы прийти сюда? ДА.
Но я здесь только из-за этого? Черт возьми. Нет.
– Я точно знаю, что делаю, Рен. – Я кладу одну руку рядом с ее головой, чтобы сохранить равновесие, а другой провожу по ее боку. Она вздрагивает от моего прикосновения, и по коже бегут мурашки.
– И что же ты делаешь на самом деле?
Ее вопрос заставляет меня усмехнуться, искушение в ее тоне заставляет мой член кричать, требуя внимания, когда я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо. – Я беру именно то, что хочу.
Не говоря больше ни слова, я нащупываю ее сердцевину исследующей рукой и чуть не подпрыгиваю на кровати от неистового возбуждения, когда ее бедра раздвигаются для меня.
Святое. Дерьмо.
Она скользкая от моих прикосновений, ее чувствительные складочки влажные от желания, когда я нахожу большим пальцем ее клитор. Нажимая на волшебную кнопку, я провожу маленькими кругами по нетерпеливому бугорку, когда ее руки поднимаются к моим рукам, ее пальцы впиваются в мою кожу, когда она стонет. Я вспоминаю какой она была, когда она сидела между мной и моими братьями, но сейчас она почему-то кажется еще милее.
Я продолжаю дразнить ее складочки, пока она изо всех сил пытается держать глаза открытыми. Я хочу увидеть ее всю, и это нужно мне больше, чем мой следующий вздох.
Сидя на коленях, я продолжаю скользить пальцами по ее киске, в то время как другой рукой снимаю остатки полотенца, которое скрывало ее от меня. Ее шея и грудь раскраснелись, и она мертвой хваткой вцепилась в простыни вместо моих рук.
Медленно я обхожу ее вход, дразня ее, раз, другой, прежде чем глубоко вонзить в нее два пальца, и она произносит своим ртом такое совершенное "О", что я почти кончаю на месте.
– Ты такая чертовски красивая, Bella, – бормочу я хриплым голосом.
– Это несколько приятных слов, Энцо, но мне нужен твой член, чтобы почувствовать эйфорию, – парирует она, заставляя мое лицо расплыться в улыбке.
Не говоря ни слова, я убираю от нее пальцы и встаю в изножье кровати. Я не упускаю из виду, как она стонет и дуется из-за потери контакта, но это только подстегивает меня.
Стряхивая с себя блейзер, я вслепую откидываю его через плечо, прежде чем расстегнуть оставшиеся пуговицы на рубашке. Рен отслеживает каждое мое движение, наблюдая, как дюйм за дюймом ей открывается моя мускулистая грудь. Когда я бросаю ткань на пол, я чувствую, как ее взгляд задерживается на шрамах у меня на животе, но это не тема для разговора сейчас, или, если быть точным, когда-либо еще, поэтому я продолжаю отвлекать ее, расстегивая брюки.
Расстегивая молнию, я смотрю на нее сквозь ресницы только для того, чтобы обнаружить, что лисица играет со своим естеством, наблюдая за мной.
Черт.
Я должен потребовать, чтобы она остановилась, заявить права на ее киску как на мою, и позволять ей получать удовольствие только от моих прикосновений. Но она так чертовски привлекательна. С расширенными зрачками, влажными волосами, разметавшимися по подушке, и разгоряченной от наших предварительных ласк, я никогда не был так заинтригован, наблюдая за тем, как женщина доставляет себе удовольствие, как сейчас.
Скидывая штаны, я стягиваю с ними и носки, но когда я снова поднимаюсь во весь рост, просовывая руки под пояс своих черных дизайнерских боксеров, Рен шаркающей походкой приближается ко мне и останавливает.
– Позволь мне. – От ее слов я застываю на месте, когда она стягивает ткань с моих бедер, ее взгляд прикован к моему твердому члену, когда она облизывает нижнюю губу.
Она не двигается, когда мои боксеры собираются у моих ног, загипнотизированная медленным движением, которым я снова и снова накачиваю свой член. Она на дюйм ближе, ее дыхание касается кончика моего члена, и мне приходится сжать крепче, чтобы остановить покалывание, пробегающее по позвоночнику.
Как только она начинает открывать рот, я подношу свободную руку к ее подбородку, останавливая ее на месте, и качаю головой. – Я хочу избавиться от всех своих проблем в тебе, Рен, и этого не произойдет, если твой рот коснется меня прямо сейчас, – признаюсь я, наблюдая, как ее зубы впиваются в нижнюю губу.
Она не произносит ни единого слова, откидывается назад, опускается на кровать, широко расставляет ноги, приподнимается на локтях и смотрит на меня снизу вверх. – Тогда сделай это.
Я забираюсь к ней на кровать, и в тот момент, когда оказываюсь достаточно близко, она обхватывает бедрами мою талию, а я нависаю над ней. Она не торопится ложиться обратно на кровать, мои губы на расстоянии одного вдоха от ее губ, пока она продолжает опьянять меня своим восхитительным ароматом.
Секунды сливаются одна с другой, когда она наклоняет голову и поджимает губы. – Не заставляй меня повторять это снова, Энцо.
Черт.
У меня больше нет сил сдерживаться, ни капли, и в следующее мгновение мой член погружается глубоко в ее лоно. Моя голова наклоняется вперед, мой член пульсирует внутри нее, когда я чувствую явные признаки того, что ее ногти снова впиваются в мою кожу, а ее стоны удовольствия звенят у меня в ушах.
Мое тело словно горит с головы до ног, экстаз вибрирует во мне, когда Рен ахает, только на этот раз это заставляет меня остановиться и посмотреть на нее.
Ее глаза широко раскрыты, а рот приоткрыт от удовольствия, когда осознание захлестывает меня. – О боже, без презерватива. Презерватива нет. – Мой мозг отключается, пока я перевариваю, что, черт возьми, происходит прямо сейчас, но это гораздо сложнее, чем я хочу признать, когда я полностью поглощен ею.
Без презерватива?
Мне требуется лишняя гребаная секунда, чтобы вспомнить, что такое чертов презерватив, когда Рен кивает мне.
– Черт, неудивительно, что это так приятно. – Я качаю головой, хотя остаюсь глубоко внутри нее.
Она отвечает не сразу, глядя на меня с таким же замешательством, какое я испытываю в данный момент. Вместо этого наша грудь вздымается с каждым вдохом, который мы делаем.
Мой член непроизвольно дергается внутри нее, и мы ахаем, когда мои кулаки сжимают простыни. – Черт. Я никогда… – Мои слова замолкают, но она понимает, должно быть, потому что Рен кивает.
– Я была так только… с Вито.
– Черт, – бормочу я, моя голова опускается, пока подбородок не оказывается на груди, и это легкое движение заставляет мой член снова двигаться внутри нее, заставляя нас обоих застонать.
– Да. – Рен запыхалась, ее киска сжалась вокруг меня, но остальное ее тело не кажется таким напряженным.
Я медленно поднимаю голову, чтобы получше заглянуть ей в глаза, каждый из нас ждет, когда другой сделает следующий шаг. Это должен быть я. Я нависаю над ней, я должен выйти. Я должен… Вместо этого мои бедра изгибаются, мой член погружается глубже в нее, в то время как экстаз продолжает охватывать каждый дюйм моего тела.
– Черт. Пожалуйста, возьми меня жестко и быстро, как в первый раз. Только еще раз, прежде чем ты уйдешь, – умоляет Рен, и ее слова звучат в моей голове как молитва.
Медленно я выхожу полностью, головка моего члена упирается в ее вход, когда я смотрю на нее, ожидая ее подтверждения. В ту секунду, когда она кивает, я двигаюсь, снова врываясь глубоко в ее лоно, только сильнее и быстрее, чем в прошлый раз.
Ее киска сжимается вокруг моего члена, выдаивая из меня все, что я есть, и я не могу остановить следующий толчок или тот, что последует за ним. Мои руки перемещаются, одна к ее талии, а другая к груди, когда я хватаюсь за нее, содрогаясь, когда ее руки сжимают мои. Наконец-то.
– Черт возьми, да, Энцо. Да. – Ее крики удовольствия звучат как симфония в моих ушах, побуждая меня двигаться жестче, быстрее, глубже. Исчезло беспокойство по поводу презерватива, и на его месте осталась необузданная потребность между нами.
Мое тело нагревается от кончиков пальцев ног, удовольствие, разливающееся по коже, неоспоримо, поскольку мои движения становятся все более неуверенными. Рен ощущается такой тесной обернутой вокруг меня, ее крики переходят в вопли, когда она достигает кульминации вокруг моего члена, увлекая меня за собой.
Волна за волной эйфория накатывает на меня, когда она повторяет мое имя, усиливая экстаз, наполняющий мои вены. Если я умру прямо сейчас, все это будет стоить того.
Задыхаясь, мы прижимаемся друг к другу, пока наш пот смешивается. Моя голова уютно устраивается на изгибе ее шеи, когда я выхожу из ее теплой сердцевины.
Сон обволакивает меня, как вторая кожа, умоляя погрузиться в дремоту, но я борюсь с собой, глядя на платиновую блондинистую богиню, лежащую рядом со мной на простынях. Я не хочу все испортить своими следующими словами, поэтому стараюсь говорить как можно спокойнее.
Приподнимаясь на локте, я свободной рукой провожу пальцем по ее лицу, привлекая ее внимание, когда она смотрит на меня снизу вверх. – Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть какая-то защита, чтобы ты не оказалась…
Мрачный смешок срывается с ее губ, когда она кладет свою руку поверх моей у своего подбородка, останавливая мое движение. – Меня стерилизовали по приказу моего отца, когда я была подростком, помнишь?
Воспоминание об истории, которую она рассказала нам вчера, портит настроение, когда я смотрю на нее сверху вниз, алкоголь в моих венах на мгновение стер эту информацию из моей головы. Прямо сейчас что-то в моем нутре ненавидит саму мысль о том, что мы ничего не сможем создать, но это приводит меня в замешательство от моих собственных мыслей, и я загоняю это на задворки своего сознания.
Сон цепляется за меня сильнее, умоляя, но прежде чем я провалюсь в пустоту, которая является моими снами, я не могу не высказать единственную истину, которая была в моих мыслях со вчерашнего дня.
– Если бы он уже не был мертвецом, я бы убил его только за это.
Мне кажется, я слышу, как она сглатывает или ахает, я не уверен, но я чувствую, как ее пальцы сжимают мои, прежде чем я падаю на кровать рядом с ней и засыпаю.
20
РЕН
Я вытягиваю конечности, ощущение покрывающих меня простыней радует кожу, и я стону. Болит везде, но наилучшим из возможных способов. Как только каждая из моих мышц расслабляется, я переворачиваюсь на другой бок и обнаруживаю, что место рядом со мной пустует. Я ничуть не удивлена, но по какой-то причине это вызывает скручивающую боль в моей груди.
Черт, прошлая ночь была… напряженной, но в то же время безрассудной, и в то же время я чувствовала, что была именно там, где должна была быть.
Братья Де Лука умеют поглощать меня так, как никто другой до них, и такого я еще не испытывала, но почему-то это не отпугивает меня, как я обычно было бы со мной. Вместо этого они притягивают меня ближе, опьяняя с каждым моим вздохом.
– Если бы он уже не был мертвецом, я бы убил его только за это.
Я не уверена, что Энцо вообще осознавал, что сказал мне эти слова, но с тех пор они не выходят у меня из головы. Повторяясь в моих снах точно так же, как они повторялись в моей голове, когда я смотрела на его спящую фигуру рядом со мной.
Он сказал это с такой искренностью, что не оставалось места для сомнений. Но он говорил о человеке, который обещал им весь мир, о человеке, за которого они поклялись отомстить.
Изменило ли это что-нибудь для нас? Для меня? Я не знаю, но я не могу лежать здесь и считать, что теперь я в безопасности, потому что Энцо трахнул меня. Мир устроен не так, особенно наш. Если уж на то пошло, он, возможно, вычеркнул меня из своей системы, и я больше не нужна.
Разочарованная собой и ходом своих мыслей, я качаю головой, прежде чем приподняться на локтях, мои пальцы сжимают простыни, когда я вздыхаю. Прошлая ночь была бурной. После своей речи Энцо отключился, оставив меня вставать с кровати и приводить себя в порядок, что мне приходилось делать всего один раз… с Вито.
Черт.
Без презерватива. Я не знаю, о чем мы думали. Слишком пьяны друг от друга, чтобы думать о каких-либо последствиях, и даже если ребенок может и не быть одним из них, есть много других вещей, которые вы можете получить от незащищенного секса. Сначала Вито, а теперь Энцо. Я могла бы пошутить насчет неспособности к размножению, но я никогда раньше не был так беспечна.
До них.
Тяжело вздыхая, я заставляю себя расслабиться. Было ясно, что он тоже никогда раньше этого не делал, так что я должна считать это своей гарантией того, что все в порядке.
Когда я снова вошла в спальню прошлой ночью, я почти ожидала обнаружить, что он ушел, но он был там, без сознания под моими простынями. Это заставило меня занервничать, когда я на цыпочках подошла ближе и зарылась под материал, решив отвернуться от него и лечь на бок, но через долю секунды жар его груди прижался к моей спине.
Несмотря на мою обычную скованность в общении с другими, я растаяла в его объятиях и заснула. Я чувствовала себя защищенной и чертовски важной, что чертовски безумно, потому что он один из моих так называемых похитителей. Хотя это название не очень подходит, не тогда, когда я хочу быть здесь. Я думаю, что именно этот факт поддерживает во мне жизнь на данном этапе. Мой бред.
У меня урчит в животе, и я сажусь, свесив ноги с кровати. Я понятия не имею, какой будет атмосфера, когда я выйду туда, но я умираю с голоду. Все эти ночные занятия в дополнение к упражнениям, которым я подвергла себя вчера, истощили мою энергию, и я нуждаюсь в подпитке.
Встав, я бросаю взгляд на дверь ванной, затем на шкаф. Мне, наверное, стоит принять душ, но если я войду туда, мой мозг начнет слишком много думать, а я действительно пока не готова оценивать все в мельчайших деталях.
Поэтому я подхожу к шкафу, хватаю пару свободных черных шорт и серую майку. Я бойкотирую нижнее белье и одеваюсь. Откидывая волосы с лица, я беру заколку и закрепляю ее, чтобы на лице не было выбившихся прядей, прежде чем повернуться к двери.
В ту секунду, когда я тянусь к ручке, меня охватывает неуверенность. Надеюсь, Энцо там не будет. Надеюсь, никого из них там не будет, и мне не придется иметь дело со всем этим дерьмом.
Скрестив пальцы, я открываю дверь и выхожу в коридор, мои глаза и уши настороже, я прислушиваюсь и ищу их, но ничего не обнаруживаю. Мои плечи с облегчением опускаются, когда я направляюсь на кухню, но мои надежды разбиваются вдребезги, как только я захожу в комнату и нахожу трех братьев Де Лука, сгруппировавшихся вокруг обеденного стола. В довершение всего, Нонны нигде нет.
Трахни. Меня.
Я провожаю взглядом каждого из них, застыв на месте, пока пытаюсь заставить свое тело двигаться. Все они в своих обычных костюмах, галстуки на своих местах, и не видно ни единой ворсинки. Вито наблюдает за мной, как будто пытается разобрать меня на части, тщательно изучая каждую деталь. Вопрос заключается в том, собрал бы он меня по кусочкам или нет.
Маттео, как обычно, свирепо смотрит на меня, его брови нахмурены посередине, челюсть сжата так, что он мог бы прорубить лед. В то время как Энцо… черт, он ухмыляется мне, как кот, которому достались сливки. Мои сливки.
Начинается моя борьба или бегство, но потребность в кофе перевешивает все, и прежде чем я успеваю передумать, мои ноги сами направляются к кофеварке. Волосы у меня на затылке встают дыбом от такого внимания, когда я открываю верхний шкафчик, чтобы достать кружку.
В ту секунду, когда моя рука взялась за ручку, Энцо заговорил. – Я приготовил тебе кофе, Bella. Я как раз собирался отнести его тебе, прежде чем Маттео настоял на братской встрече.
Он слишком жизнерадостен. Слишком доволен собой. И слишком много устраивает шоу.
Я это чувствую.
Прочищая горло, я поворачиваюсь к нему лицом, и моя оценка не была неверной. Его улыбка более заметна на левой стороне лица, его глаза искрятся озорством, как я помню с того первого вечера, когда я встретила их троих. То, как он откидывается на спинку стула, положив руку на стул Вито рядом с собой, делает его похожим на гребаного короля, подзывающего меня поближе.
Я явно любительница наказаний, потому что без лишних слов направляюсь к столу за вкусняшками с кофеином. Вито переводит взгляд с Энцо на меня и обратно, очевидно, чувствуя перемену, но я не отрываю глаз от кружки, на которую указывает Энцо.
Подходя к ним, я замечаю, что на столе разбросаны пирожные, печенья и торты, и при виде их у меня урчит в животе. Маттео сидит во главе стола слева от меня, Вито занимает место рядом с ним, а Энцо смотрит мне прямо в лицо. Я останавливаюсь за стулом, который обычно занимаю, не желая обходить стол, чтобы взять кружку, и я с благодарностью наблюдаю как Энцо пододвигает ее ко мне по деревянному столику.
Я беру ее со стола и делаю шаг назад, готовая смыться отсюда ко всем чертям, когда Вито откашливается, привлекая мое внимание к себе.
– Нонна сказала, что мы должны убедиться, что ты поешь. – Его взгляд опускается на угощения, разбросанные по столу, и я сглатываю комок в горле. Я всегда слышала, что итальянцы начинают день со сладкого, а не с сытного.
Кивнув, я наклоняюсь вперед, чтобы взять печенье свободной рукой, когда Маттео хмыкает.
– Садись.
Это не просьба, и, несмотря на неопределенность вокруг нас с Энцо прямо сейчас, я предпочла бы столкнуться с гневом раздраженного Маттео, чем обсуждать, чем я занималась прошлой ночью.
Я сажусь на свое место и делаю большой глоток кофе, прежде чем взять пару печенек. Никто из них не произносит ни слова, пока я ем, что дает мне возможность расслабиться, но я не ослабляю свою защиту, только не с этими мужчинами.
Тишина, на удивление, не такая неловкая, как я ожидала, и если бы я не была так голодна, я могла бы побеспокоиться о том, что они будут смотреть, как я ем, но все опасения по этому поводу улетучились. Насытившись, я допиваю остаток кофе и натянуто улыбаюсь.
– Спасибо. Я сама дойду до…
– Ты выглядишь по-настоящему трахнутой, Рен. – Слова Энцо не должны застать меня врасплох, как это и происходит, но они застают меня врасплох, нравится мне это или нет, и я ловлю себя на том, что задыхаюсь и захлебываюсь разреженным воздухом.
Ублюдок.
Натягивая на лицо широкую улыбку, я откидываюсь на спинку стула, переплетая пальцы на столе. – Действительно, думаю это слишком сильно сказано.
Я ожидаю, что мой ответ заставит его запнуться, но его ухмылка становится только шире.
Он наклоняется ближе, упираясь локтями в стол, и смотрит глубоко в мои глаза, приподняв бровь. – Ты хочешь сказать, что сегодня утром у тебя ничего не болит? Потому что я определенно могу это исправить.
Святое. Блять. Дерьмо.
Это происходит на самом деле.
Я трахалась и уходила. Трахалась. И. Уходила. До них. До Вито. До этого момента.
И то, как Энцо слегка наклоняет голову набок, говорит мне, что ему слишком нравится наблюдать, как я извиваюсь. Эта ситуация не похожа ни на одну из тех, с которыми я сталкивался раньше.
– Подождите, – перебивает Маттео, указывая рукой между мной и Энцо. – Вы двое…
– Действительно трахались? Да. Да, мы это сделали. – Мое нахальство сквозит в каждом слове, и это придает мне уверенности, чтобы принять его и дать отпор, отказываясь отвечать Энцо так, как ему нравилось мгновениями ранее.
Руки Маттео сжимаются на столе, костяшки пальцев белеют, а ноздри раздуваются. Закатив на него глаза, я смотрю на Вито, но он оценивает меня так же пристально, как и тогда, когда я впервые вошла в комнату.
– Она гребаный враг, Энцо, – огрызается Маттео, ударяя кулаками по столу так, что тарелки дребезжат от силы.
– Она не мой враг. – Энцо пожимает плечами, произнося эти слова так небрежно, но в то же время так уверенно, и мое сердце замирает, черт возьми.
Что он со мной делает?
Они вызывают в моей груди чувства, которые я не могу расшифровать или осмыслить, и это гораздо более тревожно, чем когда мне в голову целится пистолет.
Несмотря на удовольствие видеть Маттео таким взвинченным, я знаю, что встревание между ними троими не поможет мне в этой ситуации, поэтому я прочищаю горло и пристально смотрю на старшего брата семьи Де Лука.
– Мы же не объявляли о браке, Маттео, мы трахались. Преодолей себя. – Я театрально закатываю глаза, глядя на него, не желая терять суровый и уверенный вид, за которым мне всегда так комфортно, даже когда я делаю что-то, чтобы помочь им.
Глаза Энцо впиваются мне в макушку, и я поворачиваюсь к нему лицом. В ту секунду, когда мои глаза встречаются с его, этот сумасшедший идиот взбирается на стол.
– Что…
Моя попытка понять, какого хрена он делает, обрывается, когда он спрыгивает рядом со мной, прежде чем подхватить меня с моего сиденья взяв меня на руки и усадив меня к себе на колени.
Уставившись на него, как дура, я не могу отрицать, что мое сердце бешено колотится в груди из-за него.
– Это определенно мог бы быть брак, особенно если вы двое с этим покончите, – заявляет Энцо, глядя через мое плечо на своих братьев, в то время как мои глаза вылезают из орбит.
Этот человек не может быть настоящим. Не так ли?
Прежде чем я успеваю понять, что он имеет в виду, Вито, не упуская ни секунды, отвечает: – "Я еще не закончил".
Я смотрю через плечо на мужчину, о котором идет речь, мои брови поднимаются в замешательстве, в то время как его взгляд остается прикованным ко мне.
– Вам обоим нужно перестать нести подобную чушь, – ворчу я, слабо пытаясь слезть с колен Энцо, но когда он притягивает меня к своей груди, мне конец.
– Ты же знаешь, что тебе это нравится, Bella, – выдыхает он мне в ухо, его губы танцуют по моей коже, и я дрожу. Я не могу найти ответа, когда его рука ползет вверх по моему бедру, покрываясь мурашками, по мере того как он поднимается дюймами выше и выше. Все это время я чувствую, что Маттео и Вито наблюдают за нами, и мне отчаянно хочется узнать, как выглядят их лица, но я не могу заставить себя обернуться и посмотреть им в лицо.
– Может быть, слетать в Америку – хорошая идея. Это поможет тебе остыть, Энцо. – Эти слова исходят от Маттео, заставляя меня откинуться назад и заглянуть в глубокие глаза Энцо, когда он насмехается над своим братом.
– Вы собираетесь в США? – Энцо кивает, его рука застыла на подоле моих шорт, когда он с любопытством смотрит на меня. – Я думаю, вы совершаете ошибку. – Правда срывается с моих губ, нравится мне это или нет, и он морщит нос в замешательстве и нерешительности.
– Тогда хорошо, что твое мнение не имеет значения, – отвечает Маттео твердым тоном, не оставляющим места для споров, поэтому я не утруждаю себя. Пока Энцо не хватает меня за талию и не кладет мою задницу на стол, легко перемещаясь между моих бедер, когда он берет меня за подбородок и запрокидывает мою голову назад.
– Почему?
Его глаза сфокусированы как лазеры, он ждет ответа, пока двигает челюстью. Облизывая губы, я долю секунды обдумываю свой выбор слов. К черту все, если он хочет знать почему, он это получит.
– Русские предпринимают все эти шаги, продолжая взъерошивать перья Кольца в Физерстоуне. Здесь они играют в более серьезные игры, игры, которые вам нужно понять, прежде чем вы сможете отреагировать должным образом. Вчера они буквально вторглись в Италию и убили нескольких ваших людей на вашей территории. Я думаю, что поездка в Штаты слишком опасна, потому что все, что это сделает, – это разоблачит вас.
Моя грудь поднимается и опускается с каждым моим вдохом. Я чувствую, что Энцо собирается заговорить, когда за его спиной раздается стук. – Босс, все готово.
Тето.
Я узнаю голос этого подлого ублюдка, даже не видя его лица сейчас. Мудак.
Звук передвигаемых по полу стульев привлекает мое внимание вправо, когда хватка Энцо на моем подбородке ослабевает. Маттео и Вито стоят, глядя друг на друга, разговаривая без слов, пока Маттео отряхивает свой блейзер.
– Спасибо, Тето. Мы выйдем через минуту. – Маттео даже не потрудился повернуться и посмотреть на него, но это не помешало Тето настаивать на большем.
– Сэр, если вы не возражаете, я уточню, я просто хотел убедиться, что вы не хотите, чтобы я присоединился к вам. Особенно учитывая, что Торрес…
– Отвали, Тето. – Слова вылетают изо рта Энцо, он стискивает зубы, мышцы на шее напрягаются.
– Мы уверены, – добавляет Маттео более спокойным голосом, когда Тето, похоже, явно не понимает намека, и я качаю головой, не веря в его дерзость. Если бы кто-то дрогнул, услышав слова моего отца подобным образом, он бы и за порог не вышел. Ему повезло, что этот семейный бизнес управляется лучше, чем у него.
От Энцо исходит напряжение, и у меня такое чувство, что это связано с упоминанием Торреса. Прежде чем я успеваю передумать, я поднимаю руки, обхватывая щеки Энцо. Только когда его глаза встречаются с моими, я заговариваю.
– Подумай о том, что я сказала.
Он мгновение моргает, глядя на меня сверху вниз, прежде чем едва заметно кивнуть и, наклонившись, запечатлеть нежнейший поцелуй в уголке моих губ.
Не сказав ни слова в ответ, он разворачивается на каблуках и направляется к двери, прижав руки к бокам и вылетая из комнаты. Маттео свирепо смотрит на меня, в то время как Вито с замешательством поглядывает в мою сторону, все как и всегда, но ни один из них не произносит ни слова. Вместо этого они следуют за своим братом, оставляя меня одну на кухне, которая мне не принадлежит, с тревогами и страхами за мужчин, которые мне тоже не принадлежат.
Если бы я знала, что предлагая Луне искупление, я так запутаюсь в них, я бы отказалась. Они играют с моими эмоциями, эмоциями, о которых я и не подозревала, и я слишком напугана, чтобы быть такой уязвимой.
Уязвимой для них.
